считала слишком роскошной для их положения.
Запрещена была рыночная торговля по понедельникам, так как для этого при
ходилось работать в субботу; запрещена ссуда денег; купцам предписывало
сь закрывать лавки на время поста, порой длившегося неделю. Шпионы загля
дывали в каждую пивную и вылавливали мужчин, произнесших проклятие.
Прелюбодеи должны были надевать власяницу и в течение двадцати шести во
скресений сидеть в кирке на «позорном стуле». Уличенные в адюльтере, бос
ые, с непокрытой головой, стояли у дверей кирки перед приходившими и уход
ившими прихожанами. Во время службы их ставили перед кафедрой с надетым
на шею плакатом, подробно извещавшим о преступлении.
При повторном прегрешении собрание кирки в Данфермлайне приказывало б
ичевать виноватую женщину, клеймить, провести по улицам и изгнать из гор
ода.
Суровый кодекс неизбежно вызвал не только расцвет аморальности, но и стр
ашный всплеск противоестественных прегрешений. Писатели того времени
приводят бесчисленные примеры «скотоложства», за которое человека вме
сте с животным сжигали живыми.
Ежедневно кого-то вешали, бичевали, прибивали за уши к виселице, вырывали
язык. Но все подобные меры оставались неэффективными.
Один солдат Кромвеля писал о шотландцах:
«Грехи адюльтера и блуда так часто меж ними свершаются, точно против это
го нет никаких заповедей (приговаривают только пропащих женщин, принесш
их не менее шести ублюдков)».
Пожалуй, хуже всех прочих жестокостей ковенантеров была охота на ведьм.
В Файфе за три недели сожгли тридцать ведьм, в Торриберне одна из каждых т
рех пожилых женщин была признана ведьмой и понесла наказание.
Июльским днем 1649 г. сэр Джеймс Бальфур стал свидетелем, как «парламент кат
егорически приказал комиссарам пытать и сжечь двадцать семь ведьм и кол
дунов Ц женщин, троих мужчин и мальчика».
Один английский газетчик писал о шестидесяти женщинах, обвиненных в мор
альных прегрешениях. Хотя некоторые проступки были совершены двадцать
лет назад, все обвиняемые признались.
«Суд потребовал рассказать, как признание было получено, и они объявили,
что их принудили, подвергнув невыносимым пыткам: подвешивали за связанн
ые сзади большие пальцы рук, после чего двое горцев их бичевали; к подошва
м подносили горящие свечи, вставляли между пальцами ног, в рот, зажигали н
а голове».
Другим вырывали клещами ногти, раздирали губы железным обручем, известн
ым как «узда для ведьм», надевали на голое тело смоченную в уксусе власян
ицу, отчего кожа слезала. Нередко подобными зверствами занимались свяще
нники.
Мужчины становились тиранами дома и за его пределами. Мирянин по имени А
рчибальд Джонстон из Уористона нередко заставлял жену стоять перед ним
на коленях во время семейной молитвы, пока сам громко молился о ее прощен
ии за «чрезмерную плотскую любовь».
Подобная дикость, безжалостность вкупе с фанатизмом Джона Нокса
Нокс Джон (1505-1572) Ц шо
тландский священник, основатель пресвитерианской церкви.
оставила в наследство Шотландии мрачную, слепую веру, от чего она т
ак никогда полностью и не избавилась.
В Англии пуританство после Реставрации кануло в забвение, и маятник вско
ре качнулся в другую сторону. Двор Карла II подавал пример столице, а во мно
гом и всей стране. В ходе буйного празднования прекращения сексуальных и
религиозных репрессий возникала мысль, что любовь может и должна стать
не просто физическим удовольствием.
Джордж Вильерс, второй герцог Бэкингем, известный своими изменами, распу
щенной и бесчестной жизнью, писал:

Та, что внушит высокую любовь
,
Должна мужчин умом своим пленять.
Пусть станет чистым идеалом вновь, -
Предмет любви должны мы уважать.

Король, любивший хорошеньких женщин и умных мужчин, был сластолюбцем. В м
омент его рождения, в час ночи, на небе появилась планета Венера. Подданны
е видели в этом причину его вечных поисков новых волнующих приключений с
дорогостоящими любовницами.
Когда они, одна за другой, надоедали ему, он соперничал со своими верными,
но похотливыми подданными в охоте за дешевыми прелестями обитательниц
парилок в Саутоуорке и в домах разврата на задворках Флит-стрит, известн
ых как «Альзация»
Альзация Ц название на воровском жаргоне лондонского района Уа
йтфрайерс.
.
Но про Карла с его любовницами написано столько, что мы нередко забываем
об одном важнейшем, прекраснейшем в его жизни чувстве Ц любви к сестре. М
инетт была единственной женщиной, которую он мог назвать «идеальной».
Начиная письмо с обращения «милая, дорогая сестра», он пишет:
«Я никогда не отрекусь от любви к тебе, и ты питаешь ко мне такую привязанн
ость, что единственным поводом, по которому мы когда-нибудь сможем поссо
риться, будет вопрос о том, кто из нас кого больше любит. Здесь я тебе никог
да не уступлю…»
В 1670 г. после долгих приступов невыносимой, смертельной боли, вызванной, ве
роятно, раком желудка, Минетт умерла. В последние мучительные часы она вн
овь и вновь говорила о брате:
«Я любила его больше самой жизни и, умирая, жалею лишь о том, что оставляю е
го».
Хотя Карл был неверным мужем португальской малютки жены, по-своему глуб
око его любившей, он проявлял неожиданную деликатность и чуткость.
«Однажды ночью, Ц писал в 1667 г. придворный, Ц королева почувствовала тош
ноту, когда король был с ней в постели. Он встал в ночной рубашке, чтобы най
ти для нее таз, но не успел вернуться, и ее стошнило прямо на простыни. Тогд
а он надел халат, шлепанцы, принес полотенце, протер постель досуха, перел
ожил королеву на чистое, потом позвал фрейлин и удалился в свои покои, но,
прежде чем заснул, трижды приходил посмотреть на нее».
Как свидетельствуют комедии и литература эпохи Реставрации, у мужчин бы
ло в моде жениться на деньгах, а ради удовольствия соблазнять, обманыват
ь, покупать. Женщины же в девичестве берегли свою честь, как пользующийся
спросом товар, а выйдя замуж, спешили нарушить брачные обеты.
Пресыщенные сексуальные аппетиты общества неизбежно приводили к извра
щениям и всевозможным излишествам. Карл и сопровождавшие его в изгнании
придворные привезли их из Европы, где наихудшие прегрешения скрывались
за благородным фасадом французского двора. В Англии такой ширмы не было,
так что все, даже публика, не имевшая доступа во дворцы, обо всем знали и см
аковали «сладкие крохи скандала».
Поэтому так легко забывается, что после долгих лет волнений Карл принес
своему народу мир и процветание. Он выстроил новый лондонский Сити, откр
ыл дверь в новый век благополучия и широкой инициативы, вел блистательны
е политические игры с Францией, превосходя в этом любого другого монарха
.
Однажды он сказал сестре, что принадлежит к тем фанатикам, которые счита
ют злобу гораздо более страшным грехом, чем простую моральную неустойчи
вость. Но больше помнится именно «моральная неустойчивость» Карла, несп
особного устоять перед хорошенькой женщиной.
Лорд Лансдаун вполне мог посвятить Карлу строки, написанные через неско
лько лет после смерти короля:

О женщина! Страшнейший из бич
ей.
Терзающих весь мир, всех горестей горчей.
Кто доверяет женщине покой своей души,
Навстречу буре в утлом челноке спешит.

Похоже, история старается скрыть примеры гомосексуализма, чтобы не зани
маться его популяризацией. Яков VI Шотландский, несомненно, был гомосексу
алистом, и в его царствование это извращение распространялось, как чума.
Остряки в тавернах того времени с удовольствием объявляли: «Королевы Ел
изаветы больше нет, теперь у нас правит королева Яков».
Содружество сотрясали социальные волнения: семьи распадались, так как м
ужчины подолгу служили в армии. Благодаря сильной ауре мужественности, о
кружавшей диктатуру, гомосексуализм приобрел популярность у железнобо
ких Железно
бокие Ц прозвище Оливера Кромвеля и его приверженцев.
и женоненавистников пуритан.
Это было одно из немногих явлений в Содружестве, на которых при Реставра
ции не отразилась твердая решимость избавиться «от всех прежних зол». Су
дя по дневникам Пипса
Пипс Сэмюэл (1633 Ц 1703) Ц английский чиновник адмиралтейства, а
втор дневника, важного источника сведений о жизни и быте своего времени.

, гомосексуализм практиковался при дворе Карла II.
Граф Рочестер, необычайно красивый, талантливый и самый буйный из придво
рных писателей и распутников, писал:

Дай мне здоровье, деньги, рад
ость и вино,
Когда ж пора любовных игр настанет,
Мой паж прелестный, как заведено,
Заменой сорока девчонок станет.

Хотя сам король чересчур любил женщин, чтобы задумываться об извращения
х, он снисходительно относился к этому пороку. Ни один гомосексуалист не
рисковал получить от него выговор или подвергнуться остракизму.
Церковь никогда всерьез не упрекала Карла за то, что он подавал народу пр
имер гетеросексуальной распущенности. Возможно, отчасти это объясняло
сь распространением гомосексуализма.
Начали появляться трактаты, явно написанные церковниками, которые ради
борьбы с извращениями призывали вернуться к старомодным внебрачным св
язям ушедшей эпохи Тюдоров. Забавную идею выбора меньшего из двух зол пр
еподносили как способ добиться «морального возрождения Англии».
В любом случае сексуальная распущенность, позволявшая мужчинам и женщи
нам промискуитет, почти или вовсе не угрожая общественным остракизмом, н
еизбежно вела к распространению сексуальных извращений. Возможно, полн
ая и грубая безнравственность, запятнавшая красоту гетеросексуальной
любви, заставляла более или менее разборчивых мужчин и женщин искать дру
гой выход своим эмоциональным интересам.
Безнравственность, неизмеримо усилившаяся после Реформации при Генрих
е VIII и Елизавете I, привела сэра Филипа Сидни к прославлению в романе «Аркад
ия» гомосексуальных отношений между женщинами. Две принцессы вместе ло
жатся в постель, которая в ту ночь «превосходит ложе Венеры».
В декабре 1626 г. родилась одна из самых странных в истории личностей Ц Крис
тина Шведская, дочь «золотого короля» Густава Адольфа. Она вошла в мужск
ой мир, получила мужское образование и в шестилетнем возрасте была прово
зглашена королевой.
Она коротко стригла волосы, носила мужскую одежду и все-таки в эмоционал
ьном смысле была в высшей степени женственной женщиной, амбициозной, но
непредсказуемой, мудрой, но темпераментной.
Всю Европу шокировали ее появление в поношенных бриджах и запачканном к
амзоле, излишества, которым она предавалась после отречения от престола.

Она влюблялась в юных девушек, преследуя их, и после этого завела такой ст
растный любовный роман с молодым, блистательным кардиналом Децио Аццол
ини, что весь Рим был потрясен этой скандальной историей.
На улицах распевали куплеты:

Душка Аццолини в Риме
Так пленил словцом одним,
Что всеми мыслями своими
Днем и ночью она с ним.

Привязанность Кристины в конце жизни к очень молодой светловолосой пев
ице по имени Джорджина вызывала массу догадок. Сплетни лишь забавляли ко
ролеву, но однажды карета, в которой она выезжала, перевернулась, и ее выбр
осило из экипажа. Легкое летнее платье почти порвалось, и она лежала полу
обнаженная.
Кучер-француз и форейторы смутились, но Кристина только смеялась.
«Подойдите и поднимите меня, Ц приказала она. Ц Мне не стыдно, что меня у
видели в таком виде. По крайней мере, хоть станет известно, что я не мужчин
а и не гермафродит, как думают некоторые».
Юной девушкой Кристина писала самому знаменитому философу того времен
и Декарту, прося совета и помощи. Но философы часто оказываются плохими н
аставниками в любви, а у Декарта был великий ум, но почти не было сердца.
Она спрашивала:
«Что хуже Ц злоупотребление любовью или злоупотребление ненавистью?»

Декарт ответил:
«Когда дело доходит до порочных крайностей, любовь Ц самое опасное».
Во Франции другой философ, Блез Паскаль, признавался:
«Бесполезно скрывать, ты всегда любишь, Ц и продолжал: Ц Чистота ума при
водит и к чистоте страсти. Поэтому великий, чистый ум любит пылко и ясно ви
дит, что он любит».
К сожалению, мало кто из людей того времени имел «великий, чистый ум». Факт
ически, если вести речь о высших классах, их любовь зачастую бывала не ром
античной, а деловой и банальной. Подробности женитьбы в 1677 г. принца Оранск
ого на Мэри, дочери Якова II, описаны в дневнике ее воспитателя доктора Эдв
арда Лейка:
«4 ноября. В девять часов вечера брак был торжественно завершен в спальне
ее высочества. Приведший ее король был весьма мил… В одиннадцать часов о
ни легли в постель, его величество пришел, задернул полог и сказал принцу:
«Теперь, племянник, за дело! Вперед! Святой Георгий за Англию!»
Несмотря на всеобщее убеждение в заграничной чувственности, королевск
ие браки за рубежом были столь же обыденными. Филипп IV Испанский начал цар
ствование с закрытия всех борделей. За чревоугодие ввели наказания, женщ
инам запретили демонстрировать свои прелести. Посещая по ночам королев
у, его величество приходил в черном плаще, в правой руке держал щит и меч. В
переди него к постели шла фрейлина, неся свечу и ночной горшок.
Его жена Мария Анна Австрийская писала в письме:
«Лучше быть последней монахиней в Граце, чем королевой Испании».
Пожалуй, в XVII в. только сельская беднота, не имея других привилегий, оставал
ась реально знакомой с блаженным чувством влюбленности и с браком по люб
ви. Для всех прочих брак был серьезно обсуждаемым общественным и экономи
ческим договором, тогда как любовь и наслаждение они получали более или
менее незаконно.
Отец почтенного семейства считал дочь, над которой имел полную власть, с
воим экономическим достоянием. Любящий отец уделял много времени устро
йству хорошего брака, чтобы дочь его жила в комфорте; жадный просто подыс
кивал богатого зятя ради упрочения собственного общественного и финан
сового положения.
Девушку могли выдать замуж в двенадцать лет, хотя, судя по церковным запи
сям, чаще всего брак заключался в пятнадцать.
Анонимный поэт того времени написал циничный стишок, намекающий на нема
лые познания невест в любви:

Одиннадцать стукнет, мечтае
шь о браке.
В двенадцать огнем загоришься;
В тринадцать вся воспламенишься.
Девичья головка безумно кружится,
Захочешь тайком с пареньком подружиться.
А минет пятнадцать, тогда уж, плутовка,
Совсем потеряешь девичью головку.

Сельских тружеников можно было пожалеть: они не могли надеяться на выгод
ный брак. Приходилось рассчитывать найти партнера по любви, что считалос
ь грубым и весьма прискорбным обычаем непривилегированных классов.
Влюбленность, безрассудная страсть, эмоциональные переживания, наконе
ц, женитьба Ц все это считалось свойственным людям, неспособным сдержат
ь инстинкты. Когда нечто подобное происходило в более или менее благопол
учных семействах, влюбленный считался достойным презрения и насмешек.

Но не имеющий ни гроша молодой деревенский парень не придавал никакого з
начения общественным условностям и запретам. Он сам выбирал девушку, уха
живал за ней, найдя, как правило, в высшей степени благосклонную слушател
ьницу, так как, кроме замужества, ей могла выпасть лишь роль домашней прис
луги. Достигнув взаимного понимания, парень зачесывал прядь волос на одн
у сторону, чтобы она свисала на щеку, зимой и летом вплетая в нее цветок.
Впрочем, путь от ухаживания до брака был долгим, и поведение простонарод
ья на публичных празднествах и в Майский день
Майский день Ц народный п
раздник, который отмечается в первое воскресенье мая танцами вокруг Май
ского дерева и коронованием Королевы Мая.
подвергалось гневному осуждению.
Непорядок заключался в «принуждении и соблазне девушек, особенно сирот,
а также несовершеннолетних детей добрых горожан на совершение тайных и
незаконных деяний».
Джон Конгрев, обвиненный судом графства в том, что оставил некую Маргаре
т Морли с ребенком, возмущенно взорвался: «Будь я неладен! Может мужчина с
делать ребенка стоя? Я ведь с ней просто стоял!»
Лили Лили Дж
он (1553-1606) Ц драматург, автор повести «Эвфуэс, или Анатомия ума», от названия
которой произошел термин «эвфуизм», т. е. напыщенный, риторический стиль
речи.
в своей повести ужасается тому, что страсть стала теперь достояние
м низших классов.
«Нынче все влюблены, Ц восклицает он, Ц ремесленник, клоун и нищий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23