Ц Нас радует, что ты приезжаешь... Ц Она выглядел
а смущенно и вернулась к своему вязанию.
Никто не хотел, чтобы Майкл умер, но его смерть была именно тем, чего мы все
ожидали.
И я стала нести какую-то чепуху.
Ц Отличная палата. Майклу повезло, что он попал сюда.
Ц Тысяча четыреста долларов в неделю, Ц хмыкнула Норма.
Ц Но ведь это за счет страховки, Ц возразила я. Ц А он ведь неплохо был з
астрахован.
Ц Нет, Ц ответила Норма. Ц Он получил все причитающееся за свой полис, п
ока сидел без работы.
Майкл лежал тут, рядом. Умирал. А мы с Нормой решали финансовые проблемы. Н
евольно наш разговор перерос в дискуссию о том, кто же получит бронзовые
напольные светильники и маленькую кипарисовую коробочку, в которой Май
кл держал всякие мелочи. Мне очень хотелось получить ее на память!
Ц Коробочку, которую его отец привез из Европы? Ц удивилась Норма.
Ц О... тогда она по праву принадлежит его отцу.
Я снова ощутила себя аутсайдером, плетущимся в хвосте событий. Дискуссия
между тем продолжалась. Кто получит телевизор? Кому достанется микровол
новая печь? Фотоаппарат? Золотые часы?
Ц Это же я купила ему их! Ц невольно воскликнула я.
«Посмотрите, Ц хотелось закричать мне, Ц я была добра к нему. И мне совсе
м не нужны какие-то побрякушки в какой-то коробочке. Я просто любила этог
о человека!!!»
Неожиданно веки Майкла дрогнули, и он приоткрыл глаза. Норма вскочила со
своего стула. Она стояла по одну сторону кровати, я Ц по другую. Каждая из
нас жадно искала хоть какой-то осмысленный признак на лице Майкла, ну что
-нибудь вроде признания «ты-для-меня-самый-важный-человек-в-ми-ре». Мне
было ужасно интересно узнать Ц что он расслышал из нашей «беседы», что п
онял и насколько я ему сейчас отвратительна. Но он просто снова закрыл гл
аза и опять погрузился в забвение.
Вдруг в дверях палаты появились Вес с Клиффордом. Вытянув головы в напра
влении кровати, они застыли на пороге.
Ц Привет. Он спит, Ц сказала я. Ребята одновременно кивнули. Затем на пар
у шагов приблизились к нам. Вес прошептал:
Ц Завтра увидимся.
Норма пожала плечами. И как только они скрылись, ехидно произнесла:
Ц Может быть, Вес пошел покупать Майклу клюшки для гольфа.
Затем она села и возобновила прерванное вязание. Я заметила, как подраги
вают ее веки.
Снова открылась дверь, и в палату вошла медсестра с наполненным оранжево
й жидкостью шприцем в руке. Когда я поинтересовалась, что это такое, Джил п
ояснила, что это «Дилантин».
Ц Легче ввести его, чем давать таблетки. Ц Она наклонилась над кроватью
и сказала, обращаясь к Майклу властным тоном: Ц Майкл? Надо просыпаться!

Но Майкл противился ее усилиям.
Ц Я не виню его, Ц прошептала Норма вибрирующим от печали голосом. Ц Ка
кой смысл просыпаться, если просыпаться уже не для чего.
Майкл никак не мог проснуться, и Джил тихонько впрыснула ему лекарство в
рот.
Ц Майкл, ты должен его проглотить, Ц убеждала она пациента. Ц Глотай, Ма
йкл, ну же! Ц Она принялась массировать его горло.
Я почувствовала, что невольно делаю глотательные движения, стараясь пом
очь Майклу принять лекарство. Но он выглядел таким отрешенным. Казалось,
ничто уже не может вернуть его к жизни.
Ц Ну вот, готово, Ц удовлетворенно улыбнулась вдруг Джил. Затем обошла
кровать и поправила капельницу.
Ц Как вы думаете, он еще долго будет реагировать на окружающее? Ц спрос
ила я.
Ц Трудно сказать, Ц ответила она и принялась раздвигать жалюзи. Ц Тол
ько помните, что слух уходит последним.
Джил удалилась, а я беззвучно возносила просьбу небесам, чтобы Майкл как
можно быстрее забыл наш недавний с Нормой разговор.
Свекровь посмотрела на часы, засунула вязание в сумку, встала, взглянула
на сына, опустила жалюзи и объявила, что она уходит. Вскоре придет ее муж, о
н будет дежурить после обеда.
Ц Но мы оба будем здесь после ужина, Ц продолжала она.
Я все поняла. Как больно было это видеть. Двое стариков: один просто с дост
оинством сидит, другая Ц с достоинством вяжет. И оба ждут, просто ждут Ц
и наблюдают, как умирает их сын.
Ц Я еще увижу тебя сегодня? Ц осведомилась Норма.
Ц Вероятно, я уже уеду домой, Ц ответила я. Ц Но я вернусь.
Норма устало пожала плечами. А затем сделала то, что было бы немыслимо для
прежней моей свекрови. Она крепко обняла меня. Так, что ее сумка сильно шле
пнула меня по спине.
Ц Ты очень помогла нам, Ц только и сказала она, разжимая объятья, и быстр
о покинула палату.
А мы с Майклом остались, наконец, одни. Вернее сказать, я осталась одна. Тру
дно сказать, где был тогда Майкл.
Мы держались за руки. Вернее, мне приходилось держать его руку в своей. Спу
стя некоторое время он начал нежно гладить мою ладонь большим пальцем.
Ц Можно мне поцеловать тебя?
Он слегка кивнул. Только чуть-чуть подвинул голову. Дыхание его было несв
ежим и горьким, но рот все еще хранил мягкость и тепло, знакомое мне до бол
и. И губы, все еще были губы моего Майкла.
Теперь его глаза открылись. Казалось, он ничего не видит. Я еще раз осторож
но сжала его руку. Его палец начал двигаться быстрее. И я заговорила...
Ц Милый, я знаю, что ты не можешь сейчас говорить со мной, и мне не следовал
о бы сейчас тревожить тебя словами о том... о том, что тебе надо уходить. Приш
ло время нам разлучиться, я знаю. Мне очень тяжело, Ц я уже почти давилась
слезами, Ц тяжело, потому что я люблю тебя. И снова тебя теряю. Я не хочу, чт
обы это выглядело как мое последнее напутствие тебе, но, милый, пожалуйст
а, не бойся, не бойся, пожалуйста... Ц ничтожные слова застревали у меня в г
орле. Ц Ох, Майкл, только потому, что ты не веришь, совсем нельзя судить, на
сколько ты прав...
Глаза его были закрыты. Я видела, как он слаб. Но он все-таки нашел в себе си
лы поднести к своим губам мою руку, словно для поцелуя.
Я упала ему на грудь и прошептала:
Ц Я люблю тебя.

Я была так уверена, что мгновенно почувствую, когда он умрет, даже если мен
я не будет рядом.
Я сушила волосы, когда раздался телефонный звонок.
Ц Алло, это мистер Ведлан, Ц услышала я голос Гордона.
И пока я стояла в своей спальне, недоумевая, почему это он говорит о себе м
истер, этот знакомый и чужой голос произнес:
Ц Сегодня мы потеряли нашего мальчика.

37

Я бы сделала это по-другому.
Я бы взяла прах Майкла в Орегон, поговорила бы с ним как с живым, а затем раз
веяла бы на вершине какой-нибудь горы. Но со мной никто не советовался.
И его похоронили рядом с его дедушкой и бабушкой, на кладбище, теперь уже в
ошедшем в городскую черту Чикаго. Пепел его покоился в белой картонной к
оробке. Пока священник заунывно рассказывал об Иисусе и о том, что всех на
с ждет, я неотрывно смотрела на эту коробку. Майкл был таким крупным мужчи
ной. И вот теперь Ц такая маленькая коробка!
До того, как это случилось, я считала, что вполне готова ко всему. Еще бы, у м
еня были многие месяцы, чтобы собраться с духом.
Но все было совсем не так.
Как ни странно, я испытывала страшное, колоссальное облегчение.
Я радовалась, что он больше не страдает. Я была рада, что, наконец, окончилс
я терзавший его страх. Слава Богу, он, наконец, покинул больничную койку!
Я была рада, что, наконец, закончилось его ожидание. Когда Пайпер навещала
его в Спрингфилде, она сфотографировала нас, и обычно я держала этот сним
ок на туалетном столике возле кровати. Но уже через день после похорон я у
брала ее в ящик стола.
Всю ночь я ерзала под одеялом, злясь на Майкла за то, что он покинул меня на
всегда. Лежала и мысленно беседовала с ним.
И все время мне казалось, что вот-вот зазвонит телефон. Я знала Ц это начи
налось безумие. Но я все время ждала, что, сняв трубку, услышу до боли знако
мый голос: «Привет, Фрэнни!»
Проснувшись среди ночи, я боялась встать с кровати. Существует еврейская
традиция, по которой в знак траура по умершему все зеркала в доме закрыва
ют простынями. По версии моей мамы делается это для того, чтобы скорбящие
сконцентрировались на мыслях об ушедшем, а не на своих прическах. Тетя Ро
за настаивает, что простыни не позволяют духу умершего взглянуть на свое
отражение. А то еще несчастный обнаружит у себя отсутствие тела и, не дай
Бог, помрет по второму кругу!
Конечно, теории тети Розы были абсурдны, но все-таки пугали меня. Я выбрал
ась из постели и добрела до ванной с плотно закрытыми глазами. Мне не хоте
лось быть в темной комнате наедине с зеркалом, поэтому я сначала щелкнул
а выключателем, а потом уж открыла глаза.
Я боялась, что, действуя по-другому, в зеркале увижу Майкла.
Однажды я сказала ему, что уверена, Ц он даст мне знак, что с ним все в поря
дке. Но сегодня в четыре утра в темной ванной мне не хотелось принимать ни
каких сигналов.
Я убеждала себя, что все это смешно и нелепо. Майкл никогда не смог бы сдел
ать чего-то такого, что напугало бы меня. Какая я все-таки бестолковая. Вед
ь нет уже Майкла, чтобы пугать меня! Или Ц любить меня!
Через некоторое время я получила по почте газетную вырезку, в которой со
общалось, что в Спрингфилде закрылся тот самый ресторанчик, куда я водил
а Майкла. Просто заметка. И ничего больше. А на конверте Ц обратный адрес
Гордона.
А спустя еще несколько дней они позвонили.
Ц Когда ты собираешься к нам? Ц спросила Норма. Голос ее звучал неувере
нно. Ц Мы сохранили для тебя его шкатулку. Ну, ту, которую ты хотела... Так ты
скоро приедешь?
Ц Конечно, Ц ответила я. Ц Скоро. Ц Трубку взял Гордон.
Ц Привет! Как дела?
Ц Нормально... Ц неуверенно ответила я. На несколько секунд трубка замо
лчала, затем Гордон, зачем-то понизив голос, будто никто не должен был слы
шать его признания Ц даже я, Ц произнес:
Ц Нам нужно уехать из этого дома. Я закрываю глаза и вижу в гостиной боль
ничную койку. Захожу в его спальню и вижу, как он распростерт на полу...
Ц Знаю, Ц пробормотала в ответ я. Ц Эти мысли так трудно отогнать.
Я злилась на мужчин. На мужчин, которых видела в автобусах, на мужчин, прог
уливавшихся по улицам... Мужчин, у которых было будущее. Ну почему, скажите,
этот мужик в глупом пиджаке должен быть здесь, а Майкла Ц нет?
По утрам я ходила на работу. Вечерами Ц смотрела телевизор. В выходные Ц
не знала, чем занять себя. Я скучала по тому времени, когда каждый выходной
на много недель вперед был расписан. Мне так не хватало этого ощущения, ощ
ущения быть необходимой кому-то...
Потом пришло письмо от Нормы.
На заднем дворике расцвели крокусы. Они думают посадить помидоры. На ули
це случайно встретили жену Веса. Та говорила, что с удовольствием повида
лась бы со мной, если бы я приехала в Спрингфилд.
Засунула письмо подальше в ящик стола.
Однажды в полдень очередного тоскливого выходного я мрачно вглядывала
сь в ледяную глыбу свежезамороженной рыбы, молясь про себя, чтобы она пос
корее оттаяла, когда зазвонил телефон.
Ц Привет? Ц я услышала голос свекрови. В интонации ее голоса прозвучал
скорее вопрос, а не приветствие. Она рассказала, что помидоры никак не кра
снеют Ц видимо, их слишком поздно посадили. Сообщила, что у нее кончилась
пряжа для вязания. Узнав, чем я занимаюсь, тут же выдала рецепт Ц как помо
чь делу. А еще она сказала, что единственное ее занятие в последнее время
Ц рассматривать старые фотографии Майкла и читать его письма из Вьетна
ма.
Неожиданно с другого аппарата в разговор включился Гордон. Норма тут же
повесила трубку.
Ц А ты знаешь, друзья наградили его почетным дипломом путешественника!
Я вставил его в рамку и повесил в гостиной. И большую часть дня, когда своб
оден, я смотрю на него и вспоминаю Майкла.
Ц Я тоже так поступаю. Все время думаю о нем.
А еще через месяц я получила посылку, в которой находилась заветная шкат
улка. Внутри лежала записка, написанная разборчивым почерком Нормы: «Мы
сделали все, что могли».
Обычно Майкл держал ее на туалетном столике, строго на одном определенно
м месте. Каждый вечер, возвращаясь с работы, он выгребал в нее мелочь.
И было в этой деревянной шкатулке, наполненной мелочью, нечто заставлявш
ее меня ощущать себя такой замужней...
Я выходила замуж в надежде обрести покой и постоянство, страстно желая о
брести тот эмоциональный фундамент, который, казалось, только Майкл и мо
г создать для меня. Не слишком ли много я стремилась получить? Мысленно я с
вязывала воедино все самые лучшие моменты нашей жизни и задавалась вопр
осом: «Так почему же мы разошлись». И никак не могла найти достаточно серь
езной причины.
Я все еще чувствую, как будто я должна помогать ему, как будто он все еще гд
е-то в другом городе. Что он все еще среди нас. И до сих пор есть еще что-то, ч
то я могу для него сделать.
Я поставила шкатулку на ночной столик, разыскала нашу с Майклом фотограф
ию, где он счастливо улыбался. Шапочка прикрывала его лысину. Я стояла у не
го за спиной, выглядывая из-за плеча. Мои ладони покоились в его руках, как
бы отгораживая любимого от остального мира.
Он был прекрасен!
Я вставила фото в старинную серебряную рамку Ц подарок Майкла на Рождес
тво! А потом взяла телефон и набрала знакомый номер телефона в Спрингфил
де.
Ответила Норма.
Ц Привет, мам, Ц сказала я. Ц Хотелось бы знать Ц можно ли составить ва
м компанию в эти выходные?
Ц О да, конечно, можно! Ц радостно вскричала она. Ц Я приготовлю желе.

Во взятой напрокат машине было жарко, как в раскаленной печке, и даже конд
иционер не мог спасти положения. Похоже, он только делал вид, что работает
. Так что, выехав за город, я его мстительно выключила и опустила стекла. С т
рудом разыскала по радио нечто отдаленно напоминающее джаз и врубила эт
о на всю катушку. Проносившиеся вдоль дороги поля были покрыты молодой п
шеницей, которая колыхалась в одном ей известном ритме. От этого станови
лось немного легче. Было что-то успокоительное в виде этих огромных поле
й, которые будут колоситься здесь год за годом... Я кинула взгляд на спидом
етр. Норма, наверное, уже ставит на стол приборы и раскладывает салфетки. Г
ордон расхаживает по грядкам, собирая помидоры для салата.
И если я прибавлю газу, то смогу добраться до них уже к полудню.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34