Этот немыслимый романтизм отражен в романах того времени. Сестры Бронте
, Диккенс, Троллоп, Теккерей запечатлели идеализированную любовь, предпо
лагавшую полное воздержание, так что герой до свадьбы вполне мог быть ев
нухом.
Хотя героиня питала неподобающе сильные для леди чувства, она никогда се
бе не позволяла стать чем-то вроде подруги-утешительницы. Только негодя
и склонялись к соблазну, только «пропащие» девушки занимались ужасающи
ми делами, не подлежащими названию.
Блистательная литература того времени отражает мнимый идеал основной
части населения Британии Ц от вольнодумца мастерового до принца-консо
рта. О бурях разочарования и неврозах, порожденных таким неестественным
отношением к занятиям любовью, можно судить по биографиям самих писател
ей.
Несомненно, реальная ситуация в доме Бронте по мрачной трагичности прев
осходила все когда-либо написанное дочерьми священника из Хоуорта. Секс
уальная жизнь Диккенса Ц неудачный брак при его страсти к покойной сест
ре жены; тайная, не приносившая удовлетворения связь с Элен Тернан; мучит
ельные старания добиться любви девушки намного моложе него Ц была гора
здо эмоциональнее, чем у его персонажей.
Под фундаментом терпеливо, старательно возводившейся викторианской до
ктрины скромности неизбежно возник порочный лабиринт похоти.
Было принято тщательно расставлять книги в библиотеке по половой прина
длежности авторов; драпировать ножки рояля в гостиной чудовищными обор
ками; никогда не вывешивать для просушки нижнее белье там, где оно могло п
опасться на глаза несовершеннолетним. Однако горничная время от времен
и принимала у себя в пристройке явившегося с визитом хозяина дома.
Жены в супружеских спальнях в первую брачную ночь подвергались насилию
и терпели такие выходки, о которых ни словом не упомянуто ни в одной книге
«шокирующих французских писателей» того времени.
Настоящей болезнью викторианства, причиной, вынуждавшей мужчин обраща
ться за сексуальным удовлетворением к проституткам, было подавление чу
вств. Когда викторианский джентльмен вступал в сексуальные отношения с
о своей женой, она, а нередко и он, воздерживались от любых проявлений радо
сти или удовлетворения.
Медики верили и утверждали, что «ни одна порядочная женщина не испытывае
т страсти». Доктор Уильям Актон объявил представление о сексуальных апп
етитах женщины «гнусной клеветой». Поэты, идеалисты, ханжи были убеждены
, что одни проститутки испытывают сексуальное желание и наслаждаются со
вокуплением.
В 1839 г. врач по имени Майкл Райан пришел к выводу, что от чрезмерной пылкост
и или желания женщины становятся стерильными, и добавил: «Хорошо известн
о, что для плодотворного соития необходима обходительность, спокойстви
е, тишина и секретность».
Наряду с похотью и порнографией, неизменно процветавшими в ханжеских се
мьях, разрасталась индустрия порока, в результате чего Лондон в середине
XIX в. превратился, по выражению Весли
Весли Джон (1703-1791) Ц английский теолог, один из
основателей Методистской церкви.
, «в самую жаркую постель похоти». При столь противоестественном ра
зделении полов это было фактически неизбежно.
По английскому обычаю недостойную практику, расцветавшую, как ядовитый
цветок, приписали заразе с континента, особенно из Франции. Даже если отч
асти это справедливо, ученик Ц викторианский Лондон Ц вскоре, безуслов
но, превзошел учителей.
Репутацию «столицы любви» Париж приобрел благодаря старой, многовеков
ой традиции изысканной церемониальной проституции. По числу проститут
ок столица Франции в пропорциональном сравнении никогда не превосходи
ла любой другой крупный город мира. Но со времен средневековья главные п
арижские жрицы продажной любви отличались каким-то величием. В отличие
от британцев, которые с огорчением предавались порокам, греша грубо и та
йно, Франция осмелилась превратить проституцию в цивилизованный культ
и добилась успеха.
По общему мнению, французские кокотки были и остаются лучшими после япон
ских гейш представительницами древнейшей профессии.
Современная французская проститутка придерживается традиций, заложен
ных много веков назад королевскими любовницами. Некоторые из них были бл
агородного происхождения, некоторые незаконнорожденными.
Они считались привилегированными. Их последовательницы, доступные люб
ому мужчине, независимо от его происхождения, но в полной зависимости от
платежеспособности, достигли расцвета при Второй империи.
Такие женщины, как Ла Паива, Ортанс Шнайдер, Анна Десилон и Клео де Мерод, в
ходили в число богатейших граждан Франции, были арбитрами моды, хранител
ьницами государственных тайн. Они пользовались огромным влиянием и мог
ли принести своим врагам ужасные неприятности.
Место в истории им принесла исключительно торговля телом. У них были сам
ые изысканные в Париже дома, непревзойденно отделанные и обставленные г
остиные и салоны. Они разъезжали по Булонскому лесу в экипажах, превосхо
дивших великолепием коляску любой замужней женщины. То же самое можно ск
азать о нарядах и драгоценностях.
В Британии редко появлялись великие куртизанки, хотя некоторые блеснул
и в XIX в., в мрачном одноцветье ранней викторианской эпохи.
Три женщины почти сравнялись с куртизанками исторического значения. Вп
рочем, широкой публике, слышавшей про Помпадур или Дюбарри, их имена неиз
вестны, а значит, их слава была относительной и не вошла в историю. Это Ски
ттлс, Кора Перл и Нелли Флауэр.
Скиттлс заработала прозвище
Скиттлс (skittles) Ц . кегли (англ.).
, поссорившись с компанией гвардейских офицеров и пригрозив свали
ть их наповал, как «кучку чертовых кеглей».
Ее настоящее имя Ц Кэтрин Уолтере. Родилась она в 1839 г. от отца-ирландца, ко
торый занимался торговлей и держал пивную, еще подростком стала обычной
лондонской проституткой, а в 60-е гг. начала приобретать известность. Ей су
ждено было обрести в будущем славу, когда к ней воспылал страстью маркиз
Хартингтон, позже ставший восьмым герцогом Девонширским.
Он привез ее на дерби, произведя скандал в обществе, поселил в своем доме в
Мэйфере, обеспечив прислугой и парой крошечных каштановых пони, выплачи
вал по две тысячи фунтов в год. В достатке она прожила почти шестьдесят ле
т.
Скиттлс вошла в моду. Писавший о ней в 1861 г. корреспондент «Тайме» вопрошал
: Ц «Кто управляет самой неистовой упряжкой пони? Кому самые лучшие деву
шки по-обезьяньи подражают в одежде, в манерах и экипировке, если имеют та
кую возможность, да и в речах тоже? Кто первым ввел в моду круглую шляпку с
загнутыми вверх полями?»
Целые толпы поджидали в парке приезда Скиттлс. Она прибывала, садилась в
седло и вместе с другими людьми своего круга устраивала прогулку на откр
ытом воздухе возле статуи Ахиллеса.
Журналисты называли лондонских содержанок «хорошенькими объездчицам
и лошадей», хотя в финансовых кругах, где они вращались, их именовали «гря
зными голубками», «несчастными», «падшими сестрами», «социальным злом».

Отец маркиза Хартингтона отослал сына в Америку, и Скиттлс уехала в Пари
ж, где стала любовницей Ашиля Фульда, министра финансов в правительстве
Наполеона III. Под его покровительством Скиттлс и другая английская девуш
ка, Кора Перл, соперничали с придворными красавицами и прекрасной импера
трицей Евгенией.
«Пони Скиттлс погнались наперегонки с парой черных жеребцов, и ее коляск
а с двумя грумами в угольно-черных ливреях на запятках обогнала всех лош
адей из императорских конюшен, Ц писал наблюдатель. Ц Кора Перл затмев
ает всех, кроме Скиттлс».
На одном из своих приемов Скиттлс встретилась с двадцатитрехлетним Уил
ьямом Блантом, «красивым робким мальчиком», которого вдохновила на само
е лучшее произведение Ц «Любовные сонеты Протея».
Она открыто вернулась в Лондон любовницей Бланта, но связь оказалась нед
олгой, и он не возражал против ее доходных любовных афер. Очень скоро Скит
тлс получила возможность снимать один за другим дома в Мэйфере, каждый с
ледующий больше другого, и устраивать приемы, на которых бывали все заме
тные личности, от принца Уэльского до Глад стона
Гладстон Уильям Юарт (1809-1898)
Ц премьер-министр Великобритании, лидер либеральной партии.
. Последний «прислал двадцать фунтов русского чая».
Скиттлс вела уникальный для англичанки открытый образ жизни. Страстно у
влеклась новым всеобщим помешательством Ц катанием на роликах; ее назы
вали «величайшей наездницей века», она ездила на лошадях из конюшен Ротт
ен-Роу, которых опасались даже мужчины, а гостя в Ширах
Ширы Ц центральные графс
тва Англии, названия которых оканчиваются на «шир», где находятся охотни
чьи угодья ведущих охотничьих обществ.
, произвела сенсацию, приняв участие в Национальном охотничьем сти
пль-чезе Нортгемптоншира и перепрыгнув через канаву с водой шириной в в
осемнадцать футов.
Лицом Скиттлс напоминала невинное дитя, но ругалась «как извозчик».
Через несколько лет принц Уэльский подшутил над лордом Хартингтоном, ко
торый, бросив Скиттлс, стал почти респектабельным. Последний был гостем
муниципального совета на севере Англии, и по прибытии мэр с гордостью по
казал ему сооруженный в его честь кегельбан. Лорд Хартингтон удивился, а
мэр объяснил:
«Конюший принца сообщил нам, что ваше лордство очень любит кегли!»
Кора Перл, рыжеволосая, с сексуальным кошачьим личиком, обладала «почти
сверхчеловеческими познаниями в искусстве любви» и «необычайным талан
том изобретать сладострастные эксцентричные забавы». Князь Горчаков н
азывал ее «вершиной чувственного наслаждения».
Она была дочерью скромного учителя музыки и композитора. После бегства о
тца с любовницей в Америку пятилетнюю Кору отправили в монастырь. Она оп
исала в своих мемуарах, как в четырнадцать лет торговец алмазами заманил
ее в заднюю комнату и напоил джином с наркотиками.
«На следующее утро, Ц рассказывает она, Ц я очнулась в постели рядом с д
жентльменом… fletri»
Обесчещенная (фр.).
.
Кора получила за это пять фунтов, а после других, более прибыльных приклю
чений уехала в Париж, где нарочно подчеркивала свою вульгарность и грубо
сть, собрав, по собственному выражению, «золотую цепочку любовников», вк
лючая принца Жерома Бонапарта, кузена императора.
Она танцевала канкан на ковре из орхидей, купалась перед гостями в сереб
ряной ванне, полной шампанского; однажды на обеде ее, обнаженную, внесли в
столовую и водрузили на стол в качестве главного блюда.
Ее жемчуга оценивались в сорок тысяч фунтов, ежегодные расходы составля
ли около двадцати пяти тысяч. Принцу, который поселил ее в доме на Рю де Ша
йо напротив Малого Тюильри, Кора обошлась в восемьдесят тысяч фунтов. Кт
о-то спросил ее про дворец, и она ответила:
«Да этот Тулири (именно так!) у меня вместо чулана!»
Последнее грандиозное приключение Коры закончилось тем, что Александр
Дюваль (отец которого открыл знаменитый ресторан) застрелился, истратив
на нее целое состояние. Кора вышла из комнаты, но, увидев его, лежащего на п
олу, заявила:
«Sale cochon, il a foutu mon beau tapis»
Грязная свинья, он испортил мой прекрасный ковер (фр.).
.
Ее выслали из Парижа, потом поочередно из Милана, Рима, Монте-Карло, Ниццы
и Баден-Бадена. В 1886 г., в сорок пять лет, она умерла от рака, голодная, без грош
а в кармане.
Одну за другой она продала все ценности, но сохранила несколько пустяков
ых трофеев, напоминавших о ее карьере, в том числе гипсовую модель своих н
есравненных грудей.
Еще причудливее история Сладкой Нелли Флауэр. Она тоже начинала уличной
проституткой, а потом пробралась, в общество. Нелли была необычайной кра
савицей, но не это принесло ей славу и состояние Ц известно, что она была
холодна со своими клиентами, Ц а чисто физическая эндокринная особенно
сть.
Ее тело имело уникальный естественный запах, такой необычный, что мужчин
ы, не способные заплатить за ее благосклонность или по положению в общес
тве не отвечавшие ее запросам, платили за привилегию положить носовой пл
аток под подушки, на которых она спала.
Таким образом «Сладкая Нелли проникла Ц если не во плоти, то «духом» Ц в
половину гостиных и клубов Лондона».
Хотя викторианские умы содрогались и ужасались при мысли о сексе, он вол
новал их и восхищал. На поэмы Суинберна вдохновляли тайные лихорадочные
сексуальные оргии, но «приличные» стихи явно свидетельствуют, что он счи
тал секс греховным. Это, безусловно, добавляло сексу привлекательности,
о чем он открыто говорит в «Долорес»:

Есть еще грехи, что ждут откр
ытья,
Есть дела, что скуку гонят прочь.
Как еще могу тебя любить я,
Новой страстью полня день и ночь?
И каким словам бы удивились
Те, чья жизнь Ц что палая листва?
Есть ли муки, что вовек не снились
И которых не облечь в слова?

Организация борделя для женщин выпала на долю Мэри Уилсон, известной в Л
ондоне после 1815 г. как королева проституции. Его назвали «Элевсинским инс
титутом» В ч
есть «элевсинских мистерий» Ц ежегодно проводившихся в древнегреческ
ом городе Элевсине религиозных празднеств, посвященных богиням плодор
одия Деметре и Персефоне.
, в члены которого могла записаться каждая леди высокого положения
. «Храм», как его называли, стоял между двумя рядами домов, а попасть в него
можно было через задний ход магазина, торговавшего товарами для женщин.

Вокруг просторного салона располагались комнаты и будуары. Из комнат че
рез затемненные стекла посетительницы разглядывали мужчин, игравших в
карты, боровшихся или купавшихся. Горничная получала инструкции, и избра
нного мужчину приводили в будуар.
По сути подобные заведения были не чем иным, как обыкновенными борделями
, но политическое или общественное положение клиентуры служило надежно
й гарантией, что власти их не закроют.
Многочисленные заведения для менее богатой публики даже не пытались за
маскироваться. В 1857 г. «Ланцет» утверждал, что в одном из шестидесяти домов
в Лондоне расположен бордель, а одна женщина из шестнадцати всех возраст
ов Ц шлюха. Это значит, что в Лондоне было 6 тысяч борделей и около 80 тысяч п
роституток.
Впрочем, эти цифры можно и оспорить, ибо проститутка была в XIX в. козлом отпу
щения. Точно так же, как церковь в средние века валила все грехи на ведьм, в
икторианцы перекладывали груз своих прегрешений на проститутку.
Многие бордели защищались от преследований и обеспечивали своим клиен
там определенную безопасность, функционируя под иносказательными выве
сками: «Заведение по уходу за детьми», «Меблированные комнаты», «Школа д
ля девушек» или просто «Пансион», смысл которых осведомленным был хорош
о известен.
Заведения такого сорта процветали с XVIII в., а с началом викторианской эпохи
их содержатели так осмелели, что было создано множество обществ и органи
заций по борьбе с безнравственностью в столице.
Сообщения таких организаций, как «Общество по борьбе с пороком», «Общест
во по предотвращению детской проституции», свидетельствуют о многом, хо
тя в них публикуются разные цифры.
По словам Мэрилебона, ректора Тринити-Черч, некогда «аристократические
места обитания» получили известность в качестве «излюбленных шлюхами
мест для прогулок», и все улицы его прихода «стали царством распутства».

На Нортон-стрит восемьдесят процентов домов были заняты проститутками.
Известно, что они «…имеют обыкновение появляться голыми в окнах и уклады
ваться на подоконниках, привлекая внимание прохожих. В другие моменты уб
огие создания рыщут по улицам в одном нижнем белье, а нередко выскакиваю
т и затаскивают к себе проходящих мужчин».
Обычно проститутки говорили перспективному клиенту: «Милый, не хочешь р
азвлечься?» Ц и, как правило, называли мужчин Чарли.
Независимые проститутки, отказавшиеся от прогулок по улицам в поисках к
лиента, появлялись в известных районах, где можно было подцепить мужчину
. Демонстрируя, что они не из тех дам, которых можно взять на пару минут, а по
том позабыть, они парадом расхаживали по улицам, в парках, причем только д
нем. Популярностью, в частности, пользовалась аркада Берлингтон между тр
емя и пятью часами. Принято было также знакомиться в парках в любое светл
ое время дня.
По вечерам они посещали концерты или танцевальные залы, но никогда не бы
вали в музыкальных залах. Особенно привлекательные и хорошо воспитанны
е могли получить пропуск в увеселительные залы Кейт Гамильтон на Принсе
с-стрит, и в таком случае благосостояние было практически им гарантиров
ано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23