Наконец телефон зазвонил, и Ирма сняла трубку с аппарата, стоявшего на дигане рядом с ней. Разговор продолжался совсем недолго.Договорившись с детективом о последующих действиях и повесив трубку, Ирма взглянула на подругу и, увидев вопрос в ее глазах, произнесла:— Похоже, что Мириам снюхалась с Федерико Роблесом.Сестры сидели рядом, как в старые добрые времена в комнате Кандиды. И на них, как и раньше, были халаты одного цвета.Кандида вязала шарф для Рохелио. Дульсина сначала смотрела на это ее занятие с подозрением: процесс вязания был в ее сознании прочно связан с помешательством Кандиды. Но, глядя на спокойные, размеренные движения сестры, она успокоилась.Нервничать ее заставляло другое: Леонела уехала из города к своей бабушке, находившейся при смерти. В течение двух дней должно было проясниться, удастся ли ее спасти. А Леонела была очень нужна Дульсине в момент возвращения Рикардо.— Кроме того, она должна подписать некоторые бумаги для Федерико…Произнеся это имя, она осеклась и быстро взглянула на Кандиду:— Прости… ты не против, чтобы я упоминала его имя? Кандида, задумавшись ненадолго, миролюбиво сказала, что воспоминания, которые остались у нее о лиценциате, тревожат ее все реже. Обрадованная этим Дульсина сказала сестре, что шарф для Рохелио получается очень красивый.Теперь она могла ехать к Федерико и набрала его номер телефона, чтобы предупредить его: пусть он не очень скучает, она вот-вот выедет к нему.Федерико, однако, сдавленным от сожаления голосом сообщил ей, что, увы, у него важнейшая деловая встреча в пригороде, она продлится чуть ли не до утра, и эту ночь они не смогут провести вместе. Она разочарованно повесила трубку.Кандида продолжала равномерными мельканиями спиц вязать шарф для Рохелио.Лиценциату Роблесу хотелось повесить трубку как можно скорей. Трудно разговаривать с женой по телефону, когда у тебя на коленях очень волнующая тебя женщина, задравшееся платье которой почти не скрывает ее полных, но, надо сказать, при этом очень стройных ног. Она к тому же с озорной улыбкой мешала ему говорить, пытаясь ухватить за кончик носа.— Прилипчива, как все только что вышедшие замуж женщины, — сказала она про Дульсину, едва лиценциат повесил трубку.Он попробовал усадить ее на колени поудобнее, но она вырвалась и поправила платье.— Ты повезешь меня куда-нибудь ужинать? — спросила она. Они вышли из дома, сели в его автомобиль и в ожидании, пока разогреется мотор, целовались, не замечая, что из серенькой малолитражки, припаркованной на другой стороне улицы, их фотографируют.Мотор наконец разогрелся, и они, с неохотой оторвавшись друг от друга, тронулись в путь. Малолитражка развернулась и, чуть отставая, поехала за ними.Днем Рохелио встретился с Ванессой: завтра она уезжала на пару месяцев в Монтеррей, и он не мог отказать ей в просьбе повидаться перед отъездом.Они выпили кофе в уличном кафе. Ванесса пожаловалась, что не привыкла путешествовать одна. Рохелио признался, что он и дома всегда один.— И ты никогда не жалеешь об этом? Он пожал плечами:— У меня есть книги, шахматы, музыкальные записи.— И тебе этого достаточно?Он ничего не ответил. Мимо них шли беспечные гуляки и деловые люди, молодые девушки, у которых все было впереди, и старые женщины, живущие только воспоминаниями, а они сидели вдвоем и при этом чувствовали себя такими одинокими, как будто не было у них впереди еще многих-многих лет, сулящих и тревоги, и радости…— Скажи мне, когда я вернусь, мы с тобой сможем видеться? — спросила она.— Почему бы и нет, — ответил Рохелио.И они впервые за этот вечер посмотрели друг другу в глаза…Вернувшись домой, Рохелио заглянул к Кандиде. Разговор зашел о Розе и Рикардо. Рохелио спросил сестру, что думает она о планах Дульсины, направленных против Розы: опасны ли они. .— Все ее планы опасны, — ответила Кандида. — Но как бы то ни было, а Рикардо и Роза сейчас вместе.Кандида вдруг еле заметно улыбнулась.— Ты знаешь, Дульсина спросила меня, больно ли мне слышать от нее имя Федерико. Я ответила, что нет.— А на самом деле?— На самом деле это неправда. То, что они со мной сделали — сестра и Федерико — это не может быть прощено! Я не могу забыть сумасшедший дом и смирительную рубашку.Рохелио обнял ее.— Забудь об этом. Она взглянула на него:— Не хочу!Он стал успокаивать ее, сказал, что Дульсина и Федерико будут жить отдельно, и она не будет видеть их, что надо думать о будущем.Кандида смотрела в одну точку.— Если бы у меня был сын… Иногда мне кажется, что я все еще ношу его под сердцем.Рохелио с тревогой смотрел на нее: неужели все началось сначала?— Его нет, Кандида, — сказал он как можно мягче.— Его нет, потому что его убила Дульсина в ту ночь, когда ударила меня и я, убегая, упала на лестнице. Моего сына убила моя сестра!И она зарыдала. Рохелио молча прижал ее к своей груди.Рикардо удалось догнать Розу только на берегу. Он на бегу поймал ее за руку и притянул к себе. Они опустились на песок. Он старался поймать ее взгляд. И, когда ему наконец удалось это сделать, он увидел, что глаза Розы сухи и задумчивы.— Никогда не говори мне, Рикардо, что у тебя не было женщин за время нашей разлуки. А то я перестану верить тебе.В ответ она услышала, что для Рикардо важно только одно: сейчас у него она одна, и это — навсегда.— В моей-то жизни действительно был один ты. Рикардо стал объяснять ей, что современные женщины легко изменяют и найти такую чистую девушку, как Роза, большое счастье. Роза была грустной: ей не нравился этот мир, полный измен и обманов.— Но ты не можешь переделать правила, по которым он живет.— А кто их сочинял, эти правила?— Кто? Мужчины, — улыбнулся Рикардо.— Ха! — возмущенно выдохнула Роза. — Всегда все решают мужчины!..Она помолчала.— Вот что, Рикардо. Я про жабу тебе слова больше не скажу. Но если когда-нибудь узнаю о какой-нибудь другой, я тебе глаза выцарапаю, запомни!— Только не глаза! Только не глаза! — в ужасе закричал он. — Как же я тогда буду тобой любоваться?!Обед, который устроила Ирма Дельгадо для своих подруг Ольги и Мириам, проходил в обсуждениях светских новостей и телевизионных программ до тех пор, пока Мириам не поинтересовалась, какие у Ирмы перспективы встать на ноги.— Не хочу обманывать ни себя, ни вас: я никогда не смогу двигаться без помощи коляски, — сказала Ирма. И с горькой усмешкой добавила:— Какая радость для лиценциата Роблеса…Мириам откинулась на стуле и, глядя на Ольгу, стала объяснять:— Его, конечно, привлекла не Дульсина Линарес, а ее деньги.— А ты-то откуда знаешь? — тотчас спросила Ирма.— Да так… слышала разговоры, — неопределенно ответила Мириам.— А ты давно видела Роблеса? — спросила Ольга.— Очень. А в чем дело? — насторожилась Мириам.— Да нет, так просто, — ответила Ольга, незаметно для Мириам обмениваясь взглядами с Ирмой.Когда они ушли, Ирма с трудом поднялась на ноги и с помощью своего передвижного кресла, доковыляла до письменного стола. Она выдвинула ящик, вынула пистолет, подержала его в руке, как бы привыкая к рукоятке.— Ты мне за все заплатишь, Федерико Роблес, — сказала она своему отражению в зеркале и снова спрятала пистолет в ящик стола.Рохелио нравилось бродить по городу. Он так долго не мог передвигаться самостоятельно на большие расстояния, что теперь искал повод куда-нибудь отправиться, чувствуя силу окрепших ног и удивляясь этому простому и мало кем из людей ценимому свойству — передвигаться на собственных ногах.Надо сказать, что маршруты его, как правило, приводили к маленькому кафе возле магазина игрушек. Вот и сегодня он расположился в этом кафе за свободным столиком.Однако, когда он спросил у подошедшего официанта, работает ли Эрлинда, и официант ответил, что она работала с утра, Рохелио поднялся и пошел к выходу, ничего не заказав.Он не обратил внимания на компанию молодых людей, сидевших за отдаленным столиком. А там его заметили, разглядели и узнали в нем знакомого.— Гляди, Исидро, это твой приятель, который, помнишь, Линду ночью провожал… Смотри-ка, и сюда пожаловал.Исидро поднялся и у самого выхода из кафе преградил Рохелио путь.— Куда торопимся? — спросил Исидро с чисто хулиганской ласковой улыбкой.— Не стоит, Исидро, не лезь в драку, тебе нельзя! — крикнул ему кто-то из его компании.— Привет, друзья, — спокойно сказал Рохелио, обходя Исидро и открывая дверь на улицу.— По тебе, малый, нож плачет! — услышал он вслед. НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ Вскоре счастливым влюбленным нужно было возвращаться в Мехико. И перед этим, по желанию Рикардо, у них состоялся серьезный разговор. Рикардо предложил Розе, пока уладятся все их дела, пожить в его маленькой квартирке, которая только что освободилась от жильцов. За это время он найдет дом, куда можно будет перевезти и матушку Томасу.Узнав, что Рикардо собирается перевезти в их жилье и Томасу, чтобы жить всем вместе, Роза кинулась к нему на шею.— А пока мы сможем там жить или встречаться, — сказал Рикардо.— Как это «встречаться»? — недоуменно спросила Роза. Он попытался как можно более невинно объяснить ей, что он имел в виду. Но Роза не любила недомолвок.— Это что же, ночевать я буду с матушкой, а потом красться к тебе на свидания, как какая-нибудь… Представляешь меня крадущейся на свидание к какому-нибудь типу?..— Не к типу, а к мужу!Рикардо считал, что любовь не терпит никаких промедлений. А Роза считала, что им следует ждать и не устраивать никаких тайных встреч, пока он не добьется полной ясности в своих семейных делах.Между тем приближался час вылета. Пора было собирать чемоданы.Сама квартира Мириам действовала на лиценциата Роб-леса возбуждающе. Он не любил эту женщину, впрочем, он никого не любил, но Мириам волновала его больше, чем другие. И в ее квартире было столько уютных уголков, где он мог обнимать ее всякий раз с новым чувством.Однако сейчас ему было не до объятий.— Почему ты решила, что Ирма заподозрила нас в связи? — спрашивал он Мириам, не ласково, а скорей жестко держа ее руку в своей.— Она говорила со мной каким-то странным тоном…— Тебе не могло показаться?— Они с Ольгой интересовались, давно ли я тебя видела… Мне вообще кажется, что она очень переменилась ко мне. Иногда я ловлю на себе ее взгляды… попросту ненавидящие. Даже в голосе ее мне порой слышится ненависть.Он выпустил ее руку и принялся ходить по комнате. Она растерянно наблюдала за ним.Он остановился, как будто пришел к какому-то выводу, и сказал:— Не выдумывай, Мириам. Она, можно сказать, в параличе. И это нормальная зависть больной к здоровым. Тебе эта зависть могла показаться и ненавистью.Комната в полицейском участке была окрашена в скучный буро-зеленоватый цвет. И свет в окне был скучный, серый, отчасти из-за пасмурного неба, отчасти из-за немытого стекла. И разговор-то был скучный, потому что полицейский чиновник, сидящий перед ней, вряд ли мог сообщить Сорайде что-нибудь новенькое о грядущей судьбе Куколке.Она все-таки спросила:— Долго ему сидеть? Он пожал плечами:— Решаем не мы — решает суд. Но уж не меньше двадцати лет.Она заплакала.— А я из него хотела человека сделать…— Он вам кто, сын? — спросил чиновник.— Нет, сеньор, я его усыновила, когда ему одиннадцать было. Он на улицах воровал.— Исправить хотели, — усмехнулся он.— Конечно, хотела. Да, видно, у него зло — в крови. Он сочувственно посмотрел на нее.— Что же вы собираетесь предпринять? Она вытерла слезы и поднялась со стула.— А что ж тут предпринимать? Если он и впрямь убийца — пусть отвечает.Томаса всплеснула руками при виде загорелой, посвежевшей Розы: ее девочка никогда не казалась ей такой красивой. Они обнялись и долго-долго не выпускали друг друга из объятий. Рикардо даже вынужден был тронуть Розу за локоть, чтобы она попрощалась с ним, — после недельного отсутствия у него скопилась уйма дел, и он торопился.Томаса нашла, что Рикардо «какой-то странный». Роза объяснила ей, что это не означает ничего серьезного, просто, как и у всех мужчин, у него свои капризы.Томаса вздохнула:— Не хочется тебя расстраивать, да и неудобно было говорить при Рикардо, Только есть плохие новости. Эрнесто в тюрьме.Роза испуганно ахнула. . — За что?! Томаса рассказала ей о драке в кафе и о травме, которую нанес Эрнесто сыну Клиофы, этому хулигану Исидро — вот уж по кому тюрьма-то плачет!Роза задумалась о том, что можно сделать, чтобы помочь Эрнесто.Рикардо тоже ждали дома новости. И тоже плохие. Рохелио рассказал ему, что Леонела потеряла бабушку, единственное существо, которое она по-настоящему любила. Похороны должны состояться в Монтеррее, и Леонела пробудет там ближайшие дни.— Я собирался объясниться с ней, — растерянно сказал Рикардо.— То, что она в трауре, не заставит тебя отложить свои намерения?Рикардо нервно заходил по комнате. Он был в смятении. Он не настолько жесток, чтобы не испытывать никаких чувств перед необходимостью причинить женщине, с которой он был близок, боль. Но как отнесется Роза к новой оттяжке его решительного объяснения с Леонелой, он тоже не знал.Рохелио молча наблюдал за братом. Наконец Рикардо остановился.— Грустно, но придется, видно, Леонеле пережить еще одну беду. Пожалуй, у меня нет другого выхода.Лиценциат Роблес весело поздоровался с Сильвией и хотел пройти в свой кабинет, но она предупредила его, что там его ждет сюрприз.Он с улыбкой вошел в кабинет, ожидая чего угодно, только не то, что увидел. Рядом с его столом в инвалидной коляске сидела Ирма Дельгадо.— Как ты сюда попала? — изумился он.Она объяснила, что нет на земле такого места, куда бы она не могла попасть с помощью своего шофера: такой уж он ловкий малый.— Я захотела повидать тебя, и он меня привез. Рикардо кинул свой портфель на письменный стол и поинтересовался, неужто не было никакой другой цели ее приезда. Вместо ответа Ирма заставила его изумиться еще больше: она вдруг встала на ноги и сделала два шага к его столу.— Ты… ты ходишь?— Начинаю ходить, — с усмешкой ответила она. — Во всяком случае, я больше не инвалид. Я теперь женщина, которой вполне по силам отомстить за себя.Федерико нервно засмеялся.— Отомстить? Но кому?— Тебе!— Я не понимаю, Ирма… Мы же договорились, что между нами нет никакой вражды, что ты мне все простила…Теперь засмеялась она:— Ты же такой мастер притворяться. Почему же ты не предполагаешь такой способности в других?— И что же ты намерена предпринять? — Он лихорадочно перебирал в уме все, что она, с его точки зрения, могла сделать.Ирма стала не спеша открывать сумочку. Лиценциат испуганно отступил к стене.— Что ты там ищешь?Она вынула из сумочки письмо и передала ему.— Читай!Он, однако, и не подумал читать, а с некоторым облегчением бросил конверт, на стол.— Положим, я писал тебе письма… Ты собираешься показать их Дульсине?— Возможно… — кивнула Ирма, опускаясь в кресло. Он нагловато ухмыльнулся.— Ну, Дульсина женщина современная. Она мне все простит.— Возможно, — еще раз кивнула Ирма. — Но тебе — холостому. А тебе — женатому? Женатому на ней, Дульсине?Он насторожился:— Что ты имеешь в виду?— Посмотри, что в конверте, — насмешливо посоветовала она ему. — Это свидетельство того, что будучи женатым на Дульсине, ты посещаешь Мириам Асеведо.Изменившись в лице, он схватил конверт и вскрыл его. Увидев содержимое конверта, он стал в ярости рвать фотографии и какие-то бумаги и швырять клочки на пол.— Ты рвешь фотокопии, — спокойно сообщила ему Ирма, — а есть еще и подлинники.— Ничего у тебя не выйдет! — закричал он, приближаясь к ней с угрожающим видом.И тут она во второй раз раскрыла сумочку. Но на этот раз вынула небольшой пистолет. Он отшатнулся:— Прошу тебя, Ирма… Не надо!То, что он услышал в ответ, показало ему, как плохи его дела.— Я могу убить тебя на месте. Думаю, у меня это получится лучше, чем у того наемника, которого ты послал убить меня.— Как могло тебе такое прийти в голову?! — закричал он. — Я — убить тебя?! Во имя нашей любви опомнись!Она встала и, направив на него пистолет, медленно, но достаточно уверенно подошла к нему.— Что ты сделал со мной?Он стал кричать, что любил ее. И до сих пор любит! Его женитьба на Дульсине — всего-навсего коммерческая сделка!Он видел, что его вопли не действуют на нее. И тогда он со всей силой убеждения, на которую был способен, прошептал:— Мы с тобой еще можем быть счастливы, Ирма!.. Она посмотрела на него, словно на какое-нибудь мерзкое насекомое, отошла, бросила пистолет в сумочку. Потом взялась за спинку своего инвалидного кресла и с силой пустила его в сторону Федерико.— Оно тебе еще пригодится! — сказала она и, осторожно шагая, пошла к дверям кабинета.Дон Анхель считал, что Рикардо обязательно должен знать о посещении его сестрой магазина игрушек. Он созвонился с Линаресом и попросил его заехать. Теперь они сидели, потягивая пиво и обсуждая подробности визита Дульсины в «Добрую маму».— Видишь ли, Рикардо, я-то, когда она расспрашивала меня о Розе, сказал, что Роза уволена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66