Однако картину и весь
быт общежития определяли люди, потерявшие свой путь в жизни, Ч какие-то
авантюристы, обанкротившиеся торговцы, игроки, нищие, ростовщики, отстав
ные офицеры Ч словом, дрейфующий материал из всех уголков этого многона
ционального государства, ну и, наконец, так называемые «торгаши» Ч евре
и из восточных областей дунайской монархии, пытавшиеся с помощью торгов
ли старьём или вразнос поправить своё социальное положение. То, что их об
ъединяло, была их общая нищета, а то, что разъединяло, Ч жадное желание вы
рваться из неё, совершить прыжки наверх, чего бы это ни стоило: «Отсутстви
е солидарности Ч это главная и основная черта огромного класса декласс
ированных»
Heiden K. Hitler. Bd. 1, S. 43. Несколько интересных деталей о мужском общежитии, в котором жи
л Гитлер, приводится в кн.: Jenks W. A. Op. cit. S. 26 ff. Согласно этому источнику, обитатели о
бщежития не должны были зарабатывать более 1500 крон в год, в здании общежит
ия было 544койки, и оно являлось четвёртой постройкой такого рода, осуществ
лённой на средства фонда по борьбе с нехваткой жилья. В Вене действитель
но царила, как об этом пишет в«Майн кампф» и Гитлер, просто невообразимая
нехватка жилья. С 1860 по 1900 гг. население города увеличилось на259 %, по темпам ро
ста населения Вена занимала второе место в Европе после Берлина (281%). Так, н
апример, в Париже прирост населения составил всего 60%. Как следует из прив
едённых Дженксом статистических данных, в восьми населённых преимущес
твенно рабочими районах Вены на одно жилое помещение приходилось в сред
нем от 4, 0 до 5, 2 человека.
.
Если не считать Ханиша, у Гитлера друзей в мужском общежитии не было. Те, к
то его знал, подчёркивают его нетерпимость, а сам он, напротив, говорил о с
воей антипатии к тому типу венца, от которого его «с души воротило»
См.: Kubizek A. Op. cit. S. 203, 205, а так
же Greiner J. Op. cit. S. 100; там же содержатся сведения о том, что Гитлер отличался неуживч
ивостью характера и излишней горячностью в спорах.
. Во всяком случае, можно думать, что дружбы он ни с кем не искал; с тех
пор как ему с помощью Ханиша удалось покинуть ночлежку, какие-либо задуш
евные отношения его только раздражали и отпугивали. Зато он узнал, что та
кое приятельские отношения среди простых людей, обеспечивающие одновр
еменно контакт и анонимность и создающие ту лояльность, которая может в
любой момент трансформироваться; и этот приобретённый опыт Гитлер уже н
икогда потом не забудет, а станет постоянно обновлять его на самых разли
чных социальных уровнях с почти тем же окружением: в окопах войны, среди с
воих ординарцев и шофёров, чьё общество он предпочитал, уже будучи вождё
м партии, а затем и рейхсканцлером, и, наконец, в бункерном мире своей став
ки Ч постоянно казалось, что Гитлер воспроизводит образ жизни мужского
общежития, знавший одни лишь отрешённые формы совместного проживания и
довольно точно отвечавший его представлению о человеческих связях воо
бще. Руководство дома его не терпело, считало вызывающе «политизированн
ым»; «бывало жарковато», свидетельствует, вспоминая, Ханиш, «такие проск
альзывали враждебные взоры, что бывало порою не по себе».
Свои убеждения Гитлер отстаивал, очевидно, остро и непримиримо. Радикаль
ные альтернативы, утрирование любого утверждения принадлежали к подос
новам его мышления, его склонное к ужасам и отвращению сознание преувели
чивало все до гигантских размеров и превращало события скромного масшт
аба в метафизические катастрофы. С юных лет его привлекали только велики
е мотивы. Тут лежит одна из причин его столь же наивной, сколь и художестве
нно обращённой в прошлое любви к героическому, возвышенно-декоративном
у. Боги, герои, гигантские проекты и высокопарные слова служили ему стиму
лами и заслоняли для него банальность его собственной жизни. «В музыки (!)
его приводил в телячий восторг Рихард Вагнер», Ч беспомощно и убедител
ьно пишет Ханиш, а сам Гитлер потом скажет, что уже тогда он набрасывал пер
вые планы по перестройке Берлина. Действительно, тяга ко все новым проже
ктам не оставляла его. Мы узнаем, что поступление на работу в машбюро одно
й строительной конторы тут же пробудило в нём архитектурные мечтания, а
после экспериментов с авиамоделями он уже видел себя владельцем крупно
го авиационного завода и «богатым, очень богатым»
Greiner J. Op. cit. S. 106 ff., 38 ff., 78. О том, что он у
же тогда занимался проектами по перестройке Берлина, Гитлер расскажет с
ам в одной из своих застольных бесед, см.: Libres propos, p. 46.
.
А пока он рисует Ч кажется, это устроил ему Грайнер, Ч плакаты, рекламир
ующие бриллиантин для волос, магазин мягкой мебели в переулке Шмальцхоф
гассе и, наконец, присыпку от пота, имевшую рыночное наименование «Тедди
». Последнюю работу с однозначно идентифицированной подписью Гитлера у
далось найти. Это довольно беспомощный по манере, сухой и школярский рис
унок, изображающий двух почтальонов, один из которых в изнеможении опуст
ился на землю, и по его чулку текут жирные, синие капли пота, в то время как д
ругой поучает своего «дорогого братца», что и десять тысяч ступенек в де
нь «с присыпкой „Тедди“ проделать не лень». На другом сохранившемся плак
ате башня Святого Штефана горделиво возвышается над горою из кусков мыл
а. Сам Гитлер считал тот этап своей жизни достойным воспоминания постоль
ку, поскольку он мог, наконец, распоряжаться своим собственным временем.
Часами просиживает он в маленьких, дешёвых пригородных кафе над газетам
и, отдавая особое предпочтение антисемитскому листку «Дойчес фольксбл
атт».
Резюмируя вышеизложенное, можно утверждать, что в образе этого двадцати
летнего человека наиболее явственными и характерными являются черты с
транности, бегства от реальности и, строго говоря, аполитичности. Он сам с
кажет, что в это время он был чудаком
Hitler A. Mein Kampf, S. 35.
. По всей вероятности, его обоготворяемым идолом тех лет был Рихард
Вагнер, причём не только «в музыки» (!), скорее всего, Гитлер усматривал в эт
ой наполненной ранними разочарованиями и неукротимой верой в своё приз
вание и в конечном итоге «увенчанной всемирной славой жизни»
Mann Th. Leiden und Groesse Richard Wagners. GW. Bd. 10, S. 346.
образец для своих собственных жизненных представлений. Преемств
енность эта выражалась в искушении романтическим понятием о гениально
сти, которое нашло в Мастере из Байрейта своё воплощение и одновременно
в нём же и своё крушение. Ведь благодаря ему было сбито с толку, подавлено
и отчуждено от буржуазного мира целое поколение.
Восхищение Рихардом Вагнером дополняет полотно, получившее свои первы
е очертания в результате бегства юного Гитлера из училища и его тяги к ма
нящему, соблазняющему грандиозными ожиданиями столичному городу. Это б
ыл путь, на который вступали многие из его сверстников со сходными высок
ими надеждами, своего рода «королевская дорога» одарённых и ущемлённых
аутсайдеров. И серый, подавленный лик сына таможенника из Линца невольно
всплывает вдруг в ряду романтической галереи беглых школьников, где вид
ишь Томаса и Генриха Маннов, Герхарта Гауптмана и Германа Гессе; в литера
турном плане этот тип эскапирующего юноши встречается во многих произв
едениях, созданных на переломе веков: у Эмиля Штрауса в его повести «Друг
Хайн» (1901), у Рильке в «Уроке гимнастики» (1902), у Роберта Музиля в «Молодом Терл
ессе» (1906), у Германа Гессе в романе «Под колёсами» (1906), у Франка Ведекинда в «
Пробуждении весны» (1906) или в вышедшем годом позже «Мао» Фридриха Хуха. Общ
ая для всех них причина их бегства или гибели заключалась в том, что они эс
тетизировали свои страдания, связанные с буржуазным мирком и противопо
ставляли тривиальному миру своих отцов с его будничным набором непреме
нных обязанностей идеал социально эластичной «жизни художника». На это
м фоне постоянно демонстрировалась противоположность художника и бурж
уа Ч то, что в буржуазном сознании, терзаемом сомнениями в самом себе, пор
одило со времён Карла Моора и прочих ему подобных предводителей разбойн
ичьих шаек и меланхолических мятежников своих идеализируемых антигеро
ев. Как таковая буржуазность выступает тут лишь как упорядоченность, обя
занность и постоянство Ч эти качества, конечно же, служат залогом дельн
ости, но неслыханные самопроявления и взлёты духа, его подвиги свершаютс
я, по мнению авторов, только на крайней от неё человеческой и социальной д
истанции. Творец, гений, вообще сложный характер по сути своей глубоко чу
жд буржуазному миру, и его социальное место находится вне этого мира, дал
еко на окраинах общества, откуда, как патетически заметил тот, кто первым
проанализировал этот тип, равно удалены и морг с трупами самоубийц, и пан
теон бессмертия
Murger H. Scenes de la vie de Boheme. Paris, 1851, S. VI. См. также: Michels R. Zur Soziologie der Boh
eme und ihrer Zusammenhaenge mit dem geistigen Proletariat. In: Jahrbuch fuer Nationaloekonomie und Statistik, 1932, Nr. 136, S. 802 ff. Согласно знаменитому эссе Дьёрд
я Лукача о Теодоре Шторме, порядок, самоотверженность и выдержка являютс
я главными элементами буржуазного образа жизни, см.: Schriften zur Literatursoziologie, S. 296 ff. В связи
с упомянутыми литературными свидетельствами о конфликте между буржуаз
ной молодёжью и школой представляется интересным тот факт, что «Пробужд
ение весны» Франк Ведекинд написал ещё в 1891 году, но поставлена эта пьеса б
ыла лишь в 1906 году и сразу же снискала большой успех. См. по этому поводу так
же: Zweig S. Op. cit. S. 43 ff.
. И поэтому, какими бы смешными и беспомощными ни казались все стара
ния молодого Гитлера по осуществлению своих амбициозных творческих на
дежд, каким бы сомнительным ни был его талант, да и вообще, каким бы пошлей
шим авантюризмом, банальнейшим паразитированием и асоциальностью ни х
арактеризовалась его жизнь в мужском общежитии, Ч все это в позднебурж
уазном представлении о гениальности находило своё тайное оправдание, а
в Рихарде Вагнере Ч свой образцовый, неопровержимый пример.
И, действительно, сам Гитлер потом уверял, что у него «не было предшествен
ников», за исключением Рихарда Вагнера, и ссылался на того не только как н
а музыканта и драматурга, но и как на сильную личность, «величайшую фигур
у пророка немецкого народа»; он любил указывать на выдающееся значение В
агнера «для развития немецкого человека», восхищался мужеством и энерг
ией его политических действий, «хотя тот, собственно, не хотел иметь дела
с политикой» и как-то раз сказал, что, когда он осознал своё внутреннее ро
дство с этим великим человеком, его охватило «прямо-таки истерическое в
озбуждение»
Rauschning H. Gespraeche mit Hitler, S. 215 f.; Speer A. Notiz fuer den Verfasser v. 13. Sept. 1969, S. 6, a также: Ziegler H. S. Adolf Hitler aus dem Erleben dargestellt, S. 125.
.
Совпадения тут, и вправду, проследить весьма нетрудно Ч соприкосновени
е темпераментов, усугублённое восторженной подражательностью молодог
о рисовальщика почтовых открыток, вытекает из удивительного и несомнен
ного сходства взаимоотношений в семье и даёт тот сбивающий с толку портр
ет «братца Гитлера», который впервые был идентифицирован Томасом Манно
м. «Не следует ли, Ч писал тот в 1938 году, когда Гитлер был в апогее своих поб
ед, Ч хотим мы этого или нет, узнать в этом феномене некую форму проявлен
ия художественного творчества? Каким-то постыдным образом тут есть все:
„тяготы“, лень и жалкая неопределённость юных лет, неустроенность, неясн
ость в плане „чего же ты хочешь?“, полуидиотское животное существование
на самом дне социальной и духовной богемы, принципиально высокомерное, п
ринципиально считающее себя стоящим выше всего этого отрицание любой р
азумной и достойной уважения деятельности Ч а на какой же принципиальн
ой основе? На основе случайного ощущения своей предназначенности для че
го-то совершенно неопределённого, название чему, если бы можно было найт
и этому название, повергло бы людей в хохот. К тому же ещё угрызения совест
и, чувство вины, злость на весь мир, революционный инстинкт, подсознатель
ное накапливание взрывоопасных желаний компенсировать себя, сознание,
упорно работающее на то, чтобы самооправдаться, чтобы доказать… Достато
чно неприятное родство. И всё же я не хочу закрывать на это глаза»
Mann Th. GW. Bd. 12, S. 775 f.
.
Помимо этих, есть и совпадения куда более очевидные: и тут, и там так и оста
вшаяся неясной история с генеалогией, крах в учёбе, уклонение от воинско
й службы, патологическая ненависть к евреям, равно как и вегетарианство,
развившееся у Вагнера в конечном счёте в навязчивую идею, будто растител
ьная пища должна принести спасение человечеству. Общим для того и другог
о является и проявление ими экстремальности во всём, постоянные метания
из крайности в крайность, когда состояния подавленности и подъёма, триум
фы и катастрофы сменяют друг друга самым неожиданным образом. Во многих
операх Рихарда Вагнера содержится классический конфликт одиночки, пов
инующегося установленному им самим закону, с унаследованными, закостен
евшими порядками. И во всех этих героях Ч будь это Риенцо или Лоэнгрин, Шт
ольцинг или Тангейзер Ч несостоявшийся студент академии художеств, си
дя перед баночкой с тушью в читальном зале мужского общежития, видел, сло
вно в телескопическом изображении, проявления своего собственного про
тивоборства с миром, и порою прямо-таки кажется, что и свою жизнь он прожи
л, подражая своему кумиру или хотя бы стилизуя её под него. И тому, и другом
у была свойственна повышенная жажда власти, собственно говоря, склоннос
ть к деспотизму; искусство Вагнера никогда не позволяло забывать о том, ч
то в своей основе оно есть инструмент неудержимого и далеко идущего стре
мления покорять себе. Эта столь же непреодолимая, сколь и двусмысленная
тяга к массовости, внушительности, к ошеломляющим масштабам объясняет, п
очему первой крупной композицией после «Риенци» и «Летучего голландца
» стало его произведение для хора из тысячи двухсот мужских голосов и ор
кестра из ста музыкантов; трезвый и непредвзятый взгляд на приёмы, харак
терные для музыки Вагнера как ни для какой другой, обнаруживает неизменн
ое самоискушение величественным эффектом завывания волынок, когда в со
провождении резкого визга смычковых разворачивается действо, где все в
перемешку Ч Вальхалла
Вальхалла, Вальгалла, Валгалла («чертог убитых»), в скандина
вской мифологии находящееся на небе, принадлежащее богу победы Одину жи
лище, где продолжают жить павшие в битвах храбрые воины, эйнхерии.
, ревю и храмовые обряды. С Вагнером в искусстве начинается эпоха не
разборчивого околдовывания масс. И просто невозможно представить стил
ь зрелищ в «третьем рейхе» без этой оперной традиции, без демагогическог
о по своей сути художественного творчества Рихарда Вагнера.
Однако в то же время и того, и другого объединяет и высокоразвитое чувств
о психологической изощрённости, примечательным образом совпадающее с
невосприимчивостью к тому, где она переходит в пошлость. И это придаёт им
ту черту плебейской претенциозности, которая отразилась на протяжении
десятилетий в поразительно равнозначных оценках. Как-то Готфрид Келлер
назвал этого композитора-драматурга «парикмахером и шарлатаном», в то в
ремя как один из современников с проницательностью ненавидящего окрес
тил Гитлера «типичным оберкельнером», а другой Ч красноречивым убийце
й-садистом
Reck-Malleczewen F. P. Tagebuch eines Verzweifelten, S. 27.
. И впрямь, элемент вульгарности, одиозности, содержащийся в этих оп
ределениях, одинаково присущ и тому, и другому Ч это есть черта и гениаль
ного мистификаторства, и, в той же мере, вдохновенного мошенничества. И ка
к Рихард Вагнер совмещал роль революционера с амплуа друга короля
Имеются в в
иду тесные отношения Р. Вагнера с баварским королём Людвигом II (1845 Ч 1886). Ч Р
ед.
Ч «государственного музыканта», как с издёвкой писал Карл Маркс,
Ч то точно так же молодой Гитлер лелеял расплывчатые мечты о таком восх
ождении, которое бы примирило его ненависть к обществу с его оппортунист
ическими инстинктами. Вагнер устранил все очевидные жизненные противо
речия, провозгласив искусство целью и назначением бытия, а творца-худож
ника Ч его высшей инстанцией, которая неизменно вступается и приносит с
пасение там, где «отчаивается государственный муж, опускает руки полити
к, мучится с бесплодными системами специалист и даже философ только нащу
пывает, но ещё не возвещает». То, что он прокламировал, было абсолютной эст
етизацией жизни под руководством искусства
Wagner R.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
быт общежития определяли люди, потерявшие свой путь в жизни, Ч какие-то
авантюристы, обанкротившиеся торговцы, игроки, нищие, ростовщики, отстав
ные офицеры Ч словом, дрейфующий материал из всех уголков этого многона
ционального государства, ну и, наконец, так называемые «торгаши» Ч евре
и из восточных областей дунайской монархии, пытавшиеся с помощью торгов
ли старьём или вразнос поправить своё социальное положение. То, что их об
ъединяло, была их общая нищета, а то, что разъединяло, Ч жадное желание вы
рваться из неё, совершить прыжки наверх, чего бы это ни стоило: «Отсутстви
е солидарности Ч это главная и основная черта огромного класса декласс
ированных»
Heiden K. Hitler. Bd. 1, S. 43. Несколько интересных деталей о мужском общежитии, в котором жи
л Гитлер, приводится в кн.: Jenks W. A. Op. cit. S. 26 ff. Согласно этому источнику, обитатели о
бщежития не должны были зарабатывать более 1500 крон в год, в здании общежит
ия было 544койки, и оно являлось четвёртой постройкой такого рода, осуществ
лённой на средства фонда по борьбе с нехваткой жилья. В Вене действитель
но царила, как об этом пишет в«Майн кампф» и Гитлер, просто невообразимая
нехватка жилья. С 1860 по 1900 гг. население города увеличилось на259 %, по темпам ро
ста населения Вена занимала второе место в Европе после Берлина (281%). Так, н
апример, в Париже прирост населения составил всего 60%. Как следует из прив
едённых Дженксом статистических данных, в восьми населённых преимущес
твенно рабочими районах Вены на одно жилое помещение приходилось в сред
нем от 4, 0 до 5, 2 человека.
.
Если не считать Ханиша, у Гитлера друзей в мужском общежитии не было. Те, к
то его знал, подчёркивают его нетерпимость, а сам он, напротив, говорил о с
воей антипатии к тому типу венца, от которого его «с души воротило»
См.: Kubizek A. Op. cit. S. 203, 205, а так
же Greiner J. Op. cit. S. 100; там же содержатся сведения о том, что Гитлер отличался неуживч
ивостью характера и излишней горячностью в спорах.
. Во всяком случае, можно думать, что дружбы он ни с кем не искал; с тех
пор как ему с помощью Ханиша удалось покинуть ночлежку, какие-либо задуш
евные отношения его только раздражали и отпугивали. Зато он узнал, что та
кое приятельские отношения среди простых людей, обеспечивающие одновр
еменно контакт и анонимность и создающие ту лояльность, которая может в
любой момент трансформироваться; и этот приобретённый опыт Гитлер уже н
икогда потом не забудет, а станет постоянно обновлять его на самых разли
чных социальных уровнях с почти тем же окружением: в окопах войны, среди с
воих ординарцев и шофёров, чьё общество он предпочитал, уже будучи вождё
м партии, а затем и рейхсканцлером, и, наконец, в бункерном мире своей став
ки Ч постоянно казалось, что Гитлер воспроизводит образ жизни мужского
общежития, знавший одни лишь отрешённые формы совместного проживания и
довольно точно отвечавший его представлению о человеческих связях воо
бще. Руководство дома его не терпело, считало вызывающе «политизированн
ым»; «бывало жарковато», свидетельствует, вспоминая, Ханиш, «такие проск
альзывали враждебные взоры, что бывало порою не по себе».
Свои убеждения Гитлер отстаивал, очевидно, остро и непримиримо. Радикаль
ные альтернативы, утрирование любого утверждения принадлежали к подос
новам его мышления, его склонное к ужасам и отвращению сознание преувели
чивало все до гигантских размеров и превращало события скромного масшт
аба в метафизические катастрофы. С юных лет его привлекали только велики
е мотивы. Тут лежит одна из причин его столь же наивной, сколь и художестве
нно обращённой в прошлое любви к героическому, возвышенно-декоративном
у. Боги, герои, гигантские проекты и высокопарные слова служили ему стиму
лами и заслоняли для него банальность его собственной жизни. «В музыки (!)
его приводил в телячий восторг Рихард Вагнер», Ч беспомощно и убедител
ьно пишет Ханиш, а сам Гитлер потом скажет, что уже тогда он набрасывал пер
вые планы по перестройке Берлина. Действительно, тяга ко все новым проже
ктам не оставляла его. Мы узнаем, что поступление на работу в машбюро одно
й строительной конторы тут же пробудило в нём архитектурные мечтания, а
после экспериментов с авиамоделями он уже видел себя владельцем крупно
го авиационного завода и «богатым, очень богатым»
Greiner J. Op. cit. S. 106 ff., 38 ff., 78. О том, что он у
же тогда занимался проектами по перестройке Берлина, Гитлер расскажет с
ам в одной из своих застольных бесед, см.: Libres propos, p. 46.
.
А пока он рисует Ч кажется, это устроил ему Грайнер, Ч плакаты, рекламир
ующие бриллиантин для волос, магазин мягкой мебели в переулке Шмальцхоф
гассе и, наконец, присыпку от пота, имевшую рыночное наименование «Тедди
». Последнюю работу с однозначно идентифицированной подписью Гитлера у
далось найти. Это довольно беспомощный по манере, сухой и школярский рис
унок, изображающий двух почтальонов, один из которых в изнеможении опуст
ился на землю, и по его чулку текут жирные, синие капли пота, в то время как д
ругой поучает своего «дорогого братца», что и десять тысяч ступенек в де
нь «с присыпкой „Тедди“ проделать не лень». На другом сохранившемся плак
ате башня Святого Штефана горделиво возвышается над горою из кусков мыл
а. Сам Гитлер считал тот этап своей жизни достойным воспоминания постоль
ку, поскольку он мог, наконец, распоряжаться своим собственным временем.
Часами просиживает он в маленьких, дешёвых пригородных кафе над газетам
и, отдавая особое предпочтение антисемитскому листку «Дойчес фольксбл
атт».
Резюмируя вышеизложенное, можно утверждать, что в образе этого двадцати
летнего человека наиболее явственными и характерными являются черты с
транности, бегства от реальности и, строго говоря, аполитичности. Он сам с
кажет, что в это время он был чудаком
Hitler A. Mein Kampf, S. 35.
. По всей вероятности, его обоготворяемым идолом тех лет был Рихард
Вагнер, причём не только «в музыки» (!), скорее всего, Гитлер усматривал в эт
ой наполненной ранними разочарованиями и неукротимой верой в своё приз
вание и в конечном итоге «увенчанной всемирной славой жизни»
Mann Th. Leiden und Groesse Richard Wagners. GW. Bd. 10, S. 346.
образец для своих собственных жизненных представлений. Преемств
енность эта выражалась в искушении романтическим понятием о гениально
сти, которое нашло в Мастере из Байрейта своё воплощение и одновременно
в нём же и своё крушение. Ведь благодаря ему было сбито с толку, подавлено
и отчуждено от буржуазного мира целое поколение.
Восхищение Рихардом Вагнером дополняет полотно, получившее свои первы
е очертания в результате бегства юного Гитлера из училища и его тяги к ма
нящему, соблазняющему грандиозными ожиданиями столичному городу. Это б
ыл путь, на который вступали многие из его сверстников со сходными высок
ими надеждами, своего рода «королевская дорога» одарённых и ущемлённых
аутсайдеров. И серый, подавленный лик сына таможенника из Линца невольно
всплывает вдруг в ряду романтической галереи беглых школьников, где вид
ишь Томаса и Генриха Маннов, Герхарта Гауптмана и Германа Гессе; в литера
турном плане этот тип эскапирующего юноши встречается во многих произв
едениях, созданных на переломе веков: у Эмиля Штрауса в его повести «Друг
Хайн» (1901), у Рильке в «Уроке гимнастики» (1902), у Роберта Музиля в «Молодом Терл
ессе» (1906), у Германа Гессе в романе «Под колёсами» (1906), у Франка Ведекинда в «
Пробуждении весны» (1906) или в вышедшем годом позже «Мао» Фридриха Хуха. Общ
ая для всех них причина их бегства или гибели заключалась в том, что они эс
тетизировали свои страдания, связанные с буржуазным мирком и противопо
ставляли тривиальному миру своих отцов с его будничным набором непреме
нных обязанностей идеал социально эластичной «жизни художника». На это
м фоне постоянно демонстрировалась противоположность художника и бурж
уа Ч то, что в буржуазном сознании, терзаемом сомнениями в самом себе, пор
одило со времён Карла Моора и прочих ему подобных предводителей разбойн
ичьих шаек и меланхолических мятежников своих идеализируемых антигеро
ев. Как таковая буржуазность выступает тут лишь как упорядоченность, обя
занность и постоянство Ч эти качества, конечно же, служат залогом дельн
ости, но неслыханные самопроявления и взлёты духа, его подвиги свершаютс
я, по мнению авторов, только на крайней от неё человеческой и социальной д
истанции. Творец, гений, вообще сложный характер по сути своей глубоко чу
жд буржуазному миру, и его социальное место находится вне этого мира, дал
еко на окраинах общества, откуда, как патетически заметил тот, кто первым
проанализировал этот тип, равно удалены и морг с трупами самоубийц, и пан
теон бессмертия
Murger H. Scenes de la vie de Boheme. Paris, 1851, S. VI. См. также: Michels R. Zur Soziologie der Boh
eme und ihrer Zusammenhaenge mit dem geistigen Proletariat. In: Jahrbuch fuer Nationaloekonomie und Statistik, 1932, Nr. 136, S. 802 ff. Согласно знаменитому эссе Дьёрд
я Лукача о Теодоре Шторме, порядок, самоотверженность и выдержка являютс
я главными элементами буржуазного образа жизни, см.: Schriften zur Literatursoziologie, S. 296 ff. В связи
с упомянутыми литературными свидетельствами о конфликте между буржуаз
ной молодёжью и школой представляется интересным тот факт, что «Пробужд
ение весны» Франк Ведекинд написал ещё в 1891 году, но поставлена эта пьеса б
ыла лишь в 1906 году и сразу же снискала большой успех. См. по этому поводу так
же: Zweig S. Op. cit. S. 43 ff.
. И поэтому, какими бы смешными и беспомощными ни казались все стара
ния молодого Гитлера по осуществлению своих амбициозных творческих на
дежд, каким бы сомнительным ни был его талант, да и вообще, каким бы пошлей
шим авантюризмом, банальнейшим паразитированием и асоциальностью ни х
арактеризовалась его жизнь в мужском общежитии, Ч все это в позднебурж
уазном представлении о гениальности находило своё тайное оправдание, а
в Рихарде Вагнере Ч свой образцовый, неопровержимый пример.
И, действительно, сам Гитлер потом уверял, что у него «не было предшествен
ников», за исключением Рихарда Вагнера, и ссылался на того не только как н
а музыканта и драматурга, но и как на сильную личность, «величайшую фигур
у пророка немецкого народа»; он любил указывать на выдающееся значение В
агнера «для развития немецкого человека», восхищался мужеством и энерг
ией его политических действий, «хотя тот, собственно, не хотел иметь дела
с политикой» и как-то раз сказал, что, когда он осознал своё внутреннее ро
дство с этим великим человеком, его охватило «прямо-таки истерическое в
озбуждение»
Rauschning H. Gespraeche mit Hitler, S. 215 f.; Speer A. Notiz fuer den Verfasser v. 13. Sept. 1969, S. 6, a также: Ziegler H. S. Adolf Hitler aus dem Erleben dargestellt, S. 125.
.
Совпадения тут, и вправду, проследить весьма нетрудно Ч соприкосновени
е темпераментов, усугублённое восторженной подражательностью молодог
о рисовальщика почтовых открыток, вытекает из удивительного и несомнен
ного сходства взаимоотношений в семье и даёт тот сбивающий с толку портр
ет «братца Гитлера», который впервые был идентифицирован Томасом Манно
м. «Не следует ли, Ч писал тот в 1938 году, когда Гитлер был в апогее своих поб
ед, Ч хотим мы этого или нет, узнать в этом феномене некую форму проявлен
ия художественного творчества? Каким-то постыдным образом тут есть все:
„тяготы“, лень и жалкая неопределённость юных лет, неустроенность, неясн
ость в плане „чего же ты хочешь?“, полуидиотское животное существование
на самом дне социальной и духовной богемы, принципиально высокомерное, п
ринципиально считающее себя стоящим выше всего этого отрицание любой р
азумной и достойной уважения деятельности Ч а на какой же принципиальн
ой основе? На основе случайного ощущения своей предназначенности для че
го-то совершенно неопределённого, название чему, если бы можно было найт
и этому название, повергло бы людей в хохот. К тому же ещё угрызения совест
и, чувство вины, злость на весь мир, революционный инстинкт, подсознатель
ное накапливание взрывоопасных желаний компенсировать себя, сознание,
упорно работающее на то, чтобы самооправдаться, чтобы доказать… Достато
чно неприятное родство. И всё же я не хочу закрывать на это глаза»
Mann Th. GW. Bd. 12, S. 775 f.
.
Помимо этих, есть и совпадения куда более очевидные: и тут, и там так и оста
вшаяся неясной история с генеалогией, крах в учёбе, уклонение от воинско
й службы, патологическая ненависть к евреям, равно как и вегетарианство,
развившееся у Вагнера в конечном счёте в навязчивую идею, будто растител
ьная пища должна принести спасение человечеству. Общим для того и другог
о является и проявление ими экстремальности во всём, постоянные метания
из крайности в крайность, когда состояния подавленности и подъёма, триум
фы и катастрофы сменяют друг друга самым неожиданным образом. Во многих
операх Рихарда Вагнера содержится классический конфликт одиночки, пов
инующегося установленному им самим закону, с унаследованными, закостен
евшими порядками. И во всех этих героях Ч будь это Риенцо или Лоэнгрин, Шт
ольцинг или Тангейзер Ч несостоявшийся студент академии художеств, си
дя перед баночкой с тушью в читальном зале мужского общежития, видел, сло
вно в телескопическом изображении, проявления своего собственного про
тивоборства с миром, и порою прямо-таки кажется, что и свою жизнь он прожи
л, подражая своему кумиру или хотя бы стилизуя её под него. И тому, и другом
у была свойственна повышенная жажда власти, собственно говоря, склоннос
ть к деспотизму; искусство Вагнера никогда не позволяло забывать о том, ч
то в своей основе оно есть инструмент неудержимого и далеко идущего стре
мления покорять себе. Эта столь же непреодолимая, сколь и двусмысленная
тяга к массовости, внушительности, к ошеломляющим масштабам объясняет, п
очему первой крупной композицией после «Риенци» и «Летучего голландца
» стало его произведение для хора из тысячи двухсот мужских голосов и ор
кестра из ста музыкантов; трезвый и непредвзятый взгляд на приёмы, харак
терные для музыки Вагнера как ни для какой другой, обнаруживает неизменн
ое самоискушение величественным эффектом завывания волынок, когда в со
провождении резкого визга смычковых разворачивается действо, где все в
перемешку Ч Вальхалла
Вальхалла, Вальгалла, Валгалла («чертог убитых»), в скандина
вской мифологии находящееся на небе, принадлежащее богу победы Одину жи
лище, где продолжают жить павшие в битвах храбрые воины, эйнхерии.
, ревю и храмовые обряды. С Вагнером в искусстве начинается эпоха не
разборчивого околдовывания масс. И просто невозможно представить стил
ь зрелищ в «третьем рейхе» без этой оперной традиции, без демагогическог
о по своей сути художественного творчества Рихарда Вагнера.
Однако в то же время и того, и другого объединяет и высокоразвитое чувств
о психологической изощрённости, примечательным образом совпадающее с
невосприимчивостью к тому, где она переходит в пошлость. И это придаёт им
ту черту плебейской претенциозности, которая отразилась на протяжении
десятилетий в поразительно равнозначных оценках. Как-то Готфрид Келлер
назвал этого композитора-драматурга «парикмахером и шарлатаном», в то в
ремя как один из современников с проницательностью ненавидящего окрес
тил Гитлера «типичным оберкельнером», а другой Ч красноречивым убийце
й-садистом
Reck-Malleczewen F. P. Tagebuch eines Verzweifelten, S. 27.
. И впрямь, элемент вульгарности, одиозности, содержащийся в этих оп
ределениях, одинаково присущ и тому, и другому Ч это есть черта и гениаль
ного мистификаторства, и, в той же мере, вдохновенного мошенничества. И ка
к Рихард Вагнер совмещал роль революционера с амплуа друга короля
Имеются в в
иду тесные отношения Р. Вагнера с баварским королём Людвигом II (1845 Ч 1886). Ч Р
ед.
Ч «государственного музыканта», как с издёвкой писал Карл Маркс,
Ч то точно так же молодой Гитлер лелеял расплывчатые мечты о таком восх
ождении, которое бы примирило его ненависть к обществу с его оппортунист
ическими инстинктами. Вагнер устранил все очевидные жизненные противо
речия, провозгласив искусство целью и назначением бытия, а творца-худож
ника Ч его высшей инстанцией, которая неизменно вступается и приносит с
пасение там, где «отчаивается государственный муж, опускает руки полити
к, мучится с бесплодными системами специалист и даже философ только нащу
пывает, но ещё не возвещает». То, что он прокламировал, было абсолютной эст
етизацией жизни под руководством искусства
Wagner R.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47