Это для всех упрощало ситуацию.
– Спасибо.
Итак, его предположение подтвердилось, подумал Моуди. Вирусы штамма Маинги действительно могли переноситься по воздуху. Теперь всего лишь оставалось убедиться, сохранялась ли у них прежняя вирулентность и умрет ли от лихорадки Эбола новый субъект. Когда у половины второй группы появятся аналогичные симптомы, подопытных переведут в отдельную палату по другую сторону коридора, а подопытным первой группы введут смертельную дозу наркотиков, и с ними будет покончено. Все они уже умирали.
Моуди знал, что директор будет доволен. Заключительный этап эксперимента оказался таким же успешным, как и предыдущие. Теперь они не сомневались, что у них в руках оружие столь ужасной силы, какой еще никогда не располагал человек. Разве это не великолепно, сказал себе врач.
***
Обратный рейс всегда проще для организма. «Артист» прошел через металлодетектор, остановился, подождал, пока вокруг него не провели магическим жезлом, и, как всегда, продемонстрировал смущение из-за своей золотой ручки «Кросс» в кармане пиджака. Затем он прошел в зал ожидания первого класса, даже не оглянувшись назад. Если полицейские следят за ним, они остановят его сейчас. Но за ним никто не следил, и его не остановили. Его кожаный блокнот находился в ручной клади, однако «Артист» решил пока подождать. Скоро объявили посадку, он прошел по длинному коридору к «Боингу-747» и сразу нашел свое кресло в переднем салоне. Авиалайнер оказался полупустым, что было очень удобным. Как только самолет оторвался от земли, «Артист» достал из кейса блокнот и принялся записывать все, что до сих пор не хотел заносить на бумагу. Как и обычно, фотографическая память не подвела его, и он работал не прерываясь целых три часа, пока где-то над серединой Атлантики не почувствовал, что нужно поспать. Он справедливо подозревал, что сон не будет лишним.
Глава 29 Заключительный суд
Келти знал, что это могло стать его последней попыткой попасть в цель, – он снова вспомнил метафору, связанную с огнестрельным оружием. Тем не менее ирония этого не пришла ему в голову. Келти предстояло предпринять сегодня более важные шаги. Накануне он пригласил на пресс-конференцию тех сотрудников средств массовой информации, которые еще оставались ему верны, на кого он мог положиться. Остальные, если и не покинули его, то по меньшей мере не проявляли должного энтузиазма, не будучи уверенными в его победе. И все же на двухчасовую пресс-конференцию, начавшуюся в полночь, собралось немало репортеров, заинтригованных несколькими упомянутыми им ключевыми словами и фразами. После этого ему оставалось только потребовать от них соблюдения правил. Все сказанное им должно быть использовано всего лишь как информация, его слова нельзя цитировать. Разумеется, репортеры согласились.
– Возникла весьма тревожная ситуация. ФБР подвергло весь седьмой этаж Госдепартамента, все руководство, проверке на детекторе лжи, – сказал Келти. До репортеров доходили кое-какие слухи, но они не могли найти никого, кто мог бы подтвердить их. Слова Келти стали таким подтверждением. – Но еще больше меня беспокоит то, какую политику начало проводить новое правительство. Бретано настаивает на укреплении обороны – и это человек, который является ставленником военно-промышленного комплекса. По его словам, необходимо устранить всю проверку системы поставок, избавиться от контроля Конгресса над разработкой новых видов вооружения. А посмотрите, к чему стремится Джордж Уинстон? Он хочет нарушить налоговое законодательство, сделать его более регрессивным, упразднить налоги с доходов от капиталовложений. Почему? Да потому, что он намеревается переложить весь груз налогов на плечи трудящихся и среднего класса, предоставить полную свободу богачам.
Я никогда не считал Райана профессионалом, не думал, что он достаточно компетентен, чтобы занимать пост президента, но, должен признаться, такого я не ожидал. Он реакционер, крайний консерватор – просто не знаю, как еще его назвать.
– Вы уверены относительно того, что происходит в Госдепе? – спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме».
– Абсолютно, на все сто процентов, – кивнул Келти. – Вы хотите сказать, что не знаете об этом? Послушайте, парни, как же вы исполняете свою работу? – спросил он усталым голосом. – В разгар кризиса на Среднем Востоке Райан послал агентов ФБР в Госдеп, чтобы мешать деятельности наших лучших экспертов, пытаясь обвинить их в краже письма, которого никогда не существовало.
– А теперь, – вмешался руководитель администрации бывшего вице-президента, делая вид, будто случайно говорит больше, чем следовало, – «Вашингтон пост» готовится опубликовать серию статей, в которых превозносят Райана.
– Одну минуту, – выпрямился репортер из «Вашингтон пост», – этим занимается Боб Хольцман. Я уже сказал своему редактору, что считаю такую публикацию ошибочной.
– Кто является источником его информации? – спросил Келти.
– Не имею ни малейшего представления. Боб никогда не раскрывает свои источники. Вы знаете это.
– Так вот, что собирается сделать с ЦРУ Райан? Он хочет в три раза увеличить штаты оперативного управления – оно укомплектовано нелегальными агентами и шпионами. Только это и нужно нашей стране, верно? Так чем занимается Райан? – задал риторический вопрос Келти. – Укрепляет оборону. Переделывает налоговое законодательство в угоду «жирным котам». И возвращает ЦРУ к временам холодной войны. Мы снова окажемся в пятидесятых годах. Возникает вопрос – зачем ему это нужно? – потребовал ответа Келти. – Почему он делает все это? О чем думает? Неужели я единственный человек в городе, которого интересует ответ на этот вопрос? Когда вы начнете выполнять свои обязанности? Он пытается запугать Конгресс и делает это вполне успешно. А где средства массовой информации? Кто возьмется защищать интересы общества?
– Что ты хочешь этим сказать, Эд? – спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме».
Келти выразил свое разочарование жестом, который сделал бы честь талантливому актеру.
– Я стою у края свой политической могилы и не стремлюсь к личной выгоде, но не могу бессильно наблюдать за тем, как наша страна катится в пропасть. Я не могу допустить, чтобы Райан и его закадычные друзья сосредоточили правительственную власть в руках всего нескольких человек, получили возможность шпионить за нами, перестроили налоговый кодекс таким образом, чтобы еще больше обогатить и без того богатых людей, которые не платят свою справедливую долю налогов, передать еще больше заказов оборонной промышленности – а что последует дальше? Отмена гражданских свобод? Каждый день он посылает свою жену на работу на военном вертолете, а вы даже не обратили внимания на это. У нас укрепляется имперское президентство, о котором не мог мечтать Линдон Джонсон, причем без Конгресса, способного предпринять что-то. Вы знаете, кто у нас в Белом доме? – Келти сделал паузу, чтобы привлечь внимание присутствующих. – Король Джек Первый, вот кто! Пора предпринять что-то. Почему вы не хотите заняться этим?
– Что вам известно о серии статей Хольцмана? – спросил репортер из «Бостон глоб».
– В ЦРУ Райан вел себя как авантюрист. Он убивал людей.
– Да это просто гребаный Бонд, – вставил глава администрации Келти в нужный момент.
Корреспондент «Вашингтон пост» решил защитить свое издание.
– Хольцман ничего не говорил об этом, – возразил он. – Если вы имеете в виду тот случай, когда террористы напали…
– Нет, я имею в виду совершенно другое. Хольцман собирается написать о том, что случилось с Райаном в Москве. Между прочим, это спланировал вовсе не он, а судья Мур, который был тогда директором ЦРУ. Райан был всего лишь исполнителем. Впрочем, и это достаточно плохо. Разработанный в ЦРУ план представлял собой вмешательство во внутренние дела прежнего Советского Союза, и никому не пришло в голову, что это, может быть, не самая лучшая идея – я хочу сказать, мы ведь мешали работе правительства страны, у которой было десять тысяч боеголовок, нацеленных на нас. Вы понимаете, ребята, это ведь повод для начала военных действий, верно? А зачем? Чтобы спасти главного советского бандита – председателя КГБ – от чистки, вызванной тем, что он, преступив свои полномочия, хотел захватить власть в Советском Союзе, и все ради того, чтобы раскрыть советскую шпионскую сеть, действующую внутри ЦРУ. Готов побиться об заклад, что Райан не рассказал об этом Хольцману, как вы думаете?
– Я не знаком с текстом статьи, – признался репортер из «Вашингтон пост». – До меня всего лишь доходили слухи.
Это признание едва не вызвало улыбку у Келти. Подумать только, его источники внутри редакции осведомлены лучше, чем ведущий политический корреспондент газеты.
– О'кей, вы утверждаете, что Райан убивал людей, как какой-нибудь Джеймс Бонд, – с раздражением произнес он. – Есть доказательства?
– Четыре года назад, помните, в результате взрыва бомб в Колумбии погибли члены Медельинского картеля? – Келти подождал кивка репортера. – Это была операция, спланированная и проведенная ЦРУ. Райан побывал в Колумбии – его действия тоже граничили с военными. Это уже два случая, о которых мне известно.
Келти с удовлетворением подумал о том, как искусно Райан готовил собственное падение. «Синий план» уже поднимал волну недовольства в разведывательном управлении ЦРУ, где перед многими высокопоставленными чиновниками встала угроза увольнения на пенсию или сокращения их бюрократических полномочий, а им так нравилось расхаживать по коридорам власти. Они искренне считали, что их деятельность играет жизненно важную роль в деле безопасности страны и вдобавок к этому им ведь нужно чем-то заниматься, не правда ли? Более того, в свое время Райан задел чувства многих бюрократов в Лэнгли, и теперь они готовы были расплатиться с ним. Даже лучше, что он занимает сейчас более высокое положение, чем раньше, потому что источники всего лишь беседовали с бывшим вице-президентом Соединенных Штатов, может быть, даже с истинным президентом, убеждали они себя, а не со средствами массовой информации, что было бы противозаконно. А так они только ведут вполне оправданное обсуждение вопросов, играющих жизненно важную роль для национальной политики страны.
– Насколько вы уверены в этом? – спросил корреспондент «Бостон глоб».
– В моем распоряжении имеются даты. Помните, когда умер адмирал Джеймс Грир? Он был близким другом и учителем Райана, наверно, спланировал операцию, находясь на смертном одре. Райан не принимал участия в его похоронах. В тот момент он находился в Колумбии. Это факт, и вы можете проверить его, – уверенно заметил Келти. – Вероятно, по этой причине Джеймс Каттер и покончил с собой…
– Мне казалось, что это был несчастный случай, – сказал корреспондент «Нью-Йорк тайме». – Он отправился на утреннюю пробежку и…
– ., и по чистой случайности попал под колеса рейсового автобуса? Послушайте, я не утверждаю, что Каттера убили. Я всего лишь говорю, что он оказался замешанным в проводимую Райаном незаконную операцию и не хотел нести ответственность за нее. Это позволило Джеку Райану замести следы. Знаете, – произнес Келти, – мне кажется, что я недооценил Райана. Он самый ловкий и скользкий деятель со времен Аллена Даллеса, а может, и Билла Донована, но время таких деятелей прошло. Нам не нужно ЦРУ с утроенным количеством шпионов. Увеличивать расходы на оборону бессмысленно. Нам не нужно переделывать налоговое законодательство, чтобы защищать миллионеров – друзей Райана. И уж точно нам не нужен президент, который считает, что пятидесятые годы были такими восхитительными. Он делает шаги, ведущие нашу страну к катастрофе. Я не знаю, – еще один беспомощный жест, – может быть, мне придется заняться всем этим в одиночку. Я…, я знаю, что рискую своей репутацией, выступая таким образом, что меня могут забросать грязью историки…, но, черт побери, после того как я принес клятву верности Конституции нашей страны в первый раз, – продолжал он, словно думая вслух, – когда я впервые стал членом палаты представителей…, затем был выбран сенатором…, и когда Роджер попросил меня стать вице-президентом… Понимаете, такие вещи не забываются…, может быть, я не подхожу для такой должности… Да, я совершил немало ошибок в жизни, изменял жене, несколько лет слишком много пил. Американский народ заслуживает, возможно, кого-то лучше меня…, но сейчас я единственный, кто имеет право быть президентом, и я не могу…, да, не могу нарушить веру людей, которые выбирали меня, независимо от того, чего это будет мне стоить. Райан не является президентом Соединенных Штатов. Он знает это. Иначе почему он пытается все так быстро изменить? Почему он старается принудить ко лжи высокопоставленных сотрудников Госдепартамента? Почему он затеял игру с правом на аборты? Зачем стремится изменить налоговое законодательство с помощью этого плутократа Уинстона? Он пытается заручиться поддержкой определенных слоев общества. Райан намеревается продолжать запугивать Конгресс до тех пор, пока «жирные коты» не добьются его избрания королем или кем-то вроде этого.
– Я не согласен, Эд, – отозвался репортер «Бостон глоб» после секундного размышления. – Политика, проводимая Райаном, действительно крайне правая, но его выступления кажутся мне чертовски искренними.
– Какое первое правило в политике? – со смешком спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме». – Знаете, если эти сведения о России и Колумбии соответствуют действительности… Ну и ну! Это повторение пятидесятых годов, когда мы таким образом вмешивались в действия зарубежных правительств. Сейчас мы не должны заниматься этим, и уж в любом случае не на таком уровне.
– Я ничего вам не говорил, и вы не должны упоминать источник информации в Лэнгли, – предостерег репортеров Келти, и глава его администрации раздал им кассеты. – Но здесь содержится достаточно поддающихся проверке фактов, подтверждающих все, о чем мы сегодня говорили.
– Потребуется пара дней, – сказал корреспондент «Сан-Франциско экзаминер», принимая кассету и оглядывая своих коллег. Гонка уже началась. Каждый репортер, находившийся здесь, захочет первым сообщить эту новость. Все начнется с того, что они прослушают магнитофонные записи уже в автомобилях по пути домой и тот, кому ехать ближе всего, получит преимущество.
– Джентльмены, я могу только сказать, что это важный материал и вам придется исходить из требований своей профессиональной этики. Я не принимаю решений, – сказал Келти. – Мои откровения продиктованы интересами страны, и это означает, что вы тоже должны исходить из этого.
– Мы так и сделаем, – пообещал корреспондент «Нью-Йорк тайме». Он посмотрел на часы. Почти три утра. Придется работать весь день, чтобы успеть сдать материал до десяти вечера. За это время ему следует все проверить, затем перепроверить, и на совещании в кабинете заместителя редактора добиться, чтобы материал шел на первой полосе. У газет на Западном побережье преимущество – еще три часа благодаря расположению часовых поясов, но он знал, как опередить их. Журналисты ставили чашки на стол, вставали, пряча свои миниатюрные диктофоны. Почти каждый, сжимая в левой руке полученную кассету, шарил правой в кармане в поисках ключей от машины.
– Рассказывай, Бен, – распорядился Райан всего через четыре часа после их телефонного разговора.
– По-прежнему ничего по местному телевидению, но нам удалось перехватить микроволновую передачу, предназначенную для трансляции в более позднее время. – Гудли подождал, пока Райан займет место за столом. – Мы не показываем ее вам из-за слишком плохого качества, но звуковая дорожка достаточно отчетлива. Короче говоря, они потратили весь день на то, чтобы укрепить свои позиции во властных структурах. Завтра последует заявление. Это стало уже, наверно, известно в стране, а официальное заявление предназначено для остального мира.
– Ловко придумано, – заметил президент.
– Действительно, – согласился Гудли. – И еще неожиданная новость. Премьер-министр Туркменистана отбросил копыта, как предполагается, в автокатастрофе. Головко позвонил мне сразу после пяти утра и сообщил об этом. В настоящее время его не назовешь особенно счастливым. По его мнению, Ирак и Туркменистан являются частью общего плана…
– У нас есть независимые доказательства? – спросил Райан, завязывая галстук, и тут же понял, насколько глуп этот вопрос.
– Шутите, босс? У нас нет ничего, в данном случае нет даже спутниковых фотографий.
Джек опустил взгляд на поверхность стола и задумался.
– Знаешь, когда все время говорят, насколько могущественным является ЦРУ…
– Вы, наверно, забыли, босс? Я ведь работаю здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Спасибо.
Итак, его предположение подтвердилось, подумал Моуди. Вирусы штамма Маинги действительно могли переноситься по воздуху. Теперь всего лишь оставалось убедиться, сохранялась ли у них прежняя вирулентность и умрет ли от лихорадки Эбола новый субъект. Когда у половины второй группы появятся аналогичные симптомы, подопытных переведут в отдельную палату по другую сторону коридора, а подопытным первой группы введут смертельную дозу наркотиков, и с ними будет покончено. Все они уже умирали.
Моуди знал, что директор будет доволен. Заключительный этап эксперимента оказался таким же успешным, как и предыдущие. Теперь они не сомневались, что у них в руках оружие столь ужасной силы, какой еще никогда не располагал человек. Разве это не великолепно, сказал себе врач.
***
Обратный рейс всегда проще для организма. «Артист» прошел через металлодетектор, остановился, подождал, пока вокруг него не провели магическим жезлом, и, как всегда, продемонстрировал смущение из-за своей золотой ручки «Кросс» в кармане пиджака. Затем он прошел в зал ожидания первого класса, даже не оглянувшись назад. Если полицейские следят за ним, они остановят его сейчас. Но за ним никто не следил, и его не остановили. Его кожаный блокнот находился в ручной клади, однако «Артист» решил пока подождать. Скоро объявили посадку, он прошел по длинному коридору к «Боингу-747» и сразу нашел свое кресло в переднем салоне. Авиалайнер оказался полупустым, что было очень удобным. Как только самолет оторвался от земли, «Артист» достал из кейса блокнот и принялся записывать все, что до сих пор не хотел заносить на бумагу. Как и обычно, фотографическая память не подвела его, и он работал не прерываясь целых три часа, пока где-то над серединой Атлантики не почувствовал, что нужно поспать. Он справедливо подозревал, что сон не будет лишним.
Глава 29 Заключительный суд
Келти знал, что это могло стать его последней попыткой попасть в цель, – он снова вспомнил метафору, связанную с огнестрельным оружием. Тем не менее ирония этого не пришла ему в голову. Келти предстояло предпринять сегодня более важные шаги. Накануне он пригласил на пресс-конференцию тех сотрудников средств массовой информации, которые еще оставались ему верны, на кого он мог положиться. Остальные, если и не покинули его, то по меньшей мере не проявляли должного энтузиазма, не будучи уверенными в его победе. И все же на двухчасовую пресс-конференцию, начавшуюся в полночь, собралось немало репортеров, заинтригованных несколькими упомянутыми им ключевыми словами и фразами. После этого ему оставалось только потребовать от них соблюдения правил. Все сказанное им должно быть использовано всего лишь как информация, его слова нельзя цитировать. Разумеется, репортеры согласились.
– Возникла весьма тревожная ситуация. ФБР подвергло весь седьмой этаж Госдепартамента, все руководство, проверке на детекторе лжи, – сказал Келти. До репортеров доходили кое-какие слухи, но они не могли найти никого, кто мог бы подтвердить их. Слова Келти стали таким подтверждением. – Но еще больше меня беспокоит то, какую политику начало проводить новое правительство. Бретано настаивает на укреплении обороны – и это человек, который является ставленником военно-промышленного комплекса. По его словам, необходимо устранить всю проверку системы поставок, избавиться от контроля Конгресса над разработкой новых видов вооружения. А посмотрите, к чему стремится Джордж Уинстон? Он хочет нарушить налоговое законодательство, сделать его более регрессивным, упразднить налоги с доходов от капиталовложений. Почему? Да потому, что он намеревается переложить весь груз налогов на плечи трудящихся и среднего класса, предоставить полную свободу богачам.
Я никогда не считал Райана профессионалом, не думал, что он достаточно компетентен, чтобы занимать пост президента, но, должен признаться, такого я не ожидал. Он реакционер, крайний консерватор – просто не знаю, как еще его назвать.
– Вы уверены относительно того, что происходит в Госдепе? – спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме».
– Абсолютно, на все сто процентов, – кивнул Келти. – Вы хотите сказать, что не знаете об этом? Послушайте, парни, как же вы исполняете свою работу? – спросил он усталым голосом. – В разгар кризиса на Среднем Востоке Райан послал агентов ФБР в Госдеп, чтобы мешать деятельности наших лучших экспертов, пытаясь обвинить их в краже письма, которого никогда не существовало.
– А теперь, – вмешался руководитель администрации бывшего вице-президента, делая вид, будто случайно говорит больше, чем следовало, – «Вашингтон пост» готовится опубликовать серию статей, в которых превозносят Райана.
– Одну минуту, – выпрямился репортер из «Вашингтон пост», – этим занимается Боб Хольцман. Я уже сказал своему редактору, что считаю такую публикацию ошибочной.
– Кто является источником его информации? – спросил Келти.
– Не имею ни малейшего представления. Боб никогда не раскрывает свои источники. Вы знаете это.
– Так вот, что собирается сделать с ЦРУ Райан? Он хочет в три раза увеличить штаты оперативного управления – оно укомплектовано нелегальными агентами и шпионами. Только это и нужно нашей стране, верно? Так чем занимается Райан? – задал риторический вопрос Келти. – Укрепляет оборону. Переделывает налоговое законодательство в угоду «жирным котам». И возвращает ЦРУ к временам холодной войны. Мы снова окажемся в пятидесятых годах. Возникает вопрос – зачем ему это нужно? – потребовал ответа Келти. – Почему он делает все это? О чем думает? Неужели я единственный человек в городе, которого интересует ответ на этот вопрос? Когда вы начнете выполнять свои обязанности? Он пытается запугать Конгресс и делает это вполне успешно. А где средства массовой информации? Кто возьмется защищать интересы общества?
– Что ты хочешь этим сказать, Эд? – спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме».
Келти выразил свое разочарование жестом, который сделал бы честь талантливому актеру.
– Я стою у края свой политической могилы и не стремлюсь к личной выгоде, но не могу бессильно наблюдать за тем, как наша страна катится в пропасть. Я не могу допустить, чтобы Райан и его закадычные друзья сосредоточили правительственную власть в руках всего нескольких человек, получили возможность шпионить за нами, перестроили налоговый кодекс таким образом, чтобы еще больше обогатить и без того богатых людей, которые не платят свою справедливую долю налогов, передать еще больше заказов оборонной промышленности – а что последует дальше? Отмена гражданских свобод? Каждый день он посылает свою жену на работу на военном вертолете, а вы даже не обратили внимания на это. У нас укрепляется имперское президентство, о котором не мог мечтать Линдон Джонсон, причем без Конгресса, способного предпринять что-то. Вы знаете, кто у нас в Белом доме? – Келти сделал паузу, чтобы привлечь внимание присутствующих. – Король Джек Первый, вот кто! Пора предпринять что-то. Почему вы не хотите заняться этим?
– Что вам известно о серии статей Хольцмана? – спросил репортер из «Бостон глоб».
– В ЦРУ Райан вел себя как авантюрист. Он убивал людей.
– Да это просто гребаный Бонд, – вставил глава администрации Келти в нужный момент.
Корреспондент «Вашингтон пост» решил защитить свое издание.
– Хольцман ничего не говорил об этом, – возразил он. – Если вы имеете в виду тот случай, когда террористы напали…
– Нет, я имею в виду совершенно другое. Хольцман собирается написать о том, что случилось с Райаном в Москве. Между прочим, это спланировал вовсе не он, а судья Мур, который был тогда директором ЦРУ. Райан был всего лишь исполнителем. Впрочем, и это достаточно плохо. Разработанный в ЦРУ план представлял собой вмешательство во внутренние дела прежнего Советского Союза, и никому не пришло в голову, что это, может быть, не самая лучшая идея – я хочу сказать, мы ведь мешали работе правительства страны, у которой было десять тысяч боеголовок, нацеленных на нас. Вы понимаете, ребята, это ведь повод для начала военных действий, верно? А зачем? Чтобы спасти главного советского бандита – председателя КГБ – от чистки, вызванной тем, что он, преступив свои полномочия, хотел захватить власть в Советском Союзе, и все ради того, чтобы раскрыть советскую шпионскую сеть, действующую внутри ЦРУ. Готов побиться об заклад, что Райан не рассказал об этом Хольцману, как вы думаете?
– Я не знаком с текстом статьи, – признался репортер из «Вашингтон пост». – До меня всего лишь доходили слухи.
Это признание едва не вызвало улыбку у Келти. Подумать только, его источники внутри редакции осведомлены лучше, чем ведущий политический корреспондент газеты.
– О'кей, вы утверждаете, что Райан убивал людей, как какой-нибудь Джеймс Бонд, – с раздражением произнес он. – Есть доказательства?
– Четыре года назад, помните, в результате взрыва бомб в Колумбии погибли члены Медельинского картеля? – Келти подождал кивка репортера. – Это была операция, спланированная и проведенная ЦРУ. Райан побывал в Колумбии – его действия тоже граничили с военными. Это уже два случая, о которых мне известно.
Келти с удовлетворением подумал о том, как искусно Райан готовил собственное падение. «Синий план» уже поднимал волну недовольства в разведывательном управлении ЦРУ, где перед многими высокопоставленными чиновниками встала угроза увольнения на пенсию или сокращения их бюрократических полномочий, а им так нравилось расхаживать по коридорам власти. Они искренне считали, что их деятельность играет жизненно важную роль в деле безопасности страны и вдобавок к этому им ведь нужно чем-то заниматься, не правда ли? Более того, в свое время Райан задел чувства многих бюрократов в Лэнгли, и теперь они готовы были расплатиться с ним. Даже лучше, что он занимает сейчас более высокое положение, чем раньше, потому что источники всего лишь беседовали с бывшим вице-президентом Соединенных Штатов, может быть, даже с истинным президентом, убеждали они себя, а не со средствами массовой информации, что было бы противозаконно. А так они только ведут вполне оправданное обсуждение вопросов, играющих жизненно важную роль для национальной политики страны.
– Насколько вы уверены в этом? – спросил корреспондент «Бостон глоб».
– В моем распоряжении имеются даты. Помните, когда умер адмирал Джеймс Грир? Он был близким другом и учителем Райана, наверно, спланировал операцию, находясь на смертном одре. Райан не принимал участия в его похоронах. В тот момент он находился в Колумбии. Это факт, и вы можете проверить его, – уверенно заметил Келти. – Вероятно, по этой причине Джеймс Каттер и покончил с собой…
– Мне казалось, что это был несчастный случай, – сказал корреспондент «Нью-Йорк тайме». – Он отправился на утреннюю пробежку и…
– ., и по чистой случайности попал под колеса рейсового автобуса? Послушайте, я не утверждаю, что Каттера убили. Я всего лишь говорю, что он оказался замешанным в проводимую Райаном незаконную операцию и не хотел нести ответственность за нее. Это позволило Джеку Райану замести следы. Знаете, – произнес Келти, – мне кажется, что я недооценил Райана. Он самый ловкий и скользкий деятель со времен Аллена Даллеса, а может, и Билла Донована, но время таких деятелей прошло. Нам не нужно ЦРУ с утроенным количеством шпионов. Увеличивать расходы на оборону бессмысленно. Нам не нужно переделывать налоговое законодательство, чтобы защищать миллионеров – друзей Райана. И уж точно нам не нужен президент, который считает, что пятидесятые годы были такими восхитительными. Он делает шаги, ведущие нашу страну к катастрофе. Я не знаю, – еще один беспомощный жест, – может быть, мне придется заняться всем этим в одиночку. Я…, я знаю, что рискую своей репутацией, выступая таким образом, что меня могут забросать грязью историки…, но, черт побери, после того как я принес клятву верности Конституции нашей страны в первый раз, – продолжал он, словно думая вслух, – когда я впервые стал членом палаты представителей…, затем был выбран сенатором…, и когда Роджер попросил меня стать вице-президентом… Понимаете, такие вещи не забываются…, может быть, я не подхожу для такой должности… Да, я совершил немало ошибок в жизни, изменял жене, несколько лет слишком много пил. Американский народ заслуживает, возможно, кого-то лучше меня…, но сейчас я единственный, кто имеет право быть президентом, и я не могу…, да, не могу нарушить веру людей, которые выбирали меня, независимо от того, чего это будет мне стоить. Райан не является президентом Соединенных Штатов. Он знает это. Иначе почему он пытается все так быстро изменить? Почему он старается принудить ко лжи высокопоставленных сотрудников Госдепартамента? Почему он затеял игру с правом на аборты? Зачем стремится изменить налоговое законодательство с помощью этого плутократа Уинстона? Он пытается заручиться поддержкой определенных слоев общества. Райан намеревается продолжать запугивать Конгресс до тех пор, пока «жирные коты» не добьются его избрания королем или кем-то вроде этого.
– Я не согласен, Эд, – отозвался репортер «Бостон глоб» после секундного размышления. – Политика, проводимая Райаном, действительно крайне правая, но его выступления кажутся мне чертовски искренними.
– Какое первое правило в политике? – со смешком спросил корреспондент «Нью-Йорк тайме». – Знаете, если эти сведения о России и Колумбии соответствуют действительности… Ну и ну! Это повторение пятидесятых годов, когда мы таким образом вмешивались в действия зарубежных правительств. Сейчас мы не должны заниматься этим, и уж в любом случае не на таком уровне.
– Я ничего вам не говорил, и вы не должны упоминать источник информации в Лэнгли, – предостерег репортеров Келти, и глава его администрации раздал им кассеты. – Но здесь содержится достаточно поддающихся проверке фактов, подтверждающих все, о чем мы сегодня говорили.
– Потребуется пара дней, – сказал корреспондент «Сан-Франциско экзаминер», принимая кассету и оглядывая своих коллег. Гонка уже началась. Каждый репортер, находившийся здесь, захочет первым сообщить эту новость. Все начнется с того, что они прослушают магнитофонные записи уже в автомобилях по пути домой и тот, кому ехать ближе всего, получит преимущество.
– Джентльмены, я могу только сказать, что это важный материал и вам придется исходить из требований своей профессиональной этики. Я не принимаю решений, – сказал Келти. – Мои откровения продиктованы интересами страны, и это означает, что вы тоже должны исходить из этого.
– Мы так и сделаем, – пообещал корреспондент «Нью-Йорк тайме». Он посмотрел на часы. Почти три утра. Придется работать весь день, чтобы успеть сдать материал до десяти вечера. За это время ему следует все проверить, затем перепроверить, и на совещании в кабинете заместителя редактора добиться, чтобы материал шел на первой полосе. У газет на Западном побережье преимущество – еще три часа благодаря расположению часовых поясов, но он знал, как опередить их. Журналисты ставили чашки на стол, вставали, пряча свои миниатюрные диктофоны. Почти каждый, сжимая в левой руке полученную кассету, шарил правой в кармане в поисках ключей от машины.
– Рассказывай, Бен, – распорядился Райан всего через четыре часа после их телефонного разговора.
– По-прежнему ничего по местному телевидению, но нам удалось перехватить микроволновую передачу, предназначенную для трансляции в более позднее время. – Гудли подождал, пока Райан займет место за столом. – Мы не показываем ее вам из-за слишком плохого качества, но звуковая дорожка достаточно отчетлива. Короче говоря, они потратили весь день на то, чтобы укрепить свои позиции во властных структурах. Завтра последует заявление. Это стало уже, наверно, известно в стране, а официальное заявление предназначено для остального мира.
– Ловко придумано, – заметил президент.
– Действительно, – согласился Гудли. – И еще неожиданная новость. Премьер-министр Туркменистана отбросил копыта, как предполагается, в автокатастрофе. Головко позвонил мне сразу после пяти утра и сообщил об этом. В настоящее время его не назовешь особенно счастливым. По его мнению, Ирак и Туркменистан являются частью общего плана…
– У нас есть независимые доказательства? – спросил Райан, завязывая галстук, и тут же понял, насколько глуп этот вопрос.
– Шутите, босс? У нас нет ничего, в данном случае нет даже спутниковых фотографий.
Джек опустил взгляд на поверхность стола и задумался.
– Знаешь, когда все время говорят, насколько могущественным является ЦРУ…
– Вы, наверно, забыли, босс? Я ведь работаю здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191