Кухня была пуста; горячим обедом и не пахло. Рени тихо выругалась, смутно надеясь, что отец просто заснул по жаре.
- Кто тама? Ты, детка?
Рени выругалась еще раз с нарастающей злостью. По тому, как заплетался его язык, ясно было, что отец нашел себе занятие поприятнее стряпни.
- Я.
Что-то загремело; протащилось по полу нечто очень тяжелое - возможно, кровать, - и в дверном проеме возникла чуть пошатывающаяся тощая тень.
- Че так поздно?
- Поезда не ходят, вот почему. А еще потому, что кто-то взорвал половину университета.
Отец подумал минуту.
- Бродербунд. Эт-ти африканерские ублюдки. Точно. - Длинный Джозеф Сулавейо был твердо убежден в грешной натуре всех белых южноафриканцев.
- Никто еще толком ничего не знает. Может, и не они.
- Т-ты со мной споришь?
Длинный Джозеф попытался пронзить дочь злобным взглядом слезящихся красных глаз. В этот момент он походил на старого быка, ослабевшего, но еще опасного. Рени тоскливо было даже глядеть на него.
- Нет, я с тобой не спорю. Я думала, ты приготовишь обед.
- Уолтер зашел. Мы с ним хорошо п-поболтали.
«Хорошо выпили», - подумала Рени, но прикусила язык: как бы она ни злилась, ее не привлекал еще один вечер скандалов и битья посуды.
- Опять все на мне, да?
Отец покачнулся и нырнул назад, в темноту спальни.
- Ты ешь. Я не голоден. Спать хочу… мужик должен высыпаться.
Застонали пружины, и наступила тишина.
Рени постояла секунду, сжимая и разжимая кулаки, потом прикрыла дверь спальни в тщетной попытке как-то отгородиться, высвободиться. Оглянулась - Стивен еще покачивался и дергался в сети. Точь-в-точь кататоник. Рени рухнула в кресло и закурила по новой. Главное, подумала она, помнить отца таким, каким он был - и еще бывал порой: гордым и добрым. Встречаются люди, в которых слабость поселяется, как рак. Смерть мамы на пожаре в магазине вскрыла эту слабость, открыла ей путь. Джозеф Сулавейо перестал сражаться с жизнью, опустил руки, медленно, но верно отрешаясь от мира с его горестями и разочарованиями.
«Мужик должен высыпаться», - вспомнилось Рени, и во второй раз за день она вздрогнула.
Нагнувшись, она хлопнула по кнопке прерывателя. Стивен возмущенно подскочил, не снимая шлема. Поняв, что брат не намеревается поднять козырек, похожий на стрекозиный глаз, Рени решительно вдавила кнопку.
- Ну и зачем? - заныл Стивен, снимая шлем. - Мы с Соки и Эдди почти прошли в ворота Внутреннего Района. Мы так далеко еще не забирались!
- Затем, что я приготовила обед и не хочу, чтобы ты ел его холодным.
- Я помашу, как только закончим!
- Нет. Стивен, сегодня у нас в политехе взорвали бомбу. Мне будет тошно обедать одной.
Мальчик выпрямился. Призыв к мужскому тщеславию срабатывал безотказно.
- Боженьки! Что ты наварила?
- Цыпленок с рисом.
Стивен скорчил рожу, но успел умять почти полтарелки, прежде чем Рени вернулась из кухни со стаканом пива для себя и лимонадом - для брата.
- Что взорвалось? - прочавкал Стивен. - Кого убило?
- Слава Богу, никого. - Рени постаралась не замечать отразившегося на лице брата явного разочарования. - Но башенку - помнишь, такую, в центре кампуса? - развалило начисто.
- Боженьки святы! А кто рванул? Зулу Мамба?
- Никто не знает. Но я жутко напугалась.
- У нас в школе тоже бомба взорвалась на прошлой неделе.
- Что?! Ты мне ни слова ни сказал!
Стивен сморщился от отвращения и стер жир с подбородка.
- Да не такая. В школСети. Саботаж. Треплются, что парни из выпускного подпустили ферта на слабо.
- А, ты о зависании сетевой системы. - Иногда Рени казалось, что брат просто не видит разницы между ВР и РЖ. «Ему только одиннадцать, - напомнила она себе. - Мир за пределами его узкого круга общения тоже пока как бы не существует». - Бомба в политехе могла убить сегодня сотни человек. До смерти.
- Знаю. Но подвис школСети убил уйму умельцев и даже пару созвездий высокого уровня, вместе с резервными копиями. Они ведь тоже не вернутся. - Он протянул тарелку за добавкой.
Рени вздохнула. Умельцы, созвездия - не будь она сама преподавателем сетевой грамоты, решила бы, что ее брат заговорил на иностранном языке.
- Лучше расскажи, чем ты еще занимался? Книгу читал?
На день рождения она за приличную сумму скачала брату «Марш к свободе» Отулу, лучшую и самую содержательную работу о борьбе южноафриканцев за демократию в конце ХХ века. Уступая вкусам Стивена, она скачала дорогую интерактивную версию, с видеодокументами и стильными 3-D инсценировками «присутствия».
- Не-а. Я просмотрел. Политика.
- Не только, Стивен. Это наше наследие, наша история.
Стивен прожевал кусок курицы.
- Мы с Соки и Эдди почти пролезли во Внутренний Район. Получили пароль у того парня из старших классов. Почти дошли до центра! На халяву!
- Стивен, я не хочу, чтобы ты лез во Внутренний Район.
- Ты в моем возрасте там сидела часами. - Стивен улыбнулся обезоруживающе-нахально.
- Тогда все было по-другому. Теперь за это и арестовать могут. А штрафы непомерные. Так что я серьезно. Не надо.
Она знала, что попусту сотрясает воздух. Все равно, что требовать от детишек не плавать в старом омуте. Стивен уже щебетал, точно и не слышал ничего. Рени вздохнула. Судя по всему, ей предстояло не менее сорока минут наслаждаться малопонятным жаргоном малолетних сетевиков.
-… Это же были боженьки натуральные. Трех облоемов обошли. Но мы ничего плохого не делали! - прибавил он поспешно. - Так, ходили, смотрели. Но это такой блеск! Мы нашли парня, который добрался до «Мистера Джи»!
- Мистера Джи? - Этого термина Рени еще не слышала.
Стивен как-то обмяк. На мгновение Рени показалось, что в глазах его мелькнуло странное выражение.
- Да это место такое. Вроде клуба.
- Какого клуба? Развлекаловка? Шоу и все прочее?
- Ну да. Шоу и все прочее. - Стивен повертел в руке обглоданную куриную ногу. - Место такое.
В стену что-то грохнуло.
- Рени! Принеси мне воды! - тупо проорал Длинный Джозеф.
Рени скривилась, но к раковине подошла. Пока что Стивену нужен нормальный дом. Но когда он вырастет, ломать комедию будет незачем.
Когда она вернулась, Стивен приканчивал вторую добавку. Судя по тому, как он ерзал на краешке стула, ему не терпелось вернуться в сеть.
- Не так быстро, юный воитель. Мы же едва поговорили.
Лицо брата отразило едва ли не панику. В желудке Рени заплескалась кислота. Он явно слишком много свободного времени проводит в сети, если так хочет вернуться. Придется заставить его почаще бывать на улице. И взять его в парк в субботу - так он точно не забредет к приятелю, чтобы подключиться и пролежать весь день на полу, как беспозвоночное какое-нибудь.
- Расскажи мне про бомбу, - неожиданно попросил Стивен. - Расскажи все.
Рени рассказала. Стивен слушал внимательно и даже задавал вопросы. Очень заинтересовала его первая встреча Рени с Ксаббу - таким маленьким, вежливым, старомодно одетым.
- У нас в школе в прошлом году был такой мальчишка, - сообщил Стивен. - Но он заболел, и его отчислили.
Рени вдруг вспомнился Ксаббу: как он машет ей на прощание - тонкие руки, добродушное, почти грустное лицо. Может, ему тоже грозит болезнь - тела или духа? Он упоминал, что немногие его соплеменники выживают в городах. Рени надеялась, что Ксаббу окажется исключением, - ей нравилось его тихое чувство юмора.
Стивен встал, без напоминаний вымыл тарелки, потом ушел в сеть, но вызвал, против всяких ожиданий, «Марш к свободе», время от времени прерывая чтение, чтобы задать вопрос. После того как он отправился к себе, Рени провела полтора часа над курсовиками, потом вышла на банк новостей, просмотрела несколько сюжетов о далеких катастрофах: новый штамм вируса Букаву заставил объявить новые зоны карантина в Центральной Африке, цунами на Филиппинах, санкции ООН против Свободного Государства Красного Моря, иск против службы ухода за детьми в Йо'бурге - и местные новости, включая подробное освещение взрыва в кампусе. Странно было смотреть по круговому стереовидению сети на то, что она видела утром собственными глазами. Трудно решить, что убедительнее или что реальнее. Впрочем, что в наше время значит слово «реальность»?
Шлем вызвал у Рени приступ клаустрофобии. Она сняла его и остаток выпуска новостей досмотрела на стенном экране. Эффект присутствия всегда казался ей немножко лишним.
И только когда она приготовила обед на завтра, завела будильник и залезла в постель, на поверхность сознания всплыло странное чувство, терзавшее ее весь вечер: Стивен ею манипулировал. Они говорили о чем-то, а он так ловко менял тему, что вернуться к первоначальной им так и не удалось. Да и последующее его поведение было достаточно подозрительным - словно он старательно избегал расспросов о чем-то.
Но Рени даже ради спасения собственной жизни не припомнила бы, о чем же тогда шла речь - кажется, о мелком хакерстве. Она мысленно отметила для себя: поговорить с братом.
Но дел было так много, так много. А часов в сутках явно не хватало.
«Вот что мне нужно. - Сонные мысли казались тяжелым грузом, который она так мечтала сбросить. - Не нужны мне ни сеть, ни эффект присутствия, ни картинки высокого разрешения. Мне нужно только время».
* * *
- Теперь я вижу, - произнес Ксаббу, с подозрением оглядывая далекие снежно-белые стены симуляции. - Но все равно не понимаю. Это не реальность?
Рени обернулась к нему. Хотя ее собственное обличье было едва человекоподобным, новичков почему-то успокаивала иллюзия нормального общения. Симулоид Ксаббу представлял собой серую марионетку с красным Х на груди - знак новичка. Из уважения к его чувствам Рени нарисовала на собственном отражении алую букву R.
- Не хочу показаться грубой, - осторожно ответила она, - но я не привыкла проводить такие занятия со взрослыми. Так что не обижайся, если я начну говорить совершенно очевидные вещи.
Лица у симулоида не было, а значит, отсутствовало и его выражение, но голос Ксаббу был легок.
- Меня обидеть нелегко. Я знаю, что я странный тип, но в болотах Окаванго сетевого доступа нет. Так что учите меня, как ребенка.
Рени снова попыталась представить, что же скрывает от нее Ксаббу. Ясно было, что у этого человечка имеется немало очень странных связей - никого другого не зачислили бы в политех на усложненные курсы сетевиков при отсутствии элементарных знаний. Это все равно, что посылать человека на литературный факультет учить азбуку. Но он был умен, очень умен: при его маленьком росте и странной, формальной манере речи очень легко было думать о нем как о ребенке или idiot-savant .
«Интересно, - подумала Рени, - а сколько бы я протянула голой и безоружной в пустыне Калахари?» Скорее всего, недолго. Мир не ограничивается сетью.
- Ладно. Основы компьютерной техники и программирования тебе знакомы. Теперь насчет твоего вопроса о реальности. Это сложный вопрос. Яблоко реально, верно? Но рисунок яблока - это не яблоко. Он похож на яблоко, он заставляет вспомнить о яблоках, можно даже предпочесть одно нарисованное яблоко другому, но попробовать ни одно из них нельзя. Картинку не съешь - во всяком случае, это не то же, что съесть яблоко. Это лишь символ реальности, несмотря на все его сходство с ней. Понимаешь?
Ксаббу рассмеялся.
- Пока понимаю.
- Различие между воображаемым предметом - понятием - и реальностью было когда-то довольно четким. Даже самое реалистичное изображение дома - еще не дом. Можно представить себе, как он выглядит внутри, но зайти в него нельзя. Картина не воспроизводит ощущения, связанные с настоящим домом. Но если ты можешь создать нечто, что выглядит, пахнет, ощущается как настоящий предмет, но им не является - что тогда? Это картинка или реальность?
- В пустыне Калахари есть места, - медленно произнес Ксаббу, - где ты видишь воду, много пресной воды. Подходишь - и она исчезает.
- Мираж. - Рени взмахнула рукой, и в дальнем конце симуляции появилась лужа.
- Мираж, - согласился Ксаббу. На иллюстрацию он не обращал внимания. - Но если ее можно коснуться и намокнуть, если ее можно выпить и утолить жажду - разве это не будет вода? Трудно представить себе что-то одновременно призрачное и настоящее.
Рени подвела его к созданной ею луже.
- Посмотри. Видишь наши отражения? Теперь гляди.
Она нагнулась и зачерпнула воду ладонями. Струйки потекли между пальцами, возвращаясь в лужу. Круги на воде набегали друг на друга.
- У нас комплект для начинающих; это значит, что твой интерфейс, очки и сенсоры, которые ты только что надел, не слишком сложны. Но даже с ними это похоже на воду, верно? Течет как вода?
Ксаббу нагнулся и потрогал воду серыми пальцами.
- Течет как-то странно.
- Немного денег и времени - и будет как настоящая, - отмахнулась Рени. - Есть системы внешней симуляции настолько совершенные, что вода не только течет, как реальная, но и на ощупь мокрая и холодная. Есть еще «канюли» - нейроканнулярные импланты, - но мы с тобой их не увидим, если только не прорвемся в какую-нибудь секретную военную лабораторию. Они вкачивают компьютерную симуляцию прямо в мозг, через чувствительные нервы. Имея канюлю, эту воду можно выпить , не отличив от реальной.
- Но жажды она не утолит, верно? Если я не буду пить настоящей воды, то умру. - Казалось, Ксаббу это не столько пугает, сколько интересует.
- Именно так. Это стоит помнить. Лет десять-двадцать назад сетевики умирали каждые пару недель - так долго сидели в симуляциях, что забывали есть и пить в реальном мире. Я уже не говорю о такой профессиональной болезни, как пролежни. Сейчас такого почти не бывает - слишком много предохранителей в домашней технике, слишком много ограничителей на сетевых входах в университетах и фирмах.
Рени повела рукой, и вода испарилась. Взмахнула еще раз - и пустота вокруг внезапно заполнилась вечнозеленым лесом. Встали покрытые рыжеватой сморщенной корой колонны стволов, над головами затрепетала темно-зеленая листва. Ксаббу с трудом перевел дух, и Рени испытала детское чувство удовлетворения.
- Дело в вводе и выводе, - пояснила она. - Когда-то люди сидели перед плоскими экранами и набирали команды на клавиатурах; теперь мы взмахом руки творим чудеса. Но это не чудо. Это ввод - приказ процессору делать его работу. А результат появляется не на экране перед нами, а в виде стереоскопического изображения, - она показала на деревья, - звука, - она вновь повела рукой, и лес наполнился птичьими трелями, - и еще чего угодно. Предел зависит лишь от мощности процессоров и сложности интерфейс-техники.
Рени добавила пару деталей: повесила солнце над филигранью ветвей, покрыла землю травой и мелкими белыми цветочками - и театрально развела руками.
- Видишь, не нужно даже утруждать себя мелочами - компьютер сам подчищает детали, углы и длину теней и все такое. Это легко. Основы тебе известны, так что через пару недель ты будешь делать то же самое.
- Когда я впервые увидел, как мой дед делает острогу, - медленно произнес Ксаббу, - я тоже подумал, что это волшебство. Его пальцы двигались так быстро, что я не мог уследить за ними - отколоть тут, повернуть туда, завязать узел, - и вдруг появилась острога!
- Именно. Единственная разница состоит в том, что, если ты хочешь делать хорошие остроги в этой среде, придется найти человека, который оплатит это развлечение. ВР-оборудование начинается с примитивного, которое можно найти в любом доме, - за пределами болот Окаванго, конечно. - Рени пожалела, что Ксаббу не видит ее улыбки; она не хотела его обидеть. - Но, чтобы иметь самое лучшее, надо владеть парой алмазных шахт. Или маленькой страной. Но даже в этом заштатном колледже, на устаревшем оборудовании я могу показать тебе очень многое.
- Вы уже показали мне очень много, миз Сулавейо. Можем мы теперь сделать что-нибудь еще? Могу я сотворить что-нибудь?
- Творение в ВР-среде… - Рени замялась, пытаясь подобрать слова. - Я могу показать тебе, как создавать вещи, но работать при этом будешь не ты. Ты всего лишь станешь задавать команды очень сложным программам, а они будут подчиняться. Это хорошо, но сначала надо освоить основы. Представь, что твой дед дал тебе почти законченную острогу, чтобы ты завязал последний узел. Ты не сделал острогу и не научился делать это самостоятельно.
- То есть сначала мне надо найти подходящее дерево, научиться оббивать наконечник, решить, куда нанести первый удар. - Ксаббу комично развел серыми руками. - Да?
Рени рассмеялась.
- Верно. Но раз ты понимаешь, что впереди еще много скучной работы, я покажу, как сделать кое-что.
Под терпеливым водительством Рени Ксаббу разучил движения рук и позы, подающие команды микропроцессорам. Учился он быстро, еще раз напомнив Рени впервые знакомящегося с сетью ребенка. Большинство взрослых, сталкиваясь с новой задачей, пытались заранее обдумать путь к цели и в результате упирались в тупик, когда логическая модель переставала соответствовать новым условиям. Ксаббу, несмотря на очевидный ум, подходил к ВР интуитивно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99