На все деньги, которые… Да он с ума сошел!!!
Петр упал на диван и несколько минут не мог прийти в себя. Что и говорить: жизнь у него была пусть и не слишком долгая, но бурная – повидал всякое. Но чтобы так… чтобы плюнуть на все, потому что ни с того ни с сего ему моча в голову ударила – под облаками, видите ли, полетать захотелось! Пусть даже так – чем ему «Кальмер» не угодил, спрашивается? Пять лет служил и еще прослужил бы минимум столько же. Так нет же: «Старвинд» – вот то, что вам нужно! Чтобы как последний лох повестись на дурацкую рекламу… Что он, не летал на катерах над морями Аурика и вулканами Крамалъгана? Да все ваши «повелители стихий» ерунда по сравнению с этим! Ведь и правда, полная ерунда получается… Как будто не он это был, а кто-то влез ему в голову и делал все за него. И думал за него, и чувствовал за него. Но будь это другой человек, он бы сейчас ничего не помнил – ни похода в магазин, ни ощущения полета. А он помнит, хоть и в легком тумане. Как наркоман прямо, если по-честному.
Танька вот-вот придет – как ей объяснить? Денег теперь считай что и нет – хоть бы об этом подумал! Сдать машину обратно – должны вернуть… Так ведь и «Кальмер» надо вернуть. Еще, небось, и не захотят назад всю сумму… Идиот, одно слово… но только что-то тут и правда нечисто. Не может у человека в здравом уме на ровном месте сорвать крышу, чтобы он взял и утворил что-нибудь эдакое. А если не может – значит, кто-то помог ее сорвать. Кто-то и что-то… «Суперскорость на все случаи жизни от „Интергалактик"». Что-то не так с этой рекламой, тут разобраться бы… Но, черт, как же Таньке все втолковать?!
Вдруг звонко просигналил токер. А вот и она, подумал Скамейкин, только о ней вспомнишь… Но нет: он ошибся, номер был другой – похоже, соединение шло через прямой интерфейс по межпланетке. Включая прием, Петр уже понимал: именно этого звонка он ждал последние дни.
– Скамейкин слушает, – сказал он. Картинки не было – Миша предпочел обойтись без видеосвязи. Неудивительно.
– Будь здравствуй, Петр, – ответил измененный, но все равно знакомый голос.
– Привет, Алехан. Как там дела? – спросил Скамейкин, стараясь сохранять спокойствие. Если разговор будут прослушивать, совсем ни к чему выдавать эмоции.
– Идут дела мои. Отправлюсь я послезавтра скорее всего.
«На „Призрак"», – добавил Скамейкин мысленно. Значит, каким бы невероятным это ни казалось, Квалин и правда сумел договориться с Хейгорном.
– Да? Как же тебе удалось? – спросил он, не особенно надеясь услышать ответ.
– Было мне не так уж трудно. Заключили мы сделку. Расскажу я позже об этом.
Хорошо, если правда расскажешь, подумал Петр.
– Что собираешься делать потом?
– Будет потом – потом, как говорите вы, – Квалин-Ремпальдс улыбнулся. – Сказать должен я кое-что. Напали на меня, пока летел я. Было трое на корабле, в туалете.
Вот тебе и раз, подумал Скамейкин. И толку от всей нашей маскировки…
– Кошмар… Ты-то как? – спросил он.
– Есть я в порядке. Были они слабыми – справился я. Есть одно еще. Зовут Кейвон Хаймс, не кумбиэнец, встретились в лифте «Хейгорна» – знает меня. Не хотел он, чтобы отправлялся я. Будет плохо, говорил он. Исчез он потом.
Кейвон Хаймс… Петр напряг память, но нет – ничего похожего на ум не приходило. Конечно же, Михаил хотел сказать, что тот знает его именно как Квалина. Совсем хорошо, что тут скажешь? Но ведь и я, подумал, тоже не хочу, чтобы ты лез туда, на «Призрак»! Только ты ж меня не послушаешь…
– Первый раз, – сказал, – слышу о каком-то Хаймсе.
– Есть жаль. Есть новостей тогда у меня все.
Эх, вздохнул Скамейкин, сколько еще вопросов нужно было бы задать – но не по токеру же!
– А у меня не все, – неожиданно выдал он. – Сегодня, представляешь, с какого-то дуру машину купил…
VI
Президентский «Буиндер» приземлился в Инремме – столице Хайлама – ранним утром. Хейгорна и его сопровождающих встретили и хотели провести в гостиницу, но Канех отказался наотрез – у него нет времени, он должен сделать дела и сразу же возвращаться назад. Ему подали машину, чтобы добраться до банка, но президент предложил воспользоваться ею финансисту Уэрту Вонекину. Хейгорн предпочитал летать только со своим шофером на собственном элере, который привез на корабле.
И надо же было Чанхиуну такое придумать: разместить деньги не на родной планете, не во вполне надежных «Терхиоме» или «Астомпе», а Дух знает где: на Хайламе, с которым у Кумбиэна отношения только-только завязываются. Зачем, спрашивается, было так усложнять жизнь и себе и другим, что кийруах его покусал?!
Хотя, отбросив личную неприязнь и посмотрев на все со стороны, президент не мог не признать: если Чинхиун хотел сделать так, чтобы добраться до его денег было максимально трудно, то лучшего варианта не мог придумать. На Кумбиэне или другой планете в его сфере влияния могущество Хейгорна было достаточным, чтобы провернуть любую аферу, не опасаясь вмешательства галактических наблюдателей. В сторону Земли соваться рискованно – «Интергалактик» не дремлет и все гребет себе под пуп, в этом она не уступает «Хейгорну». Мариза слишком непредсказуема и поэтому тоже опасна. А вот Хайлам с его вечным спокойствием и подчеркнутой нейтральностью – совсем другое дело. Надежнее не придумаешь! Канех не понимал лишь одного: зачем было создавать столько проблем для компании, на благо которой профессор трудился всю жизнь?
Элер летел над столицей, когда у Хейгорна просигналил токер. Номер показался незнакомым, и он даже засомневался, стоит ли отвечать, но потом вспомнил разговор, который случился у него несколько дней назад. Сейчас, конечно, все это уже не имело значения, поскольку Хаймс мертв, и Канех даже задумался: а не слишком ли высокую награду он пообещал охраннику за информацию? Впрочем, любопытство было ему не чуждо, и он нажал ответ:
– Здравствуй, Гудерт! Имей в виду: у меня мало времени.
– Тогда, господин президент, может быть, я перезвоню позже?
– Нет уж! – рявкнул тот. – Давай сейчас – если ты в самом деле узнал что-то интересное. Но иначе ты и не стал бы меня беспокоить, Гудерт, ведь так?
– Конечно, господин президент! Вы поручили мне выяснить все о жизни Кейвона Хаймса на Фидухе, и вот я выяснил. Не только о жизни, но и о смерти, потому что прямо сейчас я нахожусь у семейной могилы Хаймсов.
– Да, ну и что же?
– Если позволите, я начну сначала.
– Давай сначала, Гудерт, но побыстрее!
– Хорошо. Когда я прибыл на Фидух, то первым делом направился в Мельтекупский университет. Здесь Хаймса помнят хорошо – он действительно неплохо учился и получил специальность психотехника в начале этого года. Я говорил с его руководителем, тот очень жалел, что они потеряли такого специалиста.
Хейгорн довольно ухмыльнулся: верно, все лучшие специалисты должны быть только в его компании, именно так.
– Там же я узнал, что у Хаймсов было поместье под городом. Только, я вам скажу, поместье – это одно название. Не усадьба, а покосившаяся развалюха, вокруг два десятка домиков, в основном полуразрушенные, – вот и все поместье. У них, господин президент, дела и правда шли неважно.
– Ближе к делу, Гудерт! – потребовал Хейгорн.
– А я к нему и подхожу, господин президент. Из всего семейства Кейвон остался один. Отца несколько лет назад убили в драке, у матери сердце больное было – тоже два года как померла. Так что жил он один со слугами – но это только название, что слуги, на самом деле они ему просто по доброте помогали, хорошо ладили… А потом, как раз когда он собрался на Кумбиэн отчаливать, началась эпидемия. Зеленая лихорадка, господин президент, – У нас про эту заразу уже забыли, а на Фидухе она еще разгуливает. Так вот, у них в поместье заразились все, и выжили только двое. То есть, я хочу сказать, Хаймс тоже помер. Его и похоронили здесь, рядом с родителями, вот тут, где я стою сейчас. Хотите, картинку дам?
– Подожди, что ты такое несешь?! – закричал Хейгорн. – Если он помер, то кто тогда у меня работал?
– Господин президент, если у вас есть еще немножко времени, то я закончу.
– Заканчивай, – сказал глава компании.
– Ну, понимаете, пока эпидемия – всем не до того было, похоронили и ладно, а тем более у него никого из родственников не было. А потом разбираться начали. И оказалось, что все документы Хаймса исчезли. А если точнее – все вещички, которые он на Кумбиэн хотел взять. Он ведь, господин президент, уже упаковался, когда его прихватило. И все пропало – будто он и правда забрал их и умотал на Кумбиэн. Только, если верить этим двоим, которые выжили, никуда он не умотал – они клянутся, что туда его, в могилу, мертвого закапывали. А еще один из них, старик, говорит, что когда хоронили, то в воздухе над телом висел какой-то черно-красный дым. И другая, девка, сказала: я, мол, думала, что померещилось, но если и он видел, так выходит, что нет. И знаете, что получается? Вот он там помер, а через несколько дней уже здесь, у Чанхиуна, появился. Только я так думаю: никакой это уже не Кейвон Хаймс был. Я думаю, кому-то надо было всякие темные дела против вас провернуть, а тут как раз человек с похожей внешностью подобрался – ну, они и воспользовались…
– Да чтоб им пупы поразрывало! – воскликнул президент. – Довольно, Гудерт, я все понял. Ты хорошо поработал. Ты получишь все, что я тебе обещал!
– Господин президент, если хотите, я мог бы продолжить расследование. Мог бы попробовать выяснить, кто незадолго до смерти интересовался Хаймсом и его делами…
– В этом нет необходимости, – оборвал Хейгорн. – Кто бы он ни был – он мертв, к счастью.
– Мертв? – слегка удивленно переспросил охранник.
– Погиб в экспедиции на «Призраке».
– Хм… вот как…
– Именно так! А теперь, Гудерт, у меня действительно нет времени.
Президент отключился и минуту размышлял над услышанным. Что ж, он и сам подозревал, что этот Хаймс не тот, за кого себя выдает. Возможно, и зря он так сразу отозвал охранника – ведь у этого подлеца могли быть сообщники, и не исключено, что они продолжат свои грязные дела и после смерти главаря. За ними может даже стоять рука все той же ненавистной «Интергалактик»… Думал об этом Хейгорн недолго, потому что машина как раз остановилась у здания банка.
Придерживая бурую мантию, президент важно прошествовал внутрь. За ним следовал Вонекин и двое охранников. Финансист держал в руках файл с якобы последним завещанием Чанхиуна. Сначала Канех подумывал отправить Уэрта одного, а самому сосредоточиться на «Призраке», с которым дела пока шли далеко не так хорошо, как хотелось. Тем более что был еще этот маризянин Ремпальдс, которого важно не упустить. Однако кто знает, какие непредвиденные осложнения могли возникнуть на Хайламе… Поразмыслив, Хейгорн решил, что когда речь идет о таких огромных деньгах, лучше все сделать самому.
Центральный столичный банк был обставлен просто, без роскоши – хайламцы славились тем, что во всем предпочитали функциональность. Вонекин подошел к столику и кратко объяснил, кто они и по какому делу пришли. Банковский служащий кивнул с пониманием, будто только их и ждал. Он связался с кем-то по внутренней связи, и почти тут же по лестнице спустилась черноволосая, как большинство хайламцев, девушка и пригласила гостей следовать за ней.
Президент и финансист поднялись по ступеням – при этом Хейгорн подумал, что хозяева могли бы не жлобиться и провести их на лифт, но вслух ничего не сказал. На втором этаже они подошли к кабинету, и провожатая открыла дверь. Канех ожидал, что внутри окажется важный банковский чин, к которому привела их секретарша, но там было пусто. Девушка прошла в комнату, опустилась за стол, глянула на кумбиэнцев и сказала на их родном языке:
– Присаживайтесь, господа. Охрана может подождать снаружи.
Очевидно, именно с этой женщиной им и предстояло говорить. Теперь Хейгорн разглядел, что она не так уж молода, как показалось вначале, хотя, пожалуй, еще не вышла из детородного возраста. Впрочем, ему было все равно, лишь бы поскорее закончить формальности и получить доступ к счету. А может, так даже лучше – с женщиной будет проще договориться.
– Мое имя Аль-Тантори, – сказала хайламка. – Я представляю интересы ушедшего господина Чанхиуна в нашем банке.
– Рад вас приветствовать, – начал Хейгорн, кое-как расположившись на неудобном, слишком узком для него стуле. – Как вы верно заметили, Имак Чанхиун ныне соединился с Великим Духом. И я, Канех Хейгорн, главный его наследник согласно этому документу. – Тут Вонекин протянул завещание работнице банка.
– Подождите, пока я ознакомлюсь с текстом. – Она взяла бумагу и читала очень внимательно, будто хотела высмотреть что-то между строк. Наконец подняла глаза на гостей. – Это очень странно, господин Хейгорн. Чанхиун ничего не сообщал мне о новом завещании.
– Он просто не успел, – сказал президент. – Чанхиун был очень занят в последние дни перед смертью. Вы можете обратиться к нашему всепланетному реестру и убедиться, что завещание зарегистрировано там за два дня до смерти, как указано здесь. В этом не может быть никаких сомнений, Аль-Тантори.
– Разумеется, господин Хейгорн, я проверю. Но должна сразу вас предупредить. Даже если с документами все в порядке, боюсь, вы все равно не сможете сейчас получить доступ к счету ушедшего Чанхиуна.
– То есть как это не смогу? – спросил Хейгорн. Его лицо приняло озадаченный вид.
– Когда господин Чанхиун написал последнее завещание – то есть я имею в виду предыдущее, – он попросил меня сделать вот что. Закодировать его счет таким образом, чтобы в день смерти он был заблокирован, а ровно через год по среднегалактическому календарю сгенерирован код доступа. Тогда наследник, явившийся через год, получит код, а значит, и доступ к содержимому. Поскольку господин Чанхиун ничего не сообщил мне о новом завещании, то он не отменил это правило. То есть, господин Хейгорн, никто не сможет получить доступ раньше, чем пройдет год.
– Но это беззаконие! – воскликнул президент. – Вот документ – вы видели его, Аль-Тантори! Он подтверждает мое право владеть этими деньгами уже сейчас!
– Нет, господин Хейгорн, вы ошибаетесь: все в Рамках закона. Если господин Чанхиун из каких-то соображений посчитал нужным заблокировать счет, он имел на это полное право. И это не имеет никакого отношения к завещанию, которое вы держите в руках. Формально вы уже сейчас владеете наследием ушедшего, но фактически получите его в свое распоряжение только через год. Такое возможно, господин Хейгорн.
– Это чепуха! – заорал Канех, привставая со стула.
– Не кричите на меня, господин Хейгорн. – Хайламка оставалась невозмутимой. – Ваш спутник, господин Вонекин, может подтвердить, что в данном случае я права.
– Хорошо… – Президент снова опустился, и стул зашатался под ним. – Но ведь есть возможность экстренного вскрытия счета. Вы-то можете получить к нему доступ хоть сейчас, Аль-Тантори! И попробуйте сказать, что я не прав!
– Вы правы, – согласилась она, – технически такая возможность существует. Мы прибегаем к ней в случаях особого рода. Например, если клиент умер и не оставил наследников. Или если установлено, что деньги на счету – ворованные.
– Да! – воскликнул Хейгорн. – А вам не кажется, что сейчас как раз и есть особый случай?
– Нет, господин Хейгорн, мне так не кажется.
– А мне – кажется! Хотя нет, вы правы – мне тоже не кажется! Я просто уверен в этом! У меня есть все документы, которые подтверждают мое право. Так что я могу потребовать экстренный доступ. И я его потребую, Аль-Тантори, даже не сомневайтесь! Сейчас же, немедленно!
– Вы, конечно, можете это сделать, господин Хейгорн. Но имейте в виду: вскрытие счета – очень серьезная процедура. И прежде чем вы получите на него разрешение, я в свою очередь могу потребовать провести экспертный анализ этого документа – я имею в виду тот, который вы называете последним завещанием ушедшего Чанхиуна.
– Какой еще анализ?! Я вам сказал: все оформлено как положено, проверьте это – и дело с концом! Вы не имеете права требовать экспертизу, если на то нет достаточных причин! И не надо пороть чушь!
– Господин Хейгорн, достаточные причины есть. Возможно, по вашим кумбиэнским законам их нет, но мы здесь не на Кумбиэне. Могу я быть с вами откровенной?
– Конечно! – Он оглянулся на финансиста. – Вонекин, оставь нас!
Тот поднялся и молча покинул кабинет.
– Так вот, господин Хейгорн, – заговорила Аль-Тантори, – у меня есть серьезные сомнения в подлинности вашего завещания. Хотя я уверена, что если запрошу ваш реестр, то в нем все окажется в полном порядке. Мои сомнения основываются исключительно на соображениях психологии. Я помню ушедшего Чанхиуна как человека последовательного во всех его поступках. И мне представляется странным, что он, написав новое завещание, за целых два дня никому об этом не сообщил. Возможно, он был очень занят, как вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Петр упал на диван и несколько минут не мог прийти в себя. Что и говорить: жизнь у него была пусть и не слишком долгая, но бурная – повидал всякое. Но чтобы так… чтобы плюнуть на все, потому что ни с того ни с сего ему моча в голову ударила – под облаками, видите ли, полетать захотелось! Пусть даже так – чем ему «Кальмер» не угодил, спрашивается? Пять лет служил и еще прослужил бы минимум столько же. Так нет же: «Старвинд» – вот то, что вам нужно! Чтобы как последний лох повестись на дурацкую рекламу… Что он, не летал на катерах над морями Аурика и вулканами Крамалъгана? Да все ваши «повелители стихий» ерунда по сравнению с этим! Ведь и правда, полная ерунда получается… Как будто не он это был, а кто-то влез ему в голову и делал все за него. И думал за него, и чувствовал за него. Но будь это другой человек, он бы сейчас ничего не помнил – ни похода в магазин, ни ощущения полета. А он помнит, хоть и в легком тумане. Как наркоман прямо, если по-честному.
Танька вот-вот придет – как ей объяснить? Денег теперь считай что и нет – хоть бы об этом подумал! Сдать машину обратно – должны вернуть… Так ведь и «Кальмер» надо вернуть. Еще, небось, и не захотят назад всю сумму… Идиот, одно слово… но только что-то тут и правда нечисто. Не может у человека в здравом уме на ровном месте сорвать крышу, чтобы он взял и утворил что-нибудь эдакое. А если не может – значит, кто-то помог ее сорвать. Кто-то и что-то… «Суперскорость на все случаи жизни от „Интергалактик"». Что-то не так с этой рекламой, тут разобраться бы… Но, черт, как же Таньке все втолковать?!
Вдруг звонко просигналил токер. А вот и она, подумал Скамейкин, только о ней вспомнишь… Но нет: он ошибся, номер был другой – похоже, соединение шло через прямой интерфейс по межпланетке. Включая прием, Петр уже понимал: именно этого звонка он ждал последние дни.
– Скамейкин слушает, – сказал он. Картинки не было – Миша предпочел обойтись без видеосвязи. Неудивительно.
– Будь здравствуй, Петр, – ответил измененный, но все равно знакомый голос.
– Привет, Алехан. Как там дела? – спросил Скамейкин, стараясь сохранять спокойствие. Если разговор будут прослушивать, совсем ни к чему выдавать эмоции.
– Идут дела мои. Отправлюсь я послезавтра скорее всего.
«На „Призрак"», – добавил Скамейкин мысленно. Значит, каким бы невероятным это ни казалось, Квалин и правда сумел договориться с Хейгорном.
– Да? Как же тебе удалось? – спросил он, не особенно надеясь услышать ответ.
– Было мне не так уж трудно. Заключили мы сделку. Расскажу я позже об этом.
Хорошо, если правда расскажешь, подумал Петр.
– Что собираешься делать потом?
– Будет потом – потом, как говорите вы, – Квалин-Ремпальдс улыбнулся. – Сказать должен я кое-что. Напали на меня, пока летел я. Было трое на корабле, в туалете.
Вот тебе и раз, подумал Скамейкин. И толку от всей нашей маскировки…
– Кошмар… Ты-то как? – спросил он.
– Есть я в порядке. Были они слабыми – справился я. Есть одно еще. Зовут Кейвон Хаймс, не кумбиэнец, встретились в лифте «Хейгорна» – знает меня. Не хотел он, чтобы отправлялся я. Будет плохо, говорил он. Исчез он потом.
Кейвон Хаймс… Петр напряг память, но нет – ничего похожего на ум не приходило. Конечно же, Михаил хотел сказать, что тот знает его именно как Квалина. Совсем хорошо, что тут скажешь? Но ведь и я, подумал, тоже не хочу, чтобы ты лез туда, на «Призрак»! Только ты ж меня не послушаешь…
– Первый раз, – сказал, – слышу о каком-то Хаймсе.
– Есть жаль. Есть новостей тогда у меня все.
Эх, вздохнул Скамейкин, сколько еще вопросов нужно было бы задать – но не по токеру же!
– А у меня не все, – неожиданно выдал он. – Сегодня, представляешь, с какого-то дуру машину купил…
VI
Президентский «Буиндер» приземлился в Инремме – столице Хайлама – ранним утром. Хейгорна и его сопровождающих встретили и хотели провести в гостиницу, но Канех отказался наотрез – у него нет времени, он должен сделать дела и сразу же возвращаться назад. Ему подали машину, чтобы добраться до банка, но президент предложил воспользоваться ею финансисту Уэрту Вонекину. Хейгорн предпочитал летать только со своим шофером на собственном элере, который привез на корабле.
И надо же было Чанхиуну такое придумать: разместить деньги не на родной планете, не во вполне надежных «Терхиоме» или «Астомпе», а Дух знает где: на Хайламе, с которым у Кумбиэна отношения только-только завязываются. Зачем, спрашивается, было так усложнять жизнь и себе и другим, что кийруах его покусал?!
Хотя, отбросив личную неприязнь и посмотрев на все со стороны, президент не мог не признать: если Чинхиун хотел сделать так, чтобы добраться до его денег было максимально трудно, то лучшего варианта не мог придумать. На Кумбиэне или другой планете в его сфере влияния могущество Хейгорна было достаточным, чтобы провернуть любую аферу, не опасаясь вмешательства галактических наблюдателей. В сторону Земли соваться рискованно – «Интергалактик» не дремлет и все гребет себе под пуп, в этом она не уступает «Хейгорну». Мариза слишком непредсказуема и поэтому тоже опасна. А вот Хайлам с его вечным спокойствием и подчеркнутой нейтральностью – совсем другое дело. Надежнее не придумаешь! Канех не понимал лишь одного: зачем было создавать столько проблем для компании, на благо которой профессор трудился всю жизнь?
Элер летел над столицей, когда у Хейгорна просигналил токер. Номер показался незнакомым, и он даже засомневался, стоит ли отвечать, но потом вспомнил разговор, который случился у него несколько дней назад. Сейчас, конечно, все это уже не имело значения, поскольку Хаймс мертв, и Канех даже задумался: а не слишком ли высокую награду он пообещал охраннику за информацию? Впрочем, любопытство было ему не чуждо, и он нажал ответ:
– Здравствуй, Гудерт! Имей в виду: у меня мало времени.
– Тогда, господин президент, может быть, я перезвоню позже?
– Нет уж! – рявкнул тот. – Давай сейчас – если ты в самом деле узнал что-то интересное. Но иначе ты и не стал бы меня беспокоить, Гудерт, ведь так?
– Конечно, господин президент! Вы поручили мне выяснить все о жизни Кейвона Хаймса на Фидухе, и вот я выяснил. Не только о жизни, но и о смерти, потому что прямо сейчас я нахожусь у семейной могилы Хаймсов.
– Да, ну и что же?
– Если позволите, я начну сначала.
– Давай сначала, Гудерт, но побыстрее!
– Хорошо. Когда я прибыл на Фидух, то первым делом направился в Мельтекупский университет. Здесь Хаймса помнят хорошо – он действительно неплохо учился и получил специальность психотехника в начале этого года. Я говорил с его руководителем, тот очень жалел, что они потеряли такого специалиста.
Хейгорн довольно ухмыльнулся: верно, все лучшие специалисты должны быть только в его компании, именно так.
– Там же я узнал, что у Хаймсов было поместье под городом. Только, я вам скажу, поместье – это одно название. Не усадьба, а покосившаяся развалюха, вокруг два десятка домиков, в основном полуразрушенные, – вот и все поместье. У них, господин президент, дела и правда шли неважно.
– Ближе к делу, Гудерт! – потребовал Хейгорн.
– А я к нему и подхожу, господин президент. Из всего семейства Кейвон остался один. Отца несколько лет назад убили в драке, у матери сердце больное было – тоже два года как померла. Так что жил он один со слугами – но это только название, что слуги, на самом деле они ему просто по доброте помогали, хорошо ладили… А потом, как раз когда он собрался на Кумбиэн отчаливать, началась эпидемия. Зеленая лихорадка, господин президент, – У нас про эту заразу уже забыли, а на Фидухе она еще разгуливает. Так вот, у них в поместье заразились все, и выжили только двое. То есть, я хочу сказать, Хаймс тоже помер. Его и похоронили здесь, рядом с родителями, вот тут, где я стою сейчас. Хотите, картинку дам?
– Подожди, что ты такое несешь?! – закричал Хейгорн. – Если он помер, то кто тогда у меня работал?
– Господин президент, если у вас есть еще немножко времени, то я закончу.
– Заканчивай, – сказал глава компании.
– Ну, понимаете, пока эпидемия – всем не до того было, похоронили и ладно, а тем более у него никого из родственников не было. А потом разбираться начали. И оказалось, что все документы Хаймса исчезли. А если точнее – все вещички, которые он на Кумбиэн хотел взять. Он ведь, господин президент, уже упаковался, когда его прихватило. И все пропало – будто он и правда забрал их и умотал на Кумбиэн. Только, если верить этим двоим, которые выжили, никуда он не умотал – они клянутся, что туда его, в могилу, мертвого закапывали. А еще один из них, старик, говорит, что когда хоронили, то в воздухе над телом висел какой-то черно-красный дым. И другая, девка, сказала: я, мол, думала, что померещилось, но если и он видел, так выходит, что нет. И знаете, что получается? Вот он там помер, а через несколько дней уже здесь, у Чанхиуна, появился. Только я так думаю: никакой это уже не Кейвон Хаймс был. Я думаю, кому-то надо было всякие темные дела против вас провернуть, а тут как раз человек с похожей внешностью подобрался – ну, они и воспользовались…
– Да чтоб им пупы поразрывало! – воскликнул президент. – Довольно, Гудерт, я все понял. Ты хорошо поработал. Ты получишь все, что я тебе обещал!
– Господин президент, если хотите, я мог бы продолжить расследование. Мог бы попробовать выяснить, кто незадолго до смерти интересовался Хаймсом и его делами…
– В этом нет необходимости, – оборвал Хейгорн. – Кто бы он ни был – он мертв, к счастью.
– Мертв? – слегка удивленно переспросил охранник.
– Погиб в экспедиции на «Призраке».
– Хм… вот как…
– Именно так! А теперь, Гудерт, у меня действительно нет времени.
Президент отключился и минуту размышлял над услышанным. Что ж, он и сам подозревал, что этот Хаймс не тот, за кого себя выдает. Возможно, и зря он так сразу отозвал охранника – ведь у этого подлеца могли быть сообщники, и не исключено, что они продолжат свои грязные дела и после смерти главаря. За ними может даже стоять рука все той же ненавистной «Интергалактик»… Думал об этом Хейгорн недолго, потому что машина как раз остановилась у здания банка.
Придерживая бурую мантию, президент важно прошествовал внутрь. За ним следовал Вонекин и двое охранников. Финансист держал в руках файл с якобы последним завещанием Чанхиуна. Сначала Канех подумывал отправить Уэрта одного, а самому сосредоточиться на «Призраке», с которым дела пока шли далеко не так хорошо, как хотелось. Тем более что был еще этот маризянин Ремпальдс, которого важно не упустить. Однако кто знает, какие непредвиденные осложнения могли возникнуть на Хайламе… Поразмыслив, Хейгорн решил, что когда речь идет о таких огромных деньгах, лучше все сделать самому.
Центральный столичный банк был обставлен просто, без роскоши – хайламцы славились тем, что во всем предпочитали функциональность. Вонекин подошел к столику и кратко объяснил, кто они и по какому делу пришли. Банковский служащий кивнул с пониманием, будто только их и ждал. Он связался с кем-то по внутренней связи, и почти тут же по лестнице спустилась черноволосая, как большинство хайламцев, девушка и пригласила гостей следовать за ней.
Президент и финансист поднялись по ступеням – при этом Хейгорн подумал, что хозяева могли бы не жлобиться и провести их на лифт, но вслух ничего не сказал. На втором этаже они подошли к кабинету, и провожатая открыла дверь. Канех ожидал, что внутри окажется важный банковский чин, к которому привела их секретарша, но там было пусто. Девушка прошла в комнату, опустилась за стол, глянула на кумбиэнцев и сказала на их родном языке:
– Присаживайтесь, господа. Охрана может подождать снаружи.
Очевидно, именно с этой женщиной им и предстояло говорить. Теперь Хейгорн разглядел, что она не так уж молода, как показалось вначале, хотя, пожалуй, еще не вышла из детородного возраста. Впрочем, ему было все равно, лишь бы поскорее закончить формальности и получить доступ к счету. А может, так даже лучше – с женщиной будет проще договориться.
– Мое имя Аль-Тантори, – сказала хайламка. – Я представляю интересы ушедшего господина Чанхиуна в нашем банке.
– Рад вас приветствовать, – начал Хейгорн, кое-как расположившись на неудобном, слишком узком для него стуле. – Как вы верно заметили, Имак Чанхиун ныне соединился с Великим Духом. И я, Канех Хейгорн, главный его наследник согласно этому документу. – Тут Вонекин протянул завещание работнице банка.
– Подождите, пока я ознакомлюсь с текстом. – Она взяла бумагу и читала очень внимательно, будто хотела высмотреть что-то между строк. Наконец подняла глаза на гостей. – Это очень странно, господин Хейгорн. Чанхиун ничего не сообщал мне о новом завещании.
– Он просто не успел, – сказал президент. – Чанхиун был очень занят в последние дни перед смертью. Вы можете обратиться к нашему всепланетному реестру и убедиться, что завещание зарегистрировано там за два дня до смерти, как указано здесь. В этом не может быть никаких сомнений, Аль-Тантори.
– Разумеется, господин Хейгорн, я проверю. Но должна сразу вас предупредить. Даже если с документами все в порядке, боюсь, вы все равно не сможете сейчас получить доступ к счету ушедшего Чанхиуна.
– То есть как это не смогу? – спросил Хейгорн. Его лицо приняло озадаченный вид.
– Когда господин Чанхиун написал последнее завещание – то есть я имею в виду предыдущее, – он попросил меня сделать вот что. Закодировать его счет таким образом, чтобы в день смерти он был заблокирован, а ровно через год по среднегалактическому календарю сгенерирован код доступа. Тогда наследник, явившийся через год, получит код, а значит, и доступ к содержимому. Поскольку господин Чанхиун ничего не сообщил мне о новом завещании, то он не отменил это правило. То есть, господин Хейгорн, никто не сможет получить доступ раньше, чем пройдет год.
– Но это беззаконие! – воскликнул президент. – Вот документ – вы видели его, Аль-Тантори! Он подтверждает мое право владеть этими деньгами уже сейчас!
– Нет, господин Хейгорн, вы ошибаетесь: все в Рамках закона. Если господин Чанхиун из каких-то соображений посчитал нужным заблокировать счет, он имел на это полное право. И это не имеет никакого отношения к завещанию, которое вы держите в руках. Формально вы уже сейчас владеете наследием ушедшего, но фактически получите его в свое распоряжение только через год. Такое возможно, господин Хейгорн.
– Это чепуха! – заорал Канех, привставая со стула.
– Не кричите на меня, господин Хейгорн. – Хайламка оставалась невозмутимой. – Ваш спутник, господин Вонекин, может подтвердить, что в данном случае я права.
– Хорошо… – Президент снова опустился, и стул зашатался под ним. – Но ведь есть возможность экстренного вскрытия счета. Вы-то можете получить к нему доступ хоть сейчас, Аль-Тантори! И попробуйте сказать, что я не прав!
– Вы правы, – согласилась она, – технически такая возможность существует. Мы прибегаем к ней в случаях особого рода. Например, если клиент умер и не оставил наследников. Или если установлено, что деньги на счету – ворованные.
– Да! – воскликнул Хейгорн. – А вам не кажется, что сейчас как раз и есть особый случай?
– Нет, господин Хейгорн, мне так не кажется.
– А мне – кажется! Хотя нет, вы правы – мне тоже не кажется! Я просто уверен в этом! У меня есть все документы, которые подтверждают мое право. Так что я могу потребовать экстренный доступ. И я его потребую, Аль-Тантори, даже не сомневайтесь! Сейчас же, немедленно!
– Вы, конечно, можете это сделать, господин Хейгорн. Но имейте в виду: вскрытие счета – очень серьезная процедура. И прежде чем вы получите на него разрешение, я в свою очередь могу потребовать провести экспертный анализ этого документа – я имею в виду тот, который вы называете последним завещанием ушедшего Чанхиуна.
– Какой еще анализ?! Я вам сказал: все оформлено как положено, проверьте это – и дело с концом! Вы не имеете права требовать экспертизу, если на то нет достаточных причин! И не надо пороть чушь!
– Господин Хейгорн, достаточные причины есть. Возможно, по вашим кумбиэнским законам их нет, но мы здесь не на Кумбиэне. Могу я быть с вами откровенной?
– Конечно! – Он оглянулся на финансиста. – Вонекин, оставь нас!
Тот поднялся и молча покинул кабинет.
– Так вот, господин Хейгорн, – заговорила Аль-Тантори, – у меня есть серьезные сомнения в подлинности вашего завещания. Хотя я уверена, что если запрошу ваш реестр, то в нем все окажется в полном порядке. Мои сомнения основываются исключительно на соображениях психологии. Я помню ушедшего Чанхиуна как человека последовательного во всех его поступках. И мне представляется странным, что он, написав новое завещание, за целых два дня никому об этом не сообщил. Возможно, он был очень занят, как вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53