— Там растут деревья, — прибавил Бэрак. — Так что нам будет где спрятаться.— Как долго нам придется бежать по открытому месту во время атаки на город? — спросил Гарион.— Ярдов пятьсот, — ответил Бэрак.— Изрядно.Вечер медленно опускался на тихие воды фьорда, окрашивая пурпуром голые стены утесов, вздымавшихся по обоим берегам. Гарион воспользовался последними отблесками заката, чтобы внимательно рассмотреть каждый дюйм крутого склона, на который ему и его людям предстояло карабкаться через несколько часов. Почувствовав что-то необычное, он поднял голову и заметил, как в прозрачном тихом воздухе движется странное белое создание. На палубу медленно опустилось мягкое белое перо. Хеттар подошел и поднял его.Через несколько мгновений к ним присоединилась тетушка Пол в накинутом на плечи голубом плаще.— Тебе придется быть очень осторожным, когда будешь подходить к верфям, — сказала она Анхегу, стоявшему рядом с Брендигом. — Они передвинули некоторые катапульты вниз, ближе к воде, чтобы попытаться удержать тебя.— Я ожидал этого, — ответил он, безразлично пожав плечами.— Заботься о корабле, Анхег, — угрожающе сказал Бэрак, — потому что, если ты потопишь его, я выдеру тебе бороду по волоску!— Хорошая манера разговаривать со своим королем! — прошептал Шелк Дротику.— А как защищен тыл города? — спросил у Полгары Гарион.— Стены высокие, — ответила она, — да и ворота выглядят впечатляюще, хотя народу там немного.— Хорошо.Хеттар молча вручил ей перо.— Ах, спасибо, — сказала она, — я так и знала, что потеряла одно.Склон холма, ведущий к расстилавшемуся над ними плоскогорью, оказался еще круче, чем показалось Гариону, когда он смотрел на него снизу вверх, с борта «Морской птицы». Обломки скалы, почти невидимые в полуночной темноте, предательски перекатывались под ногами, а жесткие ветки низкорослых кустов словно нарочно били по лицу и груди. Кольчуга была тяжелой, и Гарион скоро взмок от пота.— Тяжелая дорога, — кратко заметил Хеттар.Когда они наконец взошли на гребень проклятого холма, стало немного светлее. Впереди простирался густой еловый и пихтовый лес.— Дорога может отнять у нас немного больше времени, чем я думал, — пробормотал Бэрак, разглядывая густой подлесок.Гарион остановился, чтобы перевести дух.— Давайте подождем немного, — сказал он друзьям. — Если мы все сразу начнем продираться через заросли, то растревожим всех катапультистов на этом берегу. Думаю, будет лучше выслать вперед нескольких разведчиков, чтобы они поискали какую-нибудь дорогу или тропу.— Я пойду, — сказал Шелк.— Возьми с собой еще кого-нибудь.— Один я пойду быстрее и вернусь раньше. — И Шелк исчез среди деревьев.— Он нисколько не изменился, правда? — пробормотал Хеттар.Бэрак рассмеялся.— Неужели ты думал, что он переменится?— Когда, мыслишь ты, наступит рассвет? — спросил Мандореллен у великана черекца.— Часа через два-три, — ответил Бэрак. — Подъем отнял у нас много времени.Лелдорин, у которого за плечом висел лук, присоединился к ним у края темного леса.— Генерал Брендиг начал подъем, — сказал он им.— Не представляю, как он собирается взобраться по этой круче с одной рукой, — подумал вслух Бэрак.— Думаю, не стоит слишком беспокоиться о Брендиге, — ответил Хеттар. — Обычно ему удается все, что он задумал.— Он хороший воин, — согласился Бэрак.Издалека снизу доносились крики солдат Анхега и скрип брашпилей — это матросы старались произвести как можно больше шума, чтобы заглушить те нечаянные звуки, которые могли произвести люди Брендига, взбиравшиеся по склону, покрытому густой растительностью. Наконец из разведки вернулся Шелк, беззвучно появившись из-за кустов.— Примерно в четверти мили к югу отсюда есть дорога, — сообщил он тихо. — Кажется, она ведет прямо к Ярвиксхольму.— Прекрасно, — радостно произнес Мандореллен. — Так в путь же, господа мои, ибо во граде ожидают нашего пришествия.— Надеюсь, что нет, — сказал Гарион. — Так хочется их удивить.Узкая дорога, которую нашел Шелк, оказалась просекой, по которой вывозили лес, и шла она от берега в восточном направлении. Позади себя Гарион слышал позвякивание кольчуг и размеренную шаркающую поступь своих солдат, шагавших в сторону исхода ночи под прикрытием густой тени окружавшего их леса. С тех пор как они покинули корабли, в душе Гариона росло волнение. Его нетерпеливое желание начать наступление было столь велико, что он с трудом сдерживался, чтобы не пуститься бегом.Они добрались до большой поляны. Отсюда виднелась хорошо наезженная дорога, ведущая через залитые лунным светом пастбища прямо на север.— Это дорога на Хольберг, — сообщил им Бэрак. — Мы почти пришли.— Я посмотрю, как там Брендиг, — сказал Гарион. Он осторожно обогнул мысли солдат, стоявших за его спиной, и потянулся вдаль, разыскивая знакомое ощущение мыслей Дарника.«Дарник, — мысленно сказал он, — ты слышишь меня?»«Гарион?» — услышал он мысленный ответ кузнеца.«Да, — ответил Гарион. — Вы захватили катапульты?»«Нам осталось взять еще около дюжины. Брендиг движется медленно, чтобы избежать лишнего шума». «Вы к рассвету успеете?» «Я уверен, что успеем».«Дай мне знать, когда вы захватите последнюю». «Хорошо».— Как они там? — спросил Лелдорин. Голос молодого лучника звенел от волнения.— Они будут готовы вовремя, — ответил Гарион.— Как мыслишь ты, господин мой? — спросил Мандореллен Бэрака. — Не настал ли час выбрать несколько крепких дерев, чтобы, сделав из оных таран, сокрушить городские ворота?— Я сам займусь воротами, — коротко сказал им Гарион.Бэрак пристально посмотрел на него.— Ты хочешь сказать, что… — И он махнул рукой с выставленным из кулака большим пальцем. Гарион кивнул.— Это вряд ли подойдет, — неодобрительно покачал головой Бэрак.— Не подойдет?— Определенные вещи должны делаться определенным порядком. Городские ворота надо вышибать таранами.— Пока люди на стенах льют кипящую смолу на осаждающих?— Конечно, в каждом деле есть риск, — объяснил Бэрак. — Без риска и битва не битва. Хеттар тихонько рассмеялся.— Мне не нравится нарушать традиции, — сказал Гарион, — но я не хочу позволить людям погибнуть только ради того, чтобы соблюсти старинный обычай.Мглистый туман, мерцающий под светом луны, заполнял широкое открытое пространство между краем леса и высокими стенами Ярвиксхольма, увенчанными башнями. На востоке первое бледное свечение приближающегося рассвета уже разбавило чернильную тьму ночного неба. На фортификационных укреплениях вокруг города горели красноватые факелы; при их свете Гариону удалось разглядеть множество вооруженных людей.— Как близко тебе нужно подойти, чтобы проломить ворота? — шепотом спросил Шелк у Гариона.— Чем ближе, тем лучше, — также шепотом ответил Гарион.— Хорошо, тогда нам надо немного продвинуться. Нам помогут туман и высокая трава.— Я иду с вами, — сказал Бэрак. — А будет очень шумно?— Скорее всего, — ответил Гарион.Великан повернулся к Хеттару и Мандореллену.— Это и будет вам сигналом. Когда Гарион выбьет ворота, начинайте атаку. Хеттар кивнул. Гарион глубоко вздохнул.— Хорошо, — сказал он. — Идем.Согнувшись, троица двинулась через открытое поле к городу. Когда до ворот оставалась сотня ярдов, они легли в траву.«Гарион, — со стороны занимавшегося рассвета пришел мысленный призыв Дарника, — мы захватили все катапульты».«Вы уже разглядели орудия на северном берегу?»«Наверное, увидим их уже через несколько минут».«Передай Брендигу — пусть начинает, как только сможет их разглядеть».Они подождали, пока небо на востоке не станет еще чуть светлее. Затем из-за города раздалась серия тупых ударов, и стало слышно, как тяжелые камни сокрушают деревянные строения.«Мы начали», — доложил Дарник. «Гарион, — услышал он мысль Полгары, — ты на месте?»«Да, тетушка Пол».«Тогда мы начинаем движение по фьорду».«Дай мне знать, когда вы увидите город».«Будь осторожен, Гарион».«Буду».— Что там происходит? — спросил Бэрак шепотом, разглядывая людей на крепостной стене.— Они начали обстреливать камнями северные утесы, — тихо ответил Гарион. — А Анхег двинул флот.Бэрак заскрипел зубами.— Я же велел ему ждать, пока не разрушат все катапульты.— Да не переживай ты так за свой корабль, — сказал Шелк вполголоса. — Очень тяжело целиться из катапульты, когда тебя обстреливают булыжниками.— Кому-нибудь может повезти.Они напряженно ждали, пока станет еще немного светлее. Гарион, разглядывая массивные городские ворота, ощущал резкий запах моря и тяжелый аромат хвойных деревьев.«Гарион, мы увидели город», — сообщила тетушка Пол.Из города донеслись крики тревоги, и Гарион увидел, как вдоль по стене побежали вооруженные люди, направляясь к береговой части Ярвиксхольма.— Вы готовы? — прошептал он своим друзьям.— Давай, — напряженно сказал Шелк.Гарион поднялся на ноги и сосредоточился. В нем росла огромная сила, казалось, все его тело звенело. Он вытянул Ривский меч из ножен, и предрассветные сумерки рассеялись.— Начали, — сказал Гарион сквозь зубы. Он направил острие меча в сторону города, покрепче уперся ногами в землю и вперил взгляд в ворота. — Огонь! — скомандовал он, и вся его сила единым потоком хлынула в меч, а через сияющее острие — дальше, на мятежный город.Гарион недооценил желание самого Шара ему помочь. Сила, выбившая ворота Ярвиксхольма, была, мягко говоря, изрядной. Толстенные бревна просто исчезли, а обломки и щепки просмоленных ворот встречались потом в пяти милях от города. Крепкая каменная стена тоже была разнесена на куски, и огромные, грубо обтесанные блоки с плеском посыпались в воду залива довольно далеко от берега. Большая часть западной стены Ярвиксхольма потрескалась и осела. Шум стоял ужасающий.— Белар! — в изумлении воскликнул Бэрак, наблюдая за разрушением.На несколько минут воцарилась тишина, а затем от края леса раздались громкие крики — Хеттар и Мандореллен повели в атаку на потрясенный внезапным штурмом город ривские и черекские силы.Назвать то, что произошло, справедливым боем было нельзя. Далеко не все приверженцы Медвежьего культа были молодыми здоровыми людьми. Культ привлекал в свои ряды стариков, женщин и детей. Отчаянное сопротивление, объясняемое непримиримым фанатизмом приверженцев культа, вынуждало подчас атакующих убивать тех, кого при иных обстоятельствах можно было бы пощадить. К концу дня только несколько локальных очагов сопротивления еще оставалось в северо-западной части Ярвиксхольма, а большая часть города пылала в огне.Гарион, ощущая тошноту от дыма и вида развернувшейся бойни, спотыкаясь, вышел из горящего города через рухнувшую стену обратно, в открытые поля за городом. Шелк, удобно устроившись на большом камне, издалека наблюдал за разрушением.— Не закончили еще? — спросил маленький человечек.— Почти, — ответил Гарион. — Они сохраняют под своим контролем лишь несколько домов.— Каково тебе?— Очень неприятно. Погибло много стариков, детей и женщин.— Это иногда случается.— Анхег говорил, что он собирается сделать с теми, кто уцелел? Мне кажется, хватит уже убийств.— Трудно сказать, — ответил Шелк. — Видишь ли, наши черекские родственники склонны иногда вести себя как дикари. Возможно, завтра произойдет нечто такое, чего бы ты предпочел не видеть, как сейчас например. — И он указал в сторону лесной опушки, где копошилась целая толпа черекских солдат. Там возвели и воткнули в землю длинный шест с перекладиной, к которой был привязан человек с раскинутыми руками.— Нет! — воскликнул Гарион.— Я бы не стал вмешиваться, Гарион, — посоветовал ему Шелк. — Это королевство Анхега, в конце концов, и он волен поступать с преступниками и предателями так, как считает нужным.— Это же варварство!— Мягко говоря, да. Как я уже заметил, в натуре черекцев присутствует некоторая жестокость.— Но не лучше ли сначала допросить пленников?— Этим занимается Дротик.Гарион вглядывался в толпу солдат, трудившихся при последних красноватых отблесках заходящего солнца.— Я не могу, — сказал он; его тошнило от отвращения. — Мне кажется, все это зашло слишком далеко. Я хочу положить этому конец.— Я тебе не советую, Гарион.— О нет — он велел распять женщину!— Что? — Шелк повернулся и тоже стал смотреть на солдат. Внезапно кровь отлила от лица маленького человечка, он резко вскочил на ноги и кинулся через торфяник. Гарион наступал ему на пятки. — Ты совсем с ума сошел? — набросился Шелк на костлявого начальника драснийской разведки, который спокойно сидел за грубо сколоченным столом в центре группы солдат.— Что такое, Хелдар?— Ты знаешь, кого только что распяли на кресте?— Естественно. Я сам ее допрашивал. — Его пальцы отстукивали на крышке стола какой-то ритм.— Сними ее оттуда! — сказал Шелк, хотя его голос прозвучал уже не так напористо и гневно.— Почему бы тебе не заняться своим делом, Хелдар? — предложил Дротик. — А мои дела оставь мне. — Он повернулся к крепкому черекскому солдату, стоявшему рядом. — Принц Хелдар и король Ривский сейчас уходят, — холодно сказал он. — Пожалуйста, проводи их. Мне кажется, им следует находиться не ближе чем в четверти мили отсюда.— Я убью его, — бушевал Шелк, пока их с Гарионом отгоняли прочь. — Я убью его своими собственными голыми руками!Однако, когда солдаты увели их на значительное расстояние от того места, где расположился Дротик, и вернулись к своей грязной работе, маленький человечек удивительно быстро обрел присущее ему хладнокровие.— К чему все это? — спросил Гарион.— Девушка, которую он только что привязал к кресту, — его собственная племянница, Лизелль, — ответил Шелк вполне спокойно.— Ты шутишь!— Я знаю ее с тех пор, когда она была еще ребенком. Он обещал все объяснить; и будет хуже, если его объяснение окажется недостаточно убедительным, — я ему тогда все потроха вырежу! — Из-под своего жемчужно-серого камзола он извлек кинжал и большим пальцем проверил его на остроту.Дротик нашел их только после наступления темноты.— Убери это, Хелдар, — сказал он, неодобрительно взглянув на кинжал Шелка.— Он мне может сейчас пригодиться, — ответил Шелк. — Начинай говорить, Дротик, и постарайся, чтобы твой рассказ мне понравился, или твои кишки кучкой упадут к твоим ногам.— Кажется, ты расстроен.— Ты заметил? Какой наблюдательный!— Я сделал это с особой целью.— Здорово! А я думал, ты просто развлекался.— Я вполне могу обойтись без твоего сарказма, Шелк. Знай на будущее, что я ничего без причины не делаю. Насчет Лизелль можешь быть спокоен. Ее, вполне вероятно, уже освободили.— Освободили? И где она сейчас?— Конечно, она убежала. В лесах скрывается немало приверженцев культа. А тебе изменяет зрение, если ты ни одного не заметил. В любом случае сейчас все пленники, которых мы привязывали к крестам, уже освобождены и находятся на пути в безопасное место в горах.— Зачем тебе это все, Дротик?— Очень просто. Мы много лет пытались заполучить своего человека среди верхушки Медвежьего культа. Они только что освободили настоящую героиню — мученицу за веру. Лизелль достаточно умна, чтобы заставить этот факт работать на себя и оказаться среди людей, возглавляющих культ.— Как она вообще сюда попала? Дротик пожал плечами.— Она надела кольчугу, и я тайком провел ее на борт корабля Бэрака Трелхеймского. После того как битва подходила к концу, я подсунул ее к остальным пленникам.— А остальные, те, которых тоже освободили, не скажут, что она никогда не жила в этом городе? — спросил Гарион.— Нет, ваше величество, не думаю, — ответил Дротик. — Лизелль скажет, что жила в северовосточной части Ярвиксхольма. Остальные пленники, распятые вместе с ней, были захвачены в юго-западном районе. С Ярвиксхольмом в этом смысле нам повезло. У него такая запутанная планировка, что никто не сможет сказать наверняка, что она никогда в нем не была.— Я не могу поверить, что ты и впрямь с ней так поступил, — сказал Шелк.— Ей пришлось долго меня убеждать, найти неимоверное количество доводов, прежде чем я согласился, — признался Дротик.Шелк непонимающе смотрел на него.— Ну да, — сказал Дротик. — Ты еще не догадался? Это она сама все и придумала.Вдруг Гарион услышал шуршащий звук, а в следующее мгновение до него ясно донесся голос Сенедры.«Гарион! — кричала она в отчаянии. — Гарион! Возвращайся немедленно! Нашего сына похитили!» Глава 20 Полгара придирчиво оглядела Гариона; они стояли на высоком открытом лугу над пепелищем Ярвиксхольма, а бледный рассвет смывал с неба звезды.— Маховые перья у тебя коротковаты, — сказала она ему.Гарион сделал перья подлиннее.— Так лучше, — сказала она. Ее взгляд стал сосредоточенным, и она тоже превратилась в пестрого сокола. — Никогда мне не нравилось это жесткое оперение, — пробормотала Полгара, щелкая загнутым клювом. Она взглянула на Гариона; ее золотистые глаза имели свирепое птичье выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43