- Мистер Бэтмен! Вы не только спасаете жизнь, вы...
Макс не договорил. Пола черного плаща отошла, выпуская из своего
укрытия крепкую сильную руку в перчатке. Словно атакующая кобра, она
молниеносным движением впилась в лицо Шрекка, втягивая его в свою жадную
ладонь, как заглатываемую пищу. Макс опешил. Рука с силой оттолкнула его
назад, и он, поскользнувшись на мокром полу и резко взмахнув руками,
полетел на холодный бетон, растянувшись на нем всем телом.
- Заткнись! - голос Бэтмена гремел, как гром. - Ты сядешь в тюрьму!
- Господи! - простонал Макс, пытаясь подняться. - За что это мне?
- Ты еще спрашиваешь? - обличительный голос Бэтмена надвигался на
него все ближе и ближе. - Ты совершил тяжкие преступления против своего
города и народа, но, самое главное, ты совершил тяжкое преступление против
своей совести. И за это тебя будут судить. Ты сядешь, - интимно добавил
он, - и я постараюсь, чтобы ты сел надолго. Может быть, даже навсегда.
- У тебя нет никаких доказательств моей вины. Я сам - жертва, -
запротестовал Макс.
- Тебя нужно судить! - поддержала Бэтмена Кошка.
Она вновь медленно приближалась к мистеру Шрекку.
- Только тюрьма, - продолжала она, - не смоет с твоей поганой душонки
той крови, что ты пролил. Мне нужна кровь.
Шрекк всем телом вжался в теплый вибрирующий металл кожуха
трансформатора.
- Если вы убьете меня, вам тоже не поздоровится, - попытался
пригрозить он.
- Тебя убьем не мы, а закон. Ты преступник, Макс, - настаивал Бэтмен.
Язык хлыста лизнул броню на груди Бэтмена, заставив попятиться.
Пританцовывая, Кошка стала надвигаться на него. Ее брови были опущены, нос
вздернут: поднимая губу, она скалила острые зубы.
- Без глупостей! Сейчас закон не касается ни его, ни нас.
Кошка на полусогнутых ногах приближалась к Бэтмену, выставив вперед
руку с выпущенными когтями.
- Ты не права! - он попытался приблизиться к ней, но хлыст снова
лизнул его бронированное тело, заставляя отступить.
- Мне плевать! - разъяренно шипела она. - Я убью Шрекка, и никто не
сможет мне помешать в этом. Понятно? Такая мразь не должна жить на свете.
Его место в аду!
Хлыст вновь ожил в ее руке, со свистом разрезая воздух и завершая
свой полет на теле Макса. Он дико взвыл, упал на колени и закрыл голову
руками.
- Зачем ты это делаешь? - Бэтмен снова двинулся навстречу Кошке.
- Его место в аду, - снова повторила она.
- Мы не имеем права творить правосудие. Мы лишь обязаны поддерживать
его.
- Мы обязаны содействовать свершению правосудия!
- Это самосуд.
- Я никому ничем не обязана, - огрызнулась Кошка.
Хлыст продолжал плясать в ее руке.
- Давай вместе отведем его в полицию, и тогда...
- И тогда все начнется сначала, - шипела она, сжимая и разжимая кулак
с острыми когтями, - и неизвестно, сколько все это еще продлится.
- Нет. Я доверяю нашему суду. Поверь, он по-лучит свое сполна. Он не
ускользнет.
- Как хорошо, что ты еще веришь во что-то, - улыбнулась хищница. - Я
уже давно забыла, когда делала это в последний раз.
Она возбужденно щелкнула хлыстом, и ее лицо вновь по-звериному
оскалилось.
- Отойди, иначе мне придется убить тебя!
- Это глупо! Доверься мне, и тогда мы сможем пойти домой. Вместе...
Голос Бэтмена стал очень тихим; он не говорил, а скорее шептал слова,
в которых улавливалась глубокая тоска, перемешанная с любовью.
Придя в себя, Макс медленно поднялся на ноги и протирая горящие огнем
глаза, стал смотреть и слушать этот странный диалог двух собеседников,
одетых в странные карнавальные костюмы.
Это походило на сцену из мелодрамы. Глядя на беснующуюся Кошку и на
пытавшегося привести ее в чувство Бэтмена, он на минуту забыл, что вся
сцена разворачивается именно вокруг него самого. Что его смерть уже стояла
где-то совсем рядом, ожидая, когда кто-нибудь из этих двоих призовет ее.
В чувство Макс привела последняя фраза, сказанная Бэтменом. Хитрый
Шрекк сразу понял, что это, возможно, ключ к спасению.
- Селина! - проговорил человек в маске. - Мы с тобой - одно целое.
Просто по нелепой случайности разделенное пополам.
Бэтмен сделал еще шаг ей навстречу, но острые когти коснулись брони
на его груди. Тем не менее, он произнес:
- Неужели тебе не надоело это?
Кошка молча стояла перед ним и, тяжело дыша, пожирала маску огненным
взглядом.
- Селина, - повторил Бэтмен, - я прошу тебя...
Он медленно поднес руки к своей маске и, взявшись за края, резко
сорвал ее с головы.
- Игра окончена, Селина. Давай уйдем вместе.
Ее лицо исказилось испугом, рука задрожала, когти заскользили по
броне костюма Вейна. Зеленые колодцы ее больших глаз наполнились влагой.
Слезы покатились по щекам, смывая с лица макияж.
- Брюс! - прошептала Селина. - Я очень люблю тебя, но... Нет...
Пойми... Прости мне сейчас... Я бы с радостью согласилась жить с тобой в
твоем замке.
Она опустила голову, глядя на неподвижную гладь бассейна. В ее
голове, как в синематографе, поплыли цветные и пестрые картинки ее жизни с
Брюсом. Легкая улыбка на миг коснулась ее губ.
- Это все было бы, как в волшебной сказке. Мы были бы счастливы с
тобой. У нас были бы дети. Много детей. И так бы продолжалось
долгие-долгие годы, и умерли бы мы в один день.
Селина сжала виски руками и закрыла глаза.
"Очень интересно было бы взглянуть на этих монстров - гибрид кошки и
летучей мыши". - подумал мельком Макс Шрекк.
- Селина, милая...
Брюс протянул руку и коснулся закованными в бронированную перчатку
пальцами ее щеки, смахивая накатившуюся слезу.
- Я не смогу жить сама с собой в этом мире, так что не думай, что это
счастливый конец, - прошипела Кошка.
Хлыст вновь ожил в ее руке, извиваясь в такт плавным движениям ее
тела.
- Господи, Селина, опомнись, - воскликнул Брюс.
Она развернулась, как будто Вейна больше здесь не было, и опять
начала приближаться к вжавшемуся в металл Шрекку.
Макс услышав знакомые имена, сообразил, кто эти странные люди,
стоящие здесь в масках и так странно беседующие. Щурясь, он тихо, но
уверенно проговорил:
- Селина? Селина Кайл!?
Кошка сорвала с головы маску и отшвырнула ее в сторону.
- Нет, Макс! Это не Селина! Это твоя смерть!
- Ты уволена, сука! - сказал он, и брезгливое выражение проступило на
его лице.
Брюс начал потихоньку подбираться к Кошке сзади с намерением схватить
ее за плечи.
- Брюс Вейн? Странная встреча. Что вы делаете в костюме Бэтмена?
- Он и есть Бэтмен, идиот! - прошипела Кошка, не прекращая
подкрадываться к Максу.
Тот запустил руку под пиджак и извлек найденный под водой револьвер.
Кошка замерла. Шрекк нагло улыбнулся и направил ствол в пятно, которое, по
всей видимости, должно было быть Брюсом.
- Он был Бэтменом! - злорадно произнес он.
Грохот выстрела разнесся по пустому залу, сливаясь с шумом гудящего
над бетонной оболочкой павильона пожаром. Брюс пошатнулся, вскинул вверх
руки, и стал медленно оседать на пол. Большие крылья его плаща на
мгновение распахнулись и тут же сложились, укрывая упавшее тело черным
саваном.
Кошка-Селина бросила испуганный взгляд на Макса. Тот сделал шаг
вперед, направляя дымящийся ствол на нее.
Странное чувство возникло во всем теле Кошки-Селины. Казалось, что
кожа начинает прирастать к черному глянцу костюма и выбрасывать короткую
густую шерсть, которая пробивает тонкий пластик. Позвоночник стал
растягиваться и выгибаться в горб, разрывая не успевшие растянуться
сухожилия и мышцы. Тело подалось вперед, к Максу, поднимая руки с
выпущенными когтями.
- Стоять! - прошипел Макс, взводя собачку револьвера:
- Не надо! - фыркнула Кошка-Селина. - Тебе не надоело убивать меня?
Нет?
Палец Макса лег на спусковой крючок и слегка надавил на него.
Истерический смех вырвался из груди девушки.
- Ты убивал меня! Пингвин убивал меня! Бэтмен убивал меня! - кричала
она, размахивая хлыстом. - Три жизни! Три! Но у кошки их девять! Ты не
сможешь убить меня, Макс. А я тебя убью!
- Сейчас посмотрим, - ехидно заметил Шрекк и нажал курок.
Пуля врезалась в грудь, разрывая материал, пробивая теплую плоть,
круша кости ребер. Кошка-Селина отлетела назад и, кувыркаясь, рухнула на
бетон в нескольких ярдах от тела Брюса.
Макс нерешительно подошел е девушке. Тонкая струйка крови вытекала из
раны в груди.
- Вот видишь, у меня получилось, - почти нежно улыбнулся он.
Носок сапога с силой врезался в руку Шрекка, выбивая из нее
револьвер. Провернувшись вокруг и подобрав с пола хлыст, Кошка встала и,
слегка пошатываясь, начала наступать на оцепеневшего от удивления Шрекка.
Он бросился к револьверу. Язык хлыста лизнул руку, и кожа перчатки
разошлась под ударом.
Максу все-таки удалось подобрать оружие. И вновь раздался выстрел.
Кошка сделала шаг и рухнула на колени. Простреленное навылет бедро
зияло рваной дырой.
- Это не считается, Макс, - зашипела Кошка, подняв на него глаза.
Револьвер в руках Макса снова дернулся. Третья пуля попала в живот.
Взвизгнув, Кошка сложилась напополам, прикрывая руками новую страшную
рану.
Макс снова нажал на курок, но выстрела не последовало. Бесполезный
револьвер полетел в воду.
Хриплый, срывающийся хохот запрыгал по павильону. Кошка разогнулась.
- М-м-м-я-я-я-у! - протянула она, медленно поднимаясь на ноги. - Раз,
два, три, четыре, пять, будем в девочек стрелять!
Ее побледневшее лицо расплылось в ехидной улыбке. Макс медленно
отходил назад, не понимая, что происходит.
- У меня еще четыре жизни. Четыре! А у тебя одна.
Прихрамывая, она приближалась к нему, вытягивая вперед окровавленные
руки.
- Это рождественский бред! - процедил сквозь зубы Макс, чувствуя, что
начинает сходить с ума.
- Да, - кивнула Кошка-Селина. - Путь к тебе стоил мне всего две
жизни. Что тебе подарить на Рождество, Макс?
- На это Рождество? - глупо улыбаясь, спросил он.
- Нет, на следующее Рождество, Макс. Не знаешь? Я тоже. А пока,
может, поцелуемся?..

Брюс откинул с головы плащ и приподнялся на руках. Голова ныла тупой
нудной болью, в глазах плыли алые круги. Он осмотрелся. Первое, что он
увидел, было то, как Селина метнулась к Максу и жадным поцелуем впилась
его губы. Тот обнял ее за талию и притянул к себе. Нежная лапка Кошки
улизнула с плеча Макса и медленно поползла вверх. Пальцы погладили
стальными коготками теплое железо, коснулись фарфора изоляторной стойки и
поползли выше.
- Селина! Нет!
Брюс вскочил на ноги и бросился к ней.
Лапка ощутила холодное покалывание и вцепилась в толстый многожильный
кабель токопровода. Ослепительная вспышка гигантской молнии поразила
стоящие рядом сплетенные тела.
Жутким ревом взвыли трансформаторы и оборудование обслуживания.
Лопнули и рассыпались в пыль пирамиды белоснежных изоляторов. Исполинские
змеи голубого пламени, разбрасывая фонтаны слепящих искр, заметались над
площадкой. Взрывались, рушились балки и рамы конструкций. Над головой
проносились горящие обломки.
В эту секунду весь павильон вздрогнул от мощного взрыва где-то там,
наверху. Бетонные стены покрылись трещинами, и с потолка упали первые
мелкие камушки. Еще один толчок - и вот уже целый водопад бетонных и
кирпичных осколков посыпался на площадку, в воду, комкая безупречное
доселе бордово-черное зеркало.
Обломки бетона падали на трансформаторы. Их корпуса не выдерживали
разрушительной силы каменных ударов и лопались. Из образовавшихся дыр
хлынули потоки горячего трансформаторного масла. Они тут же вспыхивали
кроваво-красными языками пламени. Клубы черного едкого дыма заволокли
павильон. Рев пламени поглотил все остальные звуки.
Казалось, что огонь находится везде, и Брюс ощутил себя в пылающей
кухне преисподней. Накрывшись плащом, он лег на пока еще холодный пол.
Горящее и чадящее масло стекало с площадки в бассейн. По воде
поползли островки огня, они увеличивались, росли, и через некоторое время
запылало все водное пространство. Пламя рванулось в темные тоннели
канализации, окрашивая их своды оранжевым светом и черным дымом.
Казалось, что этому потоку никогда не будет конца. Но новый взрыв,
еще большей силы, чем предыдущий, потряс павильон...

Брюс очнулся от ужасной головной боли, которая раскалывала череп
пополам. Поднявшись с пола, покрытого толстым слоем жирной копоти, он
осмотрелся. Небо бездонным звездным провалом сияло над головой.
Павильона больше не существовало. Последний взрыв, по-видимому,
окончательно уничтожил его, превратив в догорающие руины. Эта черная
дымящаяся бетонная рана походила на сгоревшую мусорку.
Вытекающее из трансформатора масло, частью выгоревшее, исчезло в
канализационном мраке, поглощенное его всеядным чревом. Небольшие пятна
несгоревшего масла еще плавали на теперь спокойной глади бассейна, слабо
чадя тусклыми факелами.
Бетонный потолок, рухнувший во время взрыва, корявыми черными пятнами
висел на изувеченных жилах стальной арматуры. По площадке шли узкие
трещины, причудливо изогнутые по форме покрывающих ее гигантских
облицовочных плит.
Из-под груды битого кирпича и стальных перекрытий виднелись остатки
изуродованных трансформаторов пингвиньей электростанции. Они вымерли, как
гигантские ящеры, раздавленные своими же размерами, так и не выполнив
своего предназначения.
Брюс присел рядом с куском медного токопровода. Металл был горячим и
слабо дымился. Рядом с ним лежал обугленный скелет кошачьего хвоста.
- Селина, Господи...
Тяжелое чувство неопределенности со страшной силой охватило его.
Брюсу страшно захотелось увидеть ее. Увидеть любой: живой, мертвой,
сгоревшей дотла или раздавленной под этими исполинскими завалами. Все
равно какой. Но только увидеть.
Поднявшись на ноги, он принялся расчищать то место на площадке, где
стоял громадный трансформатор, под которым она и...
Нет! Он не хотел об этом даже думать. Но звериные чувства Бэтмена
нашептывали ему обратное.
Во все стороны полетели обломки бетона, искореженные куски металла,
кирпича и деревянные головешки. Собрав все оставшиеся у него силы, Брюс
расчищал путь к заветному месту. Сколько прошло времени, он не знал. Но
ему казалось, что оно остановилось, и теперь уже - навсегда.
И вот из-под мелких камней, пыли и копоти проступил оплавленный
кожух. Брюс подобрал валявшийся невдалеке обломок арматуры и, вставив его
в узкий проем между полом и массивным куском металла, налег на рычаг.
Медленно, с хрустом и лязгом, обшивка электрического монстра
поддалась и отошла в сторону. Отбросив импровизированный лом, Брюс присел
возле образовавшейся ниши.
Среди спекшегося в стекло песка, камня и шариков застывшего металла
лежало тело мистера Макса Шрекка. Его некогда пышная седая шевелюра
исчезла. На черной голове проступили обугленные участки черепа. В пустых
глазницах холодно блестели капли кристаллизовавшейся меди.
Кость нижней челюсти, разломившись пополам, лежала у провала на лице,
там, где раньше находился нос. Из порванной ткани пиджака серо-желтым
клином торчало ребро.
Брюс тронул тело за плечо, и оно, как карточный домик, начало по
частям рассыпаться в бурый прах, который падал на пол, перемешиваясь с
пушистыми хлопьями сажи. Через мгновение то, что было Максом Шрекком,
исчезло, смешавшись с пепелищем. На черной золе остались блестеть лишь
комочки желтого металла, некогда бывшие оправой его очков.
Брюс поднял один шарик и, сняв перчатку, крепко зажал его в кулаке.
Тепло согрело ладонь,
"Вот и все, что осталось в память о человеке. Пускай отвратительном,
но человеке..." - подумал Брюс.
Тяжелой слезинкой желтая капелька выпала из его ладони.
"Но где же Селина?"
Он снова принялся за раскопки, но тщетно. Ничего. Ни тела, ни пепла,
ничего. Только четкий отпечаток сгоревшего без остатка хлыста на буром
куске бетонного обломка.
Брюс сел рядом на камень, глядя на плывущие по бордово-черной глади
бассейна дымящиеся головни.
И вдруг вода закипела. И у самого берега над дымящимся зеркалом
появилась уродливая голова Пингвина. Брюс вздрогнул. Казалось, что сам
Сатана выходит из мрака гниющей воды.
Широко расставив короткие руки, он медленно поднимался из нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40