Наконец она поняла, что если немедленно не прекратит репетицию, то просто грохнется в обморок.
– У меня ничего не получается, – жаловалась она вечером Розе. – Я все делаю не так. Хочется подражать Миранде, а получается какая-то пародия. Не манекенщица, а Чарли Чаплин какой-то! И вообще, кто придумал эту неестественную походку? Ведь ни одна женщина не ходит так по улице – зачем же манекенщице предаваться подобным извращениям?!
– Не получается и не надо, – убеждала Роза. – Зачем тебе подражать какой-то Миранде? Будь сама собой. Думаю, это произведет на твою мадам впечатление.
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Мисси. – Мадам говорила, что лучшие парижские манекенщицы ходят по подиуму именно так. Я не смею спорить с ней. Как бы то ни было, уже слишком поздно. Завтра генеральная репетиция. Ах, Роза, мне так страшно! А вдруг я опозорюсь?! Вдруг мадам вышвырнет меня на улицу?
Мисси была бледна, как полотно, ее губы дрожали. Роза не могла спокойно смотреть на подругу – она погладила ее по голове и сказала:
– Не бойся, глупышка – все будет хорошо. Мадам Элиза продаст все свои платья, а ты выйдешь замуж за миллионера. Ведь в конце концов все манекенщицы мадам Элизы выходят замуж за богачей, не так ли?
Мисси улыбнулась. Всего несколько дней назад перспектива выйти за миллионера казалась ей вполне реальной, а теперь… Теперь она просто перестала думать об этом.
Придя наутро в салон мадам Элизы, Мисси с трудом узнала это место: посредине большого зала возвышался длинный подиум—должно быть, бригада плотников работала всю ночь. В углу небольшой оркестр наигрывал мелодии из последних бродвейских шоу. По всей площади зала были расставлены сотни стульев. Уборщицы начищали до блеска подсвечники и торшеры. Вскоре рабочие покрыли подиум бархатным ковром пурпурного цвета, а на дверях раздевалки, из которой будут выходить манекенщицы, появились фиолетовые занавески из шифона с золотым вензелем мадам Элизы.
В самой раздевалке царила суета. Портнихи и ассистентки вносили последние поправки в наряды, сапожники выслушивали жалобы манекенщиц на слишком тесные туфельки, а перед огромным зеркалом стоял усатый парикмахер и размышлял, что еще можно сделать с прическами этих богинь…
Когда настала очередь Верити, мадам Элиза подошла к парикмахеру и строгим голосом потребовала:
– Пожалуйста, не трогайте ее волосы!
– Извините, мадам, – пытался возразить мастер, – но мне кажется, что можно немножко подровнять спереди… И потом, вот здесь, на височках… Я укоротил бы всего несколько волосков.
– Несколько волосков? Ну что ж, несколько волосков можете. Но не больше! Вы только посмотрите, какие у нее красивые волосы… цвета конского каштана, длинные, шелковистые…
Все было готово к показу: платья, шляпки, туфельки. На полках были аккуратно разложены перчатки, меха, шелковые чулки и длинные-предлинные нити искусственного жемчуга – мадам Элиза считала, что в этом сезоне искусственный жемчуг должен стать неотъемлемым аксессуаром каждого праздничного наряда.
Ровно в три часа дня огромные двойные двери салона распахнулись настежь, и Элиза бросилась встречать гостей. Отодвинув фиолетовую занавеску, Верити наблюдала за публикой, занимавшей места вокруг подиума. Здесь собрался почти весь нью-йоркский свет. К удивлению Верити, присутствовали не только женщины, но и мужчины– они оживленно беседовали между собой, поглядывая на дам. При виде роскошных нарядов собравшихся Верити с удивлением подумала: зачем этим дамам новые платья? Но здесь она вспомнила, что клиенты мадам Элизы не могли позволить себе одеваться по прошлогодней моде.
Девушка обернулась на часы: через десять минут ей предстояло выйти на подиум. Она уселась перед зеркалом, и молодая гримерша взялась за дело: она напудрила ее и нарумянила лицо, подвела губы любимой помадой мадам Элизы…
– Боже мой, – прошептала Мисси, глядя в зеркало, – я чувствую себя актрисой…
– А ты и есть самая настоящая актриса, – улыбнулась гримерша. – Вылитая звезда экрана. Ты только полюбуйся на себя. Нравится?
Мисси промолчала. Она твердо знала лишь одно – эта роскошно одетая молодая дама в жемчугах не имеет ничего общего с той Мисси О'Брайен, которую знала вся Ривингтон-стрит.
Из-за занавески раздался мелодичный звук серебряного колокольчика – мадам Элиза поднялась на подиум и, поприветствовав гостей, сообщила, что через несколько секунд им предстоит увидеть ее последние модели.
– Если кого-то из вас, уважаемые дамы и господа, особенно интересуют некоторые образцы, – добавила мадам, – я и мои очаровательные манекенщицы готовы устроить частные просмотры. А теперь, господа, прошу внимания, мы начинаем.
Оркестр заиграл мелодию Гершвина, и на подиум вышла Минерва – на ней было серо-голубое вечернее платье, такого же цвета чулки и туфли и длинный тонкий шарф с цветочным узором. Зал разразился аплодисментами.
Вслед за Минервой вышла Миранда в светло-сиреневом наряде, за ней – Минетта в бледно-розовом. Нежный цвет ее платья резко контрастировал с ярко-рыжими волосами, подчеркивая красоту и изящество девушки– публика приветствовала ее бурной овацией.
Настала очередь Мисси. Она появилась на подиуме в кремовом дорожном костюме из твида. Шляпа с мягкими полями была кокетливо опущена на один глаз, на шее висело с полдюжины ниток жемчуга. С первым же шагом она ощутила какой-то животный страх: сотни глаз следили за каждым ее движением. Колени ее задрожали– Мисси в один миг забыла обо всем, чему так долго учила ее мадам. Как хотелось ей броситься назад, в раздевалку. Мисси замерла. Она стояла как вкопанная на пурпурном ковре и не решалась двинуться. Возвращавшаяся после своего выхода Минерва кинула не нее презрительный взгляд—зрители в недоумении ждали, что же будет дальше. И тут Мисси подумала: ведь все эти богатые дамы, собравшиеся сегодня в салоне Элизы, так похожи на княгиню Аннушку. Им ведь никакого дела не было до нее, Мисси-Верити, они просто пришли посмотреть на новые модели одежды.
Неожиданно Мисси почувствовала, что бояться нечего– она широко улыбнулась и сделала несколько шагов по бархатной дорожке. Исчезли куда-то страхи и опасения, она чувствовала себя легко и естественно, не думая ни о походке, ни о наклоне головы. Через каждые пять-шесть шагов она останавливалась, легко поворачивалась, демонстрируя публике фасон рукава, покрой юбки, форму шляпы… Дойдя до края подиума, она остановилась на какую-то секунду, изящно развернулась кругом и быстрым шагом вернулась в раздевалку.
За спиной Мисси услышала сдержанные хлопки аплодисментов– наверное, мадам будет недовольна, но что поделать – она просто не могла ходить так, как это делали другие манекенщицы.
Мимо проскользнула Минерва в золотом кружевном платье, с медными бусами на шее.
– Я же тебе говорила, – бросила она с высокомерным видом. – Не выйдет из гадкого утенка прекрасного лебедя.
Публика встретила Минерву бурной овацией.
Мисси надо было срочно переодеваться для следующего выхода. Надев с помощью портнихи платье из фиолетового шифона, она протянула руку к полке, на которой лежали серебряные лайковые туфельки. К ее ужасу, полка оказалась пуста. В панике принялась она шарить по всем остальным полкам, недоумевая, что же могло произойти.
Наконец Мисси увидела свои туфельки – они лежали в углу раздевалки, на полу; тоненькие ремешки, на которых они держались – порваны. Мисси нагнулась и подняла одну из туфелек: нет ремешки были не порваны, а аккуратно отрезаны! Она вспомнила улыбочку Минервы– неужели она могла решиться на такую подлость? Мисси в панике обвела взглядом раздевалку: портные куда-то исчезли, девушек-служанок тоже не было на месте– они подавали гостям чай с пирожными. Возле занавеса, отделявшего помещение от салона, стояли в ожидании выхода Минетта и Миранда, но Мисси прекрасно понимала, что ждать от них помощи – бесполезно.
В отчаянии она швырнула туфельку на пол – это была последняя капля. Мисси поняла: это конец. Со слезами на глазах она взглянула на свое отражение в зеркале: если бы не эти испорченные туфельки, она была бы неотразима в этом фиолетовом платье… И тут она вспомнила Азали и Розу – двух самых близких людей. Они, наверное, переживают за нее, надеются на ее успех. Эта мысль вселила в Мисси смелость и решительность.
– Будь что будет! – подумала она. – Папа ведь всегда говорил: «Если испробованы все варианты, а ничего не получается, придумай что-нибудь новое».
Мисси выхватила из подвернувшегося под руку свертка фиолетовые атласные ленты, пропустила их под подъемом туфелек и завязала изящными узлами чуть выше лодыжек. Затем она вынула из волос шпильки, распустила густые каштановые пряди по плечам и надвинула на самые брови изящный обруч с плюмажем.
– Быстрее! Быстрее! – закричала появившаяся как из-под земли костюмерша. Схватив Мисси за руку, буквально вытолкнула ее на подиум.
На какое-то мгновение Мисси вновь ощутила страх. Но, быстро поборов в себе это чувство, высоко подняла голову—наконец-то ей удалось сделать то, чего так долго добивалась мадам Элиза – и медленно пошла вперед по пурпурному ковру…
Сидевшая в первом ряду Элиза от изумления открыла рот: что это случилось с девушкой? Господи! Что это у нее на ногах?! С волнением обернулась она назад и, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что великосветские дамы наклонились вперед и затаив дыхание следят за каждым движением Мисси. Даже мужчины перестали разговаривать и устремили взгляды на новую манекенщицу.
Мадам Элиза снова посмотрела на Мисси: девушка стояла на краю подиума, широко раскинув руки; мягкие складки шифона подчеркивали изящество ее фигуры, она была так похожа на несравненную Айседору Дункан. По плечам и спине струились роскошные пряди каштановых, с бронзовым отливом волос, огромные фиалковые глаза затмевали своим блеском жемчуга.
Встряхнув головой, Мисси развернулась и пошла обратно; все было прекрасно в ее наряде: и серебряное монисто, и пояс с кистями, и глубокий вырез платья, но больше всего потрясли публику фиолетовые банты на изящных лодыжках девушки.
Мисси скрылась за фиолетовым занавесом—оркестр заиграл новую мелодию. Служанки с чаем и пирожными принялись проворно сновать между рядами. Гости обсуждали новую дерзкую модель Элизы. Закрыв глаза, мадам откинулась на спинку кресла. Что натворила эта Верити?! Что же она натворила?! Она нарушила все ее указания. Это же полная катастрофа, полное крушение ее планов!
Сохраняя внешнее спокойствие, Элиза прислушивалась к шепоту публики. И вдруг кто-то захлопал. Через несколько мгновений аплодисменты подхватил весь зал – вскоре они перешли в бурную овацию. Послышались крики «браво»…
– Браво! Бис! – раздался громкий крик в каких-нибудь двух метрах от Элизы. Мадам обернулась и увидела, что одна из ее заказчиц—известная законодательница моды – восторженно приветствует новую модель.
Элиза одарила ее лучезарной улыбкой и шепнула служанке вызвать Верити на бис.
Мисси не могла поверить своим ушам: неужели эта буря аплодисментов была адресована ей?! Но вот в раздевалку вбежала девушка-служанка и сказала, что мадам просит се выйти на бис. Поправив плюмаж, она вышла па подиум.
Она медленно шла по ковровой дорожке, рассыпая ослепительные улыбки и давая собравшимся возможность как можно лучше рассмотреть ее наряд – туфельки на ленточках, страусовые перья, легкие складки юбки. Ей было так хорошо и легко, что хотелось смеяться. Может быть, работа манекенщицы не такая уж тяжелая? Мисси вспомнила совет Розы: «Попробуй держаться естественно…» Может быть, в этом и был весь секрет ее неожиданного успеха?
Под гром оваций Мисси вернулась в раздевалку – возле самого входа стояла Минерва: с отвисшей челюстью она смотрела ей прямо в глаза. Мисси сдержанно улыбнулась.
– Спасибо за помощь, Минерва, – проговорила она. – Порой нужда толкает на великие открытия.
Минерва густо покраснела, и Мисси стало ясно окончательно– это именно она отрезала ремешки у ее серебряных туфелек.
Переодевшись в очередной наряд, Мисси стала дожидаться следующего выхода. Она больше ничего не боялась – более того, каждый выход на подиум доставлял ей огромную радость: какое это счастье – ощущать себя молодой и красивой!
Когда показ мод завершился, мадам Элиза лично пришла поздравить ее с успехом.
– Все только и говорят, что о моих новых туфлях, – рассмеялась мадам. – Не знаю, как только тебе пришла в голову мысль об этих лентах, Верити, только весь Нью-Йорк одержим желанием иметь такие же. Миссис Вулмэн Чейз из журнала «Вог» сказала, что ты олицетворяешь дух нового поколения женщин, женщин, вздохнувших полной грудью после тяжелых лет войны – помолодевших, забывших о чопорности и ханжестве. Естественность– вот твое главное достоинство, Верити… Можешь мне поверить – ты была сегодня гвоздем программы.
Элиза повернулась к остальным манекенщицам и, смерив их взглядом, произнесла:
– Вот с кого надо брать пример, девочки. Поучитесь у Верити. Вот, например, ты, Минерва. На фоне Верити ты выглядишь, как самое настоящее чучело – ходишь, словно палку проглотила. Графиня Венслиширская пригласила нас к себе в следующее воскресенье. Так вот, мне бы очень хотелось, чтобы вы хоть чему-то научились у Верити.
Минерва с раздражением швырнула на туалетный столик жемчужное ожерелье.
– Ни за что! – крикнула она, топая ногой. – Я не собираюсь брать уроки у этого желторотого птенчика!
– В таком случае, – ледяным тоном процедила мадам Элиза, – можешь поискать работу в другом месте. До свидания!
Минерва пожала плечами.
– Ах, мадам, герцог уже давно сделал мне предложение. Жаль, что вы так и не поняли, что, участвуя в этих шоу, я делала вам большую любезность…
– Мои поздравления, – бросила Элиза вслед уходящей Минерве. Потом, обернувшись к Мисси, смеясь добавила – Не надо переживать, дорогая. Таких, как Минерва– сотни, Верити – одна-единственная. Сегодня, милая девочка, ты покорила клиентов моего салона, в воскресенье у твоих ног будет весь Нью-Йорк.
ГЛАВА 25
Сидя на краешке кровати, Азали смотрела, как Мисси собирается уходить. Возле девочки на кровати лежал, свернувшись клубком, Виктор; верный пес любил маленькую Азали больше всех на свете, и девочка платила ему тем же – она нежно гладила его по шее.
– Вы замечательно смотритесь, – улыбнулась Мисси, поправляя шляпку.
– Между прочим, – заметила Азали, – мы собирались сегодня пойти на прогулку с Виктором. А ты снова уходишь. – Она с укором посмотрела на Мисси.
Да, Азали имела полное право обижаться. В последние дни Мисси была так занята, что у нее не хватало времени даже на Азали, что уж говорить о бедном старом Викторе.
– Не обижайся, Азали, – с виноватым видом проговорила Мисси. – Обещаю тебе: мы еще обязательно погуляем все вместе. Только в другой раз.
Мисси и сама была не рада, что мадам Элиза назначила демонстрацию мод на воскресенье, но изменить что-либо было не в ее силах.
– Послушай! – сказала она, присаживаясь на корточки перед Азали. – Очень скоро мы переедем отсюда в новую квартиру. Представляешь, рядом будет парк, Виктор будет каждый день гулять там. А у тебя появится отдельная комната, там будут жить все твои игрушки… Ты будешь ходить в школу вместе с другими девочками. У тебя будет специальная шапочка и особенное платьице – это называется школьная форма. Встретит тебя кто-нибудь на улице в таком платьице – и сразу догадается, что ты из…
– Я из Нижнего Ист-Сайда, – перебила ее Азали. – И мне никуда не хочется отсюда уезжать, здесь Роза и все мои подружки.
Тяжело вздохнув, Мисси присела на кровать возле Азали.
– Поверь мне, милочка, – проговорила она, обнимая девочку. – Мне тоже не хочется расставаться с Розой. Но ведь мы сможем приезжать к ней в гости, да и она с дочками будет навещать нас. Если у нас будет много комнат, они смогут даже ночевать у нас. Ты только подумай, как это здорово – ходить друг к другу в гости.
– Мне и здесь здорово, – упрямо проговорила Азали, зарываясь лицом в густую шерсть Виктора. – Мне никуда не хочется отсюда уезжать.
Мисси нежно погладила девочку по голове – Азали горько рыдала, и Мисси поняла, что причина этих слез – не только и не столько перспектива переезда, сколько страх перед переменой. В памяти девочки навсегда осталось бегство из Барышни, переправа в Константинополь, похороны Софьи. Азали слишком хорошо для своих лет понимала, что такое горечь расставания с любимыми людьми, и не хотела терять друзей.
Когда Мисси отводила Азали к Розе, та, улыбнувшись, проговорила:
– Желаю тебе успеха, дорогая. У тебя не жизнь, а просто сказка, самая настоящая волшебная сказка. Вдруг именно сегодня ты встретишь того самого миллионера.
Мисси засмеялась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– У меня ничего не получается, – жаловалась она вечером Розе. – Я все делаю не так. Хочется подражать Миранде, а получается какая-то пародия. Не манекенщица, а Чарли Чаплин какой-то! И вообще, кто придумал эту неестественную походку? Ведь ни одна женщина не ходит так по улице – зачем же манекенщице предаваться подобным извращениям?!
– Не получается и не надо, – убеждала Роза. – Зачем тебе подражать какой-то Миранде? Будь сама собой. Думаю, это произведет на твою мадам впечатление.
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Мисси. – Мадам говорила, что лучшие парижские манекенщицы ходят по подиуму именно так. Я не смею спорить с ней. Как бы то ни было, уже слишком поздно. Завтра генеральная репетиция. Ах, Роза, мне так страшно! А вдруг я опозорюсь?! Вдруг мадам вышвырнет меня на улицу?
Мисси была бледна, как полотно, ее губы дрожали. Роза не могла спокойно смотреть на подругу – она погладила ее по голове и сказала:
– Не бойся, глупышка – все будет хорошо. Мадам Элиза продаст все свои платья, а ты выйдешь замуж за миллионера. Ведь в конце концов все манекенщицы мадам Элизы выходят замуж за богачей, не так ли?
Мисси улыбнулась. Всего несколько дней назад перспектива выйти за миллионера казалась ей вполне реальной, а теперь… Теперь она просто перестала думать об этом.
Придя наутро в салон мадам Элизы, Мисси с трудом узнала это место: посредине большого зала возвышался длинный подиум—должно быть, бригада плотников работала всю ночь. В углу небольшой оркестр наигрывал мелодии из последних бродвейских шоу. По всей площади зала были расставлены сотни стульев. Уборщицы начищали до блеска подсвечники и торшеры. Вскоре рабочие покрыли подиум бархатным ковром пурпурного цвета, а на дверях раздевалки, из которой будут выходить манекенщицы, появились фиолетовые занавески из шифона с золотым вензелем мадам Элизы.
В самой раздевалке царила суета. Портнихи и ассистентки вносили последние поправки в наряды, сапожники выслушивали жалобы манекенщиц на слишком тесные туфельки, а перед огромным зеркалом стоял усатый парикмахер и размышлял, что еще можно сделать с прическами этих богинь…
Когда настала очередь Верити, мадам Элиза подошла к парикмахеру и строгим голосом потребовала:
– Пожалуйста, не трогайте ее волосы!
– Извините, мадам, – пытался возразить мастер, – но мне кажется, что можно немножко подровнять спереди… И потом, вот здесь, на височках… Я укоротил бы всего несколько волосков.
– Несколько волосков? Ну что ж, несколько волосков можете. Но не больше! Вы только посмотрите, какие у нее красивые волосы… цвета конского каштана, длинные, шелковистые…
Все было готово к показу: платья, шляпки, туфельки. На полках были аккуратно разложены перчатки, меха, шелковые чулки и длинные-предлинные нити искусственного жемчуга – мадам Элиза считала, что в этом сезоне искусственный жемчуг должен стать неотъемлемым аксессуаром каждого праздничного наряда.
Ровно в три часа дня огромные двойные двери салона распахнулись настежь, и Элиза бросилась встречать гостей. Отодвинув фиолетовую занавеску, Верити наблюдала за публикой, занимавшей места вокруг подиума. Здесь собрался почти весь нью-йоркский свет. К удивлению Верити, присутствовали не только женщины, но и мужчины– они оживленно беседовали между собой, поглядывая на дам. При виде роскошных нарядов собравшихся Верити с удивлением подумала: зачем этим дамам новые платья? Но здесь она вспомнила, что клиенты мадам Элизы не могли позволить себе одеваться по прошлогодней моде.
Девушка обернулась на часы: через десять минут ей предстояло выйти на подиум. Она уселась перед зеркалом, и молодая гримерша взялась за дело: она напудрила ее и нарумянила лицо, подвела губы любимой помадой мадам Элизы…
– Боже мой, – прошептала Мисси, глядя в зеркало, – я чувствую себя актрисой…
– А ты и есть самая настоящая актриса, – улыбнулась гримерша. – Вылитая звезда экрана. Ты только полюбуйся на себя. Нравится?
Мисси промолчала. Она твердо знала лишь одно – эта роскошно одетая молодая дама в жемчугах не имеет ничего общего с той Мисси О'Брайен, которую знала вся Ривингтон-стрит.
Из-за занавески раздался мелодичный звук серебряного колокольчика – мадам Элиза поднялась на подиум и, поприветствовав гостей, сообщила, что через несколько секунд им предстоит увидеть ее последние модели.
– Если кого-то из вас, уважаемые дамы и господа, особенно интересуют некоторые образцы, – добавила мадам, – я и мои очаровательные манекенщицы готовы устроить частные просмотры. А теперь, господа, прошу внимания, мы начинаем.
Оркестр заиграл мелодию Гершвина, и на подиум вышла Минерва – на ней было серо-голубое вечернее платье, такого же цвета чулки и туфли и длинный тонкий шарф с цветочным узором. Зал разразился аплодисментами.
Вслед за Минервой вышла Миранда в светло-сиреневом наряде, за ней – Минетта в бледно-розовом. Нежный цвет ее платья резко контрастировал с ярко-рыжими волосами, подчеркивая красоту и изящество девушки– публика приветствовала ее бурной овацией.
Настала очередь Мисси. Она появилась на подиуме в кремовом дорожном костюме из твида. Шляпа с мягкими полями была кокетливо опущена на один глаз, на шее висело с полдюжины ниток жемчуга. С первым же шагом она ощутила какой-то животный страх: сотни глаз следили за каждым ее движением. Колени ее задрожали– Мисси в один миг забыла обо всем, чему так долго учила ее мадам. Как хотелось ей броситься назад, в раздевалку. Мисси замерла. Она стояла как вкопанная на пурпурном ковре и не решалась двинуться. Возвращавшаяся после своего выхода Минерва кинула не нее презрительный взгляд—зрители в недоумении ждали, что же будет дальше. И тут Мисси подумала: ведь все эти богатые дамы, собравшиеся сегодня в салоне Элизы, так похожи на княгиню Аннушку. Им ведь никакого дела не было до нее, Мисси-Верити, они просто пришли посмотреть на новые модели одежды.
Неожиданно Мисси почувствовала, что бояться нечего– она широко улыбнулась и сделала несколько шагов по бархатной дорожке. Исчезли куда-то страхи и опасения, она чувствовала себя легко и естественно, не думая ни о походке, ни о наклоне головы. Через каждые пять-шесть шагов она останавливалась, легко поворачивалась, демонстрируя публике фасон рукава, покрой юбки, форму шляпы… Дойдя до края подиума, она остановилась на какую-то секунду, изящно развернулась кругом и быстрым шагом вернулась в раздевалку.
За спиной Мисси услышала сдержанные хлопки аплодисментов– наверное, мадам будет недовольна, но что поделать – она просто не могла ходить так, как это делали другие манекенщицы.
Мимо проскользнула Минерва в золотом кружевном платье, с медными бусами на шее.
– Я же тебе говорила, – бросила она с высокомерным видом. – Не выйдет из гадкого утенка прекрасного лебедя.
Публика встретила Минерву бурной овацией.
Мисси надо было срочно переодеваться для следующего выхода. Надев с помощью портнихи платье из фиолетового шифона, она протянула руку к полке, на которой лежали серебряные лайковые туфельки. К ее ужасу, полка оказалась пуста. В панике принялась она шарить по всем остальным полкам, недоумевая, что же могло произойти.
Наконец Мисси увидела свои туфельки – они лежали в углу раздевалки, на полу; тоненькие ремешки, на которых они держались – порваны. Мисси нагнулась и подняла одну из туфелек: нет ремешки были не порваны, а аккуратно отрезаны! Она вспомнила улыбочку Минервы– неужели она могла решиться на такую подлость? Мисси в панике обвела взглядом раздевалку: портные куда-то исчезли, девушек-служанок тоже не было на месте– они подавали гостям чай с пирожными. Возле занавеса, отделявшего помещение от салона, стояли в ожидании выхода Минетта и Миранда, но Мисси прекрасно понимала, что ждать от них помощи – бесполезно.
В отчаянии она швырнула туфельку на пол – это была последняя капля. Мисси поняла: это конец. Со слезами на глазах она взглянула на свое отражение в зеркале: если бы не эти испорченные туфельки, она была бы неотразима в этом фиолетовом платье… И тут она вспомнила Азали и Розу – двух самых близких людей. Они, наверное, переживают за нее, надеются на ее успех. Эта мысль вселила в Мисси смелость и решительность.
– Будь что будет! – подумала она. – Папа ведь всегда говорил: «Если испробованы все варианты, а ничего не получается, придумай что-нибудь новое».
Мисси выхватила из подвернувшегося под руку свертка фиолетовые атласные ленты, пропустила их под подъемом туфелек и завязала изящными узлами чуть выше лодыжек. Затем она вынула из волос шпильки, распустила густые каштановые пряди по плечам и надвинула на самые брови изящный обруч с плюмажем.
– Быстрее! Быстрее! – закричала появившаяся как из-под земли костюмерша. Схватив Мисси за руку, буквально вытолкнула ее на подиум.
На какое-то мгновение Мисси вновь ощутила страх. Но, быстро поборов в себе это чувство, высоко подняла голову—наконец-то ей удалось сделать то, чего так долго добивалась мадам Элиза – и медленно пошла вперед по пурпурному ковру…
Сидевшая в первом ряду Элиза от изумления открыла рот: что это случилось с девушкой? Господи! Что это у нее на ногах?! С волнением обернулась она назад и, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что великосветские дамы наклонились вперед и затаив дыхание следят за каждым движением Мисси. Даже мужчины перестали разговаривать и устремили взгляды на новую манекенщицу.
Мадам Элиза снова посмотрела на Мисси: девушка стояла на краю подиума, широко раскинув руки; мягкие складки шифона подчеркивали изящество ее фигуры, она была так похожа на несравненную Айседору Дункан. По плечам и спине струились роскошные пряди каштановых, с бронзовым отливом волос, огромные фиалковые глаза затмевали своим блеском жемчуга.
Встряхнув головой, Мисси развернулась и пошла обратно; все было прекрасно в ее наряде: и серебряное монисто, и пояс с кистями, и глубокий вырез платья, но больше всего потрясли публику фиолетовые банты на изящных лодыжках девушки.
Мисси скрылась за фиолетовым занавесом—оркестр заиграл новую мелодию. Служанки с чаем и пирожными принялись проворно сновать между рядами. Гости обсуждали новую дерзкую модель Элизы. Закрыв глаза, мадам откинулась на спинку кресла. Что натворила эта Верити?! Что же она натворила?! Она нарушила все ее указания. Это же полная катастрофа, полное крушение ее планов!
Сохраняя внешнее спокойствие, Элиза прислушивалась к шепоту публики. И вдруг кто-то захлопал. Через несколько мгновений аплодисменты подхватил весь зал – вскоре они перешли в бурную овацию. Послышались крики «браво»…
– Браво! Бис! – раздался громкий крик в каких-нибудь двух метрах от Элизы. Мадам обернулась и увидела, что одна из ее заказчиц—известная законодательница моды – восторженно приветствует новую модель.
Элиза одарила ее лучезарной улыбкой и шепнула служанке вызвать Верити на бис.
Мисси не могла поверить своим ушам: неужели эта буря аплодисментов была адресована ей?! Но вот в раздевалку вбежала девушка-служанка и сказала, что мадам просит се выйти на бис. Поправив плюмаж, она вышла па подиум.
Она медленно шла по ковровой дорожке, рассыпая ослепительные улыбки и давая собравшимся возможность как можно лучше рассмотреть ее наряд – туфельки на ленточках, страусовые перья, легкие складки юбки. Ей было так хорошо и легко, что хотелось смеяться. Может быть, работа манекенщицы не такая уж тяжелая? Мисси вспомнила совет Розы: «Попробуй держаться естественно…» Может быть, в этом и был весь секрет ее неожиданного успеха?
Под гром оваций Мисси вернулась в раздевалку – возле самого входа стояла Минерва: с отвисшей челюстью она смотрела ей прямо в глаза. Мисси сдержанно улыбнулась.
– Спасибо за помощь, Минерва, – проговорила она. – Порой нужда толкает на великие открытия.
Минерва густо покраснела, и Мисси стало ясно окончательно– это именно она отрезала ремешки у ее серебряных туфелек.
Переодевшись в очередной наряд, Мисси стала дожидаться следующего выхода. Она больше ничего не боялась – более того, каждый выход на подиум доставлял ей огромную радость: какое это счастье – ощущать себя молодой и красивой!
Когда показ мод завершился, мадам Элиза лично пришла поздравить ее с успехом.
– Все только и говорят, что о моих новых туфлях, – рассмеялась мадам. – Не знаю, как только тебе пришла в голову мысль об этих лентах, Верити, только весь Нью-Йорк одержим желанием иметь такие же. Миссис Вулмэн Чейз из журнала «Вог» сказала, что ты олицетворяешь дух нового поколения женщин, женщин, вздохнувших полной грудью после тяжелых лет войны – помолодевших, забывших о чопорности и ханжестве. Естественность– вот твое главное достоинство, Верити… Можешь мне поверить – ты была сегодня гвоздем программы.
Элиза повернулась к остальным манекенщицам и, смерив их взглядом, произнесла:
– Вот с кого надо брать пример, девочки. Поучитесь у Верити. Вот, например, ты, Минерва. На фоне Верити ты выглядишь, как самое настоящее чучело – ходишь, словно палку проглотила. Графиня Венслиширская пригласила нас к себе в следующее воскресенье. Так вот, мне бы очень хотелось, чтобы вы хоть чему-то научились у Верити.
Минерва с раздражением швырнула на туалетный столик жемчужное ожерелье.
– Ни за что! – крикнула она, топая ногой. – Я не собираюсь брать уроки у этого желторотого птенчика!
– В таком случае, – ледяным тоном процедила мадам Элиза, – можешь поискать работу в другом месте. До свидания!
Минерва пожала плечами.
– Ах, мадам, герцог уже давно сделал мне предложение. Жаль, что вы так и не поняли, что, участвуя в этих шоу, я делала вам большую любезность…
– Мои поздравления, – бросила Элиза вслед уходящей Минерве. Потом, обернувшись к Мисси, смеясь добавила – Не надо переживать, дорогая. Таких, как Минерва– сотни, Верити – одна-единственная. Сегодня, милая девочка, ты покорила клиентов моего салона, в воскресенье у твоих ног будет весь Нью-Йорк.
ГЛАВА 25
Сидя на краешке кровати, Азали смотрела, как Мисси собирается уходить. Возле девочки на кровати лежал, свернувшись клубком, Виктор; верный пес любил маленькую Азали больше всех на свете, и девочка платила ему тем же – она нежно гладила его по шее.
– Вы замечательно смотритесь, – улыбнулась Мисси, поправляя шляпку.
– Между прочим, – заметила Азали, – мы собирались сегодня пойти на прогулку с Виктором. А ты снова уходишь. – Она с укором посмотрела на Мисси.
Да, Азали имела полное право обижаться. В последние дни Мисси была так занята, что у нее не хватало времени даже на Азали, что уж говорить о бедном старом Викторе.
– Не обижайся, Азали, – с виноватым видом проговорила Мисси. – Обещаю тебе: мы еще обязательно погуляем все вместе. Только в другой раз.
Мисси и сама была не рада, что мадам Элиза назначила демонстрацию мод на воскресенье, но изменить что-либо было не в ее силах.
– Послушай! – сказала она, присаживаясь на корточки перед Азали. – Очень скоро мы переедем отсюда в новую квартиру. Представляешь, рядом будет парк, Виктор будет каждый день гулять там. А у тебя появится отдельная комната, там будут жить все твои игрушки… Ты будешь ходить в школу вместе с другими девочками. У тебя будет специальная шапочка и особенное платьице – это называется школьная форма. Встретит тебя кто-нибудь на улице в таком платьице – и сразу догадается, что ты из…
– Я из Нижнего Ист-Сайда, – перебила ее Азали. – И мне никуда не хочется отсюда уезжать, здесь Роза и все мои подружки.
Тяжело вздохнув, Мисси присела на кровать возле Азали.
– Поверь мне, милочка, – проговорила она, обнимая девочку. – Мне тоже не хочется расставаться с Розой. Но ведь мы сможем приезжать к ней в гости, да и она с дочками будет навещать нас. Если у нас будет много комнат, они смогут даже ночевать у нас. Ты только подумай, как это здорово – ходить друг к другу в гости.
– Мне и здесь здорово, – упрямо проговорила Азали, зарываясь лицом в густую шерсть Виктора. – Мне никуда не хочется отсюда уезжать.
Мисси нежно погладила девочку по голове – Азали горько рыдала, и Мисси поняла, что причина этих слез – не только и не столько перспектива переезда, сколько страх перед переменой. В памяти девочки навсегда осталось бегство из Барышни, переправа в Константинополь, похороны Софьи. Азали слишком хорошо для своих лет понимала, что такое горечь расставания с любимыми людьми, и не хотела терять друзей.
Когда Мисси отводила Азали к Розе, та, улыбнувшись, проговорила:
– Желаю тебе успеха, дорогая. У тебя не жизнь, а просто сказка, самая настоящая волшебная сказка. Вдруг именно сегодня ты встретишь того самого миллионера.
Мисси засмеялась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67