Он еще раз оглянулся на стоящую у трона девицу и бросился к выходу вслед за успевшими покинуть зал членами команды.
Сотник Тешуб нетерпеливо переминался с ноги на ногу - мужику страшно хотелось немедленно броситься в бой, но приказ Астмага требовал сначала найти нам жилье и проводника.
- С ночлегом позже разберемся, - пошел навстречу пожеланиям трудящихся Горицкий, - лучше распорядись, чтобы нам отыскали лошадей - не пешком же за вами бежать!
Свирепое лицо сотника на миг сверкнуло хищной улыбкой, и он быстро зашагал прочь. Мы поспешили следом, стараясь не отставать - система замковых коридоров могла запутать любого, не обладающего фотографической памятью.
Впереди блеснул яркий луч закатного солнца, и мы выбежали на открытую площадку, соединенную с ближайшей крепостной стеной легким висячим мостиком. Разумно - не надо далеко обходить, а в случае опасности захвата достаточно перерубить пару канатов. Другое дело, что бежать на двадцатиметровой высоте по раскачиваемой ветром и несущимися впереди мужиками хлипкой конструкции не доставляло мне никакого удовольствия. Если бы с нами не было Натальи, я бы обязательно возразил против ненужной спешки. К. сожалению, присутствие на мостике девушки вынуждало сдерживаться.
- Ущелье там! - ткнул пальцем Тешуб в сторону горного хребта на севере, посчитав, что этого достаточно, - ждите, за вами придут. Насчет коней я распоряжусь… хотя и не уверен, будет ли от вас прок в бою.
Нет, но каков наглец! Парню страшно повезло, что Зайченко до сих пор витал в облаках и мечтательно улыбался воспоминанию о длинных ножках царственной брюнеточки, иначе Тешубу срочно потребовались услуги дантиста. Сейчас же он, без ущерба для здоровья, исчез в угловой башенке, чтобы вскоре возникнуть уже у подножия стены.
- Знаешь, командир, - сказал вдруг Свиридов, - что-то местные реалии совсем не напоминают мне Америку. Скорее уж мы где-то на Иранском нагорье…
- Сомневаюсь, - секунду поразмыслив, отозвался Горицкий, - альтернативный мир не копия, ни в географическом, ни в историческом отношении… с другой стороны, аналогии, конечно, есть, но не надо чересчур на них полагаться.
Прояснил обстановку, называется.
Я осмотрелся. Вдоль северной кромки горизонта тянулись горы, теряясь в синеве подступающих сумерек. От Киаксара до их подножий раскинулась холмистая местность с редко стоящими деревьями, пытающимися хоть как-то скрасить безрадостный полупустынный ландшафт. Восток от нас закрывала громада замка, а юг - дальняя крепостная стена. Что же касается запада, то мы имели возможность познакомиться с ним на пути сюда. Мне здесь не нравилось: если ад существует, то вход в него должен находиться где-нибудь неподалеку - подходящее место.
В лестничной башенке кто-то грузно заворочался, звякнуло железо, и на стене появился запыхавшийся Кандис.
- Хотите помочь, господа маги? Не помешает, - он говорил коротко, борясь с одышкой, но быстро приходил в себя, - лошади ждут у северных ворот. Нам стоит поторопиться - разграбить караван эти шакалы могут очень быстро!
Он снова нырнул в башенку, и мы бросились следом.
Выскочив на внутреннюю улицу, мы догнали Кандиса и побежали вдоль стены к северным воротам. В противовес западным, они были открыты, и над уходящей к горам дороге клубилось облако пыли - сотня Тешуба мчалась на выручку каравана.
* * *
Порубежники Кандиса встретили нас за воротами, вручили поводья приготовленных коней и вскочили в седла собственных. Горицкий, Строганов и, как ни странно, Наталья непринужденно последовали их примеру. Антоныч хмыкнул и тоже вскарабкался в седло. Я замешкался - последний раз живых коней мне встречались запряженными в телеги, да и то во времена сопливого детства. Издержки городского воспитания, так сказать. На физиономии Сергея явственно читался тот же самый вопрос - где найти инструкцию по эксплуатации? Пауза затягивалась, и Кандис сотоварищи начинали недоуменно поглядывать в нашу сторону. Наталья понимающе хихикнула. Не хватало мне еще девичьих насмешек! Я решительно уцепился за седло, вставил ногу в стремя и забросил себя наверх. Получилось, на мой взгляд, вполне профессионально. Оглянувшись, я увидел, что Сергей успел последовать моему примеру.
- Твои люди не очень хорошие всадники? - поинтересовался Кандис нейтральным тоном у командира.
- Может быть, - согласился Горицкий, - но, поверь, у них есть масса других достоинств.
Спасибо на добром слове. Впрочем, никто из порубежников зубоскалить не стал - мужики помнили, где нам пришлось встретиться, и в наших возможностях постоять за себя не сомневались. Кандис гикнул, и кавалькада сорвалась с места. Мой конь рванул следом, не дожидаясь указаний с моей стороны, за что я был ему благодарен - кроме «н-но!» я ничего изобрести не мог. Глядя на прочих, я привстал на стременах и сжал коленями конские бока. Учиться, учиться и учиться, как завещал вождь мирового пролетариата.
Смеркалось здесь быстро; к ущелью, где был захвачен караван, мы добрались почти в полной темноте. Единственным источником света служил только народившийся месяц, и я едва заметил, как вскинул руку скакавший впереди Кандис, приказывая остановиться. Я было натянул поводья, но конь, предугадав мое желание, сбавил шаг и остановился рядом с прочими: он явно привык скакать в строю и в моих командах совершенно не нуждался.
Впереди, за поворотом ущелья, слышались крики и сабельный звон - бойцам Тешуба темнота помехой не казалась.
- Ваш черед, господа маги, - сказал Кандис, - в темноте я воевать не люблю.
Я задумчиво почесал в затылке. Кидаться огненными шарами я уже пробовал, но устраивать постоянную иллюминацию еще не приходилось.
Пока я раздумывал, как подступиться к задаче, командир нетерпеливо поморщился, и ущелье затопило золотистое сияние. Не дожидаясь остальных, он тронул поводья и неторопливо двинулся к сражающейся за поворотом сотне Тешуба. Я было последовал за ним, когда почва под копытами коня вздрогнула и он, пронзительно заржав, взвился на дыбы. Соскользнув по крупу, я упал на землю и откатился подальше от мелькающих перед глазами копыт.
Мимо промчался отряд Кандиса, разогревая себя громкими боевыми кличами. В руках бойцов сверкали кривые сабли, Кандис грозно размахивал своей огромной секирой.
- Вставай, - раздалось над моей головой, - работать надо, а он спать улегся!
- Ага, выспишься с вами! - огрызнулся я, поднимаясь и принимая повод из рук ухмыляющегося Антоныча. - Один землю трясет, другой свет включил… никакого покоя!
- То ли еще будет! - пообещал подъехавший Строганов и досадливо плюнул. - Не нравится мне этот колдун.
Я посерьезнел и вскочил на смирно стоящего - будто и не он минуту назад скинул меня на землю - коня. Чует, видать, зараза, что напакостил, вот и подлизывается. Дождавшись, когда я устроюсь в седле, конь без приказа сорвался в галоп и мгновенно вынес меня за поворот, навстречу отступающим бойцам Тешуба. Я растерянно привстал в седле - в отдалении валялись изрубленные телеги; трупы в цветастых халатах и разбитых доспехах, лежащие рядом с ними, могли быть только купцами и охраной каравана. Прямо по трупам, попирая их ногами, катилась озверевшая толпа оборванцев с разномастным оружием в руках. В золотистом магическом свете люто сверкали выкаченные безумные глаза, чернели провалы распяленных ртов. Я не мог понять, почему тренированные профессионалы Тешуба отступали перед этим сбродом, пока не обратил внимания на странное явление - трещиноватый камень стен ущелья парил струйками сизого тумана. Достигнув земли, туман густел, превращаясь в непроницаемую для взгляда массу, из которой появились новые и новые орды нападающих. Наступали они под ее прикрытием, или сам туман рождал толпы безумцев, но их число все возрастало и возрастало, тогда как отряд Тешуба редел, а силы оставшихся в живых неуклонно таяли, вынуждая бойцов отступать. Да, это была работа для таких, как мы.
Я, уже привычно, создал клубок огня и метнул его в нападавших, следом второй и третий. Запах горелой плоти ударил в ноздри, но безумцы сгорали, освобождая дорогу для новых орд, и я понял, что пытаюсь бороться со следствиями, тогда как главный виновник происходящего остается в стороне от схватки.
Всадники Тешуба, яростно огрызаясь, продолжали отступать, когда рядом со мной возникла невозмутимая фигура Горицкого. Командир внешне безучастно следил за отступлением, но я знал, что его безучастность весьма обманчива.
Между тем в ущелье вновь начало темнеть. Золотистый свет тускнел, затягиваясь мутной пеленой все того же тумана. Похолодало - я дохнул и с удивлением заметил облачко вылетевшего пара. Очередной сюрприз, или побочный эффект магических действий?
- Что за ерунда? - поинтересовался Сергей, спешиваясь. - Ты не подержишь моего коня, пока я разминаюсь? Не нравятся мне эти обнаглевшие рожи, хоть тресни. Надо бы подмогнуть Тешубу, а то его мальчики совсем расклеились…
Облик Зайченко потек и начал изменяться. Я знал, что сейчас последует, и отвел коней подальше. Странно, сражение, до сих пор как бы обтекавшее нас, тут же закипело в непосредственной близости от моей персоны, вынуждая принимать ответные меры. Драться не хотелось - прущая навстречу толпа больше походила на сбежавших пациентов психлечебницы, чем на свору порождений Тьмы - зато очень хотелось познакомиться с тем, кто этот побег организовал. Впрочем, сдерживать Зайченко я не собирался - иначе эти охламоны до Киаксара добегут, а разрушенный город нам совсем ни к чему.
В хор безумных воплей вплелись визг и хрипы погибающих, и вокруг меня появилось свободное пространство. Почти неслышно в царящем вокруг бедламе процокали копыта, и рядом появились остальные члены команды. Наталья ежилась, глядя на учиненный Сергеем разгром - большинство несчастных не успевало понять, что или кто разрывал их в клочья - Зайченко перемещался настолько быстро, что временами его силуэт казался размазанным пятном.
Я передернулся вслед за Натальей, но не от увиденного - прохлада переросла в морозец, и он продолжал усиливаться. Свет командирской магии приобрел сиреневый оттенок, померк и стал походить на блеклую копию северного сияния. Я обернулся к Петровичу. Тот угрюмо наблюдал за происходящим.
- Не пора ли вмешаться командиру? - поинтересовался я.
- А ты уверен, что тебе этого хочется?
В голосе Строганова прозвучали странные нотки, словно неизменный спутник Горицкого боялся своего патрона. Или не доверял его выдержке? Вдоль позвоночника пробежала волна озноба - неужели цепь, некогда выкованная Горицким, начала терять былую прочность? Но откуда взяться слабине в бесстрастной командирской душе? Нет, не может быть, пугает Петрович, хочет, чтобы мы на себя надеялись. Ладно, попробуем.
- Антоныч! - позвал я. - Ты не можешь расчистить дорогу сквозь эту бойню? Интересно мне, чьи ушки торчат за спинами фанатиков? И дочка Астиагова о колдуне упоминала.
- Тоже мне, нашел цепного кобеля… - буркнул Антоныч и зычно гаркнул: - Зайченко! Ядри твою за ногу! Чего крутишься, как блоха на сковородке? Вперед пробивайся!
Бушующий неподалеку монстр вздрогнул, на миг втянул голову в плечи и воровато оглянулся.
- Давай, давай! - махнул рукой Свиридов. - Не отлынивай. Кольцову на ту сторону захотелось!
Монстр осклабился, явив жуткие клыки, и захохотал, задрав морду к небу и гулко ударив в чешуйчатую грудь бронированным кулаком. Нападающие, впервые за вечер, испуганно попятились. Сергей прыгнул следом.
- Поехали, что ли? - буднично спросил Антоныч и, шевельнув повод, послал коня в открывшийся проход.
Сизый туман гус. вл, скрывая из вида не только панораму ущелья, но и ближайшие стены, забивался под одежду, касаясь тела холодными липкими пальцами. Прикосновения рождали гадливость и страх. Каждый следующий шаг коня грозил смертью; ловушки, приготовленные чародеем, ждали вожделенную добычу. Что там впереди? Провал? Каменная лавина? Адские монстры? Словно в ответ на мои подозрения тихо скрежетнули по камням чьи-то когти, обострившийся слух уловил негромкое клокочущее дыхание притаившегося зверя. Засада!
Я резко вздернул руки и швырнул на звук огненный шар.
- Твою мать, Кольцов! - донеслось из тумана. - Совсем охренел?! А если бы я не нагнулся?
Прозвучавшая затем тирада сплошь состояла из непечатных выражений. Посланный мной шар врезался в скалу. На месте попадания вздулся желтый волдырь расплавленной каменной массы, тускло осветив возмущенное лицо Свиридова.
- Предупреждай, когда дорогу осветить захочешь! - напоследок посоветовал Антоныч и для профилактики добавил парочку тяжеловесных матюгов.
- Научишь? - с завистью попросил я: страх отступил перед мощью полковничьего гнева.
- Дурное дело - нехитрое, - ответствовал ничуть не смущенный Антоныч, - ты лучше свои фонари метров через десять развешивай, не то и заблудиться можем, на обратной дороге-то!
Ехавшая позади Наталья хихикнула. Все бы ей хиханьки! Несерьезная какая-то девка, честное слово!
Я хмуро сосредоточился и выпустил очередь шаров, стараясь попадать в скалы через равные промежутки. Где-то впереди обиженно завопил Сергей. Ему-то чего неймется? Я метил высоко и в него попасть не мог. Расплавленным камнем брызнуло, что ли? Ладно, потом извинюсь, если потребуется.
Остались позади ломаные телеги разграбленного каравана и вой фанатиков, атаковавших успевшую оправиться сотню Тешуба. Теперь нас окружала ватная тишина, и пустынная лента горной дороги, тускло освещенная остывающими потеками лавы, беззвучно тянулась под ногами коней, уводя нас все дальше и дальше… от мира живых.
Страх исчез, но на его место пришло чувство затерянности в окружающей нас бесконечности. Камо грядеши? Как легион, посланный Александром Македонским к пределам мира, - только вперед и без надежды на возвращение. Зачем?
- Это тоже морок, - тихо сказал подъехавший Петрович, - чует, гад, что недолго изгаляться осталось, вот и старается.
Хорошо ему говорить: самого-то небось и танком не прошибешь - привык ко всему за время пещерной жизни. Я кивнул и пустил очередную серию шаров. Два из них с уже привычным чмоканьем врезались в скалу, остальные же бесследно исчезли в тумане. Я подъехал к последнему световому пятну и, натянув повод, остановил коня. Что впереди? Долина в скалах? Никто о ней не упоминал… И Зайченко, продолжавший идти впереди отряда, сигнала не подал…
- Следующий шаг приведет тебя к смерти! - прозвучал в голове бестелесный вкрадчивый шепот. - Как твоего зверя…
Вот этого ему говорить не следовало! Сергей погиб! Я озверело закричал, и с вытянутых вперед рук сорвалась широкая полоса ревущего пламени. Конь подо мной пронзительно заржал и попятился, мотая головой. Я спрыгнул на землю, не обращая внимания на светящиеся соломенно-желтым светом ручейки лавы. Сейчас ты у меня попляшешь, сволочь!
Я напрягся для заключительного удара, но огонь, возникнув, не пожелал покидать колыбели моих сведенных судорогой рук. Вспыхнула одежда, затрещали и сгорели волосы, осыпав плечи невесомым пеплом. Неимоверным усилием я отбросил огонь прочь, и он пролился на землю у моих ног. Зашипела дорожная пыль, и передо мной растеклась пышущая жаром лужа. Я отступил, чувствуя, как лопается обгоревшая кожа и по телу бегут струйки сукровицы.
Туман исчез, и впереди открылась неширокая долина. Узловатые деревья, росшие вдоль дороги, горели, взрываясь фонтанами искр. Метрах в пятидесяти от нас стоял горбатый человечек в мешковатой одежде. Заплетенные в тугие косицы черные волосы свисали тонкими сосульками вдоль сморщенной, как печеное яблоко, физиономии, но глаза старика пылали злобным огнем, исключая возможность ошибки - именно он стоял за нападением. Поодаль, освещенная всполохами пламени горящих деревьев, виднелась груда тюков, вокруг которой суетились причудливо одетые карлики. В руках уродцы держали большие кожаные бурдюки, из которых на украденный груз - в тюках явно были привезенные караваном товары - лилась густая маслянистая жидкость. Карлы уничтожали захваченное.
- Не хочешь подкинуть огоньку моим помощникам? - хихикнул старик надтреснутым голосом, и его косички мелко затряслись. - Не бойся, я мешать не буду!
Что в бурдюках? Нефть? Значит, колдуну груз не нужен, но зато нужен в Киаксаре - недаром Астиаг бросил на перехват свою элитную сотню. Я снова воззрился на колдуна. Чем его взять, если нельзя швырнуть огонь? Внезапно в памяти всплыла картина судилища, разрубленный стол… и стреноженная мной звероформа Свиридова. Я напрягся и мысленно толкнул колдуна к горящему неподалеку стволу, одновременно оплетая его нитями вскормленной смертью Зайченко ненависти и болью собственного обгоревшего тела.
Колдуна отбросило к обочине. Он взвизгнул и пошатнулся. Еще пара шагов, и ему конец! Я толкнул еще раз, вложив в удар всю свою мощь, но противник успел прийти в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Сотник Тешуб нетерпеливо переминался с ноги на ногу - мужику страшно хотелось немедленно броситься в бой, но приказ Астмага требовал сначала найти нам жилье и проводника.
- С ночлегом позже разберемся, - пошел навстречу пожеланиям трудящихся Горицкий, - лучше распорядись, чтобы нам отыскали лошадей - не пешком же за вами бежать!
Свирепое лицо сотника на миг сверкнуло хищной улыбкой, и он быстро зашагал прочь. Мы поспешили следом, стараясь не отставать - система замковых коридоров могла запутать любого, не обладающего фотографической памятью.
Впереди блеснул яркий луч закатного солнца, и мы выбежали на открытую площадку, соединенную с ближайшей крепостной стеной легким висячим мостиком. Разумно - не надо далеко обходить, а в случае опасности захвата достаточно перерубить пару канатов. Другое дело, что бежать на двадцатиметровой высоте по раскачиваемой ветром и несущимися впереди мужиками хлипкой конструкции не доставляло мне никакого удовольствия. Если бы с нами не было Натальи, я бы обязательно возразил против ненужной спешки. К. сожалению, присутствие на мостике девушки вынуждало сдерживаться.
- Ущелье там! - ткнул пальцем Тешуб в сторону горного хребта на севере, посчитав, что этого достаточно, - ждите, за вами придут. Насчет коней я распоряжусь… хотя и не уверен, будет ли от вас прок в бою.
Нет, но каков наглец! Парню страшно повезло, что Зайченко до сих пор витал в облаках и мечтательно улыбался воспоминанию о длинных ножках царственной брюнеточки, иначе Тешубу срочно потребовались услуги дантиста. Сейчас же он, без ущерба для здоровья, исчез в угловой башенке, чтобы вскоре возникнуть уже у подножия стены.
- Знаешь, командир, - сказал вдруг Свиридов, - что-то местные реалии совсем не напоминают мне Америку. Скорее уж мы где-то на Иранском нагорье…
- Сомневаюсь, - секунду поразмыслив, отозвался Горицкий, - альтернативный мир не копия, ни в географическом, ни в историческом отношении… с другой стороны, аналогии, конечно, есть, но не надо чересчур на них полагаться.
Прояснил обстановку, называется.
Я осмотрелся. Вдоль северной кромки горизонта тянулись горы, теряясь в синеве подступающих сумерек. От Киаксара до их подножий раскинулась холмистая местность с редко стоящими деревьями, пытающимися хоть как-то скрасить безрадостный полупустынный ландшафт. Восток от нас закрывала громада замка, а юг - дальняя крепостная стена. Что же касается запада, то мы имели возможность познакомиться с ним на пути сюда. Мне здесь не нравилось: если ад существует, то вход в него должен находиться где-нибудь неподалеку - подходящее место.
В лестничной башенке кто-то грузно заворочался, звякнуло железо, и на стене появился запыхавшийся Кандис.
- Хотите помочь, господа маги? Не помешает, - он говорил коротко, борясь с одышкой, но быстро приходил в себя, - лошади ждут у северных ворот. Нам стоит поторопиться - разграбить караван эти шакалы могут очень быстро!
Он снова нырнул в башенку, и мы бросились следом.
Выскочив на внутреннюю улицу, мы догнали Кандиса и побежали вдоль стены к северным воротам. В противовес западным, они были открыты, и над уходящей к горам дороге клубилось облако пыли - сотня Тешуба мчалась на выручку каравана.
* * *
Порубежники Кандиса встретили нас за воротами, вручили поводья приготовленных коней и вскочили в седла собственных. Горицкий, Строганов и, как ни странно, Наталья непринужденно последовали их примеру. Антоныч хмыкнул и тоже вскарабкался в седло. Я замешкался - последний раз живых коней мне встречались запряженными в телеги, да и то во времена сопливого детства. Издержки городского воспитания, так сказать. На физиономии Сергея явственно читался тот же самый вопрос - где найти инструкцию по эксплуатации? Пауза затягивалась, и Кандис сотоварищи начинали недоуменно поглядывать в нашу сторону. Наталья понимающе хихикнула. Не хватало мне еще девичьих насмешек! Я решительно уцепился за седло, вставил ногу в стремя и забросил себя наверх. Получилось, на мой взгляд, вполне профессионально. Оглянувшись, я увидел, что Сергей успел последовать моему примеру.
- Твои люди не очень хорошие всадники? - поинтересовался Кандис нейтральным тоном у командира.
- Может быть, - согласился Горицкий, - но, поверь, у них есть масса других достоинств.
Спасибо на добром слове. Впрочем, никто из порубежников зубоскалить не стал - мужики помнили, где нам пришлось встретиться, и в наших возможностях постоять за себя не сомневались. Кандис гикнул, и кавалькада сорвалась с места. Мой конь рванул следом, не дожидаясь указаний с моей стороны, за что я был ему благодарен - кроме «н-но!» я ничего изобрести не мог. Глядя на прочих, я привстал на стременах и сжал коленями конские бока. Учиться, учиться и учиться, как завещал вождь мирового пролетариата.
Смеркалось здесь быстро; к ущелью, где был захвачен караван, мы добрались почти в полной темноте. Единственным источником света служил только народившийся месяц, и я едва заметил, как вскинул руку скакавший впереди Кандис, приказывая остановиться. Я было натянул поводья, но конь, предугадав мое желание, сбавил шаг и остановился рядом с прочими: он явно привык скакать в строю и в моих командах совершенно не нуждался.
Впереди, за поворотом ущелья, слышались крики и сабельный звон - бойцам Тешуба темнота помехой не казалась.
- Ваш черед, господа маги, - сказал Кандис, - в темноте я воевать не люблю.
Я задумчиво почесал в затылке. Кидаться огненными шарами я уже пробовал, но устраивать постоянную иллюминацию еще не приходилось.
Пока я раздумывал, как подступиться к задаче, командир нетерпеливо поморщился, и ущелье затопило золотистое сияние. Не дожидаясь остальных, он тронул поводья и неторопливо двинулся к сражающейся за поворотом сотне Тешуба. Я было последовал за ним, когда почва под копытами коня вздрогнула и он, пронзительно заржав, взвился на дыбы. Соскользнув по крупу, я упал на землю и откатился подальше от мелькающих перед глазами копыт.
Мимо промчался отряд Кандиса, разогревая себя громкими боевыми кличами. В руках бойцов сверкали кривые сабли, Кандис грозно размахивал своей огромной секирой.
- Вставай, - раздалось над моей головой, - работать надо, а он спать улегся!
- Ага, выспишься с вами! - огрызнулся я, поднимаясь и принимая повод из рук ухмыляющегося Антоныча. - Один землю трясет, другой свет включил… никакого покоя!
- То ли еще будет! - пообещал подъехавший Строганов и досадливо плюнул. - Не нравится мне этот колдун.
Я посерьезнел и вскочил на смирно стоящего - будто и не он минуту назад скинул меня на землю - коня. Чует, видать, зараза, что напакостил, вот и подлизывается. Дождавшись, когда я устроюсь в седле, конь без приказа сорвался в галоп и мгновенно вынес меня за поворот, навстречу отступающим бойцам Тешуба. Я растерянно привстал в седле - в отдалении валялись изрубленные телеги; трупы в цветастых халатах и разбитых доспехах, лежащие рядом с ними, могли быть только купцами и охраной каравана. Прямо по трупам, попирая их ногами, катилась озверевшая толпа оборванцев с разномастным оружием в руках. В золотистом магическом свете люто сверкали выкаченные безумные глаза, чернели провалы распяленных ртов. Я не мог понять, почему тренированные профессионалы Тешуба отступали перед этим сбродом, пока не обратил внимания на странное явление - трещиноватый камень стен ущелья парил струйками сизого тумана. Достигнув земли, туман густел, превращаясь в непроницаемую для взгляда массу, из которой появились новые и новые орды нападающих. Наступали они под ее прикрытием, или сам туман рождал толпы безумцев, но их число все возрастало и возрастало, тогда как отряд Тешуба редел, а силы оставшихся в живых неуклонно таяли, вынуждая бойцов отступать. Да, это была работа для таких, как мы.
Я, уже привычно, создал клубок огня и метнул его в нападавших, следом второй и третий. Запах горелой плоти ударил в ноздри, но безумцы сгорали, освобождая дорогу для новых орд, и я понял, что пытаюсь бороться со следствиями, тогда как главный виновник происходящего остается в стороне от схватки.
Всадники Тешуба, яростно огрызаясь, продолжали отступать, когда рядом со мной возникла невозмутимая фигура Горицкого. Командир внешне безучастно следил за отступлением, но я знал, что его безучастность весьма обманчива.
Между тем в ущелье вновь начало темнеть. Золотистый свет тускнел, затягиваясь мутной пеленой все того же тумана. Похолодало - я дохнул и с удивлением заметил облачко вылетевшего пара. Очередной сюрприз, или побочный эффект магических действий?
- Что за ерунда? - поинтересовался Сергей, спешиваясь. - Ты не подержишь моего коня, пока я разминаюсь? Не нравятся мне эти обнаглевшие рожи, хоть тресни. Надо бы подмогнуть Тешубу, а то его мальчики совсем расклеились…
Облик Зайченко потек и начал изменяться. Я знал, что сейчас последует, и отвел коней подальше. Странно, сражение, до сих пор как бы обтекавшее нас, тут же закипело в непосредственной близости от моей персоны, вынуждая принимать ответные меры. Драться не хотелось - прущая навстречу толпа больше походила на сбежавших пациентов психлечебницы, чем на свору порождений Тьмы - зато очень хотелось познакомиться с тем, кто этот побег организовал. Впрочем, сдерживать Зайченко я не собирался - иначе эти охламоны до Киаксара добегут, а разрушенный город нам совсем ни к чему.
В хор безумных воплей вплелись визг и хрипы погибающих, и вокруг меня появилось свободное пространство. Почти неслышно в царящем вокруг бедламе процокали копыта, и рядом появились остальные члены команды. Наталья ежилась, глядя на учиненный Сергеем разгром - большинство несчастных не успевало понять, что или кто разрывал их в клочья - Зайченко перемещался настолько быстро, что временами его силуэт казался размазанным пятном.
Я передернулся вслед за Натальей, но не от увиденного - прохлада переросла в морозец, и он продолжал усиливаться. Свет командирской магии приобрел сиреневый оттенок, померк и стал походить на блеклую копию северного сияния. Я обернулся к Петровичу. Тот угрюмо наблюдал за происходящим.
- Не пора ли вмешаться командиру? - поинтересовался я.
- А ты уверен, что тебе этого хочется?
В голосе Строганова прозвучали странные нотки, словно неизменный спутник Горицкого боялся своего патрона. Или не доверял его выдержке? Вдоль позвоночника пробежала волна озноба - неужели цепь, некогда выкованная Горицким, начала терять былую прочность? Но откуда взяться слабине в бесстрастной командирской душе? Нет, не может быть, пугает Петрович, хочет, чтобы мы на себя надеялись. Ладно, попробуем.
- Антоныч! - позвал я. - Ты не можешь расчистить дорогу сквозь эту бойню? Интересно мне, чьи ушки торчат за спинами фанатиков? И дочка Астиагова о колдуне упоминала.
- Тоже мне, нашел цепного кобеля… - буркнул Антоныч и зычно гаркнул: - Зайченко! Ядри твою за ногу! Чего крутишься, как блоха на сковородке? Вперед пробивайся!
Бушующий неподалеку монстр вздрогнул, на миг втянул голову в плечи и воровато оглянулся.
- Давай, давай! - махнул рукой Свиридов. - Не отлынивай. Кольцову на ту сторону захотелось!
Монстр осклабился, явив жуткие клыки, и захохотал, задрав морду к небу и гулко ударив в чешуйчатую грудь бронированным кулаком. Нападающие, впервые за вечер, испуганно попятились. Сергей прыгнул следом.
- Поехали, что ли? - буднично спросил Антоныч и, шевельнув повод, послал коня в открывшийся проход.
Сизый туман гус. вл, скрывая из вида не только панораму ущелья, но и ближайшие стены, забивался под одежду, касаясь тела холодными липкими пальцами. Прикосновения рождали гадливость и страх. Каждый следующий шаг коня грозил смертью; ловушки, приготовленные чародеем, ждали вожделенную добычу. Что там впереди? Провал? Каменная лавина? Адские монстры? Словно в ответ на мои подозрения тихо скрежетнули по камням чьи-то когти, обострившийся слух уловил негромкое клокочущее дыхание притаившегося зверя. Засада!
Я резко вздернул руки и швырнул на звук огненный шар.
- Твою мать, Кольцов! - донеслось из тумана. - Совсем охренел?! А если бы я не нагнулся?
Прозвучавшая затем тирада сплошь состояла из непечатных выражений. Посланный мной шар врезался в скалу. На месте попадания вздулся желтый волдырь расплавленной каменной массы, тускло осветив возмущенное лицо Свиридова.
- Предупреждай, когда дорогу осветить захочешь! - напоследок посоветовал Антоныч и для профилактики добавил парочку тяжеловесных матюгов.
- Научишь? - с завистью попросил я: страх отступил перед мощью полковничьего гнева.
- Дурное дело - нехитрое, - ответствовал ничуть не смущенный Антоныч, - ты лучше свои фонари метров через десять развешивай, не то и заблудиться можем, на обратной дороге-то!
Ехавшая позади Наталья хихикнула. Все бы ей хиханьки! Несерьезная какая-то девка, честное слово!
Я хмуро сосредоточился и выпустил очередь шаров, стараясь попадать в скалы через равные промежутки. Где-то впереди обиженно завопил Сергей. Ему-то чего неймется? Я метил высоко и в него попасть не мог. Расплавленным камнем брызнуло, что ли? Ладно, потом извинюсь, если потребуется.
Остались позади ломаные телеги разграбленного каравана и вой фанатиков, атаковавших успевшую оправиться сотню Тешуба. Теперь нас окружала ватная тишина, и пустынная лента горной дороги, тускло освещенная остывающими потеками лавы, беззвучно тянулась под ногами коней, уводя нас все дальше и дальше… от мира живых.
Страх исчез, но на его место пришло чувство затерянности в окружающей нас бесконечности. Камо грядеши? Как легион, посланный Александром Македонским к пределам мира, - только вперед и без надежды на возвращение. Зачем?
- Это тоже морок, - тихо сказал подъехавший Петрович, - чует, гад, что недолго изгаляться осталось, вот и старается.
Хорошо ему говорить: самого-то небось и танком не прошибешь - привык ко всему за время пещерной жизни. Я кивнул и пустил очередную серию шаров. Два из них с уже привычным чмоканьем врезались в скалу, остальные же бесследно исчезли в тумане. Я подъехал к последнему световому пятну и, натянув повод, остановил коня. Что впереди? Долина в скалах? Никто о ней не упоминал… И Зайченко, продолжавший идти впереди отряда, сигнала не подал…
- Следующий шаг приведет тебя к смерти! - прозвучал в голове бестелесный вкрадчивый шепот. - Как твоего зверя…
Вот этого ему говорить не следовало! Сергей погиб! Я озверело закричал, и с вытянутых вперед рук сорвалась широкая полоса ревущего пламени. Конь подо мной пронзительно заржал и попятился, мотая головой. Я спрыгнул на землю, не обращая внимания на светящиеся соломенно-желтым светом ручейки лавы. Сейчас ты у меня попляшешь, сволочь!
Я напрягся для заключительного удара, но огонь, возникнув, не пожелал покидать колыбели моих сведенных судорогой рук. Вспыхнула одежда, затрещали и сгорели волосы, осыпав плечи невесомым пеплом. Неимоверным усилием я отбросил огонь прочь, и он пролился на землю у моих ног. Зашипела дорожная пыль, и передо мной растеклась пышущая жаром лужа. Я отступил, чувствуя, как лопается обгоревшая кожа и по телу бегут струйки сукровицы.
Туман исчез, и впереди открылась неширокая долина. Узловатые деревья, росшие вдоль дороги, горели, взрываясь фонтанами искр. Метрах в пятидесяти от нас стоял горбатый человечек в мешковатой одежде. Заплетенные в тугие косицы черные волосы свисали тонкими сосульками вдоль сморщенной, как печеное яблоко, физиономии, но глаза старика пылали злобным огнем, исключая возможность ошибки - именно он стоял за нападением. Поодаль, освещенная всполохами пламени горящих деревьев, виднелась груда тюков, вокруг которой суетились причудливо одетые карлики. В руках уродцы держали большие кожаные бурдюки, из которых на украденный груз - в тюках явно были привезенные караваном товары - лилась густая маслянистая жидкость. Карлы уничтожали захваченное.
- Не хочешь подкинуть огоньку моим помощникам? - хихикнул старик надтреснутым голосом, и его косички мелко затряслись. - Не бойся, я мешать не буду!
Что в бурдюках? Нефть? Значит, колдуну груз не нужен, но зато нужен в Киаксаре - недаром Астиаг бросил на перехват свою элитную сотню. Я снова воззрился на колдуна. Чем его взять, если нельзя швырнуть огонь? Внезапно в памяти всплыла картина судилища, разрубленный стол… и стреноженная мной звероформа Свиридова. Я напрягся и мысленно толкнул колдуна к горящему неподалеку стволу, одновременно оплетая его нитями вскормленной смертью Зайченко ненависти и болью собственного обгоревшего тела.
Колдуна отбросило к обочине. Он взвизгнул и пошатнулся. Еще пара шагов, и ему конец! Я толкнул еще раз, вложив в удар всю свою мощь, но противник успел прийти в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52