Она сразу же выложила Рохелио все, что думает по поводу этой Розиной шпионки.— Я не потреплю в доме никого, кто бы напоминал мне о дикарке! Мало я настрадалась от нее, чтобы терпеть еще ее соучастницу! Вы с Рикардо хотите меня в могилу свести… Я вами по горло сыта!Рохелио оставался непроницаемым.— Ты не пожалела сил на то, чтобы выставить из дома Розу. И добилась своего. Так вот: с медсестрой у тебя ничего не получится.В это утро Роза пришла к Эрлинде за ответом. Эрлинда обрадовала ее, сказав, что Сорайда подтвердила свое согласие взять ее на работу. Правда, на это требовалось еще и согласие матушки Томасы. Роза стала уговаривать Линду, чтобы та сказала Томасе, будто они с Розой будут вместе ухаживать за больными. Но Линда ни за что не хотела обманывать Томасу.Роза с трудом уговорила подругу хотя бы просто присутствовать при разговоре с матушкой о новой ночной работе.Как и предполагала Роза, новость эта Томасе не понравилась. Та считала, что можно прожить и на ее, Томасы, деньги, а Роза должна учиться.Эрлинда робко поддержала ее. Но Роза строго взглянула на подругу и решительно, чтобы закончить разговор, заявила, что утром она будет высыпаться, днем продавать образки, а перед выходом в ночь опять спать. И все будет хорошо.Зная упрямство своей Розиты, Томаса махнула рукой, согласившись, и только просила Линду последить, чтобы девочка не попала в какую-нибудь историю.Неожиданно в споре Дульсины и Рохелио по поводу присутствия в их доме медсестры Эрлинды Кандида взяла сторону брата.— Прошу тебя, Дульсина, не донимай Рохелио: пусть она ходит к нему, если он хочет.— Но, Канди, она пособница дикарки!Они бы, вероятно, еще препирались, но в комнате Кандиды появилась Леонела с газетой в руках.— Читали? — спросила она. — Тетушка Росаура умерла. Вчера была кремация в присутствии всей семьи Паулетты. Надо бы позвонить ей, выразить соболезнование.— Ну, она с матерью почти и не виделась, — сказала Дульсина.— Да, но в такой момент… Наверняка Паулетта забыла про все обиды…Вошла Леопольдина и скорбным тоном доложила, что в доме появилась медсестра. «Ну эта, подруга дикарки».Войдя в дом, Эрлинда с удивлением увидела явно поджидавшего ее Рохелио. Но не успел он проводить ее к себе, как наперерез им вылетела возбужденная Дульсина.— Я хотела бы поговорить с этой… — начала она и была одернута братом:— Не могла бы ты найти другую форму обращения? Но Дульсину трудно было остановить:— Какую другую? Например, обманщица, да? Почему ты скрыла, что вы с этой дикаркой Розой подружки?!— Меня не спрашивали. Я думала, что вы об этом знаете, — с достоинством ответила Эрлинда.— Ты сюда устроилась шпионить за нами!— Ошибаетесь, сеньорита. Я сюда устроилась работать. А насчет Розы я вам вот что скажу: ее теперь не интересует ничего из того, что происходит в этом доме.Дульсина не нашлась что ответить.— Ну вот. Все яснее ясного. Пойдемте, Эрлинда, — сказал Рохелио.И они прошли мимо растерянной Дульсины.Сорайда смотрела на своего собеседника жалобно и одновременно кокетливо. У него было лицо хорошенького и порочного младенца. Одежда и манеры его мгновенно выдавали профессионального сутенера. Об этом же говорила и кличка «Куколка», под которой его Знали здесь.— Это что — все?Он небрежно спрятал деньги, которые ему дала Сорайда, в брючный карман и состроил капризную и недовольную гримасу.— Ты скоро меня по миру пустишь, Куколка! — усмехнулась она.— Только не надо прибедняться…— Бочка ты бездонная. — Это было произнесено не то как укор, не то как комплимент. Вернее, в этой фразе было и то, и другое.— Зато тебе со мной хорошо как ни с кем.— Куда мне от тебя деться: у таких, как я, всегда должен быть защитник.— Ну вот и ладно.В это время Сорайде доложили, что пришла новенькая. Прежде чем разрешить ей войти, хозяйка «Твоего реванша» пристально поглядела на сутенера.— Смотри у меня, если позаришься на нее.Однако, едва Роза вошла и представилась, сказав, что она от Линды, Куколка подскочил к ней и осыпал комплиментами:— Ну красулечка, прямо милашка! Такой у тебя, Сорайда, еще не было. А личико! А глазки! Конфетка!— Не закипай, — мрачно и коротко осадила его Роза.— Иди, Куколка, иди себе, — выпроваживала его Сорайда.— Иду, иду. Но я вернусь! Я всегда возвращаюсь. А уж теперь-то…И, подмигнув Розе, он наконец удалился.— Работу я тебе дам, — с удовольствием разглядывая Розу, произнесла Сорайда. — На тебя народ пойдет. И ты сможешь охмурять кого захочешь. Но вот этого малого, Куколку, ты уж оставь мне. Поняла?И она грозно высморкалась.В это утро Себастьян работал с особенным удовольствием. Но, как говорится, в бочке меда да ложка дегтя. Прекрасное утро было испорчено одним эпизодом: молодой сеньор Рикардо, не ночевавший дома — что в последнее время с ним случалось, — вернулся сильно навеселе, если можно так назвать состояние, когда человек перепил, но при этом остается мрачным.Рикардо попросил Себастьяна помыть машину и направился к дому. В это время навстречу ему в сад вышла Леонела. То ли она ждала его, то ли просто решила не пропустить хорошего утра. Вид Рикардо удручил ее.— Ты всю ночь пил? — спросила она. — Из-за дикарки? Она тебя погубит.— Она смешивает меня с грязью, — вдруг сказал Рикардо. И было видно, что эта мысль уже долгое время не дает ему покоя.— Остановись, Рикардо. Ты что, хочешь спиться? Еще немного — и ты пропадешь!— Я не могу дольше терпеть унижения!Леонела одной рукой взяла его за руку, а другой ласково погладила по щеке.— Прежде всего перестань видеться с ней.— Думаешь, это легко?— Ты устал. Тебе нужен покой… Вот что, почему бы нам с тобой не уехать в мой загородный дом, а?.. Тебя не соблазняет такое предложение?Рикардо молча смотрел на нее. По его лицу трудно было определить, что он думает об этом.— А что о нас будут говорить? — наконец произнес он.— А не все ли равно? Я не маленькая девочка. Решайся! И Рикардо решился.— Я устал от этой дикарки. Ты права: к черту Розу Гарсиа. Я еду с тобой. ДРАКА Когда Роза обсуждала с Сорайдой условия своей работы в «Твоем реванше», что-то заставило ее сказать:— Знаете, сеньора, мы с матушкой наголодались, и деньги нам очень нужны. Но я хотела бы зарабатывать их… как бы это сказать… честным способом.— О чем ты говоришь?! Ты должна будешь обслуживать столики. У нас никто не смеет оскорблять официанток.— Просто я слышала, что в подобных местах… Значит, если ко мне пристанут… значит, я могу не позволить приставать к себе?Сорайда даже не сочла нужным отвечать на столь наивный вопрос. Она предложила Розе примерить в гардеробе униформу официантки и немедленно приступить к работе.Роза поблагодарила и перед тем, как уйти в гардеробную, вдруг улыбнулась:— А насчет Куколки этого вы не беспокойтесь: около меня он не разгуляется.Однако когда Сорайда спустилась в зал, к ней подошла одна из девушек:— Сорайда, говорят, ты новенькую наняла: не девочка, а конфетка!— Кто говорит?— Да Куколка!Хозяйка «Твоего реванша» вздохнула, поняв, что ее разлюбезный так просто не отступит от того, что ему понравилось...А в гардеробной Эрлинда в который раз тревожно говорила Розе:— Еще не поздно отказаться, Роза…— Не беспокойся за меня, Линда, никто меня не съест.— Ну, пеняй на себя. И еще запомни: там, в углу зала, сидит высокая девушка в красном комбинезоне с серебряным пояском. Она сегодня не работает. Ее зовут Клеопатра. Берегись ее. И не принимай приглашений от ее клиентов. А то она чуть что — в драку.— Интересно, — машинально реагировала на предупреждение подруги Роза, озабоченная лишь тем, чтобы форма сидела на ней как следует.В гардеробной в это время появилась та самая официантка, которая минуту назад передала Сорайде слова Куколки о новенькой. Она уставилась на Розу безо всякого стеснения.— А Куколка-то прав, — сказала она наконец. — Прямо пончик! Как тебя звать-то?— Роза Гарсиа.— А я Агриппина Перес, по кличке Налей-ка. Ну, доложу я вам, Сорайда кучу денег на этой девочке заработает!Но Сорайда уже и сама сунула голову в гардеробную.— Хватит трепаться, Налей-ка. Не пугай малышку. И не задерживайтесь здесь.Агриппина тоже посоветовала Розе не связываться с Клеопатрой. Но испугать Розу было трудно.— Я буду обслуживать того, кто меня позовет, и баста! — заявила она решительно.— Ты послушай, что тебе советуют, Роза, — уговаривала ее Эрлинда.— Давай сделаем так, голубка моя, — сказала Налей-ка. — Если какой клиент тебя позовет, ты меня глазами найди. Мигну — обслуживай. Головой покачаю — стало быть, клиент Клеопатрин, ну его к черту! Поняла?— Спасибо, Налей-ка, я тебя уже полюбила! — весело ответила Роза.Найти потерянную дочь в Вилья-Руин оказалось не таким простым делом. Возле каждого фешенебельного района ютился свой «затерянный город», и в каком из них жила разыскиваемая детективом Кастро девушка никому не было известно. Паулетта была близка к отчаянию.После посещения очередного трущобного квартала Сан-Исидоро Эдувигес принялась утешать свою любимицу, говоря, что надо запастись терпением, что они лишь в начале пути.Паулетта не возражала. Но в памяти ее периодически возникал один и тот же эпизод: в уличном машинном столпотворении она и Роке покупают книжки у девушки, уже ранее продавшей Паулетте целый пакет со жвачкой. Вновь и вновь она видела мысленным взором, как продавщица после слов Роке о том, что «у сеньоры умерла мама», смотрит на нее глазами существа, которое слишком хорошо знает, что такое потерять мать, глазами, полными сочувствия и желания разделить горе с женщиной, которая была добра к ней. Так смотреть может только родное существо.И откуда эти тонкие черты лица у обыкновенной уличной продавщицы, у бедной девушки в жалкой, поношенной одежде?«Это оНа!» — вдруг подумалось Паулетте с такой верой, что она тут же сказала кормилице:— Я знаю, где искать ее! Завтра же мы поедем туда.Недомогание Кандиды продолжалось. Она лежала в постели и очень испугалась, когда в ее комнату вошел Федерико.— Федерико! Как ты мог войти сюда?! А если нас застанут?..— Меня никто не видел, — привычно успокоил ее Федерико. — Дульсина и Леонела куда-то уехали.Он поцеловал ее и осведомился о здоровье. Она пожаловалась, что у нее постоянно кружится голова и что ее все время подташнивает. Роблес заволновался.— . Похоже, это те самые признаки… Ужасная ситуация.— Мне страшно, Феде… — прошептала Кандида.— Надо обратиться к врачу. Будем надеяться, что это обычное желудочное расстройство.В тоне его, однако, не было особой уверенности.Сорайда для начала предложила Розе особенно не напрягаться на разносе кушаний, а выйти из таверны и просто постоять у входа в нее.— Ты лучше всякой рекламы, — сказала она. — Ты отличная приманка для посетителей.Розе это не понравилось, и она предположила, что это не входит в ее обязанности. Но Сорайда объяснила ей, что она хочет, чтобы Роза прежде присмотрелась и к делу, и к посетителям.А посетителей становилось все больше. Ввалилась большая компания, видимо, уже успевшая где-то неплохо погулять. Возглавлял ее красивый нагловатый парень, которого все называли Мартином.Мартин первым делом осведомился у Сорайды, кто это у входа такая хорошенькая: новая официантка или подруга Сорайды? Узнав, что Роза здесь работает, он тут же взял ее за руку и предложил сесть за его столик и заказать что только ей угодно.Роза вопросительно посмотрела на хозяйку: «Обслужить его?»Сорайда кивнула. Роза предложила гостю сделать заказ. Мартин отмахнулся.— Это потом. Сперва посиди с нами.Он попытался насильно усадить ее за свой столик. Но она под общий смех решительно вырвала руку. Мартину это даже понравилось:— Люблю таких ершистых! Я тебе знаешь какую рекламу сделаю? Весь квартал сюда привалит… Ну а уж нынче ты со мной посиди.И он снова протянул руку, чтобы усадить ее.— Слушай, попрыгун, — неожиданно сказала ему Роза. — Пусть-ка тебя другая обслужит. И убери ручонки, а то я тебе все зубки пересчитаю.Со всех сторон раздался хохот. Мартина это смутило, но ненадолго. Через несколько минут он подошел к Розе.— Молодец, девчонка. Нравятся мне храбрые. А тебе какие мужчины нравятся, красотка?— Какие на вас не похожи, — недолго думала Роза. Сорайда между тем успевала следить за всеми. Она подошла к Розе и посоветовала ей быть поласковее с Мартином и его компанией: они ребята хоть куда и обычно оставляют здесь кучу денег. Вполне можно с ними и посидеть.— Я сяду, а кто гостей обслуживать будет? — спросила Роза с энтузиазмом новенькой.— Сама посидишь, сама и обслужишь. У нас так принято. Надо всю ночь крутиться. А как же! — вразумляла ее Сорайда.Дульсину несколько огорчала нерешительность Федерико. Она объясняла это его скромностью. Все-таки он мог бы быть чуточку посмелее. Вот и сегодня ей пришлось самой обнять его на прощанье после делового разговора в кабинете.— Не будьте таким трусишкой, Феде! — упрекнула его Дульсина, чувствуя, как он боится, что кто-нибудь увидит их.Но все равно: жизнь ее стала неизмеримо интереснее. Она расцвела, о чем ей сказала сегодня Кандида, пропускавшая уже которую трапезу в столовой из-за плохого самочувствия.Дульсина опять настаивала на том, чтобы вызвать к ней врача. И опять Кандида решительно возражала. Чтобы убедить сестру в том, что она почти выздоровела, Кандида решила даже спуститься в столовую.Они шли по лестнице, Дульсина чуть позади. Она недоуменно наблюдала неуверенную походку Кандиды, выглядевшей, с ее точки зрения, все хуже и хуже.Мартин с удивлением чувствовал, что ему скучно сидеть в привычной компании. Он то и дело искал глазами Розу. И наконец, улучив момент, он отгородил ее от столиков своим телом, попробовав прижать к колонне, и снова стал надоедать ей комплиментами.— Что ты отодвигаешься-то? — спросил он ее, нагло приближая к ней лицо.— Не люблю, когда ко мне прижимаются. Тебе самому-то не стыдно: все вон смотрят!— Мы можем отправиться туда, где никого нет. Я договорюсь с Сорайдой! — тотчас предложил он.Но ни на совместное исчезновение, ни даже на танец Роза не соглашалась. Мартин вконец обиделся и, к ее облегчению, направился в сторону, где сидела Клеопатра:— С моими деньгами да с такой гордячкой, как ты, попусту разговоры разговаривать!Веселье набирало темп. Теперь посетителям хотелось, чтобы Сорайда спела что-нибудь зажигательное. Она не заставила себя долго просить. Когда-то она неплохо начинала как кафешантанная певица. У нее был неплохой голос, и она умела расшевелить публику, исполняя грубоватые песенки городских окраин, с их всем знакомыми ритмами и простыми словами.У нее была пара коронных номеров, которые и до сих пор пользовались успехом у посетителей «Твоего реванша», особенно у тех, кто еще помнил ее не очень удачную певческую карьеру.Иногда Сорайда снисходила к их просьбе, чаще всего тогда, когда ей хотелось привлечь к себе внимание легкомысленного Куколки.Пока Сорайда пела, Роза заметила, что с нее, Розы, не спускает глаз одинокий посетитель, сидевший за столиком в углу зала.— Кто этот малый, что на меня уставился? — спросила она Агриппину.— Это приятный парень, вежливый и серьезный. Он иногда заходит к нам. Кажется, его зовут Эрнесто… Вот его ты можешь не бояться. Подсядь к нему, если хочешь.Роза ни к кому не собиралась подсаживаться.И все-таки в эту ночь ей предстояло познакомиться со скромным темноволосым парнем в кожаной куртке и светлой рубашке, так внимательно следившим за ней. Дело в том, что Мартину, успевшему несколько раз приложиться к стакану, надоело танцевать с Клеопатрой, и он направился к Розе с целью заставить ее танцевать с ним хотя бы насильно. Вид у него был угрожающий. Он отшвырнул Эрлинду, пытавшуюся вырвать из его рук упиравшуюся Розу, и сказал:— Я вышибу дурь из этой новенькой. Она будет танцевать со мной!Парень в кожаной куртке поднялся со стула и положил руку ему на плечо.— Отпусти-ка ее, пока я из тебя душу не вытряс, — негромко сказал он.— Кто это мне смеет приказывать?! — Мартину сейчас очень кстати была ссора. Он искал выход раздражению, накопившемуся в нем из-за этой гордячки.Но один его неосторожный жест заставил Эрнесто коротко, без замаха, выбросить вперед руку, и Мартин неловко повалился на ближайший столик. Раздался женский визг, звук бьющейся посуды, приятели Мартина кинулись к нему на помощь.Началась драка. БУДНИ «ТВОЕГО РЕВАНША» Известие об отъезде Рикардо и Леонелы в ее загородный дом вызвало у тех, кто знал о нем, разную реакцию.Приятель Рикардо Хорхе считал, что перемена обстановки и решение поскорее развестись с Розой — верный путь к тому, чтобы жизнь Рикардо наладилась и со всеми переживаниями было покончено.Кандида же была несколько шокирована их совместной поездкой, тем более что Леонела собиралась провести в своем загородном доме не меньше недели. Кандида считала, что пребывание наедине с мужчиной в течение такого срока не безопасно.— Откуда ты знаешь, сестричка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66