-Могу ли я помочь тебе, дитя?
Молодая женщина зарыдала с новым взрывом отчаяния, но не обернулась.
Сестра Тереза рассматривала ее профиль. На щеке девушки виднелся свежий
кровоподтек. Еще один, давнишний и темный, украшал лоб, на губах темнели
полузатянувшиеся трещины. Монахине приходилось видеть и сильнее избитых
людей, но от этого было не легче. Она опустилась на скамью и взяла де-
вушку за руку.
-Расскажи мне, что случилось. Мы ведь здесь хотим тебе добра. Добра
для тела и добра для души.
Женщина прижала руки к животу. Новые потоки слез заструились по ще-
кам, стекая на и без того мокрый свитер. Она уставилась вниз, словно хо-
тела разглядеть что-то глубоко под полом, и не поднимала головы. Когда
сестра Тереза взяла ее за руку, девушка вся съежилась.
-Расскажи мне всё, дитя,- сказала сестра Тереза строгим голосом.
Большинство из тех, кто приходил в часовню, были убеждены, что монахини
состоят на службе у неких божественных властей, что их нужно слушаться,
и что они сначала выносят приговор, а уж потом проявляют сострадание.
Выдумка, конечно, но иногда ей можно воспользоваться.- Ты пришла сюда,
чтобы поговорить со мной, и ты должна это сделать.
-Сестра Тереза?..
Молодая женщина медленно подняла голову. Когда их взгляды встрети-
лись, и монахиня узнала ее, избитая девушка потеряла последние останки
самообладания. Скуля, как собака, она уткнулась лицом в плечо сестры Те-
резы.
-Роза...Роза...- сестра Тереза гладила грязные светлые волосы.-
Роза, что случилось? Как это случилось?- У нее самой по морщинистым ще-
кам потекли слезы.- Роза, почему ты так долго ждала? Ты не должна была
этого терпеть. Здесь для тебя всегда есть место. Всегда.
Девушка не ответила. Она не могла ответить. Звук голоса сестры Тере-
зы- его почти забытая сила- дали ей почувствовать себя в безопасности,
но ей казалось, что иллюзия развеется, стоит только пошевелиться. Поше-
велишься- и придется думать. Вновь нахлынут ужас и боль, которые приг-
нали ее в это священное место. И нужно будет отвечать на вопросы сестры
Терезы.
Сестра Тереза почувствовала, как бездумное отчаяние сменяется отка-
зом. Ей слишком хорошо был знаком этот процесс, чтобы не распознать его.
Она еще несколько раз провела рукой по волосам Розы- просто из сенти-
ментальности- затем вздохнула и отодвинулась от девушки.
-Расскажи мне все, Роза. Все с начала. Ничего не утаивай. Наш небес-
ный Отец знает, что эти старые уши не могут услышать ничего такого, чего
бы не слышали раньше.
Роза поникла, как марионетка без веревочек. Она зажмурила глаза, за-
тем широко открыла. Слез уже не было. Чувствовалось, что ее захлестывает
тяжелая волна стыда.
-Роза...
Блестящие капельки пота выступили на лбу вокруг ссадины. Руки дрожа-
ли, хотя она и стискивала их изо всех сил. Все это тоже было знакомо
сестре Терезе.
-Что ты сейчас принимаешь? Когда это было последний раз?
-Это не наркотики,- хрипло прошептала Роза,- я не употребляю нар-
котики. Никогда.- Она попыталась сглотнуть, но поперхнулась и разрази-
лась кашлем.
Сестра Тереза сжала кулаки так, что коротко остриженные ногти вонзи-
лись в ладонь.- Но что тогда? Посмотри на себя! Волосы грязные. Одежда
грязная. Выглядишь так, будто спала под забором. Что это, если не нарко-
тики?- Монахиня подождала минуту и сама ответила:- Это мужчина? Мужчи-
ны? Да, Роза?
Роза молча выразительно раскачивалась из стороны в сторону.
Монахиня откинулась на спинку скамьи. Она подняла глаза вверх на рас-
пятие- простое, из раскрашенного гипса, но все же прикрученное к стене
болтами, чтобы нельзя было легко украсть,- затем снова повернулась к
Розе.
Четыре года назад Роза д'Онофрео пришла в миссию, сбежав от повсед-
невного ужаса жизни средней семьи Ист Энда. Самым простым было вылечить
ее подорванное здоровье. Регулярное питание и спокойный сон совершили
настоящее чудо. Но сестрам казалось, что они должны сотворить нечто еще
более чудесное- вылечить Розину душу. Она вернулась в школу, потом
окончила секретарские курсы. Получила хорошую работу у выходца из Ист
Энда, который, процветая, не забывал, откуда он родом. Сестры решили,
что их усилия не пропали даром.
Чтобы Роза чувствовала, что у нее есть семья, сестры сложили свои ми-
зерные пособия, купили золотую розу на тонкой цепочке и преподнесли ей
накануне того дня, когда она должна была начать новую жизнь. Уходя Роза
сияла улыбкой и надеждой, но потом так ни разу и не пришла навестить
своих спасительниц. Сестры не сердились на нее: зачем ей возвращаться?
Порядочная молодая женщина не должна ходить по этим улицам ни днем, ни
ночью. Сестры были мастерицы глотать обиды.
Сестра Тереза все искала глазами цепочку на шее, пока не поняла нако-
нец, что цепочки нет. Она разглядывала Розин свитер и видела, что он
слишком узкий для девушки, работающей в офисе, и в то же время чересчур
дорогой для девушки, зарабатывающей на жизнь на улицах. То же самое мож-
но было сказать о коротенькой юбке и кружевныхколготках. В глубине души
сестра Тереза не одобряла моду с тех самых пор, как сама надела монашес-
кое одеяние,- но она безошибочно отличала дорогие вещи от дешевых улич-
ных подделок. Розина одежда стоила столько, что на эти деньги можно было
целую неделю содержать миссию. Сестра Тереза непроизвольно передернула
плечами.
-Где ты пропадала? Чем ты занималась? Где работала? Где жила?..
Роза скорчилась, продолжая раскачиваться. "Я... я старалась..."- вы-
давила она перед новым взрывом слез.
Слабый стук открываемой двери разнесся по часовне. Другой ветеран
этих маленьких войн заспешил по проходу, и сестра Тереза прижала палец к
губам.
-Роза?- одними губами произнесла подошедшая монахиня, не в силах
скрыть своего изумления.
Сестра Тереза кивнула и подвинулась. Но сестра Агнесса опустилась на
колени, обнявбезутешную девушку. Роза увидела передсобой еще одно тем-
ное, обеспокоенное лицо.
Зачем она сюда пришла? Что дало ей повод думать, будто эти женщины-
Христовы невесты- поймут ее мысли? Лучше былоне приходить сюда. Ей за-
хотелось вновь очутиться в ванне, нагишом, разглядывая взеркале избитую
незнакомку. Синяки- далеко не самое страшное. Разве они этого не видят?
Разве не видят они нависшей надней тени, гораздо темнее, чем кровопод-
теки. Ей казалось, что здесь тень должна быть видна. Что святые сестры
осенятее крестным знамением и прогонят тень. Но они смотрели на ее ли-
цо, не на тень. Здесь она не найдет помощи. Не найдет надежды.
Роза вцепилась в собственные волосы. Несколько прядей осталось в сжа-
тых кулаках, и слезы вновь полились из глаз.
Сестра Агнесса в ужасе отшатнулась.- Что с ней такое?
-Она была у алтаря, когда я вошла. Я спросила, что с ней. Но так ни-
чего и не добилась.
-Она избита! Может, вызвать врача?- спросила сестра Агнесса.
-Не синяки ее мучают. Ее и прежде били- Господи спаси- но она к
нам не приходила. Нет... что-то ранило ее сердце. И до сих пор ранит.
Роза услышала то, что жаждала услышать, слова, подтверждавшие ее худ-
шие опасения, ее стыд. Богом ей данная совесть хотела исповедаться во
всем, но, когда Роза открыла рот, раздался один лишь нечеловеческий
крик.
Две монахини быстро перекрестились, взглянули на распятие, затем друг
на друга.
Сестра Тереза нетвердо поднялась на ноги. "В сад". Она подхватила Ро-
зу под мышки и мигнула сестре Агнессе, чтобы та сделала то же самое.
Стены миссии уже гудели от шагов других монахинь, прослышавших о случив-
шемся.
Свежий воздух и солнышко оказались весьма кстати, но вид незнакомых
лиц пробудил в Розе инстинкт самосохранения. Она пригладила волосы и
привычными движениями оправила одежду. Она смотрела на всех и ни на ко-
го.
-Я... я... я не знаю, что это на меня нашло,- голос, вначале неуве-
ренный, к концу фразы стал непроницаемо ровным.
Монахини обменивались понимающими взглядами. И это было знакомо, и
этого ждали. Жители Ист Энда могли в мгновение ока спрятать самое глубо-
кое отчаяние; это был их спасительный камуфляж. Их умению мог позавидо-
вать профессиональный актер. Однако Розино представление могло сработать
на улице, на сцене, но публику в этом маленьком садике оно не обмануло.
И Роза это знала.
-Мне было как-то не по себе последние дни,- неубедительно продолжи-
ла она, потирая лоб, словно проверяя свою температуру.- Я, наверное,
подцепила грипп. А от гриппа даже с ума иногда сходят. Правда... правда,
я на прошлой неделе по телевизору видела...
-Роза.
Этот новый голос заставил всех присутствующих- и Розу, и собравшихся
сестер- быстренько проверить, все ли у них в порядке снаружи и внутри.
По ступенькам медленно спускалась мать Жозефа. Она проводила целые дни у
телефона, общаясь с неким болотом под названием Готамский департамент
социального обеспечения, выколачивая из него дотации на поддержание мис-
сии. Она редко покидала свой офис при свете дня, и ничего хорошего это
обычно не предвещало.
-Что здесь происходит? То в часовне какие-то предсмертные вопли, то
в саду столпотворение.
-Роза вернулась,- тихонько сообщила сестра Тереза.
Мать Жозефа скрестила руки на груди. Она отличалась терпением святой,
или, может быть, камня, и по упрямому наклону ее головы Роза поняла, что
она готова, если понадобится, ждать объяснений до второго пришествия.
Розу захлестнула волна стыда и раскаяния. Она почувствовала себя на-
гой и никому не нужной- но к этому ей было не привыкать. "Я ошиблась,-
сказала она невыразительно.- Мне не стоило сюда приходить".
Невозможно лгать, когда стоишь нагишом, но на свете столько разных
истин. Передернув плечами, Роза направилась к воротам. Но не прошла она
и двух шагов, как Вельзевул, прижившийся в миссии кот-вояка, бросился ей
наперерез. Любой другой на ее месте вздрогнул бы от неожиданности.
Кое-кто, наверное, вскрикнул бы от удивления. Но Роза, белая как мел,
буквально окаменела от ужаса.
Вельзевул мяукнул и растянулся на солнышке, поглядывая на мир, будто
ничего не произошло. Сестра Тереза почувствовала, что кто-то смотрит ей
в спину. Она повернулась и встретилась взглядом с матерью Жозефой. После
стольких лет, проведенных вместе, ветераны понимали друг друга без слов.
Выражение лица настоятельницы, легкое движение правой бровью заключали в
себе точные и ясные приказы.
Сестра Тереза ласково, но крепко обняла Розу за талию. Молодая женщи-
на моргнула, но взгляд оставался неподвижным.
-Ты ведь не забыла нашего крикуна-полуночника, а?
Роза закрыла глаза. Острый припадок паники миновал; ее начала коло-
тить дрожь. "Я хочу домой",- прошептала она.
Сестра Тереза почувствовала сквозь одежду, как отчаянно бьется сердце
Розы. "Тебе бы посидеть на солнышке, да перевести дух",- она попыталась
повернуть девушку, но ничего не получилось.
-Нет. Я хочу... я себя лучше чувствую там, где мое место.
Слегка нахмурившись и крепко вцепившись в корсаж Розиной юбки, сестра
Тереза тянула ее назад. "Мы вызовем тебе такси. Ты не в том состоянии,
чтобы идти пешком или толкаться в автобусе. Тебе ведь на угол Второй и
Семьдесят восьмой?" Мать Жозефа будет очень недовольна, если они отпус-
тят девушку, не выведав, где ее можно будет найти.
Роза начала вырываться. Сестры не гнушались легкого принуждения, но
перед открытым сопротивлением пасовали. Сестра Тереза разжала руки.
-Не будь дикаркой,- укорила она, глядя в потемневшие глаза Розы.-
Мы ведь тебе не чужие. Мы хотим знать, как у тебя дела. Мы хотим помочь.
Возвращайся и поговори с нами, Роза. Открой свое сердце, и тебе в самом
деле станет легче.
Роза уставилась в землю, но не сделала ни шага. Сестра Тереза поняла,
что пора закинуть крючок.
-В субботу. Приходи на обед. Жареная курица с кукурузно-яблочной
подливкой- как раз такую, какую ты всегда любила...
Ресницы задрожали, но ответа не последовало.
-Ну скажи "да", дорогая. Порадуй нас всех...
Не поднимая глаз от земли, Роза сказала "да", тут же развернулась и
убежала. Ее каблучки простучали по полу часовни. Словно огневой рубеж,
преодолела она входную дверь. Было слышно, как девушка сбегает по ступе-
ням, потом дверь медленно закрылась, и все смолкло. В наступившей тишине
громом звучало воробьиное чириканье. Наконец раздался голос матери Жозе-
фы.
-С ней случилось что-то очень серьезное.
-Но что?- спросила сестра Агнесса.- Она не готова рассказать об
этом ни нам, ни Господу. Может пойти за ней? Или нужно было задержать ее
здесь?
-Мы сделали все, что могли. Может быть, она придет в субботу. Может
быть, расскажет нам что-то.
-Да, нужно было задержать ее,- пробормотала сестра Тереза.- Я не
должна была отпускать ее.
-Нет,- убежденно сказала мать Жозефа. Ей тоже было жалко девушку,
но она держала ответ перед городскими властями, а также перед Богом и
епархией. Выбор у нее был ограниченный.- Мы ничего не можем сделать
против воли Розы, даже ради спасения ее души. Можно только молиться,
чтобы она пришла в субботу.
Еще одна монахиня вставила слово: "Видели, как она смотрела на кота?
Я такого взгляда никогда не видела, разве только в кино".
Мать Жозефа поправила накрахмаленный апостольник под покрывалом, со-
бираясь с мыслями. У кошек в миссии было привилегированное положение.
Они находили убежище в каждом укромном уголке здания. Каждый день им
ставили еду и воду. Сестра Магдалена, положившая начало этой традиции,
больше не жила в обители. Орден был подобен армии. Сестры отправлялись
туда, куда их посылали- правда, к переводу сестры Магдалены из Го-
там-сити приложила руку мать Жозефа. Но кошки продолжали собираться воз-
ле кухонной двери, и время от времени в ящике для пожертвований появлял-
ся анонимный конверт с купюрами. Мать Жозефа знала, что деньги предназ-
начаются кошкам.
-Пожалуй, в субботу на обед можно пригласить еще одного старого дру-
га,- задумчиво проговорила настоятельница.- Давненько мы не видели Се-
лину. Вельзевул дичится людей, но если Селина принесет одного из своих
котят- а у нее всегда живет пара котят- может мы тогда разберемся, в
чем тут дело.
-Селину мы не видели с тех пор, как ее сес... с тех пор, как сестра
Магдалена уехала,- торопливо поправившись, начала сестра Тереза.- Мне
кажется, они расстались не вполне...- она сделала паузу, тщательно об-
думывая слова. Истории о сестре Магдалене и ее сестре Селине были длин-
ными, запутанными, о них старались не вспоминать.- ...не вполне до-
вольные друг другом. Я даже не уверена в том, что Селина сейчас в горо-
де. И я не думаю, что выйдет толк, если мы сведем Селину и Розу вместе.
Ропот одобрения пронесся среди черного воинства, но мать Тереза прек-
ратила это изъявление чувств движением бровей. "Мне нужно знать, почему
Роза так испугалась кота. И я хочу пригласить Селину, если она примет
приглашение, конечно. Может она и не придет, а может придет, и все будет
в порядке. Но мне надо самой все проверить. Что-то последнее время в Го-
там-сити распространилась эпидемия котобоязни".

ПЯТЬ

Серый полосатый котенок следил глазами за квадратной штуковиной, что
оказалась вдруг перед его укрытием. Сначала она была высоко, потом опус-
тилась на пол. Тут она изменила форму, и из нее посыпались чудеса- уди-
вительные запахи, вещи и звуки рассыпались по холодному твердому полу.
Котенка охватило любопытство. Оно выманивало его из безопасного убежища
под раковиной, где иногда была вода, а иногда небыло. Его уши и хвост
затрепетали, лапкиподогнулись- котенок, весь как стрела на тетиве, на-
целился на шуршащий, извивающийся, упругий предмет. Он еще никогданиче-
го в жизни так не хотел- хотел немедленно, сейчас- и бросился на эту
штуку.
-Попался!
Откуда-то с неба без предупреждения появились руки, ухватили за кожу
над плечами и подняли на головокружительную высоту.
-Я знала, ты не устоишь. Ни один кот не может устоять перед мешани-
ной из блестящего мусора.
Котенок беспомощно болтался перед лицом, которое было размером с него
самого. Не в первой его отрывали от вожделенной цели, когда он был уже
на волосок от нее. Это лицо, этот голос и особенно эти руки преследовали
его всю жизнь. Обычно они доставляли удовольствие, но сейчас был явно не
тот случай, и котенок забеспокоился.
-Мы приглашены на обед. Оба. Приглашение было довольно специфичес-
ким: я и мой самый несносный котенок. Это ты и есть. А поскольку у меня
есть привычка никогда не отказываться от бесплатного угощения, тебе при-
дется лезть в коробку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40