— Когда это обнаружилось, он пришел в ярость. Спору нет, Сенедра, конечно, превысила свои полномочия, но Гарион публично отменил ее указ.— О боги всемогущие! — сказала Полгара. — Так вот, значит, из-за чего они оба дулись. Я ни от того, ни от другого не могла добиться прямого ответа.— Им, наверно, стыдно было в этом признаться, — ответил Бренд. — Они оба публично оскорбили друг друга, и ни одному не хватило мудрости простить и забыть. Они продолжали пререкаться до тех пор, пока все окончательно не испортили. Временами мне хотелось их обоих хорошенько встряхнуть или отшлепать.— Интересная мысль! — рассмеялась она. — Почему же ты не написал мне и не сообщил, что у них неурядицы?— Белгарион запретил мне, — беспомощно ответил сенешаль.— Иногда ради блага государства просто необходимо не слушаться подобных приказаний.— Прости, Полгара, но я на это не способен.— Да, да, я знаю. — Она повернулась к Эрранду, который внимательно изучал изящную статуэтку из дутого стекла, изображавшую маленькую трясогузку, сидящую на распускающейся веточке. — Не трогай ее, пожалуйста, Эрранд, — предупредила она. — Она очень хрупкая и очень дорогая. Итак, — снова обратилась она к Бренду, — надеюсь, что все глупости и недоразумения позади. По-моему, в Ривском королевстве снова воцарился мир.— Я очень на это надеюсь, — произнес Бренд с усталой улыбкой. — Мне так хочется, чтобы в королевской детской появился жилец.— На это потребуется еще какое-то время.— Это приобретает все большую важность, Полгара, — серьезно сказал он. — Мы все немного волнуемся из-за того, что у престола нет наследника. Не только я один. И Анхег, и Родар, и Хо-Хэг мне об этом писали. Вся Алория затаив дыхание ждет, когда у Сенедры появятся дети.— Но ей всего лишь девятнадцать лет, Бренд.— У большинства алориек к этому возрасту уже по два ребенка.— Сенедра не алорийка. Она даже не чистокровная толнедрийка. Она происходит из дриад, а у дриад есть свои особенности в том, что касается наступления зрелости.— Алорийцам все это будет нелегко объяснить, — ответил Бренд. — У Ривского трона должен быть наследник. Королевская династия должна продолжаться.— Дай им немного времени, Бренд, — миролюбиво произнесла Полгара. — Они еще успеют. Главное, что они снова спят в одной спальне.День или два спустя, когда солнечные блики скользили по водной глади Моря Ветров и легкий ветерок нагонял белую пену на гребни зелёных волн, в Ривскую гавань, осторожно лавируя между двух скалистых мысов, с двух сторон обнимавших ее, вошел огромный черекский военный корабль. Фигура капитана тоже была отнюдь не щуплой. У штурвала стоял Бэрак, граф Трелхеймский, его рыжая борода развевалась по ветру, а взгляд глубоко посаженных глаз был напряжен и сосредоточен, поскольку он вел корабль через коварные водовороты вдоль одного из мысов к каменному причалу. Не успели его матросы отдать швартовы, как Бэрак уже спешил по длинной гранитной лестнице наверх к цитадели.Белгарат и Эрранд стояли на парапете у стен крепости и видели, как прибыл корабль Бэрака. Поэтому, когда великан приблизился к тяжелым воротам, они уже вышли ему навстречу.— Что ты здесь делаешь, Белгарат? — спросил его Бэрак. — Я думал, ты в Долине.Белгарат пожал плечами.— Да вот, приехали погостить.Бэрак поглядел на Эрранда.— Здравствуй, малыш, — сказал он. — А Полгара и Дарник тоже здесь?— Да, — ответил Эрранд. — Они все в Тронном зале смотрят на Белгариона.— А что он делает?— Его величество вершит судьбы государства, — коротко сказал Белгарат. — Мы видели, как ты вошел в гавань.— Не правда ли, впечатляющее зрелище? — гордо спросил Бэрак.— Твой корабль передвигается, как беременный кит, Бэрак, — бросил ему Белгарат. — Ты, видимо, еще не понял, что самое большое — это не обязательно самое хорошее.Лицо Бэрака приняло выражение оскорбленной невинности.— Я же не высмеиваю то, что находится в твоей собственности, Белгарат.— В моей собственности ничего не находится, Бэрак. Что привело тебя в Риву?— Меня послал Анхег. Гарион еще долго будет занят?— Сейчас выясним.Король Ривский завершил официальные утренние приемы и, сопровождаемый Сенедрой, Полгарой и Дарником, шел по темному глухому коридору, соединявшему Тронный зал с королевскими покоями.— Бэрак! — воскликнул Гарион и поспешил навстречу своему старому другу, увидев его у дверей своей комнаты.Бэрак неловко покосился на него и отвесил церемонный поклон.— Что все это значит? — спросил его ошеломленный Гарион.— Ты еще не успел снять корону, Гарион, — напомнила ему Полгара, — и королевскую мантию. Ты в них очень торжественно выглядишь.— Ах да, — смущенно сказал Гарион, — я и забыл. Давайте войдем. — Он отворил дверь и провел их в расположенную за ней комнату.С широкой улыбкой Бэрак заключил Полгару в крепкие медвежьи объятия.— Бэрак, — задыхаясь, произнесла она, — с тобой будет гораздо приятнее близко общаться, если не будешь забывать мыть бороду всякий раз после того, как поешь копченой рыбы.— Я съел только одну штучку, — попытался оправдаться он.— Этого достаточно.Обернувшись, он положил свои тяжелые руки на плечи Сенедре и громко чмокнул ее в щеку.Маленькая королева, рассмеявшись, вовремя успела подхватить корону, чтобы та не соскользнула с ее головы.— Ты права, Полгара, — сказала она, — душок действительно не из приятных.— Гарион, — жалобно произнес Бэрак, — я умираю, пить хочу.— А что, все бочонки с элем на твоем корабле пересохли? — спросила его Полгара.— На борту «Морской птицы» не пьют, — ответил Бэрак.— Как?!— Я хочу, чтобы мои матросы были трезвыми.— Поразительно, — прошептала она.— Это дело принципа, — торжественно провозгласил Бэрак.— Да, трезвые мозги им действительно нужны, — согласился Белгарат. — Иначе на этой посудине далеко не уплывешь.Бэрак бросил на него обиженный взгляд.Гарион послал за элем, с явным облегчением снял корону и мантию и пригласил всех присесть.После того как Бэрак более или менее утолил жажду, лицо его приняло серьезное выражение. Он взглянул на Гариона.— Анхег послал меня предупредить тебя, что мы опять начали получать известия о Медвежьем культе.— Я думал, что с ним было покончено при Тул-Марду, — сказал Дарник.— Перебили приверженцев Гродега, — возразил ему Бэрак. — К сожалению, Гродег — это еще не весь культ.— Я тебя не совсем понимаю, — сказал Дарник.— Все это довольно запутанно. Видишь ли, Медвежий культ существовал всегда. Это неотъемлемая часть религиозной жизни в наиболее отдаленных местах Черека, Драснии и Алгарии. Но время от времени кто-нибудь, чьи амбиции перевешивают здравый смысл, вроде Гродега, берет все в свои руки и пытается установить культ в городах. Но все дело в том, что в городах Медвежий культ не действует.Дарник нахмурил брови, стараясь уловить суть этих неожиданных вестей.— Горожане живут открыто, встречаются с разными людьми, узнают новые идеи, — объяснил Бэрак. — А в глухой деревне целые поколения могут прожить, не столкнувшись ни с одной свежей мыслью. Медвежий культ отрицает новые идеи, поэтому он, естественно, привлекает тех, кто живет в сельской местности.— Не все новые идеи обязательно хороши, — напыщенно возразил Дарник, выдавая свое собственное деревенское происхождение.— Безусловно, — согласился Бэрак, — но старые тоже не всегда обязательно хороши, а в основе Медвежьего культа уже на протяжении нескольких тысячелетий лежит одна и та же идея. Перед уходом богов Белар сказал алорийцам, что они должны повести королевства Запада на борьбу с людьми Торака. В этом-то слове «повести» и заключены все беды. К сожалению, его можно понять по-разному. Приверженцы Медвежьего культа всегда полагали, что их первым шагом по выполнению указания Белара должна стать военная кампания с целью подчинить Алории все остальные западные королевства. Верный сторонник Медвежьего культа не думает о борьбе с ангараканцами, потому что его внимание сосредоточено на задаче покорения Сендарии, Арендии, Толнедры, Найса и Марадора.— Но ведь Марадор уже даже не существует, — возразил Дарник.— Эта новость еще не дошла до культистов, — сухо произнес Бэрак. — В конце концов, культу нет еще и трех тысяч лет. В общем, основная идея Медвежьего культа в следующем: их первая цель — воссоединить Алорию; следующая — завоевать и покорить все западные королевства, и только потом им может прийти в голову сразиться с мургами и маллорейцами.— Несколько отсталый народ, не так ли? — заметил Дарник.— Некоторые из них еще не научились добывать огонь, — фыркнул Бэрак.— Но я, право, не могу понять, почему Анхег так озабочен, Бэрак, — сказал Белгарат. — Там, в деревнях, Медвежий культ не создает никаких сложностей. Накануне летнего равноденствия они прыгают вокруг костров, а зимой надевают медвежьи шкуры, бродят кругами и читают свои молитвы в прокопченных пещерах, пока голова у них не отяжелеет так, что они на ноги не могут подняться. Где же тут опасность?— К этому я и подвожу, — сказал Бэрак, подергав себя за бороду. — До последнего времени Медвежий культ был лишь вместилищем неуправляемой глупости и суеверки. Но за последний год кое-что изменилось.— Да? — с любопытством отозвался Белгарат.— У культа появился новый предводитель, мы даже не знаем, кто он. В прошлом сторонники культа из одной деревни не доверяли даже своим собратьям из другой. Эта подозрительность мешала им всем объединиться, и поэтому культ не представлял собой какую-то реальную опасность. С приходом нового предводителя все изменилось. Впервые в истории все, кто исповедует Медвежий культ, подчиняются приказам одного человека.Белгарат нахмурился.— Это и в самом деле серьезно, — согласился он.— Очень интересно, Бэрак, — в замешательстве проговорил Гарион, — для чего король Анхег отправил тебя в такой далекий путь? Неужели за тем, чтобы предупредить меня? Насколько я слышал, Медвежьему культу никогда не удавалось проникнуть на Остров Ветров.— Анхег приказал мне предупредить тебя, чтобы ты принял некоторые меры предосторожности, так как новый культ направлен в первую очередь против тебя.— Меня? Почему?— Ты женат на толнедрийке, — объяснил ему Бэрак, — а для них толнедриец хуже мурга.— Прямо как в романе, — сказала Сенедра, тряхнув кудрями.— Так рассуждает этот народ, — ответил ей Бэрак. — Большинство этих остолопов даже не знают, что такое Ангарак. С другой стороны, они общались с толнедрийцами, в основном приезжими купцами, которые очень тяжелы на руку. На протяжении тысячелетий они ждали короля, который придет, возьмет Ривский меч и поведет их на священную войну покорять и сокрушать все западные королевства, и вот когда он наконец появился, то первым делом женился на толнедрийской принцессе. По их понятиям, следующий ривский король, рожденный от этого брака, будет ублюдком. Они ненавидят тебя, как ядовитую змею, моя малышка.— Какая чепуха! — воскликнула Сенедра. — Неужели до сих пор живы древние суеверия!— Конечно, — согласился Бэрак. — Но у тех, кто исповедует такую религию, головы всегда забиты чепухой. Нам всем было бы сегодня гораздо лучше, если бы Белар в свое время держал язык за зубами.Белгарат вдруг расхохотался.— Что тут смешного? — спросил Бэрак.— Надо же было придумать такое — просить Белара держать язык за зубами, — сказал старый колдун, все еще смеясь. — Помнится, однажды он проговорил полторы недели подряд без перерыва.— О чем же он говорил? — полюбопытствовал Гарион.— Он объяснял древним алорийцам, почему не стоит начинать прокладывать дорогу на крайний север в начале зимы. В те времена с алорийцами нужно было основательно побеседовать, чтобы им что-нибудь растолковать.— С тех пор мало что изменилось, — сказала Сенедра, бросив игривый взгляд на мужа. Потом рассмеялась и любовно потрепала его по руке.Рассвет следующего утра был ясным и солнечным, и Эрранд, по своему обыкновению, как только проснулся, подошел к окну. Он поглядел на город Риву, увидел, как над Морем Ветров встает солнце, и улыбнулся. На небе ни облачка. День будет замечательный. Он надел тунику, приготовленную для него Полгарой, и пошел к своим родным.Дарник и Полгара сидели на обитых кожей удобных стульях по обе стороны очага и, прихлебывая чай, тихо беседовали. Как всегда, Эрранд подошел к Полгаре, обнял ее за шею и поцеловал.— Ты сегодня припозднился, — сказала она, отводя с его лба взъерошенные волосы.— Я немного устал, — ответил он. — Не выспался предыдущей ночью.— Да, я об этом слышала. — Она рассеянно притянула его к себе и, усадив на колени, прижала к мягкому бархату своей синей накидки.— Он уже перерастает твои колени, — заметил Дарник, любовно поглядывая на них.— Я знаю, — ответила Полгара, — поэтому я и сажаю его к себе при любой возможности. Он очень скоро перерастет и колени, и всякие нежности. Прекрасно, что они растут, но я всегда тоскую по маленьким.В дверь постучали, и вошел Белгарат.— С добрым утром, отец, — приветствовала его Полгара.— Вам удалось вчера уложить Бэрака в постель? — с усмешкой поинтересовался Дарник.— Да, около полуночи. Нам помогали сыновья Бренда. Он с годами здорово прибавил в весе.— Ты на удивление хорошо выглядишь, — заметила Полгара, — учитывая, что вчерашний вечер провел у бочки с элем.— Я почти не пил, — ответил он, подходя к огню погреть руки.Она взглянула на него, подняв бровь.— Мне не дают покоя разные мысли, — сказал он. Затем посмотрел ей прямо в глаза. — Между Гарионом и Сенедрой все выяснилось?— Думаю, да.— Нам нужно знать наверняка. Я не хочу, чтобы здесь опять все полетело в тартарары. Мне скоро придется вернуться в Долину, но если ты полагаешь, что нужно остаться и присмотреть за этой парочкой, то я задержусь. — Голос его был серьезным, даже решительным.Эрранд опять подумал, что в Белгарате словно живут два разных человека. Когда не было никаких важных занятий, он погружался в полурасслабленное состояние, проводя время за дружескими попойками, хулиганскими проделками и мелким воровством. Когда же возникала серьезная проблема, он забывал про пустые развлечения и всю свою неиссякаемую энергию бросал на решение этой проблемы.Полгара ссадила Эрранда с коленей и поглядела на отца.— Значит, дело серьезное?— Не знаю, Пол, — сказал он, — а когда происходит то, о чем я не знаю, то мне это не нравится. Если ты закончила с тем, ради чего сюда приехала, тогда давай собираться домой. Как только удастся поднять Бэрака на ноги, он отвезет нас в Камаар. Там мы сможем найти лошадей. Мне нужно поговорить с Белдином — выяснить, известно ли ему что-нибудь про всю эту историю с Зандрамас.— Мы соберемся и поедем, как только ты скажешь, отец, — ответила Полгара.Чуть позже Эрранд отправился на конюшню, чтобы попрощаться со своим резвым жеребцом. Он был немного опечален тем, что так рано уезжает. Он был искренне привязан к Гариону и Сенедре. Молодого ривского короля Эрранд считал братом, а Сенедру любил как родную сестру. Но больше всего, конечно, он будет скучать по коню.Мальчик стоял посреди двора, а рядом под ярким утренним солнцем скакал длинноногий жеребец. Боковым зрением он увидел, что к нему приближаются Дарник и Гарион.— Доброе утро, Эрранд, — сказал ривский король. — Я смотрю, вы с конем очень хорошо проводите время.— Мы друзья, — сказал Эрранд. — Нам нравится быть вместе.Гарион печально поглядел на гнедого. Конь подошел к нему и уткнулся мордой в одежду, Гарион почесал его навостренные уши и провел рукой по блестящему гладкому лбу. Потом он вздохнул.— Ты хочешь, чтобы он принадлежал только тебе? — спросил он Эрранда.— Наши друзья не могут нам принадлежать, Гарион.— Ты прав, — согласился Гарион. — Но ты хочешь, чтобы он отправился с тобой в Долину?— Но он тебя тоже любит.— Я всегда смогу приехать к вам в гости, — ответил ривский король. — Да к тому же ему здесь негде побегать, а я всегда так занят, что не могу уделить ему достаточно времени. Ему лучше быть с тобой, как по-твоему?Эрранд размышлял, стараясь думать только о благополучии своего друга, а не о своих личных привязанностях. Он поглядел на Гариона и понял, чего тому стоит такое щедрое предложение. Когда он наконец ответил, голос его был тих и серьезен.— Думаю, ты прав, Гарион. В Долине ему действительно будет лучше. Там ему не придется стоять на привязи.— Его надо будет объездить, — сказал Гарион. — На него еще никто никогда не садился.— Мы этим займемся, — заверил его Эрранд.— Тогда он поедет с тобой, — решил Гарион.— Спасибо, — просто ответил Эрранд.— Пожалуйста.«Молодец!» — Гарион так отчетливо услышал голос, как будто он звучал у него в голове.«Что?»«Ты молодец, Гарион. Я хочу, чтобы этот мальчик и этот конь были вместе. Им вдвоем многое предстоит сделать».После этого голос умолк. Глава 6 — Для начала лучше всего положить ему на спину тунику или куртку, — объяснял Хеттар. Высокий алгариец, неизменно одетый в черную кожу, стоял вместе с Эррандом на пастбище к западу от дома Полгары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43