Подъехавший к дому Розы Эрнесто увидел Рикардо Линареса мокрым и злым.— Р-р-рикар-рдо! — победно вопил попугай. ХОРОШАЯ НОВОСТЬ ДУЛЬСИНЫ Кандида где-то задержалась. Рикардо тоже не было дома. Дульсина и Леонела коротали время вдвоем. Леонела поинтересовалась, почему Рикардо и Рохелио не занимаются делами семейства Линаресов.— Этим всегда занималась я, — объяснила ей Дульсина. — Так уж повелось. Конечно, с помощью Феде… то есть лиценциата Роблеса. Он талантлив и энергичен. Да что я тебе рассказываю: ты же сама наняла его управляющим.Леонела пристально разглядывала ее, вертя в руках соломинку, через которую тянула поданный Руфино коктейль.— А скажи-ка мне, что ты испытываешь по отношению к лиценциату: доверие к его профессиональным качествам или самую обыкновенную личную симпатию как к мужчине?Дульсина слегка порозовела.— Откровенно скажу: он мне очень нравится!Она явно не прочь была развить эту тему, но в гостиную вошла Кандида.— Канди, где ты пропадаешь? Почему ты не сказала мне, куда пошла?— Я уже совершеннолетняя. Ты должна была бы это знать, — ответила Кандида неожиданно резко и пошла к себе.— Что за тон! — возмутилась Дульсина. — От Рикардо заразилась?— Оставь ее в покое. — Леонела подошла к Дульсине и, обняв ее за талию, усадила в кресло.— А ты так же нравишься Роблесу, как он тебе?— Ах, Леонела, — доверительно ответила ей Дульсина. — Я думаю, что вскоре наш дом ждет большой сюрприз.Леонела разглядывала ее.— Не следует ли тебе оповестить об этом прежде всего твою сестру?— Конечно. Сегодня же…Дульсину распирало желание говорить о Федерико, об их близкой свадьбе. Она в хорошем настроении отправилась к сестре, решив не напоминать ей о ее грубости. Однако Кандида встретила ее неласково.— Что тебе надо? — спросила она.— Канди, почему ты говоришь со мной таким тоном? Я прихожу поделиться с тобой своим секретом, а ты…— Я не в настроении выслушивать чужие секреты…— Разве я тебе чужая?— Прости меня, но у меня сейчас ни на что нет сил. Оставь меня в покое.Дульсина была так переполнена своими переживаниями, что не обиделась.— Хорошо, я зайду, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Она спустилась в прихожую, чтобы распорядиться об ужине для Рикардо, и там столкнулась с Рохелио.— Ты одна, без своих мушкетеров: Леонелы и Кандиды? — пошутил он.— Канди плохо себя чувствует. Даже не захотела услышать от меня важную новость, касающуюся нашей семьи.— Значит, касающуюся и меня тоже?— И тебя, конечно. Но не сейчас, братик, — игриво поправила ему ворот рубашки Дульсина.— Что-нибудь сентиментальное? — добродушно улыбнулся он.— Все девичьи признания сентиментальны…Она танцующей походкой направилась по сверкавшему под электрическим светом паркету в сторону кухни.Паулетта ласково наклонилась к Томасе, лежавшей на широкой постели в комнате для гостей.— Ну, проснулась? Вот теперь у тебя вид гораздо лучше. Она взяла Томасу за руку.— Так что ты нам расскажешь о Розе?— О какой Розе? — Томаса непонимающе смотрела на нее.Паулетта решила не торопиться. Она стала рассказывать Томасе историю, известную им обеим. Но Томаса не реагировала на ее слова.— Я Паулетта… мать той девочки, Розы, которую ты должна была унести из дома, чтобы спасти.— Роза?.. Паулетта?.. Не знаю их… Голова болит… Голова — как тыква вареная.Это все, что она говорила.— Ты хоть помнишь, где живешь? — спросила Эдувигес. Томаса надолго задумалась.— Это я помню, — сказала наконец она.— Где? — Паулетта вся устремилась в ее сторону.— У меня домик… маленький… в этом… в «затерянном городе»…— Да ведь вы переехали. Ты и Роза…Томаса вдруг разволновалась, приподнялась на постели и закричала:— Не хочу ничего слышать! Не хочу!.. Внезапно вошедший Роке увел Паулетту.— Оставьте ее в покое. Ей надо как следует отдохнуть. Паулетта стала объяснять ему, что это та самая женщина, которая когда-то бежала с ее дочерью Розой… Но Роке уже знал от врача, что женщина называла в бреду имя Розы.— Мы вылечим ее, — сказал Роке. Паулетта благодарно прильнула к нему.— Как ты добр ко мне! Я так благодарна тебе за то, что не отказываешь ей в гостеприимстве.Он улыбнулся ей.— Твое прошлое для меня — сильный удар. Но это позади.И он нежно похлопал ее по руке.Они ушли к себе. В своей уютной гостиной они просидели весь вечер, часто встречаясь глазами и думая о том, какое все-таки счастье выпало на их долю: быть вместе и так верить друг в друга. Они уже собирались готовиться ко сну, когда в гостиную вбежала растерянная Эдувигес.— Томаса исчезла, — закричала она. — Нет ее одежды: она куда-то ушла!Роке и Паулетта кинулись в комнату для гостей. Она и впрямь была пуста.Дульсина по-прежнему испытывала острую необходимость поделиться новостью о своих чувствах к лиценциату Роблесу. Ей казалось, что у Кандиды было время прийти в себя от своего раздраженного уныния, и она вновь зашла к ней.— Выслушай меня и не перебивай. Это очень для меня важно.— Хорошо, я слушаю. Ты улыбаешься, стало быть, новость хорошая.— Речь пойдет об одном мужчине…— Ах вот как… Я его знаю?— Конечно, милая. Он у нас бывает чуть ли не каждый день. Это лиценциат Роблес.Кандида изумленно взглянула на нее.— Ну и что ты хочешь сообщить мне о лиценциате Роблесе?Дульсина в нервном возбуждении мелкими шагами прохаживалась по мягкому ковру.— Во-первых, благодаря ему мы провели очень успешные банковские операции.— Это я знаю. — Кандида не отрываясь смотрела на нее.— А во-вторых… во-вторых, наше общение привело к тому, что… между нами возникла взаимная симпатия…— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросила Кандида.— Ну как ты не понимаешь?.. Он человек свободный, я тоже свободная женщина. Почему же между нами не может возникнуть серьезная связь?.. Скажем, с перспективами брака?.. Что с тобой, Канди? Что ты так смотришь на меня?!..Роза никак не могла понять Эрнесто. Она толковала ему, что Рикардо в очередной раз оскорбил ее, предложив деньги при разводе. Эрнесто же объяснял ей, что так всегда и делается, и Рикардо поступил как истинный кабальеро.— Ох, кабальеро! Если он кабальеро, то я японский император, — заявила Роза под хохот Эрнесто.Он, впрочем, тут же осекся. В доме была беда: о Томасе до сих пор ничего не было известно.Он стал снова объяснять Розе, что, когда мужчина и женщина женятся, его и ее состояния становятся общими.Ей это показалось очень глупым.— Какое у меня состояние-то? — недоумевала она. — У него вон какой домина. А у меня — одни джинсы.— Тем более, раз он с тобой разводится, то должен гарантировать твое материальное благополучие.Это утверждение Эрнесто дало совершенно неожиданный результат.— Это что же значит, он ко мне заявился, чтобы все по закону сделать, а не то, чтоб поглядеть на меня?.. Эх, дурачок!..Она произнесла это так, что Эрнесто грустно вздохнул:— Ты его все еще любишь…Он ушел. А Роза опустилась на колени перед алтарем Девы Гвадалупе и стала горячо молиться о возвращении матушки Томасы.И опять Томаса брела по городу, чудом и, наверно, Девой Гвадалупе, спасаемая от несущихся автомашин. Но на этот раз она знала, куда идет: в «затерянный город».Она нашла его, Вилья-Руин, в котором прожила столько лет. Но не нашла в нем своего старого дома: он был уже снесен. Единственным, кто встретился ей, был ее старый сосед Сельсо, который вместе с некоторыми другими жителями бывшего трущобного города вцепился в свое старое жилье и ни за что не хотел покидать его.— Донья Томаса, что вы здесь делаете? — изумился он. Из ее ответов он очень скоро понял, что она плохо соображает. Она сказала ему, что ищет свой дом.— Разве вы забыли, что у вас теперь другой дом? Только теперь она узнала его.— Это вы, Сельсо? — Ее стала бить дрожь. — А где же я сейчас живу?Сельсо не знал ее нового адреса.Томаса напряженно о чем-то думала. Потом сообразила, что ее адрес может знать Филомена, которая торгует на базаре. Куда переехала Филомена, Сельсо знал. Это было неподалеку.Филомена очень обрадовалась Томасе. Но ее нового адреса она тоже не знала и с горьким сочувствием выслушала жалобу Томасы на то, что с ее памятью творится что-то странное: Томаса не помнила самых простых вещей.В доме Паулетты было тревожно.Мало того что пропала Томаса. Ночные поиски ее привели к тому, что Роке, безрезультатно объездивший чуть не весь город, внезапно почувствовал себя плохо, стал смертельно бледен, и Паулетта немедленно уложила его в постель.В страхе глядя на него, она не отходила от постели, пока не приехал доктор Кастильо.Он признал состояние больного очень серьезным, сказал даже, что «он плох», чем поверг Паулетту в такую тоску и тревогу, что впору было оказывать помощь ей самой.Но доктор Кастильо объяснил ей, что Роке нуждается в тщательном уходе и абсолютном покое и что он, доктор, целиком полагается на Паулетту, поэтому ей нужно быть сильной и бодрой. Только в этом случае Роке можно будет пока не госпитализировать. И Паулетта решила, что с этой минуты она будет заниматься исключительно здоровьем мужа.У Кандиды не укладывалось в голове, что ее сестра и лиценциат Роблес, ее Федерико, — жених и невеста.В свою очередь Дульсина никак не могла взять в толк, почему ее сестре не нравится грядущая свадьба.— Ну, чем мы плохая пара с Федерико Роблесом? — недоумевала она.— Вы не можете быть женихом и невестой. Это невозможно, — удрученно качала головой Кандида.— Но почему?— У него слава бабника. Ты не будешь с ним счастлива.— Холостяки-бабники становятся лучшими мужьями, — весело парировала Дульсина. — Набегаются и потом наслаждаются в объятиях жен.— Все будут говорить: он женился на деньгах.— Он, между прочим, приумножил эти деньги.В отчаянии Кандида просила сестру подождать с решением. Но та возражала, напоминая, что ей уже не восемнадцать.— Я умоляю тебя!.. — совсем потеряла голову Кандида.— Нет, это я тебя умоляю! — перебила Дульсина рыдающую сестру. — Хорошенькое дело, я приношу добрую весть, а встречаю истерику. Я не желаю больше терпеть этого. Советую тебе принять валерьянку!И она вышла, хлопнув дверью.Кандида; схватив в объятия свою детскую куклу, всегда сидящую в углу кушетки, упала и, рыдая, зарылась лицом в подушки.Рохелио в очередной раз спорил с братом, в чем-то противопоставившим Леонелу Розе.— Как ты можешь их сравнивать! — горячился Рохелио. — Роза удивительно самоотверженная.В эту минуту их беседу нарушила Леопольдина. С ядовитой усмешкой она обратилась к Рикардо:— Вас к телефону… Думает, я ее голос не узнала!.. Это дикарка.Рикардо взял трубку. Это действительно была Роза. Но что ей нужно, он не смог толком понять. Она сказала, что он может присылать адвоката с бумагами по поводу развода. Она обещала не поливать его из сифона. Сообщив все это, она повесила трубку.Передав содержание разговора брату, Рикардо в некотором недоумении предположил:— Она хочет либо посмеяться надо мной, либо — чтобы я переломал в доме всю мебель.Пришла Леонела — напомнить Рикардо, что тот пригласил ее в дискотеку.Они уже собрались выходить, когда нервным шагом в гостиную вошла Кандида и сказала Рикардо, что ей срочнонужно поговорить с ним. Выглядела она ужасно, и он, заботливо взяв ее за руку, обещал обязательно зайти к ней, когда они с Леонелой вернутся.— Я не усну, пока ты не придешь, — сказала она и удалилась к себе со смятенным видом.— Странная она сегодня. Будто что-то у нее случилось, — заметила Леонела.— У каждого свои проблемы, — хмуро ответил Рикардо.Томаса была уверена, что у Филомены есть ее новый адрес. Она даже вспомнила, что Фило записала его в свою черную записную книжку.— Во! — сказала Филомена. — Адреса не помнит, а книжку черную запомнила!Однако она нашла записную книжку, оказавшуюся и впрямь черной, и заглянула в нее, бормоча:— Книжка-то есть, да вот адреса… А! Есть и адрес.Но хотя адрес и нашелся, она категорически отказалась отпускать Томасу на ночь глядя.— Переночуешь у меня. Найдется уголок для старой подружки. Я рада, что ты потерялась: хоть повидались. Не было бы счастья… Ты мне расскажи, как у Розы-то дела.— Муж попался плохонький, — сокрушенно ответила Томаса.В дискотеке Рикардо почему-то неотрывно думал о Розе. Ему хотелось представить, как бы вела себя здесь она, как бы двигалась под музыку со свойственной ей дикой грацией.— О чем ты задумался? — спросила его Леонела.Он ответил, что о сложной работе, которую завтра должен представить в университет. Попросив у нее извинения за то, что и здесь несвободен от забот, он крикнул официанта.— Зачем он тебе?— Выпьем еще по бокалу.Но Леонела стала настаивать на том, что лучше поехать к ней. И уж там выпить.— Кандида меня ждет.— Она не ляжет, пока мы не вернемся.Они поехали к Леонеле и целовались, сидя на диване, целовались как там, на шкуре, возле камина, в загородном доме Леонелы. Она стала спрашивать его, в какой церкви он думает венчаться с ней.— Я полагал, что это будет гражданская церемония. Она расстроилась, так как всегда мечтала о церкви, усыпанной цветами, о белом подвенечном платье!Потом они снова целовались. Когда они вернулись домой, оказалось, что Кандида действительно не спит, поджидая его.Рикардо пошел с ней в ее комнату, и там она рассказала ему о том, что Дульсина и Федерико Роблес заключают брачное соглашение.Трудно передать, что произошло с Рикардо, когда он узнал об этом. Он обещал вытрясти душу из этого негодяя. И немедленно!— Что же будет со мной, Рикардо? — беспомощно спросила его Кандида.— Дульсина знает о твоей беременности?— Упаси Боже! Она убьет меня… Рикардо сжал кулаки.— Он не может быть мужем ни одной из вас! — сказал он.— Но я… я люблю его!— Я буду говорить с Дульсиной! — Рикардо встал и пошел к выходу.— Не делай этого, — слабо воскликнула Кандида.— Непременно сделаю! — отвечал он, закрывая за собой дверь. СКАНДАЛ В КОНТОРЕ ЛИЦЕНЦИАТА Когда прошла первая, самая бурная радость встречи, Томаса попробовала рассказать Розе, что с ней произошло.Ее память и сейчас вела себя странно. Что-то она помнила совершенно ясно, другое виделось ей смутно, третье вообще выпало из ее сознания, как будто его и не было. Видимо, все это было следствием удара о тротуар. Самого падения, впрочем, Томаса тоже не помнила, она помнила только, как двое громил потребовали у нее деньги. И дальше — провал. Помнила она и дом, где к ней отнеслись с такой заботой.— Чей дом-то? — все пыталась дознаться Роза.Но Томаса знала только, что хозяйка очень красивая женщина и зовут ее, кажется, Паулетта.Совпадение этого имени с материнским необычайно взволновало Розу. Но она вынуждена была прекратить дальнейшие расспросы, потому что Томаса пожаловалась на сильное головокружение, и ее пришлось уложить.Скоро ей стало лучше.Пришел Эрнесто. Роза познакомила его с матушкой, и он рассказал Томасе, что дочка от страха за нее чуть Богу душу не отдала.Чтобы отметить счастливое возвращение, он пригласил Розу с Томасой в ресторан, обещав заехать за ними в восемь вечера.Томасе он понравился. И она поинтересовалась, кем он доводится Розе. Девушка строго посмотрела на нее.— Кореш мой. И все, — сказала она.Поднявшись, Томаса принялась наводить в доме порядок и обнаружила в шкафу конверт. Увидев его в руках Томасы, Роза небрежным тоном объяснила, что в конверте — фотография известного певца, который ей нравится.Но Томаса была расторопней, чем думала Роза.— Никакого не певца, а Рикардо Линареса.— Да? Кто же ее туда положил? — Роза делала вид, что очень занята кормлением попугая.— Не обманывай меня, Роза. Ты сама ее спрятала. Она разорвана, а после склеена.— Да это я ее давным-давно порвала и тогда же склеила…— Нет, Роза, — была неумолимой Томаса, — клей совсем свежий.Она грустно замолчала, но ненадолго:— Да хочется ли тебе разводиться-то? Роза перестала кормить попугая.— Ты думаешь, я хотела бы вернуться к нему? Да я бы лучше пошла жить в клетку к горилле из парка Чапультепек!..И она заплакала.Второй день не слыша в доме повелительного голоса Дульсины, братья поинтересовались у старшей служанки, чем это объясняется. Оказалось, что Дульсина вместе со своей подругой Ингрид неожиданно улетела в Нью-Йорк.Рикардо выразил удивление: почему она не предупредила об отъезде?Надменным тоном Леопольдина объяснила ему, что в этом доме сеньорите Дульсине не у кого отпрашиваться, и с победным видом удалилась.— Хорошее время выбрала сестрица для путешествий, — пробормотал Рикардо, вороша каминными щипцами уголья в камине: погода была промозглой, и в доме приходилось топить.Рохелио вопросительно посмотрел на него, понимая, что Рикардо знает что-то, чего не знает он. Рикардо тяжело вздохнул. И рассказал брату о событиях, которые из-за его затворничества остались не замеченными Рохелио.Рохелио был ошеломлен.— Ну и каналья этот лиценциат! — Это было единственное, что он произнес. Он тут же отправился в комнату Кандиды, которой тоже не было за обедом.— Я все знаю, Канди, — сказал он и обнял ее за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66