«Народ волнует пока только один воп
рос Ч когда же?» Ч восклицал они прямо-таки самозабвенно, в эсхатологич
еских тирадах, распространялся о предстоящем столкновении:
«И вот придёт день, Ч пророч
ествовал он, Ч ради которого было создано это движение! Час, ради которог
о мы боролись годами. Момент, когда национал-социалистическое движение
выступит в победный поход ради блага Германии! Не для выборов мы были осн
ованы, а для того, чтобы предстать последней подмогой в величайшей беде, к
огда наш народ в страхе и отчаянии увидит приближающееся красное чудови
ще… Наше движение несёт избавление, это чувствуют сегодня уже миллионы.
Это почти стало новой религиозной верой!»
Boepple E. Op. cit. S. 87.
В течение октября все стороны усилили свои приготовления. В заговорщицк
ой атмосфере интриг, тайн и измен шли непрерывные обсуждения, передавали
сь планы действий, назывались и менялись кодовые слова, по которым должн
о было начаться выступление, но одновременно накапливалось оружие и шла
боевая подготовка. Уже в начале октября слухи о предстоящем вот-вот путч
е людей Гитлера приняли такие определённые очертания, что подполковник
Крибель, военный руководитель «Кампфбунда», был вынужден в письме на имя
премьер-министра фон Книллинга опровергать наличие каких-либо намерен
ий по организации переворота. В этих джунглях интересов, договоров, ложн
ых манёвров и ловушек все следили друг за другом, а тысячи жили ожиданием
каких-то приказов. На стенах домов появлялись то одни, то другие лозунги,
«Марш на Берлин» стал магической формулой, обещавшей решение всех пробл
ем одним ударом. И как и за несколько недель до того, Гитлер нагнетал психо
з грядущих перемен: «Этой ноябрьской республике скоро конец. Постепенно
начинается новый шелест, предвещающий непогоду. И эта непогода разразит
ся, и в этой буре эта республика узнает перемены, так либо этак. Она уже соз
рела для этого»
Так говорил Гитлер ещё 12 сентября 1923 года, см.: Boepple E. Op. cit. S. 91.
.
По отношению к Кару Гитлер, казалось, был уверен в себе. Правда, у него оста
валось подозрение, что «триумвират» может выступить и без него либо моби
лизовать массы не революционным призывом «На Берлин!», а боевым лозунгом
сепаратистов «Прочь от Берлина!»; порой он побаивался, что до выступлени
я дело вообще не дойдёт, и уже в начале октября, если верить некоторым данн
ым, начал подумывать о том, как ему при помощи какой-нибудь авантюры вынуд
ить партнёров к выступлению, а самому оказаться во главе этого выступлен
ия. В том же, что население, если он не упустит нужный момент, будет в конфли
кте стоять на его стороне, а ни в коем случае не на стороне Кара, он нисколь
ко не сомневался. Он относился с презрением к этой чванливой буржуазии с
её необоснованным самомнением и неспособностью понять массы, которые о
на так стремилась отобрать у него. В одном из своих интервью Гитлер обозв
ал Кара «слабосильным довоенным бюрократом» и заявил: «… история всех ре
волюций показывает , что они никогда не могут быть под силу де
ятелю старой системы, а только революционеру». Правда, на стороне «триум
вирата» была сила, но ведь на его стороне был сам «национальный полковод
ец» Людендорф Ч целый «армейский корпус на двух ногах», чью политическу
ю ограниченность он быстро распознал и с помощью лести научился пользов
аться ею. Уже теперь его самоуверенность проявляет столь характерное ст
ремление к безудержности Ч он сравнивал себя с Гамбеттой или Муссолини
, хотя его сподвижники смеялись над этим, а Крибель заявил одному посетит
елю, что Гитлер на руководящий пост, разумеется, не подходит, ибо в голове
у него одна только пропаганда. Сам же Гитлер сказал одному высшему офице
ру из окружения Лоссова, что его профессия Ч спасение Германии, а Люденд
орф ему нужен, чтобы привлечь на свою сторону рейхсвер: «В политике он у ме
ня и словечка не вымолвит Ч я ведь не Бетман-Хольвег… А вы знаете, что и На
полеон, учреждая консульство, окружил себя только незначительными деят
елями?» Heiden К
. Hitler. Bd. 1. S. 168; Heiden К.Geschichte, S. 150; предыдущие цитаты, касающиеся фон Ка Ч pa, см.: Muenchener Post, 19.X.1923, а та
кже: Horn W. Fuehrerideologie, S. 128.
.
Во второй половине октября планы Мюнхена по отношению к Берлину приобре
ли уже более чёткие очертания. Шестнадцатого октября Крибель подписал п
риказ об усилении пограничной охраны на севере земли, хотя это и выдавал
ось за полицейскую меру, направленную против неспокойной Тюрингии, одна
ко приказ содержал и такие военные понятия как «районы развёртывания» и
«открытие боевых действий», а также «дух наступления», «пыл преследован
ия» и даже «уничтожение» сил противника; главным же было то, что он открыв
ал возможность прямой мобилизации на случай гражданской войны. А в это в
ремя добровольцы уже проводили учения на карте с использованием городс
кого плана Берлина, и Гитлер, выступая перед юнкерами пехотного училища,
под бурные аплодисменты славил революционную мораль: «Высший долг ваше
й военной присяги, господа, состоит в том, чтобы нарушить её». Дабы создать
конкуренцию военной мощи партнёра, национал-социалисты вербуют в СА гл
авным образом служащих земельной полиции, а по более поздним свидетельс
твам Гитлера в их распоряжении уже было от шестидесяти до восьмидесяти п
оходных пушек, гаубиц и тяжёлых орудий, находившихся до того в тайниках. Н
а совещании «Кампфбунда» 23 октября Геринг сообщает детали «наступления
на Берлин» и рекомендует, среди прочего, начать подготовку «чёрных списк
ов»: «Необходимо будет применять жесточайший террор; того, кто создаст х
оть малейшие трудности, Ч расстреливать. Необходимо, чтобы командиры у
же сегодня выявляли тех личностей, чьё устранение необходимо. После изда
ния воззвания следует для устрашения тут же расстрелять хотя бы одного»
Ч «германская Анкара» готовилась к развязыванию репрессий внутри стр
аны По этом
у комплексу проблем см.: Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 221, 506; Roehm E. Op. cit. S. 228, а также: Hoffmann H. H. Op. cit. S. 107 f., 118.
.
В атмосфере недоверия и соперничества один замысел влёк за собой другой
. Двадцать четвёртого октября Лоссов созвал в штабе военного округа пред
ставителей рейхсвера, земельной полиции и патриотических союзов, чтобы
изложить перед ними мобилизационные планы рейхсвера для марша на Берли
н, паролем было названо слово «восход». Однако пригласил Лоссов только о
дного военного руководителя «Кампфбунда» Германа Крибеля, а Гитлер и ко
мандование СА оказались обойдёнными. В ответ на это Гитлер незамедлител
ьно провёл «большой войсковой смотр». Как говорилось в одном донесении т
ого времени, «уже с раннего утра из города доносились барабанная дробь и
музыка, и в течение всего дня повсюду можно было увидеть людей в форме с ги
тлеровской свастикой на воротниках или оберландовским эдельвейсом на
фуражках»
Донесение вюртембергской миссии в Мюнхене от 29 октября 1923 года, цит. по
: Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 90; о заявлении фон Кара см.: Dokumente der deutschen Politikund Geschichte. Bd. Ill, S. 133 f.
. Кар, в свою очередь, тут же заявил, дабы развеять якобы «циркулирую
щие повсюду слухи», что он отклоняет любые переговоры с нынешним правите
льством страны.
Это походило на тихое, ожесточённое состязание, и вопрос, казалось, заклю
чался лишь в том, кто же выступит первым, чтобы принять из рук спасённой на
ции «у Бранденбургских ворот лавровый венок победы». Своеобразный, окра
шенный в местные цвета пыл пронизал все эти планы какой-то крайней фанта
стичностью и придавал этим разнообразнейшим действиям оттенок какой-т
о широкомасштабной игры в индейцев в солдатском исполнении. Не задумыва
ясь долго над истинным положением с властью, действующие лица провозгла
шали, что приспело время «маршировать и решить, наконец, определённые во
просы подобно Бисмарку», другие славили «ячейку порядка Баварию» и «бав
арские кулаки», которые должны «очистить этот берлинский свинарник». Ро
дные сумерки лежали над столь охотно использовавшимися картинами, изоб
ражавшими столицу огромным Вавилоном, и некоторые из ораторов завоёвыв
али сердца слушателей тем, что обещали «ядрёным баварцам карательный по
ход на Берлин, победу над этой великой апокалипсической проституткой, а
может быть, и немножко забав с ней». Один доверенный человек из гамбургск
ого региона говорил Гитлеру, Что «миллионы людей в Северной Германии вст
анут в день расплаты на его сторону», и повсюду царило представление, что
нация во всех её сословиях и по всем городам и весям присоединится к мюнх
енскому восстанию, как только оно начнётся, и «немецкий народ разгуляетс
я, как в 1813 году»
Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 87; остальные цитаты см.: Maser W. Fruehgeschichte, S. 422, 441; Roehm E. Op. cit. S. 228; Heiden K. Hitler. Bd. 1…S. 177.
. Тридцатого октября Гитлер взял назад данное им Кару слово, что не б
удет зарываться.
Правда, Кар и теперь ещё не мог решиться действовать, да, возможно, он, как и
Лоссов, никогда на деле и не думал о том, чтобы по собственной инициативе п
ойти на переворот; иногда даже кажется, что «триумвират» со всеми его выз
овами, угрозами и планами развёртывания скорее хотел лишь подтолкнуть С
екта и национально-консервативных «господ с севера» на осуществление и
х диктаторских концепций, о которых так много повсюду шушукались, а сам с
обирался вступить в игру в тот момент, когда этого потребуют перспективы
всего предприятия, а также баварские интересы. Чтобы прощупать обстанов
ку, они в начале ноября направили в Берлин полковника Зайссера. Правда, ве
рнулся он обескураженным Ч рассчитывать на широкую поддержку не прихо
дилось, Сект, в частности, занял сдержанную позицию.
После этого они созвали 6-го ноября руководителей патриотических союзов
и заявили весьма энергичным тоном, что только они одни вправе начать ожи
даемую акцию и руководить ею, а любое своеволие будет ими подавлено, Ч эт
о было их последней попыткой взять назад в свои руки тот закон действия, к
оторый они утеряли где-то между порою весьма широковещательными словам
и и постоянными колебаниями. И на эту встречу Гитлер тоже не был приглашё
н. В тот же вечер «Кампфбунд» пришёл к согласию, что нужно будет использов
ать первую же представившуюся возможность для выступления и принудить
какой-то подстрекательской акцией как «триумвират», так и максимально б
ольшое количество колеблющихся, к маршу на Берлин.
Это решение часто приводится как свидетельство театрального, перевозб
уждённого и одержимого манией величия темперамента Гитлера и предаётс
я публичному осмеянию как «пивной путч», «политический карнавал», «путч
на чёрной лестнице» или «потеха в духе Дикого Запада». Конечно, предприя
тие не лишено всех этих черт, но одновременно оно свидетельствует все же
и об умении Гитлера оценить обстановку, о его смелости и тактической пос
ледовательности. И в нём в весьма примечательном сочетании содержится с
только же элементов фарса и пьесы о разбойниках, сколько и холодной раци
ональности.
И в самом деле: вечером 6 ноября 1923 года у Гитлера, собственно, не оставалось
выбора. От необходимости действовать ему нельзя было уйти уже с момента
едва ли зарубцевавшегося к тому времени первомайского поражения, Ч ина
че он рисковал потерять все, что выделяло его, превращая в растушую велич
ину, из массы партий и политиков и делало достоверным, Ч радикальную, чут
ь ли не экзистенциальную серьёзность его возмущения, поражавшую своей н
еуступчивостью и явственно не склонную к тайным компромиссам. А будучи ф
юрером «Кампфбунда», он уже располагал и военной мощью, чьей готовности
к действиям больше не мешали разногласия внутри коллективного руковод
ства, да и, наконец, отряды штурмовиков нетерпеливо рвались в бой.
Их беспокойство имело разные причины. Оно отражало авантюризм охочих до
приключений профессиональных солдат, которые после недель конспиратив
ной подготовки хотели, наконец, выступить и дойти до цели. Многие лелеяли
надежду, что грядущая национальная диктатура снимет ограничения Верса
льского договора по численному составу рейхсвера. Находясь уже неделям
и в состоянии предмаршевой подготовки, некоторые из отрядов принимали у
частие в осенних манёврах рейхсвера, теперь же, однако, все средства были
израсходованы, истощились и резервы Гитлера, рядовые голодали, и только
Кар мог ещё содержать свои подразделения; обращение капитана Эрхардта к
промышленникам в Нюрнберге принесло 20000 долларов.
Дилемма, перед которой оказался Гитлер, отчётливо выражена в показаниях
командира мюнхенского полка СА Вильгельма Брюкнера, данных им на одном и
з закрытых заседаний во время происходившего позднее судебного процес
са: «У меня было такое впечатление, что сами офицеры рейхсвера были недов
ольны тем, что марш на Берлин не состоялся. Они говорили: И этот Гитлер Ч т
акое же трепло, как все остальные. Вы не выступаете. Кто выступит первым, н
ам без разницы, мы просто пойдём с ними. Я и Гитлеру лично сказал: Наступит
день, когда я уже не смогу удержать людей. Если сейчас ничего не произойдё
т, они просто сбегут. А у нас среди них очень много безработных, людей, кото
рые расплачивались за обучение своей последней одеждой, последней обув
ью, последним грошом и говорили: Ну, теперь вот начнётся, нас возьмут в рей
хсвер, и конец всем нашим бедам»
Цит. по: Heiden K. Geschichte, S. 143.
. Сам Гитлер в начале ноября сказал в разговоре с Зайссером, что тепе
рь должно что-то произойти, иначе экономическая нужда погонит рядовых и
з «Кампфбунда» в лагерь коммунистов.
К опасению Гитлера, что подразделения «Кампфбунда» могут развалиться, д
обавлялась и обеспокоенность тем, что уходит время, Ч революционное не
довольство грозило лопнуть, слишком туго была уже натянута струна. Однов
ременно конец борьбы за Рур и разгром левых обозначили поворот к нормали
зации; казалось, что и инфляция будет вот-вот усмирена, а с концом кризиса
исчезали и призраки. Было же очевидно, что широкий простор для агитации Г
итлеру открывался именно благодаря бедам нации. Он не имел права колебат
ься, даже если решению мешало то или другое данное им честное слово; а вот
более сомнительным представлялось то, что не соответствовало его теоре
тической концепции, Ч он рискнул пойти на революцию без одобрения госп
одина президента.
Однако он надеялся получить это одобрение и даже прямую поддержку госпо
дина президента именно благодаря решению совершить поступок: «Мы были у
беждены, что до дела тут дойдёт только тогда, когда к желанию присоединит
ся воля», Ч так потом заявит Гитлер на суде. Таким образом, сумме весомых
причин, говоривших Ч все без исключения Ч за необходимость действоват
ь, противостояла только та опасность, что планируемая авантюра не окажет
ожидаемого эффекта и не сумеет увлечь «триумвират». Кажется, Гитлер нед
остаточно учёл эту опасность потому, что добивался-то ведь он того же, что
и планировали эти господа, но в конечном итоге эта-то ошибка и приведёт к
крушению всей операции и покажет всю оторванность Гитлера от реальност
и. Правда, сам он с таким упрёком никогда не согласится, более того, для нег
о всегда будет нечто привлекательное в презрении к действительности, а с
тавшие знаменитыми слова Лоссова, что он примет участие в государственн
ом перевороте, только если шансы на удачный исход составят пятьдесят оди
н процент, будут для него примером достойной презрения беспросветной пр
актичности
Эти слова Лоссова, сказанные им, как следует из различных свидетельств, н
екоторым руководителям «Камп-фбунда» сразу же после совещания 6 ноября,
хотя и опровергались позднее, однако в их достоверности нет никаких сомн
ений. См.: Deuerlein E. Op. cit. S. 97. В выступлении 8 ноября 1936 года, посвящённом памяти ноябрь
ских событий, Гитлер сам, например, иронизировал по поводу высказывания
Лоссова; см.: Domarus M. Op. cit. S. 654.
. Однако за решение предпринять акцию говорили не только рациональ
ные причины Ч можно сказать, что сам ход истории подтвердил в более широ
ком смысле правоту Гитлера. Ибо эта операция, окончившаяся единственным
в своём роде поражением, обернулась всё-таки решающим прорывом Гитлера
на его пути к власти.
В конце сентября, в ходе всех этих лихорадочных приготовлений и позицион
ных манёвров, Гитлер организует в Байрейте один из очередных «Дней Герма
нии» и просит разрешения посетить мемориальный дом Вагнера «Ванфрид-Ха
уз». С глубоким волнением осматривает он комнаты, кабинет и большую библ
иотеку маэстро и его могилу в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
рос Ч когда же?» Ч восклицал они прямо-таки самозабвенно, в эсхатологич
еских тирадах, распространялся о предстоящем столкновении:
«И вот придёт день, Ч пророч
ествовал он, Ч ради которого было создано это движение! Час, ради которог
о мы боролись годами. Момент, когда национал-социалистическое движение
выступит в победный поход ради блага Германии! Не для выборов мы были осн
ованы, а для того, чтобы предстать последней подмогой в величайшей беде, к
огда наш народ в страхе и отчаянии увидит приближающееся красное чудови
ще… Наше движение несёт избавление, это чувствуют сегодня уже миллионы.
Это почти стало новой религиозной верой!»
Boepple E. Op. cit. S. 87.
В течение октября все стороны усилили свои приготовления. В заговорщицк
ой атмосфере интриг, тайн и измен шли непрерывные обсуждения, передавали
сь планы действий, назывались и менялись кодовые слова, по которым должн
о было начаться выступление, но одновременно накапливалось оружие и шла
боевая подготовка. Уже в начале октября слухи о предстоящем вот-вот путч
е людей Гитлера приняли такие определённые очертания, что подполковник
Крибель, военный руководитель «Кампфбунда», был вынужден в письме на имя
премьер-министра фон Книллинга опровергать наличие каких-либо намерен
ий по организации переворота. В этих джунглях интересов, договоров, ложн
ых манёвров и ловушек все следили друг за другом, а тысячи жили ожиданием
каких-то приказов. На стенах домов появлялись то одни, то другие лозунги,
«Марш на Берлин» стал магической формулой, обещавшей решение всех пробл
ем одним ударом. И как и за несколько недель до того, Гитлер нагнетал психо
з грядущих перемен: «Этой ноябрьской республике скоро конец. Постепенно
начинается новый шелест, предвещающий непогоду. И эта непогода разразит
ся, и в этой буре эта республика узнает перемены, так либо этак. Она уже соз
рела для этого»
Так говорил Гитлер ещё 12 сентября 1923 года, см.: Boepple E. Op. cit. S. 91.
.
По отношению к Кару Гитлер, казалось, был уверен в себе. Правда, у него оста
валось подозрение, что «триумвират» может выступить и без него либо моби
лизовать массы не революционным призывом «На Берлин!», а боевым лозунгом
сепаратистов «Прочь от Берлина!»; порой он побаивался, что до выступлени
я дело вообще не дойдёт, и уже в начале октября, если верить некоторым данн
ым, начал подумывать о том, как ему при помощи какой-нибудь авантюры вынуд
ить партнёров к выступлению, а самому оказаться во главе этого выступлен
ия. В том же, что население, если он не упустит нужный момент, будет в конфли
кте стоять на его стороне, а ни в коем случае не на стороне Кара, он нисколь
ко не сомневался. Он относился с презрением к этой чванливой буржуазии с
её необоснованным самомнением и неспособностью понять массы, которые о
на так стремилась отобрать у него. В одном из своих интервью Гитлер обозв
ал Кара «слабосильным довоенным бюрократом» и заявил: «… история всех ре
волюций показывает , что они никогда не могут быть под силу де
ятелю старой системы, а только революционеру». Правда, на стороне «триум
вирата» была сила, но ведь на его стороне был сам «национальный полковод
ец» Людендорф Ч целый «армейский корпус на двух ногах», чью политическу
ю ограниченность он быстро распознал и с помощью лести научился пользов
аться ею. Уже теперь его самоуверенность проявляет столь характерное ст
ремление к безудержности Ч он сравнивал себя с Гамбеттой или Муссолини
, хотя его сподвижники смеялись над этим, а Крибель заявил одному посетит
елю, что Гитлер на руководящий пост, разумеется, не подходит, ибо в голове
у него одна только пропаганда. Сам же Гитлер сказал одному высшему офице
ру из окружения Лоссова, что его профессия Ч спасение Германии, а Люденд
орф ему нужен, чтобы привлечь на свою сторону рейхсвер: «В политике он у ме
ня и словечка не вымолвит Ч я ведь не Бетман-Хольвег… А вы знаете, что и На
полеон, учреждая консульство, окружил себя только незначительными деят
елями?» Heiden К
. Hitler. Bd. 1. S. 168; Heiden К.Geschichte, S. 150; предыдущие цитаты, касающиеся фон Ка Ч pa, см.: Muenchener Post, 19.X.1923, а та
кже: Horn W. Fuehrerideologie, S. 128.
.
Во второй половине октября планы Мюнхена по отношению к Берлину приобре
ли уже более чёткие очертания. Шестнадцатого октября Крибель подписал п
риказ об усилении пограничной охраны на севере земли, хотя это и выдавал
ось за полицейскую меру, направленную против неспокойной Тюрингии, одна
ко приказ содержал и такие военные понятия как «районы развёртывания» и
«открытие боевых действий», а также «дух наступления», «пыл преследован
ия» и даже «уничтожение» сил противника; главным же было то, что он открыв
ал возможность прямой мобилизации на случай гражданской войны. А в это в
ремя добровольцы уже проводили учения на карте с использованием городс
кого плана Берлина, и Гитлер, выступая перед юнкерами пехотного училища,
под бурные аплодисменты славил революционную мораль: «Высший долг ваше
й военной присяги, господа, состоит в том, чтобы нарушить её». Дабы создать
конкуренцию военной мощи партнёра, национал-социалисты вербуют в СА гл
авным образом служащих земельной полиции, а по более поздним свидетельс
твам Гитлера в их распоряжении уже было от шестидесяти до восьмидесяти п
оходных пушек, гаубиц и тяжёлых орудий, находившихся до того в тайниках. Н
а совещании «Кампфбунда» 23 октября Геринг сообщает детали «наступления
на Берлин» и рекомендует, среди прочего, начать подготовку «чёрных списк
ов»: «Необходимо будет применять жесточайший террор; того, кто создаст х
оть малейшие трудности, Ч расстреливать. Необходимо, чтобы командиры у
же сегодня выявляли тех личностей, чьё устранение необходимо. После изда
ния воззвания следует для устрашения тут же расстрелять хотя бы одного»
Ч «германская Анкара» готовилась к развязыванию репрессий внутри стр
аны По этом
у комплексу проблем см.: Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 221, 506; Roehm E. Op. cit. S. 228, а также: Hoffmann H. H. Op. cit. S. 107 f., 118.
.
В атмосфере недоверия и соперничества один замысел влёк за собой другой
. Двадцать четвёртого октября Лоссов созвал в штабе военного округа пред
ставителей рейхсвера, земельной полиции и патриотических союзов, чтобы
изложить перед ними мобилизационные планы рейхсвера для марша на Берли
н, паролем было названо слово «восход». Однако пригласил Лоссов только о
дного военного руководителя «Кампфбунда» Германа Крибеля, а Гитлер и ко
мандование СА оказались обойдёнными. В ответ на это Гитлер незамедлител
ьно провёл «большой войсковой смотр». Как говорилось в одном донесении т
ого времени, «уже с раннего утра из города доносились барабанная дробь и
музыка, и в течение всего дня повсюду можно было увидеть людей в форме с ги
тлеровской свастикой на воротниках или оберландовским эдельвейсом на
фуражках»
Донесение вюртембергской миссии в Мюнхене от 29 октября 1923 года, цит. по
: Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 90; о заявлении фон Кара см.: Dokumente der deutschen Politikund Geschichte. Bd. Ill, S. 133 f.
. Кар, в свою очередь, тут же заявил, дабы развеять якобы «циркулирую
щие повсюду слухи», что он отклоняет любые переговоры с нынешним правите
льством страны.
Это походило на тихое, ожесточённое состязание, и вопрос, казалось, заклю
чался лишь в том, кто же выступит первым, чтобы принять из рук спасённой на
ции «у Бранденбургских ворот лавровый венок победы». Своеобразный, окра
шенный в местные цвета пыл пронизал все эти планы какой-то крайней фанта
стичностью и придавал этим разнообразнейшим действиям оттенок какой-т
о широкомасштабной игры в индейцев в солдатском исполнении. Не задумыва
ясь долго над истинным положением с властью, действующие лица провозгла
шали, что приспело время «маршировать и решить, наконец, определённые во
просы подобно Бисмарку», другие славили «ячейку порядка Баварию» и «бав
арские кулаки», которые должны «очистить этот берлинский свинарник». Ро
дные сумерки лежали над столь охотно использовавшимися картинами, изоб
ражавшими столицу огромным Вавилоном, и некоторые из ораторов завоёвыв
али сердца слушателей тем, что обещали «ядрёным баварцам карательный по
ход на Берлин, победу над этой великой апокалипсической проституткой, а
может быть, и немножко забав с ней». Один доверенный человек из гамбургск
ого региона говорил Гитлеру, Что «миллионы людей в Северной Германии вст
анут в день расплаты на его сторону», и повсюду царило представление, что
нация во всех её сословиях и по всем городам и весям присоединится к мюнх
енскому восстанию, как только оно начнётся, и «немецкий народ разгуляетс
я, как в 1813 году»
Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 87; остальные цитаты см.: Maser W. Fruehgeschichte, S. 422, 441; Roehm E. Op. cit. S. 228; Heiden K. Hitler. Bd. 1…S. 177.
. Тридцатого октября Гитлер взял назад данное им Кару слово, что не б
удет зарываться.
Правда, Кар и теперь ещё не мог решиться действовать, да, возможно, он, как и
Лоссов, никогда на деле и не думал о том, чтобы по собственной инициативе п
ойти на переворот; иногда даже кажется, что «триумвират» со всеми его выз
овами, угрозами и планами развёртывания скорее хотел лишь подтолкнуть С
екта и национально-консервативных «господ с севера» на осуществление и
х диктаторских концепций, о которых так много повсюду шушукались, а сам с
обирался вступить в игру в тот момент, когда этого потребуют перспективы
всего предприятия, а также баварские интересы. Чтобы прощупать обстанов
ку, они в начале ноября направили в Берлин полковника Зайссера. Правда, ве
рнулся он обескураженным Ч рассчитывать на широкую поддержку не прихо
дилось, Сект, в частности, занял сдержанную позицию.
После этого они созвали 6-го ноября руководителей патриотических союзов
и заявили весьма энергичным тоном, что только они одни вправе начать ожи
даемую акцию и руководить ею, а любое своеволие будет ими подавлено, Ч эт
о было их последней попыткой взять назад в свои руки тот закон действия, к
оторый они утеряли где-то между порою весьма широковещательными словам
и и постоянными колебаниями. И на эту встречу Гитлер тоже не был приглашё
н. В тот же вечер «Кампфбунд» пришёл к согласию, что нужно будет использов
ать первую же представившуюся возможность для выступления и принудить
какой-то подстрекательской акцией как «триумвират», так и максимально б
ольшое количество колеблющихся, к маршу на Берлин.
Это решение часто приводится как свидетельство театрального, перевозб
уждённого и одержимого манией величия темперамента Гитлера и предаётс
я публичному осмеянию как «пивной путч», «политический карнавал», «путч
на чёрной лестнице» или «потеха в духе Дикого Запада». Конечно, предприя
тие не лишено всех этих черт, но одновременно оно свидетельствует все же
и об умении Гитлера оценить обстановку, о его смелости и тактической пос
ледовательности. И в нём в весьма примечательном сочетании содержится с
только же элементов фарса и пьесы о разбойниках, сколько и холодной раци
ональности.
И в самом деле: вечером 6 ноября 1923 года у Гитлера, собственно, не оставалось
выбора. От необходимости действовать ему нельзя было уйти уже с момента
едва ли зарубцевавшегося к тому времени первомайского поражения, Ч ина
че он рисковал потерять все, что выделяло его, превращая в растушую велич
ину, из массы партий и политиков и делало достоверным, Ч радикальную, чут
ь ли не экзистенциальную серьёзность его возмущения, поражавшую своей н
еуступчивостью и явственно не склонную к тайным компромиссам. А будучи ф
юрером «Кампфбунда», он уже располагал и военной мощью, чьей готовности
к действиям больше не мешали разногласия внутри коллективного руковод
ства, да и, наконец, отряды штурмовиков нетерпеливо рвались в бой.
Их беспокойство имело разные причины. Оно отражало авантюризм охочих до
приключений профессиональных солдат, которые после недель конспиратив
ной подготовки хотели, наконец, выступить и дойти до цели. Многие лелеяли
надежду, что грядущая национальная диктатура снимет ограничения Верса
льского договора по численному составу рейхсвера. Находясь уже неделям
и в состоянии предмаршевой подготовки, некоторые из отрядов принимали у
частие в осенних манёврах рейхсвера, теперь же, однако, все средства были
израсходованы, истощились и резервы Гитлера, рядовые голодали, и только
Кар мог ещё содержать свои подразделения; обращение капитана Эрхардта к
промышленникам в Нюрнберге принесло 20000 долларов.
Дилемма, перед которой оказался Гитлер, отчётливо выражена в показаниях
командира мюнхенского полка СА Вильгельма Брюкнера, данных им на одном и
з закрытых заседаний во время происходившего позднее судебного процес
са: «У меня было такое впечатление, что сами офицеры рейхсвера были недов
ольны тем, что марш на Берлин не состоялся. Они говорили: И этот Гитлер Ч т
акое же трепло, как все остальные. Вы не выступаете. Кто выступит первым, н
ам без разницы, мы просто пойдём с ними. Я и Гитлеру лично сказал: Наступит
день, когда я уже не смогу удержать людей. Если сейчас ничего не произойдё
т, они просто сбегут. А у нас среди них очень много безработных, людей, кото
рые расплачивались за обучение своей последней одеждой, последней обув
ью, последним грошом и говорили: Ну, теперь вот начнётся, нас возьмут в рей
хсвер, и конец всем нашим бедам»
Цит. по: Heiden K. Geschichte, S. 143.
. Сам Гитлер в начале ноября сказал в разговоре с Зайссером, что тепе
рь должно что-то произойти, иначе экономическая нужда погонит рядовых и
з «Кампфбунда» в лагерь коммунистов.
К опасению Гитлера, что подразделения «Кампфбунда» могут развалиться, д
обавлялась и обеспокоенность тем, что уходит время, Ч революционное не
довольство грозило лопнуть, слишком туго была уже натянута струна. Однов
ременно конец борьбы за Рур и разгром левых обозначили поворот к нормали
зации; казалось, что и инфляция будет вот-вот усмирена, а с концом кризиса
исчезали и призраки. Было же очевидно, что широкий простор для агитации Г
итлеру открывался именно благодаря бедам нации. Он не имел права колебат
ься, даже если решению мешало то или другое данное им честное слово; а вот
более сомнительным представлялось то, что не соответствовало его теоре
тической концепции, Ч он рискнул пойти на революцию без одобрения госп
одина президента.
Однако он надеялся получить это одобрение и даже прямую поддержку госпо
дина президента именно благодаря решению совершить поступок: «Мы были у
беждены, что до дела тут дойдёт только тогда, когда к желанию присоединит
ся воля», Ч так потом заявит Гитлер на суде. Таким образом, сумме весомых
причин, говоривших Ч все без исключения Ч за необходимость действоват
ь, противостояла только та опасность, что планируемая авантюра не окажет
ожидаемого эффекта и не сумеет увлечь «триумвират». Кажется, Гитлер нед
остаточно учёл эту опасность потому, что добивался-то ведь он того же, что
и планировали эти господа, но в конечном итоге эта-то ошибка и приведёт к
крушению всей операции и покажет всю оторванность Гитлера от реальност
и. Правда, сам он с таким упрёком никогда не согласится, более того, для нег
о всегда будет нечто привлекательное в презрении к действительности, а с
тавшие знаменитыми слова Лоссова, что он примет участие в государственн
ом перевороте, только если шансы на удачный исход составят пятьдесят оди
н процент, будут для него примером достойной презрения беспросветной пр
актичности
Эти слова Лоссова, сказанные им, как следует из различных свидетельств, н
екоторым руководителям «Камп-фбунда» сразу же после совещания 6 ноября,
хотя и опровергались позднее, однако в их достоверности нет никаких сомн
ений. См.: Deuerlein E. Op. cit. S. 97. В выступлении 8 ноября 1936 года, посвящённом памяти ноябрь
ских событий, Гитлер сам, например, иронизировал по поводу высказывания
Лоссова; см.: Domarus M. Op. cit. S. 654.
. Однако за решение предпринять акцию говорили не только рациональ
ные причины Ч можно сказать, что сам ход истории подтвердил в более широ
ком смысле правоту Гитлера. Ибо эта операция, окончившаяся единственным
в своём роде поражением, обернулась всё-таки решающим прорывом Гитлера
на его пути к власти.
В конце сентября, в ходе всех этих лихорадочных приготовлений и позицион
ных манёвров, Гитлер организует в Байрейте один из очередных «Дней Герма
нии» и просит разрешения посетить мемориальный дом Вагнера «Ванфрид-Ха
уз». С глубоким волнением осматривает он комнаты, кабинет и большую библ
иотеку маэстро и его могилу в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47