Свойственное врем
ени настроение тотального срывания всех и всяческих масок, превративше
еся даже в чём-то в моду, не захватило его, и вообще в нём погибли вся художе
ственная эмоциональность и весь идейный спор эпохи, равно как и её интел
лектуальный авантюризм.
Австрийская столица первых лет нашего столетия была одним из центров эт
ого порыва, но Гитлер не осознал его. Эмоциональный и принуждаемый обсто
ятельствами к протесту, этот молодой человек, для которого музыка в годы
его юности служила великим средством освобождения, не имел ни малейшего
представления о Шёнберге и «величайшем в истории человечества мятеже…
в концертных залах Вены», устроенном этим композитором вместе с его учен
иками Антоном фон Веберном и Альбаном Бергом во время пребывания в Вене,
и даже о Густаве Малере или Рихарде Штраусе, чьи произведения показались
в 1907 году одному из критиков «эпицентром урагана в музыкальном мире», Ч в
место этого он, упиваясь Вагнером и Брукнером, шёл по стопам поколения от
цов. Кубицек пишет, что такие имена, как Рильке, чей «Часослов» вышел в 1905 го
ду, или Хофмансталь, до них «не дошли»
Kubizek A. Op. cit. S. 220 f.
. И хотя Гитлер поступал в академию живописи, его нисколько не затро
нуло то, что было связано с сецессионистами
Ряд немецких и австрийски
х художественных обществ конца XIX Ч начала XX вв., возникших на почве оппози
ции академизму. Кружок венских сецессионистов образовался в 1897 году, в не
го входили такие художники как Г. Климт, К. Мозер, Й. М. Ольбрих, Й. Хофман и др.
Ч Ред.
, равно как и сенсации, произведённые Густавом Климтом, Эгоном Шиле
или Оскаром Кокошкой, Ч его художественный вкус вдохновлялся теми же и
менами, что и у прошлого поколения, и он восхищался Ансельмом Фейербахом,
Фердинандом Вальдмюллером» Карлом Ротманом, Рудольфом фон Альтом… Буд
ущий архитектор с заносчивыми планами, он, по его собственному признанию
, мог, как зачарованный, часами простаивать перед зданиями на Рингштрасс
е с их фасадами стиля классицизма или нового барокко и даже не подозрева
л о соседстве с революционными творцами новой архитектуры Ч Отто Вагне
ром, Йозефом Хофманом, а также Адольфом Лоосом, который своим гладким, лиш
ённым каких-либо украшений фасадом делового здания на Михаелерплац, пря
мо напротив одного из барочных порталов Хофбурга, вызвал в 1911 году ожесто
ченнейшие споры и в своей скандально известной статье заявил о существо
вании внутренней связи между «орнаментом и преступлением». Нет, столь же
наивный, сколь и непоколебимый энтузиазм Гитлера вызывал стиль почтенн
ый, принятый в венских салонах и гостиных. Спокойно проходил он мимо симп
томов беспокойства и поиска в искусстве, гул эпохи, переживавшей, как ник
огда прежде, «такую плотную череду художественных революций», до него не
доносился. Скорее ему даже казалось, будто ощущается какая-то тенденция
к умалению величественного, прорыв, как он писал, чего-то чуждого и неизве
стного, что заставляло вздрагивать его всеми фибрами души буржуа
Hitler A. Mein Kampf, S. 282.
.
Нечто схожее Ч и это тоже весьма характерно Ч можно сказать и об одной и
з его первых встреч с политической реальностью. И опять, несмотря на все е
го чувства протеста, революционные идеи не оказывали на него никакого пр
итягательного воздействия, опять он в большей степени проявлял себя пар
адоксальным сторонником апробированного, человеком, защищавшим тот ст
рой, который он одновременно хулил. В то время как изгой посвящает себя де
лу изгоев, он как бы утаил унижение Ч за этой психологической механикой
и скрыта одна из линий излома в характере Гитлера. Сам он рассказывал, буд
то, работая на стройке, он во время обеденного перерыва «в стороне от всех
» выпивал свою бутылку молока, закусывая куском хлеба, и его «чрезвычайн
о» раздражали негативные критические настроения рабочих: «Они отрицал
и буквально все: нацию Ч как выдумку „капиталистических“… классов, отеч
ество Ч как инструмент буржуазии в деле эксплуатации рабочего класса, а
вторитет закона Ч как средство подавления пролетариата, школу Ч как ин
ститут выращивания рабов, равно как и рабовладельцев, религию Ч как сре
дство оглупления приговорённого к эксплуатации народа, мораль Ч как си
мвол тупого бараньего терпения, и т. д. Тут не было ну абсолютно ничего, что
не засасывало бы так в грязь этой страшной трясины»
Ibid. S. 41 f.
.
Весьма примечательно, что защищавшийся им от рабочих-строителей поняти
йный ряд Ч нация, отечество, авторитет закона, школа, религия и мораль Ч
содержат почти полный набор норм буржуазного общества, по отношению к ко
торому сам он как раз в это время испытывает первые враждебные чувства; в
от эта раздвоенность отношения и будет проявляться вновь и вновь в ходе
его жизни на самых разных уровнях Ч в политической тактике постоянного
поиска союза с презираемой буржуазией, точно так же как и в не лишённом, ко
нечно, комических черт формальном ритуале, вынуждавшем его, к примеру, зд
ороваясь, целовать ручки у своих секретарш или угощать их в час послепол
уденного чая в ставке пирожными с кремом, Ч при всех своих антибуржуазн
ых выпадах он, словно король-провинциал, демонстрировал черты человека
«старой школы». Эти черты являлись средством продемонстрировать свою с
толь желанную социальную принадлежность, и если что-то вообще выдавало
в облике молодого Гитлера собственно австрийские черты, так это было име
нно то иерархическое сознание, с которым он защищал свою привилегию быть
буржуа. Живя внутри общества с утрированным чинопочитанием, выдававшим
стремление придать любому человеку и любому занятию определённый соци
альный ранг, он желал, вопреки всей скудности существования в мире мебли
рованных комнат, все же оставаться «барином» Ч именно этот мотив, и ника
кой иной, и был причиной того, что он не нашёл пути к оппозиционным силам н
и в искусстве, ни в политике. И не одно только его внешнее поведение Ч ска
жем, речь или одежда, Ч но и все его идеологические и эстетические взгляд
ы объясняются стремлением и самому соответствовать этому безоговорочн
о принимаемому буржуазному миру, даже со всеми теневыми сторонами после
днего. Социальное неуважение было для Гитлера намного тягостнее, нежели
социальная нищета, и если он и впадал в отчаяние, то страдал он не из-за отс
утствия порядка в этом мире, а из-за той недостаточной роли, которая выпал
а в нём на его долю.
Потому-то он страшился любых антагонизмов и искал, к чему бы ему прислони
ться и с чем согласиться. Словно ослеплённый величием и чарами столицы, о
тчаянно стучась в запертые ворота, он не был революционером, он был тольк
о одиноким человеком. И казалось, что никто так мало не соответствовал ро
ли мятежника и так плохо подходил на неё, как он.
Глава III
ГРАНИТНЫЙ ФУНДАМЕНТ
Фанатизм Ч это и есть та един
ственная «сила воли», которую можно придать слабым и неуверенным в себе.
Фридрих Ницше
Ланц фон Либенфельс. Ч Идей
ная среда ранних лет. Ч Два года душевных борений. Ч Поворот к «фанатич
ескому антисемитизму». Ч Барон Георг фон Шенерер и Карл Люгер. Ч Богемс
кий национал-социализм. Ч Мужское общежитие. Ч В компании с Ханишем. Ч
Гитлер и Рихард Вагнер. Ч Романтическая «Королевская дорога». Ч «Брат
ец Гитлер». Ч Театральное отношение к миру. Ч Ссора с Ханишем. Ч Социал
-дарвинизм. Ч Гобино и Чемберлен. Ч И снова Рихард Вагнер. Ч Мечты и реа
льность.
На Фельберштрассе, неподалёку от того места, где он жил, находилась, как эт
о было потом установлено, табачная фабрика, на которой распространяли не
кий журнал, посвящённый расовым проблемам. Журнал имел тираж, доходивший
до ста тысяч экземпляров, и распространялся преимущественно среди студ
ентов и лиц с высшим образованием. «Вы блондин? Значит, вы творец и защитни
к культуры! Вы блондин? Значит, вам грозят опасности! Поэтому читайте „Биб
лиотеку защитников прав белокурого человека!“ Ч такая реклама кричала
огромными буквами с обложки. Издавался этот журнал бывшим монахом с прет
енциозной дворянской фамилией Йорг Ланц фон Либенфельс, назывался по им
ени германской богини весны Остары и проповедовал столь же причудливое,
сколь убийственное учение о борьбе „азингов“ (или „хельдлингов“) с „аффл
ингами“ (или „шреттлингами“). Из своего замка Верфенштайн в Нижней Австр
ии, приобрести который ему помогли его покровители из среды промышленни
ков, Ланц призывал учредить и организовать ариогероический мужской орд
ен Ч передовой отряд белокурой и голубоглазой расы господ в грядущем кр
овавом противоборстве с неполноценными смешанными расами. Подняв над з
амком уже в 1907 году знамя с изображением свастики, он обещал ответить на со
циалистическую классовую борьбу расовой борьбой „вплоть до применения
ножа для кастрирования“ и призывал „во имя уничтожения человека-зверя
и развития более высокого типа нового человека“ возвести в систему мето
ды отбора и истребления. Делу планомерного искусственного отбора и расо
вой гигиены служила программа мер по стерилизации, депортированию в „об
езьяний лес“, а также по ликвидации путём принудительного труда и убийст
ва: «Принесите жертву Фрейру
Фрейр Ч в скандинавской мифологии бог, ол
ицетворявший растительность, урожай, богатство и мир.
, о сыны богов, Ч возглашал Ланц в трансе. Ч Вперёд же, и принесите е
му в жертву детей шреттлингов!» В целях популяризации арийского идеала о
н предлагал проводить расовые конкурсы красоты. Гитлер побывал как-то у
Ланца, потому что у него, как объяснял потом этот визит Ланц, отсутствовал
и кое-какие старые номера журнала. Оставшееся от него впечатление Ч мол
одой, бледный, скромный
См.: Daim W. Der Mann, der Hitler die Ideen gab. Ланц и патологическая структура его мышле
ния предстают в особом свете, когда узнаешь, что помимо Гитлера он считал
своими учениками также лорда Китченера и, главным образом, Ленина, котор
ые, по его мнению, были единственными, кто сравнительно рано признал его у
чение и сделал из него свои выводы. Главный труд Ланца, вышедший в 1905 году, и
мел уже сам по себе весьма примечательное название: «Теозоология, или Уч
ение о подражателях содомлян и божественном электроне. Введение в старе
йшее и новейшее мировоззрение и оправдание княжества и дворянства». По е
го мнению, голубоглазо-белокурые герои-арии являлись«лучшим творением
богов» и были снабжены электрическими органами и даже приемо-передающи
ми станциями. Путём евгенической стимуляции и выращивания чистой пород
ы раса героев-ариев должна будет получить новое развитие и вновь обрест
и божественные электромагнитные и радиологические органы и силы. Прису
щее эпохе чувство страха, стремление к созданию элитарных тайных союзов
и модное дилетантское обожествление естественных наук Ч и все это в соч
етании с заметной склонностью к интеллектуальному и личному авантюриз
му Ч и нашло себе место под крышей этого учения.
Дайм явно переоценивает то влияние, которое Ланц оказал на Гитлера; влия
ние это, безусловно, не выходит за рамки, очерченные в тексте. Совсем иначе
обстоит дело, и это совершенно очевидно, с некоторыми главарями национа
л-социалистов рангом пониже Ч такими, например, как Дарре или в первую оч
ередь Генрих Гиммлер. Неважно как, прямо или косвенно, но и в племенных кар
тотеках Главного ведомства СС по делам чистоты расы и народорасселения,
и в практике истребления людей Ч шла ли речь просто о «жизни, недостойно
й жизни,» или о евреях, славянах и Цыганах, Ч причудливые и поощрявшие уб
ийства разглагольствования основателя ордена продолжали по-своему жи
ть.
.
Анализ имеющегося материала не позволяет сделать вывод о том, что Ланц о
казал на Гитлера сколь-нибудь значительное влияние, не говоря уже о том, ч
то якобы именно он «дал ему идеи». Значение этого скорее шутоватого «осн
ователя ордена» состоит вообще не столько в каких-то конкретных импульс
ах с его стороны или же в его посреднических акциях, сколько в симптомати
ческом ранге его как явления Ч он был одним из наиболее ярких выразител
ей невротического духа времени и внёс в гнетущую, насыщенную самыми прич
удливыми фантазиями атмосферу Вены тех лет определённую характерную о
краску. Этим и объясняется, и одновременно ограничивается оказанное им в
лияние на Гитлера Ч он не столько содействовал формированию идеологии
последнего, сколько той патологии, что легла в её основу.
Из этих и иных влияний, из газетных писаний и бульварных брошюрок, которы
е сам Гитлер назовёт потом источниками своих познаний в молодые годы, де
лается вывод о том, что его картина мира явилась якобы продуктом некой из
вращённой субкультуры, антагонистичной культуре буржуазной. Действите
льно, в его идеологии то и дело проступает плебейское расхождение с бурж
уазной нравственностью, буржуазным гуманизмом. Однако дилемма тут сост
ояла в том, что эта культура уже была изъедена ржавчиной своей субкульту
ры и давно уже пришла к оболганию и отрицанию всего того, на чём она держал
ась, или, если сформулировать иначе, та субкультура, которую встретил Гит
лер в лице Ланца фон Либенфельса и других явлений в Вене на грани прошлог
о и нынешнего веков, не была, строго говоря, в понятийном смысле отрицание
м господствовавшей системы ценностей, а являлась лишь её деградировавш
им отражением. Куда бы ни бросался он в своём стремлении прорваться в мир
буржуазии, он повсюду натыкался на те же самые представления, комплексы
и панические настроения, что и в грошовых брошюрах, только в более сублим
ированной и более претенциозной форме. Ему не нужно было отказываться ни
от одной из тех тривиальных мыслей, что с самого начала помогали ему орие
нтироваться в мире, ничто из того, о чём он с благоговейным изумлением узн
авал из речей влиятельных столичных политиков, не было для него новым, и, с
лушая на балконе оперного театра произведения самых прославленных и на
иболее часто исполняемых композиторов своей эпохи, он встречался лишь с
артистическим выражением заурядно привычного. А Ланц, номера «Остары» и
пошлые наукообразные трактаты всего лишь приоткрывали ему чёрный ход в
то общество, куда он так стремился. Но так или иначе, это был все же вход.
Потребность в легитимации и закреплении своей принадлежности к общест
ву лежала и в основе его первых, пока ещё делавшихся ощупью попыток прида
ть своим чувствам неприязни и зависти некие идеологические очертания. С
болезненно утрированным, эгоистическим ощущением того, что ему вот-вот
угрожает сползание на социальное дно, он жадно перенимает предрассудки,
лозунги, страхи и амбиции венского светского общества, в том числе и анти
семитизм, и те расовые теории, в коих, как в зеркале, отражались и все беспо
койства зажатого в рамки немецкого народного духа, и враждебное отношен
ие к социалистам, и взгляды так называемого социал-дарвинизма Ч и все эт
о снизу доверху было пронизано духом обострённого национализма. Это был
и мысли, действительно, имевшие власть, и, усваивая их, он стремился прибли
зиться к мыслям власть имущих.
Вопреки этому Гитлер потом всегда старался представить своё миропоним
ание как результат своего личного опыта и раздумий, своей проницательно
сти и активной работы мысли. Пытаясь отрицать наличие каких-либо влияни
й на себя, он потом даже будет утверждать, будто изначально был лишён каки
х бы то ни было предрассудков, и обрисует, например, то отвращение, которое
вызывали у него ещё в годы жизни в Линце «неблагоприятные высказывания»
о евреях. Однако более вероятным представляется Ч и это подтверждается
различными свидетельствами, Ч что уже хотя бы начало и ориентиры его ми
ропонимания были заложены в идеологической среде этой столицы земли Ве
рхняя Австрия.
Дело в том, что на перекрёстке веков Линц не только был одним из центров на
ционалистических групп и настроений, но и средоточием Ч и это имело мес
то и в реальном училище, где учился Гитлер, Ч насыщенной национальным ду
хом атмосферы. Ученики демонстративно носили в петлицах голубые василь
ки, как немецкий народный символ, любили использовать черно-красно-золо
тые цвета движения за немецкое национальное единство, приветствовали д
руг друга немецким «Хайль!» и вместо габсбургского имперского гимна пел
и звучавшую на ту же мелодию «Песню о Германии»; их оппозиционный национ
ализм обращался главным образом против династии и даже выражался в сопр
отивлении школьным богослужениям и процессиям в день праздника тела Хр
истова, чем они демонстрировали свою солидарность с «протестантским» р
ейхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
ени настроение тотального срывания всех и всяческих масок, превративше
еся даже в чём-то в моду, не захватило его, и вообще в нём погибли вся художе
ственная эмоциональность и весь идейный спор эпохи, равно как и её интел
лектуальный авантюризм.
Австрийская столица первых лет нашего столетия была одним из центров эт
ого порыва, но Гитлер не осознал его. Эмоциональный и принуждаемый обсто
ятельствами к протесту, этот молодой человек, для которого музыка в годы
его юности служила великим средством освобождения, не имел ни малейшего
представления о Шёнберге и «величайшем в истории человечества мятеже…
в концертных залах Вены», устроенном этим композитором вместе с его учен
иками Антоном фон Веберном и Альбаном Бергом во время пребывания в Вене,
и даже о Густаве Малере или Рихарде Штраусе, чьи произведения показались
в 1907 году одному из критиков «эпицентром урагана в музыкальном мире», Ч в
место этого он, упиваясь Вагнером и Брукнером, шёл по стопам поколения от
цов. Кубицек пишет, что такие имена, как Рильке, чей «Часослов» вышел в 1905 го
ду, или Хофмансталь, до них «не дошли»
Kubizek A. Op. cit. S. 220 f.
. И хотя Гитлер поступал в академию живописи, его нисколько не затро
нуло то, что было связано с сецессионистами
Ряд немецких и австрийски
х художественных обществ конца XIX Ч начала XX вв., возникших на почве оппози
ции академизму. Кружок венских сецессионистов образовался в 1897 году, в не
го входили такие художники как Г. Климт, К. Мозер, Й. М. Ольбрих, Й. Хофман и др.
Ч Ред.
, равно как и сенсации, произведённые Густавом Климтом, Эгоном Шиле
или Оскаром Кокошкой, Ч его художественный вкус вдохновлялся теми же и
менами, что и у прошлого поколения, и он восхищался Ансельмом Фейербахом,
Фердинандом Вальдмюллером» Карлом Ротманом, Рудольфом фон Альтом… Буд
ущий архитектор с заносчивыми планами, он, по его собственному признанию
, мог, как зачарованный, часами простаивать перед зданиями на Рингштрасс
е с их фасадами стиля классицизма или нового барокко и даже не подозрева
л о соседстве с революционными творцами новой архитектуры Ч Отто Вагне
ром, Йозефом Хофманом, а также Адольфом Лоосом, который своим гладким, лиш
ённым каких-либо украшений фасадом делового здания на Михаелерплац, пря
мо напротив одного из барочных порталов Хофбурга, вызвал в 1911 году ожесто
ченнейшие споры и в своей скандально известной статье заявил о существо
вании внутренней связи между «орнаментом и преступлением». Нет, столь же
наивный, сколь и непоколебимый энтузиазм Гитлера вызывал стиль почтенн
ый, принятый в венских салонах и гостиных. Спокойно проходил он мимо симп
томов беспокойства и поиска в искусстве, гул эпохи, переживавшей, как ник
огда прежде, «такую плотную череду художественных революций», до него не
доносился. Скорее ему даже казалось, будто ощущается какая-то тенденция
к умалению величественного, прорыв, как он писал, чего-то чуждого и неизве
стного, что заставляло вздрагивать его всеми фибрами души буржуа
Hitler A. Mein Kampf, S. 282.
.
Нечто схожее Ч и это тоже весьма характерно Ч можно сказать и об одной и
з его первых встреч с политической реальностью. И опять, несмотря на все е
го чувства протеста, революционные идеи не оказывали на него никакого пр
итягательного воздействия, опять он в большей степени проявлял себя пар
адоксальным сторонником апробированного, человеком, защищавшим тот ст
рой, который он одновременно хулил. В то время как изгой посвящает себя де
лу изгоев, он как бы утаил унижение Ч за этой психологической механикой
и скрыта одна из линий излома в характере Гитлера. Сам он рассказывал, буд
то, работая на стройке, он во время обеденного перерыва «в стороне от всех
» выпивал свою бутылку молока, закусывая куском хлеба, и его «чрезвычайн
о» раздражали негативные критические настроения рабочих: «Они отрицал
и буквально все: нацию Ч как выдумку „капиталистических“… классов, отеч
ество Ч как инструмент буржуазии в деле эксплуатации рабочего класса, а
вторитет закона Ч как средство подавления пролетариата, школу Ч как ин
ститут выращивания рабов, равно как и рабовладельцев, религию Ч как сре
дство оглупления приговорённого к эксплуатации народа, мораль Ч как си
мвол тупого бараньего терпения, и т. д. Тут не было ну абсолютно ничего, что
не засасывало бы так в грязь этой страшной трясины»
Ibid. S. 41 f.
.
Весьма примечательно, что защищавшийся им от рабочих-строителей поняти
йный ряд Ч нация, отечество, авторитет закона, школа, религия и мораль Ч
содержат почти полный набор норм буржуазного общества, по отношению к ко
торому сам он как раз в это время испытывает первые враждебные чувства; в
от эта раздвоенность отношения и будет проявляться вновь и вновь в ходе
его жизни на самых разных уровнях Ч в политической тактике постоянного
поиска союза с презираемой буржуазией, точно так же как и в не лишённом, ко
нечно, комических черт формальном ритуале, вынуждавшем его, к примеру, зд
ороваясь, целовать ручки у своих секретарш или угощать их в час послепол
уденного чая в ставке пирожными с кремом, Ч при всех своих антибуржуазн
ых выпадах он, словно король-провинциал, демонстрировал черты человека
«старой школы». Эти черты являлись средством продемонстрировать свою с
толь желанную социальную принадлежность, и если что-то вообще выдавало
в облике молодого Гитлера собственно австрийские черты, так это было име
нно то иерархическое сознание, с которым он защищал свою привилегию быть
буржуа. Живя внутри общества с утрированным чинопочитанием, выдававшим
стремление придать любому человеку и любому занятию определённый соци
альный ранг, он желал, вопреки всей скудности существования в мире мебли
рованных комнат, все же оставаться «барином» Ч именно этот мотив, и ника
кой иной, и был причиной того, что он не нашёл пути к оппозиционным силам н
и в искусстве, ни в политике. И не одно только его внешнее поведение Ч ска
жем, речь или одежда, Ч но и все его идеологические и эстетические взгляд
ы объясняются стремлением и самому соответствовать этому безоговорочн
о принимаемому буржуазному миру, даже со всеми теневыми сторонами после
днего. Социальное неуважение было для Гитлера намного тягостнее, нежели
социальная нищета, и если он и впадал в отчаяние, то страдал он не из-за отс
утствия порядка в этом мире, а из-за той недостаточной роли, которая выпал
а в нём на его долю.
Потому-то он страшился любых антагонизмов и искал, к чему бы ему прислони
ться и с чем согласиться. Словно ослеплённый величием и чарами столицы, о
тчаянно стучась в запертые ворота, он не был революционером, он был тольк
о одиноким человеком. И казалось, что никто так мало не соответствовал ро
ли мятежника и так плохо подходил на неё, как он.
Глава III
ГРАНИТНЫЙ ФУНДАМЕНТ
Фанатизм Ч это и есть та един
ственная «сила воли», которую можно придать слабым и неуверенным в себе.
Фридрих Ницше
Ланц фон Либенфельс. Ч Идей
ная среда ранних лет. Ч Два года душевных борений. Ч Поворот к «фанатич
ескому антисемитизму». Ч Барон Георг фон Шенерер и Карл Люгер. Ч Богемс
кий национал-социализм. Ч Мужское общежитие. Ч В компании с Ханишем. Ч
Гитлер и Рихард Вагнер. Ч Романтическая «Королевская дорога». Ч «Брат
ец Гитлер». Ч Театральное отношение к миру. Ч Ссора с Ханишем. Ч Социал
-дарвинизм. Ч Гобино и Чемберлен. Ч И снова Рихард Вагнер. Ч Мечты и реа
льность.
На Фельберштрассе, неподалёку от того места, где он жил, находилась, как эт
о было потом установлено, табачная фабрика, на которой распространяли не
кий журнал, посвящённый расовым проблемам. Журнал имел тираж, доходивший
до ста тысяч экземпляров, и распространялся преимущественно среди студ
ентов и лиц с высшим образованием. «Вы блондин? Значит, вы творец и защитни
к культуры! Вы блондин? Значит, вам грозят опасности! Поэтому читайте „Биб
лиотеку защитников прав белокурого человека!“ Ч такая реклама кричала
огромными буквами с обложки. Издавался этот журнал бывшим монахом с прет
енциозной дворянской фамилией Йорг Ланц фон Либенфельс, назывался по им
ени германской богини весны Остары и проповедовал столь же причудливое,
сколь убийственное учение о борьбе „азингов“ (или „хельдлингов“) с „аффл
ингами“ (или „шреттлингами“). Из своего замка Верфенштайн в Нижней Австр
ии, приобрести который ему помогли его покровители из среды промышленни
ков, Ланц призывал учредить и организовать ариогероический мужской орд
ен Ч передовой отряд белокурой и голубоглазой расы господ в грядущем кр
овавом противоборстве с неполноценными смешанными расами. Подняв над з
амком уже в 1907 году знамя с изображением свастики, он обещал ответить на со
циалистическую классовую борьбу расовой борьбой „вплоть до применения
ножа для кастрирования“ и призывал „во имя уничтожения человека-зверя
и развития более высокого типа нового человека“ возвести в систему мето
ды отбора и истребления. Делу планомерного искусственного отбора и расо
вой гигиены служила программа мер по стерилизации, депортированию в „об
езьяний лес“, а также по ликвидации путём принудительного труда и убийст
ва: «Принесите жертву Фрейру
Фрейр Ч в скандинавской мифологии бог, ол
ицетворявший растительность, урожай, богатство и мир.
, о сыны богов, Ч возглашал Ланц в трансе. Ч Вперёд же, и принесите е
му в жертву детей шреттлингов!» В целях популяризации арийского идеала о
н предлагал проводить расовые конкурсы красоты. Гитлер побывал как-то у
Ланца, потому что у него, как объяснял потом этот визит Ланц, отсутствовал
и кое-какие старые номера журнала. Оставшееся от него впечатление Ч мол
одой, бледный, скромный
См.: Daim W. Der Mann, der Hitler die Ideen gab. Ланц и патологическая структура его мышле
ния предстают в особом свете, когда узнаешь, что помимо Гитлера он считал
своими учениками также лорда Китченера и, главным образом, Ленина, котор
ые, по его мнению, были единственными, кто сравнительно рано признал его у
чение и сделал из него свои выводы. Главный труд Ланца, вышедший в 1905 году, и
мел уже сам по себе весьма примечательное название: «Теозоология, или Уч
ение о подражателях содомлян и божественном электроне. Введение в старе
йшее и новейшее мировоззрение и оправдание княжества и дворянства». По е
го мнению, голубоглазо-белокурые герои-арии являлись«лучшим творением
богов» и были снабжены электрическими органами и даже приемо-передающи
ми станциями. Путём евгенической стимуляции и выращивания чистой пород
ы раса героев-ариев должна будет получить новое развитие и вновь обрест
и божественные электромагнитные и радиологические органы и силы. Прису
щее эпохе чувство страха, стремление к созданию элитарных тайных союзов
и модное дилетантское обожествление естественных наук Ч и все это в соч
етании с заметной склонностью к интеллектуальному и личному авантюриз
му Ч и нашло себе место под крышей этого учения.
Дайм явно переоценивает то влияние, которое Ланц оказал на Гитлера; влия
ние это, безусловно, не выходит за рамки, очерченные в тексте. Совсем иначе
обстоит дело, и это совершенно очевидно, с некоторыми главарями национа
л-социалистов рангом пониже Ч такими, например, как Дарре или в первую оч
ередь Генрих Гиммлер. Неважно как, прямо или косвенно, но и в племенных кар
тотеках Главного ведомства СС по делам чистоты расы и народорасселения,
и в практике истребления людей Ч шла ли речь просто о «жизни, недостойно
й жизни,» или о евреях, славянах и Цыганах, Ч причудливые и поощрявшие уб
ийства разглагольствования основателя ордена продолжали по-своему жи
ть.
.
Анализ имеющегося материала не позволяет сделать вывод о том, что Ланц о
казал на Гитлера сколь-нибудь значительное влияние, не говоря уже о том, ч
то якобы именно он «дал ему идеи». Значение этого скорее шутоватого «осн
ователя ордена» состоит вообще не столько в каких-то конкретных импульс
ах с его стороны или же в его посреднических акциях, сколько в симптомати
ческом ранге его как явления Ч он был одним из наиболее ярких выразител
ей невротического духа времени и внёс в гнетущую, насыщенную самыми прич
удливыми фантазиями атмосферу Вены тех лет определённую характерную о
краску. Этим и объясняется, и одновременно ограничивается оказанное им в
лияние на Гитлера Ч он не столько содействовал формированию идеологии
последнего, сколько той патологии, что легла в её основу.
Из этих и иных влияний, из газетных писаний и бульварных брошюрок, которы
е сам Гитлер назовёт потом источниками своих познаний в молодые годы, де
лается вывод о том, что его картина мира явилась якобы продуктом некой из
вращённой субкультуры, антагонистичной культуре буржуазной. Действите
льно, в его идеологии то и дело проступает плебейское расхождение с бурж
уазной нравственностью, буржуазным гуманизмом. Однако дилемма тут сост
ояла в том, что эта культура уже была изъедена ржавчиной своей субкульту
ры и давно уже пришла к оболганию и отрицанию всего того, на чём она держал
ась, или, если сформулировать иначе, та субкультура, которую встретил Гит
лер в лице Ланца фон Либенфельса и других явлений в Вене на грани прошлог
о и нынешнего веков, не была, строго говоря, в понятийном смысле отрицание
м господствовавшей системы ценностей, а являлась лишь её деградировавш
им отражением. Куда бы ни бросался он в своём стремлении прорваться в мир
буржуазии, он повсюду натыкался на те же самые представления, комплексы
и панические настроения, что и в грошовых брошюрах, только в более сублим
ированной и более претенциозной форме. Ему не нужно было отказываться ни
от одной из тех тривиальных мыслей, что с самого начала помогали ему орие
нтироваться в мире, ничто из того, о чём он с благоговейным изумлением узн
авал из речей влиятельных столичных политиков, не было для него новым, и, с
лушая на балконе оперного театра произведения самых прославленных и на
иболее часто исполняемых композиторов своей эпохи, он встречался лишь с
артистическим выражением заурядно привычного. А Ланц, номера «Остары» и
пошлые наукообразные трактаты всего лишь приоткрывали ему чёрный ход в
то общество, куда он так стремился. Но так или иначе, это был все же вход.
Потребность в легитимации и закреплении своей принадлежности к общест
ву лежала и в основе его первых, пока ещё делавшихся ощупью попыток прида
ть своим чувствам неприязни и зависти некие идеологические очертания. С
болезненно утрированным, эгоистическим ощущением того, что ему вот-вот
угрожает сползание на социальное дно, он жадно перенимает предрассудки,
лозунги, страхи и амбиции венского светского общества, в том числе и анти
семитизм, и те расовые теории, в коих, как в зеркале, отражались и все беспо
койства зажатого в рамки немецкого народного духа, и враждебное отношен
ие к социалистам, и взгляды так называемого социал-дарвинизма Ч и все эт
о снизу доверху было пронизано духом обострённого национализма. Это был
и мысли, действительно, имевшие власть, и, усваивая их, он стремился прибли
зиться к мыслям власть имущих.
Вопреки этому Гитлер потом всегда старался представить своё миропоним
ание как результат своего личного опыта и раздумий, своей проницательно
сти и активной работы мысли. Пытаясь отрицать наличие каких-либо влияни
й на себя, он потом даже будет утверждать, будто изначально был лишён каки
х бы то ни было предрассудков, и обрисует, например, то отвращение, которое
вызывали у него ещё в годы жизни в Линце «неблагоприятные высказывания»
о евреях. Однако более вероятным представляется Ч и это подтверждается
различными свидетельствами, Ч что уже хотя бы начало и ориентиры его ми
ропонимания были заложены в идеологической среде этой столицы земли Ве
рхняя Австрия.
Дело в том, что на перекрёстке веков Линц не только был одним из центров на
ционалистических групп и настроений, но и средоточием Ч и это имело мес
то и в реальном училище, где учился Гитлер, Ч насыщенной национальным ду
хом атмосферы. Ученики демонстративно носили в петлицах голубые василь
ки, как немецкий народный символ, любили использовать черно-красно-золо
тые цвета движения за немецкое национальное единство, приветствовали д
руг друга немецким «Хайль!» и вместо габсбургского имперского гимна пел
и звучавшую на ту же мелодию «Песню о Германии»; их оппозиционный национ
ализм обращался главным образом против династии и даже выражался в сопр
отивлении школьным богослужениям и процессиям в день праздника тела Хр
истова, чем они демонстрировали свою солидарность с «протестантским» р
ейхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47