Если на борту «Леонида Брежнева» действительно размещены спецназовцы, это значит, что они охраняют кого-то или что-то – очень важное. Как бы то ни было, мне кажется, что Турция имеет право задать русским ряд вопросов. Мне необходимо позвонить в Вашингтон и проконсультироваться по этому вопросу.
Михаил ткнул пальцем в телефон.
– Звоните прямо сейчас, мистер Херберт, – у нас нет ни минуты лишнего времени.
– Анна прилетела в Стамбул из Лондона, – начал Ахмет. – Она прошла через паспортный контроль и поздоровалась со знакомым таможенником. Он видел, как она выходила из здания аэропорта – неожиданно ее обступила целая толпа мужчин. Таможеннику показалось, что они пристают к Анне, и он решил подойти поближе– разобраться, в чем дело. Когда он вышел на улицу, ее уже поблизости не было – таможенник решил, что она уехала на такси, и успокоился. То, что Анну захватили в аэропорту русские, не вызывает сомнений. Зачем она им понадобилась, вам известно. Было бы логично предположить, что они предпримут попытку вывезти ее в Россию. Что может быть проще, чем отправка такого ценного «пассажира» на борту сухогруза? Русские корабли каждый день ходят по Босфору в обоих направлениях – никто не обращает на них особого внимания. КГБ наверняка постарается под покровом ночи незаметно вывезти Анну на борту «Леонида Брежнева».
Джим Херберт положил трубку и передал собравшимся, что в Вашингтоне уже известно о похищении Анны Адэр. Как сообщили ему в Госдепартаменте, сотрудник этого ведомства Кэл Уоррендер должен прибыть в Стамбул сегодня вечером и лично заняться делом о похищении. Консул замялся. Он не имел права говорить о том, что на турецкой территории действуют агенты ЦРУ. Наконец он нашел нужные слова и закончил:
– В Вашингтоне согласны с вашей версией относительно нахождения мисс Риз на борту «Леонида Брежнева». Правительство США окажет поддержку любым действиям Турции, направленным на ее освобождение. Впрочем, настаивать мы не имеем права. Правительство Турецкой республики вольно поступать по собственному усмотрению.
– Коль скоро никому из нас не хочется устраивать международный скандал, – заметил шеф полиции Келич, – надо обратиться за помощью к моему ведомству.
Гульсен задумчиво кивнул головой.
– Может быть, попробуем дать русским шанс вообще обойтись без скандалов? Скажем, что у нас есть сведения, что один из моряков силой затащил девушку на корабль. Если они согласятся добровольно вернуть ее, мы замнем дело.
– А если они не согласятся? – спросил Михаил, нервно постукивая по полу тросточкой.
Гульсен пожал плечами.
– В таком случае нам придется настаивать на проведении обыска. – Он тяжело вздохнул. – И все-таки надо попытаться решить вопрос мирным путем – существуют же цивилизованные способы разрешения подобных конфликтов.
Михаил поднялся во весь рост и словно туча навис над Гульсеном.
– Предупреждаю вас, господин министр, – проговорил он, – если у вас ничего не выйдет, я лично займусь этим делом. Пока еще не поздно, надо разыскать Анну!
Четверо мужчин переглянулись: они прекрасно понимали, что имеет в виду Михаил – «пока еще не поздно» означало «пока они ее не убили».
Гульсен пристально посмотрел на шефа полиции и спокойно произнес:
– Разрешаю вам действовать согласно обстоятельствам.
Гости поднялись с кресел и направились к выходу – Михаил и Рефика долго смотрели им вслед. Когда кортеж машин скрылся за поворотом, Михаил обернулся к жене.
– Что скажешь? – спросил он.
– А что тут говорить? – ответила Рефика. – Ты сам все сказал: если у них ничего не получится, придется тебе взяться за освобождение нашей Анны.
Джини открыла глаза. По крайней мере, она думала, что открыла глаза, но вокруг стояла кромешная тьма. Она покрутила головой в надежде найти какой-нибудь источник света, но тщетно. Голова раскалывалась от боли. Глухо застонав, Джини попыталась понять, где она находится, как здесь оказалась и почему не может притронуться руками к гудящим вискам. Но мозг отказывался работать, и это был тревожный симптом.
Беспросветная тьма давила на глаза, было жарко и душно. Джини с ужасом вспомнила слышанные в детстве истории о замурованных заживо монахинях и о несчастных больных, впавших в летаргический сон и живыми опущенных в могилы.
Она снова застонала, но никто не пришел на помощь. Никто не услышал ее. Всхлипывая от страха, она постаралась сесть, но тут поняла, что руки ее связаны за спиной, а ноги – крепко перехвачены на уровне лодыжек толстыми веревками. Только сейчас до нее дошло, что случилось: ее связали!
Не в силах подняться и даже сесть, Джини повалилась на пол – ей хотелось света, свежего воздуха. На глазах девушки выступили слезы отчаяния. Собрав в кулак свою волю, она еще раз предприняла попытку вспомнить, что же с ней произошло. Сначала она вспомнила, как выходила из самолета британской авиакомпании в стамбульском аэропорту, потом все события последних часов постепенно выстроились в логический ряд.
Она решила выступить по телевидению с заявлением о том, что ей известно имя и местонахождение загадочной «Леди», по одной единственной причине: дело зашло слишком далеко – гибли люди, она начала бояться не только и не столько за себя, сколько за Мисси. К тому же, ей очень хотелось выполнить обещание, данное Кэлу, – обещание помочь своей стране.
Но для начала ей было необходимо увидеться с Казанами. Надо было предупредить друзей о возможной опасности, а заодно – посоветоваться с Михаилом, что делать с несколькими миллиардами долларов, хранящимися в швейцарских банках. С тех пор, как Джини узнала о существовании этих денег, она часто задумывалась о них. Она знала, на что пустить эти огромные суммы, а Михаил мог дать практический совет. Но самое главное, Джини была уверена, что Казаны защитят ее от любой опасности – рядом с этими мужественными и честными людьми она всегда чувствовала себя уверенно и спокойно. Увы, ее планам не суждено было сбыться– она лежала в темном и душном помещении, связанная по рукам и ногам. Она стала чьей-то пленницей.
Джини недоумевала, как врагам удалось выйти на ее след—ведь она так ловко пересела с одного самолета на другой в лондонском аэропорту! А еще раньше, в Вашингтоне, вместо того, чтобы поехать домой, не переодеваясь, прямо поехала с телестудии в аэропорт. Но противник оказался хитрее и сильнее. С трудом она вспомнила, как в стамбульском аэропорту ее окружила толпа каких-то странных мужчин в темных очках. Больше она ничего не могла восстановить – как ни старалась напрячь память.
Вдруг Джини заметила, что пол, на котором она лежит, плавно покачивается: она сразу же вспомнила детство, отдых на яхте Казанов, морские прогулки вдоль берегов Род-Айленда. Выходит, она не была заживо погребена– она находилась на борту корабля!
Джини напрягла слух, может, удастся расслышать знакомый рокот турбин? Но вокруг стояла гробовая тишина– даже волны не плескались о борт судна. Где же она находилась? В Стамбуле? Или в России?
Джини попыталась сориентироваться в пространстве: рукой она нащупала пол – он был деревянный. Превозмогая боль от впивавшихся в кожу веревок, стала перекатываться с бока на бок, пока не оказалась возле борта – он был холодным и чуть влажным.
Вдруг она услышала шаги – кто-то спускался по железному трапу к ней в трюм. Замирая от страха, Джини всматривалась в темноту.
Послышалось лязгание замка, и неожиданно в помещение ворвался свет столь яркий, что Джини зажмурилась.
– Итак, – произнес незнакомый грубый голос, – ты наконец проснулась, Анна Адэр? – человек говорил по-английски с сильным акцентом.
Анна Адэр… Вот уже много лет она жила под другим именем – ей не хотелось, чтобы печальная известность матери преследовала ее по пятам. Тогда ей было всего восемнадцать – она собиралась поступить в колледж и не хотела, чтобы однокашники и преподаватели указывали на нее пальцами как на дочь знаменитой своим беспутством актрисы. Кроме того, в глубине души она боялась, что болезнь матери может передаться по наследству ей. Когда Мисси ругала маленькую Анну, она часто называла ее сумасшедшей. Конечно, умом девочка понимала, что никаких оснований для беспокойства нет, но, изменяя имя и фамилию, она как бы ставила еще одну преграду на пути болезни. В первом же учебнике для колледжа, который она купила, Анне попалась на глаза фамилия «Риз» – Риз так Риз, решила она и взяла себе эту фамилию. Теперь она была совсем другим человеком– простой американской девчонкой Джини Риз. Ей и думать не хотелось о своих знаменитых предках с их несметными богатствами и неизлечимыми болезнями. Никто из однокурсниц не знал, что она дочь Эйвы Адэр, а Анной она оставалась лишь для Мисси и семейства Казанов…
Обладатель грубого голоса помог ей сесть на стул и поднес к губам девушки стакан с какой-то жидкостью.
– Пей, – приказал он.
Джини с ужасом покосилась на стакан.
– Это всего лишь вода, – проговорил незнакомец. – Давай, пей поскорее и начнем беседу.
Он приподнял дно стакана, и холодная влага потекла по ее лицу. Почувствовав внезапный приступ жажды, Джини сделала несколько жадных глотков, но буквально через секунду незнакомец отнял стакан и скомандовал:
– А ну-ка, сядь! Наконец-то я вижу внучку князя Михаила Иванова. – С минуту он молча разглядывал лицо девушки, а потом громко расхохотался: – Да, тебе далеко до матери и бабки. Но я слышал, ты умная, сообразительная девушка, наверное, ум заменяет тебе красоту?
Незнакомец стал ходить кругами вокруг Джини, громко стуча каблуками по дощатому полу. Девушка напрягла зрение, стараясь привыкнуть к яркому свету.
– Кто вы? – прошептала она хриплым голосом. – Почему я нахожусь здесь?
– А ты сама не понимаешь?! – Незнакомец присел на край столика, стоявшего прямо напротив ее стула, и Джини рассмотрела его: лысый череп, руки, сложенные на груди. Потом словно кто-то навел на резкость невидимый объектив, и девушка увидела маленькие злые глаза, густые нависшие брови, выступающую вперед челюсть и маленький жестокий рот.
– Неужели тебе не ясно, кто я такой? – проговорил лысый человек. – Может, ты еще скажешь, что не догадываешься, чьи интересы я представляю?
Джини кивнула.
– России. Человек рассмеялся.
– Я маршал Борис Соловский, председатель КГБ!
– Соловский? – переспросила Джини.
– Что, знакомую фамилию услышала? Да, я дядя того красавца-дипломата, с которым ты, насколько мне известно, уже успела близко познакомиться.
Борис наклонился к самому лицу Джини. Девушка почувствовала тяжелый запах из его рта, разглядела бисеринки пота на лбу и нездоровый блеск в глазах. Соловский грубо схватил ее за правую грудь, Джини закричала, но он лишь крепче сжал руку.
– Ну вот, – протянул он. – Можно начинать.
Оставив свой черный «Форд-Скорпио» на стоянке в парке Йильдиз, Валентин вышел на берег Босфора. По склонам холмов в траве ярко горели весенние тюльпаны. Оранжевый шар солнца медленно клонился к западу. Валентин смотрел на закат и думал о Джини.
Через несколько минут солнце скрылось за горизонтом– Валентин развернулся и пошел к машине. От парка Йильдиз до Истинье было всего несколько минут езды, но, когда Соловский подъехал к старому доку, уже совсем стемнело. Валентин остановился возле большого портального крана. Привычным жестом похлопал себя по кобуре, спрятанной под мышкой, – «люгер» был на месте. Затем достал из кейса «Микро-Узи» и стал внимательно изучать его. Со сложенным прикладом автомат имел в длину всего двадцать пять сантиметров и мог спокойно уместиться в кармане пиджака; вместе с тем, эта машина могла производить 1250 выстрелов в минуту «Карманная смерть», – подумал Валентин.
Оставив машину незапертой, Валентин направился к стоявшему ярдах в ста пятидесяти «Леониду Брежневу».
С судна спускались на берег два трапа: один из них, в центральной части корабля, вел в трюмы, а другой, на корме, – в кубрик. Возле каждого трапа стояло по два автоматчика. Валентин подошел к корме – солдаты сделали шаг вперед, направляя стволы «Калашниковых» прямо на него.
Соловский поднял правую руку и произнес по-русски:
– Я майор спецназа Валентин Соловский. Мне надо срочно поговорить с капитаном.
Солдаты опустили автоматы и отдали ему честь, но по их нерешительным лицам Валентин понял, что они получили приказ никого не пускать на борт «Леонида Брежнева». Тогда Валентин сказал, что на корабле находится его дядя, генерал-майор КГБ Борис Соловский. Конечно, он не был уверен, что Борис уже прибыл в Стамбул, но другого способа попасть на корабль у него не было.
Услышав имя председателя КГБ, один из спецназовцев подошел к Валентину и попросил предъявить удостоверение. Внимательно изучив красную книжечку, он вытянулся по струнке и еще раз отдал честь. Валентин окинул солдата презрительным взглядом: кажется, ему повезло – удостоверение офицера спецназа и командирский тон произвели на охранников должное впечатление.
– Я провожу вас к капитану корабля, товарищ майор, – подобострастным голосом произнес солдат.
– Оставайтесь на посту! – бросил Валентин. – Я сам найду дорогу.
Стараясь ничем не выдать волнение, Валентин поднялся на палубу. Лишь бы солдаты не передумали и не бросились за ним вдогонку. Подходя к надстройкам на корме, Валентин подумал, что будь он командиром этих солдат, то обязательно отдал бы их под трибунал: невыполнение приказа – слишком суровый проступок, особенно для спецназовца.
Капитан сидел один в своей каюте; он доедал ужин, запивая его турецким пивом. Это был коренастый человек средних лет, не отягченный излишним интеллектом. Действительно, для выполнения такой работы – регулярных рейсов между Одессой и Триполи – совсем не обязательно быть семи пядей во лбу. Правда, на этот раз «Леонид Брежнев» выполнял не совсем обычный рейс, но всю ответственность за происходящее взял на себя большой человек из Москвы – генерал КГБ Борис Соловский.
При виде Валентина капитан поставил на стол недопитую бутылку и с изумлением уставился на молодого человека.
– Кто ты такой?! Что тебе нужно?! – закричал капитан.
– Встать! – скомандовал Валентин. – Я майор спецназа Валентин Соловский.
Капитан послушно вскочил на ноги и вытирая рукавом губы, пробормотал:
– Извините, товарищ майор. Я никого не ждал в этот час. Охрана получила приказ никого не пускать на борт судна.
– Ко мне этот приказ не относится, – отчеканил Валентин. – Неужели вам неясно, зачем я сюда прибыл? Мне нужно увидеться с моим дядей, генерал-майором Борисом Соловским.
Капитан с понимающим видом закивал головой.
– Конечно, конечно, товарищ майор, – пробормотал он. – Я провожу вас к товарищу генералу.
– Благодарю вас, капитан, но я не нуждаюсь в эскорте, – проговорил Валентин, краем глаза глядя на дымящуюся тушёнку с макаронами. – Можете спокойно ужинать. Скажите, как мне найти генерала.
Проходя мимо кубриков, Валентин обратил внимание на то, что все двери задраены – в коридоре не было ни одного матроса. Очевидно, Борис распорядился не выпускать команду из спальных помещений специально для того, чтобы они не узнали, что на борту судна находится председатель КГБ. Не заметил Валентин и «товарищей в штатском» – очевидно, Борис решил свести число охранников до минимума: чем меньше людей знает о готовящейся операции, тем больше шансов сохранить секретность.
По узкой винтовой лестнице Валентин спустился в трюм. При свете электрической лампочки он увидел, что трюмы пусты, налево от лестницы находилась обитая железом дверь. Валентин осмотрелся – охраны поблизости не было; из-за двери доносился голос Бориса.
Резким движением Валентин толкнул дверь – она оказалась незаперта. Ворвавшись в маленькое тесное помещение, Валентин нос к носу столкнулся с дядей. За его спиной сидела на стуле связанная по рукам и ногам Джини Риз.
– Валентин! – с удивлением воскликнул Борис. – Не стану спрашивать, как ты сюда попал. Побеседуем посемейному. Скажу честно, я давно уже тебя ждал. Вот и встретились, милый племянничек.
Валентин закрыл за собой дверь и прошел в глубь помещения. Джини с надеждой смотрела на него, но он, казалось, не обращает на девушку никакого внимания.
Прислонившись к стене, Валентин сложил руки на груди и сказал:
– Насколько я понимаю, ты опередил меня, дядя Боря.
– А ты что думал?! – с ухмылкой ответил Борис. – Пытался обмануть КГБ? Перехитрить меня? По-моему, ты стал забываться, Валя. Помни, с кем ты имеешь дело. Как видишь, я могу больше, чем ты предполагал. Я могу все, и я знаю все.
Борис сделал шаг навстречу Валентину. При виде его маленьких поросячьих глазок, не выражавших ничего, кроме ненависти, молодому человеку стало немного не по себе: на секунду он представил себя несчастным арестованным, вызванным на допрос к всесильному и беспощадному шефу КГБ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Михаил ткнул пальцем в телефон.
– Звоните прямо сейчас, мистер Херберт, – у нас нет ни минуты лишнего времени.
– Анна прилетела в Стамбул из Лондона, – начал Ахмет. – Она прошла через паспортный контроль и поздоровалась со знакомым таможенником. Он видел, как она выходила из здания аэропорта – неожиданно ее обступила целая толпа мужчин. Таможеннику показалось, что они пристают к Анне, и он решил подойти поближе– разобраться, в чем дело. Когда он вышел на улицу, ее уже поблизости не было – таможенник решил, что она уехала на такси, и успокоился. То, что Анну захватили в аэропорту русские, не вызывает сомнений. Зачем она им понадобилась, вам известно. Было бы логично предположить, что они предпримут попытку вывезти ее в Россию. Что может быть проще, чем отправка такого ценного «пассажира» на борту сухогруза? Русские корабли каждый день ходят по Босфору в обоих направлениях – никто не обращает на них особого внимания. КГБ наверняка постарается под покровом ночи незаметно вывезти Анну на борту «Леонида Брежнева».
Джим Херберт положил трубку и передал собравшимся, что в Вашингтоне уже известно о похищении Анны Адэр. Как сообщили ему в Госдепартаменте, сотрудник этого ведомства Кэл Уоррендер должен прибыть в Стамбул сегодня вечером и лично заняться делом о похищении. Консул замялся. Он не имел права говорить о том, что на турецкой территории действуют агенты ЦРУ. Наконец он нашел нужные слова и закончил:
– В Вашингтоне согласны с вашей версией относительно нахождения мисс Риз на борту «Леонида Брежнева». Правительство США окажет поддержку любым действиям Турции, направленным на ее освобождение. Впрочем, настаивать мы не имеем права. Правительство Турецкой республики вольно поступать по собственному усмотрению.
– Коль скоро никому из нас не хочется устраивать международный скандал, – заметил шеф полиции Келич, – надо обратиться за помощью к моему ведомству.
Гульсен задумчиво кивнул головой.
– Может быть, попробуем дать русским шанс вообще обойтись без скандалов? Скажем, что у нас есть сведения, что один из моряков силой затащил девушку на корабль. Если они согласятся добровольно вернуть ее, мы замнем дело.
– А если они не согласятся? – спросил Михаил, нервно постукивая по полу тросточкой.
Гульсен пожал плечами.
– В таком случае нам придется настаивать на проведении обыска. – Он тяжело вздохнул. – И все-таки надо попытаться решить вопрос мирным путем – существуют же цивилизованные способы разрешения подобных конфликтов.
Михаил поднялся во весь рост и словно туча навис над Гульсеном.
– Предупреждаю вас, господин министр, – проговорил он, – если у вас ничего не выйдет, я лично займусь этим делом. Пока еще не поздно, надо разыскать Анну!
Четверо мужчин переглянулись: они прекрасно понимали, что имеет в виду Михаил – «пока еще не поздно» означало «пока они ее не убили».
Гульсен пристально посмотрел на шефа полиции и спокойно произнес:
– Разрешаю вам действовать согласно обстоятельствам.
Гости поднялись с кресел и направились к выходу – Михаил и Рефика долго смотрели им вслед. Когда кортеж машин скрылся за поворотом, Михаил обернулся к жене.
– Что скажешь? – спросил он.
– А что тут говорить? – ответила Рефика. – Ты сам все сказал: если у них ничего не получится, придется тебе взяться за освобождение нашей Анны.
Джини открыла глаза. По крайней мере, она думала, что открыла глаза, но вокруг стояла кромешная тьма. Она покрутила головой в надежде найти какой-нибудь источник света, но тщетно. Голова раскалывалась от боли. Глухо застонав, Джини попыталась понять, где она находится, как здесь оказалась и почему не может притронуться руками к гудящим вискам. Но мозг отказывался работать, и это был тревожный симптом.
Беспросветная тьма давила на глаза, было жарко и душно. Джини с ужасом вспомнила слышанные в детстве истории о замурованных заживо монахинях и о несчастных больных, впавших в летаргический сон и живыми опущенных в могилы.
Она снова застонала, но никто не пришел на помощь. Никто не услышал ее. Всхлипывая от страха, она постаралась сесть, но тут поняла, что руки ее связаны за спиной, а ноги – крепко перехвачены на уровне лодыжек толстыми веревками. Только сейчас до нее дошло, что случилось: ее связали!
Не в силах подняться и даже сесть, Джини повалилась на пол – ей хотелось света, свежего воздуха. На глазах девушки выступили слезы отчаяния. Собрав в кулак свою волю, она еще раз предприняла попытку вспомнить, что же с ней произошло. Сначала она вспомнила, как выходила из самолета британской авиакомпании в стамбульском аэропорту, потом все события последних часов постепенно выстроились в логический ряд.
Она решила выступить по телевидению с заявлением о том, что ей известно имя и местонахождение загадочной «Леди», по одной единственной причине: дело зашло слишком далеко – гибли люди, она начала бояться не только и не столько за себя, сколько за Мисси. К тому же, ей очень хотелось выполнить обещание, данное Кэлу, – обещание помочь своей стране.
Но для начала ей было необходимо увидеться с Казанами. Надо было предупредить друзей о возможной опасности, а заодно – посоветоваться с Михаилом, что делать с несколькими миллиардами долларов, хранящимися в швейцарских банках. С тех пор, как Джини узнала о существовании этих денег, она часто задумывалась о них. Она знала, на что пустить эти огромные суммы, а Михаил мог дать практический совет. Но самое главное, Джини была уверена, что Казаны защитят ее от любой опасности – рядом с этими мужественными и честными людьми она всегда чувствовала себя уверенно и спокойно. Увы, ее планам не суждено было сбыться– она лежала в темном и душном помещении, связанная по рукам и ногам. Она стала чьей-то пленницей.
Джини недоумевала, как врагам удалось выйти на ее след—ведь она так ловко пересела с одного самолета на другой в лондонском аэропорту! А еще раньше, в Вашингтоне, вместо того, чтобы поехать домой, не переодеваясь, прямо поехала с телестудии в аэропорт. Но противник оказался хитрее и сильнее. С трудом она вспомнила, как в стамбульском аэропорту ее окружила толпа каких-то странных мужчин в темных очках. Больше она ничего не могла восстановить – как ни старалась напрячь память.
Вдруг Джини заметила, что пол, на котором она лежит, плавно покачивается: она сразу же вспомнила детство, отдых на яхте Казанов, морские прогулки вдоль берегов Род-Айленда. Выходит, она не была заживо погребена– она находилась на борту корабля!
Джини напрягла слух, может, удастся расслышать знакомый рокот турбин? Но вокруг стояла гробовая тишина– даже волны не плескались о борт судна. Где же она находилась? В Стамбуле? Или в России?
Джини попыталась сориентироваться в пространстве: рукой она нащупала пол – он был деревянный. Превозмогая боль от впивавшихся в кожу веревок, стала перекатываться с бока на бок, пока не оказалась возле борта – он был холодным и чуть влажным.
Вдруг она услышала шаги – кто-то спускался по железному трапу к ней в трюм. Замирая от страха, Джини всматривалась в темноту.
Послышалось лязгание замка, и неожиданно в помещение ворвался свет столь яркий, что Джини зажмурилась.
– Итак, – произнес незнакомый грубый голос, – ты наконец проснулась, Анна Адэр? – человек говорил по-английски с сильным акцентом.
Анна Адэр… Вот уже много лет она жила под другим именем – ей не хотелось, чтобы печальная известность матери преследовала ее по пятам. Тогда ей было всего восемнадцать – она собиралась поступить в колледж и не хотела, чтобы однокашники и преподаватели указывали на нее пальцами как на дочь знаменитой своим беспутством актрисы. Кроме того, в глубине души она боялась, что болезнь матери может передаться по наследству ей. Когда Мисси ругала маленькую Анну, она часто называла ее сумасшедшей. Конечно, умом девочка понимала, что никаких оснований для беспокойства нет, но, изменяя имя и фамилию, она как бы ставила еще одну преграду на пути болезни. В первом же учебнике для колледжа, который она купила, Анне попалась на глаза фамилия «Риз» – Риз так Риз, решила она и взяла себе эту фамилию. Теперь она была совсем другим человеком– простой американской девчонкой Джини Риз. Ей и думать не хотелось о своих знаменитых предках с их несметными богатствами и неизлечимыми болезнями. Никто из однокурсниц не знал, что она дочь Эйвы Адэр, а Анной она оставалась лишь для Мисси и семейства Казанов…
Обладатель грубого голоса помог ей сесть на стул и поднес к губам девушки стакан с какой-то жидкостью.
– Пей, – приказал он.
Джини с ужасом покосилась на стакан.
– Это всего лишь вода, – проговорил незнакомец. – Давай, пей поскорее и начнем беседу.
Он приподнял дно стакана, и холодная влага потекла по ее лицу. Почувствовав внезапный приступ жажды, Джини сделала несколько жадных глотков, но буквально через секунду незнакомец отнял стакан и скомандовал:
– А ну-ка, сядь! Наконец-то я вижу внучку князя Михаила Иванова. – С минуту он молча разглядывал лицо девушки, а потом громко расхохотался: – Да, тебе далеко до матери и бабки. Но я слышал, ты умная, сообразительная девушка, наверное, ум заменяет тебе красоту?
Незнакомец стал ходить кругами вокруг Джини, громко стуча каблуками по дощатому полу. Девушка напрягла зрение, стараясь привыкнуть к яркому свету.
– Кто вы? – прошептала она хриплым голосом. – Почему я нахожусь здесь?
– А ты сама не понимаешь?! – Незнакомец присел на край столика, стоявшего прямо напротив ее стула, и Джини рассмотрела его: лысый череп, руки, сложенные на груди. Потом словно кто-то навел на резкость невидимый объектив, и девушка увидела маленькие злые глаза, густые нависшие брови, выступающую вперед челюсть и маленький жестокий рот.
– Неужели тебе не ясно, кто я такой? – проговорил лысый человек. – Может, ты еще скажешь, что не догадываешься, чьи интересы я представляю?
Джини кивнула.
– России. Человек рассмеялся.
– Я маршал Борис Соловский, председатель КГБ!
– Соловский? – переспросила Джини.
– Что, знакомую фамилию услышала? Да, я дядя того красавца-дипломата, с которым ты, насколько мне известно, уже успела близко познакомиться.
Борис наклонился к самому лицу Джини. Девушка почувствовала тяжелый запах из его рта, разглядела бисеринки пота на лбу и нездоровый блеск в глазах. Соловский грубо схватил ее за правую грудь, Джини закричала, но он лишь крепче сжал руку.
– Ну вот, – протянул он. – Можно начинать.
Оставив свой черный «Форд-Скорпио» на стоянке в парке Йильдиз, Валентин вышел на берег Босфора. По склонам холмов в траве ярко горели весенние тюльпаны. Оранжевый шар солнца медленно клонился к западу. Валентин смотрел на закат и думал о Джини.
Через несколько минут солнце скрылось за горизонтом– Валентин развернулся и пошел к машине. От парка Йильдиз до Истинье было всего несколько минут езды, но, когда Соловский подъехал к старому доку, уже совсем стемнело. Валентин остановился возле большого портального крана. Привычным жестом похлопал себя по кобуре, спрятанной под мышкой, – «люгер» был на месте. Затем достал из кейса «Микро-Узи» и стал внимательно изучать его. Со сложенным прикладом автомат имел в длину всего двадцать пять сантиметров и мог спокойно уместиться в кармане пиджака; вместе с тем, эта машина могла производить 1250 выстрелов в минуту «Карманная смерть», – подумал Валентин.
Оставив машину незапертой, Валентин направился к стоявшему ярдах в ста пятидесяти «Леониду Брежневу».
С судна спускались на берег два трапа: один из них, в центральной части корабля, вел в трюмы, а другой, на корме, – в кубрик. Возле каждого трапа стояло по два автоматчика. Валентин подошел к корме – солдаты сделали шаг вперед, направляя стволы «Калашниковых» прямо на него.
Соловский поднял правую руку и произнес по-русски:
– Я майор спецназа Валентин Соловский. Мне надо срочно поговорить с капитаном.
Солдаты опустили автоматы и отдали ему честь, но по их нерешительным лицам Валентин понял, что они получили приказ никого не пускать на борт «Леонида Брежнева». Тогда Валентин сказал, что на корабле находится его дядя, генерал-майор КГБ Борис Соловский. Конечно, он не был уверен, что Борис уже прибыл в Стамбул, но другого способа попасть на корабль у него не было.
Услышав имя председателя КГБ, один из спецназовцев подошел к Валентину и попросил предъявить удостоверение. Внимательно изучив красную книжечку, он вытянулся по струнке и еще раз отдал честь. Валентин окинул солдата презрительным взглядом: кажется, ему повезло – удостоверение офицера спецназа и командирский тон произвели на охранников должное впечатление.
– Я провожу вас к капитану корабля, товарищ майор, – подобострастным голосом произнес солдат.
– Оставайтесь на посту! – бросил Валентин. – Я сам найду дорогу.
Стараясь ничем не выдать волнение, Валентин поднялся на палубу. Лишь бы солдаты не передумали и не бросились за ним вдогонку. Подходя к надстройкам на корме, Валентин подумал, что будь он командиром этих солдат, то обязательно отдал бы их под трибунал: невыполнение приказа – слишком суровый проступок, особенно для спецназовца.
Капитан сидел один в своей каюте; он доедал ужин, запивая его турецким пивом. Это был коренастый человек средних лет, не отягченный излишним интеллектом. Действительно, для выполнения такой работы – регулярных рейсов между Одессой и Триполи – совсем не обязательно быть семи пядей во лбу. Правда, на этот раз «Леонид Брежнев» выполнял не совсем обычный рейс, но всю ответственность за происходящее взял на себя большой человек из Москвы – генерал КГБ Борис Соловский.
При виде Валентина капитан поставил на стол недопитую бутылку и с изумлением уставился на молодого человека.
– Кто ты такой?! Что тебе нужно?! – закричал капитан.
– Встать! – скомандовал Валентин. – Я майор спецназа Валентин Соловский.
Капитан послушно вскочил на ноги и вытирая рукавом губы, пробормотал:
– Извините, товарищ майор. Я никого не ждал в этот час. Охрана получила приказ никого не пускать на борт судна.
– Ко мне этот приказ не относится, – отчеканил Валентин. – Неужели вам неясно, зачем я сюда прибыл? Мне нужно увидеться с моим дядей, генерал-майором Борисом Соловским.
Капитан с понимающим видом закивал головой.
– Конечно, конечно, товарищ майор, – пробормотал он. – Я провожу вас к товарищу генералу.
– Благодарю вас, капитан, но я не нуждаюсь в эскорте, – проговорил Валентин, краем глаза глядя на дымящуюся тушёнку с макаронами. – Можете спокойно ужинать. Скажите, как мне найти генерала.
Проходя мимо кубриков, Валентин обратил внимание на то, что все двери задраены – в коридоре не было ни одного матроса. Очевидно, Борис распорядился не выпускать команду из спальных помещений специально для того, чтобы они не узнали, что на борту судна находится председатель КГБ. Не заметил Валентин и «товарищей в штатском» – очевидно, Борис решил свести число охранников до минимума: чем меньше людей знает о готовящейся операции, тем больше шансов сохранить секретность.
По узкой винтовой лестнице Валентин спустился в трюм. При свете электрической лампочки он увидел, что трюмы пусты, налево от лестницы находилась обитая железом дверь. Валентин осмотрелся – охраны поблизости не было; из-за двери доносился голос Бориса.
Резким движением Валентин толкнул дверь – она оказалась незаперта. Ворвавшись в маленькое тесное помещение, Валентин нос к носу столкнулся с дядей. За его спиной сидела на стуле связанная по рукам и ногам Джини Риз.
– Валентин! – с удивлением воскликнул Борис. – Не стану спрашивать, как ты сюда попал. Побеседуем посемейному. Скажу честно, я давно уже тебя ждал. Вот и встретились, милый племянничек.
Валентин закрыл за собой дверь и прошел в глубь помещения. Джини с надеждой смотрела на него, но он, казалось, не обращает на девушку никакого внимания.
Прислонившись к стене, Валентин сложил руки на груди и сказал:
– Насколько я понимаю, ты опередил меня, дядя Боря.
– А ты что думал?! – с ухмылкой ответил Борис. – Пытался обмануть КГБ? Перехитрить меня? По-моему, ты стал забываться, Валя. Помни, с кем ты имеешь дело. Как видишь, я могу больше, чем ты предполагал. Я могу все, и я знаю все.
Борис сделал шаг навстречу Валентину. При виде его маленьких поросячьих глазок, не выражавших ничего, кроме ненависти, молодому человеку стало немного не по себе: на секунду он представил себя несчастным арестованным, вызванным на допрос к всесильному и беспощадному шефу КГБ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67