— Белгарион, у них было письмо от короля Анхега. Вот почему мы впустили их в цитадель.— Я понимаю, это вполне разумное объяснение.— Это письмо у меня. На нем королевская печать и подпись.— Я созвал Алорийский Совет, — сказал ему Гарион. — Как только Анхег приедет, он объяснит нам все.— Если приедет, — мрачно прибавил Кейл. Дверь тихо отворилась, вошли Сенедра и все остальные.— Так, — скрипучим голосом сказал Белгарат. — Посмотрим, удастся ли нам узнать, в чем дело. Кто-нибудь из них выжил?— Только один, почтеннейший, — ответил Кейл, — но он без сознания.— Где он? — спросила Полгара.— Мы положили его в комнате в северной башне, госпожа. Врачи лечат его раны, но не в силах привести его в сознание.— Я иду туда, — сказала она.Эрранд пересек комнату, подошел к Кейлу и без слов сочувственно положил ему руку на плечо. Кейл снова стиснул зубы; внезапно из его глаз хлынули слезы.— У них было письмо от Анхега, дедушка, — сказал Гарион старику. — Поэтому они смогли попасть в цитадель.— Это письмо у тебя? — спросил Белгарат Кейла.— Да, почтеннейший. Оно здесь. — Кейл принялся листать кипу документов.— Пожалуй, начать лучше всего с него, — сказал старик. — От этого зависит судьба всего Алорийского альянса, так что нам надо прежде всего прояснить это.Полгара закончила осмотр единственного оставшегося в живых убийцы только поздно вечером. Когда она вошла в королевские апартаменты, где до сих пор шло обсуждение происшедшего, лицо ее было мрачно.— Мне очень жаль, но я ничего не могу с ним поделать, — сообщила она. — У него проломлен череп. Он едва жив. Если я попытаюсь привести его в сознание, он тут же умрет.— Мне многое нужно узнать у него, тетушка Пол, — сказал Гарион. — Как ты думаешь, когда он может очнуться?Она покачала головой.— Сомневаюсь, что он вообще может очнуться. А даже если и придет в себя, вряд ли сможет сказать что-нибудь внятно. Только кожа на затылке сейчас не дает его мозгам рассыпаться во все стороны.Гарион беспомощно посмотрел на нее.— Разве ты не можешь…— Нет, Гарион. В голове у него ничего не осталось.Через два дня король Хо-Хэг, Верховный предводитель алгарийских кланов, прибыл вместе с королевой Силар и Адарой — высокой темноволосой кузиной Гариона.— Очень печальный повод, — тихо сказал Хо-Хэг Гариону, когда они на причале пожимали друг другу руки.— В последнее время, кажется, мы только на похороны и собираемся все вместе, — согласился Гарион. — Где Хеттар?— Думаю, в Вал-Алорне, — ответил Хо-Хэг, — скорее всего он приедет вместе с Анхегом.— Об этом нам и надо поговорить, — сказал Гарион.Хо-Хэг вопросительно поднял бровь.— Люди, убившие Бренда, были черекцами, — тихо объяснил ривский король. — Они предъявили письмо от Анхега.— Анхег не может иметь никакого отношения к этому, — заявил Хо-Хэг. — Он любил Бренда как брата. За этим должен стоять кто-то еще.— Я уверен, что ты прав, но люди в Риве теперь никому не доверяют. Уже пошли разговоры о войне. Лицо Хо-Хэга помрачнело.— Поэтому нам надо как можно скорее все выяснить, — добавил Гарион. — Надо искоренить эти идеи, пока еще с ними можно справиться.На следующий день король Сендарии Фулрах прибыл в гавань; вместе с ним прибыли однорукий генерал Брендиг, старый, но все еще полный сил граф Зилайн и, ко всеобщему удивлению, сама королева Лейла, дама, чья боязнь морских путешествий стала почти легендарной. В тот же день королева Поренн, все еще носившая траур по мужу, сошла на берег с борта черного драснийского судна, привезшего ее из Боктора вместе с сыном, юным королем Хевой, и тощим маркграфом Хендоном, известным всем как Дротик.— О, мой дорогой Гарион, — сказала Поренн, обнимая его у сходней. — Не могу выразить свою печаль.— Мы потеряли одного из лучших наших друзей, — ответил он и повернулся к Хеве. — Ваше величество, — обратился он к мальчику с официальным поклоном.— Ваше величество, — ответил Хева и тоже поклонился.— Мы слышали, что убийство окружено какой-то тайной, — сказала Поренн. — Здесь Хендон, а он хорошо умеет разгадывать тайны.— Маркграф, — приветствовал Гарион начальника драснийской разведки.— Ваше величество, — ответил Дротик.Он обернулся и протянул руку молодой девушке с волосами цвета меда и мягкими карими глазами, спускавшейся по сходням.— Вы помните мою племянницу, не так ли?— Графиня Лизелль, — приветствовал ее Гарион.— Ваше величество, — ответила девушка, делая реверанс. Очаровательные ямочки на щеках придавали ее лицу задорный вид. — Дядя заставил меня быть его секретарем. Он притворяется, что стал плохо видеть, но мне кажется, это всего лишь уловка для того, чтобы я все время была у него на глазах. Старшие родственники склонны проявлять излишнюю опеку над молодыми, а как вы думаете?Гарион улыбнулся.— Никто не знает, где Шелк? — спросил он.— Он в Реоне, — ответил Дротик. — Пытается разузнать побольше о Медвежьем культе. Мы посылали за ним, но иногда бывает трудно его найти. Тем не менее, думаю, он скоро появится.— Анхег уже приехал? — спросила королева Поренн.Гарион покачал головой:— Здесь Хо-Хэг и Фулрах, а от Анхега пока никаких известий.— Мы слышали, что некоторые люди подозревают его, — сказала маленькая светловолосая королева. — Гарион, это не может быть правдой.— Я уверен, он нам все объяснит, как только приедет.— Кто-нибудь из убийц остался в живых? — спросил Дротик.— Один, — ответил ему Гарион. — Но боюсь, многого мы от него не добьемся. Один из сыновей Бренда проломил ему голову. Кажется, он больше уже не очнется.— Жаль, — коротко пробормотал Дротик, — но человек вовсе не обязательно должен говорить, чтобы сообщить какие-нибудь сведения.— Надеюсь, ты прав, — с жаром ответил Гарион.Ни за ужином, ни после, вечером, о происшедшем не говорили. Обсуждение этого вопроса без Анхега могло только укрепить сомнения и подозрения, придать всей встрече то опасное направление, которое все хотели избежать.— Когда состоятся похороны Бренда? — тихо спросила Поренн.— Думаю, как только приедет Анхег, — ответил Гарион.— Ты решил что-нибудь насчет его должности? — спросил Фулрах.— Прости, я не совсем тебя понял.— Должность сенешаля появилась давным-давно, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после того, как найсанцы убили короля Горека и его семью. Сейчас же, когда ты занимаешь трон, нуждаешься ли ты в сенешале?— Честно говоря, я об этом и не думал. При мне это место принадлежало Бренду. Он казался таким же вечным, как камни цитадели.— А кто сейчас исполняет его работу, ваше величество? — спросил сереброволосый граф Зилайн.— Его второй сын, Кейл.— У вас, Белгарион, много других обязанностей, — сказал граф. — Вам необходим человек, чтобы вести ежедневные дела — хотя бы пока не минует кризис. Мне кажется, что не стоит принимать поспешных решений насчет поста сенешаля. Я думаю, если вы попросите Кейла, он согласится исполнять обязанности, которые исполнял его отец, не требуя формального назначения.— Он прав, Гарион, — сказала Сенедра. — Кейл безгранично предан тебе. Он сделает все, о чем ты попросишь.— Если молодой человек хорошо делает свою работу, наверное, лучше всего, если он и впредь будет делать ее, — предложил Зилайн. Он скупо улыбнулся и прибавил: — Есть старая сендарийская пословица, которая гласит: «Не чини то, что еще не сломано».На следующее утро в гавань вошел, покачиваясь на волнах, неуклюжий корабль с громоздкой оснасткой — паруса, казалось, перевешивали нижнюю часть, придавая всей конструкции вид ненадежный и неустойчивый. Гарион в этот момент стоял на стене цитадели и разговаривал с Дротиком. Увидев корабль, он нахмурился.— Что это за корабль? — спросил он.— Арендийский, ваше величество. Этот народ чувствует потребность делать каждое свое сооружение похожим на замок.— Я и не знал, что они строят корабли.— Кораблей у них немного, — ответил Дротик. — К тому же они, как правило, переворачиваются при первом же порыве крепкого ветра.— Давай лучше спустимся вниз и посмотрим, кто это.— Хорошо, — согласился Дротик.Пассажиры на борту неуклюжего арендийского судна оказались их старыми знакомыми. У поручней в сияющих доспехах стоял Мандореллен, могущественный барон Во-Мандорский. Рядом с ним находился Лелдорин Вилданторский, а с ними и их жены — Нерина и Ариана, обе разодетые в парчу насыщенных темных тонов.— Мы пустились в путь, как только получили известие о постигшем тебя несчастье, Гарион! — прокричал Мандореллен через полосу разделяющей их воды, пока матросы осторожно маневрировали парусами, чтобы подвести неповоротливый корабль к причальной стенке. — Чувство долга и уважения к тебе и подло убиенному сенешалю призвали нас выступить на помощь тебе в твоем правом деле отмщения. Кородуллин бы лично присоединился к нам, если бы не болезнь, приковавшая его к ложу.— Пожалуй, именно этого я и боялся, — пробормотал Гарион.— Что, их приезд усложняет дело? — тихо спросил Дротик.Гарион пожал плечами.— О, это горячие головы, и они способны наломать немало дров.Не раньше чем через два дня «Морская птица», за штурвалом которой стоял Бэрак, обогнула мыс и под парусами вошла в гавань. На палубе вдоль поручней стояли крепкие черекские воины в кольчугах. Пока Бэрак вел корабль к причалу, их лица приняли настороженное выражение, в глазах виднелось подозрение.Когда Гарион достиг подножия длинного пролета каменной лестницы, ведущей из цитадели, на пристани уже собралось много народу. Толпа была настроена воинственно — многие мужчины стояли с угрюмыми лицами, у некоторых были с собой мечи и кинжалы.— Похоже, ситуация может выйти из-под нашего контроля, — тихо сказал Гарион Кейлу, сопровождавшему его.Кейл взглянул на толпу горожан.— Возможно, ты прав, Белгарион, — согласился он.— Так что необходимо продемонстрировать Анхегу и его свите самое искреннее и сердечное гостеприимство.— Ты слишком многого просишь, Белгарион.— Мне неприятно говорить об этом, Кейл, но я не просто прошу. Черекцы, стоящие на палубе, — личная охрана Анхега. Одно неверное движение, и произойдет настоящая бойня, а может, даже начнется война, не нужная никому из нас. Так что улыбайся — мы идем приветствовать короля Черека.Для пущей убедительности Гарион вместе с Кейлом поднялся на палубу арендийского корабля, чтобы его дружескую встречу с королем Анхегом могла видеть вся обозленная толпа. Бэрак, облаченный в форменный зеленый камзол, четким шагом направился им навстречу.— Для всех нас наступило трудное время, — сказал он, пожимая руку сначала Гариону, а потом Кейлу. — Анхег и Хеттар внизу, вместе с дамами.— С дамами? — переспросил Гарион.— С Исленой и Мирел.— До тебя дошли слухи? — спросил его Гарион. Бэрак кивнул:— Поэтому мы и привезли с собой жен.— Хорошая идея, — одобрил Гарион. — Человек, приезжающий, чтобы начать войну, вряд ли возьмет с собой жену, а мы постараемся представить все наилучшим образом.— Я схожу за Анхегом, — сказал Бэрак, бросая быстрый взгляд на хмурую толпу, собравшуюся у трапа.Когда король Анхег появился на палубе в своем обычном голубом одеянии, его грубоватое чернобородое лицо показалось Гариону изможденным и похудевшим.— Анхег, друг мой, — сказал Гарион достаточно громко, чтобы было слышно на берегу. Он поспешил навстречу черекскому королю и заключил его в крепкие объятия. — Нам надо улыбаться, — прошептал он. — Нужно убедить этих людей, что мы по-прежнему лучшие друзья.— А мы друзья, Гарион? — тихо спросил Анхег.— Ничего не переменилось, Анхег, — твердо сказал Гарион. — Ну что ж, давай улыбаться. — И он громко, официально возвестил: — Королевский дом Черека приносит свои соболезнования Ривскому трону в этот час скорби.— Лицемер! — взревел голос в толпе. На чело Анхега надвинулась туча, но Гарион с горящим взором подошел к поручням.— Любой, кто оскорбляет моего друга, оскорбляет меня, — сказал он самым спокойным голосом. — Ну, кто здесь хочет сказать мне что-нибудь?Толпа испуганно подалась назад.Гарион снова повернулся к Анхегу.— Ты выглядишь усталым, — сказал он ему.— Я разодрал дворец, да и большую часть Вал-Алорна на части, когда услышал, что случилось, но так и не смог найти ни одной нити. — Чернобородый черекский король замолчал и посмотрел прямо в глаза Гариону. Во взгляде его стояла мольба. — Клянусь, Гарион, всей моей жизнью, я никоим образом не виноват в смерти Бренда.— Я знаю, Анхег, — ответил ему Гарион просто. Он снова взглянул на мрачную толпу. — Давай позови Хеттара и дам, пройдем в цитадель. Все уже собрались, и нам пора начинать. — Он повернулся к Кейлу: — Отправь сюда нескольких стражников разогнать эту толпу. Пусть уберут с набережной всех. Не хочу никаких заварушек.— Дела так плохи? — тихо спросил Анхег.— Лучше перестраховаться, — ответил Гарион. — Я хочу держать все в руках до тех пор, пока мы не проясним это дело. Глава 18 Церемония похорон Бренда, ривского сенешаля, происходила на следующий день в Тронном зале короля Ривского. Одетый во все черное Гарион восседал на базальтовом троне вместе с Сенедрой; священник в переполненном зале читал заупокойную молитву.Присутствие короля Анхега Черекского на траурной церемонии вызвало мрачные настроения среди ривской знати, и только их глубокое уважение к Бренду и суровый взгляд Гариона удерживали их в рамках приличий и не давали разрастись громкому проявлению негодования.Анхег, с каменным лицом сидевший между Поренн и Хо-Хэгом, покинул зал сразу после окончания службы. — Я никогда его таким не видел, — тихо сказал Бэрак Гариону после церемонии. — Никто еще не обвинял его в убийстве, и он не знает, как себя вести. — Его и сейчас никто не обвиняет, — быстро ответил ривский король.— Оглянись и посмотри на лица своих подданных, Гарион, — печально сказал Бэрак. — Обвинение — в каждом взгляде.Гарион вздохнул.— Мне и смотреть не надо. Я знаю, о чем они думают.Днем алорийские монархи и все другие почетные гости Ривы собрались в южной башне в Голубой комнате Совета. Как только Кейл закрыл дверь, Анхег поднялся и повернулся ко всем лицом.— Я хочу с самого начала заявить, что не имею никакого отношения к тому, что произошло здесь, — заявил он. — Бренд всегда был одним из самых лучших моих друзей, и я скорее позволил бы отрезать себе руку, чем причинить вред ему. Даю вам свое слово — как король и как алориец.— Тебя никто ни в чем не обвиняет, Анхег, — тихо сказал Хо-Хэг.— Ха! Я не настолько глуп, как может кому-то показаться, Хо-Хэг, к тому же у меня есть уши. Жители Ривы готовы плюнуть мне в лицо.Сереброволосый граф Зилайн откинулся на спинку кресла.— Я думаю, что все эти подозрения, совершенно беспочвенные, конечно, происходят из-за того письма, которое представили убийцы, когда прибыли сюда. Я думаю, что лучше всего начать с изучения этого документа.— Неплохая мысль, — сказал Гарион. Он повернулся к Кейлу: — Можем ли мы увидеть письмо?— Оно у почтеннейшего Белгарата, ваше величество, — ответил Кейл.— Да-да, — сказал Белгарат, — а я чуть не забыл. — Он полез за пазуху своей серой, давно не стиранной туники, вынул свернутый пергамент и протянул его пожилому сендарийскому аристократу.— Похоже, с ним более или менее все в порядке, — заключил граф, прочитав письмо.— Дайте мне посмотреть, — потребовал Анхег. Он с отвращением взял письмо и, читая его, хмурил брови. — Правильно, это моя подпись, — признал он. — И печать моя, но я никак не мог написать это.Гариона осенило.— Ты всегда читаешь то, что приносят тебе на подпись? — спросил он. — Я знаю, бывают случаи, когда мне приносят целые кипы разных бумаг, и я просто пишу свое имя внизу каждой страницы. Так вот к чему я клоню: мог ли кто-нибудь подложить это письмо в кучу других документов, чтобы ты подписал не глядя?Анхег покачал головой.— Такое со мной уже бывало, — сказал он. — Теперь, прежде чем подписать, я читаю то, что мне приносят. Более того, я сам диктую все документы, которые собираюсь подписать своим именем. Только так я могу быть уверен в том, что в них говорится именно то, что я хочу сказать. — Он бросил письмо Гариону. — Посмотри-ка, — сказал он, указывая на второй абзац. — «Поелику торговля есть источник жизненной силы обоих наших королевств… „ и так далее. Проклятье, Гарион! Я за всю жизнь ни разу не употребил слово «поелику“.— На чем же мы порешим? — спросил граф Зилайн. — Мы установили подлинность подписи и печати. Король Анхег заявляет, что он не только читает все, что подписывает, но и диктует каждое письмо и обращение лично. В то же время мы находим в документе несоответствия.— Зилайн, — едко сказал Анхег, — ты случайно на досуге юриспруденцией не занимаешься? Говоришь ты прямо как какой-нибудь законник.Граф рассмеялся.— Я просто стараюсь быть точным, ваше величество, — сказал он.— Ненавижу законников.Весь остаток дня проклятое письмо было предметом обсуждений, но никакого решения так и не было принято.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43