– Если это шутка, то она не смешная. Вы говорите, они похитили Дженет?– Я не уверен. Но она исчезла, и все это очень подозрительно.– Ублюдки.– Объясните мне, что происходит, – прошу я.– Какая разница? Я ничего не смогу доказать.– Скажите мне хотя бы то, что сообщили полиции.– Не затруднит налить мне воды? Извините, забыл ваше имя… И побольше льда.– Джек.Он берет стакан и жадно пьет. С его мексиканских усов капает.– Я сказал копам, – говорит он, – только то, в чем абсолютно уверен. Что зашел к себе через парадную дверь, а какой-то ублюдок приставил мне к груди пушку, пока второй гребаный урод шарил у меня по дому, разнося все к чертовой матери. А тот, что с пушкой, постоянно повторял: «Где он? Где?»– Где что? – Я открываю блокнот.– Я бы тоже хотел знать. Где что? А этот мордоворот говорит: «Ты прекрасно знаешь что». И примерно спустя час такой вот петрушки они связали мне руки и заставили встать на колени. А затем тот, что с пушкой, сказал, что снесет мне башку, если я им не скажу, где он, – я сказал, что эти ублюдки пристрелили моих рыбок? Налейте мне еще воды, можете?Пополнив запас жидкости, Тито продолжает:– У меня был аквариум на сотню галлонов с тропическими рыбками. Джимми поймал для меня несколько штук. У меня были рыба-ангел, рыба-сержант, рыба-клоун, рыба-басист… Вы разбираетесь в тропических рыбках? Ах да, у меня еще была редкая анемоновая креветка.Болеутоляющие средства – чудо современной медицины, но некоторые их побочные эффекты не указаны на упаковке. Я возвращаю Тито обратно к рассказу о вторжении в его дом, но сначала мне приходится выслушать монолог о брачном ритуале оранжевого губана.– Вас ранили, – напоминаю я. – Как это случилось?– А? Да-да. Эти уроды выловили из аквариума всех моих рыб и покидали на пол. А потом расстреляли! Истратили к чертовой матери кучу пуль, потому что мои крошки бились и трепыхались, и потом, они такие маленькие…– А затем они выстрелили в вас?– Нет, приятель, – отвечает Тито. – Сначала я вскочил и бросился бежать. А затем они выстрелили в меня.– Это объясняет…– Как пули попали мне в зад. Но я добежал до двери и не остановился, – продолжает он. – Эти ублюдки смылись и прихватили с собой видак и три «Рикенбакера 4004». Марка гитары.
Но я знаю, что вломились они не за этим.– Вы знаете, кто это был?– Нет, – отвечает Тито. – Зато они знали меня. Называли по имени. «Мы тебя пришьем, Тито», – повторяли они по-испански – они были мексиканцы. Местные ублюдки, судя по акценту. И по-моему, они собирались меня убить, чтобы все выглядело как ограбление.– Как вы думаете, что они искали?Тито стонет и тянется к кнопке вызова медсестры.– Мне нужен еще укольчик. А может, три. Вы торопитесь?Я выскакиваю за дверь, пока медсестра с кустистыми бровями готовится вколоть подстреленному музыканту новую дозу, промыть раны и поменять повязки. Прогулявшись по этажу, я не замечаю ни одной прикованной к постели знаменитости, хотя у автоматов перекидываюсь парой слов с санитаром, который клянется, что однажды украл утку из-под самого Роберта Митчема. Роберт Митчем (1917–1997) – американский киноактер и певец.
«Я продал ее за семьдесят пять долларов магазину „Всякая всячина“ на Сансет», – делится он со мной как ни в чем не бывало.Подозреваю, на вещи Тито Неграпонте не будет такого спроса. В Интернете я нашел только скудные биографические сведения. Родился в Гвадалахаре, подростком уехал сначала в Сан-Диего, а затем в Лос-Анджелес, где его мотало от рока до латин-джаза в никому не известных группах. В 1985 году Джимми Стома давал интервью и рассказал, что пригласил Тито, увидев, как тот играет на барабанах в двуязычной панк-группе под названием «Язва». Джимми вышвыривал барабанщиков, как иные выбрасывают упаковки от барбитуратов, но ему понравилось, что Тито не тянет одеяло на себя, поэтому он оставил его вторым басистом. «Басистов много не бывает», – прокомментировал он свое решение для «Сан-Франциско Кроникл».И хотя Тито был на десять лет старше остальных «Блудливых Юнцов», он, судя по заметкам в газетах, не отставал от них ни в скандалах, ни в злоупотреблении фармакологическими средствами. Три ареста за наркотики и столько же процессов по установлению отцовства – и он засветился в светской хронике, где также было отражено его скандальное появление на «Грэмми» в сопровождении эксцентричной пышногрудой жены президента звукозаписывающей компании, которая отказалась выпускать «Рабочий ротик», первый мегахит «Блудливых Юнцов». После того как в конце восьмидесятых Джимми распустил группу, Тито создал свою собственную под названием «Монтесума». Один раз они даже выступили на разогреве у Карлоса Сантаны. Диск с их танцевальной испанской версией «Эй, Джо» так никогда и не был выпущен. Карлос Сантана (р. 1947) – американский гитарист, лидер джаз-и блюз-рок-группы «Сантана». «Эй, Джо» («Hey Joe») – знаменитый блюз, исполнялся чуть ли не всеми музыкантами по обе стороны Атлантики (включая «Дип Пёрпл», «Бёрдз» и Ника Кейва), в 1967 г. стал дебютным синглом «Джимми Хендрикс Экспириенс». По одной из версий, автором песни является американец Дино Валенти (наст, имя – Честер Пауэре, 1943–1994), вокалист группы «Квиксилвер Мессенджер Сервис».
Последний раз Тито Неграпонте упоминали в прессе пару лет назад, когда «Бостон Феникс» попросила нескольких гитаристов, играющих тяжелый металл, дать краткие отзывы о классической пародии на рок-музыку «Это Спинномозговая Пункция». «Это спинномозговая пункция» («This Is Spinal Tap», 1984) – псевдодокументальный фильм американского режиссера Роба лайнера о буднях вымышленной рок-группы «Спинномозговая пункция».
Тито признал, что фильм ему понравился, но добавил, что для большей художественной достоверности «басисту не мешало бы почаще трахаться».В статье также говорилось, что Тито работает в студии с сольными исполнителями. Я не в курсе, чем он занимался в последнее время, но благодаря моему интервью на него истратят больше чернил, чем за последние десять лет, – конечно, при условии, что мне удастся заставить его хотя бы пять минут мыслить линейно. Вернувшись в палату, я вижу, что медсестра перевернула Тито лицом к окну. Я ставлю стул перед его мутным взором и сажусь. Тито парит, как перышко на ветру, а мне позарез нужно вернуть его на твердую землю. Возможно, это мой единственный шанс: в любой момент может заявиться его родня или подружка и выставить меня вон.Я решительно кладу руку ему на плечо:– Помните, я говорил вам про компьютерный диск, который нашли на яхте Джимми?Его веки дрожат.– Мастер-диск.– Именно. Ведь это его все ищут, да?Он разражается кашляющим смехом.– Не все, приятель. Не «Эм-си-эй», не «Вёрджин» и не «Ариста». Крупные фирмы звукозаписи.
Только эта развратная стерва, которую Джимми взял себе в жены, – говорит он. – Она думала, у меня есть копия, но это не так. Я ей говорил, а она не поверила.– Об этом вы говорили в субботу в клубе?– Да. Я подцепил какую-то бразильяночку на похоронах, поэтому задержался в Майами на пару дней. А потом позвонил мой менеджер и сказал, что Клио меня разыскивает, чтобы я сыграл вместе с ней на одном выступлении, и что я могу найти ее в Силвер-Бич. – Веки Тито снова падают, будто спущенный флаг. Облизывая серые губы, он добавляет: – Да уж, не самая шустрая лисичка в лесу. Я не играл на Багамах, ни единой ноты. Я и понятия не имел, о чем она толкует…Тито ускользает в страну снов, а я быстро записываю все, что он сказал, стараясь не упустить ни единой фразы. Меня впечатляет, что он сумел произнести «самая шустрая лисичка», учитывая, сколько ему вкололи. Та же пышнобровая медсестра возвращается с новой наполненной капельницей. При виде блокнота она хмурится. Я невинно улыбаюсь, но чувствую, что очень скоро меня отсюда попросят. Едва она уходит, я толкаю Тито, чтобы он проснулся:– Зачем Клио нужен мастер-диск? Она вам говорила?Он шумно фыркает:– Глупая баба. Подстрелила не того басиста. Представляете?– А кто играл с Джимми на Багамах?– Дэнни. – Он имеет в виду Дэнни Гитта, бывшего лид- басиста «Блудливых Юнцов».– А где он сейчас? – спрашиваю я.– На большом белом самолете. Не волнуйтесь, вдова Джимми его никогда не найдет.– Почему вы не рассказали все это полиции?– Очень смешно. Черт, я умираю от жажды.Я с готовностью хватаю очередной пластиковый стакан и наливаю ему еще воды. Он приподнимается на локте и шумно, жадно пьет.– Легавые думают, те двое мексиканцев вломились ко мне, потому что искали наркоту. Если бы я сказал, что этих уродов наняла поп-певица, которая хочет обокрасть своего покойного мужа, они бы… – Тито снова откидывается на подушки. – Они бы ни за что не поверили.Я спрашиваю, когда он последний раз видел Джимми Стому. Он отвечает, что четыре или пять месяцев назад.– Он говорил про свой сольный проект?– Думаю, ему было неловко, что он пригласил Дэнни, а не меня. Поэтому мы говорили о рыбках.Морщась, Тито поворачивается на постели:– Никогда не думал, что простреленная задница может так болеть. Черт, хорошо меня отделали.Он снова отключается, а мне надо вытянуть из него еще один ответ – что поделаешь, сноровка уже не та. В старые добрые времена человек на больничной койке, накачанный лекарствами, стал бы для меня легкой добычей. К этому моменту он бы у меня уже сознался в убийстве Кеннеди.– Тито, проснитесь. Зачем Клио нужен мастер-диск Джимми? Я не понимаю.– Да не нужен ей диск! – раздраженно отвечает он. – Ей нужна только одна песня, а на остальное ей плевать.Я так понимаю, он говорит про «Устрицу Синди», но Тито заявляет, что первый раз слышит это название. Но что взять с человека, мозг которого в настоящий момент плавает в анестетиках.– Не-а, это не та песня, – настаивает он. – Она хочет песню для собственного альбома. Все твердила, что Джимми обещал ее отдать. Хотя Дэнни говорил мне совсем другое – он сказал, Джимми писал ее для себя. С этим синглом он хотел вернуться на сцену. Так мне Дэнни сказал.– Постарайтесь, Тито. Вспомните название песни.– Отстань, парень…– Тот волосатый жлоб, что был в клубе вместе с Клио? Помните его?Но приступ боли не дает ему ответить. Тито скрючивается и, злобно уставившись на дверь, рявкает:– Где эта чертова медсестра? Сладкой водичкой она меня, что ли, колет.– Лореаль, – наседаю я, – так он себя называет.– А, он мальчик на побегушках, который умеет нажимать на кнопки в «Про Тулз». Должен наложить вокал Клио на гитару Джимми, как только у них в руках будет мастер-диск. Вот так.Время от времени Тито мычит, как новорожденный телок, – говорить ему все труднее.– Постарайтесь вспомнить, – не сдаюсь я. – Это очень важно.– Знаете что? Все эти перестрелки хороши для молодых. А мне, блядь, уже полтинник!– Благодарите за это бога. Стив Маккуин Стив Маккуин (1930–1980) – голливудская звезда 1960-1970-х гг.
умер в пятьдесят. – Опять я не сдержался.– Так он курил. А я бросил, – бурчит Тито. – Так как там называется альбом вдовы? Она мне говорила, да я забыл.– «Сердце на мели».Он мрачно улыбается и поднимает мозолистый палец:– Вот оно, chico. Это и есть песня Джимми. Та, которую она хочет заполучить. Которую она пела в церкви.И вот тут все сходится.Партия гитары, что я слушал ночью, неспроста показалась мне знакомой. Вдова Стомарти играла эту песню на панихиде и пела единственный куплет, который знала… Ты накатила штормом, и вот теперь отлив,Я сел на мель, а ты умчалась, позабывМое сердце на мели, сердце на мели… – «Сердце на мели». Она. Точно она. – Тито очень рад, что наконец вспомнил. – Однажды Джимми собирался дать мне послушать окончательную версию, но вместо этого мы отправились ловить омаров. Я помню, Джей, а может, Дэнни, в общем, один из них сказал мне, что песня очень даже ничего.– Я бы ее вам напел, но вам и так уже паршиво. Клио сказала, что они с Джимми написали эту песню вдвоем.– Забавно. Эта девица и рождественскую открытку подписать не сумеет.Эту фразу я без промедления заношу в блокнот. Тито смотрит, как я пишу, в лице веселая покорность судьбе.– Вы напишете обо мне в газете?– Вполне возможно.– Тогда, наверное, мне, как и Дэнни, стоит отправиться в долгое путешествие. – Он приподнимается, чтобы выглянуть из окна: в небе над Голливудом полыхает розово-золотая заря. – Думаете, они прикончили сестру Джимми? Хорошая была девчонка. Мне она нравилась.– Мне тоже. Можно от вас позвонить?– На здоровье. – Кучерявая голова Тито начинает клевать носом. – По ходу, я сейчас вырублюсь.Во Флориде еще не очень поздно, и Эмма, наверное, сейчас как раз на совещании, но все равно я набираю ее номер. Я не могу ждать. Прошло тринадцать дней, и я наконец выяснил мотив убийства Джеймса Брэдли Стомарти. Возможно, он не был очевидным, зато оказался душераздирающе простым.Жена убила его из-за песни. 24 Из «Кедров» я направляюсь прямиком в аэропорт и успеваю на самолет, который доставит меня домой к полуночи. Втиснувшись на сиденье у окна, я, словно голодающий африканский ребенок в кусок хлеба, вцепляюсь в свой «диск-мен» и лихорадочно прослушиваю треки «Сердца на мели», пока не натыкаюсь на то, что похоже на окончательную версию. Песня действительно очень даже ничего. Не удивительно, что Клио Рио хочет ее стащить.Аранжировка проще некуда – акустическая гитара и губная гармошка. Навороченные гитарные переборы – точно не дело рук Джимми: несомненно, ему подыгрывает кто-то из известных приятелей или первоклассный студийный музыкант. По иронии судьбы, бас-гитары в этой песни вообще нет – и зачем, спрашивается, стреляли в несчастного Тито Неграпонте?Но больше всего меня поражает голос Джимми, такой сильный и мягкий одновременно, – фанаты «Блудливых Юнцов» в жизни бы не догадались, что поет он. Негромкий бэк-вокал присоединяется к нему в конце песни – я уверен, что это Аякс и Мария Бонилла, певицы, которых я встретил на панихиде.Текст слегка перегружен сравнениями, но песня все равно куда лучше, чем то однообразное дерьмо, что крутят по радио. Я слушаю ее снова и снова – это лирический рассказ страдающего мужчины – Клио к нему не имеет ни малейшего отношения. Готов поспорить на что угодно, Джимми написал эту песню задолго до того, как познакомился с ней. Он написал ее для другой женщины. Ты накатила штормом, и вот теперь отлив,Я сел на мель, а ты умчалась, позабывМое сердце на мели, сердце на мели…Оно ждет парусов на горизонте. Мы морские волки, нам не страшен шквал,За бурю в наших душах я бы все отдал.Сердце на мели, мое сердце на мели.Ему снятся паруса на горизонте. Волны шумят, их шепот мешает мне спать.Море рычит ненасытно, звезд не видать,И морю все мало. Но сердце на мели, мое сердце на мели.Оно ждет парусов на горизонте.Ждет твоей любви на горизонте. Рядом со мной в самолете сидит парень, сверстник Звана, может, даже чуть моложе. Он с любопытством поглядывает на блокнот и на неподписанные диски у меня на коленях, но заговорить стесняется. Поэтому я снимаю наушники и спрашиваю, как его зовут.– Кайл, – отвечает он.– А я Джек Таггер. Музыку любишь?Оказывается, Кайлу девятнадцать и он учится в Университете Южной Флориды по стипендии от бейсбольного клуба. Он играет на третьей базе и на левом фланге – это означает, что руки у него растут откуда надо. Я спрашиваю, какую музыку он слушает, а он отвечает, что «Бунт против машин», «Корн» и все такое.– А моей девушке нравится Пи-Джей Харви, – прибавляет он.– Звучит многообещающе, Кайл. А как она относится к мисс Бритни Спирс? «Бунт против машин» («Rage Against the Machine», 1991–2000) и «Корн» (с 1992) – американские хэви-метал-группы. Пи-Джей Харви (р. 1969) – американская рок-певица и гитаристка. Бритни Спирс (р. 1981) – американская эстрадная певица.
Кайл делает вид, будто его тошнит.– Ты должен жениться на этой девушке, – советую я.– Я подумываю об этом.Кайл возвращается из Редондо-Бич, где любовь всей его жизни работает в спортзале. Днем она подвезла его в аэропорт и простояла с ним у выхода на посадку, пока пассажиров не пригласили в самолет. Ей двадцать, прибавляет он, открывая бумажник и показывая мне ее фотографию. Я бы сильно удивился, если бы Шона не оказалась сногсшибательной блондинкой – это обязательное требование для всех инструкторов по фитнесу в Калифорнии. Учитывая обстоятельства, парень держится неплохо.– Сделай одолжение, – говорю я. – Послушай одну песню и скажи, что думаешь.Я передаю наушники Кайлу и включаю «Сердце на мели». Он одобрительно кивает и поднимает большой палец вверх. Наверное, думает, что я имею какое-то отношение к этому диску, типа участвовал в его создании или продюсировал, потому что, как только песня заканчивается, он говорит:– Очень мелодично.– Ничего страшного, если она тебе не понравилась. Просто скажи правду.– Да мне понравилось. Я хочу сказать, она немного медленная, но это… Не знаю…– Мило?– Да, мило, – соглашается он. – Похоже на старую песню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Но я знаю, что вломились они не за этим.– Вы знаете, кто это был?– Нет, – отвечает Тито. – Зато они знали меня. Называли по имени. «Мы тебя пришьем, Тито», – повторяли они по-испански – они были мексиканцы. Местные ублюдки, судя по акценту. И по-моему, они собирались меня убить, чтобы все выглядело как ограбление.– Как вы думаете, что они искали?Тито стонет и тянется к кнопке вызова медсестры.– Мне нужен еще укольчик. А может, три. Вы торопитесь?Я выскакиваю за дверь, пока медсестра с кустистыми бровями готовится вколоть подстреленному музыканту новую дозу, промыть раны и поменять повязки. Прогулявшись по этажу, я не замечаю ни одной прикованной к постели знаменитости, хотя у автоматов перекидываюсь парой слов с санитаром, который клянется, что однажды украл утку из-под самого Роберта Митчема. Роберт Митчем (1917–1997) – американский киноактер и певец.
«Я продал ее за семьдесят пять долларов магазину „Всякая всячина“ на Сансет», – делится он со мной как ни в чем не бывало.Подозреваю, на вещи Тито Неграпонте не будет такого спроса. В Интернете я нашел только скудные биографические сведения. Родился в Гвадалахаре, подростком уехал сначала в Сан-Диего, а затем в Лос-Анджелес, где его мотало от рока до латин-джаза в никому не известных группах. В 1985 году Джимми Стома давал интервью и рассказал, что пригласил Тито, увидев, как тот играет на барабанах в двуязычной панк-группе под названием «Язва». Джимми вышвыривал барабанщиков, как иные выбрасывают упаковки от барбитуратов, но ему понравилось, что Тито не тянет одеяло на себя, поэтому он оставил его вторым басистом. «Басистов много не бывает», – прокомментировал он свое решение для «Сан-Франциско Кроникл».И хотя Тито был на десять лет старше остальных «Блудливых Юнцов», он, судя по заметкам в газетах, не отставал от них ни в скандалах, ни в злоупотреблении фармакологическими средствами. Три ареста за наркотики и столько же процессов по установлению отцовства – и он засветился в светской хронике, где также было отражено его скандальное появление на «Грэмми» в сопровождении эксцентричной пышногрудой жены президента звукозаписывающей компании, которая отказалась выпускать «Рабочий ротик», первый мегахит «Блудливых Юнцов». После того как в конце восьмидесятых Джимми распустил группу, Тито создал свою собственную под названием «Монтесума». Один раз они даже выступили на разогреве у Карлоса Сантаны. Диск с их танцевальной испанской версией «Эй, Джо» так никогда и не был выпущен. Карлос Сантана (р. 1947) – американский гитарист, лидер джаз-и блюз-рок-группы «Сантана». «Эй, Джо» («Hey Joe») – знаменитый блюз, исполнялся чуть ли не всеми музыкантами по обе стороны Атлантики (включая «Дип Пёрпл», «Бёрдз» и Ника Кейва), в 1967 г. стал дебютным синглом «Джимми Хендрикс Экспириенс». По одной из версий, автором песни является американец Дино Валенти (наст, имя – Честер Пауэре, 1943–1994), вокалист группы «Квиксилвер Мессенджер Сервис».
Последний раз Тито Неграпонте упоминали в прессе пару лет назад, когда «Бостон Феникс» попросила нескольких гитаристов, играющих тяжелый металл, дать краткие отзывы о классической пародии на рок-музыку «Это Спинномозговая Пункция». «Это спинномозговая пункция» («This Is Spinal Tap», 1984) – псевдодокументальный фильм американского режиссера Роба лайнера о буднях вымышленной рок-группы «Спинномозговая пункция».
Тито признал, что фильм ему понравился, но добавил, что для большей художественной достоверности «басисту не мешало бы почаще трахаться».В статье также говорилось, что Тито работает в студии с сольными исполнителями. Я не в курсе, чем он занимался в последнее время, но благодаря моему интервью на него истратят больше чернил, чем за последние десять лет, – конечно, при условии, что мне удастся заставить его хотя бы пять минут мыслить линейно. Вернувшись в палату, я вижу, что медсестра перевернула Тито лицом к окну. Я ставлю стул перед его мутным взором и сажусь. Тито парит, как перышко на ветру, а мне позарез нужно вернуть его на твердую землю. Возможно, это мой единственный шанс: в любой момент может заявиться его родня или подружка и выставить меня вон.Я решительно кладу руку ему на плечо:– Помните, я говорил вам про компьютерный диск, который нашли на яхте Джимми?Его веки дрожат.– Мастер-диск.– Именно. Ведь это его все ищут, да?Он разражается кашляющим смехом.– Не все, приятель. Не «Эм-си-эй», не «Вёрджин» и не «Ариста». Крупные фирмы звукозаписи.
Только эта развратная стерва, которую Джимми взял себе в жены, – говорит он. – Она думала, у меня есть копия, но это не так. Я ей говорил, а она не поверила.– Об этом вы говорили в субботу в клубе?– Да. Я подцепил какую-то бразильяночку на похоронах, поэтому задержался в Майами на пару дней. А потом позвонил мой менеджер и сказал, что Клио меня разыскивает, чтобы я сыграл вместе с ней на одном выступлении, и что я могу найти ее в Силвер-Бич. – Веки Тито снова падают, будто спущенный флаг. Облизывая серые губы, он добавляет: – Да уж, не самая шустрая лисичка в лесу. Я не играл на Багамах, ни единой ноты. Я и понятия не имел, о чем она толкует…Тито ускользает в страну снов, а я быстро записываю все, что он сказал, стараясь не упустить ни единой фразы. Меня впечатляет, что он сумел произнести «самая шустрая лисичка», учитывая, сколько ему вкололи. Та же пышнобровая медсестра возвращается с новой наполненной капельницей. При виде блокнота она хмурится. Я невинно улыбаюсь, но чувствую, что очень скоро меня отсюда попросят. Едва она уходит, я толкаю Тито, чтобы он проснулся:– Зачем Клио нужен мастер-диск? Она вам говорила?Он шумно фыркает:– Глупая баба. Подстрелила не того басиста. Представляете?– А кто играл с Джимми на Багамах?– Дэнни. – Он имеет в виду Дэнни Гитта, бывшего лид- басиста «Блудливых Юнцов».– А где он сейчас? – спрашиваю я.– На большом белом самолете. Не волнуйтесь, вдова Джимми его никогда не найдет.– Почему вы не рассказали все это полиции?– Очень смешно. Черт, я умираю от жажды.Я с готовностью хватаю очередной пластиковый стакан и наливаю ему еще воды. Он приподнимается на локте и шумно, жадно пьет.– Легавые думают, те двое мексиканцев вломились ко мне, потому что искали наркоту. Если бы я сказал, что этих уродов наняла поп-певица, которая хочет обокрасть своего покойного мужа, они бы… – Тито снова откидывается на подушки. – Они бы ни за что не поверили.Я спрашиваю, когда он последний раз видел Джимми Стому. Он отвечает, что четыре или пять месяцев назад.– Он говорил про свой сольный проект?– Думаю, ему было неловко, что он пригласил Дэнни, а не меня. Поэтому мы говорили о рыбках.Морщась, Тито поворачивается на постели:– Никогда не думал, что простреленная задница может так болеть. Черт, хорошо меня отделали.Он снова отключается, а мне надо вытянуть из него еще один ответ – что поделаешь, сноровка уже не та. В старые добрые времена человек на больничной койке, накачанный лекарствами, стал бы для меня легкой добычей. К этому моменту он бы у меня уже сознался в убийстве Кеннеди.– Тито, проснитесь. Зачем Клио нужен мастер-диск Джимми? Я не понимаю.– Да не нужен ей диск! – раздраженно отвечает он. – Ей нужна только одна песня, а на остальное ей плевать.Я так понимаю, он говорит про «Устрицу Синди», но Тито заявляет, что первый раз слышит это название. Но что взять с человека, мозг которого в настоящий момент плавает в анестетиках.– Не-а, это не та песня, – настаивает он. – Она хочет песню для собственного альбома. Все твердила, что Джимми обещал ее отдать. Хотя Дэнни говорил мне совсем другое – он сказал, Джимми писал ее для себя. С этим синглом он хотел вернуться на сцену. Так мне Дэнни сказал.– Постарайтесь, Тито. Вспомните название песни.– Отстань, парень…– Тот волосатый жлоб, что был в клубе вместе с Клио? Помните его?Но приступ боли не дает ему ответить. Тито скрючивается и, злобно уставившись на дверь, рявкает:– Где эта чертова медсестра? Сладкой водичкой она меня, что ли, колет.– Лореаль, – наседаю я, – так он себя называет.– А, он мальчик на побегушках, который умеет нажимать на кнопки в «Про Тулз». Должен наложить вокал Клио на гитару Джимми, как только у них в руках будет мастер-диск. Вот так.Время от времени Тито мычит, как новорожденный телок, – говорить ему все труднее.– Постарайтесь вспомнить, – не сдаюсь я. – Это очень важно.– Знаете что? Все эти перестрелки хороши для молодых. А мне, блядь, уже полтинник!– Благодарите за это бога. Стив Маккуин Стив Маккуин (1930–1980) – голливудская звезда 1960-1970-х гг.
умер в пятьдесят. – Опять я не сдержался.– Так он курил. А я бросил, – бурчит Тито. – Так как там называется альбом вдовы? Она мне говорила, да я забыл.– «Сердце на мели».Он мрачно улыбается и поднимает мозолистый палец:– Вот оно, chico. Это и есть песня Джимми. Та, которую она хочет заполучить. Которую она пела в церкви.И вот тут все сходится.Партия гитары, что я слушал ночью, неспроста показалась мне знакомой. Вдова Стомарти играла эту песню на панихиде и пела единственный куплет, который знала… Ты накатила штормом, и вот теперь отлив,Я сел на мель, а ты умчалась, позабывМое сердце на мели, сердце на мели… – «Сердце на мели». Она. Точно она. – Тито очень рад, что наконец вспомнил. – Однажды Джимми собирался дать мне послушать окончательную версию, но вместо этого мы отправились ловить омаров. Я помню, Джей, а может, Дэнни, в общем, один из них сказал мне, что песня очень даже ничего.– Я бы ее вам напел, но вам и так уже паршиво. Клио сказала, что они с Джимми написали эту песню вдвоем.– Забавно. Эта девица и рождественскую открытку подписать не сумеет.Эту фразу я без промедления заношу в блокнот. Тито смотрит, как я пишу, в лице веселая покорность судьбе.– Вы напишете обо мне в газете?– Вполне возможно.– Тогда, наверное, мне, как и Дэнни, стоит отправиться в долгое путешествие. – Он приподнимается, чтобы выглянуть из окна: в небе над Голливудом полыхает розово-золотая заря. – Думаете, они прикончили сестру Джимми? Хорошая была девчонка. Мне она нравилась.– Мне тоже. Можно от вас позвонить?– На здоровье. – Кучерявая голова Тито начинает клевать носом. – По ходу, я сейчас вырублюсь.Во Флориде еще не очень поздно, и Эмма, наверное, сейчас как раз на совещании, но все равно я набираю ее номер. Я не могу ждать. Прошло тринадцать дней, и я наконец выяснил мотив убийства Джеймса Брэдли Стомарти. Возможно, он не был очевидным, зато оказался душераздирающе простым.Жена убила его из-за песни. 24 Из «Кедров» я направляюсь прямиком в аэропорт и успеваю на самолет, который доставит меня домой к полуночи. Втиснувшись на сиденье у окна, я, словно голодающий африканский ребенок в кусок хлеба, вцепляюсь в свой «диск-мен» и лихорадочно прослушиваю треки «Сердца на мели», пока не натыкаюсь на то, что похоже на окончательную версию. Песня действительно очень даже ничего. Не удивительно, что Клио Рио хочет ее стащить.Аранжировка проще некуда – акустическая гитара и губная гармошка. Навороченные гитарные переборы – точно не дело рук Джимми: несомненно, ему подыгрывает кто-то из известных приятелей или первоклассный студийный музыкант. По иронии судьбы, бас-гитары в этой песни вообще нет – и зачем, спрашивается, стреляли в несчастного Тито Неграпонте?Но больше всего меня поражает голос Джимми, такой сильный и мягкий одновременно, – фанаты «Блудливых Юнцов» в жизни бы не догадались, что поет он. Негромкий бэк-вокал присоединяется к нему в конце песни – я уверен, что это Аякс и Мария Бонилла, певицы, которых я встретил на панихиде.Текст слегка перегружен сравнениями, но песня все равно куда лучше, чем то однообразное дерьмо, что крутят по радио. Я слушаю ее снова и снова – это лирический рассказ страдающего мужчины – Клио к нему не имеет ни малейшего отношения. Готов поспорить на что угодно, Джимми написал эту песню задолго до того, как познакомился с ней. Он написал ее для другой женщины. Ты накатила штормом, и вот теперь отлив,Я сел на мель, а ты умчалась, позабывМое сердце на мели, сердце на мели…Оно ждет парусов на горизонте. Мы морские волки, нам не страшен шквал,За бурю в наших душах я бы все отдал.Сердце на мели, мое сердце на мели.Ему снятся паруса на горизонте. Волны шумят, их шепот мешает мне спать.Море рычит ненасытно, звезд не видать,И морю все мало. Но сердце на мели, мое сердце на мели.Оно ждет парусов на горизонте.Ждет твоей любви на горизонте. Рядом со мной в самолете сидит парень, сверстник Звана, может, даже чуть моложе. Он с любопытством поглядывает на блокнот и на неподписанные диски у меня на коленях, но заговорить стесняется. Поэтому я снимаю наушники и спрашиваю, как его зовут.– Кайл, – отвечает он.– А я Джек Таггер. Музыку любишь?Оказывается, Кайлу девятнадцать и он учится в Университете Южной Флориды по стипендии от бейсбольного клуба. Он играет на третьей базе и на левом фланге – это означает, что руки у него растут откуда надо. Я спрашиваю, какую музыку он слушает, а он отвечает, что «Бунт против машин», «Корн» и все такое.– А моей девушке нравится Пи-Джей Харви, – прибавляет он.– Звучит многообещающе, Кайл. А как она относится к мисс Бритни Спирс? «Бунт против машин» («Rage Against the Machine», 1991–2000) и «Корн» (с 1992) – американские хэви-метал-группы. Пи-Джей Харви (р. 1969) – американская рок-певица и гитаристка. Бритни Спирс (р. 1981) – американская эстрадная певица.
Кайл делает вид, будто его тошнит.– Ты должен жениться на этой девушке, – советую я.– Я подумываю об этом.Кайл возвращается из Редондо-Бич, где любовь всей его жизни работает в спортзале. Днем она подвезла его в аэропорт и простояла с ним у выхода на посадку, пока пассажиров не пригласили в самолет. Ей двадцать, прибавляет он, открывая бумажник и показывая мне ее фотографию. Я бы сильно удивился, если бы Шона не оказалась сногсшибательной блондинкой – это обязательное требование для всех инструкторов по фитнесу в Калифорнии. Учитывая обстоятельства, парень держится неплохо.– Сделай одолжение, – говорю я. – Послушай одну песню и скажи, что думаешь.Я передаю наушники Кайлу и включаю «Сердце на мели». Он одобрительно кивает и поднимает большой палец вверх. Наверное, думает, что я имею какое-то отношение к этому диску, типа участвовал в его создании или продюсировал, потому что, как только песня заканчивается, он говорит:– Очень мелодично.– Ничего страшного, если она тебе не понравилась. Просто скажи правду.– Да мне понравилось. Я хочу сказать, она немного медленная, но это… Не знаю…– Мило?– Да, мило, – соглашается он. – Похоже на старую песню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37