Я только малость веревку надрезал,
Ц как рванет чиновника! Веревка треснула. Чиновника унесло. Над морем пр
онесло Ц и в Норвегу, в город Варду, да там с громом, с молнией среди города
с неба кинуло!
Норвежены Ц в страх.
Ц Андели! Что такое? Ц кричат. Ц Не иначе как небесной житель из раю!
Поп норвежской в колокол зазвонил, кадилом замахал и к чиновнику пошел. А
прочий народ дожидат дозволенья прикладываться к небожителю.
Чиновник очухался, огляделся да как заорет и на попа, и на всех норвеженов
. Норвежены слов не поняли, а догадались, о чем чиновник кричал. Попу и гово
рят:
Ц Коли эки жители в раю, то мы в рай не хотим.
Норвежской полицейской просмотрел гостя, услыхал винной запах, светлы п
уговицы да всяки знаки увидал. Признал в небожителе чиновника и говорит:
Ц Этот нам нужон: чиновники для нас, полицейских, перьвы помощники народ
в страхе держать да доходы собирать.
Поп норвежской свое гнет:
Ц Ни в жизнь не отступлюсь, ни в жизнь не отдам этого святого. В нашем деле
поповском чиновник нужней, чем в вашем полицейском. А вам, полицейским, бе
з нас, попов, с народом не справиться. Мы через этого святого большой доход
заимеем. А что народ говорит, что он в рай не хочет, дак мы не спросим и под к
онвоем в рай отправим. Раньше в рай-то каленым железом загоняли, и то наро
д терпел.
Чиновника унесло Ц мне легше стало. Я дом на воду столкнул. Хорошо, что бе
з окон, без дверей: вода не заливат. Медведей всех сто запряг и поехал на ме
дведях по морю. Скорей всех пароходов. Да что пароходы! Им надо дорогу выби
рать, а я и по воде и посуху на медведях качу. Под дом полозье из бревен нако
лотил, оно и легко. Дом вот этот самой, в котором сидим. Потрогай рукой, пото
пай ногой, убедись, что настояшшой дом из заправдашного дерева, тронь Ц и
будешь знать, что я все правду говорю.
А медведи Ц ходуны, им все ходу да ходу дай. Запрег медведей и поехал по ра
зным городам. За показ деньги брал да живьем продавал. Одного медведя куп
или для отсылу в Норвегу, сказывали, что святой чиновник заказывал. Пожал
ел я норвеженов, что все ишшо со святым возятся, да подумал:
Ц Натерпятся Ц сами за ум возьмутся!
Зеленая баня
Запонадобилась мне нова баня, у старой зад выпал да пол провалился. За сос
новым али еловым лесом ехать далеко. А тут у нас наотмашь, за деревней, на с
ыром месте ивы росли, Ц я их и срубил, четыре столба сваями под углы вбил, п
оставил баню всю ивову. Да в свежу нову мыться пошел. Баню жарко натопил.
Вот моюсь да окачиваюсь, моюсь да окачиваюсь, а про веник позабыл.
Ц Охти мнеченьки, как же париться без веника!
Отворил дверь из бани, глянул, Ц а я высоко над деревней.
Умом раскинул и в разуменье пришел: ивовы столбы от теплой банной воды пр
оросли да и выросли деревами и вызняли меня в поднебесну, да и вся баня зел
енью взялась. Я от стен да от дверных косяков ивовых веток свежих наломал,
веник связал. И так это я в полну меру напарился!
Из бани вышел Ц жона догадалась лесенку приставить.
А банной пар из бани тучей выпер, поостыл да дожжиком теплым и пал.
Это дело я в уме стал держать.
Вот стало время жарко-прежарко, а без дождя. Хлеба да сена почали гореть.
Вижу Ц поп Сиволдай с конца деревни обход начинат, кадилом машет и вопит
во всю глотку:
Ц Жертвуйте мне больше, я вам дождь вымолю!
Я забежал с другого конца деревни и тоже заорал, да свое:
Ц Не давайте Сиволдаю ни копейки, ни гроша! Я вам дождь через баню достан
у, приходите, кому париться охота!
Баня натоплена самосильно. Старики да старухи у банной лесенки стабунил
ись, дожидают мово приказу в баню карабкаться. Я велел им стать чередом да
парами и задыматься по две пары.
Старики да старушонки скинули одежонки и стоят, милые, нагишом, только ве
хотки в руках заместо всей одежи.
А я парюЦ хвошшу да пары поддаю! Старье только покряхтыват.
Как отпарю две пары Ц на веревке вниз спушшу. Двери банны настежь отворю
Ц пар стариковской тучей толстой выпрет. А родня стариков, что парились,
Ц подхватят тучу вилами да граблями и волокут на свое поле. Там туча поос
тынет и дождем теплым падет.
Столько в тот год у нас наросло, такой урожай был, что сами были сыты и всю о
кругу прокормили.
* * *
Поп Сиволдай большу сердитость на меня заимел, в город побежал, начальст
ву жалился на меня да баней зеленой хвастался.
Ц Вот у нас в Уйме кака нова баня! Растет, зеленеет и тень дает. В бане пари
мся, а около в тени прохлаждаемся!
Начальству захотелось в экой бани париться. К нам послали полицейских, д
ьячков да мелких чиновников. Всяко начальство Ц своих: у кого кто под рук
ой. Набежали полицейские, дьячки, мелки чиновники, стали баню топить. Моег
о согласья не спрашивали.
Я дело задумал и для виду оченно согласен баню топить и говорю хлопотуна
м:
Ц Для ваших начальников поповских, полицейских, чиновничьих надобно ба
ню самолутче натопить да наладить пар подходяшшой, а здоровей пивного не
т пару никакого.
Приташшил я летного пива, цельной бочонок не пожалел. Летным пивом пару н
аподдавали. Начальство наехало, в баню париться вызнялось. С банных стен
все ветки обломали на веники.
Я дверь припер покрепче, столбы, на которых баня высилась-росла, подпилил
. Летно пиво баню надуло, сделало баню летательной.
Баня крутанулась, с места сорвалась, понеслась Ц фыркнула, только ветер
сделала! Моряки сказывали, что в море баню кинуло.
Нам все одно куды, лишь бы от нас подальше да другим хорошим людям не на по
меху.
Самоварова семья
Чайны чашки ручки в бок изогнули, на блюдечках подскакивают, донышками п
обрякивают и поют:
Папа скоро закипит,
Папа скоро закипит!
Чайник, старший из самоваровых робят, пошел по столу чаем засыпаться и ши
роким боком нос отбил молочнику. Молочник заплакал, молоко пролилось.
Самовар закипел, пар пустил, песней забурлил, конфорку одел, ручки растоп
ырил и на стол стал.
Чайник к папе подбежал, чай заварил, на конфорку скочил, крышкой прихлопы
ват, папе подпеват.
Пошел чайник чай разливать, а сахарница на пути подвернулась и чайнику р
ыло отбила.
Когда молочнику нос отбили, так как так и надо, только в сторону отодвинул
и, а как чайнику рыльце разбили Ц все в беспокойство пришли. Чайнику сдел
али рыльце новое Ц серебряное, по пути и молочнику сделали серебряный н
ос.
Чай отпили. Самовар кланяться стал, задние ножки приподымат, конфоркой к
иват, этим показыват:
В другой раз гостите,
Чай пить приходите!
Чайны чашки вымылись, вытерлись, в буфете на блюдечках спать повалились.
Чайник вытрясся, намылся и тоже в буфет спать пошел. А молочник на холод вы
несли, чтобы не скис. Молочник обиделся, хотел было уйти в кофейну семью, д
а вспомнил, что кофейник высоко нос задират и чашки кофейны маленькой ра
зговор кофейной заводят на час, а чайной разговор заведут с утра до вечер
а, Ц остался в своей семье.
Раз тетка Бутеня в гости пришла. Чай-то уж допивали, самовар поклоны отвеш
ивал, задни ножки подымал, конфоркой кланялся, за компанию благодарил.
Тетку Бутеню зовут за стол садиться, чаю напиться, горячим согреться.
Бутеня чай пьет помногу, пьет подолгу. Самовару хлопотно, надо доливатьс
я, надо догреваться, и не одиножды. Тетка и к столу не подходит и с обидой го
ворит:
Ц Благодарю за приглашение, благодарю за угошшение. Из пустого самовар
а не напьешься, у холодного самовара не согреешься.
Самовар со стола скочил, водой долился, подогрелся.
Самовар закипел, на стол сел, недолго пел Ц опустел и опять долился. А тут
новой гость Ц поп Сиволдай. Самовар опять долился, подогрелся, а не хочет
для попа песни петь, не хочет громко кипеть. Жару много в самоваре, вода ки
пит, вода клокочет, разорвать его хочет. Самовар зажмурился, пару не показ
ыват. Попу Сиволдаю налили чаю в большую чашку. Поп думат, самовар-то холо
дный, взял чашку, рот открыл во всю ширину и чохнул в себя всю чашку разом.
Так ожегся, что ни кричать, ни мычать не может, рот не закрыват, руками разм
ахиват и Ц бегом из дому.
Потом мы узнали: поп Сиволдай двадцать верст пробежался, отдышался, в дру
гих гостях едой вылечился. Попы живучи были.
На радостях, что от попа избавились, чайны чашки на блюдечках приплясыва
ли, чайник по столу кругом пошел, чай разливал, молочник с чайником в паре
молоко подливал.
Самовар в тот раз долго кипел, новые песни свистел.
Бабы разговаривают
До чего бабы за разговором время теряют! Теперь-то всяка делом занята, дел
о подгонят, а в прежню пору у них времени для пустого разговору много было
. Разговор начинали чинно, медленными словами, а как разгонятся, Ц ну, и за
тараторят, от слов брякоток пойдет, бывало.
Перед моей избой столкнулись попадья Сиволдаиха и модница из городу. Им
бы идти куда ни на есть, Ц ну, к той же попадье, да там за самоваром и говори
ли бы, сколько хотели. Но обе, вишь ты, торопились. Остановились на два слов
а, начали чинно, и обе в один голос и как одно длинно слово протянули:
Ц Здравствуйте-как-поживаете-благодарю-вас-ничего!
И всякое другое для разминания языка.
Вскорости заговорили громче, громче и затрешшали, будто зайцев загоняют.
Я час терпел, думаю умом: наговорятся, разойдутся. Второй час прошел. Я нич
его делать не могу, в ушах шум, гул. Повязал голову жониной кофтой ватерова
нной, закутал фартуком.
А под окном громче заговорили, в спор вошли, на крик перешли.
Я на чердак вылез с ушатом воды и из чердашного окошка стал водой поливат
ь.
Бабы зонтик растопырили и еще громче заголосили.
Хватил я лопату Ц да песком, что на чердаке над потолком был. Лопатой сгре
б Ц да в окошко, да на Сиволдаиху и на городску модницу! Сыпал, сыпал! Слышу
Ц стихло: ушли, значит.
Я умаялся, прилег отдохнуть. И только разоспался по-хорошему Ц слышу шум
-звон. Что тако?
А это поп Сиволдай в колокол звонит, попадью ишшет. Из города прибежали Ц
модницу ишшут. Ко мне урядник колотится, ругается, велит кучу песку с улиц
ы убрать.
Глянул я на улицу, а перед домом моим поперек улицы на самой дороге больша
я куча песку.
Ц Мне како дело до улицы? Кабы во дворе, я убрал бы, а тут место обчественно
, пусть обчеством и убирают!
Куча-то проезду мешала. Стали песок разгребать, дорогу очишшать. Я со всем
и тоже работал. Песок разрыли, а там под зонтиком Сиволдаиха с модницей од
на другой в космы вцепились, ревмя ревут, криком кричат. У них спор вышел о
новом модном наряде: куда бант прицепить, спереди али сзади?
Это дело тако важно, что бабы со всей Уймы в спор вступились, проезжаюшши г
ородски тоже прицепились.
Полторы сутки спорили, кричали, нас обедом не кормили, чаем не поили.
Полицейско начальство глупому делу не мешало. Мы уж своей волей вольнопо
жарной командой в баб воду пустили Ц и то едва по домам разогнали!
Модница
Приходит в магазин модница. Вся гнется, ковыляется Ц нарядну походку вы
делыват. Руки раскинула, пальчики растопырила.
Говорить почала, и голосок тоже вывертыват, то скрозь нос, то скрозь зубы,
то голос как на каблуки вздынет.
Модница хочет показать, что всегда по-иностранному разговариват, по-рус
скому только понимат и то не в большу силу, и вся она почти иностранка. А са
ма модница только по-русскому выворачиват, а ежели ругаться хватится, та
к всяко носово и горлово придыханье в сторону кинет и своим настояшшим г
олосом как в барабан ударит! Кого хошь переругат, да не то что одного Ц ве
сь рынок переругивала!
Так вот пришла модница, фасонность и ногами, и руками, и всем телом продела
ла, головой по-особенному мотнула, глазами сначала под лоб завела, потом к
ругом повела и завыговаривала:
Ц Ах, ах, ах! Надобно мне-ка материи на платье! И самой модной-размодной! Чт
обы ни у кого не было модней мого! Чтобы была сама распоследня мода!
Приказчик кренделем изогнулся, руки фертом растопырил, ноги колесом зак
рутил и тоже в нос да с завыванием залопотал под стать моднице:
Ц Да-с, у нас для вас есть в аккурат то, что вам желательноЦ с!
Дернул приказчик с верхной полки кусок материи, весь пыльной, о прилавок
шлепнул Ц пыль тучей поднялась. А приказчик развернул материю, моднице
опомниться не дает:
Ц Вот-с, как раз для вас, пожалте-с, сорт особенной поолкоо-тьерс!
Модница от пыли платочком заотмахивалась, даже нос заткнула, на материю
и прямо, и сбоку поглядела, руками пошшупала, ей и не очень нравится, а коли
модная материя, то что будешь делать?
Ц А отчего эки пятна на материи?
Ц Это цвет ле-жаа-нтьин-с! К вашей личности особенно очень подходяшший. И
звольте примерить, к себе приставить. Ах, как пристало! Даже убирать неохо
та, так к вам подошло!
Модница очень довольна, что сыскала особенну модну материю.
Ц А кака отделка к этому поол-коо-тьеру цвета лежаантьин?
Приказчик выташшил из-за прилавка обрывки старых кружев, которым пыль в
ытирали. Голос выгнул так, что и сам поверил своему уменью говорить на ино
странный манер.
Ц Для этой материи и только для вас, другим и не показывам, вот-с, извольте
-с, отделка-с, проо-ваас-дуу-р!
И что бы вы думали?
Купила-таки модница материю полкотер, цвета лежантин, с отделкой про вас,
дур…
Подруженьки
Как звать подруженек, сказывать не стану, изобидятся, мне выговаривать п
очнут. Сами себя узнают, да виду не покажут, не признаются.
Обе подруженьки страсть как любили чай пить. Это для них разлюбезно дело.
Пили чай всегда вместе и всяка по-своему. На стол два самовара подымали. О
дной надо, чтобы самовар все время кипел-разговаривал.
Ц Терпеть не могу из молчашшого самовара чай пить, буди с сердитым сидет
ь!
Друга, как самовар закипит, его той же минутой крышкой прихлопнет:
Ц Перекипела вода, вкус терят, с аппетиту сбиват!
Обе голубушки, с полного согласия, в кипяшшой самовар мелкого сахару в тр
убу сыпали. Это для приятного запаху. Оно и угарно, да не очень.
Чай пили Ц одна вприкуску, друга внакладку. Одной надо, чтобы чашечка был
а с цветочком: хошь маленькой, хошь с одной стороны, а чтобы был цветочек. «
Коли есть цветочек, я буди в саду сижу!»
Другой надо чашечку с золотом: пусть и не вся золота, пусть только ободоче
к, один крайчик позолочен, Ц значит, чашечка нарядна!
Одна пила с блюдечка: на растопыренных пальчиках его держит и с краю выфы
ркиват, да так тонкозвучно, буди птичка поет.
Друга чашечку за ручку двумя пальчиками поддерживат над блюдечком и чае
м булькат.
Пьют в полном молчании, от удовольствия улыбаются, маленькими поклонами
колышутся.
Самовары ведерны. По самовару выпили, долили, снова пить сели. Теперь с раз
говором приятным. Стали свои сны рассказывать. Сны верны, самы верны: что в
о сне видели, то всамделишно было.
Одна колыхнулась, улыбнулась и заговорила:
Ц Иду это я во сне. И така я вся нарядна, така нарядна, что от меня буди свет
идет! Мне даже совестно, что нарядне меня нет никого. Дошла до речки Ц чер
ез речку мостик. Народом мостик полон, Ц кто сюда, кто туда. При моей наряд
ности нельзя толкаться. Увидали мою нарядность: кто шел сюда, кто шел туда
Ц все приостановились, с проходу отодвинулись, мне дорогу уступили.
Заметила я, что не все лица улыбаются. Я сейчас же приветливым голосом ска
зала слова громоотводны: «Извините, пожалуйста, что я своим переходом по
мостику вашему ходу помешала, остановку сделала». Все лица разгладились
, улыбками засветились. Ясный день светле стал. Речка зеркалом блестит. Гл
янула я на воду Ц на свою нарядность полюбоваться, Ц рыбы увидали меня,
от удивленья рты растворили, плыть остановились, на меня смотрят-любуют
ся. Я сняла фартук с оборками, зачерпнула полный рыбы и с поклоном в знак б
лагодаренья за оказанно уваженье отдала народу по эту сторону мостика. И
шшо зачерпнула рыбы полный фартук и отдала народу по ту сторону мостика.
Зачерпнула рыбы третий раз Ц домой принесла.
Кушайте пирог с той самой рыбкой, котору во сне видела. Вот какой у меня ве
рной сон!…
Друга подруженька обрадовалась, что пришел ее черед рассказывать. Вся ул
ыбкой расцвела и про свой сон рассказ повела:
Ц Видела я себя такой воздушной, такой воздушной! Иду по лугу цветушшему
, подо мной травки не приминаются, цветочки не наклоняются. Я прозрачным о
блачком лечу. И дошла я до берега. Вода серебром отливат, золотом от солнца
отсвечиват. А по воде лодочка плывет, лаком блестит. Парус у лодочки белог
о шелка и весь цветами расшит.
И сидит в той лодочке твой муженек, ручкой мне помахиват, зовет гулять с ни
м в лодочке…
Не пришлось голубушке свой сон досказать до конца.
Перва подруженька подскочила, буди ее подкинуло! Сначала задохнулась, по
том отдышалась и во всю голосову силу крик подняла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Ц как рванет чиновника! Веревка треснула. Чиновника унесло. Над морем пр
онесло Ц и в Норвегу, в город Варду, да там с громом, с молнией среди города
с неба кинуло!
Норвежены Ц в страх.
Ц Андели! Что такое? Ц кричат. Ц Не иначе как небесной житель из раю!
Поп норвежской в колокол зазвонил, кадилом замахал и к чиновнику пошел. А
прочий народ дожидат дозволенья прикладываться к небожителю.
Чиновник очухался, огляделся да как заорет и на попа, и на всех норвеженов
. Норвежены слов не поняли, а догадались, о чем чиновник кричал. Попу и гово
рят:
Ц Коли эки жители в раю, то мы в рай не хотим.
Норвежской полицейской просмотрел гостя, услыхал винной запах, светлы п
уговицы да всяки знаки увидал. Признал в небожителе чиновника и говорит:
Ц Этот нам нужон: чиновники для нас, полицейских, перьвы помощники народ
в страхе держать да доходы собирать.
Поп норвежской свое гнет:
Ц Ни в жизнь не отступлюсь, ни в жизнь не отдам этого святого. В нашем деле
поповском чиновник нужней, чем в вашем полицейском. А вам, полицейским, бе
з нас, попов, с народом не справиться. Мы через этого святого большой доход
заимеем. А что народ говорит, что он в рай не хочет, дак мы не спросим и под к
онвоем в рай отправим. Раньше в рай-то каленым железом загоняли, и то наро
д терпел.
Чиновника унесло Ц мне легше стало. Я дом на воду столкнул. Хорошо, что бе
з окон, без дверей: вода не заливат. Медведей всех сто запряг и поехал на ме
дведях по морю. Скорей всех пароходов. Да что пароходы! Им надо дорогу выби
рать, а я и по воде и посуху на медведях качу. Под дом полозье из бревен нако
лотил, оно и легко. Дом вот этот самой, в котором сидим. Потрогай рукой, пото
пай ногой, убедись, что настояшшой дом из заправдашного дерева, тронь Ц и
будешь знать, что я все правду говорю.
А медведи Ц ходуны, им все ходу да ходу дай. Запрег медведей и поехал по ра
зным городам. За показ деньги брал да живьем продавал. Одного медведя куп
или для отсылу в Норвегу, сказывали, что святой чиновник заказывал. Пожал
ел я норвеженов, что все ишшо со святым возятся, да подумал:
Ц Натерпятся Ц сами за ум возьмутся!
Зеленая баня
Запонадобилась мне нова баня, у старой зад выпал да пол провалился. За сос
новым али еловым лесом ехать далеко. А тут у нас наотмашь, за деревней, на с
ыром месте ивы росли, Ц я их и срубил, четыре столба сваями под углы вбил, п
оставил баню всю ивову. Да в свежу нову мыться пошел. Баню жарко натопил.
Вот моюсь да окачиваюсь, моюсь да окачиваюсь, а про веник позабыл.
Ц Охти мнеченьки, как же париться без веника!
Отворил дверь из бани, глянул, Ц а я высоко над деревней.
Умом раскинул и в разуменье пришел: ивовы столбы от теплой банной воды пр
оросли да и выросли деревами и вызняли меня в поднебесну, да и вся баня зел
енью взялась. Я от стен да от дверных косяков ивовых веток свежих наломал,
веник связал. И так это я в полну меру напарился!
Из бани вышел Ц жона догадалась лесенку приставить.
А банной пар из бани тучей выпер, поостыл да дожжиком теплым и пал.
Это дело я в уме стал держать.
Вот стало время жарко-прежарко, а без дождя. Хлеба да сена почали гореть.
Вижу Ц поп Сиволдай с конца деревни обход начинат, кадилом машет и вопит
во всю глотку:
Ц Жертвуйте мне больше, я вам дождь вымолю!
Я забежал с другого конца деревни и тоже заорал, да свое:
Ц Не давайте Сиволдаю ни копейки, ни гроша! Я вам дождь через баню достан
у, приходите, кому париться охота!
Баня натоплена самосильно. Старики да старухи у банной лесенки стабунил
ись, дожидают мово приказу в баню карабкаться. Я велел им стать чередом да
парами и задыматься по две пары.
Старики да старушонки скинули одежонки и стоят, милые, нагишом, только ве
хотки в руках заместо всей одежи.
А я парюЦ хвошшу да пары поддаю! Старье только покряхтыват.
Как отпарю две пары Ц на веревке вниз спушшу. Двери банны настежь отворю
Ц пар стариковской тучей толстой выпрет. А родня стариков, что парились,
Ц подхватят тучу вилами да граблями и волокут на свое поле. Там туча поос
тынет и дождем теплым падет.
Столько в тот год у нас наросло, такой урожай был, что сами были сыты и всю о
кругу прокормили.
* * *
Поп Сиволдай большу сердитость на меня заимел, в город побежал, начальст
ву жалился на меня да баней зеленой хвастался.
Ц Вот у нас в Уйме кака нова баня! Растет, зеленеет и тень дает. В бане пари
мся, а около в тени прохлаждаемся!
Начальству захотелось в экой бани париться. К нам послали полицейских, д
ьячков да мелких чиновников. Всяко начальство Ц своих: у кого кто под рук
ой. Набежали полицейские, дьячки, мелки чиновники, стали баню топить. Моег
о согласья не спрашивали.
Я дело задумал и для виду оченно согласен баню топить и говорю хлопотуна
м:
Ц Для ваших начальников поповских, полицейских, чиновничьих надобно ба
ню самолутче натопить да наладить пар подходяшшой, а здоровей пивного не
т пару никакого.
Приташшил я летного пива, цельной бочонок не пожалел. Летным пивом пару н
аподдавали. Начальство наехало, в баню париться вызнялось. С банных стен
все ветки обломали на веники.
Я дверь припер покрепче, столбы, на которых баня высилась-росла, подпилил
. Летно пиво баню надуло, сделало баню летательной.
Баня крутанулась, с места сорвалась, понеслась Ц фыркнула, только ветер
сделала! Моряки сказывали, что в море баню кинуло.
Нам все одно куды, лишь бы от нас подальше да другим хорошим людям не на по
меху.
Самоварова семья
Чайны чашки ручки в бок изогнули, на блюдечках подскакивают, донышками п
обрякивают и поют:
Папа скоро закипит,
Папа скоро закипит!
Чайник, старший из самоваровых робят, пошел по столу чаем засыпаться и ши
роким боком нос отбил молочнику. Молочник заплакал, молоко пролилось.
Самовар закипел, пар пустил, песней забурлил, конфорку одел, ручки растоп
ырил и на стол стал.
Чайник к папе подбежал, чай заварил, на конфорку скочил, крышкой прихлопы
ват, папе подпеват.
Пошел чайник чай разливать, а сахарница на пути подвернулась и чайнику р
ыло отбила.
Когда молочнику нос отбили, так как так и надо, только в сторону отодвинул
и, а как чайнику рыльце разбили Ц все в беспокойство пришли. Чайнику сдел
али рыльце новое Ц серебряное, по пути и молочнику сделали серебряный н
ос.
Чай отпили. Самовар кланяться стал, задние ножки приподымат, конфоркой к
иват, этим показыват:
В другой раз гостите,
Чай пить приходите!
Чайны чашки вымылись, вытерлись, в буфете на блюдечках спать повалились.
Чайник вытрясся, намылся и тоже в буфет спать пошел. А молочник на холод вы
несли, чтобы не скис. Молочник обиделся, хотел было уйти в кофейну семью, д
а вспомнил, что кофейник высоко нос задират и чашки кофейны маленькой ра
зговор кофейной заводят на час, а чайной разговор заведут с утра до вечер
а, Ц остался в своей семье.
Раз тетка Бутеня в гости пришла. Чай-то уж допивали, самовар поклоны отвеш
ивал, задни ножки подымал, конфоркой кланялся, за компанию благодарил.
Тетку Бутеню зовут за стол садиться, чаю напиться, горячим согреться.
Бутеня чай пьет помногу, пьет подолгу. Самовару хлопотно, надо доливатьс
я, надо догреваться, и не одиножды. Тетка и к столу не подходит и с обидой го
ворит:
Ц Благодарю за приглашение, благодарю за угошшение. Из пустого самовар
а не напьешься, у холодного самовара не согреешься.
Самовар со стола скочил, водой долился, подогрелся.
Самовар закипел, на стол сел, недолго пел Ц опустел и опять долился. А тут
новой гость Ц поп Сиволдай. Самовар опять долился, подогрелся, а не хочет
для попа песни петь, не хочет громко кипеть. Жару много в самоваре, вода ки
пит, вода клокочет, разорвать его хочет. Самовар зажмурился, пару не показ
ыват. Попу Сиволдаю налили чаю в большую чашку. Поп думат, самовар-то холо
дный, взял чашку, рот открыл во всю ширину и чохнул в себя всю чашку разом.
Так ожегся, что ни кричать, ни мычать не может, рот не закрыват, руками разм
ахиват и Ц бегом из дому.
Потом мы узнали: поп Сиволдай двадцать верст пробежался, отдышался, в дру
гих гостях едой вылечился. Попы живучи были.
На радостях, что от попа избавились, чайны чашки на блюдечках приплясыва
ли, чайник по столу кругом пошел, чай разливал, молочник с чайником в паре
молоко подливал.
Самовар в тот раз долго кипел, новые песни свистел.
Бабы разговаривают
До чего бабы за разговором время теряют! Теперь-то всяка делом занята, дел
о подгонят, а в прежню пору у них времени для пустого разговору много было
. Разговор начинали чинно, медленными словами, а как разгонятся, Ц ну, и за
тараторят, от слов брякоток пойдет, бывало.
Перед моей избой столкнулись попадья Сиволдаиха и модница из городу. Им
бы идти куда ни на есть, Ц ну, к той же попадье, да там за самоваром и говори
ли бы, сколько хотели. Но обе, вишь ты, торопились. Остановились на два слов
а, начали чинно, и обе в один голос и как одно длинно слово протянули:
Ц Здравствуйте-как-поживаете-благодарю-вас-ничего!
И всякое другое для разминания языка.
Вскорости заговорили громче, громче и затрешшали, будто зайцев загоняют.
Я час терпел, думаю умом: наговорятся, разойдутся. Второй час прошел. Я нич
его делать не могу, в ушах шум, гул. Повязал голову жониной кофтой ватерова
нной, закутал фартуком.
А под окном громче заговорили, в спор вошли, на крик перешли.
Я на чердак вылез с ушатом воды и из чердашного окошка стал водой поливат
ь.
Бабы зонтик растопырили и еще громче заголосили.
Хватил я лопату Ц да песком, что на чердаке над потолком был. Лопатой сгре
б Ц да в окошко, да на Сиволдаиху и на городску модницу! Сыпал, сыпал! Слышу
Ц стихло: ушли, значит.
Я умаялся, прилег отдохнуть. И только разоспался по-хорошему Ц слышу шум
-звон. Что тако?
А это поп Сиволдай в колокол звонит, попадью ишшет. Из города прибежали Ц
модницу ишшут. Ко мне урядник колотится, ругается, велит кучу песку с улиц
ы убрать.
Глянул я на улицу, а перед домом моим поперек улицы на самой дороге больша
я куча песку.
Ц Мне како дело до улицы? Кабы во дворе, я убрал бы, а тут место обчественно
, пусть обчеством и убирают!
Куча-то проезду мешала. Стали песок разгребать, дорогу очишшать. Я со всем
и тоже работал. Песок разрыли, а там под зонтиком Сиволдаиха с модницей од
на другой в космы вцепились, ревмя ревут, криком кричат. У них спор вышел о
новом модном наряде: куда бант прицепить, спереди али сзади?
Это дело тако важно, что бабы со всей Уймы в спор вступились, проезжаюшши г
ородски тоже прицепились.
Полторы сутки спорили, кричали, нас обедом не кормили, чаем не поили.
Полицейско начальство глупому делу не мешало. Мы уж своей волей вольнопо
жарной командой в баб воду пустили Ц и то едва по домам разогнали!
Модница
Приходит в магазин модница. Вся гнется, ковыляется Ц нарядну походку вы
делыват. Руки раскинула, пальчики растопырила.
Говорить почала, и голосок тоже вывертыват, то скрозь нос, то скрозь зубы,
то голос как на каблуки вздынет.
Модница хочет показать, что всегда по-иностранному разговариват, по-рус
скому только понимат и то не в большу силу, и вся она почти иностранка. А са
ма модница только по-русскому выворачиват, а ежели ругаться хватится, та
к всяко носово и горлово придыханье в сторону кинет и своим настояшшим г
олосом как в барабан ударит! Кого хошь переругат, да не то что одного Ц ве
сь рынок переругивала!
Так вот пришла модница, фасонность и ногами, и руками, и всем телом продела
ла, головой по-особенному мотнула, глазами сначала под лоб завела, потом к
ругом повела и завыговаривала:
Ц Ах, ах, ах! Надобно мне-ка материи на платье! И самой модной-размодной! Чт
обы ни у кого не было модней мого! Чтобы была сама распоследня мода!
Приказчик кренделем изогнулся, руки фертом растопырил, ноги колесом зак
рутил и тоже в нос да с завыванием залопотал под стать моднице:
Ц Да-с, у нас для вас есть в аккурат то, что вам желательноЦ с!
Дернул приказчик с верхной полки кусок материи, весь пыльной, о прилавок
шлепнул Ц пыль тучей поднялась. А приказчик развернул материю, моднице
опомниться не дает:
Ц Вот-с, как раз для вас, пожалте-с, сорт особенной поолкоо-тьерс!
Модница от пыли платочком заотмахивалась, даже нос заткнула, на материю
и прямо, и сбоку поглядела, руками пошшупала, ей и не очень нравится, а коли
модная материя, то что будешь делать?
Ц А отчего эки пятна на материи?
Ц Это цвет ле-жаа-нтьин-с! К вашей личности особенно очень подходяшший. И
звольте примерить, к себе приставить. Ах, как пристало! Даже убирать неохо
та, так к вам подошло!
Модница очень довольна, что сыскала особенну модну материю.
Ц А кака отделка к этому поол-коо-тьеру цвета лежаантьин?
Приказчик выташшил из-за прилавка обрывки старых кружев, которым пыль в
ытирали. Голос выгнул так, что и сам поверил своему уменью говорить на ино
странный манер.
Ц Для этой материи и только для вас, другим и не показывам, вот-с, извольте
-с, отделка-с, проо-ваас-дуу-р!
И что бы вы думали?
Купила-таки модница материю полкотер, цвета лежантин, с отделкой про вас,
дур…
Подруженьки
Как звать подруженек, сказывать не стану, изобидятся, мне выговаривать п
очнут. Сами себя узнают, да виду не покажут, не признаются.
Обе подруженьки страсть как любили чай пить. Это для них разлюбезно дело.
Пили чай всегда вместе и всяка по-своему. На стол два самовара подымали. О
дной надо, чтобы самовар все время кипел-разговаривал.
Ц Терпеть не могу из молчашшого самовара чай пить, буди с сердитым сидет
ь!
Друга, как самовар закипит, его той же минутой крышкой прихлопнет:
Ц Перекипела вода, вкус терят, с аппетиту сбиват!
Обе голубушки, с полного согласия, в кипяшшой самовар мелкого сахару в тр
убу сыпали. Это для приятного запаху. Оно и угарно, да не очень.
Чай пили Ц одна вприкуску, друга внакладку. Одной надо, чтобы чашечка был
а с цветочком: хошь маленькой, хошь с одной стороны, а чтобы был цветочек. «
Коли есть цветочек, я буди в саду сижу!»
Другой надо чашечку с золотом: пусть и не вся золота, пусть только ободоче
к, один крайчик позолочен, Ц значит, чашечка нарядна!
Одна пила с блюдечка: на растопыренных пальчиках его держит и с краю выфы
ркиват, да так тонкозвучно, буди птичка поет.
Друга чашечку за ручку двумя пальчиками поддерживат над блюдечком и чае
м булькат.
Пьют в полном молчании, от удовольствия улыбаются, маленькими поклонами
колышутся.
Самовары ведерны. По самовару выпили, долили, снова пить сели. Теперь с раз
говором приятным. Стали свои сны рассказывать. Сны верны, самы верны: что в
о сне видели, то всамделишно было.
Одна колыхнулась, улыбнулась и заговорила:
Ц Иду это я во сне. И така я вся нарядна, така нарядна, что от меня буди свет
идет! Мне даже совестно, что нарядне меня нет никого. Дошла до речки Ц чер
ез речку мостик. Народом мостик полон, Ц кто сюда, кто туда. При моей наряд
ности нельзя толкаться. Увидали мою нарядность: кто шел сюда, кто шел туда
Ц все приостановились, с проходу отодвинулись, мне дорогу уступили.
Заметила я, что не все лица улыбаются. Я сейчас же приветливым голосом ска
зала слова громоотводны: «Извините, пожалуйста, что я своим переходом по
мостику вашему ходу помешала, остановку сделала». Все лица разгладились
, улыбками засветились. Ясный день светле стал. Речка зеркалом блестит. Гл
янула я на воду Ц на свою нарядность полюбоваться, Ц рыбы увидали меня,
от удивленья рты растворили, плыть остановились, на меня смотрят-любуют
ся. Я сняла фартук с оборками, зачерпнула полный рыбы и с поклоном в знак б
лагодаренья за оказанно уваженье отдала народу по эту сторону мостика. И
шшо зачерпнула рыбы полный фартук и отдала народу по ту сторону мостика.
Зачерпнула рыбы третий раз Ц домой принесла.
Кушайте пирог с той самой рыбкой, котору во сне видела. Вот какой у меня ве
рной сон!…
Друга подруженька обрадовалась, что пришел ее черед рассказывать. Вся ул
ыбкой расцвела и про свой сон рассказ повела:
Ц Видела я себя такой воздушной, такой воздушной! Иду по лугу цветушшему
, подо мной травки не приминаются, цветочки не наклоняются. Я прозрачным о
блачком лечу. И дошла я до берега. Вода серебром отливат, золотом от солнца
отсвечиват. А по воде лодочка плывет, лаком блестит. Парус у лодочки белог
о шелка и весь цветами расшит.
И сидит в той лодочке твой муженек, ручкой мне помахиват, зовет гулять с ни
м в лодочке…
Не пришлось голубушке свой сон досказать до конца.
Перва подруженька подскочила, буди ее подкинуло! Сначала задохнулась, по
том отдышалась и во всю голосову силу крик подняла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40