Возникал вопрос: «Откуда (
„черт побери“, обязательно добавлял про себя каждый спрашивающий), так в
от, откуда русские сумели взять два современных линкора, которых еще мес
яц назад у них не было?» Откуда они также взяли якобы имеющийся авианосец?
Ну ладно, можно еще предположить, что на линкорах крупные авиагруппы, маш
ины по четыре, и тогда авианосца нет, а есть просто еще один боевой корабль
Ц скажем, тяжелый крейсер. Но как все это можно было упустить? Почему про
шляпили их вступление в строй, их подготовку, которая должна была занять
не один месяц, их выход в океан, наконец?
Считалось, что разведке работать в Советском Союзе сравнительно нетруд
но. Посольства были, разумеется, обложены сверху донизу, каждый наемный ш
офер, грузчик, дворник был информатором НКВД, каждый выходящий из ворот п
осольства капиталистической державы автомобиль обязательно сопровож
дался, каждый вышедший прогуляться по Москве дипломат или секретарь пол
учал личный «хвост» из суровых домохозяек или пары рабочих с газетами в
руках. По все это сочеталось с удивительной наивностью самих русских, не
имеющих представления о работе современной разведки. Крадущийся по пер
еулку, закрывающий лицо полой пошитого в Европе плаща человек, нервно сж
имающий в потеющей руке рукоять ракетницы, нацеленной на «секретный зав
од», мог быть немедленно схвачен бдительными пионерами, конечно. Но ниче
го не стоило узнать номер этого завода, тип и объем его продукции, имена бо
льшинства инженеров и мастеров, просто поговорив под рюмочку по душам с
работающим на этом заводе человеком Ц через посредника, естественно. Но
сящие большие, азиатского вида, орденские звезды генералы и полковники,
сто раз проверенные бдительным НКВД, пристально следящим, в первую очере
дь, за своими, могли допустить на приеме, устроенном посольством в честь о
чередной блистательной победы союзников, удивительную глупость, назва
ть цифру, за которую в третьей стране пришлось бы платить тысячи фунтов и
ли долларов.
И вдруг это все оказалось ненастоящим. Вдруг выяснилось, что целый пласт
информации маскировался ворохом мелких, местных деталей, даже не искажа
ющих общую картину, а отражающих ее Ц как зеркало, на котором вдобавок чт
о-то еще нарисовано.
Русские рейдеры в океане были, в принципе, не слишком страшной угрозой. Не
ожиданные и тяжкие потери в первый день их активности применительно к то
ннажу пересекающих Атлантику судов были почти незаметны, составляя как
ие-то доли процента. Куда хуже была потеря значительной части 106-й дивизии
, но дивизия эта планировалась к направлению на тихий участок фронта, и то
лько к декабрю. В лагерях южной Англии были накоплены такие резервы, кото
рые позволяли компенсировать почти любые одномоментные потери, что в Ев
ропе, что в Атлантике. Бельгия и Франция, превращенные усилиями американ
цев в огромные склады самых разных военных материалов, служили буфером,
распределявшим и направляющим поток грузов к армиям Русского фронта. Бо
льшая часть американских и британских частей уже сдвинулась в сторону Ц
ентральной Германии, пройдя ускоренным маршем земли, наступление на кот
орые было запланировано лишь через месяцы. Наиболее мощный ударный кула
к из американских, немецких, английских и канадских частей удалось созда
ть в тыловом районе, образованном естественными границами Нидерландов,
Бельгии и Люксембурга. Подчинив единому командованию 1-ю и 2-ю английские
и 1-ю канадскую армии на северном фланге построенной широким клином груп
пировки, 1-ю, 3-ю и 9-ю американские Ц на южном и поставив на острие кое-как пе
реформированные германские 5-ю танковую и 7-ю общевойсковую армии, Эйзенх
ауэр надеялся в одном масштабном сражении на рубеже Везера разгромить в
ойска советских фронтов, а затем деблокировать Берлин и остановить войн
у, пока она не зашла слишком далеко, Ц разговаривая теперь с русскими с у
же обеспеченных позиций.
И американцам, и англичанам все-таки пришлось ввязаться в «настоящую» в
ойну с бывшими восточными союзниками. Многое в этом типе войны было для н
их новым. Выяснилось, что каждая из союзных сторон пытается беречь своих
людей за счет соседа. Причем «подставить» американцев воспринималось н
емцами как крупная удача, и наоборот Ц лишняя сотня убитых и раненых в ге
рманской части считалась англоязычными офицерами хорошей ценой за пер
еключение внимания русских самолетов с них самих. Выяснилось, что масшта
бы войны на Восточном фронте несколько отличаются от Западного. Гордост
ь британских и немецких войск, Африканская кампания была бы сведена русс
кими к титанической битве за обладание несколькими фермами в пригорода
х мелких городков масштаба Далленберга или Ошерелебена. К недоумению ам
ериканских пехотинцев и танкистов и к плохо скрываемому злорадству тан
кистов немецких, соотношение потерь с советскими танками было практиче
ски тем же, какое имели немецкие танковые части в течение всего сорок чет
вертого Ц то есть чуть больше, чем один к одному. Это было странно, поскол
ьку «шерман», основной теперь танк фронта, считался хорошей машиной, по в
сем пунктам превосходящей русские танки. Обнаружилось много всяких мел
очей в сложной и неясной пока войне за обладание Германией, на территори
и которой столкнулись интересы нескольких стран, ни одна из которых не ж
елала уступать...
Ц Цыпа-цыпа-цыпа... Ц шептала восемнадцатилетняя сержантша, припавшая
щекой к отполированному ложу «мосинки».
На фронте она была второй день. Отделение последнего выпуска ее школы ра
спределили в 130-й Латышский стрелковый корпус, хотя ни одной прибалтки ср
еди десяти девчонок не было Ц сплошь русачки да белоруски. Корпус тольк
о что закончил двухсоткилометровый марш и теперь отчаянно закапывался
в землю в окрестностях какого-то немецкого городка с невозможным для за
поминания названием. Они прибыли только ночью четырнадцатого, когда на у
частке батальона, в который их направили, было еще тихо, но уже со вчерашне
го дня вокруг шла настоящая война: стреляла артиллерия, над головами про
носились самолеты, все, в общем, как ожидалось. В первый же день их послали
на нейтралку и ползком вдоль передовой Ц готовить лежки. Была надежда, ч
то в первый же день удастся открыть счет, прикончить ганса или фрица, но ни
одного человека на той стороне она так и не увидела. То ли дело сегодня.
В кружочке, образованном кольцом безлинзового оптического прицела ее в
интовки, сидели две человеческие фигурки, обрезанные по пояс башней широ
козадого танка, не похожего ни на один из зазубренных на занятиях по набл
юдению макетов. Хорошо, что каждой оставили ее собственное оружие, вылиз
анное до матового сияния, изученное насквозь, до царапинки. Отличницей с
найперша по имени Аня не была, но зрением и пластикой ее Бог не обидел, и с п
ятидесяти метров она на зачет вкладывала десять пуль в трехкопеечную мо
нету. Оптики для прицелов на всех не хватало, и кто-то умный придумал сист
ему колечек и шпеньков, чередующихся друг с другом, если глядеть через ко
торые, мир становился рельефным и контрастным. Им пытались втолковать чт
о-то типа «рефракция, интерференция», но девяти классов образования был
о недостаточно, чтобы понять все эти тонкости, а особо и не спрашивали.
Ц Цыпа-цыпочка... Морда такая... Ну что тебе поближе не подъехать?
Танк стоял метрах в пятистах от ее лежки, закопанный почти по башню и зава
ленный ветками, но двое на его крыше сидели пригибаясь, поводя биноклями.
Офицеры, наверное. Не дыша, Аня чуть повела затекшей шеей, скосив глаза на
прицельную планку. Все правильно, выставлено пятьсот. С такой дистанции
тяжелая винтовочная пуля пробивает человеческий череп насквозь, как ра
ссказывали видавшие. Сама она ни разу в жизни не стреляла по человеку. Гот
овили снайперш полгода, и готовили достаточно жестоко Ц в последние мес
яцы боеприпасов не жалели, плечо превратилось в один сплошной синяк, дох
одящий вглубь, наверное, до кости. Выпуска они все ждали как избавления Ц
наконец-то отправиться на фронт, как остальные. Им вручили лычки, накорми
ли на прощанье ужином и посадили в теплушку, которая шла все на запад и на
запад, пока не уперлась в разбитую станцию, от которой три дня пришлось ид
ти пешком, озираясь в любопытстве на окружающую жизнь.
Любопытство и сейчас было главнейшим чувством в Анином сознании. Дистан
ция была слишком велика для ее опыта, но стрельнуть по офицерам-танкиста
м хотелось, она наблюдала за ними минут двадцать, а всего лежала на вмятом
в ложкообразную ячейку ватнике уже часа четыре Ц без еды, почти не шевел
ясь, без, извините, туалета. Со всех сторон то и дело стукали одиночные выс
трелы, иногда трещала короткая очередь пулемета, непонятно куда направл
енная. Возможно, ее выстрела и не заметят, а если она промахнется, то и точн
о не заметят, подумаешь, лишний щелчок. Половину своей фляги Аня извела на
полив земли перед ячейкой, чтобы прибить пыль. Нет, не заметят.
По миллиметру приближаясь напрягшимся веком к жесткому кольцу прицела,
Аня поиграла пальчиками на спусковом крючке, разминая связочки. Вряд ли
попадешь, но попробовать стоит, все равно больше никого не видно. Двое на т
анке все так же продолжали водить биноклями. Может быть, они делали и что-
то другое, но движения были похожими, а никаких деталей разобрать было не
возможно. Бликов не было, то ли из-за того, что солнце уже склонялось за их с
пинами, то ли из-за просветленной оптики. Выцелив правого, как чуть более
высокого и, значит, по идее, являющегося лучшей целью, Аня начала по волоск
у выбирать отлаженный под ее палец спуск. Это заняло секунды две, в течени
е которых ложе устроенной на левой ладони винтовки колебалось вверх и вн
из на доли миллиметра, в такт ее пульсу. «Раз-и-раз-и-раз» Ц обычное стрел
ковое упражнение, завершенное все равно неожиданным толчком приклада в
расслабленные мышцы плеча.
Произведя выстрел, девушка уткнулась лицом в землю, не собираясь вытягив
аться вперед с любопытством торопящегося в покойники человека. Кто-нибу
дь мог заметить вспышку на нейтралке, и тогда сейчас ее начнет полосоват
ь пулеметом. Нет, вроде обошлось. Процепенев в позе «лежать» с полминуты, А
ня осторожно поглядела в прицел Так, танк стоит, ничего ему не сделалось, а
вот людей на крыше башни больше нет. Теперь можно подумать.
Если в шести сантиметрах от твоего уха просвистит пуля, ты, разумеется, по
пытаешься укрыться, нырнуть куда-нибудь. Но стреляла она не в голову, а в г
рудь, как и следует на такой большой дистанции. Черт знает, попала или нет,
но штаны ребята наверняка обмочили. Вот обидно... Аня ощутила разочарован
ие. Столько стараний, а ничего не известно...
Ц Дура, Ц сказал ей вечером командир батальона, которому она пожаловал
ась на свою неудачу. Ц Жива осталась Ц и радуйся. Старший сержант во вто
рой роте пулю в башку получил, перепрыгивал из одного окопа в другой. С чег
о, спрашивается? С того, что тот, кто его прикончил, оказался более осторож
ен. Вот и ты такой будь. Надоело похоронки писать, а уж на девчонок...
Комбат был молодой, и красивый Ц тоже, но ей, конечно, не светило. Обычная о
на была, не красавица, не актриса. Просто натасканная на человечину девоч
ка в звании младшего сержанта и в возрасте восемнадцати лет, пережившая
всего лишь второй день своей войны.
Узел 6.0
17-18 ноября 1944 г.
Запланированное на утро 17 ноября наступление американских, британских и
немецких танковых частей, которое должно было завязать сражение, задерж
алось почти на шесть часов. Вечером предыдущего дня погибло сразу двое к
лючевых тактических командиров Ц генерал-майор Эрнест Хармон по прозв
ищу Гравийный Голос, командир американской 2-й бронетанковой дивизии, бы
л убит шальной пулей во время командирской рекогносцировки, а почти весь
штаб английской 29-й бронетанковой бригады вместе с ее командиром был уни
чтожен, попав на марше под удар русских штурмовиков.
Это были случайности, но они оказали значительное влияние на темп наступ
ления. Темп являлся одним из наиболее важных факторов, определяющим успе
х в современной войне, вместе с внезапностью и силой удара. Когда неизвес
тно откуда прилетевшая пуля пробила грудину человека с двумя серебряны
ми звездами на каске, это не ослабило непосредственной силы «железа» див
изии, но заставило потерять время на замену убитого. Второй убитый генер
ал за несколько часов на узком участке фронта, еще до начала наступления,
сбил темп еще больше. Было признано необходимым сменить систему позывны
х и принятый на настоящее время вариант шифра, заново проконтролировать
схему взаимодействия с авиачастями, находящимися в подчинении трех нез
ависимых структур, не слишком стремящихся к слиянию в экстазе. В общем, за
ночь и захваченные шесть часов следующего дня сделать сумели немало. Нас
тупление началось в полдень вместо шести утра Ц не такая уж большая раз
ница.
За две недели маневренных, за отсутствием фронта, боев на равнинах Север
ной Германии советские и немецкие войска, а потом и подключившиеся к ним
остальные (американцы, англичане, канадцы, французы), немалому научились.
Достаточно крупные по объему задействованных войск сражения длились п
ока не более одного-двух дней, почти никогда не приводя к ясному результа
ту. Ни русские, ни их противники не стремились обязательно оставить за со
бой поле боя. Было ясно, что в сложившейся ситуации это не имеет никакого з
начения. Советские войска дрались на чужой территории, и оставленный рад
и тактического удобства городок, занятый всего-то пару дней назад, их сов
ершенно не волновал. Натыкаясь на сильное противодействие немецких час
тей на заранее подготовленных рубежах, русские подвижные части отходил
и, чтобы нащупать слабое место на другом участке.
Удавалось им это достаточно регулярно, большая часть Ганновера и Северн
ой Вестфалии представляла собой «слоеный пирог» из десятков механизир
ованных групп, на ощупь ищущих друг друга. Если набрать из разных весовых
категорий тридцать боксеров, завязать им глаза и выпустить их на достато
чно просторный ринг, можно будет заметить интересные закономерности. Пр
ежде всего, часть боксеров, у кого повязка не слишком плотная, будут что-т
о через нее видеть, хотя бы в виде размытых контуров, и им не придется трат
ить много времени на ощупывание формы носа и веса мускулов встретившего
ся им соседа по рингу. Отвратительная разведка американских частей стои
ла им в эти недели немало крови, но учиться они начали, надо признать, быст
ро. Во вторых, выяснилось, что группа самых мускулистых участников общей
свалки, оттопыривающих руки в стороны из-за невероятного обхвата бицепс
ов, не «держит» удар совсем.
Сложно представить себе настоящего боксера, который при виде собственн
ой крови, текущей из подбитого носа, начинал бы плакать тонким голосом и п
роситься домой. Между тем именно это и происходило. В армии США считалось,
что потери трети личного состава Ц все вместе, безвозвратные и санитарн
ые Ц являются «совершенно неприемлемыми». Более того, части, потерявшие
более чем треть бойцов, официально считались разбитыми и заботливо отво
дились в третий эшелон для долгого и ласкового зализывания ран. Бывали, к
онечно, и исключения, но редко. Для германских и советских дивизий, сводим
ых в жаркое время к паре батальонов, такое поведение было странным и вызы
вало презрение Ц смешанное, понятно, с черной завистью. С техникой амери
канцы также расставались не скупясь, бросая при локальных отступлениях
артиллерию и вообще все малоподвижное без малейшего зазрения совести. С
ловом, друг друга изучали танкисты, друг друга изучали летчики, друг друг
а пробовали на вкус генералы.
Дэмпси, Крерар, Симпсон, Ходжес, Паттон Ц заучивали на советской стороне
имена британских и американских командармов. Обстфельдер, Бранденберг
ер, Занген, Мантейфель Ц звучали новые немецкие имена, бывшие совсем нед
авно голой теорией. На другой стороне фронта делали то же самое и с теми же
целями, но проблем при этом испытывали значительно больше. Тем служащим
военной разведки, которым удавалось произнести три и более согласных зв
ука за раз, была открыта прямая дорога в штабы армий Русского фронта. Вот к
ак произнести фамилию Бранткалн на английском? Справились? А Перхорович
? А Цветаев? В английской транскрипции нужно две буквы, чтобы на бумаге пер
едать более-менее близко к оригиналу произношение буквы «ц» в открытых
слогах, и аж четыре Ц если нужно передать произношение буквы «щ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
„черт побери“, обязательно добавлял про себя каждый спрашивающий), так в
от, откуда русские сумели взять два современных линкора, которых еще мес
яц назад у них не было?» Откуда они также взяли якобы имеющийся авианосец?
Ну ладно, можно еще предположить, что на линкорах крупные авиагруппы, маш
ины по четыре, и тогда авианосца нет, а есть просто еще один боевой корабль
Ц скажем, тяжелый крейсер. Но как все это можно было упустить? Почему про
шляпили их вступление в строй, их подготовку, которая должна была занять
не один месяц, их выход в океан, наконец?
Считалось, что разведке работать в Советском Союзе сравнительно нетруд
но. Посольства были, разумеется, обложены сверху донизу, каждый наемный ш
офер, грузчик, дворник был информатором НКВД, каждый выходящий из ворот п
осольства капиталистической державы автомобиль обязательно сопровож
дался, каждый вышедший прогуляться по Москве дипломат или секретарь пол
учал личный «хвост» из суровых домохозяек или пары рабочих с газетами в
руках. По все это сочеталось с удивительной наивностью самих русских, не
имеющих представления о работе современной разведки. Крадущийся по пер
еулку, закрывающий лицо полой пошитого в Европе плаща человек, нервно сж
имающий в потеющей руке рукоять ракетницы, нацеленной на «секретный зав
од», мог быть немедленно схвачен бдительными пионерами, конечно. Но ниче
го не стоило узнать номер этого завода, тип и объем его продукции, имена бо
льшинства инженеров и мастеров, просто поговорив под рюмочку по душам с
работающим на этом заводе человеком Ц через посредника, естественно. Но
сящие большие, азиатского вида, орденские звезды генералы и полковники,
сто раз проверенные бдительным НКВД, пристально следящим, в первую очере
дь, за своими, могли допустить на приеме, устроенном посольством в честь о
чередной блистательной победы союзников, удивительную глупость, назва
ть цифру, за которую в третьей стране пришлось бы платить тысячи фунтов и
ли долларов.
И вдруг это все оказалось ненастоящим. Вдруг выяснилось, что целый пласт
информации маскировался ворохом мелких, местных деталей, даже не искажа
ющих общую картину, а отражающих ее Ц как зеркало, на котором вдобавок чт
о-то еще нарисовано.
Русские рейдеры в океане были, в принципе, не слишком страшной угрозой. Не
ожиданные и тяжкие потери в первый день их активности применительно к то
ннажу пересекающих Атлантику судов были почти незаметны, составляя как
ие-то доли процента. Куда хуже была потеря значительной части 106-й дивизии
, но дивизия эта планировалась к направлению на тихий участок фронта, и то
лько к декабрю. В лагерях южной Англии были накоплены такие резервы, кото
рые позволяли компенсировать почти любые одномоментные потери, что в Ев
ропе, что в Атлантике. Бельгия и Франция, превращенные усилиями американ
цев в огромные склады самых разных военных материалов, служили буфером,
распределявшим и направляющим поток грузов к армиям Русского фронта. Бо
льшая часть американских и британских частей уже сдвинулась в сторону Ц
ентральной Германии, пройдя ускоренным маршем земли, наступление на кот
орые было запланировано лишь через месяцы. Наиболее мощный ударный кула
к из американских, немецких, английских и канадских частей удалось созда
ть в тыловом районе, образованном естественными границами Нидерландов,
Бельгии и Люксембурга. Подчинив единому командованию 1-ю и 2-ю английские
и 1-ю канадскую армии на северном фланге построенной широким клином груп
пировки, 1-ю, 3-ю и 9-ю американские Ц на южном и поставив на острие кое-как пе
реформированные германские 5-ю танковую и 7-ю общевойсковую армии, Эйзенх
ауэр надеялся в одном масштабном сражении на рубеже Везера разгромить в
ойска советских фронтов, а затем деблокировать Берлин и остановить войн
у, пока она не зашла слишком далеко, Ц разговаривая теперь с русскими с у
же обеспеченных позиций.
И американцам, и англичанам все-таки пришлось ввязаться в «настоящую» в
ойну с бывшими восточными союзниками. Многое в этом типе войны было для н
их новым. Выяснилось, что каждая из союзных сторон пытается беречь своих
людей за счет соседа. Причем «подставить» американцев воспринималось н
емцами как крупная удача, и наоборот Ц лишняя сотня убитых и раненых в ге
рманской части считалась англоязычными офицерами хорошей ценой за пер
еключение внимания русских самолетов с них самих. Выяснилось, что масшта
бы войны на Восточном фронте несколько отличаются от Западного. Гордост
ь британских и немецких войск, Африканская кампания была бы сведена русс
кими к титанической битве за обладание несколькими фермами в пригорода
х мелких городков масштаба Далленберга или Ошерелебена. К недоумению ам
ериканских пехотинцев и танкистов и к плохо скрываемому злорадству тан
кистов немецких, соотношение потерь с советскими танками было практиче
ски тем же, какое имели немецкие танковые части в течение всего сорок чет
вертого Ц то есть чуть больше, чем один к одному. Это было странно, поскол
ьку «шерман», основной теперь танк фронта, считался хорошей машиной, по в
сем пунктам превосходящей русские танки. Обнаружилось много всяких мел
очей в сложной и неясной пока войне за обладание Германией, на территори
и которой столкнулись интересы нескольких стран, ни одна из которых не ж
елала уступать...
Ц Цыпа-цыпа-цыпа... Ц шептала восемнадцатилетняя сержантша, припавшая
щекой к отполированному ложу «мосинки».
На фронте она была второй день. Отделение последнего выпуска ее школы ра
спределили в 130-й Латышский стрелковый корпус, хотя ни одной прибалтки ср
еди десяти девчонок не было Ц сплошь русачки да белоруски. Корпус тольк
о что закончил двухсоткилометровый марш и теперь отчаянно закапывался
в землю в окрестностях какого-то немецкого городка с невозможным для за
поминания названием. Они прибыли только ночью четырнадцатого, когда на у
частке батальона, в который их направили, было еще тихо, но уже со вчерашне
го дня вокруг шла настоящая война: стреляла артиллерия, над головами про
носились самолеты, все, в общем, как ожидалось. В первый же день их послали
на нейтралку и ползком вдоль передовой Ц готовить лежки. Была надежда, ч
то в первый же день удастся открыть счет, прикончить ганса или фрица, но ни
одного человека на той стороне она так и не увидела. То ли дело сегодня.
В кружочке, образованном кольцом безлинзового оптического прицела ее в
интовки, сидели две человеческие фигурки, обрезанные по пояс башней широ
козадого танка, не похожего ни на один из зазубренных на занятиях по набл
юдению макетов. Хорошо, что каждой оставили ее собственное оружие, вылиз
анное до матового сияния, изученное насквозь, до царапинки. Отличницей с
найперша по имени Аня не была, но зрением и пластикой ее Бог не обидел, и с п
ятидесяти метров она на зачет вкладывала десять пуль в трехкопеечную мо
нету. Оптики для прицелов на всех не хватало, и кто-то умный придумал сист
ему колечек и шпеньков, чередующихся друг с другом, если глядеть через ко
торые, мир становился рельефным и контрастным. Им пытались втолковать чт
о-то типа «рефракция, интерференция», но девяти классов образования был
о недостаточно, чтобы понять все эти тонкости, а особо и не спрашивали.
Ц Цыпа-цыпочка... Морда такая... Ну что тебе поближе не подъехать?
Танк стоял метрах в пятистах от ее лежки, закопанный почти по башню и зава
ленный ветками, но двое на его крыше сидели пригибаясь, поводя биноклями.
Офицеры, наверное. Не дыша, Аня чуть повела затекшей шеей, скосив глаза на
прицельную планку. Все правильно, выставлено пятьсот. С такой дистанции
тяжелая винтовочная пуля пробивает человеческий череп насквозь, как ра
ссказывали видавшие. Сама она ни разу в жизни не стреляла по человеку. Гот
овили снайперш полгода, и готовили достаточно жестоко Ц в последние мес
яцы боеприпасов не жалели, плечо превратилось в один сплошной синяк, дох
одящий вглубь, наверное, до кости. Выпуска они все ждали как избавления Ц
наконец-то отправиться на фронт, как остальные. Им вручили лычки, накорми
ли на прощанье ужином и посадили в теплушку, которая шла все на запад и на
запад, пока не уперлась в разбитую станцию, от которой три дня пришлось ид
ти пешком, озираясь в любопытстве на окружающую жизнь.
Любопытство и сейчас было главнейшим чувством в Анином сознании. Дистан
ция была слишком велика для ее опыта, но стрельнуть по офицерам-танкиста
м хотелось, она наблюдала за ними минут двадцать, а всего лежала на вмятом
в ложкообразную ячейку ватнике уже часа четыре Ц без еды, почти не шевел
ясь, без, извините, туалета. Со всех сторон то и дело стукали одиночные выс
трелы, иногда трещала короткая очередь пулемета, непонятно куда направл
енная. Возможно, ее выстрела и не заметят, а если она промахнется, то и точн
о не заметят, подумаешь, лишний щелчок. Половину своей фляги Аня извела на
полив земли перед ячейкой, чтобы прибить пыль. Нет, не заметят.
По миллиметру приближаясь напрягшимся веком к жесткому кольцу прицела,
Аня поиграла пальчиками на спусковом крючке, разминая связочки. Вряд ли
попадешь, но попробовать стоит, все равно больше никого не видно. Двое на т
анке все так же продолжали водить биноклями. Может быть, они делали и что-
то другое, но движения были похожими, а никаких деталей разобрать было не
возможно. Бликов не было, то ли из-за того, что солнце уже склонялось за их с
пинами, то ли из-за просветленной оптики. Выцелив правого, как чуть более
высокого и, значит, по идее, являющегося лучшей целью, Аня начала по волоск
у выбирать отлаженный под ее палец спуск. Это заняло секунды две, в течени
е которых ложе устроенной на левой ладони винтовки колебалось вверх и вн
из на доли миллиметра, в такт ее пульсу. «Раз-и-раз-и-раз» Ц обычное стрел
ковое упражнение, завершенное все равно неожиданным толчком приклада в
расслабленные мышцы плеча.
Произведя выстрел, девушка уткнулась лицом в землю, не собираясь вытягив
аться вперед с любопытством торопящегося в покойники человека. Кто-нибу
дь мог заметить вспышку на нейтралке, и тогда сейчас ее начнет полосоват
ь пулеметом. Нет, вроде обошлось. Процепенев в позе «лежать» с полминуты, А
ня осторожно поглядела в прицел Так, танк стоит, ничего ему не сделалось, а
вот людей на крыше башни больше нет. Теперь можно подумать.
Если в шести сантиметрах от твоего уха просвистит пуля, ты, разумеется, по
пытаешься укрыться, нырнуть куда-нибудь. Но стреляла она не в голову, а в г
рудь, как и следует на такой большой дистанции. Черт знает, попала или нет,
но штаны ребята наверняка обмочили. Вот обидно... Аня ощутила разочарован
ие. Столько стараний, а ничего не известно...
Ц Дура, Ц сказал ей вечером командир батальона, которому она пожаловал
ась на свою неудачу. Ц Жива осталась Ц и радуйся. Старший сержант во вто
рой роте пулю в башку получил, перепрыгивал из одного окопа в другой. С чег
о, спрашивается? С того, что тот, кто его прикончил, оказался более осторож
ен. Вот и ты такой будь. Надоело похоронки писать, а уж на девчонок...
Комбат был молодой, и красивый Ц тоже, но ей, конечно, не светило. Обычная о
на была, не красавица, не актриса. Просто натасканная на человечину девоч
ка в звании младшего сержанта и в возрасте восемнадцати лет, пережившая
всего лишь второй день своей войны.
Узел 6.0
17-18 ноября 1944 г.
Запланированное на утро 17 ноября наступление американских, британских и
немецких танковых частей, которое должно было завязать сражение, задерж
алось почти на шесть часов. Вечером предыдущего дня погибло сразу двое к
лючевых тактических командиров Ц генерал-майор Эрнест Хармон по прозв
ищу Гравийный Голос, командир американской 2-й бронетанковой дивизии, бы
л убит шальной пулей во время командирской рекогносцировки, а почти весь
штаб английской 29-й бронетанковой бригады вместе с ее командиром был уни
чтожен, попав на марше под удар русских штурмовиков.
Это были случайности, но они оказали значительное влияние на темп наступ
ления. Темп являлся одним из наиболее важных факторов, определяющим успе
х в современной войне, вместе с внезапностью и силой удара. Когда неизвес
тно откуда прилетевшая пуля пробила грудину человека с двумя серебряны
ми звездами на каске, это не ослабило непосредственной силы «железа» див
изии, но заставило потерять время на замену убитого. Второй убитый генер
ал за несколько часов на узком участке фронта, еще до начала наступления,
сбил темп еще больше. Было признано необходимым сменить систему позывны
х и принятый на настоящее время вариант шифра, заново проконтролировать
схему взаимодействия с авиачастями, находящимися в подчинении трех нез
ависимых структур, не слишком стремящихся к слиянию в экстазе. В общем, за
ночь и захваченные шесть часов следующего дня сделать сумели немало. Нас
тупление началось в полдень вместо шести утра Ц не такая уж большая раз
ница.
За две недели маневренных, за отсутствием фронта, боев на равнинах Север
ной Германии советские и немецкие войска, а потом и подключившиеся к ним
остальные (американцы, англичане, канадцы, французы), немалому научились.
Достаточно крупные по объему задействованных войск сражения длились п
ока не более одного-двух дней, почти никогда не приводя к ясному результа
ту. Ни русские, ни их противники не стремились обязательно оставить за со
бой поле боя. Было ясно, что в сложившейся ситуации это не имеет никакого з
начения. Советские войска дрались на чужой территории, и оставленный рад
и тактического удобства городок, занятый всего-то пару дней назад, их сов
ершенно не волновал. Натыкаясь на сильное противодействие немецких час
тей на заранее подготовленных рубежах, русские подвижные части отходил
и, чтобы нащупать слабое место на другом участке.
Удавалось им это достаточно регулярно, большая часть Ганновера и Северн
ой Вестфалии представляла собой «слоеный пирог» из десятков механизир
ованных групп, на ощупь ищущих друг друга. Если набрать из разных весовых
категорий тридцать боксеров, завязать им глаза и выпустить их на достато
чно просторный ринг, можно будет заметить интересные закономерности. Пр
ежде всего, часть боксеров, у кого повязка не слишком плотная, будут что-т
о через нее видеть, хотя бы в виде размытых контуров, и им не придется трат
ить много времени на ощупывание формы носа и веса мускулов встретившего
ся им соседа по рингу. Отвратительная разведка американских частей стои
ла им в эти недели немало крови, но учиться они начали, надо признать, быст
ро. Во вторых, выяснилось, что группа самых мускулистых участников общей
свалки, оттопыривающих руки в стороны из-за невероятного обхвата бицепс
ов, не «держит» удар совсем.
Сложно представить себе настоящего боксера, который при виде собственн
ой крови, текущей из подбитого носа, начинал бы плакать тонким голосом и п
роситься домой. Между тем именно это и происходило. В армии США считалось,
что потери трети личного состава Ц все вместе, безвозвратные и санитарн
ые Ц являются «совершенно неприемлемыми». Более того, части, потерявшие
более чем треть бойцов, официально считались разбитыми и заботливо отво
дились в третий эшелон для долгого и ласкового зализывания ран. Бывали, к
онечно, и исключения, но редко. Для германских и советских дивизий, сводим
ых в жаркое время к паре батальонов, такое поведение было странным и вызы
вало презрение Ц смешанное, понятно, с черной завистью. С техникой амери
канцы также расставались не скупясь, бросая при локальных отступлениях
артиллерию и вообще все малоподвижное без малейшего зазрения совести. С
ловом, друг друга изучали танкисты, друг друга изучали летчики, друг друг
а пробовали на вкус генералы.
Дэмпси, Крерар, Симпсон, Ходжес, Паттон Ц заучивали на советской стороне
имена британских и американских командармов. Обстфельдер, Бранденберг
ер, Занген, Мантейфель Ц звучали новые немецкие имена, бывшие совсем нед
авно голой теорией. На другой стороне фронта делали то же самое и с теми же
целями, но проблем при этом испытывали значительно больше. Тем служащим
военной разведки, которым удавалось произнести три и более согласных зв
ука за раз, была открыта прямая дорога в штабы армий Русского фронта. Вот к
ак произнести фамилию Бранткалн на английском? Справились? А Перхорович
? А Цветаев? В английской транскрипции нужно две буквы, чтобы на бумаге пер
едать более-менее близко к оригиналу произношение буквы «ц» в открытых
слогах, и аж четыре Ц если нужно передать произношение буквы «щ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72