— Кто-то нашептал Розе, что мы в английском ресторане. Леонела напряженно следила за ним. Рикардо счел, что нельзя ничего оставлять недосказанным.— Леонела говорит, что это твоих рук дело. Дульсина посмотрела на него примерно так, как она смотрела на Пуму, когда та угрожала ей ножом.— Леонела не солгала тебе, — вызывающе сказала она. — Дикарку науськала я!Рикардо смотрел на нее с ненавистью. Леонела лисой подошла к нему:— Теперь ты веришь в мою невиновность?Он кивнул. Кандиду это привело в негодование.— Не будь таким доверчивым, Рикардо! Ты что, не понимаешь, что они соучастницы?Но Дульсина резко возразила на это, утверждая, что все придумала и осуществила она одна.— Но почему? — В голосе Рикардо возмущение смешалось с недоумением.— Потому что дикарка снова околдовала тебя! Не знаю уж с помощью какой сверхъестественной силы.— Что за глупости ты говоришь?!Леопольдина до сей поры молча переводившая глаза с одного участника этой сцены на другого, вдруг выступила вперед:— Очень даже просто: некоторые умеют пользоваться сверхъестественными силами.Рикардо прикрикнул на нее, и она спряталась за спину Дульсины.— Вся сверхъестественная сила Розы — в ее любви ко мне. Из-за этой любви я и вернулся к.ней.— Ее влечет не любовь, а выгода! — крикнула Дульсина. Рикардо с жалостью посмотрел на сестру.— Тебе таких чувств не понять. Особенно после твоего любовного фиаско с преступником.— Перестань меня оскорблять!— Тебе не удастся расправиться со мной и Розой, — продолжал Рикардо. — Я завтра же ей все объясню.— Так тебя и поймет эта узколобая!Тут Кандида и Дульсина начали кричать в один голос, вспоминая все неприятности, которые причинили друг другу в последнее время.Рикардо понял, что продолжать разговор не имеет смысла…Оставшись вдвоем, Дульсина и Леонела стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Леонела считала, что они проиграли, и Рикардо удастся убедить Розу в том, что она не права. Дульсина с улыбкой утверждала, что Леонела плохо знает Розу: девчонка никогда не простит Рикардо обмана.Неподалеку от английского ресторана несколько столиков, уютно расположившихся под громадным древним платаном, образовали маленькое уличное кафе. Сюда Рохелио и привел плачущую Розу, чтобы она выпила бокал холодного лимонада и успокоилась.Он утирал ей слезы своим платком, а она жаловалась:— Я ведь догадывалась, что он встречается с жабой, а он мне лгал! Каналья!— Когда ты успокоишься, ты все поймешь. Вот тогда и объяснишься с Рикардо.— Я с этим предателем объясняться не собираюсь! Рохелио стал уговаривать ее, что такое объяснение просто необходимо.Но она вдруг сняла серьги, подаренные ей мужем.— Увидишь его — отдай ему это.Потом подумала и стала снимать кроссовки.— И это отдай тоже!..— Ну как ты не хочешь понять, что это было их прощание? Они расставались.Роза всплеснула руками.— Расставались?! А поцелуище, который она ему влепила?! Нет, все! Надо разводиться по-настоящему.Рохелио пытался втолковать ей, что это посещение ресторан перед расставанием было последней просьбой Леонелы, и Рикардо трудно было ей отказать. Она, Роза, должна одуматься. Нельзя рисковать своим счастьем!Но Роза попросила отвезти ее домой. Рохелио вдруг увидел, как она ото всего устала.— Надень хотя бы кроссовки, — сказал он.— Я и босая привыкла, — ответила она.Наконец-то в доме наступило некоторое благополучие. У Розы была хорошая работа и как будто наладились ее отношения с Рикардо. В доме у хозяйственной Томасы царил порядок. Попугай Креспин-Рикардо снисходительно смотрел сверху вниз на милые шалости щенка Рохелио. Все было как у людей.Сплетни, которые недобрые языки всегда плетут вокруг счастливых и любящих, не слишком пугали Томасу — сплетни, они сплетни и есть, и жизнь у них недолгая.Мирная беседа Томасы и Каридад о том, что Дева Гвадалупе все-таки никогда не оставляет своими милостями тех, кто искренно почитает ее, была прервана появлением Розы. Такой ни Томаса, ни Каридад давно ее не видели. С отсутствующим взглядом она прошла мимо них и ничком повалилась на кровать.Тревожно переглянувшись, Томаса и Каридад бросились к ней с вопросами. Роза долгое время не отвечала и, казалось, даже не слышала этих вопросов.Лишь после того как Каридад, едва ли не насильно, заставила ее сделать глоток вина из бутылки, которую соседки с удовольствием откупорили перед приходом Розы. Роза обвела комнату удивленным взором, как будто бы не понимая, где она находится.— Говорила я тебе, Розита, не ходи туда! — в сердцах сказала Томаса.Спустя какое-то время Роза неохотно рассказала о том, что Рикардо был в ресторане с жабой, танцевал и целовался с ней. ПОСЛЕДСТВИЯ СКАНДАЛА Рикардо удивленно смотрел на Рохелио, вернувшегося домой с какими-то кроссовками в руке.— Что с Розой?— Я отвез ее домой.— А что это за обувь?Рохелио удивленно посмотрел на кроссовки: он совершенно забыл о них. Потом протянул их Рикардо.— Вот. Роза велела тебе отдать кроссовки, которые ты ей купил.Потом, порывшись в карманах, он достал сережки.— И это тоже.Они поднялись в комнату Рохелио.Рикардо стал расспрашивать брата, как он узнал о том, что Роза появится в английском ресторане, и почему не предупредил об этом его. Рохелио объяснил, что узнал об этом от Линды случайно и с таким опозданием, что уже не мог ничего предпринять.— Спасибо, что бросился на выручку, — мрачно поблагодарил Рикардо.— Кого я и выручил, так это Лурдес. Иначе бы Роза ее убила. Лулу была в черном парике, чтобы ее не могли узнать. Но Роза, сорвала с нее парик и задал ей такую трепку!Рохелио вдруг начал хохотать. Рикардо смотрел на брата с возмущением.— Как ты можешь смеяться, Рохелио? Ты что, не понимаешь, что произошло?— Смеюсь, потому что уж очень живо припомнилось, как Роза колотила Лулу… А упрекать меня ты не вправе, потому что сам во всем виноват. Разве мы с Кандидой не предупреждали тебя, чем может кончиться ваш с Леонелой поход в ресторан?Рикардо замолчал и повесил голову. Потом спросил:— Роза… очень сердится? Рохелио стал серьезным.— «Сердится» — совсем не то слово, которым можно определить ее состояние… Она… она разрушена. Она не может понять, что это за прощальный ужин, на котором расстающиеся, вместо того, чтобы прощаться, прижимаются друг к другу и целуются.Рикардо тут же собрался ехать к Розе. Брат стал убеждать его не делать этого, разговор с Розой ни к чему сейчас не приведет: это пустая трата времени и нервов.— Я скажу ей, что это дело рук Дульсины!— И Леонелы, — спокойно добавил Рохелио.— Леонела тут ни при чем!Рохелио посмотрел на него хмуро и одновременно сожалеюще:— Ты так думаешь? Обнимала, целовала тебя — и ни при чем? Какое невинное создание!.. Ты должен наконец понять: она хотела поссорить тебя с Розой. И она этого добилась.Дульсине пора было бы заняться домом, наведением порядка, счетами. Вся эта история с Федерико, потом тюрьма… Дела оказались запущенными, а кроме нее, никто в доме ими не занимался.Но о каких делах могла идти речь, когда события в доме Линаресов развивались так бурно. Только что Леопольдина сообщила Дульсине две последние новости.Во-первых, дикарка вернула молодому сеньору Рикардо все его подарки. И это была, безусловно, хорошая новость, означающая, что затея с рестораном, предпринятая Дульсиной, дала свои плоды.Во-вторых, молодой сеньор Рикардо собрался уходить, а сеньорита Леонела остановила его в прихожей и спросила, куда это он собирается. И молодой сеньор не постеснялся ей сказать, что идет просить прощения у Розы. Так прямо и сказал: иду, говорит, просить у Розы прощения!.. Эта новость была значительно хуже. Неизвестно, как все обернется…В дверь постучали, и вошел Рохелио. Все-таки прямота ее братца — малоприятная черта! Вот и сейчас он безо всяких предисловий прямо с порога спросил:— Когда ты устанешь от своих подлостей, Дульсина? Она кинулась в бой.— Я всего-навсего защищаю семейство Линаресов от нравов «затерянного города».— Да уж и «затерянного города» давно нет, а ты все продолжаешь делать зло!— Меня вынуждают к этому!Рохелио не удавалось убедить ее в том, что ей незачем соваться в жизнь Рикардо и Розы. А все потому, что Дульсина считала позором спокойно смотреть на то, как одним из членов их семьи помыкает девчонка из Вилья-Руин, дикарка.— Позорно было заключать брак с лиценциатом Робле-сом! — парировал Рохелио.— Мы говорим не о лиценциате! — попыталась оборвать его Дульсина.Но Рохелио тоже вошел в раж.— Нет уж, позволь мне сказать! Твой брак с Роблесом — позорен, жесток и кровав! Ты знала, как он надругался над твоей сестрой, и встала на его сторону. Ты знала, что он нас обкрадывает, и тем не менее согласилась выйти за него замуж. Даже сама настояла на этом!Дульсина вдруг совершенно внешне успокоилась и ледяным голосом произнесла:— Хорошенький способ — переводить разговор на другую тему, когда не знаешь, что сказать!.. Мы говорили не о Федерико, а о Рикардо и его грязнуле… И не пытайся вывести меня из себя. Я и не такое видала. И спокойна как никогда!Рохелио понял, что убеждать ее в чем-нибудь бесполезно, и обругал себя за бесплодную трату времени.Стук в дверь не прекращался.— Открой ему, Розита, а то он всю ночь будет стучать.— А мне какое дело? Пусть стучит, пока руки не отсохнут!.. Заявился, видите ли…— Тогда я сама открою, — Томаса поднялась с постели и, ворча, надела халат.— Делай, что хочешь, а я тогда запрусь в комнате Хустины. Влетев в дом, Рикардо обвел глазами комнату.— А где Роза?— Она не хочет с вами разговаривать и заперлась в другой комнате, — ответила Томаса.Он стал стучать в другую дверь.— Роза, любовь моя, мне надо поговорить с тобой, открой!Из-за двери послышался непримиримый голос Розы:— Твоя любовь — это не я.— Я хочу попросить у тебя прощения!— Бог простит. А я тебя прощать устала.— Но Рохелио же объяснил тебе, что к чему!— А мне объяснять не надо. Я тупая, тупая, а уж свиданье от дружеской беседы отличу.— Мы только танцевали!— Да твоя жаба чуть из платья своего не выскочила! Рикардо помолчал и потом растерянным тоном, в другоевремя заставившим бы Розу расхохотаться, пробормотал:— Это просто платье такое… вечернее…— Ага! И поцелуй тоже такой… вечерний!— Да это же совсем безобидный поцелуй!.. Ну, от избытка чувств…— Вот-вот, от избытка! А у тебя не нашлось избытка силы, чтобы стукнуть ее — пусть не бесстыдничает!Он снова стал повторять ей, что они с Леонелой виделись в последний раз, что Роза должна верить ему: она для него единственная на свете.— Говори, говори, — донеслось из-за двери, — Я уши заткнула!Он твердил, что нельзя же так, что они все-таки муж и жена.До его ушей доносилась только одна фраза:— Не слышу, не слышу ничего…Потом она перешла в рыдания. Рикардо беспомощно повернулся к Томасе и Каридад, которые с любопытством наблюдали за его бесплодными попытками.— Донья Томаса, убедите хоть вы ее! — попросил он.— Юноша, — ответила Томаса, — разве вы не знаете Розиту? Не родилось такого человека, который бы сдвинул ее, когда она уперлась.Он бессильно опустился на стул, стоящий у стола.— Я, наверно, допустил некоторое легкомыслие, но не разбиваться же из-за этого нашему браку!Томаса развела руками:— Для вас — легкомыслие, для Розы — измена.Он помолчал. Потом с надеждой взглянул на Томасу:— Может, это только сейчас, сгоряча, она так?.. Может, завтра, когда она придет в себя…Томаса в сомнении покачала головой.— Ну, так скоро она не опомнится…Каридад решила, что настал и ее черед высказаться.— Вы уж простите, юноша, но эту ссору, на свою голову, вы затеяли, а не она. Теперь уж чего раскаиваться? Поздно!..Он не возразил. Томаса заметила, как по лицу его покатились слезы.Рохелио не ждал ничего хорошего от поездки Рикардо к Розе. И, выслушав рассказ брата, нисколько не удивился тому, что услышал.Рикардо считал поведение Розы капризом и упрекал ее в неспособности вникнуть в суть происшедшего, Рохелио пытался заставить его понять, что Роза больше чувствует, чем рассуждает, а случившееся достаточно серьезно, чтобы обвинять ее в капризах.Постоянное утверждение Рикардо, что он и Роза — в конце концов, муж и жена, вызвало раздраженное замечание Рохелио, что муж и жена должны жить под одной крышей. Рикардо замолчал. Было видно, что он в полной растерянности и не знает, что делать.Неожиданное появление Дульсины не прибавило веселья атмосфере, воцарившейся в комнате. Остановившись посреди комнаты, она звенящим от негодования голосом сообщила, обращаясь к Рикардо:— Только что наш братец Рохелио позволил себе заявить, что он стыдится нашего с ним родства…Рикардо не дал ей договорить. Он поднял голову и произнес:— Целиком разделяю его чувства.Дульсина, видимо, не ожидала такой реакции. Тем не менее она не проявила никакой растерянности.— Никто из вас не может понять, что я защищаю доброе имя нашей семьи, на которое всем здесь, очевидно, наплевать. Но когда-нибудь, Рикардо, ты первый поблагодаришь меня за то, что я сделала для тебя!..Рикардо очень хотелось поскорей остаться одному. И когда он наконец получил такую возможность, то с облегчением вздохнул. Даже Рохелио не хочет его понять!..Но одиночество Рикардо длилось недолго. Он никак не ожидал появления Леонелы. Она заметила это по его лицу. Предупредив его вопрос жестом чуть поднятой руки, она сказала:— Я пришла только для того, чтобы узнать, помирился ли ты с Розой?— Она отказалась со мной разговаривать.Леонела присела на кресло, стоявшее у самых дверей, как бы давая понять, что готова уйти в любую минуту.— Не вини Розу, — спокойно сказала она. — Я на ее месте поступила бы точно так же.Рикардо с удивлением посмотрел на нее.— Это меня нисколько не утешает.Но Леонелу явно привело сюда не желание узнать о реакции Розы на просьбу Рикардо о прощении.— Я хотела бы помочь тебе, помочь тебе вернуть Розу. Удивление Рикардо росло.— Твое благородство… выглядит несколько странно, — произнес он.Она пожала плечами.— Я сильно изменилась, Рикардо. «Страдание облагораживает человека» — это, кажется, Оскар Уайльд?.. К тому же я чувствую себя виновницей того, что произошло, невольной, конечно, но все-таки виновницей.— Да, — согласился он. — Ты и впрямь изменилась. Ты совсем не такая, как прежде.Она посмотрела на него с трогательной доверчивостью:— Но я была и осталась растяпой, не умеющей ничего добиваться. Тут мне далеко до Розы… Но не будем об этом… Я хотела бы поговорить с Розой. Где она живет?И в Рикардо вдруг пробудилась надежда.— Тебя может отвезти Хаиме. Он знает. Леонела поднялась.— Вот и хорошо. Завтра же я повидаюсь с ней… Спи спокойно.— Не обещаю, — ответил он.Леонела шла по коридору в свою комнату. Губы ее были решительно сжаты. Шаг был упруг и тверд, будто она шла не ко сну, а на битву.Сколько бы ни избегала Дульсина звонка Федерико, но она не могла вовсе не снимать телефонной трубки. И однажды она услышала голос лиценциата Роблеса:— Дульсина! Наконец-то я могу поговорить с тобой…— Что тебе нужно, Федерико? У меня нет времени.— Я хотел бы попрощаться с тобой. Я покидаю Мексику. Она усмехнулась.— И ты столь любезен, что оповещаешь меня об этом? А ты знаешь, что я могу тебя не выпустить из Мексики?В ответ она услышала его горячую, срывающуюся речь:— Ты этого не сделаешь!.. Ты ведь не сделаешь этого в память о нашей любви? Пусть ты даже не любишь меня больше. Но ты же знаешь, что я по-прежнему люблю тебя! Это и заставило меня позвонить тебе. Скорее всего я уеду навсегда, и разве могу я не проститься с тобой, зная, что, может быть, никогда больше тебя не увижу!..Удивляясь самой себе, Дульсина почувствовала, что глаза ее против воли увлажняются.— Что мне осталось здесь? — продолжал он. — Твоя неприязнь? Преследования твоих братьев?.. Я постараюсь многое изменить в своей жизни, потому что я противен сам себе… Но перед тем, как уехать, мне так хочется поговорить с тобой, Дульсина!— А мы что делаем? — спросила она, стараясь по-прежнему говорить холодным тоном.— Нет! — воскликнул он. — Я хочу видеть тебя! Я хочу тебя лучше запомнить! Подари мне всего несколько минут. Умоляю тебя, любимая!— Хорошо, — не сразу ответила она. Он уж и не ждал ответа. — Скажи, где ты хочешь встретиться.Томаса впервые видела у себя дома такую красивую и богато одетую даму.— Вы кто будете? — спросила она ошеломленно.— Я Леонела Вильярреаль. Могу я видеть Розу?— Ее нет. А вы зачем пришли? Опять Розе больно сделать?Леонела спокойно объяснила, что вчера Роза устроила в английском ресторане довольно дикую сцену, а причиной ее ярости была она, Леонела Вильярреаль.Томаса, давая гостье понять, чтобы она не очень-то наговаривала на Розу, сообщила, что она, Томаса, между прочим, Розите как бы матерью приходится, а Рикардо Линарес, с которым гостья, похоже, плясала в английском ресторане, Розе муж.Леонела кивала головой в знак того, что она все это знает, а пришла потому, что возникло недоразумение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66