Забыв о роме, О'Хара три раза подряд перечитал статью, но никакой информации о Мисси в ней не содержалось. Журналист вскользь упоминал, что Эдди был женат на звезде Бродвея и уделял основное внимание единственному наследнику его несметных богатств – четырнадцатилетнему Оги.
О'Хара почесал в затылке: что же случилось с Мисси? Если наследство целиком досталось сыну барона, значит, она снова бедствует. О'Хара понял, что, несмотря ни на что, готов всем помочь этой девушке. Пусть она обманула его надежды – он не столь злопамятен.
Не долго думая Шемас обратился за помощью сразу в несколько частных сыскных контор. Буквально через несколько дней детективы сообщили ему, что молодая баронесса сбежала от мужа через какую-нибудь пару месяцев после свадьбы. Увы, дальше ее следы терялись. Барон разослал по всему миру сыщиков, лично ездил по многим странам Европы, Азии и даже Латинской Америки, но обнаружить беглянку так и не смог. Детективы сообщили также, что Эдди Арнхальдт открыто сожительствовал с графиней Гретель фон Дуссман – их роман начался еще до того, как баронесса Верити бросила мужа – и вообще, свою молодую жену особо не жаловал, так что завещанию в пользу Оги удивляться не приходится.
– Ребята, – сказал О'Хара детективам, – вы меня знаете. Я за ценой не постою. Прошу вас, найдите мне эту девушку!
– Нам нужна хотя бы какая-нибудь улика, – отвечали детективы. – Если даже Арнхальдт со всеми его миллионами оказался на бобах, то что же делать нам?
– Послушайте Зигфельда, мадам Элизу, походите по Ривингтон-стрит… – О'Хара немного подумал и добавил – Найдите хотя бы Розу Перельман и Зева Абрамски– это были ее близкие друзья.
Сыщики сразу же поняли, что ни Зигфельду, ни Элизе о красавице Верити ничего не известно, зато на Ривингтон-стрит им сказали, что Роза и Зев уехали в Голливуд. Еще через месяц детективы выяснили, что ни о каком Зеве Абрамски в Голливуде никто и слыхом не слыхивал, а вот Роза Перельман жила на Фаунтин-авеню и содержала там пансион.
Щедро расплатившись с сыщиками, О'Хара надел шляпу и отправился на вокзал: ему нужно было срочно уладить одно дельце в Чикаго. Подписав договор об аренде помещения для нового клуба – того самого, в южной части города – он отправился ночевать в один из лучших отелей Чикаго, а на следующий день сел в экспресс, отправлявшийся в Лос-Анджелес.
По прибытии в Голливуд Шемас с удовлетворением отметил, что его имя известно и в этих краях: сама миссис Маргарет Андерсон, менеджер отеля «Беверли-Хиллз», лично отвела его в одно из лучших своих бунгало, расположенное под сенью тенистых тропических деревьев. Шемас принял душ, переоделся, пригладил рыжую копну волос и, поймав такси, отправился на поиски Розы.
Всю дорогу О'Хара не отрываясь смотрел в окно: машина неслась мимо апельсиновых рощ, широких полей, одиноко стоящих пальм, густо поросших холмов. Мелькали аккуратненькие оштукатуренные домики под черепичными крышами, небольшие магазинчики.
– Послушай, приятель, – обратился Шемас к таксисту, – как вы здесь живете? Я бы через пару деньков от тоски удавился! Как здесь развлекаются по вечерам?
– Большинство жителей так или иначе связаны с кинобизнесом, – ответил шофер. – В Голливуде рано встают и рано ложатся. По-моему, этим ребятам не до развлечений: есть у них работа – пашут с утра до ночи, нет работы – обивают пороги контор.
О'Хара задумался: город без ночного клуба – мыслимое ли дело?! А может, эти ребята так рано отправляются на боковую потому, что здесь негде развлечься?
– Фаунтин-авеню, сэр, – сообщил таксист, сворачивая на тихую, обсаженную деревьями улицу, – пансион «Розмонт» как раз посередине.
Машина затормозила у белого трехэтажного здания. Окна его были широко распахнуты, и чистые полотняные занавески развевались на свежем ветерке. На крыльце сидели две очаровательные юные блондинки и о чем-то оживленно беседовали. Рядом, свернувшись калачиком, лежала собака. Шемас сразу же узнал Виктора. Он облегченно вздохнул: раз Виктор здесь, то и Азали должна быть где-то рядом. А где Азали – там и Мисси.
На крыльцо вышел высокий, поджарый мужчина, судя по внешнему виду, старый актер. Он проследил за тем, как О'Хара выходит из такси. Когда Шемас поднялся по лестнице к парадной двери, актер приблизился к нему и сценическим голосом произнес:
– Извините, старина, но разве вы не заметили вывеску «Мест нет»? И потом, человеку, носящему такие дорогие костюмы и разъезжающему на таких роскошных лимузинах, просто не подобает жить в таком скромном заведении, как «Розмонт»
– Лично мне ваш «Розмонт» нравится, – возразил О'Хара – Если этот пансион содержит сама Роза Перельман, он не может быть плохим.
Актер кивнул.
– Я не знал, что вы знакомы с хозяйкой. Просто вы слишком хорошо одеты, вот я и решил, что вы что-то перепутали У вас, должно быть, есть хорошая работа?
– Есть, – улыбнулся О'Хара. – Кстати, позвольте представиться, «Король» О'Хара. – Изо всех сил он сжал руку актера.
– Маршалл Мейкпис, – отвечал тот, на этот раз уже обычным голосом.
– Вы действительно Король О'Хара? – воскликнули в унисон близняшки.
Шемас широко улыбнулся.
– Собственной персоной. Кстати, с кем имею честь? Не сочтите мои слова за праздный комплимент, но вам сам Бог велел сниматься в кино: с вашей внешностью судьба звезд вам обеспечена. Какие невинные создания! Какие красотки! Да по сравнению с вами сама Мэри Пикфорд – обычная посудомойка!
Девушки густо покраснели, а Мейкпис рассмеялся.
– А что, может, и впрямь Мэри с Лилиан уготована судьба кинозвезд? Что же касается всех нас, остальных жильцов этого очаровательного пансиона, то мы почти расстались со всякой надеждой получить роли. Впрочем, в уныние мы не впадаем – вдруг все-таки повезет…
О'Хара понимающе кивнул.
– А где же хозяйка? Мне бы хотелось с ней поговорить.
На пороге появилась Роза.
– Кто здесь меня спрашивает? Ну-ка, ну-ка… Да не может быть! Это же Шемас О'Хара с Деланси-стрит! Какими судьбами?
– Ах, Роза! – воскликнул О'Хара. – Ты и представить себе не можешь, как я рад тебя видеть! Хочешь верь – хочешь нет, но целая команда частных детективов в течение месяца шла по твоим следам.
– Скажи по правде, Шемас, ты ведь приехал в Калифорнию не ради меня?
Шемас достал из кармана белоснежный носовой платок, вытер пот со лба и проговорил:
– Не стану скрывать, Роза, я приехал сюда ради Мисси. Мне очень хочется надеяться, что она с тобой, а не с Зевом Абрамски.
Роза пожала плечами.
– Что касается Зева, то о нем давно уже никто не слышал. Он продал свой ломбард, отправился в Голливуд, но потом его следы где-то затерялись… Вообще-то Голливуд—маленький городок. Если бы он сколотил себе состояние, я бы обязательно о нем услышала. – Она осмотрела О'Хару с ног до головы и добавила: – А ты-то как поживаешь, Шемас О'Хара? Судя по твоему виду, с голода не умираешь. Куда подевались зеленые подтяжки и старый галстук, которым ты подвязывал брюки?
Действительно, Шемас был одет с иголочки: щегольской костюм, бело-рыжие штиблеты, голубая шелковая рубашка, темно-синий галстук.
– Ты права, – проговорил он, – с голоду не умираю. Но ладно, хватит обо мне. Где Мисси?
– Заходи в гостиную и посиди немножко, – улыбнулась Роза. – Сейчас я ее позову.
Сердце Шемаса бешено заколотилось – он не мог поверить своим ушам: Роза пошла звать Мисси!
Вдруг ему стало страшно: а что если она стала другой? Она ведь побывала замужем, жила в замке на всем готовом. Вдруг роскошь развратила его Мисси?
– О'Хара?
Он поднял глаза и увидел Мисси: на него смотрели те же невинные фиалковые глаза, которые еще тогда, в салуне на Деланси-стрит, покорили его сердце.
– Я просто не верю своим глазам. Неужели это вы? – проговорила она, подходя ближе.
Он поднялся с кресла и широко раскрыл объятия; Мисси прижалась к его груди, и Шемас понял, что все его волнения были напрасны: эта девушка нисколько не изменилась. Она осталась той же Мисси, которую он так сильно любил все это время.
ГЛАВА 36
Киностудия «Мэджик» располагалась к северу от Голливудского бульвара, на грязной обочине Кауэнг-авеню. Хотя это было одно из самых молодых кинопредприятий в городе, аккуратненькие административные корпуса в испанском стиле и свежевыкрашенные павильоны свидетельствовали о том, что дело здесь поставлено на твердую основу. В двух длинных, похожих на амбары павильонах съемки шли круглосуточно – администрация приобрела новейшие осветительные приборы; чуть поодаль возводился третий павильон. В павильонах было два постоянных задника, изображающих улицы: большого города и поселка на Диком Западе. Студия могла позволить себе роскошь иметь «собственных» кинозвезд – на «Мэджик Муви» снимались актрисы Май Френч – знойная и страстная брюнетка; Дон Чейни – миниатюрная, хрупкая, просто воплощенная невинность, и Митци Хармони – веселая, кудрявая; ей лучше всего удавались комедийные роли. Было на студии и два актера: Ральф Лэен – утонченный, романтичный англичанин, и Том Джекс – грубоватый, резкий, несравненный наездник.
Во всех фильмах, которые снимались на «Мэджик», ключевые роли всегда предоставлялись этим пяти «постоянным» звездам. Для эпизодических ролей продюсеры набирали людей на биржах труда. До последнего времени студия специализировалась на короткометражных комедиях и мелодрамах, но у хозяина родился замысел снять полнометражную эпическую картину под названием «Шехеразада» – в ней должны были сняться десятки звезд и тысячи статистов. Уже сооружались декорации, шились костюмы, снова и снова переписывался сценарий. И вот когда до начала съемок оставались считанные дни, неожиданно сбежал режиссер.
С. 3. Эбрамс – хозяин и председатель правления «Мэджик» – откинулся на спинку кожаного кресла и ледяным взором обвел подчиненных.
– Итак, джентльмены, – проговорил он своим тихим, спокойным голосом, – кто из вас знал о планах Арнотта перебежать на студию «Витаграф»?
Четверо сотрудников кинокомпании переглянулись Наконец один из них, помощник режиссера, запинаясь на каждом слове, начал:
– Видите ли, сэр. У Арнотта с самого начала сердце не лежало снимать «Шехеразаду». Ну, а потом… Ну, сами понимаете. На «Витаграфе» ему предложили пять тысяч в неделю. Что ж тут удивительного, что он ушел к ним? Разве можно его за это осуждать?
– Я осуждаю его не за это, – спокойно возразил Эбрамс. – Порядочные люди, прежде чем принять такое решение, приходят к своему работодателю и ставят его обо всем в известность. – Он еще раз обвел взглядом собравшихся: помощника режиссера, продюсера, ассистента продюсера и главного оператора – людей, без которых грандиозным планам Эбрамса было суждено с треском провалиться – и проговорил: – Насколько я понимаю, джентльмены, вы считаете, что Арнотт поступил правильно?
Четверо снова переглянулись, и помреж ответил:
– В общем, да, мистер Эбрамс. Не станем скрывать, что в подобной ситуации мы поступили бы так же. Да и потом, у нас так много часов простоя. За это время можно было бы заработать целое состояние.
– Спасибо, джентльмены, – произнес Эбрамс. – Мне остается лишь одно: предложить вам последовать примеру Арнотта и уйти на «Витаграф». Может, они и впрямь станут платить вам по пять тысяч в неделю. Вы уволены, джентльмены.
Продюсер вскочил со стула как ошпаренный. Размахивая руками, он закричал:
– Но… Но, мистер Эбрамс, мы не давали вам повода так поступать. Мы просто сказали, что в положении Арнотта можно и нужно войти.
Эбрамс холодно процедил:
– Ошибаетесь, уважаемый – вы дали мне достаточно поводов избавиться от вас. Я всегда считал и считаю, что деньги – дело наживное. Если хорошо поставить дело, будет и доход. А из ваших слов я понял, что рассчитывать на вас не могу – я не привык иметь дело с потенциальными предателями. – Нажав кнопку внутреннего переговорного устройства, Эбрамс попросил секретаршу проследить за тем, чтобы все четверо получили выходное пособие и впредь на территории студии не появлялись.
Четверо сотрудников, теперь уже бывших, вышли из кабинета Эбрамса – он долго смотрел им вслед. С одной стороны ему было жаль этих людей – ведь они проработали вместе целый год, добились неплохих результатов. Увы, у него не было другого выхода – слухи о недовольстве подчиненных давно беспокоили Эбрамса. Это недовольство распространялось, как гангрена, по киностудии, и председатель правления даже пожалел, что не предпринял решительных шагов раньше. Он и сам прекрасно понимал, что проволочки со съемками «Шехеразады» обойдутся ему куда дороже, чем увеличение жалования «мятежникам», но он принципиально не хотел идти у них на поводу – Эбрамсу действительно было противно вести какие бы то ни было переговоры с подобными людьми.
Эбрамс не требовал, да и не собирался требовать, от своих подчиненных любви – он требовал порядочности. Самого председателя правления никто из актеров, режиссеров, продюсеров, гримеров или операторов не мог обвинить в грубости или нечестности по отношению к ним. Эбрамс относился к подчиненным, как к родным, и ни разу не обидел даже самого последнего статиста. Что же касается кинозвезд, то они регулярно получали от Эбрамса букеты цветов. Впрочем, цветами дело не ограничивалось. За год совместной работы все три красавицы получили от председателя правления и более ценные подарки: Май – новенький алый «Паккард», Дон – роскошную горностаевую накидку с двухметровым шлейфом, Митци – огромный, выложенный синим кафелем плавательный бассейн в Калифорнии.
Мужчины тоже не были обделены вниманием Эбрамса: он оплачивал уроки верховой езды, которые брал Том, и счета за элегантные костюмы и туфли ручной работы, присылаемые Ральфу прямо из Лондона.
Единственное, чего требовал С. 3. Эбрамс взамен (помимо, разумеется, полной самоотдачи на съемочных площадках) – скромного поведения. Эбрамсу очень не хотелось, чтобы его «личные» звезды становились героями скандальной хроники. Да и вообще он рекомендовал актерам воздерживаться от каких-либо выступлений в прессе – исключение делалось только для таких престижных изданий, как «Пикчер плей», «Фотоплей», и «Моушн Пикчер классикс».
Когда в честь того или иного праздника мистеру Эбрамсу доводилось встречаться со своими звездами за пределами киностудии – на вечеринках в их роскошных виллах или на торжественных обедах в его собственном особняке, расположенном по соседству с поместьем Бертон-Грин на Лексингтон-Роуд в Беверли-Хиллз – председатель правления был подчеркнуто вежлив, обаятелен, сдержан и никогда не позволял себе фамильярности в общении с актерами.
Но когда С. 3. восседал в мягком кожаном кресле в своем кабинете или прогуливался по тридцати акрам земли, принадлежащим киностудии, он твердо знал: здесь, на Кауэнг-авеню, он единственный и полноправный хозяин.
Роскошный особняк Эбрамса на Лексингтон-Роуд насчитывал тридцать комнат, почти в каждой из которых висели картины знаменитых художников, восточные ковры ручной работы, антиквариат. С. 3. следил за тем, чтобы прислуга регулярно меняла цветы в изящных напольных вазах. На террасе особняка хозяина всегда поджидал верный пес; высокие кедры предохраняли тенистые лужайки от палящих лучей калифорнийского солнца.
Эбрамс содержал экономку, десяток слуг, личного шофера (что, в общем-то, было маловато при его шести автомобилях), бухгалтеров и адвокатов. О состоянии С. 3. ходили противоречивые слухи, но одно не вызывало сомнений: это был один из самых богатых людей в Голливуде.
Эбрамс встал из-за стола и прошелся по кабинету. Надо было срочно искать режиссера, который взялся бы за съемки «Шехеразады».
«Легко сказать! – подумал С. 3.—Все лучшие уже давно ангажированы».
Раздался звонок. Эбрамс подошел к столу и нажал кнопку.
– К вам мисс Лилиан и мисс Мэри Грант, сэр, – раздался голос секретарши. – Они пришли в сопровождении мамы.
Эбрамс глубоко вздохнул: ох уж эти мамы! Он имел обыкновение лично отбирать актеров для каждого фильма, не доверяя даже режиссерам. Что касается близняшек Грант, то девушки ему понравились, и он согласился взять их на эпизодические роли – изображать танцовщиц в заключительной сцене. Теперь Эбрамсу предстояла неприятная задача – сообщить девушкам, что съемки «Шехеразады» откладываются на неопределенный срок.
Он вышел навстречу посетительницам, пожал им руки, предложил сесть и лишь потом вернулся в свое кожаное кресло. Сложив руки на столе, он внимательно смотрел на семейство Грант.
Винона Грант тоже внимательно смотрела на С. 3. Она много слышала об этом удачливом предпринимателе: весь Голливуд только и говорил, что о его головокружительном успехе. Два года назад он приобрел за бесценок у некоего Шрёдера полуразвалившиеся сарайчики и за короткий срок превратил их в процветающую студию, способную конкурировать с самыми известными кинематографическими компаниями Америки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67