Добравшись до главной лестницы, Нортхэм с опаской обошел кадки с папоротниками, стоявшие возле перил по обе стороны от лестницы. Он содрогнулся, представив себе, какой грохот вызвало бы их падение на паркетный пол внизу, Подняв свечу, он нащупал ногой первую ступеньку и двинулся вниз по ковровой дорожке. Днем, когда он проявил интерес к библиотеке барона, ему показали, где она находится, и теперь он без труда нашел дорогу. Повернув ручку, он открыл дверь и заморгал, ослепленный светом лампы. Прошло несколько секунд, прежде чем граф разглядел фигуру, сидевшую в кресле барона за пределами светового круга.— Леди Элизабет, — чопорно произнес он. Убаюканный царившей в доме тишиной, он не ожидал, что в библиотеке кто-то есть, и теперь слегка растерялся. — Простите, я не знал, что здесь занято.Брови Элизабет приподнялись. У нее возникло ощущение, что перед ней не столько извиняются, сколько упрекают в том, что она оказалась там, где ей быть не следует. Отложив перо, она плотнее запахнула на груди зеленую шаль, хотя ее ночная рубашка была не более откровенной, чем платье, которое она надевала на музыкальный вечер. К чести Нортхэма, его глаза не отрывались от ее лица.— Вам что-нибудь нужно? — осведомилась она любезным тоном.Нортхэм стоял в дверях, не делая попыток войти в комнату.— Да вот… хотел что-нибудь почитать на сон грядущий.— В таком случае очень удачно, что вы забрели в библиотеку.— Удача здесь ни при чем, — заверил он ее. — Я сюда и направлялся.Элизабет промолчала, не скрывая своего скептицизма. Взгляд Нортхэма упал на перо и лист бумаги, лежавшие перед ней.— Письмо полковнику? — Она кивнула. — Вам не кажется, что уже довольно поздно, чтобы сочинять послания?— Мне следовало сделать это несколько месяцев назад, как вы совершенно справедливо заметили сегодня днем.Он не стал поправлять ее, уверенный, что она сознательно исказила смысл его вопроса.— Я вам не помешаю, если поищу себе книгу?Элизабет сделала широкий жест рукой, видимо, означавший, что он может делать все, что угодно. Однако не вернулась к письму, предпочитая наблюдать за ним.— Вы хотели бы что-нибудь определенное?— «Законы народонаселения» Мальтуса, — ответил Нортхэм. — Мне показалось, что я видел здесь эту книгу.— Вы уверены? Если вам требуется средство от бессонницы, я бы порекомендовала горячее молоко. — Он громко рассмеялся, напомнив Элизабет, каким приятным может быть мужской смех. Она даже пожалела, что недостаточно остроумна, чтобы заставить его смеяться чаще. — Вон там, справа от вас. На верхней полке.Указательный палец Нортхэма скользнул по корешкам с золотым тиснением. Внезапно он остановился и поднял свечу выше. В желтоватом пламени цвет кожаных переплетов казался более насыщенным и глубоким.— О, — заинтересованно протянул он, — это еще что такое? — Он снял с полки книгу и усмехнулся, разглядывая обложку. — «Замок Рэкрент», — прочитал он вслух. — Готический роман. — Он посмотрел на корешок, где было указано имя автора. — Мария Эджуорт. Наверняка псевдоним. Едва ли кто-нибудь в здравом уме признается в авторстве готического романа.— Вы несправедливы. Это очень увлекательная книга.Нортхэм, улыбнувшись, скептически выгнул бровь. Прядь светлых волос упала ему на лоб, сияя в пламени свечи.— Неужели? — произнес он насмешливо — Она ваша?— Нет, баронессы, — отозвалась Элизабет равнодушным тоном. — Но я ее прочитала. И потому могу судить о ее содержании. Вы же беретесь судить о том, чего не знаете.— Хорошо сказано, миледи. — Он сунул томик под мышку и продолжил поиски. — А, вот она.Поставив свечу на стол, Нортхэм снял с полки сборник творений Мальтуса и пролистал его, чтобы убедиться, что это то, что он искал. Затем сунул книгу туда, где уже находился готический роман.Элизабет позабавило, что он решил прихватить с собой «Замок Рэкрент» лишь по той причине, что ей удалось задеть его, упрекнув в косности мышления. Светская молодежь увлекалась либеральными идеями, и граф Нортхэм, хотя, по словам баронессы, ему уже исполнилось тридцать два года, наверняка относил себя к этой категории.Улыбнувшись, она откинулась в кресле, обнаружив, что теперь, когда граф закончил свои дела, ей стало легче дышать. Она даже не отдавала себе отчета, насколько неловко чувствует себя в его присутствии, пока он не собрался уходить.Однако Нортхэм, вместо того чтобы направиться к двери, подошел к столу орехового дерева, за которым она сидела.— Могу я попросить вас передать мои наилучшие пожелания полковнику?— Конечно, — пожала плечами Элизабет, даже не сделав попытки взять в руки перо.— Может, мне подождать, пока вы закончите письмо, и проводить вас в вашу комнату?Это было последнее, чего она хотела.— Не стоит В этом доме я ориентируюсь гораздо лучше, чем вы.— В таком случае, может, вы проводите меня?Элизабет покачала головой:— Боюсь, нас могут неправильно понять, милорд. Вы одеты надлежащим образом, — граф все еще был облачен в вечерний костюм, — а вот обо мне этого никак не скажешь.Она замолчала, не желая привлекать внимания к своему ночному туалету, и инстинктивно стянула на груди концы шали.— Пожалуй, — согласился Нортхэм, однако почему-то не спешил уходить. Ему нравилось смотреть на Элизабет, на безупречную линию ее лба, изящный изгиб щеки и четкий рисунок рта. Но больше всего ему нравились ее глаза. Миндалевидные и почти такого же цвета, как золотисто-каштановые волосы, они приковывали его взгляд — если, конечно, не позволять ему опускаться ниже скромного выреза ее ночной рубашки и не задумываться о том, что скрывается под ней. — Кстати, вы не составите мне компанию завтра на охоте?Элизабет, не ожидавшая ничего подобного, растерянно заморгала. Наконец она вежливо произнесла:— Я польщена оказанной мне честью, но…— Ради Бога, леди Элизабет, это приглашение на прогулку, а не предложение руки и сердца.Если бы Элизабет стояла, то, наверное, отступила бы на шаг. Но поскольку она сидела, насмешливый тон Нортхэма буквально пригвоздил ее к креслу. Это был один из тех случаев, когда Элизабет вспоминала, что она истинная дочь графа Роузмонта.— Мне следовало бы принять ваше предложение, — начала она, — хотя бы для того, чтобы заставить вас пожалеть о нем. Но я откажусь — и не потому, что вы недостойны моего общества, а потому, что я недостойна вашего внимания. Видите ли, у меня не больше талантов к верховой езде, чем к рисованию. И потому, милорд, я вынуждена отклонить ваше любезное приглашение.— Какая прекрасная отповедь! — восхитился Нортхэм, словно не он был тем самым человеком, кому адресовалась тирада Элизабет.Он положил книги на стол и прислонился к нему бедром, скрестив на груди руки.— Уверяю вас, я ни в коем случае не стану сожалеть о своем приглашении, ибо нахожу ваше общество удивительно бодрящим и гораздо более занимательным, чем общество любой другой представительницы слабого пола из числа моих знакомых. — Он не дал ей вставить и слова, хотя видел, что она постепенно накаляется. — А что касается того, достойны вы или недостойны, то мне понятно ваше нежелание снизойти до моей скромной персоны. Хотя причина отказа, которую вы привели, не выдерживает никакой критики. Во-первых, ничуть не обиделись, когда я нелестно отозвался о ваших способностях к рисованию. Иначе вы не стали бы смеяться. А во-вторых, я случайно увидел, как вы возвращались верхом в замок, и, должен признаться, получил большое удовольствие. Кроме того, леди Баттенберн утверждает, что вы прекрасная наездница.— Вы говорили с ней обо мне? — недоверчиво спросила Элизабет.Нортхэм ничуть не смутился.— Просто баронесса, обнаружив мой интерес к вам, сочла нужным кое-что пояснить.Элизабет очень сомневалась, что баронесса ограничилась кратким пояснением. Похоже, она зачем-то упорно стремилась свести их вместе.— Луиза обожает заниматься сватовством, — вздохнула она.— Согласен. Она не из тех, кто будет ходить вокруг да около, прибегая к намекам и прочим тонкостям. По правде говоря, она превозносила ваши достоинства с прямолинейностью греческого хора. — Он помолчал, пристально глядя на Элизабет. — Что плохого, если мы позволим ей думать, что ее затея удалась? Уверяю вас, она направит свои усилия на кого-нибудь другого, как только убедится, что добилась успеха.Золотистые глаза Элизабет сузились.— По-моему, вы склонны манипулировать людьми ни чуть не меньше, чем Луиза, — проговорила она после короткой паузы.В улыбке Нортхэма не было и тени раскаяния.— Что я слышу, леди Элизабет? Неужели вас не интригует тот факт, что леди Баттенберн считает, что мы подходим друг другу?Интригует? Она бы так не сказала. Ужасает. Это, пожалуй, ближе к истине.— Думаю, вам следует обратить свой интерес на кого-нибудь другого, — посоветовала она. — Может, общество прочих дам и не столь занимательно, как мое, зато менее обременительно. — Нортхэм иронически приподнял брови, и Элизабет поняла, что ей не удалось поколебать его решимость. — Так и быть, милорд. Я составлю вам компанию на охоте. А что касается вашего дальнейшего пребывания в Баттенберне, тут мы еще посмотрим.Нортхэм сгреб со стола свои книги и поднял свечу. Огонек затрепетал, отражаясь солнечными бликами в блестящих волосах Элизабет.— Спокойной ночи, — произнес он неожиданно мягко.Элизабет не ответила. Нетерпеливо отвернувшись, она потянулась к перу, давая понять, что намерена вернуться к прерванному занятию. Нортхэм приглушенно хмыкнул и вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Элизабет подняла полные слез глаза. Ее рука, державшая перо, дрожала.Виконт Саутертон громко захлопнул дверь и со свойственной ему бесцеремонностью проследовал в спальню приятеля, не дожидаясь приглашения.Разбуженный внезапным вторжением, Нортхэм приоткрыл один глаз. Он только что заснул — так по крайней мере ему казалось. Увидев, кто потревожил его сон, он устроился поудобнее и сунул голову под подушку.— Убирайся, — пробормотал он на тот случай, если Саут еще не разобрался в его настроении.Но тот пропустил его слова мимо ушей.— Я стащил чайный поднос у одной из горничных. Вообще-то он предназначался леди Хитеринг, но, уверен, достойная дама только поблагодарит меня за своевременное вмешательство. Она все еще наслаждается компанией лорда Аллена, хотя они и переместились из бельевой кладовки в его комнату. Я опять наткнулся на них, пока добирался сюда.Поскольку Саутертон был одним из лучших навигаторов в королевском флоте, казалось маловероятным, что он вдруг утратил способность ложиться на верный курс.— Что тебе нужно? — пробурчал Нортхэм, приподняв подушку ровно настолько, насколько требовалось, чтобы его услышали.Виконт усмехнулся:— Оказать тебе любезность.Нортхэм махнул рукой, не желая слышать продолжения. Последовало благословенное молчание.— Где Брилл? — наконец спросил Нортхэм.— Твой камердинер чертовски тобой недоволен. Большинство гостей давно на ногах, а он так и не удостоился чести заняться твоим туалетом. — Саутертон налил чашку чаю, добавил кусочек сахара и поднес ее к постели. — Вот, выпей. Это приведет тебя в чувство. — Взгляд его серых глаз упал на книги, лежавшие на прикроватном столике. — Ты что, только недавно заснул?Нортхэм неохотно сел и, усталым жестом откинув со лба волосы, взял чашку из рук приятеля.— Да, я читал.Саутертон поднял верхнюю книжку.— «Замок Рэкрент». Готический роман. — Он вскинул бровь. — И из-за такой чепухи ты не спал?— Представь себе, не мог оторваться.Виконт рассмеялся. Он отложил книгу и взял сборник статей.— А вот это настоящее снотворное. Наверняка ты рассчитывал с ее помощью заснуть.— Ты угадал.— Ладно, испытаешь ее сегодня вечером.— Нет, я должен дочитать «Замок Рэкрент».Саутертон, положив книгу, направился к креслу и рухнул в него. Затем, словно вспомнив о чем-то, поднялся, подошел к креслу-качалке и оттуда принялся осматривать комнату.— Что ты ищешь?— Свою табакерку.— Ты же не нюхаешь табак, — удивился Норт.— Это не значит, что у меня нет табакерки. Кстати, ты ее видел. Прелестная вещица из черной эмали, отделанная золотом и бриллиантами. Без нее я не сажусь играть в карты. Может, это и суеверие, но оно себя оправдывает. Вчера, спасаясь от леди Пауэлл, я провел весь вечер за карточным столом. Уверен, табакерка была при мне. — Его ищущий взгляд уперся в постель. Он нагнулся, приподнял полог и заглянул под кровать. — Впрочем, надо будет сказать камердинеру, чтобы получше пошарил в моей комнате. Возможно, я настолько привык носить ее в кармане, что внушил себе мысль, будто она всегда со мной. Может, я ее просто выронил.Нортхэм кивнул, задумчиво глядя в свою чашку.— Вполне возможно.Саутертон, отказавшись от поисков, вернулся в свое кресло.— Дело не в самой табакерке, а в том, что она принадлежала еще моему деду. Свадебный подарок от бабушки. Она дорога мне как память.— Да и бриллианты, думаю, чего-то стоят, — хмыкнул Норт.Саутертон гордо произнес:— Пять сотен фунтов, не меньше. — Он кивнул на чашку друга. — Пей. А то Брилл уже скребется в дверь. Подожду, пока ты оденешься, а потом вместе позавтракаем. Я не осмеливаюсь появиться в столовой, пока там рыщет эта леди Пауэлл. Надеюсь, ты спасешь меня от нее?— По первому сигналу.После короткого колебания Саут отозвался:— Я учту.Нортхэм взглянул на него поверх чашки:— Похоже, ты уже не столь решительно настроен избегать предприимчивую вдовушку, как говорил об этом вчера вечером.— Знаешь, это была долгая ночь.— Губы Нортхэма лукаво изогнулись:— Я мог бы одолжить тебе «Замок Рэкрент». Глава 3 Из-за дождя начало охоты задержалось на несколько часов. Все это время гости барона бродили по дому как неприкаянные, нетерпеливо поглядывая на небо, делая прогнозы и заключая на них пари. Баронесса, беседовавшая с леди Пауэлл и леди Хитеринг, заявила, что не удивится, если гости протоптали на ковре дорожку. Словно в подтверждение ее слов грянул гром. Несколько мужчин быстро поднялись со своих мест и поспешили к окнам, чтобы понаблюдать за капризами погоды.Возникла даже мысль перенести охоту на завтра. Никто не хотел, чтобы их лошади месили грязь и, не дай Бог, захромали. Но когда ближе к полудню небо прояснилось и солнечные лучи осветили окрестные поля и перелески, все пришли к выводу, что не в состоянии больше ждать ни минуты.Мужчины собрались на заднем дворе, ожидая, пока конюхи приведут оседланных лошадей. В ярко-алых двубортных камзолах со сверкающими на солнце медными пуговицами, они как магнитом притягивали к себе женские взгляды. Правда, зрительницы сошлись во мнении, что больше всего они напоминают бойцовых петухов. Это сравнение вызвало смех, шутки и нелестные эпитеты в адрес мужчин.Лишь немногие из приглашенных дам пожелали присоединиться к охоте на лис. Этот вид спорта считался мужским, поскольку женщины, вынужденные сидеть в седле боком, подвергались серьезной опасности. Элизабет уже несколько раз принимала участие в охоте. Готовность, с какой Баттенберны предоставили ей эту возможность, раз и навсегда пресекла все сплетни. Впрочем, Элизабет не нуждалась ни в чьем благословении. Она наслаждалась погоней, пьянящей возможностью нестись во весь опор, перепрыгивая через овраги и изгороди, и скакать по лесу, рискуя сломать шею при малейшей ошибке.Хромая, Элизабет подошла к груму, державшему ее коня. Она давно привыкла к любопытным взглядам, сопровождавшим ее неловкое передвижение, и научилась разбираться в них. Одни смотрели на нее с жалостью, другие с восхищением, но Элизабет не видела особой разницы между тем и другим. Это были две стороны одной и той же медали, ибо являлись естественной реакцией на ее физический недостаток. Однако те, кто хорошо ее знал, не обращали на ее хромоту никакого внимания. Леди Баттенберн не потерпела бы никаких замечаний в ее адрес, а барон никогда не признавал публично, что ее возможности ограничены. Друзья, следуя их примеру, быстро переставали замечать, что Элизабет чем-то отличается от других. И она по опыту знала, что к концу двух недель пребывания в Баттенберне ее увечье будет вызывать не больше интереса, чем длина ее носа.С помощью грума она забралась в седло и ласково потрепала по шее своего серебристого жеребца, нетерпеливо гарцевавшего на месте.— Прекрасное животное, — одобрительно заметил Нортхэм, поравнявшись с ней. Его придирчивый взгляд прошелся по коню — от челки на лбу до кончика хвоста — и не нашел ни одного изъяна. Элизабет позабавила смесь восхищения и легкой зависти, отразившаяся на его лице. Он поднял глаза и перехватил ее взгляд, в котором плясали смешливые искорки. — Я что-то не так сказал?Она покачала головой, продолжая молча улыбаться.Норт озадаченно нахмурился.— Вы уверены… — начал он.Но его перебил виконт Саутертон, появившийся рядом.— Ах, леди Элизабет! — воскликнул он. — Вы сегодня просто очаровательны. Поистине свежий воздух и предвкушение охоты творят чудеса с прекрасным полом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39