На первый взгляд, все вроде логично, но, как я заметил, так думать может только банкир: деньги, деньги, деньги! А окружающая среда? А гармония, а красота?Мои слова произвели на Хамфри сильное впечатление.– Вы правы, господин министр. Красота! Безусловно! – Он тут же попросил Бернарда взять красоту на заметку.– А наши дети? А дети наших детей? – продолжил я, видя, что бью в самую точку.Он снова согласился и попросил Бернарда не забыть про детей наших детей.– Кому вы служите, Хамфри, – богу или маммоне?– Я служу вам, господин министр, – ответил он. Что тут возразишь?– Бернард, пригласите, пожалуйста, Глейзбрука, – сказал я. А Хамфри добавил:– Господин министр, вам решать, вам одному.Наконец-то он понял главное – я здесь хозяин!Десмонд Глейзбрук вошел вместе с каким-то архитектором по имени Кроуфорд. И мы, не теряя времени, приступили к делу. Сэр Десмонд объявил, что официальное прошение поступит к нам несколько позже, а пока он был бы признателен за любые предварительные советы и пожелания.Ничего нет проще. Я вкратце изложил, почему возражаю против строительства небоскребов.– Но мы делаем в них деньги, черт побери! – вспылил сэр Десмонд. – Еще шесть этажей – и мы выходим на уровень. Без них наши доходы составят каких-то двадцать восемь процентов…Я смерил его холодным взглядом.– Доходы – и только-то?Он немного смутился, но упрямо ответил:– Не только-то, а доходы!– Вы когда-нибудь думаете о чем-либо, кроме денег? – спросил я.Он страшно удивился.– Нет, а что?– Например, о гармонии, о красоте?– О красоте? – Он явно не понимал, к чему я клоню. – Да при чем здесь красота? Это – контора, а не картина.– А как насчет окружающей среды? – наступал я.– Окружающей среды? – переспросил он, бросая беспомощный взгляд на Хамфри, но тот упорно глядел куда-то вдаль (вот молодец!) – Э-э… даю вам слово, господин министр, мы постараемся сделать новое здание частью окружающей среды… то есть, я хочу сказать, иначе и быть не может, раз уж оно существует… По-моему, так.Все ясно.– Я – против, – решительно заявил я.В разговор неожиданно вмешался Кроуфорд.– Господин министр, я хотел бы только заметить… э-э… если вы помните, в газетах сообщалось, что аналогичное разрешение было дано американскому концессионному банку. Так что… э-э… отказать в том же британскому…Действительно, мне это и в голову не приходило. Бернард должен был проинструктировать меня более подробно.Возникла неловкая пауза, которую тут же заполнил сэр Десмонд.– Значит, все-таки «за», не так ли?– Нет, не «за»! – огрызнулся я.– Почему, черт побери?Сложное положение. С одной стороны, предвыборный манифест и моя широко разрекламированная речь, а с другой – если мы дали разрешение американскому банку, то…Слава богу, Хамфри подоспел мне на выручку!– Господин министр обеспокоен тем, что при нынешних темпах строительства небоскребы скоро заслонят небо.С благодарностью кивнув ему, я многозначительно повторил:– Да, заслонят!– Господин министр также обеспокоен тем, – спокойно продолжал мой постоянный заместитель, – что приток новых работников банка существенно увеличит нагрузку на общественный транспорт в районе.Тут Хамфри повернулся ко мне за подтверждением, и я с готовностью изобразил озабоченность судьбой общественного транспорта. Сэр Хамфри демонстрировал высший пилотаж.– Кроме того (теперь его уже не остановишь!), по мнению господина министра, ваше здание затемнит спортивную площадку сент-джеймсской начальной школы. Вот здесь… – он показал на карте, – а также будет нависать над множеством частных домов, что в принципе можно рассматривать, как вторжение в личную жизнь свободных граждан.– Вот-вот, свободных граждан, – с удовольствием согласился я.– И наконец, – без зазрения совести фантазировал Хамфри, – как весьма проницательно отметил господин министр, вашему банку практически рядом принадлежит пустующая территория, которую можно и нужно использовать, если вы хотите расширяться.Сэр Десмонд вопросительно посмотрел на меня.– Где?Я наугад ткнул в карту.– Здесь.– Да, но это же река! – заявил он, склонившись над столом. Я нетерпеливо покачал головой, как бы осуждая его за тупость.К счастью, Хамфри снова выручил меня.– Очевидно, господин министр имел в виду вот это место, – спокойно заметил он.Сэр Десмонд снова склонился над столом.– Оно действительно наше?– Вообще-то, да, сэр Десмонд, – прошептал Кроуфорд.– И что мы собираемся с ним делать?– Оно запланировано для третьей фазы.Сэр Десмонд повернулся ко мне и громко, будто я не слышал Кроуфорда, произнес:– Оно запланировано для третьей фазы. Кроме того, оно по меньшей мере футах в четырехстах от главного здания, членам Совета трудно будет ходить на обед в такую даль. И тем более возвращаться после обеда.«Пора заканчивать эту бессмысленную болтовню», – подумал я и твердо сказал:– Я думаю, всем все ясно. Вы, конечно, можете подавать официальную заявку, но мое решение останется неизменным, уверяю вас.Бернард предупредительно открыл дверь. Сэр Десмонд с видимой неохотой поднялся.– А если мы сделаем другой рисовый пудинг? – спросил он.Что это – ранние симптомы старческого маразма?– Пудинг? – переспросил я.Хамфри с присущим ему умением разрядил обстановку.– Э-э… на жаргоне банкиров это означает высотные здания, господин министр.– Ах так! – с непонятным сарказмом произнес сэр Десмонд. Бедняга!Когда они ушли, я сердечно поблагодарил Хамфри за оказанную им помощь. Он, по-моему, был очень доволен.Мне действительно хотелось выразить ему свою признательность. Ведь я знаю, что они с Десмондом Глейзбруком старые приятели.– Да, мы давно знакомы, господин министр, – подтвердил он. – Но даже многолетняя дружба – ничто по сравнению с обязанностью государственного служащего при всех обстоятельствах поддерживать свого министра.Безусловно!Мне пора было на городскую ферму. Я заторопился, однако Хамфри остановил меня и подал на подпись какой-то документ. По его словам, весьма срочный. Административный указ, дающий государственным органам временное право распоряжаться земельными участками – какими именно, я не разобрал. При этом он начал нудно и многословно объяснять, почему требуется моя подпись, а не решение палаты. В общем, очередная бюрократическая возня.Надо бы ему выговорить, чтобы не подсовывал мне документов, видя, что я опаздываю на важную встречу.А впрочем, плевать! Вспоминает сэр Бернард Вули: «Сэр Хамфри обвел Хэкера вокруг пальца, да так ловко, что тот ни о чем даже не догадался.В соответствии с упомянутым указом государственные органы получили временное право распоряжаться пустующими земельными участками, находящимися в ведении местных властей до принятия решения об их застройке.На вопрос Хэкера, почему требуется его подпись, а не решение палаты, сэр Хамфри вполне справедливо ответил, что в палату направляются только законодательные документы. А в данном случае речь шла о простом административном указе, который, в соответствии с подразделом 3 раздела 7 административного закона об окружающей среде, давал министру право издавать такие указы применительно к небольшим пустующим участкам.Изложив все это ничего не понимающему Хэкеру, сэр Хамфри не без юмора добавил:– Вам ведь этот указ хорошо известен, господин министр.По-моему, он обошелся с Хэкером просто по-хамски.Причем, надо заметить, даже я не сразу осмыслил этот ловкий ход. Не сразу понял, зачем он под предлогом срочности вынудил Хэкера подписать этот документ.Срочности, естественно, не было никакой, объяснил он мне позднее, все дело в принципиальном подходе. Важен любой документ, отделяющий министров от принятия решений.Я спросил почему. Он отчитал меня за бестолковость. Переход этой функции de facto к Уайтхоллу способствует отделению государственного управления от политики. По мнению сэра Хамфри, в этом – единственная надежда Британии на выживание.О срочности же можно говорить только в одном смысле: если требуется подписать у министра что-либо без лишних вопросов, лучше всего подождать, когда он будет очень спешить. Министры наиболее уязвимы, когда им не дают времени сообразить, что к чему.Вот почему мы вовсю стараемся не давать им передышки». (Продолжение дневника Хэкера. – Ред.) Найти тему для выступления совсем непросто. Нам же, политическим деятелям, приходится выступать по нескольку раз в день и по самым разным поводам: выборы местных властей, выборы в Большой Лондонский совет, дополнительные выборы, открытия празднеств или домов для престарелых в деревнях – практически каждую неделю в моем избирательном округе что-нибудь да происходит.Кроме того, в каждом из моих выступлений должно содержаться нечто новое и интересное, но… не слишком новое, ибо тогда об этом прежде надо было бы говорить в палате общин, и… не слишком интересное, ибо в этом случае по радио или телевидению обо всем бы уже объявили. Лично я всегда рассчитываю на своих помощников: уж они обязательно найдут что-то такое, о чем можно смело сообщить общественности и что так или иначе приходится обсуждать в правительстве. Но при этом необходимо внимательно следить за тем, чтобы они в излишнем усердии не допустили какого-нибудь жуткого ляпа. Исходить-то он будет от меня!Большинство государственных служащих, как правило, не умеют писать речи, зато они большие мастера найти изюминку. Кроме того, они хорошо чуют подводные камни и каждый раз должны предупреждать меня.На сегодня у меня запланировано выступление общего характера – с такими я часто появляюсь в последнее время, поскольку они нравятся практически всем.У ворот городской фермы нас – то есть меня, пресс-секретаря Билла Причарда и Бернарда – встретила энергичная дама средних лет, некая миссис Филлипс, заведующая фермой.Затем нас дважды заставили подъезжать к ферме, чтобы телеоператор Би-би-си мог заснять наше прибытие.На третий раз он, похоже, остался доволен, и миссис Филлипс произнесла короткую и на редкость бестактную приветственную речь. Что-то вроде: «Я вам признательна… мы обращались к самым разным знаменитостям, но ни у кого не нашлось времени…»Я повернулся к оператору и потребовал прекратить съемку. Этот наглец и ухом не повел, как ни в чем не бывало, продолжая стрекотать своей камерой. Я еще настойчивей выразил свое требование, затем то же самое приказал ему режиссер – и только тогда он соизволил выключить камеру. Я распорядился немедленно вырезать нелепую речь миссис Филлипс.– Но… – начал было режиссер.– Никаких «но», – оборвал я. – Не забывайте о лицензии.Конечно, это прозвучало, как милая шутка, но мы оба знали, что я не шучу. С Би-би-си всегда намного проще иметь дело, когда подходит срок возобновления лицензии.Похоже, на него произвели впечатление и мой профессионализм, и мое умение в шутливой форме поставить вопрос ребром.Естественно, я почти ничего не знаю о городских фермах (откуда же?), зато знаю, что люди больше всего любят говорить о себе и своей работе. Потому я обратился к миссис Филлипс (к тому времени уже державшей на руках поросенка):– Расскажите об этом поподробней.– Поподробней? Хорошо. Так вот, это – поросенок… – начала она.Глупая женщина. Есть в ней что-то ослиное. Или, может, лучше сказать «поросиное»? (Одна из характерных шуточек Хэкера. – Ред.) Я терпеливо объяснил ей, что меня интересует не поросенок, а городская ферма.Оказывается, таких ферм что-то около пятидесяти. Они создаются на пустырях, чтобы городские дети, лишенные общения с природой, имели возможность хоть немного приобщиться к сельскому хозяйству.Очень гуманная идея!Меня сфотографировали вместе с миссис Филлипс, с персоналом фермы, с детьми и поросятами. Затем настало время самого главного – моего выступления. Когда я обнаружил, что Бернард дал мне не ту речь, меня на какой-то момент охватило смятение. Но я быстро овладел собой. Вспоминает сэр Бернард Вули: «Хэкер здесь не совсем точен. Сначала мы не могли выяснить, у кого выступление: у меня или у него. Я хорошо помнил, что отдал текст ему, но он, очевидно, забыл об этом и потребовал, чтобы я порылся в своем портфеле. Текст действительно лежал там. Хэкер схватил его и, не раздумывая, зачитал: „Мне доставляет самое искреннее удовольствие быть вашим гостем.Мы живем в век стремительных перемен. Компьютерные микропроцессоры разительно меняют наш быт. Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!Растущее беспокойство людей справедливо вызывает наступление небоскребов, в связи с чем я счастлив заверить вас – членов Ассоциации архитекторов – в том, что…”
Короче говоря, Хэкер зачитал речь, которую сам отдал мне после встречи в Ассоциации архитекторов и которую я, естественно, положил в свой портфель.Последовала неловкая пауза. Я шепотом посоветовал ему посмотреть в карманах. Он сунул руку и тут же обнаружил текст сегодняшнего выступления. Хэкер вытащил листок и стал читать.К сожалению, это лишь усилило общее замешательство. „Мне доставляет самое искреннее удовольствие быть вашим гостем.Мы живем в век стремительных перемен. Компьютерные микропроцессоры разительно меняют наш быт. Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!Такие фермы, как ваша, заметно скрашивают и обогащают жизнь городских детей. По мнению правительства, они играют важную роль в воспитании подрастающего поколения, поэтому мы, члены правительства, сделаем все возможное для успешного развития этого движения.С днем рождения!”» (Продолжение дневника Хэкера. – Ред.) После выступления Сью Лоули из телепрограммы «По стране» взяла у меня интервью в окружении животных и детей.Пока съемочная группа расставляла всех по местам, миссис Филлипс, отведя меня в сторонку, спросила, может ли она в самом деле рассчитывать на мою поддержку. Конечно, может, заверил я ее. Тогда она объяснила, что в конце года истекает срок аренды участка под ферму и его необходимо продлить.Влезать в их дела мне было совсем ни к чему. Мой визит сюда преследовал чисто рекламные цели, да и разбирался я во всем этом недостаточно, чтобы связывать себя конкретными обещаниями. Поэтому, осторожно заметив, что городские фермы находятся вне сферы моей компетенции, я лишь в общих чертах подтвердил свою готовность делать все возможное для успешного развития этого движения как такового.Перед включением камеры мне на колени водрузили какого-то дурно пахнущего ребенка неопределенного пола с замусоленным леденцом в руке. Я постарался изобразить довольную улыбку, но, боюсь, она походила скорее на гримасу отвращения.Затем Лоули задала миссис Филлипс первый вопрос:– Миссис Филлипс, правда ли, что срок аренды вашей чудесной фермы истекает в этом году?Я ушам своим не поверил, когда услышал в ответ:– Да, нас это очень беспокоило, но я только что переговорила с господином министром, и он обещал все уладить.Какая наглость! Я был вне себя от возмущения. Тем более что Сью Лоули тут же повернулась ко мне и спросила, каким образом я намерен уладить проблему с арендой.Я попытался отделаться ничего не значащими фразами вроде «необходимо внести полную ясность», «видимо, в конечном итоге» и т.д., и т.п., но, боюсь, так и не сумел категорически опровергнуть беспардонное утверждение миссис Филлипс. Вместо этого я с удивлением – как бы со стороны – услышал собственные слова: «Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!» (По счастливой случайности, нам в руки попали записки, которыми в последующие несколько дней обменялись сэр Фрэнк Гордон, второй постоянный заместитель казначейства, и сэр Хамфри Эплби. – Ред.)

Дорогой Хампи!Вчера вечером видел по телевизору вашего «парнишку» с кроликом в руках. По-моему, он уже начал выступать в роли святого Франциска. Ему что, нужны голоса грызунов?Меня по-прежнему весьма беспокоит острая нехватка места для стоянки автомашин в Тауэр-хаус. Это очень мешает расширению штата налоговых инспекторов. Есть ли какие-нибудь возможности?

Дорогой Фрэнк!Проблема фактически решена.Два дня назад мне было предоставлено право распорядиться по своему усмотрению участком в 1,5 акра за Тауэр-хаус. Срок аренды участка истекает в конце года, и местные власти на него пока не претендуют.Официальное уведомление будет направлено в должное время – колеса крутятся.

Дорогой Хампи!Ты хочешь сказать, что получил это право в соответствии с подразделом 3 раздела 7?

Дорогой Фрэнк!Как ответили бы наши американские союзники – «утвердительно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64