Я просто хочу поговорить пару часов, не опасаясь, что кто-то нас услышит.
Уэллс все еще колебался.
- Дэниел, я уже и не припомню, когда в последний раз обедал в общественном месте. И не покидал этих стен с тех пор, как летал в Вашингтон получать «Медаль свободы», а это было почти пять лет назад.
- Значит, тебе это пойдет на пользу. Ты ведь владеешь почти половиной мира - так неужели тебе не хочется хотя бы взглянуть на него?
Для человека со стороны - вроде нервничающей молодой официантки, которая, явившись на работу, узнала, что сегодня вечером у нее будет всего два клиента, - сидящие за столом мужчины казались почти ровесниками. Примерно в таком возрасте ждут первых внуков. Однако далеко не всем дедушкам специальная команда предварительно стерилизует в ресторане стол и стулья, а еду готовят под внимательными взглядами полудюжины телохранителей.
Моложавому на вид генералу уже исполнилось семьдесят. Он был невысок и крепок; за долгие годы, проведенные на Ближнем Востоке, его кожа приобрела оттенок кофе с молоком. Во время учебы в академии ВВС он занимался борьбой и до сих пор сохранил экономную скользящую походку.
Его высокий собеседник также выглядел загорелым, хотя цветом своей кожи он был обязан искусственно повышенному содержанию меланина в клетках - защите против старящего эффекта ультрафиолетовых лучей. Глядя на его стройную фигуру и крепкие мышцы, официантка - раздосадованная тем, что не смогла узнать никого из двоих явно важных посетителей, - предположила, что он младше генерала. То была простительная ошибка. Лишь легкая неуверенность движений и желтоватый оттенок белков глаз намекали на многочисленные операции и болезненные ежедневные процедуры, поддерживающие в нем жизнь и позволяющие ему считать эту жизнь более или менее нормальной.
- Я рад, что мы так поступили. - Уэллс осторожно глотнул вина, потом поставил стакан и коснулся губ салфеткой, совершая каждое движение с педантичной четкостью. Казалось, он был сделан из хрупкого стекла. - Как хорошо побывать… в другом месте.
- Верно, и если наши парни делают свое дело, то здесь мы можем поговорить спокойнее, чем в бункере под твоим кабинетом. Да и еда здесь тоже ничего. На восточном побережье этакого лосося не попробуешь. Наверное, после той эпидемии такое понятие, как лосось с восточного побережья, уже перестало существовать. - Якубиан отодвинул тарелку с косточками и снял обертку с сигары. - Начну с главного. Я больше не доверяю Старику.
Уэллс едва заметно улыбнулся.
- Поосторожнее со словом «старик».
- Не трать время попусту. Ты знаешь, о ком я и о чем.
Владелец самой мощной в мире технической компании секунду разглядывал партнера, потом повернулся: к столу приближалась официантка. Несколько рассеянное выражение его лица внезапно сменилось суровым. Молодая женщина, отважившаяся наконец выйти из кухни, чтобы забрать пустые тарелки, увидела лицо Уэллса и замерла в нескольких футах от стола.
Генерал услышал, как официантка испуганно вдохнула, и поднял на нее глаза:
- Если ты понадобишься, мы дадим знать. Посиди на кухне или еще где. Сгинь!
Официантка торопливо ушла.
- Не секрет, что ты его не любишь, - проговорил Уэллс. - Не секрет, что я его тоже не люблю, хотя испытываю вынужденное уважение к тому, что он сделал. Но, как я только что сказал, это не секрет. Тогда из-за чего вся эта канитель?
- Потому что кое-что пошло не так. Ты прав, я его не люблю, и, если честно, от всех его египетских выпендриваний меня давно выворачивает. Но если бы все шло по плану, я бы и слова не сказал.
- О чем ты говоришь, Дэниел? - Уэллс напрягся. Его странные глаза, ярко-голубые на фоне старой слоновой кости, казались еще ярче на лишенном эмоций лице. - Что пошло не так?
- Тот, кому удалось сбежать, - «субъект», как его называет наш бесстрашный вождь. Я попросил кое-кого из своих людей провести модельные симуляции - не волнуйся, я не сказал им ничего конкретного, сообщил лишь набор весьма неопределенных параметров. И они неизменно получали один и тот же результат. Короче, такое не могло произойти случайно.
- Случайное не существует. Для этого и нужна наука - я объяснял тебе это уже много раз, Дэниел. Есть лишь пока неизвестные нам параметры.
Якубиан скомкал салфетку.
- Не смей со мной умничать, Уэллс. Я тебе сказал, что это не случайность, а лекция мне не нужна. Моя информация свидетельствует о том, что кто-то наверняка помог этому случиться.
- Кто-то в… группе? Сам Старик? Но почему? И как, Дэниел? Это пришлось бы проделывать прямо у меня под носом.
- Теперь ты понял, почему я не хотел говорить у тебя в кабинете?
Уэллс медленно покачал головой.
- Это косвенное доказательство, Дэниел. Я и сейчас считаю, что наиболее вероятное объяснение - случайность. Даже если твои аналитики скажут, что вероятность внешнего вмешательства 99,99 процента, - и я лишь предполагаю, что у них были точные исходные данные, - все равно остается один шанс из десяти тысяч, что это случайность. Никто из моих людей в этом не сомневается, а ведь именно моим инженерам пришлось все исправлять. Я куда охотнее поверю в то, что мы сорвем в игральном автомате «джек-пот» с такой вероятностью - а она не столь уж и мала, - чем в то, что кто-то пробрался в проект «Грааль» со стороны. - Еще одна холодная улыбка. - Или в проект «Ра», как любит его называть наш бесстрашный вождь. Плесни мне еще немного. Это чилийское?
Якубиан наполнил стакан собеседника.
- Годами не вылезал из своего чертова бункера, а теперь решил надраться за мой счет. Юнец столетний.
- Мне сто одиннадцать, Дэниел. Почти. - Рука Уэллса замерла на полпути ко рту, потом поставила стакан.
- Черт подери, Боб, момент критический! Ты ведь знаешь, сколько времени и сил мы все вложили в этот проект! И знаешь, как мы рискуем - даже сейчас, сидя здесь!
- Знаю, Дэниел. - Теперь улыбка Уэллса стала фиксированной, словно вырезанная на лице деревянной куклы.
- Тогда начни воспринимать меня всерьез. Я знаю, что ты невысокого мнения о военных, - насколько я понял, в твоем поколении все такие, - но если ты полагаешь, что прийти к таким выводам можно и не имея мозгов…
- Я тебя очень уважаю, Дэниел.
- Тогда какого же черта ты пялишься на меня с этой идиотской ухмылкой, когда я пытаюсь тебя настроить на серьезный разговор?
Губы Уэллса превратились в тонкую полоску.
- Потому что думаю, Дэниел. А теперь заткнись на пару минут.
Окончательно перепуганной официантке позволили унести пустые тарелки. Когда она поставила на стол два кофе и порцию коньяка для генерала, Уэллс слегка сжал ее руку. Женщина подскочила и удивленно вскрикнула.
- Если бы вы где-то потерялись и при этом не знали, каким образом попали в незнакомое место, то как бы вы поступили?
Официантка уставилась на него широко раскрытыми глазами:
- Я… извините, сэр?
- Вы меня слышали. Так как бы вы поступили?
- Если бы я… потерялась, сэр?
- И оказались в незнакомом месте, не понимая, как туда попали. Скажем, у вас амнезия и вы не помните, откуда вы.
Раздраженный Якубиан хотел что-то сказать, но Уэллс быстрым взглядом заставил его замолчать. Генерал скривился и полез в карман за сигарой.
- Ну, не знаю… - Женщина попыталась выпрямиться, но Уэллс крепко держал ее за руку. - Наверное, я… дождалась бы кого-нибудь. Никуда бы не уходила, чтобы меня смогли отыскать. Так нас учили на курсах гидов.
- Понятно… - кивнул Уэллс. - У вас легкий акцент, дорогая. Вы откуда родом?
- Из Шотландии, сэр.
- Как мило. Вы, должно быть, приехали сюда после Кризиса, верно? А скажите, если бы вы оказались в стране, где у вас нет знакомых, и не знали, станет ли вас кто-либо искать, как бы вы тогда поступили?
Девушка начала паниковать. Она оперлась о стол свободной рукой и сделала глубокий вдох.
- Я… попыталась бы отыскать дорогу… людей, которые много путешествовали. Стала бы выяснять, что находится по соседству, пока не услышала бы знакомое название. А потом, наверное, отправилась бы в путь и попробовала бы добраться до знакомых мест.
- Хмм-м. - Уэллс сжал губы. - Очень хорошо. Вы весьма разумная девушка.
- Сэр? - отозвалась она вопросительно и повторила чуть громче: - Сэр!
На лицо Уэллса уже вернулась полуулыбка, и ответил он лишь через несколько секунд:
- Да?
- Вы мне делаете больно, сэр.
Он отпустил девушку, и она быстро ушла на кухню, не оглянувшись.
- На кой черт тебе это понадобилось?
- Просто уточнял, как мыслят люди. Обычные люди. - Уэллс поднял чашку и осторожно глотнул кофе. - Если бы имелась возможность проникнуть в проект «Грааль» и освободить тот объект - а я не утверждаю, что такая возможность существует, Дэниел, - то кто мог бы это сделать?
Генерал прикусил сигару, отчего ее тлеющий кончик опасно приблизился к носу.
- Очевидно, весьма немногие. Кто-то из твоих соперников?
Уэллс обнажил безупречные зубы в улыбке иного рода.
- Вряд ли.
- Тогда что остается? ЮНКОМ? Крупная метрополия или государство?
- Или кто-то из Братства, как мы уже предполагали. А это реальная вероятность, потому что у его членов имеется преимущество. - Уэллс кивнул, размышляя. - Им известно, что следует искать. Никто иной даже не знает, что такое существует.
- Значит, ты воспринял меня всерьез.
- Разумеется. - Уэллс поднял ложечку и стал смотреть, как с нее в чашку капает кофе. - Меня это давно встревожило, но разговор о вероятностях заставил меня понять, что это скверный расклад и игнорировать его дальше уже нельзя. - Он снова окунул ложечку, но на сей раз стал капать кофе на скатерть. - Никогда не понимал, зачем Старику понадобилась эта модификация, а на меня и «Телеморфикс» упала тень, когда объект соскочил с радара. До сих пор я позволял Старику самому с этим справляться, но, думаю, ты прав - нам надо стать более активными.
- Вот теперь ты заговорил как надо. Как по-твоему, сделка в Южной Африке имеет к этому какое-то отношение? Ему вдруг ни с того ни с сего страстно захотелось избавиться от нашего старого приятеля. А ведь Балли вышел из членов Братства почти пять лет назад. Так почему именно сейчас?
- Не знаю. Очевидно, подробности мы узнаем, когда он принесет спецификацию на задание. Но сейчас меня гораздо больше интересует дыра в собственном заборе… если она существует.
Якубиан допил коньяк и облизнулся.
- Знаешь, я прихватил целый отряд охранников не только для очистки ресторана. Я подумал, что могу оставить несколько человек тебе в помощь. Один из моих парней работал в «Сосновом ущелье», а другой только что окончил школу промышленного шпионажа «Криттапонга» и знает все новейшие трюки.
Уэллс приподнял бровь:
- И он ушел из «Криттапонг» США, чтобы работать у тебя? За армейский оклад?
- Нет. Мы его завербовали еще до того, как он пошел туда работать. - Генерал рассмеялся и провел пальцем по краю бокала. - Значит, ты решил сосредоточить усилия на поисках способа, при помощи которого кто-то проник в проект?
- Если кто-то в него проник - я пока считаю, что этого не произошло. Господи, да ты сам подумай о последствиях, если так оно и есть. Но ты прав, этим я тоже займусь. Но нам надо сделать и еще кое-что.
- Да? И что же?
- Ну, так кто из нас слишком много выпил? Не будь ты немного под хмельком, твой блестящий военный ум наверняка бы мгновенно это ухватил, Дэниел.
- Считай, что я этого не слышал. Скажи сам.
Уэллс положил на стол удивительно гладкие руки.
- У нас есть основания полагать, что в системе безопасности пробита брешь, так? А поскольку моя организация полностью отвечает за безопасность проекта, я обязан подозревать всех - даже членов Братства. Даже самого Старика. Я прав?
- Прав. И что же?
- А то, что теперь я обязан - с твоей помощью, разумеется, поскольку у «Телеморфикса» всегда были очень теплые отношения с правительством, - попробовать отыскать не только эту брешь, но и самого беглеца. Внутри системы. И если, обнаружив беглеца, мы заодно узнаем, чем он так привлек внимание Старика, и это знание окажется опасным для интересов наших уважаемых коллег… то нас ждет неизбежный позор, верно, Дэниел?
- Мне нравится ход твоих мыслей, Боб. Ты становишься все лучше и лучше.
- Спасибо, Дэниел.
Генерал встал.
- Почему бы нам не вернуться? Моим парням не терпится приняться за это дело.
Уэллс тоже поднялся, только медленнее.
- Спасибо за обед. У меня давно уже не было такого приятного вечера.
Генерал Якубиан провел карточкой перед считывателем на прилавке и приветливо помахал официантке, которая выглядывала из-за двери, словно загнанный в угол зверек. Потом повернулся и взял Уэллса под руку.
- Всегда приятно пообщаться со старым другом.
* * *
-… И волк все бежал и бежал, пытаясь вытряхнуть из брюха раскаленные камни, но дровосек зашил их туда крепко. Он подбежал к реке и стал пить, пока камни внутри наконец не остыли, но они были очень тяжелыми, и волк свалился в реку и утонул.
А Красная Шапочка и бабушка радостно обнялись и поблагодарили дровосека за его доброту. И с той поры они жили счастливо… Извини. - Мистер Селларс закашлялся и протянул дрожащую руку к стакану с водой. Кристабель подала ему стакан.
- Но в книгоочках сказка кончается не так. - Она немного встревожилась. Сказкам не полагается заканчиваться по-разному. - В настоящей сказке волк раскаялся и пообещал никогда больше так не делать.
Мистер Селларс глотнул воды.
- Что ж, все меняется, и сказки тоже. Полагаю, в исходной версии даже Красной Шапочке и бабушке не удается уцелеть, не говоря уж о злом волке.
- Что такое «непорочная дева»?
- Самое начало всех сказок, - улыбнулся старик. - Или истинное событие, которое потом оплели небылицами.
- Но сказки не бывают настоящими. Мне так мама говорила. Они просто сказки - поэтому, когда их слушаешь, не надо бояться.
- Но все имеет свое начало, Кристабель. - Старик повернулся и посмотрел в окно. Сквозь густую листву растущих перед ним растений можно было разглядеть лишь кусочек голубого неба. - А в каждой сказке есть хоть капелька, но правды.
Браслет Кристабель начал мерцать. Девочка нахмурилась и встала.
- Мне надо идти. У папы завтра выходной, и мы сегодня вечером уезжаем, а мне еще надо уложить одежду и игрушки. - Она вспомнила слова, которые полагалось сказать. - Спасибо за сказку, мистер Селларс.
- О… - немного удивленно произнес старик. Он молчал, пока девочка, переодевшись, не вошла в комнату. - Мой юный друг, хочу тебя кое о чем попросить. Мне не хочется тебя обманывать, иначе мне будет невыносимо стыдно.
Кристабель не поняла, о чем он говорит, но, похоже, о чем-то плохом. Она сунула палец в рот и молча застыла на месте, ожидая продолжения.
- Когда вы вернетесь из поездки, я тебя попрошу кое-что для меня сделать. И некоторые мои просьбы могут тебе показаться нехорошими. Ты даже можешь испугаться.
- А больно не будет?
- Нет, - покачал головой мистер Селларс. - Я никогда не сделаю тебе больно, малышка Кристабель. Ты мой очень большой друг. Но то, что я тебя попрошу сделать, - секрет, причем самый важный из всех, которые тебя просили сохранить. Понимаешь?
Девочка кивнула и широко раскрыла глаза. Старик говорил очень серьезно.
- Тогда иди и повеселись в выходные со своей семьей. Но когда вернешься, то, пожалуйста, приди ко мне как можно скорее. Я не знал, что ты уедешь, и боюсь, что… - Он помолчал. - Так ты придешь ко мне, как только вернешься? Ты будешь здесь в понедельник?
Кристабель снова кивнула.
- Мы прилетим обратно в воскресенье вечером. Так мне мама сказала.
- Хорошо. А теперь иди. И не скучай.
Кристабель шагнула к двери и обернулась. Старик смотрел на нее. Его забавное, словно расплавленное лицо выглядело очень несчастным. Девочка подбежала к нему и поцеловала в щеку. Кожа у него оказалась прохладной и гладкой, совсем не похожей на колючую папину щеку.
- До свидания, мистер Селларс.
Она быстро закрыла дверь, чтобы влажный воздух не вырвался наружу. Когда она бежала по дорожке, старик ей что-то крикнул, но за толстым оконным стеклом она не разобрала слов.
Кристабель медленно шла домой, напряженно размышляя. Мистер Селларс всегда был к ней добр, и он ее друг, пусть даже родители не велят к нему ходить. Но теперь он сказал, что попросит ее сделать какие-то скверные вещи. Она не знала, что такое скверные вещи, но когда стала об этом думать, у нее похолодело внутри.
Может, это небольшие скверные вещи - вроде того случая, когда она взяла мыло? То был небольшой проступок, потому что никто про это не узнал и ей не попало. В конце концов, она ведь не украла это мыло в магазине или у кого-нибудь дома. Или это скверные вещи другого рода - например, очень, очень и очень плохо садиться в машину к незнакомому человеку; мама всегда так тревожится, когда про такое говорит. Или это тайная плохая вещь вроде той, что однажды сделал папин друг капитан Паркинс, после чего миссис Паркинс прибежала к ним домой со слезами на глазах. Такие плохие вещи взрослые ей никогда не объясняли, только напускали на лицо таинственность и говорили друг другу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99