Когда первую шестнадца
тидюймовку будущего «Советского Союза» испытывали на артиллерийском п
олигоне на окраине Ленинграда, стекла дрожали в Красном Селе. Беззвучно
оскалив зубы, он отдал честь и, развернувшись, вышел из рубки. Считая себя
вторым по важности человеком в эскадре после Левченко, командир БЧ-2 четк
о понимал, что от качества его стрельбы сейчас напрямую зависит жизнь пя
ти с половиной тысяч человек. Вбежав в пост управления стрельбой главног
о калибра, он поймал вопросительный взгляд уже все понявшего каплея и ос
калился еще раз, на этот раз по-дружески. Сразу за ним в пост вбежало еще не
сколько человек, забивших все углы тесного помещения. Щелчки переключае
мых один ряд за другим тумблеров громоздкого центрального автомата стр
ельбы оживляли его электрические цепи, соединяя мозг главного калибра с
его глазами с одной стороны, и кулаками Ц с другой.
Больше всего Бородулину хотелось дать холостой залп прогревающим заря
дом, чтобы довести температуру стволов до идеальной, но невозможность эт
ого он понимал сполна. Втиснувшись в узкое вращающееся кресло по соседст
ву с инженерским и пару раз крутанувшись влево-вправо, он переключил гла
вный рубильник цепи ЦАСа на «вход». Отныне вся информация от дальномеров
на обеих рубках и фок-мачте линкора замыкалась на «самоход» автомата вп
рямую. Старший лейтенант, контролер вычислителя, сломав печать на замке,
вынул из узкого стального ящика стопку твердых целлулоидных листков с п
родетыми в отверстия на углах шнурками и, широко ухмыльнувшись, надел вс
ю пачку себе на шею. Вид у него, конечно, был глупый, но старлей относился к э
тому с юмором, насколько это было возможно в создавшейся ситуации.
Бородулин подмигнул лейтенанту и снова обернулся к усыпанной градуиро
ванными циферблатами панели. Данные как с дальномеров, так и с артиллери
йского радара не поступали, и индикаторные стрелки горизонтальной и вер
тикальной наводки стояли по нулям, означая, что башни находятся в походн
ом положении. Сигнальные лампы всех трех номеров включились одна задруг
ой, обозначая готовность соответствующих погребов и башен к бою, затем о
жила картушка ориентировки носового командно-дальномерного поста, пов
ернувшегося влево. Как раз в нем и находился управляющий огнем главного
калибра первый артиллерист в должности капитана 3-го ранга, которому Бор
одулин доверял как себе еще с «Молотова». Два года назад у них было на одну
звездочку меньше, но уже тогда они понимали друг друга с полделения мало
й шкалы. Сам он должен был находится в боевой рубке, вместе с остальным нач
альством Ц но чтобы водить командирским визиром за британским флагман
ом и с глубокомысленным видом выбирать тип снарядов из двух имеющихся, б
ольшого ума не требовалось, и эту почетную функцию он возложил на одного
из молодых лейтенантов с мало определенными функциями помощников, кото
рых имел в своем личном распоряжении.
Боевые посты были заняты по штатному расписанию, и боевые части одна за д
ругой объявляли о своей готовности. В рубке все замерли, когда командир л
инкора доложил адмиралу, что корабль к бою изготовлен. Момент был неорди
нарный. Многим вспомнилось, что русские линкоры не вступали в бой с серед
ины еще Гражданской войны. Незачем говорить, что и ни один из командиров, в
ключая и самого Левченко, ни разу в жизни не был в морском бою.
Произошел короткий, но жаркий разговор на тему того, какую выгоду можно и
звлечь из неведения противника об их боеготовности. Англичане, несомнен
но, были готовы к бою раньше и могли открыть огонь в любой момент, поэтому
смысла в первом залпе с советской стороны не было. В первую очередь требо
валось сократить дистанцию до такой, когда цель надежно удерживается ар
тиллерийскими радарами, то есть примерно до ста двадцати кабельтовых. Ес
ли бы удалось начать бой на этой дистанции, а потом, пользуясь короткой па
узой, пока англичане реагируют на мгновенный ответ русских, сблизиться х
отя бы до восьмидесяти и попытаться реализовать преимущество в весе зал
па... Но ни Левченко, ни кто другой англичан за салаг не считал, и рассчитыва
ть на такую глупость с их стороны было бы непростительной ошибкой. Скоро
сть «Кинг Джорджей» была для «Советского Союза» недостижимой, и это дава
ло врагу неоценимое преимущество в ночной игре в кошки-мышки. Ту дистанц
ию, когда советский радар будет беспомощен, а британский еще сможет корр
ектировать огонь, они могли подобрать чисто опытным путем в ходе боя.
Оторвавшись от стола, адмирал быстро продиктовал еще одну светограмму м
ателотам, возложив на «Кронштадт» обязанность любой ценой защитить ави
аносец, и в первую очередь от вероятных торпедных атак с подбойного борт
а. «Чапаеву» приказывалось после первого же залпа на полной скорости ухо
дить на северо-восток, не отрываясь, однако, слишком далеко. Красный огоне
к ратьера отбарабанил услышанное и, щелкнув, заткнулся. С двадцати миль е
го вряд ли можно было разглядеть, но мигающее световое пятно среди непро
глядной темноты действовало на нервы всем.
На борту «Чапаева» гудящие элеваторы выдали первую порцию снарядов к па
лубным «соткам». Прислонив лицо к стеклу и закрыв ладонями пространство
между его поверхностью и скулами, Осадченко смотрел сквозь потоки дождя
, как призрачные фигуры матросов в дождевиках в полной темноте возились
вокруг своих орудий, готовя их к бою. Страх за будущую судьбу в случае пора
жения смешивался в нем с непосредственным страхом за свою жизнь, причем
страх последний был гораздо менее реальным. Откомандовав два военных го
да последним лидером на Балтике и дослужившись до капитана 1-го ранга в до
лжности командующего дивизионом эсминцев, Осадченко никогда прежде не
попадал в ситуацию, когда шансы отбиться по сравнению с шансами врага ут
опить лично тебя были бы настолько разными. К артиллерийскому вооружени
ю «Чапаева» он, привыкнув к большим калибрам, относился с презрением Ц н
о сейчас ничего лучшего у него не было. Авианосец немного отстал от эскад
ры, и туши тяжелых кораблей уменьшились в размерах на фоне чуть-чуть посе
ревшей полоски неба.
На всех трех советских кораблях моряки, переодетые в «первый срок», при н
аградах и кортиках Ц у кого были Ц замерли в молчании. Враг нашел их, и ни
уйти, ни отказаться от боя было нельзя. Командир «Чапаева» сжимал в ладон
и «счастливую пуговицу», найденную когда-то на асфальте возле Университ
ета, в проеме между Двенадцатью Коллегиями и Кунсткамерой. Шириной в пят
ак, она с тех пор обкололась по краям, оставив зазубренные пластмассовые
сколы, но по-прежнему оставляла в душе теплое ощущение. В удивившей комис
сара «Кронштадта» своим весельем шестидюймовой башне противоминного к
алибра матросы, клацая зубами, стаскивали с себя бушлаты Ц через минуту
после начала стрельбы температура в башне поднималась до тропической, а
ни одной свободной секунды у них тогда не будет. Двое старшин, кореша на вс
ю жизнь, стащили и робы, а затем обменялись тельняшками, мелькнув молочно-
белыми плечами с одинаковыми наколками в виде якорей. Не отделяющий себя
от расчета старший лейтенант снял бушлат вместе со всеми остальными и т
еперь пытался согреться, обнимая себя за плечи и изо всех сил дергая нога
ми. Почувствовав тычок в спину, он обернулся и увидел матроса-замкового, д
ержащего на ладони дюралевый портсигар, затейливо украшенный впаянным
и завитушками тонкой медной проволоки. Не колеблясь ни секунды, лейтенан
т сорвал с запястья выменянные когда-то на винное довольствие немецкие
часы и протянул их матросу. «Не подведи нас, старшой, Ц серьезно сказал т
от, сжав ладонью кисть лейтенанта с зажатыми в ней часами. Ц Твой черед».
Тот кивнул, всем сердцем ощущая близость друзей, с которыми он готов был р
азделить любую судьбу. Единственный страх, испытываемый им в эту минуту,
был страх подвести товарищей, сделав что-то не так или растерявшись в кри
тический момент. Оглядев напряженные тела членов своего расчета, лейтен
ант мысленно поклялся, что ничто не сможет заставить его оставить свой п
ост.
На стремительно сужающемся пятачке морской поверхности тысячи людей г
отовились убивать друг друга. Ни один не был уверен, что победит, но странн
ое дело Ц абсолютно каждый был убежден, что точно останется в живых, несм
отря ни на что. Моряки с обеих сторон перебирали в памяти свою жизнь, гляде
ли на фотографии любимых, молились вслух или про себя, искренне или на вся
кий случай, просто сидели, тупо глядя в переборки в ожидании приказа. На мо
стике «Дьюк оф Йорка» семнадцатилетний сигнальщик дрожащими руками на
бирал флагами на фал классическое изречение Нельсона «Англия ожидает, ч
то каждый исполнит свой долг», все равно не видимое в темноте. Адмирал Мур
, стоя перед смотровой щелью боевой рубки, сжимал и разжимал челюсти, как б
ульдог в предвкушении свалки Ц желваки ходили под кожей, перекатываясь
вверх и вниз. Ожидаемая речь о долге и славе произнесена не была, и у некот
орых офицеров осталось чувство, что упущено что-то важное. Три линкора вы
строились кильватером, разомкнув интервалы и постепенно увеличивая хо
д до полных тридцати узлов, охватывая голову русской колонны. Наличие по
искового радара с большим радиусом действия позволяло англичанам выйт
и в выгодное положение еще не будучи обнаруженными русскими и затем «пос
тавить палочку над Т», обрушившись на головные русские корабли всей мощь
ю бортовых залпов главного калибра линкоров.
Подойдя к столу Элксенсона, Мур внимательно осмотрел карту с прокладкам
и курсов всех трех эскадр. Соотнесение черчения по карте с реальным поло
жением вещей было высшим пилотажем флотоводческого искусства, в которо
м сорок лет прослуживший на раскачивающихся палубах адмирал мог дать фо
ру любому обшитому галунами кабинетному любителю военно-морских игр. В
данную минуту Гонт со своими фокстерьерами на полном ходу обходил русск
их справа. Мур не сомневался, что у Гонта хватит выдержки и здравого смысл
а удержаться от соблазна первого торпедного залпа из темноты по ничего н
е подозревающему противнику. Будь у него больше эсминцев, он и сам начал б
ы с этого, но эсминцы будут нужны для завершения боя: пример «Бисмарка» яс
но показал, что потопить современный линкор одной артиллерией практиче
ски нереально. Пример «Худа», с другой стороны, не менее убедительно прод
емонстрировал, что и такое вполне может случиться. Адмирал надеялся, что
Всевышний не сыграет с ним подобную шутку, но жизнь научила его, что полаг
аться на чувство юмора Вседержителя не стоит Ц оно у него весьма своеоб
разное.
Напряжение все возрастало. Британская эскадра уже прошла траверз русск
их и с каждым оборотом винтов уходила вперед. Восточная сторона горизонт
а скоро должна была начать светлеть, обрисовывая силуэты русских корабл
ей, в то время как «Кинг Джорджи» нанесут удар из тени. Солнце даст им полч
аса превосходства, пока не посветлеет настолько, что они окажутся в том ж
е положении. Тогда придет очередь Гонта. Если бы догнать врага удалось хо
тя бы на час раньше, судьба боя решилась бы еще в темноте, теперь же приход
илось думать о классических, времен Ютланда, проблемах плюсов и минусов
светлой и темной сторон горизонта. То, что Большому флоту приходилось об
ращать на это внимание, было национальным позором. Скупой не просто плат
ит дважды. Проигравшему придется расплачиваться за свою скупость до кон
ца жизни.
В течение пятнадцати минут британские линкоры ушли на тридцать кабельт
овых вперед, и Мур наконец отдал приказ о сближении. Еще через пять минут р
азвернутые вправо башни дрогнули, поймав цель, Ц артиллерийский радар
выдал на них первые достоверные сведения. Правый ряд цифр в окошке счетч
ика дальномерных показателей в постах управления стрельбой, тренькнув,
провернулся и пошел вращаться, со щелканьем отсчитывая ряды от девятки д
о нуля и снова на девятку. Мур не отрывался от окуляров, ворочая в щели бое
вой рубки тяжелым адмиралтейским биноклем. Ему показалось, что что-то че
рное, воздушно-неуловимое и размытое мелькнуло и тут же пропало где-то на
самой границе горизонта, через несколько минут уже слезящиеся от напряж
ения глаза адмирала снова поймали это «что-то» на том же почти месте, и Му
р внутренне охнул, пораженный.
Тонкие черты вынырнувших из темноты силуэтов были непередаваемо прекр
асны той жестокой красотой архитектуры, которая могла восхитить только
профессионального моряка классической линкорной школы. Детали невозмо
жно было разглядеть, расстояние скрадывало их черты, но сердце замирало
от красоты хищных созданий человеческого гения. Так был красив «Худ», пе
реставший существовать в одной мгновенной вспышке разлагающегося корд
ита, такими были линейные крейсера эскадры Битти, идущие навстречу своей
судьбе, таким был, наверное, даже немецкий «Шарнхорст», когда Фрейзер пой
мал его в декабре сорок третьего. Похожие на бронированные утюги «Кинг Д
жорджи» и два «Нельсона», составляющие ныне основу боевой мощи Британск
ой Империи на морях, были отвратительны, хотя и функциональны, и от этого б
ыло еще тяжелее принадлежать к ним в это страшное и интересное время.
Опомнившись, Мур оторвался от бинокля, обернувшись к ждущим его офицерам
.
Ц Дистанция?
Ц Сто двадцать четыре кабельтова. Ц Элксенсону даже не пришлось загля
дывать в записи, чтобы ответить на адмиральский вопрос.
Ц Я, вероятно, слишком хотел увидеть их собственными глазами, Ц огорчен
ным тоном сказал Мур. Ц Теперь нам придется уменьшить ход. Угол «А» все е
ще открыт?
Ц Так точно! Ц флаг-офицер качнул стиснутым кулаком, лицо его исказила
гримаса радости и злобы.
Ц Не будем больше медлить. Да поможет нам Бог.
Мур, сдернув с головы фуражку и на мгновение склонив голову, быстро перек
рестился, его примеру последовало большинство офицеров. Вскинув фуражк
у на седую голову и повернувшись ко всем спиной, упершись взглядом прозр
ачных глаз в черную смотровую щель, ясным и простым голосом он приказал:

Ц Ход уменьшить до двадцати шести, маневрирование индивидуальное... Ого
нь.
В секундную паузу, длиной в три удара сердца, оглушительная, ватная тишин
а наполнила комнату, а затем воздух вдруг взорвался десятками отдаваемы
х во всех направлениях команд. Приказы, впитанные телефонными мембранам
и, ушли по проводам и через неуловимые хронометрами мгновения по цепочке
взрывающихся химическими сигналами натянутых ожиданием в струну нерв
ов добрались до мозга башенных командиров, замкнув отработанный до безу
словного рефлекс выполнения команд. И еще раз Ц по нервам членов расчет
ов, превратив цепочку запущенных одним словом сигналов во вспышку безды
много пороха в каморах стволов пяти-с-четвертьюдюймовых орудий. Рявкну
в, универсальные установки правого борта на флагманском линкоре выпуст
или первые снаряды, за ними последовали залпы идущих в кильватере «Кинг
Джорджа» с «Энсоном». Через сорок секунд сияющие огненные шары с треском
лопнули над двумя головными русскими кораблями, беспощадно осветив их а
натомическим белым светом. Тут же был дан первый бортовой залп главным к
алибром. Четырнадцатидюймовые снаряды британских линкоров не успели п
окрыть и половину расстояния до лежащих как на ладони русских кораблей (
если можно употребить это выражение по отношению к объектам, находящимс
я в двадцати двух километрах), как по смутным профилям линкоров противни
ка вдруг пробежали различимые даже на таком расстоянии блестки красно-ж
елтых огоньков Ц русские открыли огонь. Выражение злобной нетерпеливо
й радости у флаг-офицера адмиральского штаба за одну секунду сменилось
на испуг: из безнаказанного профессионального убийства бой за одно мгно
вение превратился в поединок равных противников, и хладнокровие только
что казавшихся беззащитными русских не могло не пугать.
На шедшем третьим «Энсоне» после первого же залпа главным калибром в кор
мовой четырехорудийной башне перекосило стояк, поддерживающий лотки п
одачи снарядов, сведя пять снарядов в его первом залпе к трем уже во второ
м. Командир не захотел, да и не имел большой возможности доложить об этом М
уру, и распределение целей осталось тем же: два головных линкора концент
рировали огонь на головном русском, «Энсон» должен был заняться вторым л
инкором. Британцы успели дать еще один залп, когда в воздухе повис раздир
ающий уши вой приближающихся снарядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72