Я потеснее вжался в стену ущелья.
- Вот-вот, про это я и говорил, - шепнул Сергей.
Ящер зло взревел и перелез через завал. Я невольно прыснул - на украшенной шипастым гребнем спине горбом торчал рюкзак. В паре мест шипы проткнули его насквозь. Будет чем Свиридову заниматься на привале.
Дав ему оторваться от нас метров на двадцать, мы полезли следом. Горицкий то и дело осматривал склоны, а значит, повторного обвала можно было не опасаться.
* * *
Слабо извиваясь, высохшее галечное русло тянулось все глубже и глубже в горы. На какое-то время стало светлее - стены вокруг нас постепенно понижались и медленно расходились в стороны, но вскоре вновь потемнело - близился вечер. Я начал подумывать о привале, но шагавший впереди ящер неутомимо сотрясал грунт тяжелой поступью когтистых лап. Никакие увещевания его сейчас остановить не могли - ящеру ущелье не нравилось и ночевать в нем он не собирался. Выбиваясь из сил, мы шли все дальше и дальше.
- Как ты думаешь, - спросил я Зайченко, - твоя звероформа его остановить сможет?
- На пару минут, - ответил он, криво усмехнувшись, - только потом у тебя не будет напарника.
- А вы, командир?
- Что - я?
- Вы можете тормознуть Антоныча? Пора бы и отдохнуть!
- Не знаю, - командир меланхолично сунул в рот невесть откуда взявшуюся зеленую травинку, - наверное смогу, только зачем нам терять такого хорошего врача?
Да что они, сговорились, что ли? Хотелось бросить все, сесть и закурить. И пускай топают, пока ноги до задницы не сотрут! Я выматерился, вздернул рюкзак и прибавил шагу. Вот сейчас догоню Антоныча, дам ему хор-рошего пинка, и будь что будет.
- И от меня тоже приложи! - послышалась за спиной ехидная просьба Зайченко.
Я только скрипнул зубами в ответ, в три отчаянных прыжка догнал Антоныча и ухватил его за хвост.
Похоже, это был не самый умный поступок в моей жизни: ящер резко развернулся, отбросив меня метра на три, злобно оскалился и шагнул ко мне, прикрывая лежащую на его передних лапах девушку опущенной чуть не до земли мордой. Я на секунду растерялся, но затем злость взяла верх над осторожностью.
- Ну давай, откуси мне башку! Сам же и приращивать будешь! - орал я прямо в оскаленную пасть, не заботясь о том, понимает меня ящер или нет, - чего вылупился? Устал я за тобой гоняться, понял? Попробуй сам эту скалу на горбу с полчаса подержать, посмотрю я тогда, как ты после этого забегаешь! Все, привал! Пока не отдохну - с места не сдвинусь!
Ящер озадаченно отступил на пару шагов и, по-птичьи дергано поворачивая голову, посмотрел на меня поочередно правым и левым глазом. Не знаю, какое мнение сложилось у него в результате осмотра, но он осторожно положил на землю девушку, отступил еще на шаг и окутался маревом трансформационной дымки.
Позади раздался шумный Серегин вздох:
- Ну парень, ты даешь! Мне уж показалось, все - кормить Антоныча сегодня не придется, и без этого не голодный будет! Как у тебя только нахальства хватило?
- А у меня, кроме него, ничего и не осталось, - буркнул я в ответ, понемногу успокаиваясь.
Антоныч, уже в человеческом облике, копался в рюкзаке, доставая одежду и, как лицо заинтересованное, не мог пройти мимо обсуждаемой темы.
- И то сказать, силен, брат, - заметил он, - второй раз меня остановить сумел. Есть в тебе что-то… Недаром командир к тебе благоволит. Соответствуешь требованиям.
Этого мне не хватало! В жизни ни у кого в любимчиках не ходил! Правильно Зайченко намедни сказанул: кто мы с ним, как не пушечное мясо? Вот на этом давайте и остановимся. Я зло скрипнул зубами, но промолчал - затеять спор значило привлечь внимание к ненавистной теме. И вообще, с чего он взял, будто командир меня выделяет? Глупость какая-то.
На ужин сварили пару брикетов сухого пайка, запив чаем. Дежурить мне досталось первому, и я честно пялился в темноту на протяжении трех часов - все вымотались, и ночевку решено было продлить.
Ничего не произошло. Я толкнул Петровича и лег спать, как позже выяснилось - до утра. Неплановых побудок не было, и я впервые за поход отоспался.
Разбудило меня звяканье посуды. Я приоткрыл один глаз и увидел хлопочущую у примуса Наталью.
- А Свиридов тебе вставать разрешил? - спросил я хриплым со сна голосом.
- И тебя с добрым утром, - отозвалась она, - разрешил, не разрешил… Один вечер без меня похозяйничали, и хватит, иначе до возвращения на концентратах недоваренных жить будете. Что за мужики нынче пошли? Сами о себе толком позаботиться не могут!
Вот же соратница досталась! А могла бы, между прочим, и поблагодарить за спасение. Я встал и, смочив водой из фляги краешек носового платка, немного привел себя в порядок. Вода нужна для питья - кто его знает, когда мы ручей или колодец отыщем? Сидящий напротив Зайченко - его вахта была последней - сочувствующе поцокал языком:
- Что, отбрили? Не переживай, мне больше досталось: ты никогда не пробовал на сухую кастрюли песком драить? Дурацкое занятие, я тебе доложу - на собственном опыте убедился.
Завтрак, укладка снаряжения и тщательный осмотр стоянки в поисках чего-нибудь забытого - все заняло не больше часа. Солнце еще не успело полностью подняться над горизонтом, а мы уже топали по ущелью, надеясь еще до обеда вырваться из опостылевшей теснины. Основанием надежд служили ставший почти незаметным уклон русла и прилично поубывавшие высоты стены каньона.
Шли быстро, даже Антоныч, чей вчерашний забег послужил причиной моей безумной выходки, недовольно изрек:
- И чего бежим, будто нам наверху медом намазали? Вдруг хозяин дырки между мирами успел торжественную встречу приготовить? А тут мы, все такие радостные…
- А что, - подхватил Зайченко, - разве плохо? Выскочим, быстренько настучим ему по ушам и домой, на печь! Лепота сплошная, было бы о чем переживать!
- Шибко прыткий ты у нас, - оборвал его Строганов, - по лбу схлопотать - штука нехитрая. Можем мы навешать, а могут и нам, если расслабимся.
- Умеешь ты, Петрович, боевой дух поднять, - укорил его Сергей, - просто сил никаких. Не получится из тебя психотерапевта, так и знай.
- Не больно и расстроюсь.
- Кончайте ныть, мужики, до печенок уже достали, - высказалась Наталья, шагавшая рядом со Свиридовым. - Встретят - измордуете, не встретят - дальше пойдем. Чего попусту языком телепать?
Прелесть что за компания подобралась. Любо-дорого.
Самое странное, что за препирательствами мы даже не заметили, что стены ущелья превратились в ряд невысоких холмов, а впереди расстелилось заросшее пыльной травой плоскогорье, и, наверное, так бы и продолжали ломить вперед, но тут вмешался Горицкий.
- Все, - сообщил он, - легкая прогулка закончилась. Нас действительно ждут, вот только кто и насколько далеко - пока сообразить не могу…
Ну если до сих пор была обычная прогулка, то и впрямь стоит быть повнимательней. Горицкий зря одергивать не будет: мне вообще все больше кажется, что он предпочитает держаться в стороне, наблюдая, как мы выкарабкиваемся из возникающих ситуаций. Этакий тест на выживание.
- Не знаю, как насчет встречающих, - снова напомнил о себе Зайченко, - но если мы возьмем чуть правее, то наверняка найдем или источник, или колодец.
- С чего ты взял? - хмуро спросил Петрович.
- А видишь во-он ту кучку камней на пригорке? Голову даю на отсечение, если это не развалины какого-то жилья. А где жилье, там и вода.
Я присмотрелся - камни как камни. Надо обладать незаурядным воображением, чтобы отсюда разглядеть в них старые руины. Однако высотка доминировала над окружающим плоскогорьем, а упускать даже малейшее преимущество перед возможным противником казалось нам недопустимым расточительством. В результате мы дружно свернули туда, куда указал Зайченко. Вроде бы абсолютно верное решение, однако чем ближе мы подходили к пригорку, тем меньше мне хотелось на него взбираться. Сообщить Горицкому, что у самого неопытного из команды появилось нехорошее предчувствие, тогда как остальные ничего не замечают? Ну нет. Лучше подождать развития событий…
* * *
Первый неприятный сюрприз встретил нас еще на подъеме: шедший чуть в стороне Антоныч запнулся за некое препятствие, и тут же один за другим раздались щелчок и короткий визг, завершившийся глухим ударом. Антоныч упал, и я бросился к нему, когда в спину прозвучало резкое:
- Кольцов, стоять!
Я замер и обернулся.
Горицкий сосредоточенно изучал окрестности. То и дело с его вытянутых вперед рук стекали почти невидимые в дневном свете разряды. В ответ на действие магии неподалеку раздалось несколько негромких хлопков, а впереди, метрах в десяти от нас, земля с тихим шорохом осыпалась, явив миру темный зев ямы-ловушки.
- Одна-ако, - протянул Зайченко, озадаченно почесав в затылке, - гостеприимные хозяева здесь жили, нечего сказать!
- Дерьмо, - кратко отозвался не пострадавший Антоныч, разглядывая пронзенный навылет рюкзак. В паре шагов от него на земле валялся толстый арбалетный болт. Из рюкзака капало, и в атмосфере повис густой аромат выдержанного коньяка.
- Вот же сволочи, - принюхавшись, «посочувствовал» Строганов, - такой коньяк загубить! Лучше бы они тебе задницу отстрелили… или еще что-нибудь.
Дальнейший обмен репликами меня уже не интересовал - к тому времени я успел заглянуть в образовавшуюся на дороге яму. Дно ловушки усеивали острые стальные шипы, почти не окислившиеся в сухом воздухе плоскогорья. Тот, кто настораживал ее в последний раз, даже не удосужился очистить шипы от предыдущей жертвы - пронзенный насквозь одним из шипов, из ямы на меня скалился человеческим череп с хорошо сохранившимся позвоночным столбом. Ни ребер, ни конечностей, ни прочих костей в яме не было. Странно…
Из состояния задумчивости меня вывел хлопок по плечу.
- Ну и что мы тут имеем такого любопытного? - спросил Зайченко, заглядывая в яму. - А имеем мы тут древний трупец, совершенно нам не угрожающий и потому неинтересный.
Коротко и ясно. Я хмыкнул и, обойдя яму стороной, пошел дальше к руинам - опасаться было нечего, командир наверняка разобрался с любыми угрозами.
Каменное кольцо, венчающее макушку холма, открывалось в нашу сторону зияющим проломом. Я вошел внутрь. Расчищенным от больших камней дворик, с накрытым массивной деревянной крышкой колодцем в центре - брусья для крышки небось черт его знает откуда тащили! - и обвалившиеся стены помещений, примыкавших к валу. Не храм, не остатки чьего-то замка - типичный форт для гарнизона в десяток солдат. Полуразрушенный каменный вал, издалека замеченный Сергеем, напоминал не то высокий бруствер, не то осыпавшуюся крепостную стену, обращенную фронтом к востоку.
Я забрался наверх, посмотрел вперед и позвал Горицкого - впереди, в распадке между холмами лежал поселок. На первый взгляд казалось, что жители просто попрятались по домам, пережидая близящуюся полуденную жару, однако отсутствие на улицах домашней живности и вездесущей ребятни наводило на размышления, и становились заметными оставленные ветрами и временем разрушения, характерные для давно заброшенных мест.
- Странно другое, - сказал вставший рядом командир, - там не только людей - вообще никакой живности нет. Даже ящериц со змеями, хотя им там самое место… И крепостца к поселку фронтом развернута. Опасались солдатики местных жителей. Крепко опасались, даже ловушек вокруг понастроили…
- Карантин? - предположил я.
- Или концлагерь, - сказал подошедший Петрович. - Надо бы поближе посмотреть. Могу сбегать: небось не страшнее Заборья окажется.
- Сбегай, - согласился Горицкий, - но не один. Возьми Кольцова и Зайченко, пусть прогуляются - им полезно.
Экая трогательная забота о нашем с Серегой интеллектуальном и физическом развитии! Ежу понятно - для Петровича мы просто обуза. Ладно, будем развиваться.
Я спустился с вала, подошел к горке брошенных у колодца рюкзаков и добавил к ним свой, облегченно покрутив натруженными плечами. Настроение, испортившись еще на подъеме, лучше не стало - не нравился мне этот поселок, и ничего хорошего я от вылазки не ждал, но идти все равно кому-то надо, значит, и говорить не о чем.
Рядом появился не менее мрачный Зайченко.
- Пошли, что ли, - позвал он, - иначе Петрович вконец избурчится. Всю дорогу слушать будем, что он о нас думает.
Мы перелезли через вал и вслед за Строгановым зашагали к поселку.
Глава 5
СТРОГАНОВ
Еще один насыщенный дьявольской вонью мир. Третий. Далековато я забрался от подземелий Гринхилла, ставшими моим домом со времен Великой Битвы. Вернемся ли мы когда-нибудь или так и будем гасить пожары по всей вселенной? Не по плечу мне такие подвиги, ох не по плечу… Старею, наверное… А командир не меняется, разве что поразговорчивее немного стал. Оттаивает? Слабеет цепь, и Черный имеет шанс освободиться? Дерьмо, как справедливо заметил Антоныч, хоть и по другому поводу… Жаль, кстати, коньяка, неплохой был, выдержанный.
* * *
Крепостца осталась позади, и я, призвав старые навыки, просканировал окружающее на предмет ловушек. Вовремя - в нескольких шагах впереди земля упруго взлетела вверх, и звонко щелкнули зубья огромного капкана, блеснув на солнце почти не испятнанным ржавчиной металлом. Пообочь земля сползла в открывшийся провал. Ребятки на ловушки не скупились. Неужели настолько боялись местных жителей? Поостережемся и мы.
Годы, проведенные рядом с Вороном, научили меня многому - не мудрствуя лукаво я соорудил защитный энергетический купол, накрыв себя и сопящих за спиной недоучек. Впрочем, назвать их недоучками значило неимоверно польстить. Дешевое оборотничество, вдобавок не врожденное, не изученное - инфицированное! Да еще скромные способности к энерговыбросам у Кольцова - вот и весь их актив. Разве что щенячий энтузиазм Зайченко вкупе с неплохой интуицией его напарника служат основанием для их присутствия в команде. Ворону виднее. Мой удел - прикрывать ему спину.
В долине мы вышли на нечто похожее на тракт - кое-где даже виднелись пробитые в каменистом плато колеи. Очевидно, тут когда-то проходил торговый путь. Добро, прогуляемся дорогами древних караванщиков.
Чем ближе мы подходили к поселку, тем более заметно нервничал Кольцов. Парню было не по себе, и я его понимал: в воздухе ощутимо воняло массовой смертью. Мучительной и долгой. Минутой позже я вздрогнул от мне одному слышного скрипа: купол наткнулся на остатки древнего барьера. Иструхлявевшее заклинание рухнуло от первого же толчка, и мы пересекли границу запретной зоны. Кстати, надо отметить - о колдунах здесь знали не только из детских сказок. В обломках барьера еще чувствовались остатки прежней мощи. Думаю, лет сто назад я бы сюда так просто влезть не сумел…
* * *
Как и говорил командир, жизнь здесь отсутствовала начисто, зато первый труп встретился уже через десяток метров. Высушенная солнцем почерневшая мумия, чуть прикрытая лохмотьями истлевшей одежды, лежала на обочине. Оторванные ноги вместе с костями таза валялись чуть поодаль. Интересно, кто ж его так? Человеку, не имеющему в руках гранаты или ее магического эквивалента, подобный трюк не под силу.
По мере углубления в тесноту улочек иссохшие трупы встречались чаще и чаще. Некоторые из них были вооружены мечами и пиками. Некоторые мощи скрывались под бронзой доспехов, а у перекрестка, судя по обилию панцирей на трупах и мечей в их костлявых руках, полег целый отряд.
Останки перемешались, и теперь было невозможно понять, кому из них принадлежала ранее оторванная рука. Или нога.
Что-то блеснуло среди кучи мумифицированных конечностей. Я раздвинул их ногой и отступил - пришлиленный к земле стальным прутом человеческий череп с обрывком позвоночника как две капли воды походил на обнаруженные в яме-ловушке останки. Конечно, в окружающей груде костей могло затеряться что угодно, а не только десяток ребер, но сходство наводило на размышления. И вообще, жутковатое зрелище. Даже для привычного человека - как там мои солдатики? Я обернулся: Зайченко мрачно и зло осматривал прилегающие к перекрестку дома; Кольцов позеленел и старательно сглатывал набегающую слюну. Я достал из кармана именно к такому случаю заготовленный пластиковый пакет:
- Если тошнит, то блюй сюда - нечего оставлять за собой следы.
Пакет он взял, но воспользоваться не торопился. Ладно, пусть терпит, если есть желание.
Мы двинулись дальше. Какое-то время нижняя кромка купола толкала перед собой высохшую кисть руки в латной перчатке. Перчатка катилась, и кисть бултыхалась внутри, как камешек в погремушке. Затем она выпала и несколько шагов кувыркалась рядом с перчаткой, пока их не разбросало по сторонам. Бедные мои спутнички!
За очередным поворотом открылась рыночная площадь: прилавки, навесы, ниши лавок в стенах окружающих площадь домов, и повсюду трупы. Большинство - мирные жители. Разорванные и изуродованные, как и лежащие вдоль дороги. Кто же их так? Солдаты? Но кто тогда рвал на части солдат?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Вот-вот, про это я и говорил, - шепнул Сергей.
Ящер зло взревел и перелез через завал. Я невольно прыснул - на украшенной шипастым гребнем спине горбом торчал рюкзак. В паре мест шипы проткнули его насквозь. Будет чем Свиридову заниматься на привале.
Дав ему оторваться от нас метров на двадцать, мы полезли следом. Горицкий то и дело осматривал склоны, а значит, повторного обвала можно было не опасаться.
* * *
Слабо извиваясь, высохшее галечное русло тянулось все глубже и глубже в горы. На какое-то время стало светлее - стены вокруг нас постепенно понижались и медленно расходились в стороны, но вскоре вновь потемнело - близился вечер. Я начал подумывать о привале, но шагавший впереди ящер неутомимо сотрясал грунт тяжелой поступью когтистых лап. Никакие увещевания его сейчас остановить не могли - ящеру ущелье не нравилось и ночевать в нем он не собирался. Выбиваясь из сил, мы шли все дальше и дальше.
- Как ты думаешь, - спросил я Зайченко, - твоя звероформа его остановить сможет?
- На пару минут, - ответил он, криво усмехнувшись, - только потом у тебя не будет напарника.
- А вы, командир?
- Что - я?
- Вы можете тормознуть Антоныча? Пора бы и отдохнуть!
- Не знаю, - командир меланхолично сунул в рот невесть откуда взявшуюся зеленую травинку, - наверное смогу, только зачем нам терять такого хорошего врача?
Да что они, сговорились, что ли? Хотелось бросить все, сесть и закурить. И пускай топают, пока ноги до задницы не сотрут! Я выматерился, вздернул рюкзак и прибавил шагу. Вот сейчас догоню Антоныча, дам ему хор-рошего пинка, и будь что будет.
- И от меня тоже приложи! - послышалась за спиной ехидная просьба Зайченко.
Я только скрипнул зубами в ответ, в три отчаянных прыжка догнал Антоныча и ухватил его за хвост.
Похоже, это был не самый умный поступок в моей жизни: ящер резко развернулся, отбросив меня метра на три, злобно оскалился и шагнул ко мне, прикрывая лежащую на его передних лапах девушку опущенной чуть не до земли мордой. Я на секунду растерялся, но затем злость взяла верх над осторожностью.
- Ну давай, откуси мне башку! Сам же и приращивать будешь! - орал я прямо в оскаленную пасть, не заботясь о том, понимает меня ящер или нет, - чего вылупился? Устал я за тобой гоняться, понял? Попробуй сам эту скалу на горбу с полчаса подержать, посмотрю я тогда, как ты после этого забегаешь! Все, привал! Пока не отдохну - с места не сдвинусь!
Ящер озадаченно отступил на пару шагов и, по-птичьи дергано поворачивая голову, посмотрел на меня поочередно правым и левым глазом. Не знаю, какое мнение сложилось у него в результате осмотра, но он осторожно положил на землю девушку, отступил еще на шаг и окутался маревом трансформационной дымки.
Позади раздался шумный Серегин вздох:
- Ну парень, ты даешь! Мне уж показалось, все - кормить Антоныча сегодня не придется, и без этого не голодный будет! Как у тебя только нахальства хватило?
- А у меня, кроме него, ничего и не осталось, - буркнул я в ответ, понемногу успокаиваясь.
Антоныч, уже в человеческом облике, копался в рюкзаке, доставая одежду и, как лицо заинтересованное, не мог пройти мимо обсуждаемой темы.
- И то сказать, силен, брат, - заметил он, - второй раз меня остановить сумел. Есть в тебе что-то… Недаром командир к тебе благоволит. Соответствуешь требованиям.
Этого мне не хватало! В жизни ни у кого в любимчиках не ходил! Правильно Зайченко намедни сказанул: кто мы с ним, как не пушечное мясо? Вот на этом давайте и остановимся. Я зло скрипнул зубами, но промолчал - затеять спор значило привлечь внимание к ненавистной теме. И вообще, с чего он взял, будто командир меня выделяет? Глупость какая-то.
На ужин сварили пару брикетов сухого пайка, запив чаем. Дежурить мне досталось первому, и я честно пялился в темноту на протяжении трех часов - все вымотались, и ночевку решено было продлить.
Ничего не произошло. Я толкнул Петровича и лег спать, как позже выяснилось - до утра. Неплановых побудок не было, и я впервые за поход отоспался.
Разбудило меня звяканье посуды. Я приоткрыл один глаз и увидел хлопочущую у примуса Наталью.
- А Свиридов тебе вставать разрешил? - спросил я хриплым со сна голосом.
- И тебя с добрым утром, - отозвалась она, - разрешил, не разрешил… Один вечер без меня похозяйничали, и хватит, иначе до возвращения на концентратах недоваренных жить будете. Что за мужики нынче пошли? Сами о себе толком позаботиться не могут!
Вот же соратница досталась! А могла бы, между прочим, и поблагодарить за спасение. Я встал и, смочив водой из фляги краешек носового платка, немного привел себя в порядок. Вода нужна для питья - кто его знает, когда мы ручей или колодец отыщем? Сидящий напротив Зайченко - его вахта была последней - сочувствующе поцокал языком:
- Что, отбрили? Не переживай, мне больше досталось: ты никогда не пробовал на сухую кастрюли песком драить? Дурацкое занятие, я тебе доложу - на собственном опыте убедился.
Завтрак, укладка снаряжения и тщательный осмотр стоянки в поисках чего-нибудь забытого - все заняло не больше часа. Солнце еще не успело полностью подняться над горизонтом, а мы уже топали по ущелью, надеясь еще до обеда вырваться из опостылевшей теснины. Основанием надежд служили ставший почти незаметным уклон русла и прилично поубывавшие высоты стены каньона.
Шли быстро, даже Антоныч, чей вчерашний забег послужил причиной моей безумной выходки, недовольно изрек:
- И чего бежим, будто нам наверху медом намазали? Вдруг хозяин дырки между мирами успел торжественную встречу приготовить? А тут мы, все такие радостные…
- А что, - подхватил Зайченко, - разве плохо? Выскочим, быстренько настучим ему по ушам и домой, на печь! Лепота сплошная, было бы о чем переживать!
- Шибко прыткий ты у нас, - оборвал его Строганов, - по лбу схлопотать - штука нехитрая. Можем мы навешать, а могут и нам, если расслабимся.
- Умеешь ты, Петрович, боевой дух поднять, - укорил его Сергей, - просто сил никаких. Не получится из тебя психотерапевта, так и знай.
- Не больно и расстроюсь.
- Кончайте ныть, мужики, до печенок уже достали, - высказалась Наталья, шагавшая рядом со Свиридовым. - Встретят - измордуете, не встретят - дальше пойдем. Чего попусту языком телепать?
Прелесть что за компания подобралась. Любо-дорого.
Самое странное, что за препирательствами мы даже не заметили, что стены ущелья превратились в ряд невысоких холмов, а впереди расстелилось заросшее пыльной травой плоскогорье, и, наверное, так бы и продолжали ломить вперед, но тут вмешался Горицкий.
- Все, - сообщил он, - легкая прогулка закончилась. Нас действительно ждут, вот только кто и насколько далеко - пока сообразить не могу…
Ну если до сих пор была обычная прогулка, то и впрямь стоит быть повнимательней. Горицкий зря одергивать не будет: мне вообще все больше кажется, что он предпочитает держаться в стороне, наблюдая, как мы выкарабкиваемся из возникающих ситуаций. Этакий тест на выживание.
- Не знаю, как насчет встречающих, - снова напомнил о себе Зайченко, - но если мы возьмем чуть правее, то наверняка найдем или источник, или колодец.
- С чего ты взял? - хмуро спросил Петрович.
- А видишь во-он ту кучку камней на пригорке? Голову даю на отсечение, если это не развалины какого-то жилья. А где жилье, там и вода.
Я присмотрелся - камни как камни. Надо обладать незаурядным воображением, чтобы отсюда разглядеть в них старые руины. Однако высотка доминировала над окружающим плоскогорьем, а упускать даже малейшее преимущество перед возможным противником казалось нам недопустимым расточительством. В результате мы дружно свернули туда, куда указал Зайченко. Вроде бы абсолютно верное решение, однако чем ближе мы подходили к пригорку, тем меньше мне хотелось на него взбираться. Сообщить Горицкому, что у самого неопытного из команды появилось нехорошее предчувствие, тогда как остальные ничего не замечают? Ну нет. Лучше подождать развития событий…
* * *
Первый неприятный сюрприз встретил нас еще на подъеме: шедший чуть в стороне Антоныч запнулся за некое препятствие, и тут же один за другим раздались щелчок и короткий визг, завершившийся глухим ударом. Антоныч упал, и я бросился к нему, когда в спину прозвучало резкое:
- Кольцов, стоять!
Я замер и обернулся.
Горицкий сосредоточенно изучал окрестности. То и дело с его вытянутых вперед рук стекали почти невидимые в дневном свете разряды. В ответ на действие магии неподалеку раздалось несколько негромких хлопков, а впереди, метрах в десяти от нас, земля с тихим шорохом осыпалась, явив миру темный зев ямы-ловушки.
- Одна-ако, - протянул Зайченко, озадаченно почесав в затылке, - гостеприимные хозяева здесь жили, нечего сказать!
- Дерьмо, - кратко отозвался не пострадавший Антоныч, разглядывая пронзенный навылет рюкзак. В паре шагов от него на земле валялся толстый арбалетный болт. Из рюкзака капало, и в атмосфере повис густой аромат выдержанного коньяка.
- Вот же сволочи, - принюхавшись, «посочувствовал» Строганов, - такой коньяк загубить! Лучше бы они тебе задницу отстрелили… или еще что-нибудь.
Дальнейший обмен репликами меня уже не интересовал - к тому времени я успел заглянуть в образовавшуюся на дороге яму. Дно ловушки усеивали острые стальные шипы, почти не окислившиеся в сухом воздухе плоскогорья. Тот, кто настораживал ее в последний раз, даже не удосужился очистить шипы от предыдущей жертвы - пронзенный насквозь одним из шипов, из ямы на меня скалился человеческим череп с хорошо сохранившимся позвоночным столбом. Ни ребер, ни конечностей, ни прочих костей в яме не было. Странно…
Из состояния задумчивости меня вывел хлопок по плечу.
- Ну и что мы тут имеем такого любопытного? - спросил Зайченко, заглядывая в яму. - А имеем мы тут древний трупец, совершенно нам не угрожающий и потому неинтересный.
Коротко и ясно. Я хмыкнул и, обойдя яму стороной, пошел дальше к руинам - опасаться было нечего, командир наверняка разобрался с любыми угрозами.
Каменное кольцо, венчающее макушку холма, открывалось в нашу сторону зияющим проломом. Я вошел внутрь. Расчищенным от больших камней дворик, с накрытым массивной деревянной крышкой колодцем в центре - брусья для крышки небось черт его знает откуда тащили! - и обвалившиеся стены помещений, примыкавших к валу. Не храм, не остатки чьего-то замка - типичный форт для гарнизона в десяток солдат. Полуразрушенный каменный вал, издалека замеченный Сергеем, напоминал не то высокий бруствер, не то осыпавшуюся крепостную стену, обращенную фронтом к востоку.
Я забрался наверх, посмотрел вперед и позвал Горицкого - впереди, в распадке между холмами лежал поселок. На первый взгляд казалось, что жители просто попрятались по домам, пережидая близящуюся полуденную жару, однако отсутствие на улицах домашней живности и вездесущей ребятни наводило на размышления, и становились заметными оставленные ветрами и временем разрушения, характерные для давно заброшенных мест.
- Странно другое, - сказал вставший рядом командир, - там не только людей - вообще никакой живности нет. Даже ящериц со змеями, хотя им там самое место… И крепостца к поселку фронтом развернута. Опасались солдатики местных жителей. Крепко опасались, даже ловушек вокруг понастроили…
- Карантин? - предположил я.
- Или концлагерь, - сказал подошедший Петрович. - Надо бы поближе посмотреть. Могу сбегать: небось не страшнее Заборья окажется.
- Сбегай, - согласился Горицкий, - но не один. Возьми Кольцова и Зайченко, пусть прогуляются - им полезно.
Экая трогательная забота о нашем с Серегой интеллектуальном и физическом развитии! Ежу понятно - для Петровича мы просто обуза. Ладно, будем развиваться.
Я спустился с вала, подошел к горке брошенных у колодца рюкзаков и добавил к ним свой, облегченно покрутив натруженными плечами. Настроение, испортившись еще на подъеме, лучше не стало - не нравился мне этот поселок, и ничего хорошего я от вылазки не ждал, но идти все равно кому-то надо, значит, и говорить не о чем.
Рядом появился не менее мрачный Зайченко.
- Пошли, что ли, - позвал он, - иначе Петрович вконец избурчится. Всю дорогу слушать будем, что он о нас думает.
Мы перелезли через вал и вслед за Строгановым зашагали к поселку.
Глава 5
СТРОГАНОВ
Еще один насыщенный дьявольской вонью мир. Третий. Далековато я забрался от подземелий Гринхилла, ставшими моим домом со времен Великой Битвы. Вернемся ли мы когда-нибудь или так и будем гасить пожары по всей вселенной? Не по плечу мне такие подвиги, ох не по плечу… Старею, наверное… А командир не меняется, разве что поразговорчивее немного стал. Оттаивает? Слабеет цепь, и Черный имеет шанс освободиться? Дерьмо, как справедливо заметил Антоныч, хоть и по другому поводу… Жаль, кстати, коньяка, неплохой был, выдержанный.
* * *
Крепостца осталась позади, и я, призвав старые навыки, просканировал окружающее на предмет ловушек. Вовремя - в нескольких шагах впереди земля упруго взлетела вверх, и звонко щелкнули зубья огромного капкана, блеснув на солнце почти не испятнанным ржавчиной металлом. Пообочь земля сползла в открывшийся провал. Ребятки на ловушки не скупились. Неужели настолько боялись местных жителей? Поостережемся и мы.
Годы, проведенные рядом с Вороном, научили меня многому - не мудрствуя лукаво я соорудил защитный энергетический купол, накрыв себя и сопящих за спиной недоучек. Впрочем, назвать их недоучками значило неимоверно польстить. Дешевое оборотничество, вдобавок не врожденное, не изученное - инфицированное! Да еще скромные способности к энерговыбросам у Кольцова - вот и весь их актив. Разве что щенячий энтузиазм Зайченко вкупе с неплохой интуицией его напарника служат основанием для их присутствия в команде. Ворону виднее. Мой удел - прикрывать ему спину.
В долине мы вышли на нечто похожее на тракт - кое-где даже виднелись пробитые в каменистом плато колеи. Очевидно, тут когда-то проходил торговый путь. Добро, прогуляемся дорогами древних караванщиков.
Чем ближе мы подходили к поселку, тем более заметно нервничал Кольцов. Парню было не по себе, и я его понимал: в воздухе ощутимо воняло массовой смертью. Мучительной и долгой. Минутой позже я вздрогнул от мне одному слышного скрипа: купол наткнулся на остатки древнего барьера. Иструхлявевшее заклинание рухнуло от первого же толчка, и мы пересекли границу запретной зоны. Кстати, надо отметить - о колдунах здесь знали не только из детских сказок. В обломках барьера еще чувствовались остатки прежней мощи. Думаю, лет сто назад я бы сюда так просто влезть не сумел…
* * *
Как и говорил командир, жизнь здесь отсутствовала начисто, зато первый труп встретился уже через десяток метров. Высушенная солнцем почерневшая мумия, чуть прикрытая лохмотьями истлевшей одежды, лежала на обочине. Оторванные ноги вместе с костями таза валялись чуть поодаль. Интересно, кто ж его так? Человеку, не имеющему в руках гранаты или ее магического эквивалента, подобный трюк не под силу.
По мере углубления в тесноту улочек иссохшие трупы встречались чаще и чаще. Некоторые из них были вооружены мечами и пиками. Некоторые мощи скрывались под бронзой доспехов, а у перекрестка, судя по обилию панцирей на трупах и мечей в их костлявых руках, полег целый отряд.
Останки перемешались, и теперь было невозможно понять, кому из них принадлежала ранее оторванная рука. Или нога.
Что-то блеснуло среди кучи мумифицированных конечностей. Я раздвинул их ногой и отступил - пришлиленный к земле стальным прутом человеческий череп с обрывком позвоночника как две капли воды походил на обнаруженные в яме-ловушке останки. Конечно, в окружающей груде костей могло затеряться что угодно, а не только десяток ребер, но сходство наводило на размышления. И вообще, жутковатое зрелище. Даже для привычного человека - как там мои солдатики? Я обернулся: Зайченко мрачно и зло осматривал прилегающие к перекрестку дома; Кольцов позеленел и старательно сглатывал набегающую слюну. Я достал из кармана именно к такому случаю заготовленный пластиковый пакет:
- Если тошнит, то блюй сюда - нечего оставлять за собой следы.
Пакет он взял, но воспользоваться не торопился. Ладно, пусть терпит, если есть желание.
Мы двинулись дальше. Какое-то время нижняя кромка купола толкала перед собой высохшую кисть руки в латной перчатке. Перчатка катилась, и кисть бултыхалась внутри, как камешек в погремушке. Затем она выпала и несколько шагов кувыркалась рядом с перчаткой, пока их не разбросало по сторонам. Бедные мои спутнички!
За очередным поворотом открылась рыночная площадь: прилавки, навесы, ниши лавок в стенах окружающих площадь домов, и повсюду трупы. Большинство - мирные жители. Разорванные и изуродованные, как и лежащие вдоль дороги. Кто же их так? Солдаты? Но кто тогда рвал на части солдат?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52