— Но не о том, что уехала, и не о том, как я это проделала. Это было необходимо. Ты сам этого хотел.Норт подавил желание шагнуть к ней.— • Да, но не оставить даже записки… — Он беспомощно развел руками, затем медленно опустил их. — И потом, ты ведь намеревалась поехать в Роузмонт.— Да. — Она потупила взгляд. — Но я не смогла.— Я был там, — сообщил Норт. — По тому, как ты скрылась, я догадывался, что не найду тебя в Роузмонте, но все равно съездил туда. Я побывал у полковника и моей матери. Даже в Хэмптон-Кроссе. Мне удалось проследить твой путь до гостиницы, где ты провела первую ночь, после того как покинула наш дом. Но никто не мог сказать, куда ты направилась после этого. Ты как в воду канула. — Горло Норта перехватило. С усилием сглотнув, он продолжил хриплым от волнения голосом: — Я решил, что ты уехала к нему. И проклинал себя за то, что оттолкнул тебя и вынудил к нему вернуться.Элизабет медленно подняла голову.— К нему?— К тому мужчине, от которого у тебя ребенок.Колени Элизабет подогнулись, и она рухнула на скамью как подкошенная.— Извини, — еле слышно прошептала она. — Извини. Мне ужасно жаль.Норт быстро шагнул к Элизабет и опустился перед ней на колени. Он сжал ее руки в своих ладонях, поглаживая побелевшие кулачки.— Прости, дорогая. Я не хотел причинять тебе боль.Только ощутив прикосновение его теплых рук, Элизабет поняла, как же она замерзла. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе, но она не осмеливалась попросить его об этом.— Дело не в тебе, — пробормотала она, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. — Эта боль всегда со мной. Я живу с ней. И ты тоже жил с ней, потому что жил со мной. — Она судорожно вздохнула. — Вот почему я оставила тебя, Норт. Я не имела права втягивать тебя в то, чего ты даже не понимал. Ты был прав, когда захотел, чтобы я ушла из твоей жизни. — Она потянула его за руки, но не для того, чтобы освободиться от него, а понуждая встать на ноги. — Вставай. Прошу тебя. Ты не должен стоять на коленях.Каменный пол был холодным и твердым, и Норт подозревал, что если простоит в таком положении еще немного, то не сможет подняться без посторонней помощи, однако не сдвинулся с места.— Расскажи мне о нем, Элизабет. Только один раз. Позволь мне разделить твою боль, и может, тогда твои раны затянутся. Нельзя превращать твою жизнь в непрерывную пытку.Элизабет молчала, вглядываясь в его лицо. В лунном свете, хотя и бледном, она явственно видела черты Норта и не могла ошибиться в его искренности. Он ждал. Словно армия, осадившая крепость, он не собирался брать штурмом ворота или карабкаться на стены — он надеялся сломить ее сопротивление бесконечным терпением и любовью.Неужели он прав? Неужели она сможет избавиться от боли?— Ты не встанешь? — тихо спросила она.Он покачал головой, ласково улыбнувшись.— Я не назову тебе его имя, — начала она после долгой паузы.— И не нужно. Это не имеет значения. Расскажи мне о нем.Элизабет прерывисто вздохнула:— Боюсь, ты будешь разочарован. В сущности, мне нечего рассказывать. Я знала его совсем не так хорошо, как мне казалось. — Она невесело рассмеялась. — Представление отца о моем детстве во многом отличается от моего собственного. Я была не столько избалованна, как он утверждает, сколько ограждена от реальной жизни. Даже после смерти моей матери в этом плане мало что изменилось. Кстати, полковник даже тогда был моим другом, но он постоянно отсутствовал по долгу службы, да и отец не желал видеть его в Роузмонте. Тем не менее его письма переносили меня в другой мир. Ты даже не представляешь, как мало я знала о том, что происходит за пределами моего дома. О, я была прилежной ученицей и много читала. Но в письмах полковника все казалось таким реальным. Еще бы! Человек, которого я хорошо знала, испытал на себе все то, о чем я только читала в книгах.Она порывисто сжала его руки.— Ты понимаешь?Он кивнул, ответив ей легким пожатием.— Продолжай.Элизабет прикусила губу, задумавшись о чем-то, затем заговорила:— Ты, наверное, уже догадался, что он был военным. Офицером, как и ты. Я встретила его во время своего первого сезона. То, что мне позволили дебютировать в свете, было заслугой Изабел. Она приложила немало усилий, чтобы уговорить отца, и мне хотелось бы думать, что она не слишком сожалеет о том, что добилась своего. В конце концов все обернулось не так уж плохо для нее… как, впрочем, и для него.— Ты имеешь в виду Селдена? — уточнил Норт.Элизабет невольно вздрогнула и вырвала бы руки из его ладоней, если бы Нортхэм позволил.— Как ты… — Она осеклась. — Они сказали тебе?Норт покачал головой:— Нет. Не думаю, что твой отец и Изабел открыли бы правду кому бы то ни было. Они не меньше тебя заинтересованы в сохранении этой тайны. Юный Селден, вот кто выдал ваш секрет.Брови Элизабет изумленно поднялись.— Но каким образом? Он не знает… — Она умолкла, когда Норт заговорил.— Конечно, — подтвердил он. — Извини, что встревожил тебя. Разумеется, Селден не знает, что он твой сын. И никогда не узнает, если только кто-нибудь из вас не просветит его на этот счет.— Тогда как же ты догадался?— Он бросился за мной, когда я покидал Роузмонт. Должно быть, он слышал, как твой отец спускал с меня шкуру или голос Изабел, умолявшей тебя разыскать. — Он пожал плечами. — Не важно, как он узнал, что ты уехала из Лондона, но он бежал за мной, пока я не остановился. Он потребовал, чтобы я нашел тебя. Просто стоял на мосту, едва доставая до носа моей кобылы, и приказывал вернуть тебя домой в целости и сохранности.Элизабет, которая слушала его, затаив дыхание, медленно выдохнула.— Вот так? — Она показала как, вздернув подбородок.— Именно, — кивнул Норт. — Задрав подбородок, сверкая глазами и подбоченившись. На секунду мне показалось, что я вижу тебя. Тот же наклон головы, те же нотки в голосе. Все совпало. Даже напряжение в фигуре. И вдруг я все понял. Это было похоже на озарение. Виконт Селден — твой сын.— Виконт Селден — сын моего отца, — мягко поправила она. Слезы полились из ее глаз. — А я родила Адама.— О, Элизабет. — Он погладил ее по щеке. — Ну конечно, Адама. Твоего очаровательного малыша.Элизабет кивнула, прерывисто всхлипнув. Норт протянул ей носовой платок, и она вытерла глаза.— Отец Адама… мой возлюбленный… не знал, что я беременна. К тому времени, когда я поняла, что жду ребенка, он уже уехал. Я сама отослала его прочь. Видишь ли, он был женат.Норт приглушенно охнул.С губ Элизабет сорвался презрительный смешок.— Я обзывала себя по-всякому, — процедила она, вспоминая свое унижение. — Я не знала, что у него есть жена. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно! Не то, что он может быть женат, а то, что меня могут обмануть. Позже, оглядываясь назад, я поняла степень собственной наивности. Я ничего тогда не заподозрила. Впрочем, окажись я в тех же обстоятельствах теперь, я опять бы ничего не заподозрила. Мне кажется, он любил меня. Насколько это было возможно, учитывая, что он уже был связан с другой женщиной. А тогда мне казалось, что наша любовь безмерна. Я была уверена, что хорошо понимаю его.Элизабет нервно комкала платок. Глаза ее высохли, голос звучал ровно, и рваные края открытой раны, зиявшей в ее душе, казались сейчас не такими красными и воспаленными, как несколько минут назад.— Точно так же я была уверена, что понимаю себя. Я уже говорила тебе, что любила его. Иначе я никогда бы не отдалась ему, по крайней мере тогда. Было бы несправедливо утверждать, что он меня соблазнил. Я сама хотела быть с ним.Насколько я помню, я даже настаивала на этом.Слабая улыбка тронула губы Норта.— Как ты понимаешь, наша… связь была тайной. Мой отец несколько раз встречался с ним и пришел к выводу, что у него полностью отсутствует характер. Поскольку отец придерживался такого мнения о большинстве людей, особенно о тех, кто проявлял ко мне интерес, я не придала его словам особенного значения. Предвидя реакцию отца, мы вели себя на публике крайне осторожно. У меня было достаточно поклонников, что бы заполнить карточку для танцев. И хотя отец не одобрял ни одного из них, они отлично служили своей цели — отвлекать его внимание.Элизабет опустила голову. Ей было тяжело смотреть на Норта, хотя он не осуждал и не торопил ее, позволив излагать свою историю, как она сочтет нужным.— Мы встречались по ночам. Ускользнуть из дома не составляло труда. Еще бы, ведь я была вне подозрений. Что бы отец ни думал о моем непокорном характере, никто не мог даже предположить, что я способна на столь неприличное поведение. Я уходила, когда все засыпали, и возвращалась раньше, чем кто-либо просыпался.Что-то дало толчок мыслям Норта. Какая-то неуловимая подсказка… Случайно оброненное слово… Он нахмурился, пытаясь извлечь его на поверхность, но не мог ухватить ничего, кроме смутной тревоги.Захваченная воспоминаниями, Элизабет не заметила задумчивого выражения, промелькнувшего на лице мужа.— Когда сезон закончился, я вернулась в Роузмонт. С точки зрения света, мой дебют считался неудачным, однако я думала об этом иначе. Естественно, в поместье мы виделись реже, но я была довольна уже тем, что нам вообще удавалось встречаться. — Ее голос стал мягче. — Мы говорили о свадьбе. Я надеялась, что мы убежим. В Гретна-Грин.Норт ощутил эгоистическое облегчение, что мечтам Элизабет не суждено было сбыться.— С его стороны это было бесчестно, Элизабет. — Он не мог промолчать, хотя и понимал, что рискует задеть ее чувства. — Он не имел права подогревать в тебе подобные надежды.Она подняла на него печальный взгляд, признавая справедливость его слов.— По правде говоря, я считала нас мужем и женой. Мы были вместе уже целых шесть месяцев, когда я узнала, до какой степени заблуждалась. Я нашла у него в сюртуке письмо от его жены. Он не стал каяться. Отнюдь. Наоборот, он рассердился, что я шарила По его карманам. — Криво улыбнувшись, она подняла руку со скомканным носовым платком. — Я всего лишь искала платок.Норт кивнул, по опыту зная, что собственного платка у нее никогда наготове нет.— Возможно, мне не следовало читать это письмо. — Она пожала плечами. — Но я прочитала. Через некоторое время он попытался убедить меня, что его брак ничего не значит. То, что на пару секунд я поверила ему, говорит о моем состоянии в тот момент.— Скорее это говорит о том, как сильно ты его любила.Элизабет покорно кивнула.— Я заявила, что не хочу его больше видеть, и он этому обрадовался. Думаю, это возмутило меня даже больше, чем сам факт его женитьбы и вся эта ложь. Не думай, что я горжусь собой. Я упомянула об этом лишь для того, чтобы ты знал, что я собой представляю. Упрямая, наивная и безрассудная. — Уголки ее рта приподнялись в грустной улыбке. — Одним словом, дура и ослица.— Мой дед не согласился бы с тобой, — хмыкнул Норт. И более серьезно добавил: — И я тоже.Элизабет накрыла ладонью его руку, лежавшую у нее на колене.— Прошло почти два месяца, прежде чем я поняла, что жду ребенка. Собственно, я даже не понимала этого, пока Изабел не задала мне прямой вопрос. Мое положение яви лось для меня откровением в большей степени, чем для нее. — Она помедлила, вспомнив, как стремительно стали после этого развиваться события, и постаралась упорядочить их в памяти. И лишь потом продолжила: — У меня не было выбора. Либо делать то, что велел отец, либо уехать из Роузмонта. Последнее означало, что, я останусь без всякой поддержки. Отец высказался вполне определенно: я не получу от него ни копейки, никогда больше не увижу его и Изабел и не смогу вернуться в Роузмонт. У меня не было причин сомневаться в серьезности его намерений. Конечно, можно было обратиться за помощью к полковнику, но я была слишком горда. Да, впрочем, он и не смог бы избавить меня от «участи парии. Как только о моей беременности стало бы известно, меня перестали бы принимать в обществе. Надеюсь, ты веришь, Норт, что для меня это не имело значения. Но я не могла допустить, чтобы мой сын родился бастардом.Норт вдруг вспомнил гнев Элизабет, когда он рассказал ей о происхождении Уэста. Она категорически заявила, что незаконное происхождение накладывает свой отпечаток на человека. «Не при рождении, — говорила она. — Но потом он меняется. Это может произойти из-за того, что мать стыдится своего ребенка, или из-за равнодушия отца. Или потому, что никто не спешит откликнуться на его плач или утешить, когда он ушибся, или обижен. Как бы то ни было, но постепенно ребенок начинает понимать, что он не такой, как другие». Он слышал искреннее чувство в ее голосе, но не понимал его источника.— Ты могла бы выйти замуж, — заметил он. — Так часто делается. Чаще, чем ты думаешь.— Возможно. Но я не смогла. Выйти замуж за человека, которого я не люблю, и попросить его принять моего ребенка… или хуже туго, сделать вид, будто это его ребенок… — Она замолчала. Она была не настолько сильна духом, чтобы не рассмотреть подобную возможность, и он должен был это знать. — Я не хочу обманывать тебя, Норт. Такая мысль приходила мне в голову. Просто отец предложил решение, которое устраивало всех.Норт кивнул и нежно сжал ее пальцы. Элизабет глубоко вздохнула:— Отец устроил так, что мы втроем отправились на континент. Перед отъездом он распространил слухи, будто Изабел необходимо показаться врачам. Тем самым ему удалось создать впечатление, что для поездки имеется особая причина. Причина, разумеется, была, хотя и совсем не та, которую он пытался навязать своим собеседникам.В Европе мы почти не задержались, а сразу отправились в Италию. Адам родился в Венеции. Повитуха передала его Изабел, и они ушли, прежде чем я успела избавиться от последа. Мне даже не позволили взять его на руки. Таково было требование отца. Возможно, он был прав. Я не уверена, что смогла бы расстаться с ребенком, после того как прижала бы его к груди. В тот же вечер они уехали в Рим. Я не кормила своего сына сама. Не слышала, как он плачет. Мое молоко быстро перегорело, поскольку с самого начала у Адама была кормилица.Элизабет взглянула поверх головы Норта на плотную завесу снега, валившего за окном.— Шло время, и все стало казаться каким-то нереальным. Все следы беременности исчезли, и моя фигура снова стала как у молодой девушки. — Она взглянула на него. — Единственное свидетельство, которое осталось, ты видел. Сколько бы я ни втирала крем в свой растянутый живот, я не могу избавиться от этих отметин. Конечно, с годами они несколько поблекли, но ничто не заставит их исчезнуть. Я совсем не хотела, чтобы ты вот так узнал, что я родила ребенка.— А ты хотела, чтобы я узнал об этом? — спросил он.Элизабет не могла солгать.— Нет.Норт глубоко вздохнул. Что ж, другого ответа он и не ждал. Сердце Элизабет сжалось от сочувствия к нему. Он заслуживает гораздо большего, чем она может ему дать.— Но не по той причине, о которой ты думаешь, — пояснила она.— Вот как? Тогда почему?— Не потому, что я не доверяю тебе. — Его бровь скептически выгнулась. — Дело в том, что я не доверяю никому. Не могу.Норт вздохнул:— Продолжай.— Отец рассчитывал на мое молчание. Изабел тоже. Это был единственный способ добиться того, ради чего, собственно, и затевался весь этот обман. По замыслу отца, предполагалось выдать Адама за его наследника, виконта Селдена. Признаться, мне несложно было уверовать в это самой. Прошло почти два месяца, прежде чем отец вызвал меня в Рим. К этому времени Адам во всех отношениях стал сыном Изабел. Так, во всяком случае, я себе внушала. Я отмахивалась от боли, терзавшей мое сердце, когда он плакал, а она его утешала. Я старалась не замечать слез, набегавших на глаза, когда мой отец, редко удостаивавший меня хотя бы словом, баловал моего сына. Ты не представляешь, Норт, какой эгоисткой я была! Они дали моему сыну все, а я разрывалась между признательностью и обидами. И не знала, как примирить в себе эти чувства.Взгляд янтарных глаз Элизабет смягчился.— Когда мы вернулись в Роузмонт, я поняла, что просто не в силах жить и дальше под одной крышей с ними. Я предпочла вернуться в Лондон… — Она заколебалась, чувствуя, что мужество покидает ее. Норт не торопил ее, но Элизабет понимала, что он не сойдет с этого места, пока не узнает все до конца. — Думаю, отец с Изабел испытали облегчение. Тогда-то я и познакомилась с лордом и леди Баттенберн.Он кивнул, словно предполагал такое развитие событий и понимал его значение.— Мы с Луизой подружились. Она была очень добра, мне нравилось ее общество. Да и Харрисон, похоже, не возражал против моего затянувшегося пребывания в их доме.Теперь я даже не помню, как это случилось. Скорее всего я просто ослабила бдительность. А впрочем, я вообще не думала о бдительности, когда дело касалось Луизы. Она никогда не приставала ко мне с расспросами и, казалось, не подозревала, что у меня могут быть какие-то секреты. И вот в один прекрасный день я выложила ей все.Норт ничего на это не ответил. Он тяжело поднялся на ноги и остановился перед Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39