Его взгляд опустился чуть ниже и - о чудо! - форточка под ними оказалась не закрытой до конца!
Узкая, всего в пару сантиметров щелка, но за ней спал город, не подвластный окружающей чертовщине. Виктор бросился к ней и приник губами и разбитым носом, стараясь вдохнуть аромат обыденности. Ни ветерка, ни свежести. Наоборот, из щели пахнуло тошнотворно сладким запахом гнили и разложения.
«Это чудится, - возникло новое убеждение, - бывают же обонятельные галлюцинации!»
Виктор приник к щели глазом - ни единой искорки в заоконной мгле. Он подставил ухо и отшатнулся, оглушенный грохотом, еще недавно столь далеким, а теперь приблизившимся вплотную. Нет, на гром это больше не походило. Скорее, так мог реветь взбесившийся бульдозер, и рев его сливался с предсмертными воплями истязаемых животных.
- Бред. Ничего подобного на самом деле нет, - убеждал себя Виктор, отшатнувшись от окна. - Следующая остановка совсем рядом. Я сойду, а кошмары останутся здесь. Домой идти не надо. Надо в больницу, она совсем недалеко. Там помогут. Обязательно помогут. Всем помогают, и мне помогут…
Он вновь зациклился на последней фразе, цепляясь за ее успокаивающее воздействие, как за спасательный круг.
Рычание двигателя стихло, Виктор закрыл глаза, боясь вспугнуть капризный механизм дверей и молясь об их открытии.
Вопли и лязг становились громче и громче, почти заглушив тихий стук распахнувшихся створок. Какофония достигла своей кульминации, и Виктор, готовый выпрыгнуть из автобуса, рискнул посмотреть на творящееся снаружи. Это спасло ему жизнь: в считанных сантиметрах от выхода вращались вертикальные шипастые цилиндры, напоминающие камнедробилку. Изъязвленную от долгого использования поверхность покрывали обрывки дымящихся внутренностей, свисающие с тупых конических шипов. Вопли прекратились со смертью последней жертвы.
Полметра, отделяющие его от ужасного конца, лишили веры в возможность тривиального сумасшествия - он протянул руку, коснувшись цилиндра, пальцы окрасились кровью погибших. Запах парного мяса удушливо кружил голову. Пугаться сил не осталось. Виктор медленно отвернулся, побрел к казавшемуся безопасным месту на поворотном круге и снова сел, привалившись спиной к запасному колесу.
«Может, заснуть попробовать? - промелькнуло в стоящем на пороге безумия рассудке. - Авось поможет…»
Виктор расслабился, не обращая внимания на подрагивание набирающего ход автобуса. Хотелось отключиться от чудовищной непонятности окружающего, бессмысленного и невыносимого.
«Музычку бы какую… Негромко, для души… Отдохнуть, отвлечься…» - уныло протекло в мыслях.
И музыка возникла. Тихая, томно-тягучая мелодия, ласкающая слух слегка подчеркнутой вялостью. Виктор улыбнулся, слушая, как постепенно убыстряется ритм, как становятся явственней четкие точки ударника, появляются эротичные вздохи саксофона, дополняемые высоким чистым женским голосом.
Виктор приподнял веки. Напротив него, нежно обняв вертикальную стойку поручня, танцевала обнаженная девица, удивительно похожая на одну из див с открыток над окном.
В ее грациозных извивах восточная нега причудливо смешивалась с яростным зовом манящей плоти, будоража древние и вечные инстинкты. Виктор, забыв обо всем, потянулся к незнакомке. Его порыв почти не отразился внешне, но танцовщице хватило и этого неуловимого «почти». Бездонная глубь ее огромных зеленых глаз обратилась к Виктору, руки чарующими жестами умоляли приблизиться, обнять, слиться в гейзере страсти. Блики света на гладкой упругой коже оттеняли безупречные формы тела, лишая возможности противиться порыву чувств.
Виктор и не хотел сопротивляться. Только на задворках сознания промелькнула мысль о нереальности подобной встречи и исчезла, погребенная под лавиной нарождавшейся любви. Он поднялся, оказавшись рядом с девушкой. Пухлые губки, созданные для поцелуев, ждуще приоткрылись. Тонкие пальчики танцовщицы порхающими движениями ласкали его лицо и ерошили волосы.
- Кто ты? - сумел он выдохнуть между поцелуями.
- Неважно, милый! - жарко прошептала девушка. - Главное, нам так хорошо вдвоем! Нам не суждено расстаться…
Наверное, «не суждено» говорить не стоило. От вечности, заключенной в сказанном, жутковато пахнуло могилой, сбив любовный пыл и вернув к действительности. Виктор чуть отстранился, попутно заметив, что они уже полулежали на сиденье переднего салона и девушка опиралась плечиком на смятое в комок пальто Виктора. Она потянулась к нему, желая продлить наслаждение, но Виктор перехватил ее руку и настойчиво переспросил:
- Кто ты? Откуда?
- Ты рано очнулся, любимый, - проворковала девушка, но милые черты исказила злобная гримаска. - Теперь твой уход станет гораздо мучительней.
Виктор хотел вскочить, но властная и сильная рука приковала его к сиденью.
- Ты хотел правды, милый? - усмехнулась девушка. - Изволь. Кто я - неважно, но откуда… Вся злоба вашего мира, все убийства, изнасилования, грабежи, даже простые супружеские ссоры сливаются в единую реку, размывая плотину между нашими мирами. В вашем городе плотина дала течь, пропустив каплю нашей реальности, той, что вы привыкли называть Злом. Совсем скоро плотина рухнет окончательно, и тогда…
Она мечтательно улыбнулась и облизнула губы.
- Но почему Мурманск? - Виктор вопреки очевидному не верил собственным ушам. - У нас спокойный северный город! Армагеддон на юге!
- Однако Рагнарек придет с севера, - хихикнула девица, - поменьше верь попам! Впрочем, брызгам все равно куда падать, - добавила она непонятную фразу.
Замороченный Виктор не смог оценить иронии сказанного. Он думал о том, как выжить, и предпринял еще одну попытку вырваться из дьявольских объятий.
- Отдохни, любимый, - посоветовала ему попутчица, не ослабляя железной хватки. - Я тебя долго не задержу. Короткий перегон до Семеновского озера, и мы расстанемся… если пожелаешь.
Колдовское наваждение рассеялось. Манящая улыбка превратилась в мертвый оскал почерневших зубов. Тело девицы утратило живую упругость, навалившись на Виктора воняющей склепом грудой мертвечины. Виктор еще раз попробовал освободиться.
Кожа удерживавшей его руки с отвратительным треском лопнула, выплеснув из возникшей раны поток гноя, растекшийся по его груди. Распад продолжался, охватывая все новые и новые участки. Тело существа стало покрываться гнилостными пятнами, дыхание наполнилось смрадом разложения, волосы отваливались пучками вместе с кусками скальпа, обнажая желтоватую кость черепа. Губы и нос расползлись мокрой бумагой, распухший синий язык с клокотанием выталкивал изо рта хриплые слова!
- Не спеши! Нам было хорошо вдвоем… Следующий перегон будет очень длинным… У тебя хватит времени умереть.
Виктор понял, что остановка у Семеновского озера - его последний шанс на спасение. Но обнажившиеся кости рук по-прежнему цепко держали его в объятиях, а бедра, погребенные под отвратительной кучей разлагающейся слизи, казались погруженными в застывший цемент.
Когда распад добрался до костей, превратив их в кучку невесомого праха, автобус набирал скорость на спуске, ведущем к центру города. Виктор поднялся, но последний шанс спастись остался далеко позади.
* * *
Виктор потерянно сделал несколько шагов вдоль салона, и взгляд его уперся в водительскую кабину.
- О чем я раньше думал? - воскликнул он. - Не автомат же за рулем!
Виктор заспешил к кабине, но радостный настрой быстро сменился настороженностью: чем дальше он продвигался, тем больше усилий требовал каждый шаг. Он посмотрел под ноги - пол колыхался, «дышал», подобно тонкому ковру травы над болотной трясиной. Стоило остановиться, как ноги погрузились в него по щиколотки. Уродливыми кочками, вкривь и вкось, торчали из пола сиденья; стенки салона оплыли, потеряв свои четкие механистические очертания, и скрылись за туманной дымкой, мешающей определить расстояние.
Инстинкт бросил Виктора к ближайшей кочке-сиденью. Чуть не оставив ботинки в трясине пола, он забрался повыше и отер со лба холодный пот. Дальнейший маршрут придется прокладывать по спинкам. Взор Виктора, оценивая надежность кочек, добрался до водительской кабины и уперся в плакат. Завитки тумана плыли, искажая изображение, и чудилось, будто фигуры на плакате оживают. Виктор встряхнул головой и прищурился, надеясь избавиться от наваждения, но двумерные образы на глазах обретали объем. Ящер, покинув место у ног Смерти, приближался к срезу картины, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Неутолимая жажда убийства светилась в его налитых кровью глазах. Еще миг, и монстр заслонил собой створ плаката. Теперь Виктор отчетливо видел его чешуйчатую шкуру и чудовищные клыки, роняющие в подступившее к кабине болото тягучую слюну. В местах падения слюны поверхность пузырилась шапками грязно-коричневой пены. Монстр напрягся; его тело, внезапно потеряв форму, оплыло и выплеснулось за пределы плаката потоками бурой с ядовито-зелеными разводами жижи. Шапка скопившейся на полу пены взбурлила, вспухла и начала твердеть, приобретая ужасающе знакомые очертания.
Впервые за всю сумасшедшую поездку Виктор почувствовал, как волосы на голове встают дыбом: перед ним неспешно возникал спутник Смерти. Вспыхнули кроваво-красные глаза не ведающего жалости убийцы, и Виктор отшатнулся, потеряв равновесие.
- Нет! Только не это! - Часто и мелко задрожав, Виктор повернулся, ища путь обратно, и увидел пустые глянцевые квадратики открыток на стенах: монстры последовали примеру вожака.
Где же выход?! Виктор растерянно переступил с ноги на ногу, грязь отозвалась жирным чмоканьем. Не раздумывая, он плюхнулся в болото, и липкая масса плотно охватила его тело.
Задыхаясь от нестерпимой вони, он стал протискиваться под сиденьями, почти не надеясь выбраться из смертельной ловушки. Густая жижа сдавливала грудь, руки соскальзывали с ножек сидений, превратившихся в узловатые корни. Рядом плеснуло под чьим-то тяжелым шагом, и Виктор, вдохнув поглубже, целиком погрузился в болото. Отчаянно напрягаясь, он протискивался, отвоевывая у зловонной гадости сантиметр за сантиметром. Запертый в легких воздух, раздирая горло, рвался наружу, в висках гремел набат, но Виктор не решался поднять лицо из опасения быть замеченным.
Когда руки коснулись изогнутой поверхности поворотного круга, Виктор не смел поверить в свою удачу. Освободившись из болотного плена, он отдался во власть сотрясавших тело приступов рвоты. Переведя, наконец, дыхание, он выбрался на спасительный островок реальности и упал навзничь.
Виктор долго лежал не шевелясь, но силы не хотели возвращаться к измученному телу. Корка грязи, залепившая лицо, быстро твердела, болезненно стягивая кожу, но он не спешил ее счищать. Как ребенок, укрывшийся под одеялом, считает себя невидимым для рожденных воображением ночных чудиш, так и Виктор ощущал себя отделенным от кошмаров, раз сам он их наблюдать не мог. Окружающее его не забыло, напомнив о своем существовании горячим смрадом нависшего над Виктором чудовища. Виктор покорно замер в ожидании неминуемой смерти, когда раздался скрип тормозов, монстр взревел и, скрежетнув когтями по металлу, скатился в болото.
«Контрольная остановка на середине спуска», - понял Виктор и безуспешно попробовал шевельнуться. Засохшая грязь держала лучше всякого клея, превратившись в подобие каменного саркофага. Паника захлестнула мозг, Виктор заверещал и рывком освободил голову, оставив на площадке прилипшие клочья волос. Несколько ударов виском об пол - Виктор даже не почувствовал боли - и кусок грязи вместе с бровью и ресницами отвалился, давая возможность осмотреться. Глаз слезился безостановочно, но пелена слез не могла скрыть приближение адской стаи во главе с чешуйчатым вожаком. Сопротивляться дьявольскому отродью, будучи приклеенным к полу? Виктор горько усмехнулся и откинулся на спину, чтобы не видеть приближение кончины.
Он смотрел вверх, и перед ним, как и в начале поездки, оказалась истрепанная и продранная резиновая гофра переходника. Сквозь прорехи мирно светили звезды.
- Звезды… Небо… - мечтательно прошептал он и тут же опомнился. - Звезды? Какие там звезды - это же путь к свободе!
Проснувшиеся надежды вызвали всплеск сил, и, теряя клочья одежды и собственной кожи, Виктор вскочил на ноги… одновременно с прыгнувшим на добычу монстром.
Зверь не рассчитывал на подвижность жертвы, и тяжелые лапы отшвырнули Виктора в конец салона, подарив несколько мгновений жизни. Виктор неверяще провел рукой по обнажившимся на груди белым костям ребер и застонал от слепящей боли. Рыдая, он забился в уголок, прячась за спинкой сиденья. Разум угасал, и только наполненные ужасом глаза следили за клевретами Смерти.
* * *
- НА МЕСТО, ТВАРИ! ОН - МОЙ!!!
Раздавшийся Голос прозвучал не громко, но его сила гремела раскатами артиллерийского залпа. Монстры виновато отступили, и Виктор… нет, то, что от него осталось - седое трясущееся существо, окровавленное, почти лишившееся разума, загнанно смотрело, как к нему приближается сошедшая с плаката Смерть.
Демон склонился над тем, кто еще недавно назывался человеком, имевшим мечты и надежды на будущее, и бережно, даже нежно, взял его на руки и стал укачивать, как младенца.
- Какой долгий перегон, не правда ли? - вежливо спросил Виктор, ища понимания в глазницах черепа, за которыми клубилась Тьма.
Мочевой пузырь, не напоминавший о себе от самой Росты, расслабился, и Виктор обмочился. Демон не отреагировал.
- Вы не подскажете, когда мы приедем? Я устал, и мне очень больно, - продолжал общаться с внимательно слушающим демоном обезумевший Виктор.
- Успокойся, малыш. - Гулкий голос Смерти оказался совсем не страшным. - Тебе не долго осталось страдать. Я подарю тебе покой. Я люблю тебя… моя первая жертва!
Демон припал к холодеющим губам счастливо улыбающегося Виктора, и тоненькая струйка жизненной энергии, все еще теплившейся в изувеченном теле, перекочевала к новому владельцу.
Демон жутко расхохотался и отбросил пустую оболочку на растерзание изголодавшимся зверям.
* * *
Автобус десятого маршрута гостеприимно распахнул двери на перекрестке с проспектом Ленина. Салон был пуст, но была пуста и остановка. Вновь пошел мягкий снег. Немного погодя двери закрылись, и автобус двинулся дальше, на прощание булькнув выхлопной трубой. Поток газов выбросил на дорогу небольшой угловатый предмет.
Случайный прохожий наверняка бы вскрикнул и отшатнулся: на припорошенном снегом асфальте лежал обрубок человеческой кисти с чудом уцелевшими мизинцем и безымянным пальцем. Внезапно мизинец вздрогнул, прочертив по снегу короткую линию. Но подойти было некому, а снег валил все гуще и гуще, засыпая следы ушедшего автобуса и отпечаток последнего движения Виктора.
* * *
Брызгам Зла безразлично куда падать…
Глава 3
СЕРЫЕ АНГЕЛЫ
Ему снились светлые детские сны. Залитое солнцем поле и призывно серебрящаяся полоска реки неподалеку. Босые ноги легко касаются земли, и малейший ветерок способен унести его за синеющий горизонт…
Постепенно он начинал осознавать, что это лишь сон, но просыпаться не хотелось. Он как мог оттягивал неизбежное, однако мозг уже включился в ускоренный дневной ритм. Олег открыл глаза.
Сначала он решил, что сны продолжаются - стерильно безликая больничная палата, крахмальное белье, единственное яркое пятно - букетик полевых цветов в стеклянной вазочке на столике у дальней стены. Окружающее никак не стыковалось с его воспоминаниями - единственное, что ярко зафиксировалось в сознании, - это бешеный спуск навстречу воплощенному кошмару. Предыдущее терялось в тумане амнезии, последующее, по понятным причинам, не помнилось вовсе.
Очевидно, до больницы он все-таки дожил. Только вот до гражданской или тюремной? Все же таран пассажирского автобуса никак не назовешь абсолютно законным действием.
Олег откинул одеяло и провел руками по обнаженному телу. Ничего не болело. Он рискнул подняться, обмотал бедра висящим в изголовье махровым полотенцем и еще раз осмотрелся. Стулья, ранее не попавшие в поле зрения, дверь с волнистыми полупрозрачными стеклами, стенной шкаф и отсутствие окон. По крайней мере это не тюрьма - иначе дверь оказалась бы гораздо массивней. Олег шагнул по направлению к выходу, и пол встал дыбом, больно ударив по лицу. Палата утонула в темноте.
Очнувшись второй раз, он вновь обнаружил себя в кровати, но повторять эксперимент не спешил. Головокружение с потерей сознания - верный признак сотрясения мозга, далеко не первого на его счету. Судя по чистоте, здесь достаточно приличное заведение, стоило подождать неизбежного визита медсестры или врача. Вот если бы еще сигарету…
Ожидание затягивалось, желание закурить подвигло его на поход к стенному шкафу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Узкая, всего в пару сантиметров щелка, но за ней спал город, не подвластный окружающей чертовщине. Виктор бросился к ней и приник губами и разбитым носом, стараясь вдохнуть аромат обыденности. Ни ветерка, ни свежести. Наоборот, из щели пахнуло тошнотворно сладким запахом гнили и разложения.
«Это чудится, - возникло новое убеждение, - бывают же обонятельные галлюцинации!»
Виктор приник к щели глазом - ни единой искорки в заоконной мгле. Он подставил ухо и отшатнулся, оглушенный грохотом, еще недавно столь далеким, а теперь приблизившимся вплотную. Нет, на гром это больше не походило. Скорее, так мог реветь взбесившийся бульдозер, и рев его сливался с предсмертными воплями истязаемых животных.
- Бред. Ничего подобного на самом деле нет, - убеждал себя Виктор, отшатнувшись от окна. - Следующая остановка совсем рядом. Я сойду, а кошмары останутся здесь. Домой идти не надо. Надо в больницу, она совсем недалеко. Там помогут. Обязательно помогут. Всем помогают, и мне помогут…
Он вновь зациклился на последней фразе, цепляясь за ее успокаивающее воздействие, как за спасательный круг.
Рычание двигателя стихло, Виктор закрыл глаза, боясь вспугнуть капризный механизм дверей и молясь об их открытии.
Вопли и лязг становились громче и громче, почти заглушив тихий стук распахнувшихся створок. Какофония достигла своей кульминации, и Виктор, готовый выпрыгнуть из автобуса, рискнул посмотреть на творящееся снаружи. Это спасло ему жизнь: в считанных сантиметрах от выхода вращались вертикальные шипастые цилиндры, напоминающие камнедробилку. Изъязвленную от долгого использования поверхность покрывали обрывки дымящихся внутренностей, свисающие с тупых конических шипов. Вопли прекратились со смертью последней жертвы.
Полметра, отделяющие его от ужасного конца, лишили веры в возможность тривиального сумасшествия - он протянул руку, коснувшись цилиндра, пальцы окрасились кровью погибших. Запах парного мяса удушливо кружил голову. Пугаться сил не осталось. Виктор медленно отвернулся, побрел к казавшемуся безопасным месту на поворотном круге и снова сел, привалившись спиной к запасному колесу.
«Может, заснуть попробовать? - промелькнуло в стоящем на пороге безумия рассудке. - Авось поможет…»
Виктор расслабился, не обращая внимания на подрагивание набирающего ход автобуса. Хотелось отключиться от чудовищной непонятности окружающего, бессмысленного и невыносимого.
«Музычку бы какую… Негромко, для души… Отдохнуть, отвлечься…» - уныло протекло в мыслях.
И музыка возникла. Тихая, томно-тягучая мелодия, ласкающая слух слегка подчеркнутой вялостью. Виктор улыбнулся, слушая, как постепенно убыстряется ритм, как становятся явственней четкие точки ударника, появляются эротичные вздохи саксофона, дополняемые высоким чистым женским голосом.
Виктор приподнял веки. Напротив него, нежно обняв вертикальную стойку поручня, танцевала обнаженная девица, удивительно похожая на одну из див с открыток над окном.
В ее грациозных извивах восточная нега причудливо смешивалась с яростным зовом манящей плоти, будоража древние и вечные инстинкты. Виктор, забыв обо всем, потянулся к незнакомке. Его порыв почти не отразился внешне, но танцовщице хватило и этого неуловимого «почти». Бездонная глубь ее огромных зеленых глаз обратилась к Виктору, руки чарующими жестами умоляли приблизиться, обнять, слиться в гейзере страсти. Блики света на гладкой упругой коже оттеняли безупречные формы тела, лишая возможности противиться порыву чувств.
Виктор и не хотел сопротивляться. Только на задворках сознания промелькнула мысль о нереальности подобной встречи и исчезла, погребенная под лавиной нарождавшейся любви. Он поднялся, оказавшись рядом с девушкой. Пухлые губки, созданные для поцелуев, ждуще приоткрылись. Тонкие пальчики танцовщицы порхающими движениями ласкали его лицо и ерошили волосы.
- Кто ты? - сумел он выдохнуть между поцелуями.
- Неважно, милый! - жарко прошептала девушка. - Главное, нам так хорошо вдвоем! Нам не суждено расстаться…
Наверное, «не суждено» говорить не стоило. От вечности, заключенной в сказанном, жутковато пахнуло могилой, сбив любовный пыл и вернув к действительности. Виктор чуть отстранился, попутно заметив, что они уже полулежали на сиденье переднего салона и девушка опиралась плечиком на смятое в комок пальто Виктора. Она потянулась к нему, желая продлить наслаждение, но Виктор перехватил ее руку и настойчиво переспросил:
- Кто ты? Откуда?
- Ты рано очнулся, любимый, - проворковала девушка, но милые черты исказила злобная гримаска. - Теперь твой уход станет гораздо мучительней.
Виктор хотел вскочить, но властная и сильная рука приковала его к сиденью.
- Ты хотел правды, милый? - усмехнулась девушка. - Изволь. Кто я - неважно, но откуда… Вся злоба вашего мира, все убийства, изнасилования, грабежи, даже простые супружеские ссоры сливаются в единую реку, размывая плотину между нашими мирами. В вашем городе плотина дала течь, пропустив каплю нашей реальности, той, что вы привыкли называть Злом. Совсем скоро плотина рухнет окончательно, и тогда…
Она мечтательно улыбнулась и облизнула губы.
- Но почему Мурманск? - Виктор вопреки очевидному не верил собственным ушам. - У нас спокойный северный город! Армагеддон на юге!
- Однако Рагнарек придет с севера, - хихикнула девица, - поменьше верь попам! Впрочем, брызгам все равно куда падать, - добавила она непонятную фразу.
Замороченный Виктор не смог оценить иронии сказанного. Он думал о том, как выжить, и предпринял еще одну попытку вырваться из дьявольских объятий.
- Отдохни, любимый, - посоветовала ему попутчица, не ослабляя железной хватки. - Я тебя долго не задержу. Короткий перегон до Семеновского озера, и мы расстанемся… если пожелаешь.
Колдовское наваждение рассеялось. Манящая улыбка превратилась в мертвый оскал почерневших зубов. Тело девицы утратило живую упругость, навалившись на Виктора воняющей склепом грудой мертвечины. Виктор еще раз попробовал освободиться.
Кожа удерживавшей его руки с отвратительным треском лопнула, выплеснув из возникшей раны поток гноя, растекшийся по его груди. Распад продолжался, охватывая все новые и новые участки. Тело существа стало покрываться гнилостными пятнами, дыхание наполнилось смрадом разложения, волосы отваливались пучками вместе с кусками скальпа, обнажая желтоватую кость черепа. Губы и нос расползлись мокрой бумагой, распухший синий язык с клокотанием выталкивал изо рта хриплые слова!
- Не спеши! Нам было хорошо вдвоем… Следующий перегон будет очень длинным… У тебя хватит времени умереть.
Виктор понял, что остановка у Семеновского озера - его последний шанс на спасение. Но обнажившиеся кости рук по-прежнему цепко держали его в объятиях, а бедра, погребенные под отвратительной кучей разлагающейся слизи, казались погруженными в застывший цемент.
Когда распад добрался до костей, превратив их в кучку невесомого праха, автобус набирал скорость на спуске, ведущем к центру города. Виктор поднялся, но последний шанс спастись остался далеко позади.
* * *
Виктор потерянно сделал несколько шагов вдоль салона, и взгляд его уперся в водительскую кабину.
- О чем я раньше думал? - воскликнул он. - Не автомат же за рулем!
Виктор заспешил к кабине, но радостный настрой быстро сменился настороженностью: чем дальше он продвигался, тем больше усилий требовал каждый шаг. Он посмотрел под ноги - пол колыхался, «дышал», подобно тонкому ковру травы над болотной трясиной. Стоило остановиться, как ноги погрузились в него по щиколотки. Уродливыми кочками, вкривь и вкось, торчали из пола сиденья; стенки салона оплыли, потеряв свои четкие механистические очертания, и скрылись за туманной дымкой, мешающей определить расстояние.
Инстинкт бросил Виктора к ближайшей кочке-сиденью. Чуть не оставив ботинки в трясине пола, он забрался повыше и отер со лба холодный пот. Дальнейший маршрут придется прокладывать по спинкам. Взор Виктора, оценивая надежность кочек, добрался до водительской кабины и уперся в плакат. Завитки тумана плыли, искажая изображение, и чудилось, будто фигуры на плакате оживают. Виктор встряхнул головой и прищурился, надеясь избавиться от наваждения, но двумерные образы на глазах обретали объем. Ящер, покинув место у ног Смерти, приближался к срезу картины, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Неутолимая жажда убийства светилась в его налитых кровью глазах. Еще миг, и монстр заслонил собой створ плаката. Теперь Виктор отчетливо видел его чешуйчатую шкуру и чудовищные клыки, роняющие в подступившее к кабине болото тягучую слюну. В местах падения слюны поверхность пузырилась шапками грязно-коричневой пены. Монстр напрягся; его тело, внезапно потеряв форму, оплыло и выплеснулось за пределы плаката потоками бурой с ядовито-зелеными разводами жижи. Шапка скопившейся на полу пены взбурлила, вспухла и начала твердеть, приобретая ужасающе знакомые очертания.
Впервые за всю сумасшедшую поездку Виктор почувствовал, как волосы на голове встают дыбом: перед ним неспешно возникал спутник Смерти. Вспыхнули кроваво-красные глаза не ведающего жалости убийцы, и Виктор отшатнулся, потеряв равновесие.
- Нет! Только не это! - Часто и мелко задрожав, Виктор повернулся, ища путь обратно, и увидел пустые глянцевые квадратики открыток на стенах: монстры последовали примеру вожака.
Где же выход?! Виктор растерянно переступил с ноги на ногу, грязь отозвалась жирным чмоканьем. Не раздумывая, он плюхнулся в болото, и липкая масса плотно охватила его тело.
Задыхаясь от нестерпимой вони, он стал протискиваться под сиденьями, почти не надеясь выбраться из смертельной ловушки. Густая жижа сдавливала грудь, руки соскальзывали с ножек сидений, превратившихся в узловатые корни. Рядом плеснуло под чьим-то тяжелым шагом, и Виктор, вдохнув поглубже, целиком погрузился в болото. Отчаянно напрягаясь, он протискивался, отвоевывая у зловонной гадости сантиметр за сантиметром. Запертый в легких воздух, раздирая горло, рвался наружу, в висках гремел набат, но Виктор не решался поднять лицо из опасения быть замеченным.
Когда руки коснулись изогнутой поверхности поворотного круга, Виктор не смел поверить в свою удачу. Освободившись из болотного плена, он отдался во власть сотрясавших тело приступов рвоты. Переведя, наконец, дыхание, он выбрался на спасительный островок реальности и упал навзничь.
Виктор долго лежал не шевелясь, но силы не хотели возвращаться к измученному телу. Корка грязи, залепившая лицо, быстро твердела, болезненно стягивая кожу, но он не спешил ее счищать. Как ребенок, укрывшийся под одеялом, считает себя невидимым для рожденных воображением ночных чудиш, так и Виктор ощущал себя отделенным от кошмаров, раз сам он их наблюдать не мог. Окружающее его не забыло, напомнив о своем существовании горячим смрадом нависшего над Виктором чудовища. Виктор покорно замер в ожидании неминуемой смерти, когда раздался скрип тормозов, монстр взревел и, скрежетнув когтями по металлу, скатился в болото.
«Контрольная остановка на середине спуска», - понял Виктор и безуспешно попробовал шевельнуться. Засохшая грязь держала лучше всякого клея, превратившись в подобие каменного саркофага. Паника захлестнула мозг, Виктор заверещал и рывком освободил голову, оставив на площадке прилипшие клочья волос. Несколько ударов виском об пол - Виктор даже не почувствовал боли - и кусок грязи вместе с бровью и ресницами отвалился, давая возможность осмотреться. Глаз слезился безостановочно, но пелена слез не могла скрыть приближение адской стаи во главе с чешуйчатым вожаком. Сопротивляться дьявольскому отродью, будучи приклеенным к полу? Виктор горько усмехнулся и откинулся на спину, чтобы не видеть приближение кончины.
Он смотрел вверх, и перед ним, как и в начале поездки, оказалась истрепанная и продранная резиновая гофра переходника. Сквозь прорехи мирно светили звезды.
- Звезды… Небо… - мечтательно прошептал он и тут же опомнился. - Звезды? Какие там звезды - это же путь к свободе!
Проснувшиеся надежды вызвали всплеск сил, и, теряя клочья одежды и собственной кожи, Виктор вскочил на ноги… одновременно с прыгнувшим на добычу монстром.
Зверь не рассчитывал на подвижность жертвы, и тяжелые лапы отшвырнули Виктора в конец салона, подарив несколько мгновений жизни. Виктор неверяще провел рукой по обнажившимся на груди белым костям ребер и застонал от слепящей боли. Рыдая, он забился в уголок, прячась за спинкой сиденья. Разум угасал, и только наполненные ужасом глаза следили за клевретами Смерти.
* * *
- НА МЕСТО, ТВАРИ! ОН - МОЙ!!!
Раздавшийся Голос прозвучал не громко, но его сила гремела раскатами артиллерийского залпа. Монстры виновато отступили, и Виктор… нет, то, что от него осталось - седое трясущееся существо, окровавленное, почти лишившееся разума, загнанно смотрело, как к нему приближается сошедшая с плаката Смерть.
Демон склонился над тем, кто еще недавно назывался человеком, имевшим мечты и надежды на будущее, и бережно, даже нежно, взял его на руки и стал укачивать, как младенца.
- Какой долгий перегон, не правда ли? - вежливо спросил Виктор, ища понимания в глазницах черепа, за которыми клубилась Тьма.
Мочевой пузырь, не напоминавший о себе от самой Росты, расслабился, и Виктор обмочился. Демон не отреагировал.
- Вы не подскажете, когда мы приедем? Я устал, и мне очень больно, - продолжал общаться с внимательно слушающим демоном обезумевший Виктор.
- Успокойся, малыш. - Гулкий голос Смерти оказался совсем не страшным. - Тебе не долго осталось страдать. Я подарю тебе покой. Я люблю тебя… моя первая жертва!
Демон припал к холодеющим губам счастливо улыбающегося Виктора, и тоненькая струйка жизненной энергии, все еще теплившейся в изувеченном теле, перекочевала к новому владельцу.
Демон жутко расхохотался и отбросил пустую оболочку на растерзание изголодавшимся зверям.
* * *
Автобус десятого маршрута гостеприимно распахнул двери на перекрестке с проспектом Ленина. Салон был пуст, но была пуста и остановка. Вновь пошел мягкий снег. Немного погодя двери закрылись, и автобус двинулся дальше, на прощание булькнув выхлопной трубой. Поток газов выбросил на дорогу небольшой угловатый предмет.
Случайный прохожий наверняка бы вскрикнул и отшатнулся: на припорошенном снегом асфальте лежал обрубок человеческой кисти с чудом уцелевшими мизинцем и безымянным пальцем. Внезапно мизинец вздрогнул, прочертив по снегу короткую линию. Но подойти было некому, а снег валил все гуще и гуще, засыпая следы ушедшего автобуса и отпечаток последнего движения Виктора.
* * *
Брызгам Зла безразлично куда падать…
Глава 3
СЕРЫЕ АНГЕЛЫ
Ему снились светлые детские сны. Залитое солнцем поле и призывно серебрящаяся полоска реки неподалеку. Босые ноги легко касаются земли, и малейший ветерок способен унести его за синеющий горизонт…
Постепенно он начинал осознавать, что это лишь сон, но просыпаться не хотелось. Он как мог оттягивал неизбежное, однако мозг уже включился в ускоренный дневной ритм. Олег открыл глаза.
Сначала он решил, что сны продолжаются - стерильно безликая больничная палата, крахмальное белье, единственное яркое пятно - букетик полевых цветов в стеклянной вазочке на столике у дальней стены. Окружающее никак не стыковалось с его воспоминаниями - единственное, что ярко зафиксировалось в сознании, - это бешеный спуск навстречу воплощенному кошмару. Предыдущее терялось в тумане амнезии, последующее, по понятным причинам, не помнилось вовсе.
Очевидно, до больницы он все-таки дожил. Только вот до гражданской или тюремной? Все же таран пассажирского автобуса никак не назовешь абсолютно законным действием.
Олег откинул одеяло и провел руками по обнаженному телу. Ничего не болело. Он рискнул подняться, обмотал бедра висящим в изголовье махровым полотенцем и еще раз осмотрелся. Стулья, ранее не попавшие в поле зрения, дверь с волнистыми полупрозрачными стеклами, стенной шкаф и отсутствие окон. По крайней мере это не тюрьма - иначе дверь оказалась бы гораздо массивней. Олег шагнул по направлению к выходу, и пол встал дыбом, больно ударив по лицу. Палата утонула в темноте.
Очнувшись второй раз, он вновь обнаружил себя в кровати, но повторять эксперимент не спешил. Головокружение с потерей сознания - верный признак сотрясения мозга, далеко не первого на его счету. Судя по чистоте, здесь достаточно приличное заведение, стоило подождать неизбежного визита медсестры или врача. Вот если бы еще сигарету…
Ожидание затягивалось, желание закурить подвигло его на поход к стенному шкафу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52