Опираясь на спинку захваченного для страховки стула, Олег добрался до цели и с замиранием сердца открыл дверцу. Надежды оправдались - одну из встроенных полок заполняло аккуратно разложенное содержимое его карманов. Собственно, он не помнил, что конкретно брал с собой в последний раз - лакуна в памяти восстановиться не спешила, но ключи от собственной квартиры и подаренную на Новый год зажигалку не узнать он не мог, а память, конечно, рано или поздно вернется, главное, курево - почти полная пачка «Кэмела» - никуда не делось. Теперь он точно не окачурится.
Олег вернулся в кровать, выдрал из предусмотрительно захваченной записной книжки чистый листок, свернул фунтиком, дабы использовать вместо пепельницы, и с наслаждением сделал первую затяжку.
Дверь в палату открылась, впустив медсестру со шприцем в руке. Олег, как пойманный на месте преступления школьник, уже собрался оправдываться, но сестра его опередила, невозмутимо сообщив:
- Не больше, чем полсигареты в час. Ты уже выкурил достаточно. Переворачивайся.
Олег загасил окурок и безропотно подставил оголенный зад под блестящее жало шприца. Переждав экзекуцию, он обернулся, рассчитывая выяснить, где и как он оказался, но сестра, изволив снисходительно улыбнуться, молча скрылась за дверью.
- Пообщались, называется, - обиженно буркнул Олег и вытащил недокуренную сигарету. - Полсигареты в час, видите ли…
Минут через пятнадцать он осмелел достаточно, чтобы с тем же полотенцем на бедрах высунуть нос за дверь палаты.
По обе стороны от двери вдаль тянулся слепяще-белоснежный коридор. Однотонная окраска и рассеянный свет скрытых светильников создавали впечатление бесконечной протяженности.
- Этак и снежную слепоту заработать можно, - назидательно сообщил Олег заинтересованным слушателям.
Никто не отозвался. Он пожал плечами и, придерживаясь рукой за стену, доковылял до ближайшей двери и заглянул внутрь. За ней оказалась точная копия его палаты, но без постояльца. Равно как и за следующей. Отсчитав два десятка пустых палат, Олег вернулся назад - короткая прогулка его изрядно вымотала. Он рухнул в постель, уснув раньше, чем голова коснулась подушки. На сей раз ему приснился ресторан, и он проснулся под призывное звяканье столовых приборов.
- Обед! - раздался над ухом знакомый голос. Олег сообразил, что звон тарелок ему не приснился.
- А скажи-ка, красавица, - сладенько проворковал он, пока сестра сервировала стол на четыре персоны, - куда это меня занесло? И где родная сердцу скученность и койки в коридорах? Может, мне без соседского храпа и уснуть тяжко!
Сестричка тихо хихикнула, но на вопрос не ответила.
Впрочем, он не настаивал - обед на четверых предполагал обстоятельный разговор с заинтересованными лицами.
Сестра положила на край кровати достойный нувориша халат и вышла, предпочитая не вмешиваться в процесс одевания.
Олег не замедлил воспользоваться предложением, и вовремя: в дверях, один за другим, появились трое мужичков тяжелой весовой категории. Коротко кивнув Олегу, они заняли места за накрытым столом.
- Здравствуйте, гости дорогие, - язвительно поприветствовал Олег бесцеремонных посетителей и присоединился к компании.
- И ты будь здрав, - согласился матерый мужичище с подернутыми сединой висками и иссеченным глубокими резкими морщинами лицом. - Кстати, о здравии…
Он покосился на вход и достал из кармана замшевой куртки початую бутылку коньяка.
- Наталья к Антонычу пошла, ворчать некому. Надо бы отметить выздоровление их подопечного… Что скажешь. командир? Прости, не знаю, как и звать-то тебя, - обратился он уже к Олегу.
- А подопечный уже выздоровел? - поинтересовался Кольцов, представившись.
- Ну, по сравнению с тем, какого мы тебя приволокли, так вполне, - согласился мужик и продолжил церемонию знакомства: - Меня, кстати, Иваном Петровичем зовут, можно и просто - Петровичем, не обижусь: это вот, - он показал на самого молодого из троих, - Сережка Зайченко, большой специалист в своем деле…
Парнишка покраснел и смущенно кашлянул в пудовый кулак. Длинные льняные волосы упали ему налицо. Он по-детски оттопырил губы и сдул мешающую прядь.
- Что-то ты, Петрович, нынче разговорился, - недовольно заметил он в ответ.
Кольцов не стал переспрашивать, о каком деле идет речь, понимая, что троица появилась недаром и объяснения все равно последуют.
- Ну и, конечно, наш командир, Дмитрий Сергеевич, - не обратив внимания на реплику Сергея, невозмутимо продолжил Петрович, - можешь благодарить: он-то и сообразил, что ты еще живой. Серега тебя уже хоронить собрался, долго жить будешь…
Лицо командира, лишенное признаков возраста, осталось непроницаемым, только в уголках губ чуть заметно мелькнула улыбка. Твердый взгляд серых глаз выдавал жесткий характер битого судьбой опытного бойца. Олег мысленно отметил три вещи: первое - не шеф, не папа и не начальник - командир, что отделяло присутствующих как от «братков», так и от обычных штатских; второе - если пришлось разбираться - жив он, Олег, или мертв, то где же следы случившегося - гипс, повязки, шрамы, наконец? И последнее - если это не тюрьма и не гражданская больница, то где же он и насколько свободен?
Словно подслушав его мысли, командир неожиданно мягким голосом произнес:
- Ты, Олег, не переживай. Поправишься - и можешь отправляться домой. Мы не бандиты, хотя правительство нам тоже денег не платит. Давай лучше о наших делах потом поговорим, когда на ноги окончательно встанешь. Заинтересуешься - и тебе работа найдется; нет так нет. Считай пока, что попал в санаторий для особо избранных. Кстати сказать, второго такого врача, как Антоныч - ты с ним еще познакомишься - вряд ли найти можно. С Натальей ты уже знаком. Они тебя выходили, им и спасибо. Ну, по пятьдесят грамм за выздоровление, и нам пора. - Командир поднял налитый Петровичем пластиковый стаканчик янтарного коньяка. По комнате поплыл густой аромат.
Олег присоединился к тосту. Минуту спустя посетители потянулись к выходу. Петрович дружески потрепал его по плечу, Сережка подмигнул, и Олег остался в одиночестве размышлять о недосказанном над остывающей отбивной.
Зачем приходили гости? Полюбоваться на его состояние? Не ахти и персона, чтобы им так интересоваться. Если не считать, конечно, последних событий…
Странная, однако, компания подобралась. Такие хорошо с оружием в руках выглядят, причем на любой стороне. Командир, к слову, работу предлагал… Любопытно, да информации мало. Ладно, первым делом действительно надо в себя приходить, а уж потом о работе думать.
Отбивная съелась чересчур быстро, и Олег пододвинул к себе нетронутую командирскую порцию.
От любопытства, как известно, кошка умерла. Поев и выкурив внеплановую сигарету, Олег задумался над происходящим. Зацепки нужны, зацепочки… А тут еще амнезия проклятая… Может, содержимое шкафа что подскажет? Олег окинул взглядом стол, залпом выпил обязательный больничный компот и еще раз сунулся в шкаф. На полочке нашлись техпаспорт и водительские права, но ключи от автомобиля отсутствовали. Связка ключей от квартиры и гелиевая ручка завершали экспозицию. Все принадлежало ему. Значит, ехал он на своем «Москвиче» и в гараж попал из дома, иначе ключ зажигания оказался бы в наличии - без него Олег из дома не выходил. Какого черта он поперся на Ленинградку? И зачем врезался в «Икарус», даже если тот на себя был не похож? Вопросы, вопросы…
Олег повторно вышел в коридор. «Будем считать, что правое крыло я уже проверил», - пробормотал он под нос и свернул налево. Параллельные плоскости стен, как им и положено, пересекались где-то в бесконечности, но на этот раз ему повезло - шестой по счету проем занимала раздвижная дверь лифта.
- Ага, - глубокомысленно сказал Олег и нажал кнопку вызова.
Реакции не последовало! Лифт или не работал, или без ключа не запускался, но само его существование вкупе с отсутствием окон на этаже говорило о наличии многих подземных уровней. Странновато для больницы… если это больница, конечно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о военном прошлом объекта.
Рядом с лифтом хлопнула створка двери, впустив в коридор кряжистого старика в белом халате. Не ожидавший встречи Олег оторопело спросил:
- Вы ко мне?
- К себе, - отрезал старик, нахмурив кустистые брови, - это моя территория, а ты - моя добыча. Марш в палату!
Несмотря на суровый тон отповеди, глаза старика насмешливо посверкивали.
- Значит, вы - Антоныч, а меня Олегом зовут, если вы еще не в курсе… Олег Владимирович Кольцов, - повторил он, словно ища поддержки в привычном уху сочетании звуков.
- В курсе, в курсе, - перебил его Антоныч, - топай давай. Шерлок Холмс доморощенный!
Похоже, с этим дедом не соскучишься.
Заставив Олега раздеться и лечь, Антоныч долго водил над ним ладонями, словно завзятый экстрасенс, затем вынес свой вердикт:
- Ну, жить будешь, а петь - в зависимости от количества выпитого… Коньяк Петрович притащил? Можешь не отвечать, сам знаю, что он.
Олег попробовал задать приготовленные вопросы, но Антоныч, не дав вымолвить ни слова, закончил монолог:
- Вопросы будешь завтра задавать. Нечего на сон грядущий мозги туманить. Они у тебя и так до сих пор набекрень. Сейчас я над тобой еще немного поколдую, и завтра будешь готов для новых подвигов. Чую, без них не обойдется.
Олег хотел сослаться на недавний обед, мол, день еще на дворе и спать по идее рановато, но Антоныч коснулся теплыми и удивительно мягкими пальцами его висков, и неудержимая сонливость погасила желание возражать. Он уснул, не закончив зевок.
Антоныч убирать руки не спешил. Лоб его покрылся бисеринками пота, под глазами набрякли мешки. Наконец он откинулся на спинку стула и устало произнес:
- Ладно, парень, я сделал все что мог. Остальное зависит от тебя. Надеюсь, ты у нас приживешься.
* * *
Олега разбудило деликатное покашливание. Он открыл глаза - у изголовья сидел Зайченко, то и дело опасливо косясь на входную дверь.
- Привет, - сказал негромко Олег, принимая сидячее положение, - чем обязан раннему визиту?
- То-то и оно, что раннему, - отозвался Сергей, забыв поздороваться. - Петрович меня послал, говорит, тебе память отшибло, так рассказать надо, что мы выяснили, когда по твоим следам прокатились.
- А почему шепотом?
- Так ведь попрет меня Наталья, если узнает.
Ну шепотом так шепотом. Олег молча выслушал историю о пурге на трассе, своем героическом таране и сгоревшем автобусе. В памяти ярко вспыхивали разрозненные куски прошлого, выстраиваясь в хронологическом порядке. Недосягаемый гараж, белые птеродактили, ползущий, как гусеница, «Икарус»…
Сергей давно закончил повествование и выжидательно уставился на ушедшего в себя Олега.
- Ответь-ка ты мне на пару вопросов, - предложил тот после долгой паузы. - Почему тебя не удивило мое желание спалить рейсовый автобус, и как ты относишься к возможности реального существования нечисти?
Сергей скривился и махнул рукой:
- Предупреждали меня - нечего трепаться! Ладно, чего уж там! Нечисть существует, как к этому ни относись, и наша работа - сокращать ее количество. Почуять ее присутствие дано не каждому, а уж остановить подручными средствами и вовсе считалось невозможным, пока ты автобус не разнес. Пошатнул устои командирской теории, можно сказать. Потому он и заинтересован в твоем участии.
- Что ж он сам вчера об этом промолчал? - перебил Олег.
- Сомневался, что твоя психика выдержит, говорил, мол, неспроста у тебя амнезия, мозг-де намеренно отключил неприятные воспоминания…
- Сам бы так шарахнулся, - обидчиво возразил Олег, пойманный на «слабо», - посмотрел бы я на него!
- Вот и я об этом! - подхватил оживившийся Сергей. - Не удрал же ты, когда эту каракатицу увидел!
Олег довольно ухмыльнулся, но сразу же посерьезнел:
- Ну, скажем, я ожидал нечто подобное - тормознуть меня не раз пытались. Понимаешь, это как таракана задавить, даже хуже - просто чувствуешь, что не можешь существовать с подобной мерзостью в одном объеме пространства, и никакого выбора - либо ты, либо тебя, какое уж тут бегство… Я в другом сомневался - в реальности происходящего.
- Хотел бы я, чтобы все оказалось простым коллективным сумасшествием, - неожиданно грустно отозвался Сергей, - тебе, можно сказать, еще повезло. Хочешь знать, как я попал в команду?
Олег утвердительно кивнул.
Сергей долго молчал, собираясь с мыслями, потом зачем-то вытер тыльной стороной кисти сухие глаза и заговорил…
Глава 4
СЕРГЕЙ
Хмурый сумрак, который принято называть «белыми ночами», висел над Санкт-Петербургом, когда Сергей вышел из павильона метро «Парк Победы» и привычно зашагал через парк домой, на Кузнецовскую, не обращая внимания на пыльную от близости Московского шоссе зелень.
Налетевший ветерок погнал рябь по зеркальной глади прудов, зашелестел чуть пожухлой листвой тополей. Что такое парк? Макет первозданности в каменных джунглях мегаполиса. Зона паломничества желающих приобщиться к природе… а также выпить и снять дешевую подружку на ночь.
Эрзац-природа, эрзац-любовь… Мысли переметнулись к сероглазочке, встреченной на дне рождения одноклассника Витьки Семенова. Прелесть что за девушка! Стоило, конечно, ее поцеловать на прощание: ждала ведь, домой не уходила! Или показалось, что ждала? Проклятая застенчивость! Даже служба в десанте от нее не избавила. Предмет вечных насмешек ехидных приятелей. Ничего, будет и на нашей улице праздник - телефончик-то он взять у сероглазки не забыл!
Сергей улыбнулся и свернул к зарослям сирени, намереваясь сорвать веточку, когда приглушенный стон коснулся уха армейского радиста.
- Романтичное окружение голубки выбрали, - негромко и беззлобно заметил он, вовсе не рассчитывая быть услышанным, однако ответ последовал, ошарашив своей наглой неуместностью.
- Вали отсюда, урод, пока не закопали!
Так с десантом не разговаривают. Тем более нежные, поглощенные страстью возлюбленные. Выдвинув плечо вперед, Сергей решительно проломился сквозь кусты.
Небольшая, хорошо укрытая от посторонних глаз поляна казалась застеленной буро-красным ковром. В центре ковра елозил тощей задницей костлявый юнец, насилуя неподвижно лежавшую девушку. Рядом, дожидаясь своей очереди, топтался второй, высокий бледный брюнет с сумасшедшим блеском в глазах. Каркающим голосом он подбадривал юнца, то и дело суетливо потирая промежность.
Тело девушки покрывали многочисленные раны, все еще сочащиеся кровью, именно девичья кровь создала так поразивший Сергея ковер. Скоты!
Из горла десантника вырвалось сдавленное рычание, когда брюнет, злорадно оскалившись, шагнул ему навстречу, блеснув синеватым с муаровым узором лезвием старинного кинжала. Позади него, не замечая изменившейся ситуации, содрогался в экстазе тощий.
- Еще одна жертва! Очень кстати! - прокаркал брюнет, выдавая свою главенствующую роль в убийстве, и клинок метнулся к шее десантника.
Заученным жестом Сергей перехватил руку напавшего, удовлетворенно отметив хруст ломающихся костей и на развороте носком тяжелого ботинка вбил гениталии тощего ему в брюхо. Тощий кубарем отлетел в сторону, по-лягушачьи распластавшись на траве. Сергей взглянул на девушку, и желудок его болезненно трепыхнулся: порезы, замеченные им ранее, оказались лишь малой долей доставшихся девушке мучений: тело несчастной было жутко искромсано - груди отрезаны, живот вспорот, глубокая рана поперек шеи почти отделила голову от тела…
Холодная ярость затопила рассудок. Уловив краем глаза движение, Сергей развернулся к брюнету, тянущемуся здоровой рукой к инкрустированной драгоценностями рукояти выроненного кинжала, и пнул его в локоть. Брюнет закричал, почуяв, что искалечен навсегда, но даже заходясь в крике, он не сводил с Сергея ненавидящего взгляда.
Сергей мысленно примерился для нанесения завершающего удара, но в последний миг замер.
- Нет, сволочь, так легко ты не отделаешься! Твое место в тюрьме - там тебе лучше объяснят, что такое жизнь. А это, чтоб ты не убежал, пока я за милицией хожу, - добавил Сергей и раздробил убийце колено, выплеснув тем самым неудовлетворенную жажду мести за истерзанную девушку.
Словно не чувствуя боли, брюнет сверкнул бешеным взглядом фанатика, изогнулся и вцепился зубами в брючину Сергея, вырвав изрядный клок ткани.
- Иди, урод, зови ментов, я подожду, - прохрипел он невнятно - ткань слюнявым языком свисала из разбитых губ.
Не отвечая, Сергей развернулся и бросился назад, к станции метро. Он бежал, зная, что девушка мертва, а некрофилы не сбегут, но идти спокойным неспешным шагом не давала бушевавшая в груди нестихающая ярость.
* * *
Дождавшись его ухода, Младший Адепт оперся на локоть правой руки и, борясь с болью, подтянул непослушное тело ближе к девичьему трупу. Левая рука безжизненно волоклась по земле, кисть правой свисала, выгнувшись в запястье под неестественным углом, ботинок на покалеченной ноге цеплялся за неровности, вызывая всплески боли в раздробленном колене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52