Он помнил своего наставника куда более мягким и покладистым человеком. Даже слишком мягким. Очевидно, Мурек держал всю свою злобу в паме. Отария, участвуя в беседах троих мужчин — Эрона, Скоджила и Камбу, — вносила в нее приятную легкость. Она частенько оживляла претенциозные монологи Эрона историческими анекдотами, любила подшутить над Скоджилом, которого знала, когда он еще был в человеческом теле, и получала массу удовольствия от язвительных перепалок с Нейртом.
Со временем Эрон понял, что досточтимый Хаукум Кон готовит их к личной аудиенции. У него имелась своя тактика. Прежде всего пленники должны были понять, что Кон имеет большую власть, но использует ее в совершенно другом стиле, чем это делал Джарс Хейнис. Никакого запугивания, никаких ультиматумов или драконовских мер.
Когда наконец пришло время визита, старый хитрец пришел в голубой униформе с золотыми шнурами и треуголке с тринадцатью звездами. Под мышкой у него была коробка любимого печенья Эрона из буфета Лицейской библиотеки. Так на него похоже — помнить о мелочах, которые иногда бывают важнее, чем логика. Эрон улыбнулся и тайком заглянул в коробку. Ванильные кролики с глазами-вишенками. Но он постарался взять себя в руки и решил, что будет неумолим. Это не игра, а серьезная военная операция. У старого адмирала тоже немало поставлено на карту, так что поражение его будет несладким. Хотя, конечно, он не из тех, кто готов жечь людей живьем за несогласие с ортодоксальными догмами.
— Рад, что вы нашли время посетить нас, сэр.
— Погодите! Сначала я должен заняться проблемами мочевого пузыря. Пописать у Хейниса — это же праздник души!
Адмирал исчез в кабине утилизатора… Вернувшись, он обратился к Эрону.
— А ты неплохо выглядишь для молодца, которого уронили без парашюта! Я-то надеялся, что в наших общих интересах ты поваляешься в полукоме еще несколько лет.
Из кухни выглянула Магда.
— Никаких драк, а то я испорчу суфле!
— А как иначе? В таких обстоятельствах адмиралу положено драться. — Он повернулся к Эрону. — Это существо у тебя в голове слышит меня?
— По крайней мере пытается — через меня.
— Отлично. Тогда, если я его как-нибудь назову, ты сможешь дипломатически смягчить оскорбление. Ты ведь ведешь себя скорее как полномочный посол империи на убогой планете, чем как военнопленный.
— Я и есть посол. И нахожусь здесь, чтобы принять капитуляцию Второй империи.
Если бы Скоджил еще имел тело, то побледнел бы при этих словах. Именно за подобные вещи Эрона выкидывали из стольких школ, включая Лицей на Светлом Разуме.
Кон некоторое время моргал, приходя в себя.
— К сожалению, я забыл свою шпагу. — Он усмехнулся и проворчал: — Боюсь, потребуется еще сто лет тяжкой войны, прежде чем мы увидим чью-либо капитуляцию. Юность слишком нетерпелива.
Эрон знал, что под войной адмирал подразумевает психоисторическую коррекцию. Кон любил строить модели дредноутов Великого флота Первой Империи, но в собственных битвах никогда не использовал даже самого легкого из современных гиперкрейсеров. И тем не менее обладал такой мощью, о которой ни один из адмиралов Великого флота Первой империи не мог и мечтать.
— Столетняя война? Вы ее проиграете. Иногда лучше начать переговоры заранее, чем сто лет ждать окончательного поражения. Вы ведь, наверное, способны делать прогнозы на сто лет вперед…
Кон пристально поглядел в лицо Эрону.
— Так ты не шутишь? Ты и в самом деле готов вести переговоры с психоисториками-ренегатами? Но ты же знаешь уравнения! Должен быть только один предсказатель! Иначе будет хаос, цивилизация погибнет!
— Только если ваша стратегия основана на старой примитивной математике, — парировал Эрон.
— Ха! Безответственный юнец! Ты готов лететь без автопилота и нюхать вакуум только потому, что папочка сказал, что это опасно! — Адмирал полез в свой портфель и достал толстый целлометовый том с активным оглавлением на обложке. — Вот! Ты, я полагаю, имеешь в виду вот это! Твоя диссертация! Ее копии появляются везде и их невозможно отследить. Я ее просканировал, даже изучил. Ну и что? Математика довольно гладкая — ты неплохо отшлифовал свой стиль с тех пор, как мы виделись в последний раз, — но это все равно один обман и ловкость рук! Ты делаешь вид, что решил все проблемы человечества… — Он обернулся к Отарии. — Вы понимаете, что живете с сумасшедшим? — И снова к Эрону. — Да я могу отправить тебя на дыбу! Могу просто выжать все, что хочу, из этого гомункулуса у тебя за спиной! Он сел и кинул в рот печенье.
— Эрон, да будь же серьезней! Ты же знаешь, воевать сто лет подряд и выигрывать — это как раз то, чем мы все время занимаемся!
— А как насчет врага, который бьет вас вашим же психоисторическим оружием? — парировал Эрон.
— Вот почему нам надо обязательно допросить Скоджила! Он первый вражеский психоисторик, которого мы схватили. И ты обещал сотрудничать! — Его голос стал тише и приобрел зловещий оттенок. — Ты передумал?
— Нет. Но не кажется ли вам, что лучший способ допросить его — это сыграть с ним в психоисторическую военную игру? Ваши люди — лучшие эксперты в Галактике по отклонениям от будущего, запланированного Братством. Современный вариант инквизиции.
И Оуза-Скоджил настоящим торжественно вызывает вас и ваш штаб на столетнюю войну! Вы не сможете выиграть, сэр!
На всем протяжении этой речи Эрона Скоджил решительно протестовал, изливая потоки слов с максимально доступной ему скоростью.
Адмирал, отдуваясь, снял треуголку и бросил на колени.
— Хейнис и в самом деле лишил тебя разума.
— Скоджил тоже так думает, но он мой пленник. А я — ваш. Вы принимаете вызов? Получите возможность увидеть Скоджила в действии!
— Вас только двое, да еще женщина — и вы собираетесь справиться со всем моим штабом? — Кон начал сдавать. Он уже был готов принять вызов, но никак не мог поверить, что это всерьез. — Даже я не смог бы обойтись командой из трех человек!
— Отлично! Значит, вы собираетесь играть честно? Тогда дайте мне тридцать лучших студентов и я их научу своим методам. Я уверен, что вы столько наберете!
Смелость Эрона заинтриговала Кона.
— А кто определит победителя?
— Вечные и неизменные законы психоистории!
Эрон торжественно процитировал стандартное определение.
— Юнец! Крыса помойная! Да я умел управляться с законами психоистории, когда тебя еще на свете не было!
— Нет. — Эрон наслаждался схваткой. — Вы использовали бластеры и атомные гранаты против луков и стрел! Вам даже не нужно было знать стратегию. Вспомните, ведь ваша армия уничтожает пам у любого человека, который хочет продать бластеры воинам с луками и стрелами! Прошу прощения, я должен переговорить с Хиранимусом.
Он вышел из комнаты, что-то быстро бормоча и яростно жестикулируя.
Отария пересела в кресло Эрона.
— Он необыкновенный человек.
— Он всегда был необыкновенным, — проворчал. Кон. — А теперь просто невозможен, хотя и лучший второй пилот, какого я знал. Думаю, новый пам сбил его с толку. Он и в самом деле разговаривает с духом этого Скоджила?
— Выглядит так, как будто он разговаривает сам с собой. Они проводят за разговорами кучу времени.
— Вы думаете, останки Скоджила способны играть в психоисторию? Оуза предлагает это всерьез?
Отария задумчиво рассматривала свои длинные пальцы.
— Эрон очень высоко ценит способности Скоджила, даже выше, чем сам Скоджил. Не знаю. Его дух, похоже, лишен значительной доли скоджиловской рассудительности и характера — я знала его при жизни, правда, я не разговариваю с ним непосредственно… Вы когда-нибудь встречали инженера, перешедшего работать продавцом готовой продукции? Вы в самом деле думаете, что поймали крупного психоисторика? Скоджил — торговец! Это то, что у него лучше всего получалось. Он знал больше о нашей организации — той, на которую вы устроили налет, — чем я сама! И это потому, что он поставлял нам товар. А вы подумали, что схватили всех? — В ее голосе зазвучали язвительные нотки. — Сначала я и сама так думала.
Она улыбнулась и замолчала. Кон знал, что больше из нее можно вытянуть только под пыткой.
— Мне жаль, что так вышло с гиперлордом.
— Еще бы. Он был совершенно ненормальный, но были моменты, когда я любила его.
Кон вытащил нефритовое Яйцо.
— Он хотел бы, чтобы оно досталось вам. — Он протянул Яйцо Отарии. — У нас уже сорок таких.
Отария повертела Яйцо в руках, бегло нажимая клавиши. Брызнула россыпь звезд, потом появились карты судьбы.
— Как это у вас получается?
— И вы все еще не умеете играть с ним? Вам погадать? Вот… Заключите договор с врагами, пока ваше упорство не погубило вас. Ваш прогноз на настоящий момент.
Кон наклонился вперед, глаза его загорелись.
— Я видел, как Нейрт это делал. Но Сингал Свен…
Ее пальцы опять забегали — и на фоне сгустившейся темноты начали разворачиваться страницы уравнений Основателя, символически описывая то, что когда-то было будущим, а теперь давно стало древней историей.
— Я недавно спросила Хиранимуса, через Эрона, зачем он прятался под маской астролога. Он сказал, что это простой способ дать людям надежду на то, что когда-нибудь они смогут управлять своей жизнью. Вы, психократы, вытравили у нас всякое желание предвидеть будущее и выбирать тот его вариант, который нам больше нравится. Мы стали фаталистами. Вы давно уже выбираете за нас!
— Мы обеспечиваем разумное правление. И наши методы не касаются отдельных личностей, — возразил Кон.
— Если бы хоть что-то из этого было правдой, — вспыхнула она, — я не сидела бы сейчас здесь, в вашей комфортабельной тюрьме!
— Ну хорошо, а если астрология не сработает?
— Тогда кто мешает неудачливому астрологу заняться психоисторией? Может быть, вы, с вашим секретным складом знаний в лицейских архивах?
Магда объявила, что обед подан. Это произвело на всех успокаивающее воздействие. Оуза-Скоджил сел за стол в хорошем настроении, разрешив, очевидно, свой внутренний конфликт. О политике или психоистории за обедом никто не спорил. Таково было правило, установленное Магдой.
Позже, устроившись с Эроном в кабинете за бутылочкой армазина, адмирал объяснил ему истинную причину своего визита.
— В тридцать восьмую вахту этого месяца начнется процесс над Хейнисом. Вообще-то пока еще слишком рано, не все еще материалы собраны, но его твердолобые последователи начинают приходить в себя и организовывать сопротивление. Я не могу ждать. Атаковать надо прямо сейчас, пока противник в растерянности. От Хейниса надо избавляться. Ты мне нужен как главный свидетель.
— Вот как?
Адмирал хлопнул ладонью по диссертации Эрона.
— Его будут судить за государственную измену. Не хуже любого другого дутого обвинения. Он сознательно, в целях личной выгоды утаил от коллег информацию о приближающемся психоисторическом кризисе. Самый страшный грех, какой мы только смогли придумать. Ты должен подтвердить, что предупреждал его.
— Думаю, он просто запаниковал.
— Ты гордишься своей ролью пугала, соломенные мозги и все такое? — улыбнулся Кон. — Никто не поверит в его панику. Хейниса все знают как обаятельного дельца, который рассчитывает каждый свой шаг. И когда ты предупредил его о кризисе, он просто взял и стер все свидетельства. У нас есть доказательства. — Он снова хлопнул по диссертации. — Группа Джамы в кандалах. Нам пришлось сфабриковать данные о том, что Хейнис знал о них. Сейчас я не могу позволить себе быть честным. И еще вот это. — Он достал из кармана Яйцо. — Каждого присяжного отведут в секретную комнату и покажут уравнения Основателя, написанные на небе. Они тут же наложат в штаны, как я в свое время. А потом мы расскажем, что миллионы таких Яиц уже разбросаны по всей Галактике, после чего они для полноты еще и уписаются — опять-таки, как я тогда. Что ты на это скажешь? Я ведь все просчитал… Ты вряд ли сильно любишь Хейниса, а кроме того, не возражал бы против аудитории, чтобы изложить свои взгляды. Я тебе ее предоставлю — полный зал! Мне надо пригвоздить Хейниса по полной программе — по-римски, вверх ногами! Старые счеты… А ты подашь мне гвозди. Идет?
— А вы поддержите меня? Подтвердите, что это настоящий кризис?
— Конечно!
— Так, значит, вы все-таки поверили в мои результаты?
На сей раз адмирал ударил по диссертации кулаком.
— В это? Ты хочешь, чтобы я под этим подписался? Полная чушь! Я сказал тебе об этом еще тогда, пять лет назад! Но чтобы перерезать глотку Хейнису, я готов поклясться в чем угодно — даже в том, что ситуация еще в сто раз хуже, и привязать бантик сверху!
— Значит, вы хотите, чтобы я лжесвидетельствовал?
— Почему это? Ты врать не будешь! Ты же веришь в каждое слово, которое написал. Я хочу, чтобы ты весь светился от честности! Да у них будут слезы на глазах, когда они услышат твою историю! А врать буду я, чтобы спасти свою шкуру…
— А что будет с Хейнисом, если его осудят?
— Сварю его в масле. Хотя, думаю, ты заслужил право первым с ним разобраться. Что бы сделал ты?
— У него были интересные планы. Ренессанс… Я был просто очарован.
— Расскажи это своему старому паму.
Адмирал суеверным жестом прикоснулся к своей шее.
— Отправьте его в удаленное скопление — одно из тех, где он собирался опробовать свои планы. Пусть учит непосвященных психоистории и строит светлое будущее — без разрешения Светлого Разума. Если, конечно, тамошним обитателям это понравится.
— Ты что, опять пам потерял? Учить их психоистории? Никогда! Лучше варить в масле! На вот, глотни еще армазина… Ну, ладно. Так как, будешь свидетелем? Мы должны договориться прямо сейчас. Я тебя не заставляю: если надо, я устрою сколько угодно липовых свидетелей.
Эрон задумался, поворачивая бокал в руке и глядя, как крошечные голубые искорки пробегают по его резной поверхности. Диалог между человеком и призраком продолжался довольно долго. Наконец Эрон заговорил.
— Мы согласны свидетельствовать, если после этого будут разыграны две виртуальные версии той столетней войны, о которой мы говорили, причем начальные условия должны соответствовать теперешним условиям в Галактике как они зафиксированы Братством. Разумеется, часть начальных условий будет произвольной, поскольку мы уже пересекли топозону и не можем знать, где и когда будут использованы первые Яйца. Придется, так сказать, бросить кости. Первая война должна вестись по классическим правилам Основателя, а вторая — согласно моей арекийской модификации.
— Первой будет достаточно. Твои странные новые правила — лишь фантазия юного мечтателя.
— Я вынужден настаивать на двух войнах. Надо сравнить два возможных варианта будущего.
— Твоя модель провалится.
— Пускай. Так вы даете слово?
— Хорошо, пусть будут две войны. Договорились.
— Кстати, Скоджил предупреждает, что никогда не был командующим, поэтому неизбежны ошибки.
Адмирал нахмурился:
— Для коррекции понадобится время. Могу я предложить, чтобы каждый виртуальный год был ограничен тремя-четырьмя вахтами? Это даст нам необходимую точность. В конце каждого такого условного года мы будем полагать, что действительный результат соответствует наиболее вероятному из рассчитанных вариантов. Я не могу потратить на эту войну более трех-четырех месяцев.
Эрон кивнул:
— Скоджил напоминает, что для серьезной игры нам потребуется не менее тридцати ваших лучших студентов. Галактическая модель хорошо выдает прогнозы, но при таком количестве новых центров предсказания…
Кон перебил его.
— Понятно, понятно! Все будет!
Он улыбался, предвкушая легкую победу, как будто имел дело лишь со слегка распустившейся командой крейсера, которой достаточно легкого отеческого внушения. Вопрос был решен. Он позвал Магду и потребовал еще бутылку армазина.
Эрон тоже улыбался. Адмирал пока просто не в состоянии осознать, с чем ему придется столкнуться. Хаукум Кон полагал, что легко справится даже с целой армией психоисториков-любителей. И до сих пор так и происходило. Пока что основной тактикой таинственных соратников Скоджила было выкачивать откуда только можно информацию о психоисторических методах. Но это только пока. Ни Скоджил, ни адмирал не представляли себе, к чему это приведет в долгосрочной перспективе. Это знал только Основатель. Вот почему он так настаивал на секретности.
Процесс над бывшим ректором шел медленно. Кон использовал это время, чтобы подавить сопротивление его последователей. Привыкшая к железной дисциплине, группа Хейниса, лишившись лидера, сразу же распалась на несколько враждующих фракций, и адмирал теперь спокойно прибирал к рукам одну за другой. Служи Хаукум Кон в старом имперском флоте, он, наверное, стал бы легендой.
Пока адмирал был занят своей личной вендеттой, Эрон готовился к решающей битве. Подобрав группу из студентов помоложе, которых больше всего увлекала перспектива помериться силами с психоисториками, он начал тренировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77