Дун пустился в сложные подсчеты, долженствующие смягчить простой ответ «понятия не имею», а Тео снова ударился в панику. Сидеть у дороги на виду у полицейских джипов было выше его сил.
– Далеко еще до моста? – спросил он у Кумбера.
– Если пешком, то часа два.
– Как по-твоему, Стриди сможет идти? Нести его не придется? – Идти пешком не менее опасно, чем оставаться, особенно если тебя наверняка разыскивает упырь, но так он по крайней мере будет приближаться к убежищу, а не сидеть и ждать, когда его арестуют. – Сможет? Тогда пошли.

Центр города остался позади, и ужас немного прошел, сменившись тупой болью в животе. Мимо проехало несколько автомобилей с констеблями, но Тео и его спутники двигались в потоке гоблинов, коротконогих добби и прочей бедноты, спешащей добраться до своей окраины, пока не настал комендантский час. Полицейские смотрели на них разве что мельком, но идти было далеко и трудно. Когда они, оторвавшись от толпы, достигли наивысшей точки на границе Последнего Луча и Заката и стали спускаться к болотам, Тео так вымотался, что даже перспектива быть схваченным солдатами Чемерицы казалась ему не такой уж страшной. В застенок его надо думать, повезут, не пешком погонят, и он сможет хоть ненадолго присесть. Да, в неважнецкой он форме. Где это видано, чтобы киногерой отдувался еще до того, как лезть вверх по шахте лифта?
Они спускались по извилистой улочке в сияние предзакатного солнца. Вокруг не наблюдалось никого, только местные гномы и боггарты выглядывали из круглых окошек. Кумбер, щурясь на медную ленту реки и на ее берега у Замкового моста, сказал:
У лагеря стоит очень много экипажей и грузовиков.
– Думаешь, это Чемерица прислал? – Пуговица говорил что-то о предстоящей акции парламента, но у Тео все из головы вылетело. Что ж им теперь, ночевать на болоте?
Кумбер заслонил рукой глаза.
– Не знаю. Грузовиков больше, чем экипажей, но они вроде не полицейские. Будем соблюдать осторожность, а там поглядим.
У подножия холма они выбрали более кружной путь между Городом и болотами. Им повезло нагнать группу гоблинов, которые возвращались в лагерь после целого дня поисков работы. Гоблины передавали друг другу бутылку и смотрели на трех чужих эльфов с недоверием. Они даже Колышка, на которого Кумбер сослался, как будто не знали. Но когда Тео спросил, не знают ли они музыканта Пробку, и пропел ч отрывок из песни, которую исполнял вместе с гоблинами, попутчики заулыбались. Один из них даже узнал Тео, дружески обозвал его «пестиком-горлодером» – что Тео перевел как «эльф, воображающий себя певцом» – и протянул ему бутылку с какой-то гадостью. Вежливость предписывала попробовать, и напиток, отдающий древесным мхом, вышиб у Тео слезу. Гоблины остались довольны эффектом и звуками, которые Тео издавал.
Так и шли они к мосту под этим сомнительным прикрытием – сомнительным потому, что Тео и даже Кумбер по росту за гоблинов сойти не могли, не говоря уж о Стриди, торчавшем над их мохнатыми попутчиками на целый ярд.
– Констеблей не видать, – сказал Кумбер на подходе к лагерю, – зато полно штатских охранников. И других много, помимо охраны, – особенно женщин, судя по виду, из Цветков. Одеты уж точно не как наши оборванки. Благотворительницы, наверное, – продукты раздают. И одежду, – добавил, прищурившись, Кумбер, – и детские игрушки.
– Все правильно – я и забыл, что мы живем в лагере для беженцев. Пуговица говорил что-то насчет благотворительной миссии. Жизнь у меня, конечно, не задалась, – покрутил головой Тео, – но я никак не думал, что стану объектом внимания дам-благотворительниц. Может, не пойдем туда, а?
– Если двинем не прямо к мосту, а обойдем по берегу, можем пробраться домой незаметно. На этом конце уж очень много народу. Как-никак дармовая еда.
Гоблины тоже смекнули, что происходит, и направились к мосту. Тео не хотел подходить близко, боясь, что его узнают. Хотелось ему одного: поскорее вернуться в палатку, лечь, накрыться с головой наименее грязным одеялом и жалеть себя сколько влезет.
Отклонившись от моста, они пошли по открытому месту к реке, и тут внимание Тео привлекла одна из десятка женщин, стоявших в кузове грузовика и передававших вниз мешки и пакеты. Секунду спустя он уверился, что это точно она, хотя одета она была куда менее модно, чем в их последнюю встречу.
– О Гос.. – Он схватил Кумбера за руку. – Это же Поппи.
– Кто-кто? – Кумбер перестал поддерживать Стриди, и тот закачался, как радиовышка на ветру, но устоял.
– Поппи. Девушка, которую я встретил на пути в Город. – Она находилась в добрых двадцати ярдах от него, и ее иссиня-черные волосы покрывал шарф, но он был уверен, что не ошибся. На ней был спортивный костюм защитного цвета – эльфийский вариант рабочей одежды, должно быть, да еще этот шарф – ну прямо сборщица Рози с плаката времен Второй мировой войны. Тео даже в своем угнетенном состоянии признавал, что выглядит она на все сто. – Поппи Дурман.
– Поппи Дурм... Дочь первого советника, ты хочешь сказать? – у Кумбера словно еж застрял в глотке.
Тео смотрел на нее, полный отвращения к тому, что она представляла, но к этому почему-то примешивалась тоска. При первой их встрече фамилия «Дурман» мало о чем ему говорила – он скорее умом, чем нутром, сознавал, что она принадлежит к стану его врагов, даже если на ней самой вины нет. Теперь ему трудно было отделить ее от ухмылки на лице Чемерицы в миг, когда дракон спикировал на дом Нарцисса.
Но в то же время его не покидало сожаление о том, что так между ними и не осуществилось. Он помнил, как она прижималась к нему, мягкая, теплая и доверчивая...
А папаша ее – соучастник массовых убийств в доме Нарцисса. В памяти Тео возникли маленькие обугленные тела вокруг сот. Война с самим собой раздирала его надвое. Даже если она и не виновата, то все равно замешана, разве нет? Как эти фрейлейн из партии Гитлера, знать не желавшие, что происходит на самом деле. Тео повернулся к ней спиной и дал понять, что готов идти дальше. «Ее папа все это делает ради того, чтобы она могла учиться в хорошей школе и нюхать пиксов порошок в шикарных клубах с другими богатенькими Цветочками. А папин партнер Чемерица держит моего друга в банке у себя на столе...
Господи, ну конечно! Кочерыжка! Вдруг она поможет мне попасть к Кочерыжке?»
– Стой, – сказал он и повернулся обратно.
Кумбер, ухватив Стриди за рубашку, устало вздохнул. Бывший конденсатор остановился без возражений, как игрушечный робот, у которого села батарейка.
Тео изучил сцену повнимательнее. Мало того, что Поппи окружали другие цветочные дамы – даже если бы он протолкался через толпу беженцев и стал так, чтобы она могла его слышать, вокруг грузовика стояли охранники-огры и водители-дуны не менее крутого вида. Если они даже не видели передачи «Внимание, розыск» в исполнении Чемерицы (и не измолотят нахала просто так, из принципа), то наверняка вспомнят его, увидев повторное объявление в ночных новостях. Он не вправе наводить парламентские войска на лагерь. Сам он к тому времени, возможно, уйдет отсюда, но Пуговица, Примула и другие окажутся в тюрьме, и планы маленького гоблина пойдут прахом.
Идти на это ради вздорной идеи, что Поппи поможет ему добраться до Кочерыжки? Без риска к ней не приблизиться, и скоро она уедет. Не домой же к ней заявиться, чтобы позвонить у двери? «Здравствуйте, мистер Дурман. Я тот, кого вы хотели допросить под пыткой, – а Поппи дома?»
Разве что...
Смешно, конечно, но не смешнее, чем скрываться в эльфийском подполье, не говоря уж о драконах, гоблинах и прочем антураже.
– Слушай, Стриди, ты говорил ведь, что знаешь Поппи? Поппи Дурман?
– Тео, ты что? – забеспокоился Кумбер – но Кумбер всегда беспокоится.
– Я задал тебе вопрос, Стриди. Ты слышишь меня?
Все равно что наблюдать, как айсберг разламывается на куски и сползает в море, – остается только сидеть и ждать. Где-то через полминуты длинный захлопал глазами и вымолвил:
– Поппи хорошая. Мне нравится ее голос.
– Потому что ты слышишь ее иногда, верно? Так вот, я хочу поговорить с ней. Прямо сейчас. Можешь ты как-то это устроить? – Тео посмотрел на длинное озадаченное лицо, и у него упало сердце. Курам на смех. Стриди свои фокусы проделывает бессознательно. Если он способен подключаться к дому Дурмана, это еще не значит...
– Так ведь раковины у тебя нет, Тео, – медленно выговорил Стриди.
– Черт. Он навоображал себе хрен знает какую магию, какую-то воздушную связь, а дело-то, оказывается, куда проще.
Уж эта их эра технического прогресса. Раковины у него нет, это факт.
– Я-то, наверное, смогу поговорить с ней, – продолжал Стриди, – а вот ты?
– Знаю, знаю – это глупая мысль. – Тео возил по земле носком ботинка. Поппи выпрямилась и отерла рукой лоб, глядя на болота. О чем она, интересно, сейчас думает? – Постой-ка... ты сказал, что можешь поговорить с ней?
Стриди кивнул, Кумбер в тревоге наморщил лоб.
– Что это вы надумали, Дерева дремучие?
– А ты передашь ей мои слова? – спросил Тео, не обращая на феришера внимания.
– Я постараюсь, Тео, – вот только голова у меня болит.
– Мы быстро, а? Давай, выходи на связь.
Стриди, к его удивлению, не стал поворачиваться лицом к грузовику, а прижал свой длинный подбородок к груди и закрыл глаза. Он так отключен от всего окружающего, что даже не замечает, наверное, как она близко. Может, сказать ему? Но Поппи уже сунула руку в карман своего комбинезона, достала, кажется, ту самую серебряную палочку, которой пользовалась на станции Звездная, и поднесла ее к уху.
– Ты уже говорил с ней раньше, Стриди?
Стриди, начавший было повторять за ним, помотал головой.
– Тогда не надо ей говорить, кто ты. Скажи просто, что Тео хочет ее видеть – нет, встретиться с ней. Скажи, что ты его друг и что это важно.
Стриди, кое-как переиначивая прямую речь, заговорил прямо в воздух. Тео в это время следил за Поппи. Ее лицо на таком расстоянии он видел не очень четко, но она отвернулась от своих товарок и отошла на самый край кузова.
Стриди после короткой паузы открыл глаза, и стало видно, что он расстроен.
– Она спрашивает, откуда ей знать, что я твой друг. Откуда, Тео? – Он дрожал, и Тео почувствовал себя виноватым за то, что эксплуатирует его, да еще после нагрузки, которой тот подвергся в «Элизиуме».
– Спроси, помнит ли она песни, которые я ей пел. – Хотя вряд ли она узнает «Нью-Йорк, Нью-Йорк», даже если Стриди умудрится повторить слова и мелодию. – И скажи, что ее возраст меня не волнует.
«Ну ты даешь, Вйльмос, – сказал он себе, пока Стриди передавал сообщение. – Жмешь на романтику, да? Играешь чувствами молоденькой девушки?» Он перевел дыхание. Но Кочерыжку-то надо спасать. И не такая уж это неправда. Поппи ему в самом деле нравится. Он просто растерялся, а теперь, после катастрофы в доме Нарцисса, его растерянность стала еще сильней, но что-то между ними все-таки было. «Эта школьница тебе в прабабки годится», – всплыл знакомый довод из глубин мозжечка – и Тео увидел, что Стриди терпеливо ждет его реплики.
– Ну? Что она сказала?
– Ей надо закончить свою работу, но вечером она может с тобой встретиться. Где?
– Скажи, пусть сама выберет место и время. – Удачное использование Стриди в качестве передатчика приободрило Тео, и часть того радостного волнения, с которым он впервые въезжал в Город, вернулась к нему, несмотря на все злоключения. – Скажи, что я знаю, чем она сейчас занимается, поэтому встретиться можно где-то поблизости.
Стриди послушно повторил требуемое и выслушал ответ.
– Она спрашивает, откуда ты знаешь, что она делает.
– Скажи, пусть посмотрит на восток от моста.
– Тео! – Тревога Кумбера перешла в настоящий страх, но Тео по-прежнему его игнорировал. Видя, что Поппи вертится, глядя в нужную сторону, он отошел немного от Стриди с Кумбером и помахал ей. Ее лица он опять не разглядел, но догадывался, что оно выражает.
– Скажи, что этим я показываю свое доверие к ней.
Пока Стриди слушал, что она отвечала, Кумбер нервно расхаживал взад-вперед.
– Она встретится с тобой в месте под названием «Палата собраний», на дороге Глайстиг, между Последним Лучом и Восточным Берегом. Когда взойдет Кольцо Королевы.
Это кольцо, должно быть, звезда – надо будет, чтобы кто-нибудь ему объяснил.
– Скажи, что меня это устраивает. Я приду один – надеюсь, что и она тоже.
– Тео!
– Заткнись, Кумбер. Скажи ей, Стриди, что это все. Можешь повесить трубку или как это там у тебя делается.
Поппи все еще смотрела в его сторону. Он помахал ей опять, уже не так интенсивно, и отвернулся. Он почему-то верил, что она ничего не скажет ни телохранителям своего отца, ни констеблям, но на всякий случай лучше было не торчать на виду, тем более что этим он мог бы подвести Стриди и Кумбера.
– Пошли, Кумбер. Мне надо подумать. И скажите кто-нибудь, когда оно всходит, это Кольцо Королевы.

Всходило оно около восьми вечера по человеческому времени – крупная желтая звезда на западном горизонте. Тео, входя в низкую дверь ресторанчика, без труда нашел ее на черном небе.
«Палата собраний» была заведением для кобольдов – маленький, без окон, но весьма претенциозный кабачок у самой дороги Глайстиг, проходящей через квартал с дешевыми магазинами недалеко от Восточного Берега. Кобольды – пещерные жители, и в вестибюле было очень темно, однако Тео чувствовал себя заметным до ужаса. Он втиснулся в угол за столом метрдотеля, питая надежду, что Поппи скоро появится. В таких местах каждый завсегдатай при входе непременно на тебя смотрит – не потому, что он тебя узнаёт, как быстро сообразил Тео, а потому, что надеется встретить кого-то знакомого. В таких местах все разглядывают друг друга просто из принципа.
Стараясь казаться естественным, Тео отвернулся от двери и стал изучать грифельные стены – из-за них казалось, что ресторан вырублен прямо в скале. Имелась тут и наскальная роспись – кобольды и разные подземные животные, нарисованные флуоресцентными красками и поэтому как будто плавающие в нескольких дюймах от стен. Тео не знал, что это – подлинная народная живопись или стилизация. Откуда ему знать, есть ли вообще у кобольдов народная живопись и что она такое – стоящая вещь или дешевка вроде картинок с корридой и собаками-картежниками. Хотя даже сцены корриды на черном бархате в определенном контексте могут быть стоящей вещью.
Ни в чем-то он здесь не разбирается, ни в большом, ни в малом. Главное – ни при каких обстоятельствах не делать вид, что вырос в Эльфландии, а не где-то еще.
– Тео...
Внутри у него что-то дрогнуло. Даже при тусклом освещении она выглядела не как враг, а как друг – по меньшей мере.
– Добрый вечер. Спасибо, что пришли. – Не зная, что еще сказать, он подержал ее руку в своей. «Молодец, – сказал он себе. – Теперь можешь вручить ей бесплатный образчик воска для полировки».
– Я не думала, что вы взаправду здесь будете. – Поппи избегала смотреть ему в глаза. К вечеру она надела длинную юбку, черный жакет и простой серый свитер. Вид у нее при этом был намеренно богемный – возможно, из-за сандалий на плоской подошве или цепочки на шее, как будто серебряной, но переливающейся всеми оттенками пламени. Тео достаточно понимал в женских туалетах, чтобы догадаться, что она пытается соблюсти равновесие между... между чем? Между симпатией и антипатией к его особе? Между желанием выглядеть красивой и в то же время не слишком доступной? Намерение он улавливал с ходу, но не всегда мог раскусить, что еще в нем намешано.
После неловкой паузы он сказал:
– Может, присядем? Мне мерещится, что на меня все смотрят.
– Кто это мне звонил? – спросила она, пока кобольд в декоративном кафтанчике с капюшоном провожал их к столику. – Странный какой-то.
– Куда более странный, чем вы думаете. Я вам после объясню – Их столик стоял у дальней стены, далеко от прямого света. Успокоившись немного, Тео ощутил сильный голод. – Тут хорошо кормят?
– Да, неплохо. Я всего пару раз здесь была. – Она осмотрелась. – А знаете, моего брата убили на этой же улице.
– Что вы говорите? Вот ужас. Вы уверены, что хотите поужинать именно здесь, Поппи?
– Я знаю, вы считаете меня гадкой, – пожала плечами она, – но между нами никогда не было теплых чувств. Я его вообще не любила. Злой, противный мальчишка. – Испытывая явную неловкость, она раскрыла меню, излучавшее собственный бледный свет. – Что вы закажете? Тут у них в основном грибок, но они с ним творят чудеса.
«Грибы, – сказал он себе, слегка передернувшись. – Грибок или грибы – все едино. В китайской кухне тоже употребляют грибок». Энтузиазма, однако, это не вызывало.
– Закажите мне что-нибудь сами. – Призрачный свет от меню придавал ее лицу сходство с портретом Вермера. Здешняя обстановка начинала доставлять ему удовольствие – и не только потому, что напротив сидела красивая девушка. Чудесно было опять оказаться в ресторане, как будто он вернулся к нормальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74