Кейт пользовалась национальной известностью.
Кейт, неслыханно некрасивая женщина с огромным животом и грубым хриплым
голосом, была признанной королевой ночной жизни Лондона, подобно миссис
Мейрик в 1920-е гг. Она восседала на установленном на возвышении бархатном т
роне с пологом в дальнем конце ослепительно освещенного салона, откуда м
огла следить за происходящим во всем зале, равно как и за входной дверью. Д
опускались туда лишь знакомые Кейт или имеющие поручителей мужчины, кот
орые обязательно тратили там пять-шесть фунтов.
Кейт сама была проституткой, заработавшей немалые суммы за «пластическ
ие позы», то есть за стриптиз того времени, а в среднем возрасте занялась с
водничеством. В ее салон допускались только джентльмены высшего класса.
За самых хорошеньких девушек Лондона Кейт соперничала с двумя другими з
аведениями Ц «Моттс» и «Креморн». Каждый вечер эти дома битком набивали
толпы гостей, от членов королевской семьи до младших субалтернов. Там шл
а крупная игра и рекой текло шампанское.
Ниже независимых проституток наилучшего класса, которых можно было най
ти у Кейт, стояли уличные девушки, среди которых было много француженок, п
очти все имевшие сутенера. После наступления темноты эти девушки сотням
и заполняли Риджент-стрит, от нынешнего дома радиовещания и Хеймаркет.
В Рождественском ежегоднике за 1873 г. эта сцена описана в длинной эпическо
й поэме:
…там порок
Назначает тариф и взимает налог.
У каждого товара своя цена,
есть дешевая, есть дорогая,
Первосортным Ц одна, второсортным Ц другая.
Спрос велик на француженок резвых, но
И ленивых бельгиек полным-полно.
Африканками торгуют вяло,
Англичанками бойко, и просят мало.
Покупатель пусть сам разбирается,
Только высший предел не меняется.
Некоторые проститутки принимали клиентов у себя в комнатах. Жили они гла
вным образом в Сохо и в Пимлико. Ради экономии часто делили комнату с друг
ой девушкой и договаривались с несколькими домами терпимости, располож
енными за Хеймаркет.
Обычная плата за услуги девушки такого типа составляла полгинеи или гин
ею. Их следовало сперва угостить ужином или хотя бы выпивкой. Многие заво
евывали дурную репутацию, требуя в последний момент больше условленной
платы. Если мужчина протестовал, девушка звала сутенера, и клиента выгон
яли, заставив заплатить, сколько следовало, ничего не получив взамен.
Под яркими газовыми фонарями Хеймаркет шныряли проститутки, еще тоньше
разработавшие этот вид криминальной деятельности. Они были гораздо мол
оже, некоторые всего тринадцати-четырнадцати лет, часто встречались в р
айоне Лестер-сквер, где, как известно, стоили дешевле.
Слабо освещенные кофейни с опущенными жалюзи, уведомлявшие: «В заведени
и предоставляется ночлег», использовали этих девушек. Они были опытными
карманницами и входили в молодежные шайки, которые сопровождали их в про
гулках по аллеям на Друри-Лейн или очищали карманы клиентов, пока Девушк
и их развлекали.
В большинстве борделей выходить проституткам не разрешалось, но в завед
ениях особого типа использовались «жилицы». Они работали в борделях, но
прогуливались по улицам, особенно по Стрэнду
С т р э н д Ц одна из главных
улиц в центре Лондона, где расположены театры, фешенебельные магазины, г
остиницы.
, во взятой напрокат дорогой одежде, добывая клиентов.
Женщины постарше прикидывались попрошайками, а неотступно следовавшие
за ними сутенеры следили, чтобы они не увели клиента в дом свиданий и не с
бежали с деньгами и драгоценностями.
Еще ниже обитательниц борделей по рангу стояли жуткие ведьмы, которые бр
одили в парках, кишели в портовых борделях или собирались вокруг бараков
. В те времена в районе Лондона всегда находились десятки тысяч солдат.
Никакая фантазия не позволит связать их деятельность с любовью. Это был
последний предел деградации порочной жизни метрополии в викторианском
веке.
Фабричные условия развращали несчастных рабочих юношей и девушек. Опья
ненные быстро растущим богатством хозяева прядилен и ткацких фабрик в п
олной мере использовали «возможность удовлетворить свою похоть, держа
под личным контролем множество женщин».
В 1833 г. современник писал:
«На фабрике успешно одну за другой подыскивают жертв… незаконные интим
ные отношения считаются скорее почетом».
Когда Комиссия по эксплуатации детей опубликовала в 1840-е гг. изображения
йоркширских «ломовиков» Ц девочек в возрасте от семи до двадцати одног
о года, работавших в шахтах обнаженными по пояс среди мужчин, нередко тож
е обнаженных, Ц лорд Лондондерри пожаловался, что эта публикация «разж
игает страсти» и вызывает у него тошноту.
В результате в Лондоне возник постоянно растущий спрос на девственниц. П
оскольку фабричные и рудничные девушки теряли всякое подобие девствен
ности задолго до того, как попадали в столицу, приходилось искать в друго
м месте.
Снаряжались охотничьи экспедиции по деревням, в парках приставали к нян
ькам, сводни караулили на стоянках экипажей и железнодорожных станциях.
Бесчестные доктора и знахари-шарлатаны сколачивали состояние, занимая
сь проститутками и умело воссоздавая плеву.
В атмосфере, полной секса и ханжества, в литературе и искусстве процвета
ла эротика.
Величайшим интерпретатором эротических сюжетов был Томас Роулендсон,
необычайно тонкий художник с неподражаемым чувством юмора. Его работы, п
ри всей их непристойности, никогда не изображали сексуальных извращени
й.
В 1872 г. вышел его альбом с десятью гравюрами, многие из которых хранятся нын
е в Британском музее. Вот два типичных примера:
№ 2. «Сельский сквайр опять на коне». Изображена почти полностью обнаженн
ая женщина с плюмажем в волосах и сельский сквайр в одном сюртуке. Есть и с
тихи Ц непечатные.
№ 10. «Любопытная распутница». Сцена в спальне: девушка, свесившись с крова
ти, рассматривает свои прелести в зеркале, которое держит другая девушка
. И следующие стихи:
Бесстыдница мисс Хлоя
Любуется собою
Пред зеркалом, раздвинув ноги,
Крича от радости в итоге:
Вот это всех мужчин сведет с ума,
Поднимется большая кутерьма,
И радость тут, и сладостная боль,
Знакомы с ней и нищий, и король.
Что, темновата дверца? Ты войди,
И ждет тебя отрада впереди.
Приблизительно одновременно с выходом этого альбома началась бурная п
ропагандистская кампания, объявлявшая изображение обнаженного челове
ческого тела непристойным и аморальным. На одной выставке Королевской а
кадемии некий противник наготы пытался проткнуть несколько полотен зо
нтиком, не вынося вида обнаженной натуры.
При этом, согласно Пизанусу Фракси, ни в одной стране не печаталось столь
ко «грязных снимков», как в Англии. Продавались они главным образом в кни
жных и писчебумажных магазинах вокруг Лестер-сквер. В 1874 г. полиция, устрои
в облаву на один такой магазин, обнаружила 130 248 непристойных фотографий и 5
тысяч открыток. В некоторых магазинах покупавшие непристойные снимки к
лиенты могли за определенную плату познакомиться с изображенной на них
моделью.
Все это, разумеется, не затрагивало викторианский дом. Скромность требов
ала, чтобы у леди не было дог; сама мысль об анатомии нижней части женского
тела шокировала.
Респектабельная замужняя женщина, а тем более молодая девушка, считала н
еприличным пройти врачебный осмотр. Поэтому доктора устанавливали у се
бя в приемных манекены, на которых пациентки показывали, где у них болит.
Половой гигиены в Англии тоже не существовало. Викторианские фабрики сн
абжали весь цивилизованный мир ватерклозетами, ваннами, душами, но биде,
изобретенные французами еще в эпоху мадам де Помпадур, были здесь неизве
стны.
Считалось, что мытье этой части девичьего тела может навести на неподоба
ющие мысли или даже подтолкнуть к мастурбации.
Для решения последней проблемы у мальчиков принимались радикальные ме
ры. На ночь их помещали в специально изготовленные клетки соответствующ
его размера и тщательно запирали. Некоторые клетки для полной гарантии б
ыли снабжены острыми шипами.
Но викторианский дом оказался не защищенным от венерических заболеван
ий, бурным потоком накрывших в то время крупные города мира.
Нервные и умственные расстройства, паралич сифилитического происхожде
ния поражали самые выдающиеся умы. Их жертвами в 1890-е гг. стали Ги де Мопасс
ан и Фридрих Ницше.
Один американский врач назвал в своей статье гонорею основной причиной
бесплодных браков, утверждая, что муж, как правило, заражает жену, причем в
первую брачную ночь. Он ввел термин «медовая гонорея», вызвав бурю возму
щенных протестов.
И все-таки любовь, исковерканная, искаженная и неправильно понятая, боро
лась за выживание. В викторианских домах, именуемых обитателями «священ
ным храмом чистой любви», были матери-жены, единственной целью которых о
ставалась любовь, честь, повиновение своему хозяину и господину.
Мужчина командует, женщина в
ыполняет,
А все прочее от лукавого.
Но многие женщины уже готовились бунтовать против уз, которые связывали
их по закону и по положению в обществе. Говоря словами Теннисона:
…глядя на каждый пол отдельн
о.
Он только половина; в настоящем браке
Нет равных и неравных. Каждый восполняет
Недостающее в другом.
С Однако для всех любовь оставалась чистым и духовным явлением, почти ил
и совсем не имеющим отношения к сексу. Острое чувство вины, возникавшее п
ри любом плотском помысле или желании, пропитывало все отношения между м
ужчиной и женщиной. Поэтому греховным всегда оставалось одно Ц сексуал
ьная близость.
Гарриет Уилсон, чистосердечная куртизанка эпохи Регентства, написала в
своих мемуарах:
«У меня весьма искаженное представление об истинной добродетели. Для ны
нешних английских леди-протестанток добродетель заключается в целому
дрии! Среди них только два типа женщин. Они дурные в момент совершения пре
любодеяния, но щедрые, милосердные, справедливые, любящие, хозяйственные
… В протестантском мире всех добродетельных девственниц, даже тех, кто х
ранит целомудрие для того, чтобы нравиться, Ц эгоистичных, жестокосерд
ных, жестоких матерей, неверных подруг, бесчувственных любовниц, Ц всех,
всех, кто якобы блюдет целомудрие, назовут добродетельными!»
Общепринятая мораль гласила, что, если чистая страсть может ввергнуть в
ад, страсть высокая, преданная и почтительная служит вратами в рай.
Считалось, что мужчина, предавшись страсти, не просто совершил прегрешен
ие перед Богом, но и согрешил перед чистой женщиной, на которой когда-нибу
дь женится.
Чарльз Кингсли в романе «Закваска» Ц слегка завуалированной истории и
з собственной жизни Ц заставляет своего героя Ланселота Смита испытыв
ать такое чувство:
«Соприкосновенье с незапятнанной чистотой, крепнущая уверенность, что
судьба этой невинности нерасторжимо связана с его собственной, заставл
яли его отшатываться от нее при каждом воспоминании о своих постыдных де
яниях… С какой радостью он вынес бы в эти моменты столетия настоящего ад
а… чтобы вернуть жемчужину чистоты, которую так беспечно швырнул под ног
и своим свинским страстям, которые растоптали ее!»
Хранившаяся до брака невинность стала темой романов, трактатов, поэм.
Кто счастливый муж? Лишь тот,
Кто до свадьбы честно ждет,
С чистой совестью вполне
Верен будущей жене.
Удивительно, что, при всех своих мучениях и постоянной заботе о целомудр
ии, такое множество влюбленных викторианской эпохи обрели счастье. Брау
нинг Брауни
нг Роберт (1812-1889) Ц английский поэт, женившийся в 1846 г. на поэтессе Элизабет Ба
ррет, которая в детстве повредила позвоночник, но с его помощью преодоле
ла увечье.
преодолел массу препятствий Ц несогласие родителей, болезнь Эли
забет, собственные опасения совершить ошибку, бежал в Италию и с тех пор ж
ил счастливо.
Он выразил страсть так, как не удавалось ни одному другому влюбленному:
В миг единенья, когда, наконе
ц,
Чую тебя под собой, над собой и повсюду,
Знаю, пусть время уносит биенье сердец,
Объединяет любовь наши жизни в мгновенье,
подобное чуду.
Королева Виктория задала образец безоблачного счастья со своим обожае
мым Альбертом, и викторианские жены, как верили их мужья, мечтали лишь о лю
бви достойного человека и о куче детишек.
Однако женщины никогда с этим не соглашались, и прекраснейшую женщину то
го времени, остроумную и интеллигентную леди Блессингтон, всегда сопров
ождал великий денди граф д'Орсей.
Леди Блессингтон с мужем поселилась в «Сент-Джеймсе» и прославилась сво
ими обедами, на которые приглашали всех людей с положением, блеском, амби
циями. В последующие годы она написала много книг, наделала массу долгов,
из-за чего была вынуждена бежать из страны; выдала дочь за своего любовни
ка, но умерла у него на руках. Лорд Байрон записал, что портрет леди Блесси
нгтон работы Лоуренса «восхитил весь Лондон».
Сам Байрон пострадал от безумной и безрассудной любви леди Каролины Лэм.
Выйдя замуж за достопочтенного Уильяма Лэма, впоследствии ставшего лор
дом Мельбурном, леди Каролина была прекрасной, ветреной и самовлюбленно
й. Уже давно наскучив Байрону, она неустанно преследовала его, днем и ночь
ю писала ему, являлась в холостяцкие апартаменты, переодетая юношей; в пр
ипадке безумия пыталась заколоться кинжалом на многолюдном вечернем п
риеме. Только навсегда покинув Англию, Байрону удалось от нее избавиться
.
Во Франции Байрон проехал шестьдесят миль ради встречи с одной из самых
блестящих писательниц того времени, которую называли «философом в юбке
». Но, кроме того, мадам де Сталь обладала страстной женской натурой. Она у
спешно стремилась к grand amoureuse
Великая страсть (фр.)
, но завоевывала мужчин своими речами, а теряла потому, что слишком м
ного говорила.
«Я всегда любила своих возлюбленных больше, чем они меня», Ц жаловалась
она.
Мадам де Сталь верила, что счастье можно найти лишь в любви, и, совершая из
мены, никогда не переставала искать идеал. Она вела себя как свободная же
нщина, но мотивы преображали ее поведение.
Биографы шире истолковали горькое негодование мадам де Сталь на несчас
тный брак, отнеся его не только на счет ее мужа, но и любовника. Впрочем, это
вселенский плач очень многих покинутых женщин.
«Несчастный брак, Ц восклицала она, Ц приносит жестокие страдания, пре
восходящие все другие страдания в мире. Женщина всей душою зависит от бр
ачных уз».
Вернемся к счастливым супружеским парам. Любовь Дизраэли к женщине, кото
рая была на двенадцать лет старше его и на которой он женился ради денег, с
лишком хорошо известна, чтобы повторять эту историю.
Он дал Мэри-Энн все, что нужно для брака, хотя мало кто из викторианских му
жей признавал это в то время. Говоря собственными словами Мэри-Энн: «Я отл
ично знаю, что думают мужчины о женщинах, но Диззи всегда дарил мне любовь
, дружбу, доверие и хорошее отношение».
Другая счастливая пара влюбленных Ц лорд и леди Пальмерстон. Леди Пальм
ерстон вступила во второй брак в пятьдесят два года. Она продолжала стра
стно любить мужа, а он, восьмидесятилетний, в три часа утра взбирался по вы
сокой лестнице на галереи палаты общин, чтобы поцеловать ее.
Когда будущий муж Кэтрин Гладстон сделал ей предложение в Колизее, она с
казала, что все еще думает о другом мужчине и может отдать ему лишь полови
ну своего сердца.
«Отдайте, Ц воскликнул он, Ц а я отдам вам свое целиком!»
Он исполнил клятву, и они жили в безмятежном счастье.
Художники-прерафаэлиты создали новый тип красоты. Локоны, розовые губки
и потупленные глазки викторианских мисс ушли в прошлое. Новые прекрасны
е женщины ошеломляли, но также символизировали мистицизм, тесно связанн
ый с чувственностью.
Создать с высокими целями «Братство прерафаэлитов» предложил Миллейсу
и Холману Ханту Данте Габриэль Россетти. Страстно влюбившись в прекрасн
ую Элизабет Сиддел, ученицу модистки, он прожил с ней несколько лет. У нее
были пышные темно-рыжие волосы, худая стройная фигура, меланхолично-зад
умчивое лицо, но друзья ее звали «хохотушкой Лиззи».
В 1860 г. она вышла за Россетти замуж, но, умирая от туберкулеза, родила мертво
го младенца и покончила с собой, приняв опий.
Россетти пришел в отчаяние от горя и чувства вины, поскольку очень часто
ей изменял, и в первом пароксизме горя потребовал положить с ней в могилу
рукописи его поэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Кейт, неслыханно некрасивая женщина с огромным животом и грубым хриплым
голосом, была признанной королевой ночной жизни Лондона, подобно миссис
Мейрик в 1920-е гг. Она восседала на установленном на возвышении бархатном т
роне с пологом в дальнем конце ослепительно освещенного салона, откуда м
огла следить за происходящим во всем зале, равно как и за входной дверью. Д
опускались туда лишь знакомые Кейт или имеющие поручителей мужчины, кот
орые обязательно тратили там пять-шесть фунтов.
Кейт сама была проституткой, заработавшей немалые суммы за «пластическ
ие позы», то есть за стриптиз того времени, а в среднем возрасте занялась с
водничеством. В ее салон допускались только джентльмены высшего класса.
За самых хорошеньких девушек Лондона Кейт соперничала с двумя другими з
аведениями Ц «Моттс» и «Креморн». Каждый вечер эти дома битком набивали
толпы гостей, от членов королевской семьи до младших субалтернов. Там шл
а крупная игра и рекой текло шампанское.
Ниже независимых проституток наилучшего класса, которых можно было най
ти у Кейт, стояли уличные девушки, среди которых было много француженок, п
очти все имевшие сутенера. После наступления темноты эти девушки сотням
и заполняли Риджент-стрит, от нынешнего дома радиовещания и Хеймаркет.
В Рождественском ежегоднике за 1873 г. эта сцена описана в длинной эпическо
й поэме:
…там порок
Назначает тариф и взимает налог.
У каждого товара своя цена,
есть дешевая, есть дорогая,
Первосортным Ц одна, второсортным Ц другая.
Спрос велик на француженок резвых, но
И ленивых бельгиек полным-полно.
Африканками торгуют вяло,
Англичанками бойко, и просят мало.
Покупатель пусть сам разбирается,
Только высший предел не меняется.
Некоторые проститутки принимали клиентов у себя в комнатах. Жили они гла
вным образом в Сохо и в Пимлико. Ради экономии часто делили комнату с друг
ой девушкой и договаривались с несколькими домами терпимости, располож
енными за Хеймаркет.
Обычная плата за услуги девушки такого типа составляла полгинеи или гин
ею. Их следовало сперва угостить ужином или хотя бы выпивкой. Многие заво
евывали дурную репутацию, требуя в последний момент больше условленной
платы. Если мужчина протестовал, девушка звала сутенера, и клиента выгон
яли, заставив заплатить, сколько следовало, ничего не получив взамен.
Под яркими газовыми фонарями Хеймаркет шныряли проститутки, еще тоньше
разработавшие этот вид криминальной деятельности. Они были гораздо мол
оже, некоторые всего тринадцати-четырнадцати лет, часто встречались в р
айоне Лестер-сквер, где, как известно, стоили дешевле.
Слабо освещенные кофейни с опущенными жалюзи, уведомлявшие: «В заведени
и предоставляется ночлег», использовали этих девушек. Они были опытными
карманницами и входили в молодежные шайки, которые сопровождали их в про
гулках по аллеям на Друри-Лейн или очищали карманы клиентов, пока Девушк
и их развлекали.
В большинстве борделей выходить проституткам не разрешалось, но в завед
ениях особого типа использовались «жилицы». Они работали в борделях, но
прогуливались по улицам, особенно по Стрэнду
С т р э н д Ц одна из главных
улиц в центре Лондона, где расположены театры, фешенебельные магазины, г
остиницы.
, во взятой напрокат дорогой одежде, добывая клиентов.
Женщины постарше прикидывались попрошайками, а неотступно следовавшие
за ними сутенеры следили, чтобы они не увели клиента в дом свиданий и не с
бежали с деньгами и драгоценностями.
Еще ниже обитательниц борделей по рангу стояли жуткие ведьмы, которые бр
одили в парках, кишели в портовых борделях или собирались вокруг бараков
. В те времена в районе Лондона всегда находились десятки тысяч солдат.
Никакая фантазия не позволит связать их деятельность с любовью. Это был
последний предел деградации порочной жизни метрополии в викторианском
веке.
Фабричные условия развращали несчастных рабочих юношей и девушек. Опья
ненные быстро растущим богатством хозяева прядилен и ткацких фабрик в п
олной мере использовали «возможность удовлетворить свою похоть, держа
под личным контролем множество женщин».
В 1833 г. современник писал:
«На фабрике успешно одну за другой подыскивают жертв… незаконные интим
ные отношения считаются скорее почетом».
Когда Комиссия по эксплуатации детей опубликовала в 1840-е гг. изображения
йоркширских «ломовиков» Ц девочек в возрасте от семи до двадцати одног
о года, работавших в шахтах обнаженными по пояс среди мужчин, нередко тож
е обнаженных, Ц лорд Лондондерри пожаловался, что эта публикация «разж
игает страсти» и вызывает у него тошноту.
В результате в Лондоне возник постоянно растущий спрос на девственниц. П
оскольку фабричные и рудничные девушки теряли всякое подобие девствен
ности задолго до того, как попадали в столицу, приходилось искать в друго
м месте.
Снаряжались охотничьи экспедиции по деревням, в парках приставали к нян
ькам, сводни караулили на стоянках экипажей и железнодорожных станциях.
Бесчестные доктора и знахари-шарлатаны сколачивали состояние, занимая
сь проститутками и умело воссоздавая плеву.
В атмосфере, полной секса и ханжества, в литературе и искусстве процвета
ла эротика.
Величайшим интерпретатором эротических сюжетов был Томас Роулендсон,
необычайно тонкий художник с неподражаемым чувством юмора. Его работы, п
ри всей их непристойности, никогда не изображали сексуальных извращени
й.
В 1872 г. вышел его альбом с десятью гравюрами, многие из которых хранятся нын
е в Британском музее. Вот два типичных примера:
№ 2. «Сельский сквайр опять на коне». Изображена почти полностью обнаженн
ая женщина с плюмажем в волосах и сельский сквайр в одном сюртуке. Есть и с
тихи Ц непечатные.
№ 10. «Любопытная распутница». Сцена в спальне: девушка, свесившись с крова
ти, рассматривает свои прелести в зеркале, которое держит другая девушка
. И следующие стихи:
Бесстыдница мисс Хлоя
Любуется собою
Пред зеркалом, раздвинув ноги,
Крича от радости в итоге:
Вот это всех мужчин сведет с ума,
Поднимется большая кутерьма,
И радость тут, и сладостная боль,
Знакомы с ней и нищий, и король.
Что, темновата дверца? Ты войди,
И ждет тебя отрада впереди.
Приблизительно одновременно с выходом этого альбома началась бурная п
ропагандистская кампания, объявлявшая изображение обнаженного челове
ческого тела непристойным и аморальным. На одной выставке Королевской а
кадемии некий противник наготы пытался проткнуть несколько полотен зо
нтиком, не вынося вида обнаженной натуры.
При этом, согласно Пизанусу Фракси, ни в одной стране не печаталось столь
ко «грязных снимков», как в Англии. Продавались они главным образом в кни
жных и писчебумажных магазинах вокруг Лестер-сквер. В 1874 г. полиция, устрои
в облаву на один такой магазин, обнаружила 130 248 непристойных фотографий и 5
тысяч открыток. В некоторых магазинах покупавшие непристойные снимки к
лиенты могли за определенную плату познакомиться с изображенной на них
моделью.
Все это, разумеется, не затрагивало викторианский дом. Скромность требов
ала, чтобы у леди не было дог; сама мысль об анатомии нижней части женского
тела шокировала.
Респектабельная замужняя женщина, а тем более молодая девушка, считала н
еприличным пройти врачебный осмотр. Поэтому доктора устанавливали у се
бя в приемных манекены, на которых пациентки показывали, где у них болит.
Половой гигиены в Англии тоже не существовало. Викторианские фабрики сн
абжали весь цивилизованный мир ватерклозетами, ваннами, душами, но биде,
изобретенные французами еще в эпоху мадам де Помпадур, были здесь неизве
стны.
Считалось, что мытье этой части девичьего тела может навести на неподоба
ющие мысли или даже подтолкнуть к мастурбации.
Для решения последней проблемы у мальчиков принимались радикальные ме
ры. На ночь их помещали в специально изготовленные клетки соответствующ
его размера и тщательно запирали. Некоторые клетки для полной гарантии б
ыли снабжены острыми шипами.
Но викторианский дом оказался не защищенным от венерических заболеван
ий, бурным потоком накрывших в то время крупные города мира.
Нервные и умственные расстройства, паралич сифилитического происхожде
ния поражали самые выдающиеся умы. Их жертвами в 1890-е гг. стали Ги де Мопасс
ан и Фридрих Ницше.
Один американский врач назвал в своей статье гонорею основной причиной
бесплодных браков, утверждая, что муж, как правило, заражает жену, причем в
первую брачную ночь. Он ввел термин «медовая гонорея», вызвав бурю возму
щенных протестов.
И все-таки любовь, исковерканная, искаженная и неправильно понятая, боро
лась за выживание. В викторианских домах, именуемых обитателями «священ
ным храмом чистой любви», были матери-жены, единственной целью которых о
ставалась любовь, честь, повиновение своему хозяину и господину.
Мужчина командует, женщина в
ыполняет,
А все прочее от лукавого.
Но многие женщины уже готовились бунтовать против уз, которые связывали
их по закону и по положению в обществе. Говоря словами Теннисона:
…глядя на каждый пол отдельн
о.
Он только половина; в настоящем браке
Нет равных и неравных. Каждый восполняет
Недостающее в другом.
С Однако для всех любовь оставалась чистым и духовным явлением, почти ил
и совсем не имеющим отношения к сексу. Острое чувство вины, возникавшее п
ри любом плотском помысле или желании, пропитывало все отношения между м
ужчиной и женщиной. Поэтому греховным всегда оставалось одно Ц сексуал
ьная близость.
Гарриет Уилсон, чистосердечная куртизанка эпохи Регентства, написала в
своих мемуарах:
«У меня весьма искаженное представление об истинной добродетели. Для ны
нешних английских леди-протестанток добродетель заключается в целому
дрии! Среди них только два типа женщин. Они дурные в момент совершения пре
любодеяния, но щедрые, милосердные, справедливые, любящие, хозяйственные
… В протестантском мире всех добродетельных девственниц, даже тех, кто х
ранит целомудрие для того, чтобы нравиться, Ц эгоистичных, жестокосерд
ных, жестоких матерей, неверных подруг, бесчувственных любовниц, Ц всех,
всех, кто якобы блюдет целомудрие, назовут добродетельными!»
Общепринятая мораль гласила, что, если чистая страсть может ввергнуть в
ад, страсть высокая, преданная и почтительная служит вратами в рай.
Считалось, что мужчина, предавшись страсти, не просто совершил прегрешен
ие перед Богом, но и согрешил перед чистой женщиной, на которой когда-нибу
дь женится.
Чарльз Кингсли в романе «Закваска» Ц слегка завуалированной истории и
з собственной жизни Ц заставляет своего героя Ланселота Смита испытыв
ать такое чувство:
«Соприкосновенье с незапятнанной чистотой, крепнущая уверенность, что
судьба этой невинности нерасторжимо связана с его собственной, заставл
яли его отшатываться от нее при каждом воспоминании о своих постыдных де
яниях… С какой радостью он вынес бы в эти моменты столетия настоящего ад
а… чтобы вернуть жемчужину чистоты, которую так беспечно швырнул под ног
и своим свинским страстям, которые растоптали ее!»
Хранившаяся до брака невинность стала темой романов, трактатов, поэм.
Кто счастливый муж? Лишь тот,
Кто до свадьбы честно ждет,
С чистой совестью вполне
Верен будущей жене.
Удивительно, что, при всех своих мучениях и постоянной заботе о целомудр
ии, такое множество влюбленных викторианской эпохи обрели счастье. Брау
нинг Брауни
нг Роберт (1812-1889) Ц английский поэт, женившийся в 1846 г. на поэтессе Элизабет Ба
ррет, которая в детстве повредила позвоночник, но с его помощью преодоле
ла увечье.
преодолел массу препятствий Ц несогласие родителей, болезнь Эли
забет, собственные опасения совершить ошибку, бежал в Италию и с тех пор ж
ил счастливо.
Он выразил страсть так, как не удавалось ни одному другому влюбленному:
В миг единенья, когда, наконе
ц,
Чую тебя под собой, над собой и повсюду,
Знаю, пусть время уносит биенье сердец,
Объединяет любовь наши жизни в мгновенье,
подобное чуду.
Королева Виктория задала образец безоблачного счастья со своим обожае
мым Альбертом, и викторианские жены, как верили их мужья, мечтали лишь о лю
бви достойного человека и о куче детишек.
Однако женщины никогда с этим не соглашались, и прекраснейшую женщину то
го времени, остроумную и интеллигентную леди Блессингтон, всегда сопров
ождал великий денди граф д'Орсей.
Леди Блессингтон с мужем поселилась в «Сент-Джеймсе» и прославилась сво
ими обедами, на которые приглашали всех людей с положением, блеском, амби
циями. В последующие годы она написала много книг, наделала массу долгов,
из-за чего была вынуждена бежать из страны; выдала дочь за своего любовни
ка, но умерла у него на руках. Лорд Байрон записал, что портрет леди Блесси
нгтон работы Лоуренса «восхитил весь Лондон».
Сам Байрон пострадал от безумной и безрассудной любви леди Каролины Лэм.
Выйдя замуж за достопочтенного Уильяма Лэма, впоследствии ставшего лор
дом Мельбурном, леди Каролина была прекрасной, ветреной и самовлюбленно
й. Уже давно наскучив Байрону, она неустанно преследовала его, днем и ночь
ю писала ему, являлась в холостяцкие апартаменты, переодетая юношей; в пр
ипадке безумия пыталась заколоться кинжалом на многолюдном вечернем п
риеме. Только навсегда покинув Англию, Байрону удалось от нее избавиться
.
Во Франции Байрон проехал шестьдесят миль ради встречи с одной из самых
блестящих писательниц того времени, которую называли «философом в юбке
». Но, кроме того, мадам де Сталь обладала страстной женской натурой. Она у
спешно стремилась к grand amoureuse
Великая страсть (фр.)
, но завоевывала мужчин своими речами, а теряла потому, что слишком м
ного говорила.
«Я всегда любила своих возлюбленных больше, чем они меня», Ц жаловалась
она.
Мадам де Сталь верила, что счастье можно найти лишь в любви, и, совершая из
мены, никогда не переставала искать идеал. Она вела себя как свободная же
нщина, но мотивы преображали ее поведение.
Биографы шире истолковали горькое негодование мадам де Сталь на несчас
тный брак, отнеся его не только на счет ее мужа, но и любовника. Впрочем, это
вселенский плач очень многих покинутых женщин.
«Несчастный брак, Ц восклицала она, Ц приносит жестокие страдания, пре
восходящие все другие страдания в мире. Женщина всей душою зависит от бр
ачных уз».
Вернемся к счастливым супружеским парам. Любовь Дизраэли к женщине, кото
рая была на двенадцать лет старше его и на которой он женился ради денег, с
лишком хорошо известна, чтобы повторять эту историю.
Он дал Мэри-Энн все, что нужно для брака, хотя мало кто из викторианских му
жей признавал это в то время. Говоря собственными словами Мэри-Энн: «Я отл
ично знаю, что думают мужчины о женщинах, но Диззи всегда дарил мне любовь
, дружбу, доверие и хорошее отношение».
Другая счастливая пара влюбленных Ц лорд и леди Пальмерстон. Леди Пальм
ерстон вступила во второй брак в пятьдесят два года. Она продолжала стра
стно любить мужа, а он, восьмидесятилетний, в три часа утра взбирался по вы
сокой лестнице на галереи палаты общин, чтобы поцеловать ее.
Когда будущий муж Кэтрин Гладстон сделал ей предложение в Колизее, она с
казала, что все еще думает о другом мужчине и может отдать ему лишь полови
ну своего сердца.
«Отдайте, Ц воскликнул он, Ц а я отдам вам свое целиком!»
Он исполнил клятву, и они жили в безмятежном счастье.
Художники-прерафаэлиты создали новый тип красоты. Локоны, розовые губки
и потупленные глазки викторианских мисс ушли в прошлое. Новые прекрасны
е женщины ошеломляли, но также символизировали мистицизм, тесно связанн
ый с чувственностью.
Создать с высокими целями «Братство прерафаэлитов» предложил Миллейсу
и Холману Ханту Данте Габриэль Россетти. Страстно влюбившись в прекрасн
ую Элизабет Сиддел, ученицу модистки, он прожил с ней несколько лет. У нее
были пышные темно-рыжие волосы, худая стройная фигура, меланхолично-зад
умчивое лицо, но друзья ее звали «хохотушкой Лиззи».
В 1860 г. она вышла за Россетти замуж, но, умирая от туберкулеза, родила мертво
го младенца и покончила с собой, приняв опий.
Россетти пришел в отчаяние от горя и чувства вины, поскольку очень часто
ей изменял, и в первом пароксизме горя потребовал положить с ней в могилу
рукописи его поэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23