Только что из его кабинета вышел Силан Пехьюн, получивший указания усилить работу над трансдеформатором третьего поколения, – никаких вольностей, именем Духа; если придется, то запирать их в лабораториях, пусть хоть ночами сидят, но чтобы был результат, мы все в нем заинтересованы, ведь так?! И еще – президент подчеркнул это особо – уделять максимум внимания Бентиэну и его группе. Создать им все условия, выполнять любое требование – и контролировать каждый шаг.
Получив наконец власть в свои руки, Канех Хейгорн намерен был больше ни при каких обстоятельствах никому ее не отдавать. Уж он-то понимал: чтобы никто не смог на нее посягнуть, надо стравить друг с другом тех, кто на это способен. Сейчас формально Пехьюн был прямым начальником Бентиэна – на деле же президент часто общался с самим Хиорсом, предпочитая получать информацию из первых рук. Силана это не слишком устраивало – и он старался узнавать и пересказывать Хейгорну то, о чем его соперник мог умолчать. Бентиэн, само собой, тоже старался изо всех сил, потому что в перспективе сам метил на место главного специалиста. Таким образом, соревнуясь между собой и выслуживаясь перед президентом, они двигали вперед проект «Призрак», что главу компании более чем устраивало.
На самом деле Хейгорн презирал их обоих. Пехьюна – за слабоволие, за готовность ползать на коленях перед начальником и целовать его ботинки. Бентиэна – за чрезмерную страсть к наживе, способность идти на все ради денег. Зато, зная их недостатки, он мог легко ими манипулировать. Не то что Чанхиуном, под которого невозможно было подкопаться и у которого всегда на все находился ответ. Нет, конечно, в глубине души Хейгорн уважал профессора и ценил за все, что тот сделал для компании. Канеху всего лишь не повезло прийти к власти тогда, когда Имак уже держал в руках все нити. Если бы вышло наоборот, многое могло сложиться иначе… Вроде никто не виноват, и в то же время изменить ничего нельзя – потому что, если бы можно было, президент отдал бы за это все, что угодно.
У Хейгорна был большой кабинет с массивными старинными шкафами, стоявшими там скорее для красоты и большей внушительности, нежели для хранения документов. Под потолком висела люстра ручной работы, светильниками которой служили огнедышащие драконы. Сам президент сидел за позолоченным столом, расположенном на возвышении, – благодаря этому он всегда смотрел на посетителей сверху вниз.
– Господин, вас хочет видеть Кейвон Хаймс, – сообщила секретарша из приемной. – Говорит, что вы должны его принять.
– Кто он такой, этот Хаймс? – спросил Хейгорн.
– Он говорит, что он член группы по исследованию «Призрака».
Ему следовало сказать «претендент в группу», подумал президент. Бентиэн подаст список на утверждение завтра – только после этого они станут членами группы. Слишком он самоуверен, этот Хаймс. И кто он, в самом деле, такой? Кажется, Канех никогда раньше о нем не слышал.
– Что у него за вопрос?
– Что-то насчет «Призрака». Он говорит, что скажет это только вам лично.
– В таком случае пусть подождет. Я его приглашу.
Вообще-то надо было заставить его ждать часа полтора, после чего сказать, что сегодня президент больше никого не принимает и предложить прийти завтра – именно так и нужно сбивать спесь с подобных молодчиков, иначе они начинают слишком много о себе воображать. Однако Хейгорна слишком интересовало все, что связано с «Призраком». И если этот Хаймс во время разговора пусть даже вскользь обмолвится о чем-то, чего недоговорил Бентиэн, то уже ради одного этого стоило его принять. Президент все-таки подождал некоторое время. К несчастью, именно сейчас у него не было особенно важных и срочных дел, поэтому скоро он почувствовал, что любопытство не дает ему покоя.
– Пусть этот Хаймс войдет, – приказал Хейгорн по связи.
Двери медленно распахнулись, и в проеме показался молодой человек, скромно, но прилично одетый. Три дракона с люстры тут же повернулись, чтобы пронзить вошедшего огненными взглядами. Из президентского кресла он казался маленьким, будто съежившимся, – впрочем, это была иллюзия, созданная специально подобранным освещением. Глава компании, напротив, должен был представляться гостю огромным – почти божеством, стоящим над слабыми людьми. Хейгорн знал, что на всякого, кто впервые входит в его кабинет, это производило ошеломляющее впечатление и, несомненно, помогало президенту добиваться своего при переговорах.
– Садись, – сказал он, и Хаймс опустился на стул, плотно закрепленный в полу напротив стола президента. – Я тебя слушаю.
Его низкий бас гулко разносился по кабинету, особенно громко отдаваясь эхом в той точке, где располагалась голова посетителя. Именно поэтому Чанхиун никогда не садился – обычно он прохаживался от стены к стене и во время разговора даже не глядел на президента. Того это всегда раздражало, но повлиять на главного специалиста он был бессилен. К счастью, другие не следовали профессорскому примеру – да и пусть бы только попробовали!
– Дело в том, – неспешно начал Хаймс, – что Хиорс Бентиэн зачислил меня в свою группу по исследованию «Призрака». И я в этой группе – единственный, кто раньше не работал в «Хейгорне». Поэтому я счел необходимым представиться вам лично.
«Откуда Бентиэн его выкопал?» – подумал Канех и вслух спросил:
– Где же ты раньше работал?
– Откровенно говоря, нигде. Я учился в Мельтекупском университете на Фидухе, откуда, собственно говоря, и прибыл.
«А ведь я говорил ему брать только опытных и проверенных людей! Что же это такое?» – президент начал раздражаться. Это происходило с ним всегда, стоило ему почувствовать, как что-то ускользает из-под контроля.
– Итак, ты прибыл с Фидуха для того, чтобы работать в «Хейгорне». Понимаешь ли ты, что это значит?
– Прошу прощения? Я, честно говоря, не совсем представляю, о чем вы говорите.
– Очень жаль, Хаймс, что ты этого не представляешь! – Хейгорн чуть повысил тон. – Потому что ты должен был представить это еще тогда, когда в твоей голове созрело решение работать на нас. А тем более – стать исследователем! Одним из тех, кто покоряет для «Хейгорна» – а значит, и для Кумбиэна – новые рубежи Галактики! Ты родом с Фидуха, Хаймс. Твоя планета – ближайший сосед Кумбиэна. Поэтому ты должен понимать: то, что идет на пользу Кумбиэну, хорошо и для твоей родины. А что такое Кумбиэн без «Хейгорна»? В галактическом масштабе сильный Кумбиэн возможен только при сильном «Хейгорне»! Вот что ты должен представлять, Хаймс!
В то время как президент все более распалялся, Хаймс слушал молча, и непохоже было, чтобы речь производила на него сколько-нибудь заметное впечатление.
– Впрочем, – вел далее Канех, – то, откуда ты родом, отныне не имеет значения. Потому что ты теперь в «Хейгорне». И «Хейгорн» станет для тебя всем – твоим домом и твоей родиной. Твоя жизнь и твое благополучие начиная с сегодняшнего дня будут связаны именно с «Хейгорном». То, что хорошо для компании, хорошо для тебя. То, что для компании плохо, и тебе, Хаймс, никогда не пойдет на пользу. Ты, конечно же, еще не успел ощутить это в полной мере – ведь ты здесь всего несколько дней. Но ты почувствуешь, Хаймс! Начиная с сегодняшнего дня ты проникнешься духом «Хейгорна», и скоро этот дух станет и твоим духом. Ты будешь работать на «Хейгорн» – и тем самым на себя. Если же нет – ты проиграешь, как проиграли многие, кто пытался встать у нас на пути. Но, я думаю, ты не совершишь подобной ошибки. Ведь не совершишь, Хаймс? – голос президента гремел в помещении кабинета, словно на стадионе – казалось, его обладатель уже сейчас вознамерился раздавить и уничтожить человечка, сидевшего напротив.
– Я еще раз прошу прощения, – сказал Хаймс. – Вообще-то я хотел поговорить с вами о «Призраке».
Хейгорн едва не зарычал от негодования, его руки сжались в кулаки. Это ничтожество, почти мальчишка, смеет указывать ему, о чем они будут говорить! Нет уж, в этом кабинете есть только один человек, который может кому-то указывать, и зовут его Канех Хейгорн! Да этот Хаймс вообще не слушал его! Как он посмел?! Кем он себя вообразил, в конце концов?!
Президент хотел уже накричать на подчиненного, но сдержался. Чанхиун вообще никогда не повышал голос, однако его и так все слушали. Более того, если он говорил тихо, все вокруг смолкали, чтобы не пропустить ни единого слова. Несколько успокоившись, Хейгорн произнес:
– Не смей дерзить мне, Хаймс! Наша компания называется «Хейгорн», а мое имя – Канех Хейгорн. Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы самому сделать правильный вывод. Итак, «Призрак». Верно: именно с «Призраком» сейчас связаны самые большие наши надежды на укрепление могущества в Галактике. А особенно – надежда обойти «Интергалактик», нашего главного конкурента. Так что тебе, Хаймс, очень повезло, что ты начинаешь свою работу в группе по исследованию «Призрака». Для тебя это большой шанс – ты должен его ценить. И ты его ценишь, ведь так?! – президент снова повысил голос, но на этот раз не стал дожидаться ответа. – А теперь, Хаймс, я хочу узнать: за какие такие заслуги Хиорс Бентиэн зачислил тебя в эту группу?
– Если хотите, – сказал юноша, – я могу представить вам все документы. Высший диплом и все, что вас может заинтересовать…
– Меня не интересуют документы! – Хейгорн стукнул кулаком по столу. – Документы продаются и покупаются. Меня интересуешь только ты сам. – Он понизил голос: – Как человек и как специалист. Так чем ты будешь заниматься в группе «Призрак»?
– Я психотехник. И меня очень интересует влияние «Призрака» на человеческую психику: что произойдет с человеком, который там побывает? Как он изменится, каким он станет? Впрочем, не в меньшей степени меня интересует и обратный процесс.
– Обратный? – переспросил Хейгорн.
– Как человек может повлиять на «Призрак».
– И у тебя наверняка уже есть мысли на этот счет? – Президенту в самом деле стало любопытно. Конечно, вряд ли этот Хаймс скажет что-нибудь стоящее, но он зацепил вопрос, которого Бентиэн до сих пор не касался. Не самый первоочередной вопрос, положим, но, когда речь идет о «Призраке», нельзя упускать ничего.
– Есть, – сказал Хаймс.
– Так говори же! Почему я должен переспрашивать?
– Я думаю, господин президент, что мы недооцениваем это влияние. И очень сильно недооцениваем. Я даже думаю: а не рановато ли мы, люди, суем свой нос в это творение незнакомой нам цивилизации? А готовы ли мы, люди, встретиться с тем, с чем мы можем там встретиться?
– Что за ерунда! – воскликнул Хейгорн. – Я ожидал услышать от тебя практические соображения, а ты несешь чушь, как базарный проповедник!
– Разумеется, господин президент, – сказал Хаймс. – Я понимаю, что вас интересуют только те соображения, которые могут принести новые миллионы и миллиарды компании «Хейгорн». Все остальные соображения вы считаете чушью, не стоящей внимания. Но, может быть, вы напрасно так считаете?
– Значит, ты будешь мне указывать, что и как я должен считать?
– Ну что вы? Даже и думать об этом не смею!
– Наглец! – выкрикнул Канех. – Ты кем себя вообразил?!
– Я сейчас всего лишь обычный человек. – В отличие от президента, Хаймс был совершенно спокоен, и это в особенности бесило владельца кабинета. – А вот вы…
– Я – Канех Хейгорн! – заорал тот и вдруг умолк. На миг он словно увидел себя со стороны и понял, как глупо, наверное, выглядит: вопящий во все горло и размахивающий руками, будто буйный псих. Увидь его таким Чанхиун, он бы, конечно, посмеялся.
– Ну, вот что, Хаймс, – заговорил он на два тона ниже. – Завтра Бентиэн представит мне на утверждение весь список группы. Мы обсудим его, и, возможно, я внесу некоторые коррективы. – Тут он впился взглядом в собеседника. – А потом я соберу группу на совещание. Я хочу, чтобы вы все четко представляли себе наши цели и задачи! И я хочу, чтобы вы определились, какими способами вы – именно вы! – будете эти цели и задачи реализовывать! Слышишь меня, Хаймс?
– Господин президент, вас трудно не услышать. Тогда у меня, в сущности, только один вопрос. Следует ли мне истолковывать ваши последние слова таким образом, что меня как члена группы вы уже утвердили?
Проскрежетав зубами, Хейгорн привстал из-за стола:
– Еще одно слово, Хаймс, и ты вылетишь отсюда так, что тебя больше никто не возьмет на работу!
Посетитель тоже встал и произнес:
– Не думаю, что вы это сделаете. Очень уж вам хочется поставить меня на место.
И, не дожидаясь ответа, он быстрыми шагами покинул кабинет.
Хейгорну потребовалась минута, чтобы совладать с гневом. После чего он понял: этот Хаймс прав, мне чрезвычайно хочется поставить его на место! И я это сделаю, именем Духа. Нет, конечно же, я не уволю его – хотя надо будет все-таки допросить Бентиэна с пристрастием и выяснить, где он раздобыл такого молодчика. Но завтра на совещании я покажу ему, кто здесь хозяин. Он, видите ли, хочет узнать, как «Призрак» влияет на психику, – вот и узнает! Причем скорее, чем думает…
Хейгорн собрался в самом деле связаться с Бентиэном – заодно и определиться, когда именно провести совещание, – когда на столе мигнула зеленая лампочка.
– Что там? – спросил президент.
– Господин, с вами хочет говорить Нельхиэнт Гудерт.
– Кто он такой?
– Бывший начальник охраны профессора Имака Чанхиуна.
– Если у него нет чего-то действительно важного, то пусть пеняет на себя.
– Он говорит, что это касается Кейвона Хаймса и что вам должно быть интересно…
– Опять этот Хаймс… – процедил он. – Хорошо, включай. – И когда связь переключилась, бросил уже охраннику: – Учти, в твоих интересах отнять у меня как можно меньше времени.
– Господин президент, я думаю, Хаймс был последним, кто видел Чанхиуна живым, – сказал тот. – Кроме меня, конечно, но я общался с ним только по связи, а Хаймса он принимал в своем кабинете.
– Постой! – выкрикнул Хейгорн. – Не так быстро и поподробнее. Так что делал Хаймс в кабинете Чанхиуна?
– Ну, что он там делал, это мне неведомо. Я только знаю, что Чанхиун работал над чем-то очень важным и срочным, поэтому заперся у себя на ночь и никого не принимал. Но потом он связался со мной и сказал, что от него только что вышел некий Кейвон Хаймс и чтобы я его не упустил. Конечно, я первым делом глянул на камеру и удивился, потому что, если верить ей, дверь кабинета только что открывалась, но наружу никто не вышел. К тому же запись оказалась повреждена, я смог просмотреть только последние три минуты, так что не видел, когда Хаймс пришел. Чанхиун приказал проверить все здание – мы это сделали, нашли несколько бродяг, но Хаймса среди них не было. Я до сих пор гадаю, как он мог так исчезнуть. Я даже думал, представьте себе, что у Чанхиуна начались видения из-за того, что он долго не спал… Но вот теперь я случайно услышал, что Кейвон Хаймс принят на работу в «Хейгорн», и решил, что вас это должно заинтересовать.
«Вот подлец!» – подумал президент; это в равной степени относилось как к профессору, так и к Хаймсу.
– Чанхиун не объяснил, почему так важно было его задержать? Что он такого сделал?
– Сказал, украл его время. Думаю, господин президент, там что-то посерьезнее, чем время…
– Меня не интересует, что ты думаешь. Только факты, Гудерт! Что ты еще знаешь?
– Ну, если факты, то это все. Но когда утром Чанхиун выпал из окна – господин президент, вы понимаете, я сам видел запись, где он кидается за орхуном… И все-таки я подумал: нет ли здесь связи с этим Хаймсом? Я хочу сказать – он, конечно, не сталкивал Чанхиуна, но, может, как-то косвенно… Вот я вам сейчас все это говорю, и оно звучит как бред, и мне самому кажется, что бред. А все-таки мыслишка в голове не дает покоя. Понимаете, господин президент?
– Еще бы я не понимал! – сказал тот. – Мне этот Хаймс тоже не дает покоя.
– Что ж, – заключил охранник. – Если у вас туго со временем, так я не буду больше его отнимать…
– Постой! – У Хейгорна внезапно возникла идея. – Этот Хаймс родом с Фидуха. Закончил Мельтекупский университет.
– Ну, так что же?
– Я хочу, чтобы ты это проверил, Гудерт. По документам у него все складно, а ты отправься туда и разберись на месте. Разыщи тех, кто его знает. Кто с ним учился или жил по соседству. Его семью, в конце концов! Поговори с ними и выясни, что он за человек!
– Господин президент, – сказал Гудерт, – я с радостью возьмусь за эту работу. Только вы меня поймите… Раньше я был начальником охраны Чанхиуна, и он мне хорошо платил. А теперь Чанхиуна нет, и я – простой охранник. А у меня жена, и, вот, она дочку недавно родила…
– Сколько ты хочешь? – спросил Хейгорн напрямую.
– Не сочтите меня жадным, но думаю, что три тысячи – в самый раз за такое дело.
– Три ты получишь сейчас. Еще пять – когда вернешься. А если то, что ты узнаешь, покажется мне особенно интересным… – президент выдержал паузу, – тогда ты получишь место в моей личной охране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53