И давай не будем притворяться, будто это не так.Норт ничего не ответил, но повернул голову, глядя, как она поднимается из ванны. Вода сверкающими ручейками стекала по ее рукам и ногам. Элизабет перешагнула через бортик ванны, положив руку на поясницу. В ее движениях чувствовалась едва заметная скованность.— У тебя что-то болит? — спросил он.Элизабет поспешно схватила халат и набросила его на себя. Не удостоив его ответом, она, прихрамывая, направилась в свою гардеробную. Подойдя к столику, где стоял заранее приготовленный стакан с водой, она растворила в нем порошок, который прописал ей врач баронессы.— Что это? — спросил Норт с порога.— Элизабет взяла стакан и поднесла его ко рту.— Так, кое-что, что поможет мне заснуть.Норт подавил желание выбить стакан у нее из рук, но ограничился тем, что схватил ее за запястье.— Дай посмотреть. — Он понюхал содержимое. — Где ты это взяла?— У врача леди Баттенберн.— Здесь есть опий?— Наверное, есть.Норт усилил хватку, и ее пальцы расслабились. Элизабет не сопротивлялась, когда он забрал у нее стакан. Он открыл окно ровно настолько, чтобы выплеснуть жидкость, после чего поставил стакан на комод.— Пойдем. Я знаю, что поможет тебе заснуть. — Он протянул к ней раскрытую ладонь, но не сделал попытки ее коснуться.Элизабет посмотрела на его руку, затем перевела взгляд на его лицо. Норт молча ждал, сохраняя бесстрастное выражение, не позволявшее судить о его намерениях. Неделю назад она решила бы, что он собирается заняться с ней любовью, и охотно, даже нетерпеливо, шагнула бы к нему. Но не теперь.— Ты доверяешь мне, Элизабет?От этих слов у нее на глаза навернулись слезы. Вопрос не в том, доверяет ли она ему сейчас, а в том — доверяла ли она ему когда-либо вообще.— Я боюсь, — прошептала она. — Ты не представляешь себе, как я боюсь.Пальцы Норта едва заметно шевельнулись в манящем движении. Его кобальтовый взгляд ни на секунду не отрывался от ее лица.— Не отсылай меня, — попросила она, сморгнув слезы. — Я сделаю все, что ты… — Она потянулась к его руке и, шагнув ближе, прижала ее к своему сердцу. — Пожалуйста. Я постараюсь научиться доверять тебе. Я…— Шшш. — Норт воспользовался свободной рукой, что бы притянуть ее к себе. Сердце Элизабет гулко билось под его ладонью. Ее волосы и кожа благоухали лавандой, тонкая ткань халата облепила стройную фигурку. Мокрая и дрожащая, она, похоже, держалась из последних сил. — Успокойся. Давай я помогу тебе лечь в постель.Он поднял жену на руки, пронес через комнату и опустил на постель поверх стеганого одеяла.Присев рядом, он потянул за концы свободно завязанного пояса. Элизабет не шелохнулась, но когда он развел в стороны полы халата, обнажив ее живот и грудь, она вцепилась пальцами в одеяло, борясь с желанием прикрыть наготу.Почувствовав ее смущение, Норт велел ей перевернуться на живот. Элизабет подчинилась с почти неприличной поспешностью и закрыла глаза. Он снял с нее халат, и тот с тихим шелестом скользнул на пол.Норт ненадолго отошел и вернулся с теплым полотенцем. Он вытер ее спину и плечи, затем прошелся полотенцем по ее ногам до кончиков ступней. Его прикосновения оставались деловитыми и обезличенными, и постепенно ее напряженные мышцы расслабились.Норт выпрямился и, отложив полотенце, снял сюртук и башмаки. Подложив под голову руку, Элизабет смотрела, как он бросил сюртук на спинку кресла и принялся развязывать галстук. Его движения отличались такой собранностью, что за ним было приятно наблюдать. В свете камина его волосы ярко блестели, составляя резкий контраст с лицом, прятавшимся в густой тени.В рубашке и брюках, Норт подошел к кровати, и матрас прогнулся под его весом, когда он забрался на постель и оседлал ее бедра.Элизабет выгнула шею, пытаясь увидеть его лицо.— Что ты…Норт прижал ее голову к подушке.— Закрой глаза. Ты ведь хотела заснуть, не так ли?Да, она хотела заснуть. И не на несколько часов, а на долгие-долгие дни. Она совсем не была уверена, что захочет проснуться от сна, который овладеет ею. Осознание того, о чем она, собственно, мечтает, не слишком испугало Элизабет. Значит ли это, что она стала храбрее, или это очередное проявление трусости?Тихий вздох слетел с ее губ, когда руки Норта мягко нажали на ее поясницу и двинулись вверх вдоль позвоночника. Он размял ее плечи, затем прошелся по спине, нажимая осторожно и нежно. Он повторил эту процедуру несколько раз, с каждым разом надавливая все сильнее. Потом передвинулся ниже и принялся массировать ее ягодицы, бедра и икры. К тому времени, когда Норт снова принялся за ее спину, Элизабет уже крепко спала.Норт поднялся со своего стула, когда Элизабет вошла в столовую.— Прости — учтиво проговорил он. — Я не ожидал, что ты ко мне присоединишься. Ты спала, когда я справлялся о тебе у горничной.Элизабет кивнула. Слуга выдвинул для нее стул, и она села. На ней было элегантное платье цвета лаванды с глубоким вырезом, на шее матово поблескивало жемчужное ожерелье. Ее раненая гордость требовала, чтобы в этот вечер она выглядела неотразимой.Пудра скрыла тени под глазами, а капелька румян добавила краску на ее щеки и губы. Элизабет надеялась, что если Норт и заметит, что она воспользовалась косметикой, то ничего не скажет по поводу этого маленького обмана. На фоне множества других он не имел никакого значения.Норт подождал, пока Элизабет подадут суп. Он заметил, что она прилагает немалые усилия, чтобы казаться голодной, но с каждым последующим блюдом ее энтузиазм таял. Осилив всего лишь пару кусочков тушеной форели, она попросила убрать ее тарелку. Не помогло делу и то, что Норт не мог придумать тему для разговора. Нести всякий вздор, лишь бы не молчать, представлялось ему бессмысленным, а то, что он хотел бы сказать, лучше было отложить для более подходящего случая.Элизабет, однако, устраивало царившее за столом молчание. Она спустилась к обеду, чтобы удовлетворить единственную потребность — провести последние часы в обществе своего мужа.— Выпьешь со мной? — спросил Норт, когда трапеза на конец подошла к концу.Она кивнула:— Пожалуй.— Тогда пойдем в мой кабинет. — Он помог ей встать и, взяв под руку, вывел из столовой. — Ты отлично выглядишь сегодня, — произнес он. — Наверное, хорошо выспалась?— О, да.— Прекрасно. Я рад.Они вошли в кабинет, и тут же появился дворецкий, чтобы их обслужить. Норт отослал его, сам налил в бокалы мадеру и подошел к Элизабет, стоявшей перед камином.— Замерзла? — спросил он.— Немного. — Она взяла у него бокал. — Это меня согреет.— Не хочешь накинуть шаль?— Нет. — Элизабет сделала глоток, и тепло сразу заструилось по ее жилам. Она нервно хихикнула. — Не наливай мне второй бокал, даже если я попрошу.Норт улыбнулся.— Хорошо.Поставив свой бокал на каминную полку, он взял кочергу и разворошил угли. Элизабет медленно обходила кабинет по периметру, рассматривая корешки книг на полках, а Норт стоял у камина, наблюдая за ней.— Мне понадобится один день, чтобы завершить свои дела, — вдруг тихо сказала она, остановившись около книжного шкафа. — Я не успела предупредить Луизу, что уезжаю из Лондона.— Это можно сделать и по почте, — пожал плечами Норт.Элизабет кивнула, не желая спорить. Если погода не улучшится, у нее будет достаточно времени.— А как быть с твоей матерью? Я ничего не говорила ей, когда мы были у Уэста. А ты?— Нет. Это было бы неуместно.— Элизабет глотнула вина.— Полагаю, ты поговоришь с ней сам?— Да.Она кивнула.— И что ты скажешь?— Ну, что Изабел попросила тебя приехать. Я пока еще не думал об этом.— Естественно, — буркнула Элизабет. — Сойдет любая причина. Лишь бы я поскорее уехала. — Увидев, что лицо Норта приняло замкнутое выражение, она вызывающе продолжила: — Не беспокойся, я больше не буду просить тебя передумать К тому же у меня нет ни малейшего желания портить этот вечер А что касается твоей матери, то не мог бы ты сообщить ей, что меня внезапно вызвали домой? Я привязалась к ней и не хочу, чтобы она думала, будто я так мало ее ценю, что даже не попрощалась.— Конечно.— Надеюсь, что со временем ты придумаешь вполне разумное объяснение для развода.Норт нахмурился.— Для развода? С чего ты взяла, что будет развод?Элизабет удивленно моргнула.— Не могу же я вечно оставаться в Роузмонте, милорд! Как, впрочем, и жить в Лондоне отдельно от тебя, хотя Луиза наверняка позволила бы мне остановиться у нее, несмотря на неудобства и скандал в свете.Норт не верил своим ушам.— Ты согласилась бы жить у Баттенбернов?— Я ведь это только предположила! Скорее всего мне придется купить себе небольшой домик.Это заявление повергло Норта в шок.— Что за чушь! Ты будешь жить здесь, когда вернешься в Лондон.— Нет — если мы разведемся.Норт шумно втянул в себя воздух.— Никакого развода не будет, Элизабет! Заруби это себе на носу.Она вскинула подбородок, задетая его высокомерным тоном.— В таком случае я хотела бы знать, какое будущее меня ожидает. Я считала, что меня отправляют в ссылку. Но я не могу жить там вечно, милорд. И не желаю.— Ты будешь оставаться там, пока я не пришлю за тобой.— И когда это произойдет? Через две недели? Через месяц? А может, через год?Норт неохотно признал:— Я не знаю.— Тогда не удивляйся, если меня там не окажется, когда придет твой вызов.— Ты угрожаешь мне?Элизабет обиженно взглянула на него. Ее неприятно поразило, что он мог так подумать.— Нет, милорд. — Она со стуком поставила бокал на поднос. — Это была плохая идея — обедать вместе с тобой. Прошу меня извинить. — Она направилась к двери, но остановилась на полпути, услышав голос Норта.— Мне нужно время, — произнес он с мольбой в голосе. — Неужели ты не понимаешь?Элизабет, не оборачиваясь, ждала, что за этим последует. Когда больше он ничего не сказал, она, вздохнув, вышла из комнаты.Она не стала отворачиваться, когда он потянулся к ней. Лежа в ожидании мужа, Элизабет решила, что не станет отказывать ему в последней близости, если у него возникнет желание.Его большие ладони гладили ее грудь, спину и бедра. Он прижимал ее к себе и терзал ее губы. Зарывался лицом в ее шею, покусывая нежную плоть и оставляя на ней следы, которые она будет видеть в зеркале еще много дней. Шептал ей на ухо нежные слова, щекоча дыханием кожу.Элизабет беспокойно двигалась под ним. Ничто из того, что он делал, не могло удовлетворить ее, но все вместе вело к завершению. Впервые она занималась с ним любовью, признавшись себе наконец, что любит его. И гадала, чувствует ли Норт разницу, которую любовь привнесла в ее прикосновения.Любовь придавала ее ощущениям небывалую остроту. Она чувствовала полноту своей груди, когда он обхватывал ее ладонями, и мягкий изгиб своего бедра, прижимавшегося к его твердым мускулам. Но больше всего — пульсацию их сердец, бившихся в едином ритме.Освобождение было таким мощным, что Элизабет едва сдержала крик. Спустя мгновение она разлетелась на кусочки, содрогаясь каждой клеточкой своего стройного тела. Как всегда в такие минуты, она крепко прижала его к себе, не желая разрывать объятия. Она надеялась, что он не догадывается, как глубоко ее отчаяние.Прошла целая минута, прежде чем она смогла разжать руки. И как только это случилось, Норт молча выскользнул из постели и, голый, прошлепал в гардеробную. Было слышно, как он мылся, а чуть позже вернулся в спальню, неся в руке фарфоровую чашу с водой. Элизабет прикусила губу, стараясь казаться равнодушной, когда он поставил чашу на пол, собираясь смыть с ее тела всякое напоминание о нем.В пламени свечи ее кожа, покрытая тончайшей пленкой пота, влажно сияла. Взгляд Норта задержался на отметинах, видневшихся на ее шее и нежной груди. Она все еще была слегка припухшей, как и ее губы. Когда он поднес влажную салфетку к плоскому животу, ее мышцы напряглись, и она, вздрогнув, резко втянула воздух.Норт посмотрел на свою ладонь. Чуть приподнятая салфеткой, она образовала выпуклость, словно живот Элизабет округлился в ожидании ребенка. Норт быстро убрал руку и бросил салфетку в чашу, обрызгав Элизабет водой. Она поежилась и слегка повернулась, чтобы стряхнуть капли со своего тела.Пламя свечи, капли воды, ее движение — эта причудливая смесь приковала его взор к паутинке серебристых прожилок, покрывавших упругую плоть в нижней части ее живота. Норт, замерев, медленно поднял взгляд на ее испуганное лицо. В этот момент он ясно понял то, что никогда раньше не приходило ему в голову: его жена не хочет иметь детей, потому что она уже рожала.— Где твой ребенок, Элизабет? Глава 13 Он задал этот вопрос, но вовсе не был склонен слушать ее объяснения. Прежде чем она успела открыть рот, он круто довернулся и устремился в свою гардеробную. Схватив ночную рубашку, она поспешно натянула ее через голову и бросилась за ним.— Не приближайся ко мне! — рявкнул он. — Иначе я не сдержусь и ударю тебя.Элизабет отшатнулась, однако не ушла.— Куда ты собрался?— Подальше отсюда. — Норт надел брюки и повернулся к ней спиной, застегивая их. — Постарайся убраться из этого дома раньше, чем я вернусь.— Я предупреждала тебя, — хрипло проговорила она, задыхаясь от сдерживаемых слез. — Я говорила тебе, что так и будет, что ты возненавидишь меня. А теперь, когда это случилось, ты хочешь, чтобы я пряталась от людей, как прокаженная. Этому не бывать, Норт! Ты слышишь? Этому не бывать!— Тебя слышит вся улица, — брезгливо процедил он.Он натянул на плечи рубашку и подошел к высокому зеркалу, чтобы заправить ее в брюки. Отражение Элизабет притянуло его взгляд. Выглядела она ужасно. Лицо ее было почти таким же белым, как ее ночная рубашка. Она стояла, прижавшись к косяку двери, со сцепленными за спиной руками. Норт даже подумал, что она держит их там, чтобы не наброситься на него с кулаками. Вид у нее, во всяком случае, был такой, словно она имеет для этого все основания. Он заговорил, чтобы напомнить ей, что это не так:— Ребенок ведь существует, правда?Элизабет медлила, не решаясь ответить. За шесть лет лжи она почти убедила себя в том, что это не так.— Да, — вымолвила она наконец.— Норт испустил долгий вздох.— Почему ты не сказала мне о нем раньше?Вопрос не удивил Элизабет. Она понимала, в чем кроется корень его обиды.— Я не могла.Норт повернулся к ней и устало произнес:— Убирайся, Элизабет. Мне невыносимо видеть тебя.Однако не эти слова, а то] что она увидела в его взгляде, заставило ее повернуться и уйти. Она уже однажды видела это выражение. Несколько лет назад ее отец посмотрел на нее с таким же разочарованием, и этот взгляд она запомнила на всю жизнь. И сколько бы она ни представляла себе это выражение на лице Норта, она оказалась к нему не готова.Она сидела, съежившись на краешке кровати, пока Норт не ушел. Услышав, как за ним закрылась дверь, Элизабет встала, оделась и занялась приготовлениями к отъезду.Уже наступил полдень, когда Норт наконец вернулся домой. Серые тени под глазами и мятый галстук свидетельствовали о том, что развлечения, которым он предавался последние двенадцать часов, не включали в себя сон. И если этого было мало для полноты картины, то достаточно было приблизиться к нему, чтобы тут же отшатнуться, почуяв стойкий запах табака, джина и пота, впитавшийся в его одежду.Брилл, увидев хозяина, с трудом взбиравшегося по лестнице, первым делом поспешил приготовить ванну.— Подать вам утреннее питье, милорд? — спросил он, когда его хозяин опустился в теплую воду.— Господи, нет! — скривившись, отозвался Норт и наклонился вперед, подставив камердинеру спину. — Терпеть не могу эту гадость. Что ты туда кладешь?— Это один из моих тщательно охраняемых секретов, милорд.— Может, оно и к лучшему. — Норт откинулся назад, положив голову на полотенце, заботливо уложенное Бриллом на бортик ванны. — Леди Нортхэм уехала?— Да, милорд.Уловив неодобрительные нотки в голосе камердинера, Норт, хотя и не видел нужды оправдываться, решил проверить, насколько убедительно звучит в его устах ложь.— Она поехала в Роузмонт по просьбе своей мачехи.— Она так и сказала.Ну вот, опять. Неодобрение. Норт покосился на Брилла. Его худое лицо заострилось после бессонной ночи, и, глядя снизу вверх, Норт видел только острый подбородок, две аккуратно вырезанные ноздри и нависающую над ним плоскость лба.— Она говорила с тобой?— Да, милорд. Я помогал ей собираться.— Норт потер висок.— А почему не горничная?— Ее сиятельство не захотела будить горничную, поскольку не собиралась брать ее с собой. Она случайно встретила меня в коридоре и попросила помочь. Разумеется, я был рад оказать ей эту услугу.— Конечно, — рассеянно отозвался Норт, не совсем уверенный, что все правильно понял. Зачем вообще нужно было будить горничную? Та всегда вставала раньше хозяйки, готовая приступить к своим обязанностям, как только Элизабет позвонит. — Брилл?— Да, милорд?— Когда уехала леди Нортхэм?— Во втором часу ночи, милорд. Я послал юного Типтона за экипажем примерно в половине второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39