Хотя фильм Джеки никак нельзя было отнести к шедеврам киноискусства, он все-таки окупился, и теперь Джером мог приступить к производству новой картины.
Азали постепенно становилось лучше. Исчез ужасный бессмысленный взгляд, она начала подолгу болтать с Рэчел и ее сынишками, а при виде Джеки на лице ее появлялась счастливая улыбка.
7 декабря 1941 года японцы разбомбили Пирл-Харбор– Америка вступила в войну. Дик Неверн одним из первых явился на призывной участок.
– Эти ребята не хотели меня записывать, – с возмущением воскликнул Дик, вернувшись домой. – Говорят, что в сорок один год поздно идти на войну. Но меня не так-то просто переспорить – пришлось им уступить.
– Боюсь, приятель, что на фронт тебя так и не пошлют, – улыбнулся Джеки. – Будешь служить писарем при каком-нибудь штабе в глубоком тылу.
Сам он примеру Дика не последовал и – хотя ему было всего тридцать три – на призывной участок не пошел. Более того, он умудрился пробить себе официальную бронь, доказав чиновнику из министерства обороны, что он нужнее здесь, в тылу. Его фильмы, видите ли, будут поднимать боевой дух солдат.
Гораздо удивительнее было другое: он еще раз сделал Азали предложение. И тут с ней произошло настоящее чудо – казалось, кто-то включил юпитеры, и на съемочной площадке появилась прежняя Эйва Адэр. Она смеялась, шутила, без конца болтала. Она вела себя как самая настоящая влюбленная женщина, вернее, как влюбленная Эйва Адэр. Мисси и Зев снова тревожно переглянулись, когда Азали очередной раз, заламывая руки, попросила:
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, Мисси, скажи «да»… Азали была взрослой женщиной – какое они имели право запрещать ей распоряжаться собственной судьбой? И все-таки, интуиция подсказывала супругам, что ничего хорошего этот брак девочке не принесет.
Наконец-то состоялась свадьба, о которой так долго мечтала Азали. Невеста была в длинной фате из белого атласа. Банкетные столы расположили прямо на лужайке, и гости, многие из которых были в военной форме, пили отборное шампанское из подвалов Зева, ели икру и омаров. Казалось, на эти несколько часов все забыли о том, что где-то идет война, гибнут люди.
Когда молодые отправлялись в свадебное путешествие, Зев еще раз обратил внимание, как не похожи Азали и Джеки: коренастый, толстенький жених и высокая, стройная невеста.
– Не волнуйтесь, – сказала Азали на прощание. – Скоро у меня родится ребенок, и вы станете бабушкой и дедушкой.
Зев и Мисси не стали возражать – они долго махали вслед большому красному автомобилю, уносившему счастливых молодоженов к тихоокеанскому побережью.
– Пусть девочка немного помечтает, – сказал Зев, когда они возвратились домой. – Ведь мечты удерживают ее в этом мире.
На следующий же день после возвращения из свадебного путешествия Джеки заявил, что он собирается снимать новый фильм с Эйвой Адэр в главной роли. Картина должна была называться «Любимая девушка вооруженных сил», действие должно было развертываться на фоне военных кораблей, авианосцев и самолетов. По замыслу Джеки, Эйва должна была танцевать прямо на палубе.
Фильм был встречен на ура, и сразу же по выходе его на экраны Азали начала сниматься в новой картине. Она работала с утра до позднего вечера, а после съемок шла помогать в голливудскую благотворительную столовую, отправляла посылки на фронт, собирала деньги на медикаменты для раненых.
По мере того, как Джеки Джером становился известным продюсером, Зев предоставлял ему все больше и больше свободы.
Дика так и не признали годным к строевой службе: его отправили в Англию в качестве военного корреспондента. Он скучал в Лондоне, надеясь, что рано или поздно его пошлют в действующую армию фельдмаршала Монтгомери, воевавшую с частями Роммеля под Эль-Аламейном. Принципиальное согласие английского командования на командировку Неверна в Северную Африку было получено – оставалось только дождаться самолета. Вместе с другими американскими репортерами Дик зашел в один из лондонских баров опрокинуть по стаканчику виски – как раз в этот момент в здание попала немецкая авиабомба. Никто из американцев не уцелел под обломками.
Позабыв о своих собственных проблемах, Азали принялась утешать Рэчел – тридцатидвухлетнюю вдову, у которой на руках осталось трое мальчиков в возрасте от десяти до пяти лет. Через несколько недель скоропостижно скончался Сэм Брокман – с ним случился сердечный приступ. Зев уговорил Розу и Рэчел с детьми перебраться жить к ним в особняк.
– Наконец-то в нашем огромном доме будет не так пустынно, – с улыбкой произнес он, когда мать, дочь и внуки появились на пороге. Но на сердце у Зева было невесело: он сильно переживал из-за смерти Дика. Дик был его другом и союзником – именно его он видел своим преемником на посту председателя правления «Мэджик-Муви». Ведь именно благодаря Дику киностудия добилась таких потрясающих успехов – без этого человека все теряло свой смысл. Зев с удивлением заметил, что и он начинает терять интерес к кинематографу. Ему было пятьдесят лет, он устал от кино, от войн и от горя… Ему хотелось лишь одного – быть рядом с Мисси.
ГЛАВА 43
Мэриленд
– Так мы и зажили все вместе – с Розой, Рэчел и тремя мальчишками – в доме на Лексингтон-Роуд, – рассказывала Мисси Кэлу. – Вместо того, чтобы сидеть над квартальными планами и финансовыми отчетами, Зев проводил почти все время с детьми, которые стали ему как родные. Он ходил в школу на родительские собрания, проверял их дневники, искал для ребят самых хороших тренеров по теннису и плаванию, ходил с ними на бейсбольные матчи. И так постепенно студия «Мэджик» все больше и больше переходила в руки Джеки Джерома. Поначалу Джеки делал вид, что не решается предпринимать никаких важных шагов, не посоветовавшись с С. 3., но вскоре всем нам стало ясно, что это была лишь маскировка – он все равно поступал по-своему. Зев появлялся на студии два-три раза в неделю: он подписывал документы, просматривал отснятый материал, сидел на официальных совещаниях. При этом ему не было известно, что втайне от него Джеки проводит другие совещания.
После того тяжелейшего приступа болезни, вызванного встречей с Соловским, Азали перестала отзываться на это имя. Теперь она была только Эйвой Адэр. Какое-то время нам даже казалось, что все ее проблемы отпали вместе со старым именем. Она снималась в фильме за фильмом, и как-то раз даже Зев сделал Джеки выговор за то, что он нещадно эксплуатировал жену. Само собой разумеется, что на новые сюжеты у него фантазии не хватало – менялись только названия, декорации и актеры.
– Эйве нужен новый стиль, новый образ, – сказал Зев Джеки после просмотра очередной киноэпопеи с ее участием. – Она может показать зрителям больше, чем свою красоту…
Но Джеки лишь пожал плечами.
– Зрителям нужны именно такие фильмы, С. 3., зачем создавать себе лишние проблемы?
Когда Зев рассказал об этом разговоре Азали, она лишь улыбнулась: мол, Джеки лучше знает, что нужно для успеха. И тут же бросилась на репетицию какого-то благотворительного концерта.
После войны в кино произошла самая настоящая революция – даже к мюзиклам стали предъявлять новые требования. Когда последний фильм Джеки с треском провалился и студия понесла значительные убытки, Зев вызвал Джеки к себе в кабинет и потребовал объяснений. Джеки как ни в чем не бывало ухмыльнулся и сказал, что во всем виновата Эйва – она, мол, отказывается слушать режиссера и продолжает играть по-старому.
Джеки и Азали жили в роскошном доме на Крезент-Драйв; Джеки любил устраивать званые обеды. Иногда мы заходили к ним в гости, и с каждым разом мне становилось очевиднее, что положение Азали в семье постепенно меняется. Когда они только что познакомились, всем было ясно, что Джером Азали не пара: она была голливудской звездой, к тому же – падчерицей самого С. 3. Эбрамса, а он – неказистым, бедным, в общем-то, бездарным молодым сценаристом. Теперь все поменялось местами. Джеки стал одним из королей Голливуда. Он постоянно что-то говорил, поучал других, не терпел возражений; носил теперь только самые дорогие итальянские костюмы, курил лучшие сигары. А Эйва Адэр постепенно отходила в тень – у нее была репутация женщины, страдающей психической болезнью, к тому же в Голливуде появилось новое поколение звезд и «звездочек», которые ни перед чем не останавливались для достижения своих честолюбивых целей, так что бедная Азали вскоре почти совсем потеряла популярность. Что же касается молодых «звездочек», то Джеки очень любил приглашать их к себе в гости.
Он стал обращаться с ней грубо и бесцеремонно: прерывал на середине фразы, демонстративно смотрел в другую сторону, вел себя так, словно жены вообще не было в комнате. До Зева стали доходить слухи, что Джером часто не ночует дома; бедной Азали он говорил, что допоздна засиживается у друзей за партией в покер.
Так прошло еще несколько лет. Мы с Зевом жили так же счастливо, как в первый год после свадьбы. Мне хотелось верить, что война заставила русских думать о более серьезных вещах, чем наследники князя Иванова, и почти забыла об агентах Кремля.
Весной 1950 года мы с Зевом решили попутешествовать по Европе. Мы побывали в Лондоне, Париже, Риме. Оксфорд оказался совсем не таким, как я его запомнила по детским годам. Из всей старинной застройки нетронутыми остались лишь здания университета. Но я все-таки разыскала наш старый дом: профессор, который жил в нашей квартире, любезно согласился впустить нас. К моей великой радости, почти все осталось здесь по-старому—даже любимый папин стул стоял на том же месте. Когда я рассказала профессору, как папа, сидя на этом стуле, сажал меня к себе на колени, он улыбнулся и сказал, что стул по праву принадлежит мне. Я отвезла этот стул в Америку. Это ведь единственное, что напоминает мне об отце: могила его – в России, дом давно принадлежит другим людям, никаких других вещей не осталось. Вот и появился в нашем доме совершенно неожиданно этот стул как напоминание о давно ушедших временах…
Мы возвратились в Калифорнию в отличном настроении. Зев хорошо отдохнул, к нему вернулись творческие силы. В годы войны, когда стало известно об ужасах концлагерей, он стал переводить крупные суммы на помощь жертвам фашизма, активно участвовал в деятельности различных международных гуманитарных организаций. Теперь он решил возвратиться к занятиям кинобизнесом. Он собирался вернуться к руководству студией «Мэджик».
Едва мы успели вступить на порог дома, раздался телефонный звонок. Я сняла трубку.
– Матушка, – послышался голос в трубке. – Здравствуй, это я, Азали. – Впервые за двенадцать лет она назвала себя этим именем, и мне стало не по себе: я предчувствовала беду.
Мы сразу же поехали к ней. Азали сидела на диване, поджав ноги и сжимая в руках носовой платок. Она была бледна и, судя по всему, чем-то страшно испугана.
Она посмотрела на Зева с таким видом, словно это был призрак.
– Странно, – проговорила она, – ты ведь совсем не похож на больного.
– Конечно, – отвечал Зев. – Я ведь совершенно здоров. Скажу больше: никогда в жизни я еще не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.
– Слава Богу! – с облегчением вздохнула Азали. – После всего, что наговорил Джеки, я боялась, что ты при смерти.
Зев сел на диван возле нее и, обняв Азали за плечи, спросил:
– Ну, и что же он такое наговорил?
– Что ты давно состарился, что твое время давно прошло, что давно пора в корне перестроить «Мэджик». Он говорил, что ты сильно сдал за последние месяцы, что у тебя какая-то загадочная болезнь, о которой никто не хочет говорить. Я подслушала этот разговор во время игры в покер, несколько недель тому назад. Это была не совсем обычная партия в покер – были приглашены солидные люди… денежные люди… – Азали смотрела на Зева, выглядевшего в этот миг помолодевшим лет на двадцать, и на лице ее отразился ужас. – Я поняла, что ему нужно, поняла, зачем он всем говорит, что ты болен… Он хочет прибрать к рукам «Мэджик»!
По Голливуду пронесся слух, что С. 3. Эбрамс неизлечимо болен. Надо сказать, что у него хватало врагов: честность и бескомпромиссность Зева многим действовала на нервы – и вот теперь все они с нетерпением ждали, когда же ему станет совсем плохо, чтобы наброситься на ослабевшего противника и вырвать у него добычу Джеки повел нечестную игру. К тому времени в активе студии «Мэджик» было несколько миллионов долларов, но когда шли съемки, приходилось иногда занимать довольно крупные суммы. За последние несколько лет Джеки полностью взял под контроль финансы компании. Он стал по собственному усмотрению выбирать банки, в которых брал ссуды на съемки фильмов. Ему удалось подружиться с одним молодым банкиром по имени Алан Рэкмен, который всегда с готовностью давал ему необходимые деньги.
Джеки сказал Зеву, что «Мэджик» оказался в тяжелом положении. Годовые доходы упали на шестьдесят процентов, но самое страшное было не это: в бухгалтерии сказали, что куда-то пропали огромные суммы денег – они нигде не были учтены. Джеки сказал Зеву, что его возвращение как нельзя более кстати – с ним давно хотели поговорить в бухгалтерии. Когда же Зев с гневом спросил, как понимать разговоры о его «болезни», Джеки как ни в чем не бывало ответил, что просто-напросто повторил то, что у всего Голливуда на слуху, об этом писали даже в «Дейли Верайети» – он показал газету с заметкой: «С. 3. Эбрамс срочно уехал на лечение в Европу. Директор студии «Мэджик» страдает какой-то загадочной болезнью – некоторые врачи полагают, что у него опухоль мозга. Судя по всему, именно этот недуг стал причиной того, что в последние годы мистер Эбрамс фактически отошел от управления делами основанной им компании».
Далее в статье говорилось, что в последние годы «Мэджик» переживает тяжелый кризис – студия до сих пор не может найти достойную замену безвременно погибшему Дику Неверну. Но, несмотря на слухи о затруднительном финансовом положении, молодой менеджер студии Джеки Джером недавно заявил, что на ближайшее время запланирована съемка еще трех полнометражных фильмов.
Вскоре наступила развязка. Банкир Рэкмен, приятель Джеки, обвинил Зева в растрате денег, принадлежащих компании. Этот негодяй осмелился утверждать, что под видом благотворительности Зев просто-напросто переводил деньги на свои собственные заграничные счета. Рэкмен показывал журналистам какие-то бумажки, якобы лично подписанные С. 3. Эбрамсом. Конечно, все это была самая настоящая «липа», но общественное мнение было взбудоражено. Кроме того, Зева стали обвинять в некомпетентности и безответственности – он, якобы, был виноват во всех финансовых неурядицах компании, хотя всем было прекрасно известно, что всеми финансами давно уже ведал не кто иной, как Джеки Джером. Ходили слухи, что Зева хотят подвергнуть медицинской экспертизе с целью поставить диагноз чуть ли не старческого маразма– при том, что ему не было тогда и шестидесяти.
– Представляете себе, какой разразится скандал, мистер Эбрамс? – елейным голоском спросил Джеки. – Достаточно будет одних газетных заголовков, чтобы убить вас… нас… и всю компанию—даже если вы захотите доказать, что все это клевета, вам понадобится на это лет десять, не меньше. Зачем вам на старости лет такие неприятности? И потом, неужели вам не жаль вашего детища – киностудии «Мэджик»? Почему бы нам обо всем тихо-мирно не договориться? Признайте свое поражение– передайте управление компанией нам. Ваше время прошло – наступило наше.
При виде наглой ухмылки Джеки Зеву захотелось хорошенько съездить ему по физиономии – выбить парочку зубов, как Вильялосо, но рассудок подсказывал, что это не выход из положения. До него вдруг дошло, что Джером никогда не любил Азали, что бедная девочка стала пешкой в подлой игре.
– Именно этого вы добивались с самого начала, не так ли! – спросил он.
Джеки с наглым видом посмотрел ему в глаза и ответил:
– Однако ж, вы догадливы, сэр.
На следующий день Зев официально объявил об уходе с поста председателя правления компании «Мэджик». На вопрос корреспондента одной из солидных газет, что заставило его принять такое решение, Зев ответил, что в последние годы произошло слишком много перемен в мире кинобизнеса: появились большие корпорации, телевидение стало диктовать новые условия, а самое главное, слишком многое стало зависеть от богатых спонсоров. В общем, ему захотелось заняться другим делом. Еще несколько лет назад Зев купил маленькую винодельню и собирался провести остаток лет за производством вин традиционным способом.
Вы, наверное, уже догадываетесь, Кэл, что с тех пор никто ни разу не вспомнил о «растратах», «неучтенных деньгах» и «смертельной болезни» мистера Эбрамса. «Пропавшие» суммы моментально нашлись, а Алан Рэкмен был назначен новым менеджером компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67