Рано или поздно приходится подводить черту. Принимая условия этой
жизни, ты становишься жертвой. Но когда-то надо остановиться. Не обяза-
тельно превращаться в крестоносца с горящими глазами, надо просто перес-
тать быть чьей-то жертвой. Бэтмэн был крестоносцем; и кем бы ни был Бэт-
мэн под маской, на самом деле он был жертвой. Селина не знала, чем он
жертвовал, зачем и когда, но это было ее твердое убеждение.
-Чужая душа потемки,- сказала она вслух, удивив этим и саму себя и
какого-то пропойцу в темной подворотне.
-Правильно, сестренка. Мелочишки не найдется? Или закурить?
Придерживая одной рукой куртку у горла, загораживая плечами котенка,
Селина, не оборачиваясь, продолжала путь. Не нравилось ей ходить по ули-
цам в темноте- по крайней мере без комбинезона. Слишком легко было
стать жертвой.
Как Роза.
Так, размышляя о Розе и жертвах вообще, она наткнулась на компанию
подростков. Они стояли в развязных позах, подпирая фонарный столб. Коте-
нок вырывался. Селина едва удерживала его обеими руками. Этот жест- обе
руки прижаты к груди- невольно привлекал внимание.
Селина увидела себя их глазами: женщина, одна, руки заломлены в ужа-
се. Была она уродка или красавица- не имело значения. Не имел значения
и тот факт, что она в совершенстве владела боевыми искусствами. На мгно-
вение девушка поняла, о чем кричали безумные глаза Розы.
Пацаны засвистели, отпуская похабные шуточки. Один из них, вихляясь,
вышел на середину улицы.
-Потанцуем?- он стоял, расставив ноги, бедра вперед, козырек бейс-
болки надвинут на глаза.- Пойдем, чувиха.- Он вынул руки из карма-
нов.- Хошь не хошь, а придется.
Все оборачивалось против нее, начиная орущим котенком и кончая неу-
добной одеждой. Она не выглядела как Женщина-кошка; она не чувствовала
себя Женщиной-кошкой. Парень приближался. И тут словно кто-то ледяным
пальцем провел вдоль ее позвоночника. Внутри у нее все сжалось, а страх
превратился в ярость.
-Сегодня у тебя не лучший денек,- слова не имели значения. Все за-
висело от интонации и убийственного быстрого взгляда в ту темную щель
под козырьком, где должны быть его глаза.- И дружки твои поганые тебе
не помогут,- Селина уже забыла о том, где они находились, что она дер-
жала в руках и даже кем была. Она забыла про костюм, брошенный под кро-
вать. Ненависть выплеснулась на лицо. Словно шаровая молния метнулась
она от глаз девушки к его глазам.
Он был готов.
-Чокнутая потаскуха,- пробормотал парень, пятясь назад.
Селине страшно захотелось увидеть его глаза, услышать его голос из
разбитого рта, полного крови и выбитых зубов. Но сейчас было не время.
Котенок бился за пазухой. Достаточно и того, что в ближайшие несколько
часов он будет полностью раздавлен, а приятели у фонарного столба доко-
нают его насмешками.
-Попробуй подойди, слизняк, если еще не помер со страху.
Парень поднял козырек. Может, надеялся восстановить свое преимущест-
во, посмотрев в глаза безумной леди. Если так, то он сильно ошибся. Се-
лина ждала этого. Она показала ему зубы в своей неповторимой улыбке и
двинулась прямо на него. Слегка посторонившись, обошла остолбеневшего
хулигана и зашагала восвояси. Как она и рассчитывала, дружки тут же при-
нялись потешаться над несчастным, и их обидный смех доносился до нее,
пока она не удалилась достаточно далеко.
Еще сотня ярдов, и Селина, наконец, расслабилась.
Только мужчина может заставить женщину забыть обо всем, кроме страха.
Эта мысль вспыхнула у нее в мозгу вместе с образом Розиного лица. В
глазах у хулигана было изумление. Подобно тем наркодельцам, он не мог до
конца поверить в то, что женщина- шлюха- одержала над ним верх. Но в
глазах Розы не было изумления, сомнения или недоверия, один только
страх, страх и жертвенная покорность неизбежной судьбе.

ШЕСТЬ

Селина вошла в свою квартиру. Котенок выскользнул прежде, чем за ними
захлопнулась дверь. Замок запирался автоматически.
Шкаф на кухне был забит консервированным тунцом. Готовить и сервиро-
вать его было так же просто, как хранить. Она открыла банку и, склонив-
шись над раковиной, принялась есть, выковыривая содержимое пальцами.
Голод понемногу ослабевал. Мысли вертелись вокруг миссии. Селина зли-
лась на старую МаЖо и остальных. Они использовали ее, использовали ко-
тенка и в конце концов оставили без обеда. Это негодование было весьма
поверхностным и улетучилось прежде, чем она успела расправиться с рыбой.
Но в душе залегал гораздо более глубокий пласт гнева, и избавиться от
него было не так просто. Мир кишел людьми, которые не любят кошек. Неп-
риязнь могла перерасти в ненависть, но у взрослых она редко проявлялась
в виде безумного страха. Розин ужас перед кошками не был последствием
детского испуга.
Слизав с пальцев остатки тунца, Селина поставила полупустую банку на
пол, чтобы доели кошки.
Из всего этого можно было сделать один единственный вывод: причиной
Розиного страха был мужчина, но он каким-то образом сумел перенести ее
страх на невинных кошек.
Знакомое, но не слишком приятное ощущение охватило ее, и она задержа-
ла дыхание. Затем резко выдохнула. Прежде, чем Селина успела покинуть
альков, который домовладелец называл кухней, превращение ее обычного ес-
тества в Женщину-кошку было закончено. По дороге к кровати она сбрасыва-
ла с себя одежду и, подойдя к ней, была уже почти обнажена. Комбинезон
обтянул ее как вторая кожа- так и было задумано. Костюм этот обошелся
ей безумно дорого.
В начале своей карьеры она пыталась использовать подержанные теат-
ральные костюмы. И даже пробовала сама соорудить подобный наряд. Но все
это никуда не годилось. И вот однажды под ее дверь кто-то просунул коря-
во написанное письмо. В холле перед дверью никого не оказалось. В письме
был рисунок комбинезона, значилась его цена и указывалось место, где
должна была быть совершена сделка. Селина поначалу испугалась, но все же
решилась попробовать. Она собрала требуемую сумму в золоте и другом дра-
гоценном барахле, как указывалось в письме, оставила все это на скамейке
в пустынном дворике и две недели спустя, придя вечером домой, обнаружила
кожаный костюм на собственной кровати.
Девушка разгладила комбинезон на руках и ногах, и Селина Кайл исчез-
ла. Вместо нее посреди комнаты стояла простая, как удар в челюсть, Жен-
щина-кошка.
-Я вернусь до рассвета,- прошептала она в темноту собравшимся в
кучку зеленым огонькам.- Не ждите меня.- Она вылезла в окно, прошла по
карнизу и скрылась за углом.
Между тунцом и комбинезоном был еще период размышлений, когда Селина
взвешивала иные возможности удовлетворения собственного любопытства. Она
попыталась представить себя в миссии. Двери там никогда не запирались,
но монахини были не столь глупы, чтобы оставаться внизу после наступле-
ния темноты. Если бы Селина пошла туда, ей пришлось бы объясняться с
мускулистыми бывшими наркоманами, обитателями приюта, которые охраняли
миссию с бдительностью новобранцев. Можно, конечно, позвонить матери Жо-
зефе по телефону, но старая МаЖо вряд ли сидит в офисе по ночам. Кроме
того, Селинин телефон не работал... опять. У одной из кошек- она не
знала какой именно- выработалась стойкая приверженность к жеванию плас-
тиковой изоляции. Возможно, и для кошки это было не слишком полезно, но
для телефона оказалось просто смертельным.
Ну, допустим, Селина поговорит с матерью Жозефой, что тогда? Если бы
старая МаЖо знала что-то толковое насчет Розы, разве пригласила бы она
Селину на обед с котенком? И потом, хотя монашки и жили в Ист Энде го-
раздо дольше, чем Селина, они были женщинами, которые отказались от муж-
чин. Что любая из них знала о реальном мире- том мире, где правят муж-
чины, и где жили Селина и Роза?
Селина спрыгнула на крышу часовни между резными каменными горгульями.
Ее тело изогнулось от кончиков пальцев до шеи, принимая удар от прыжка и
удерживая ее в равновесии, какие бы опасности ни готовило следующее
мгновение. Она отползла в тень, прислушиваясь к уличному шуму, стараясь
понять, не заметил ли кто-нибудь, как она спрыгивает с карниза на крышу
церкви. Ее вполне могли заметить или услышать. Кем бы ни была Женщи-
на-кошка, никакими сверхъестественными способностями она не обладала,
просто большинство людей не ведает, какие силы таятся в их собственных
телах.
Готам никогда не затихал. В самые спокойные часы звуковой хаос сли-
вался в неясный гул, в котором все же чуткое ухо могло различить поли-
цейские сирены, крики о помощи и случайные выстрелы- на этот раз четы-
ре, из полуавтоматической винтовки среднего калибра, где-то в районе до-
ков. Женщина-кошка бессознательно оскалилась. Внутренним взором она ви-
дела это легкое, смертельное ружье, несомненно иностранного произ-
водства. Она различала огнестрельное оружие по виду и звуку, но сама
всячески избегала его. От стариков, помнивших шестидесятые годы, она
слышала о Субботних Вечерах, когда использовались хитроумные ружья, чаще
взрывавшиеся в руках хозяина, нежели поражавшие противника. Эти времена
миновали задолго до того, как она спрыгнула с автобуса на окраине Гота-
ма. После войны в Заливе по Субботним Вечерам стали применять армейские
гранаты.
Хотя доки начинались в двух кварталах отсюда, Женщина-кошка подождала
ответных выстрелов. Она не собиралась идти в ту сторону, но кто знает,
куда занесет нелегкая. Умный человек, кем бы он ни был, и как бы ни был
одет, всегда обращает внимание на ночные звуки. В следующее мгновение
она услышала сирену полицейской машины, которая со страшной скоростью
неслась вниз по Девятой авеню, но не в сторону доков.
Селина расслабилась и спустилась на крышу миссии. Она спрыгнула через
слуховое окно на лестницу и замерла, задержав дыхание. Шум прыжка пока-
зался ей самой оглушительным, но никакой тревоги в спящей миссии он не
вызвал.
Два часа спустя, после бесплодных поисков укромного уголка или щели,
где можно было спрятаться, Женщина-кошка вернулась к слуховому окну и
подпрыгнула вверх. Рама прогнулась под ее пальцами, но старое дерево вы-
держало вес тела, и она с легкостью выбралась на пустынную крышу. Слива-
ясь с ночным небом и чернотой крыши, Селина откинула маску с лица. Лег-
кий ветерок, подсоленный морем, освежил девушку, и она обдумала свое
затруднительное положение.
Розы д'Онофрео в миссии не было. Вспомнив, как она пыталась забраться
под раковину, Селина засомневалась, что девушка могла прийти в себя и
отправиться домой.
Сигнал скорой помощи- он заметно отличался от вопля полицейской си-
рены или рожка пожарной машины- заметался эхом между соседними домами.
До приезда в Готам Селина могла сосчитать секунды от вспышки молнии до
раската грома; сейчас она прислушивалась к удаляющемуся вою сирены и
прикидывала, в какую из крупных больниц везут пострадавшего. Звук уда-
лялся по прямой, стало быть машина не свернула к Главной Готамской
больнице. Она ехала прямо через нижний город к университетскому меди-
цинскому центру. Кто там был в ее чреве- тайна, покрытая мраком.
Может монашки отправили Розу в Главную Готамскую? В миссии был свой
изолятор. Селина проверила и его, но там находился один единственный
страшно шумный, но совершенно безобидный пьяница. Сестры оставили бы Ро-
зу в изоляторе, если б не боялись, что она может умереть до утра, а в
ночь с субботы на воскресенье реанимационные службы в городе так перег-
ружены, что едва ли откликнулись бы на вызов.
Селина вновь натянула маску. Чем ломать голову над тем, где теперь
Роза, лучше проникнуть в офис старой МаЖо и поискать ответ там. Мать Жо-
зефа доверяла Господу, святым заступникам и никому больше. Замок на две-
ри офиса был истинным произведением искусства, но и он быстро сдался
тонким стальным отмычкам, которые Женщина-кошка извлекла из потайного
кармана на поясе. Она вошла в офис и бесшумно закрыла за собой дверь.
Глаза ее привыкли к темноте- она могла держать телефонную книгу и без
напряжения читать с расстояния вытянутой руки.
На столе царил беспорядок- хороший признак; когда она вошла сюда с
котенком, стол был неестественно чистым. Заложив руки за спину, Женщи-
на-кошка склонилась над столом, стараясь ничего не трогать.
-Что это?
Почерк у старой МаЖо был словно прописи приходской школы. Каждое сло-
вечко будто напечатано; беда заключалась в том, что большинство из них
было написано не по-английски. Через минуту Селина решила, что это ла-
тынь.
-Даже Папа не говорит на латыни...
Но это была латынь и оставалась латынью, как бы пристально Селина на
нее не смотрела. Девушка почувствовала острую потребность сбросить эти
бумажки со стола на пол и сломать, раздавить здесь все, что можно. Имен-
но такие побуждения всегда втравливали ее в неприятности. Она тихо сог-
нула пальцы, осторожно вонзив стальные когти в черную кожу перчаток на
ладонях.
-Спокойно,- прошептала Женщина-кошка.- Если старая МаЖо пишет на
каком-то немом, мертвом языке, это еще не значит, что ты не сможешь вы-
яснить, куда она дела Розу.
На столе матери Жозефы стоял телефон: хлипкая электронная штучка с
множеством кнопок и одной мигающей красной лампочкой.
-Спокойно. Думай. Думай.
Стальной коготь дотронулся до ближайшей от лампочки кнопки.
-Алло? Алло? Служба доктора Галлан. Если вы в офисе, сестра, пожа-
луйста, снимите трубку,- гнусавый женский голос сделал драматическую
паузу.- Доктор Галлан просила вам передать, что она получила вашу за-
писку. Она ушла, и мы хотели бы знать, куда она направляется. Она сказа-
ла, что вы можете дать номер, по которому с ней можно связаться. Позво-
ните нам,- и женщина продиктовала свой номер.
Женщина-кошка улыбнулась, запоминая его, пока аппарат автоматически
отключался. Затем подняла трубку и нажала другую кнопку. Послышалась
быстрая мелодия из десяти нот. Селина не была музыкальным гением. Она не
могла определить высоту звуков, и ей пришлось бы нажимать кнопку повтор-
ного набора несколько раз, чтобы запомнить мелодию, но она была почти
уверена, что это не был номер доктора Галлан.
На том конце провода послышались длинные гудки- один, второй... две-
надцатый. Женщина-кошка собиралась уже положить трубку, когда телефон
ожил.
-Кровь Великомучеников слушает.
Селина опешила от такого загадочного приветствия. К счастью, заспан-
ная женщина на том конце провода решила попробовать еще раз:
-Сестры Чистого Сердца, монастырь Крови Великомучеников, Дом настоя-
тельницы. Могу я помочь вам?
-Надеюсь, что можете,- ответила женщина в черном комбинезоне. Все
встало на свои места, когда она вспомнила, что католические ордена соз-
давались как военные организации. Здешние сестры являлись солдатами ар-
мии Чистого Сердца; старая МаЖо была их командиром; миссия в Ист Энде
представляла укрепление на передовой. А монастырь Крови Великомучеников
был не просто другой крепостью, а штабом армии.- Я пытаюсь отыскать Ро-
зу д'Онофрео.
-Розу д'Онофрео? Я не знаю...
В голосе звучала не растерянность, а настороженность. Женщина-кошка
сменила тактику. "Прошу прощения. На самом деле я ищу доктора Галлан.
Это ее служба вас беспокоит. Мы ее потеряли. Мы знаем только, что перед
отъездом она разыскивала Розу д'Онофрео по этому номеру".
-Доктор Галлан? Да, она была здесь, но давно уже уехала. Я не знаю,
кто... Нет, постойте, это молодая женщина из миссии,- похоже, монахиня,
наконец, вполне проснулась.- А кто это? Откуда вы звоните? Почему вы
спрашиваете о Розе...
Женщина-кошка нажала когтем на рычаг. Фотография, стоявшая рядом с
телефоном, объяснила ей все, что было непонятно. На ней были запечатлены
четыре улыбающиеся монахини, которых Селина не знала. Но это не имело
значения. Зато здание позади них и надпись на нем рассказали о многом.
Слова было довольно трудно прочесть- старой МаЖо не помешали бы нес-
колько уроков фотографии- но они, по крайней мере, были написаны
по-английски: Сестры Чистого Сердца Марии. Монастырь Крови Великомучени-
ков. Дом настоятельницы. Виднелся и адрес, включавший почтовый индекс и
телефонный номер.
В Доме настоятельницы Роза была в безопасности. Что бы ни мучило ее,
оно не проникнет через эти стены. Но Женщина-кошка должна проникнуть ту-
да, поскольку Селина хочет узнать больше, чем знает.
Однако в тот момент Селина хотела одного- домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40