В отдельных случаях в рамках класса условно-отнесенных
элементов ситуации целесообразно выделять те, которые при-
надлежат физическому миру, миру культуры, миру субъективно-
го опыта или пересечениям этих миров. Здесь можно говорить
об объектах - в отношении личности, о свойствах личности -
в отношении требований ситуации, о культурных нормах -
применительно к личностным стратегиям поведения и т.д.; об
отношении и самоотношении.
Объекты, включенные в класс <условно-внешних> элемен-
тов, представлены в объективной структуре ситуации, но по тем
или иным причинам не отражены в субъективной модели этой
ситуации.
Наконец, должен существовать и класс элементов ситуации,
для которого субъектная отнесенность абсолютна. Содержимое
этого класса мы будем называть <псевдообъектами>, существу-
ющими только в рамках сознательной модели, наличие которых
обусловлено любого рода процессами полагания. Поясним
последнюю мысль. Для Юлия Цезаря такой элемент его жизнен-
ной ситуации, как верность Брута, оказался псевдоэлементом,
поскольку эта преданность полагалась, но не существовала в
действительности. Результат известен, и кто знает, что больше
потрясло Цезаря - ощущение близости смерти или предатель-
ство Брута.
Элементы каждого типа могут нести специфичные функции
по отношению к субъекту, Неосознаваемость безусловно-внеш-
них элементов не означает еще их амбивалентности в объектив-
ной структуре ситуации. Напротив, мы можем говорить об их
значимостях и модальности в отношении субъекта, соответ-
ственно - о незначимых и значимых безусловно-внешних
элементах, а в среде значимых - о <поддерживающих> и
<препятствующих> действиям субъекта, а также таких, которые
создают <помехи> в моделировании ситуации.
Функция условно-отнесенных элементов наиболее одноз-
начна: они обеспечивают релевантность модели действительной
ситуации в той мере, в которой отношение их объема с объемом
значимых безусловно-внешних элементов позволяет это еле
ляп.
Наконец, псевдоэлементы могут нести две функции: дес-
труктивную (быть источником субъективных помех, т.е. отра-
жать в структуре модели ситуации предвзятость или ложное
знание личности) и конструктивную (служить формой компен-
сации недостатка объективного знания, представлять продук-
тивные формы защит).
Здесь мы уже можем делать некоторые выводы о природе
ситуаций. Прежде всего, физическое (объективное) существова-
ние некоторого предмета или отношения, а также, очевидно, их
атрибутов (свойств) в достижимом для субъекта времени и
пространстве не является критерием включения данного объек-
та или отношения в структуру модели ситуации. Это говорит о
том, что мы имеем дело с объективной структурой ситуации и
релевантной, но не совпадающей с ней структурой сознатель-
ной модели; и в то же время вполне реальны ситуации, не
имеющие аналогов в действительности, а существующие только
для субъекта. Здесь достаточно сложно определиться: если
субъект рассматривает некоторую ситуацию как жизненную
коллизию, а для другого та же ситуация тривиальна, можно ли
говорить о той же ситуации, в которую включены два субъекта?
Очевидно, нет. Если мы исключим субъекта из ситуации,
исчезнет и ситуация как таковая; если мы исследуем сознатель-
ные модели той же ситуации у двух этих субъектов, мы получим
несходимый результат, и содержание обеих этих моделей едва ли
будет иметь что-то общее с содержанием представлений у
наблюдателя.
Рассмотрев компонентный состав элементов ситуации и их
виды, мы убеждаемся в том, что субъективный и объективный
факторы взаимодействия человека и мира не могут быть соот-
несены иначе, как в модели мира конкретного субъекта. Поэто-
му целесообразно постулировать соотносительную модель акту-
ального окружения как тот канал, через который происходит
информационный и энергетический обмен между средой и
личностью.
Разделение безусловно-внешних, условно-внешних и услов-
но-отнесенных объектов возвращает нас к идее Ясперса о
различении осознанных и неосознаваемых ситуаций. Логично
допустить, что существуют ситуации, состоящие только из
безусловно-внешних и условно-внешних элементов, одним из
которых, как это ни парадоксально звучит, является и сама
личность. Это не означает отсутствия знания хотя бы о части
этих элементов, а только то, что они объективно образуют
целостную ситуацию, не отражаемую по тем или иным причи-
нам субъектом. В результате, не осознавая ситуацию, он испы-
тывает на себе ее влияние, и каждый раз это влияние индиви-
дуально. Это вполне согласуется с выводами, к которым пришел
116
ЦЭсперс: он писал, что <... в определенной ситуации находится
солько отдельный человек> и что <единичной ситуации для
родей одного времени не существует> [3]. Личность включена
i неосознаваемую ситуацию, однако эта включенность пассив-
на, в то время как включенность личности в осознаваемую
игуацию активна в принципе, даже если субъект не предпри-
имаетникакихдействий: отказ от действия - это уже решение,
снованное на личностном отношении, деятельном по своей
рироде.
Можно сказать, что в случае неосознаваемой ситуации
<актически не существует границы между ситуацией и лич-
остью, если, конечно, рассматривать личность как целос-
ность, рядоположную прочим объектам. В осознанных ситуа-
циях, напротив, такая граница существует, и она обусловлена
1хотя бы тем, что личность отделяет себя от ситуации в своих
действиях. Но эта граница - не <черта>, а скорее область, и
представлена она сознательной моделью, назначение которой
- не разделять, а соединять и соотносить личность и ситуацию.
Неосознаваемые ситуации имеют тенденцию перерастать в
осознанные, однако это перерастание не совершается с необхо-
димостью: условием здесь является осознание субъектом зна-
Дчимости происходящего или же наступление значимых послед-
щ ствий. В последнем случае ситуация становится осознанной как
[бы <задним числом>, после ее завершения.
В отличие от неосознаваемых осознанные ситуации характе-
ризуются наличием их сознательной модели, и именно сущес-
твование последней придает ситуации психологический харак-
, тер. Иными словами, психологическим характером и психоло-
[гическими особенностями обладает не ситуация в общем виде,
а конкретная ситуация по отношению к конкретной личности.
И <точное определение психологически значимых особеннос-
тей ситуации осуществимо в конечном счете лишь на уровне
личностных значений, т.е. на уровне тех смыслов, которые
реально существуют для субъекта> [4].
Поскольку психологический смысл придается ситуации только
включением в нее личности на уровне личностных смыслов, а
не только физического (более точно - объективного) ее сущес-
твования, ситуация не может описываться только как средото-
чие <внешних> условий действия. Поэтому мы рассматриваем
ситуацию как среду действия, для которой условиями является
все то, что соответствует критерию включенности либо в объек-
тивную структуру ситуации, либо в ее модель. Так, условиями
действия являются и субъект, и его цель, делающая действие
направленным, и сама возможность субъективного преломле-
ния действительности в сознательной модели, поскольку имен-
но в ней все элементы ситуации могут быть соотнесены.
117
Сказанное не является ни особо новым, ни оригинальным.
В частности, КЛевин определял целостную (!) психологическую
ситуацию как внешние обстоятельства, увиденные сквозь при-
зму индивидуального сознания (5), а в трактовке отношений
ситуации и личности у Мюррея (4) <давление> ситуации на
личность включает как устанавливаемое объективно, так и
имеющее источником интерпретацию личностью наблюдаемых
феноменов. Иными словами, во многих психологических кон- fg: х
цепциях ситуация рассматривается в ее двойственной природе ц 1 1811 z
и тем или иным образом связывается с ее восприятием лич- fg- iu> ё
ностью: вплоть до того, что утверждается абсурдность рассмот- fp ____ f8 5
рения ситуации вне ее существования для личности, - и мы д - -ff-1 -
присоединяемся к этой точке зрения, Дв t?__8- Si
Перейдем к типам ситуаций. Различение первого уровня J ! s S i"
классификации мы уже провели - это осознаваемые и неосоз- fg ш 11(1 5 S
наваемые ситуации. Поскольку наш предмет - жизненные дЕ в _ ._ 5
коллизии - относится к разделу осознаваемых ситуаций, не- Ц i! I . _
осознаваемые могут интересовать нас только со стороны вопро- ц Д l -
са об условиях их перерастания в осознаваемые, ц ,____, , Ї о
Деления на следующих уровнях проводятся по следующим д -? 1)
критериям: неопределенность, наличиетсугетвие ограничен BQ C U
ний по времени и по средствам, f > S Д ъ ) 1 И
Эти критерии разноплановы и требуют некоторых поясне- BE Sc > >> Q
ний. Критерии ограничения по времени и по средствам взаимо- f и l8 III ,S~>8>
зависимы и не могут рассматриваться в отдельности. Так, В 5 "11 1
наличие необходимых средств может снизить дефицит времени, 1 И I-J-1 ш 1
а отсутствие времени свести на нет эффективность самых В 1 8 fc- -1-
желаемых средств. 125
Критерий неопределенности достаточно неоднороден - f g О 1"й1
собственно, это не один критерий, а несколько. Разные иссле- Ц - -- 2
дователи выделяли различные ввды неопределенности [6). Для Д
нас важна прежде всего концептуальная неопределенность, f
родственная интенсиональной неопределенности Карнапа и f S и
означающая невозможность воспроизводства реальности в ло- ц -\ 4!
гически-концептуальной форме, в нашем случае - в форме Ц i:
сознательной модели. Важны также временная и альтернатив- д ]i д
ная неопределенности. Очевидно, что проявление любого рода д ;1
неопределенности в значительной мере снижает адекватность
модели ситуации и -затрудняет, если вообще не делает невозмож-
ным, выбор действия и само его осуществление. При этом
подчеркнем еще раз, неопределенность, как и ограничения,
зависят не только от объек-пивных детерминант во внешней
структуре ситуации, но и от субъективных факторов: наличия
опыта в решении структурно родственных ситуаций, примене-
нии тех или иных средств, опыта построения моделей вообще и
солержательн"1о огатсгва структур сочняния.
На втором уровне классификации мы выделяем тривиаль-
ные, экстремальные и параллельные ситуации. Наиболее тради-
ционным и предпочтительным является описание типов ситу-
аций в терминах наличия-отсутствия определенных ограниче-
ний, поэтому, выделяя типы ситуаций, мы будем иметь в виду,
следующее:
- тривиальные ситуации характеризуются разрешением в
рамках привычных стратегий при помощи доступных средств и
за достаточное время; при этом причины ситуации и ее послед-
ствия в результате тех или иных действий субъекта принципи-
ально определимы в рамках имеющегося субъективного опыта;
- экстремальные ситуации, напротив, характеризуются ог-
раничениями по времени, отсутствием наработанных решений,
труднодоступностью или отсутствием средств, неопределен-
ностью в идентификации причин и прогнозе последствий.
построением самой модели ситуации с различной степенью
адекватности, затрудняющей выбор действия.
Выделение параллельных ситуаций исходит из того, что
фактически в каждом случае возможны несколько вариантов
выбора, из которых реализуется только один, а остальные не
отбрасываются, а как бы <проживаются> человеком. Эти вари-
антные выборы не имеют соответствий в реальной динамике
взаимоотношений человека и среды, но они становятся частью
субъективного опыта и играют значительную роль в дальнейших
выборах человека [7]. Конечно, было бы проще поставить в
соответствие каждой тривиальной или экстремальной ситуации
некоторое количество <ветвей> выборов, но каждая альтернати-
ва содержательно уникальна, и ее логические основания могут
противоречить как реальному выбору, так и другим альтернати-
вам. Поэтому целесообразней выделить параллельные ситуации
в отдельный тип, для которого возможно любое сочетание
ограничений. Очевидно, что предельный удельный вес псевдо-
элементов в структуре такой ситуации наиболее высок. -
Третий, последний, уровень нашей классификации, призван
продемонстрировать меру ситуативных ограничений: это уро-
вень непосредственных ситуаций. Тривиальные ситуации, для
которых отсутствуют любого рода ограничения, и параллель-
ные, для которых характерно любое сочетание ограничений, ко
которые не имеют действительной реализации, сохраняют ю
этом уровне свою самоидентичность. Сложнее обстоит дело с
экстремальными ситуациями: здесь существуют ограничения и
неопределенности, имеющие объективные эквиваленты и поэ-
тому требующие ввода понятия их меры по отношению к
личности. На этом уровне мы выделяем два новых типа: это
трудные и критические ситуэдии. Граница между ними обозна-
120
астся в оценке меры ограничений и неопределенности таким
бразом, что для трудных ситуаций разрешение остается при-
ципиально возможным, а для критических - нет.
Сформулируем кратко выводы из анализа структуры сигуа-
ии:
- не существует ситуации вообще; любая ситуация и ее
тдельные элементы существуют для личности, и для личности
ритуация существует постольку, поскольку она ее осознает в
определенном качестве, обусловливающем отнесение ситуации
к определенному типу;
1 - ситуация не сводима к <внешним> условиям человеческой
1деятельности: субъективный, личностный момент представлен
1й ней, начиная с компонентного уровня;
- целесообразно рассматривать как осознаваемые ситуации,
существующие в действительности и отраженные в сознатель-
ной модели, так и неосознаваемые ситуации или те, которые не
имеют действительного эквивалента. Во всех этих случаях есть
воздействия на личность со стороны ситуации.
С точки зрения уже построенной здесь типологии ситуаций
1 можно откорректировать исходное допущение о принадлежнос-
ти жизненных коллизий классу критических ситуаций. Очевид-
но, жизненные коллизии могут происходить и в рамках типа
альтернативных ситуаций, вне физического контекста жизнеде-
ятельности личности.
Говоря о жизненных коллизиях, можно дополнить и содер-
жание критериев различения ситуаций. Такого рода дополнение
исходит из понимания причин возникновения неопределеннос-
тей и ограничений в ситуации жизненной коллизии.
Первое это то, что ограничения по времени могут носить
сугубо субъективный характер, что связано, вероятно, с психо-
1 логической ценой разрешения жизненной коллизии. В принци-
> пе, ту же жизненную коллизию можно <проживать> бесконечно
долго, однако настоятельная необходимость ее разрешения,
проживаемая личностно, не позволяет <отдаться воле событий>
и требует значительных личностных затрат. Нет смысла, дума-
ется, пишний раз напоминать о тесной связи длительно пережи-
1 ваемых острых аффектов и физического здоровья.
Ограничения по средствам возникают как отсутствие спосо-
ба управления течением ситуации либо непригодности привы-
чных способов поведения в ней, поскольку причины возникно-
вения ситуации уже недосягаемы для субъекта.
Неопределенность в ситуации жизненной коллизии - пре-
имущественно концептуальная: кто я, как я должен себя в связи
с этим вести, чего я действительно хочу? Все эти вопросы -
лишь формы выражения концептуальной неопределенности,
обусловливающей, в свою очередь, неопределенность последе i-
12!
вий как в плане действительного состояния ситуации, последу-
ющей за жизненной коллизией, так и в плане личностной цены,
которую придется заплатить за осуществляемый выбор в буду-
щем - за последствия для себя и окружения.
Итак, существенной стороной жизненной коллизии являет-
ся то, что ее значимость определяется как <вес> требуемых
личностных изменений в смысложизненных ориентациях чело-
века, в его жизненных целях.
Наличие у человека жизненной цели, проекта, плана жизни,
девиза бытия - основание наиболее общего, смысложизненно-
го механизма целеполагания. Эти планы, ориентиры и т.п.
возникают как следствие доминирования мотивов, внутренней
работы, сознательных актов воли. Понятно, что в результате
действия этого механизма вырабатываются наиболее общие,
глобальные цели, определяющие магистральные направления
жизненного пути личности. Тем самым можно говорить об
экзистенциальном моменте смысложизненного механизма це-
леобразования, но есть еще и нормативный момент, содержа-
щий формальное требование <выбора себя в отношении проис-
ходящего>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29