- Челюсть ужасно болит. - Он уперся локтями в колени и
обхватил ладонями нижнюю часть лица. - Право же, мне следовало
сдержать свой гнев.
Томас, набив рот жарким, едва внятно пробубнил:
- Мастер Фэннон говорит, что воин никогда не должен терять
головы, иначе он рискует и в самом деле лишиться ее.
Паг вздохнул:
- Что-то подобное говорил и мой учитель Кулган. А ведь я
владею некоторыми приемами, которые помогают контролировать
чувства. Мне надо было вовремя применить один из них.
Томас проглотил прожеванную пищу и потянулся за новым
куском.
- Так ведь одно дело - упражняться в подобных вещах у себя
в комнате, и совсем другое - помнить о них, когда тебе наносят
незаслуженное оскорбление. На твоем месте я наверняка сделал бы
то же самое.
- Но ты одолел бы его!
- Почти наверняка. Поэтому-то Рульф никогда не станет
задирать меня. - Томас говорил о своем превосходстве над
Рульфом без малейшей тени самоуверенности и бахвальства. Он
лишь констатировал всем известный факт. - И все же ты держался
молодцом, Паг. Свекольный нос теперь хорошо подумает, прежде
чем снова свяжется с тобой. Значит, поставленная цель
достигнута.
- Что ты имеешь в виду?
Томас поставил свою тарелку наземь и удовлетворенно рыгнул.
- Понимаешь, с задирами всегда так. Главное не в том,
можешь ли ты положить их на лопатки. Они ведь нападают только
на тех, от кого не ждут вовсе никакого отпора. В глубине души
этот грубиян Рульф - просто трус. Вот увидишь, теперь он станет
преследовать только мелюзгу, а к тебе и близко не подойдет,
его, старина! Ой, не могу! Прямо в клюв! - И Томас залился
смехом.
Похвала Томаса возымела свое действие. Взглянув на
происшедшее его глазами, Паг почувствовал себя намного лучше.
Томас кивнул в сторону тарелки Пага:
- Может, поешь?
Паг скользнул равнодушным взором по отвергнутому им ужину,
состоявшему из жареного бараньего бока, овощей и картофеля.
Учеников кормили вкуснее и обильнее, чем мальчишек, не
достигших тринадцати лет.
- Не хочется. Угощайся на здоровье, Томас.
Тот не заставил себя упрашивать. В мгновение ока тарелка
Пага оказалась на его коленях, и будущий воин принялся с
завидным аппетитом поглощать ее содержимое. Паг с улыбкой
кивнул другу и перевел взгляд на стену замка.
- И надо же мне было так осрамиться перед всеми!
Рука Томаса с зажатой в ней жареной картофелиной замерла на
полпути от тарелки ко рту. Он исподлобья посмотрел на Пага и
спросил:
- И ты тоже?
- Что - и я тоже?
- А то, что ты места себе не находишь, потому что принцесса
видела, как Рульф задал тебе трепку.
Паг гордо вскинул голову.
- О какой трепке ты говоришь? По-моему, он получил от меня
сполна!
Томас отмахнулся от этого утверждения друга.
- Неважно! Выходит, все дело в ней! В принцессе!
- Похоже, что так, - со вздохом согласился Паг.
Томас вернулся к прерванной трапезе, и в течение нескольких
минут Паг наблюдал, как тот расправлялся с картошкой, овощами и
бараниной. Наконец, когда с ужином было покончено, Паг несмело
спросил:
- Неужто она тебе не нравится?
Томас вытер губы тыльной стороной ладони и пожал плечами:
- Отчего же? Наша принцесса Каролина на диво хороша собой.
Но я знаю свое место и потому присмотрел для себя кое-кого
попроще.
- Кто же это? - резко выпрямившись, с любопытством спросил
Паг.
- Не скажу! - Томас помотал головой. На губах его появилась
плутоватая улыбка.
-А я и без тебя знаю! - самодовольно ухмыльнулся Паг. - Это
ведь Неала, правда?
От удивления глаза Томаса едва не вылезли из орбит:
- Как ты узнал об этом?!
Паг напустил на себя таинственно-непроницаемый вид.
- Мало что может укрыться от нас, чародеев!
- Тоже мне чародей! - фыркнул Томас. - В таком случае, я -
капитан королевской гвардии! Скажи-ка лучше правду, как ты
догадался, что мне нравится Неала?
Паг расхохотался.
- Это было нетрудно, уверяю тебя! Ведь всякий раз, как она
появляется поблизости, ты запахиваешься в свой воинский плащ и
пыжишься, как бантамский петух!
Томас не на шутку встревожился. Щеки его залил румянец
смущения.
- Паг, а как по-твоему, сама она догадывается?
- Конечно нет, - с притворным сочувствием ответил Паг и
хитро прищурил глаза. - Но только в том случае, если она
ослепла и оглохла и если другие девчонки не подсказали ей раз
по сто каждая, что ты в нее влюблен!
- Что же она подумает обо мне? - спросил вконец
растерявшийся Томас.
- Кто может знать, о чем думают эти девчонки, что им по
душе, а что - нет? Но я почти уверен, что Неалу радует твое
внимание.
Томас посмотрел себе под ноги и неожиданно спросил:
- Ты когда-нибудь задумывался о женитьбе?
Паг беспомощно заморгал, словно сова, внезапно очутившаяся
на ярком свету.
- Я... мне подобное и в голову не приходило. К тому же, я
не уверен, что чародеи вообще обзаводятся семьями. Думаю, им
это возбраняется.
- Воинам тоже, - кивнул Томас. - Мастер Фэннон говорит, что
солдат, стоит ему жениться, становится менее усердным в своем
ремесле.
- Но похоже, это не относится к сержанту Гар-дану и многим
другим воинам Крайди, - возразил Паг.
Томас пожал плечами, всем своим видом давая понять, что
исключения, упомянутые Пагом, лишь подтверждают незыблемость
правила, втолкованного ему мастером Фэнноном.
- Иногда я стараюсь представить себе, каково это - иметь
семью.
- Так ведь она у тебя есть! Это я лишен родителей и
кого-либо из близких!
- Но я имею в виду жену, осел ты этакий! И детей, если уж
на то пошло, а вовсе не своих родителей!
Паг развел руками. Предмет разговора явно занимал его
гораздо меньше, чем рослого, широкоплечего Томаса, казавшегося
гораздо старше своих лет. Помолчав немного, он нехотя процедил:
- Наверное, мы оба когда-нибудь женимся и обзаведемся
детьми, если только нам с тобой суждена подобная участь.
Томас задумчиво взглянул на младшего товарища. Слова Пага
не разрешили его тревог и сомнений.
- Я порой представляю себе маленькую комнатку в замке и...
- Он тряхнул головой. - Но не могу представить, кто будет моей
женой. Боюсь, во всем этом есть какая-то странность.
- Странность?
- Что-то, чего я не в силах понять. Не знаю, как тебе это
объяснить...
- Ну, если уж ты не знаешь, - усмехнулся Наг, - то мне и
вовсе не догадаться, что в твоих мыслях и мечтах кажется тебе
странным.
- Ведь мы с тобой друзья, Паг? - спросил Томас, внезапно
меняя тему разговора.
- Ну разумеется, - не скрывая своего удивления, кивнул Паг.
- Ты - мой названый брат. Твои родители всегда относились ко
мне как к сыну. Но почему, во имя самого Неба, ты спрашиваешь
об этом?!
Томас вздохнул и обхватил руками плечи:
- Сам не знаю. Пожалуй, дело в том, что порой мне кажется,
будто скоро всему этому настанет конец. Ты станешь чародеем,
будешь путешествовать по миру, встречаясь с магами и колдунами
из дальних стран. А я, как и любой другой воин, буду выполнять
приказы своего господина. Наверное, я за всю свою жизнь увижу
лишь часть нашего Королевства, да и то если мне посчастливится
попасть в число гвардейцев герцога.
Пага не на шутку встревожили не столько слова Томаса,
сколько тон, каким они были произнесены. Он не знал, чем
вызвана эта перемена, отчего его веселый, беззаботный,
улыбчивый друг внезапно сделался столь мрачным философом.
- Брось, Томас! - стараясь обратить все в шутку, воскликнул
он. - Смотри веселей, а то ведь можно подумать, что не я, а ты
нынче получил взбучку от Рульфа! И знай, что мы навсегда, до
конца наших дней останемся друзьями, что бы нас ни разделяло!
- Надеюсь, что твои слова сбудутся! - улыбнулся Томас.
Мальчики умолкли. Они сидели вплотную друг к ДРУГУ на
ступенях крыльца, наслаждаясь вечерней прохладой, и
разглядывали яркие звезды, усеявшие небо. Сквозь решетку
замковых ворот им были видны редкие огни засыпавшего города.
На следующее утро, увидев свое отражение в умывальном тазу,
Паг отпрянул от табурета и в ужасе замахал руками. Вместо
левого глаза на лице его красовался огромный фиолетовый синяк,
да и правый был открыт лишь наполовину, лоб и щеки испещряли
ссадины и кровоподтеки. При малейшей попытке пошевелить
челюстью острая боль пронзала его голову и шею. Фантус, удобно
устроившийся на постели мальчика, равнодушно взглянул на него и
зевнул во всю ширь своей огромной красно-черной пасти. Его
красные глаза мерцали в лучах занимавшегося рассвета.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Кулган, облаченный в
ярко-зеленый балахон из блестящей парчи. Оглядев своего ученика
с головы до ног, он уселся на постель и почесал выпуклые
надбровные дуги Фантуса. Дракон умиротворенно заурчал.
- Вижу, вчера ты не терял времени даром, Паг, - усмехнулся
чародей. - Нашел-таки занятие себе по душе, а?
- Мне пришлось подраться с одним мальчишкой, сэр.
- Что ж, драки - это, к сожалению, удел не одних лишь
мальчишек. Взрослые мужи тоже участвуют в них, но на гораздо
более серьезном уровне. Надеюсь, однако, что твой противник
выглядит нынче по крайней мере так же скверно, как ты сам. Ведь
ты не отказал себе в удовольствии дать ему сдачи?
- Вы смеетесь надо мной, сэр.
- Не без этого, Паг. Но я вовсе не осуждаю тебя. В
молодости и я получил свою долю синяков и ссадин, уж ты поверь
мне. Однако учти, что время мальчишеских потасовок для тебя
миновало, дружок! Тебе надлежит посвятить свои силы более
достойным занятиям.
- Я согласен с вами, мастер, но все последние месяцы я был
так разочарован в себе, так недоволен собой, а тут еще этот
грубиян Рульф попрекнул меня моим сиротством, вот я и не
сдержался.
- То, что ты признаешь свою неправоту, - весьма
обнадеживающий знак, - улыбнулся Кулган. - Другие на твоем
месте стали бы сваливать всю вину на противника и выгораживать
себя.
Паг переставил умывальный таз на низкий столик, придвинул
табурет к кровати и уселся на него. Он догадался, что Кулган
пришел продолжить вчерашний разговор. Чародей извлек из недр
балахона свою трубку и принялся неторопливо набивать ее
табаком.
- Паг, боюсь, что до настоящего момента я следовал неверным
путем во всем, что касается твоего обучения. - Он поискал
глазами щепку, чтобы сунуть ее в жерло маленькой печки и
раскурить трубку, но не найдя на столе и на полу ни одной, даже
самой тонюсенькой лучинки, досадливо крякнул, сдвинул брови к
переносице и на мгновение умолк. Вскоре над кончиком его
указательного пальца появился маленький язычок пламени. Кулган
поднес палец к трубке, сладко затянулся и тряхнул рукой, гася
огонь. Комната наполнилась клубами дыма. - Весьма полезное
уменье, если куришь трубку, - удовлетворенно пробормотал он.
- Я отдал бы все на свете, чтобы суметь повторить это, -
вздохнул Паг.
- Как я уже сказал, я, похоже, ступил на неверный путь и
увлек за собой тебя, дружок. Возможно, нам следует отнестись к
твоему обучению иначе, взглянуть на эту проблему с другой точки
зрения.
- Что вы имеете в виду, учитель?
- Паг, первые маги и чародеи в начале времен не имели
учителей. Они сами создавали принципы магического искусства,
которые мы ныне постигаем. Некоторые из наиболее
распространенных умений - скажем, предсказание перемен погоды
или поиск подземных вод с помощью посоха - возникли в далекой
древности. И вот я подумал, что мне, пожалуй, стоит
предоставить тебя самому себе. Изучай все, что тебе
заблагорассудится с помощью моих книг и свитков. Продолжай
постигать искусство писца под руководством нашего доброго
Тулли. Но я не стану давать тебе уроков - по крайней мере, в
ближайшие несколько месяцев. Возможно, это принесет тебе
пользу. Разумеется, я попрежнему готов отвечать на все твои
вопросы. Но заниматься ты будешь самостоятельно. Согласен?
- Неужто я совсем безнадежен, учитель? - упавшим голосом
осведомился Паг.
- Ничего подобного! - возразил Кулган и с улыбкой потрепал
мальчика по плечу. - Многие из искусных магов испытывали
серьезные трудности в начале обучения ремеслу, что не помешало
им впоследствии стать мастерами своего дела. Не падай духом,
дружок! Пусть тебя не обескураживают неутешительные результаты
первых месяцев ученичества, ведь оно продлится еще долгих
девять лет! Кстати, ты хотел бы научиться ездить верхом?
Этот неожиданный вопрос застал Пага врасплох. Он с
сомнением взглянул на Кулгана, заподозрив мастера в намерении
подшутить над ним. Но чародей смотрел на него серьезно, без
улыбки и явно ожидал ответа.
- О, еще бы! Я столько раз мечтал об этом!
- Герцог решил, что принцессе нужен грум, который время от
времени сопровождал бы ее высочество во время верховых
прогулок. Оба принца слишком заняты и не могут взять на себя
еще и эту обязанность. - Кулган вздохнул. - Твое происхождение
слишком низко, чтобы ваше с принцессой уединение могло ее
скомпрометировать. - Он смягчил свои слова ласковой улыбкой. -И
в то же время ты куда более воспитан и благообразен, чем
ученики нашего мастера конюшего, поэтому выбор его сиятельства
пал на тебя.
Голова Пага пошла кругом. Мог ли он мечтать о такой удаче?
Он не только научится ездить верхом, как высокородный юноша, но
и получит возможность видеться с принцессой наедине и даже
говорить с ней!
- Когда мне будет дозволено начать занятия?
- Сегодня. Сейчас же. Ведь время утренней молитвы уже
прошло.
В первый день недели благочестивые прихожане, как правило,
посещали утренние службы в замковой часовне или в городском
храме. Оставшаяся часть дня посвящалась отдыху. Челядь замка по
очереди выполняла лишь самые необходимые работы по обслуживанию
герцогского семейства и придворных. У взрослых, в отличие от
детей и подростков, отдыхавших еще и в шестой день недели, был
лишь один выходной, и они весьма дорожили им.
- Ступай на конюшню, дружок. Заниматься с тобой будет
мастер Элгон собственной персоной. Герцог уже переговорил с ним
об этом.
Не говоря ни слова, Паг выбежал из каморки, спустился вниз
по лестнице и, миновав кухню, стремглав бросился к конюшне.
Глава 4. НАПАДЕНИЕ
Паг ехал молча. Его лошадь мелкой, ленивой трусцой семенила
вдоль обрывистого берега моря.
Воздух был напоен благоуханием луговых цветов, росших по
обочинам тропинки. Далеко на востоке виднелась кромка густого
леса. День выдался жаркий, и над морем колыхалось легкое,
прозрачное марево. Белогрудые чайки, пронзительно крича,
носились над волнами, то и дело камнем бросаясь к воде за
добычей. По небу плыли пышные белые облака.
Пристально разглядывая стройную, прямую спину принцессы,
ехавшей в нескольких шагах впереди него на белоснежной кобыле,
Паг вспоминал события минувшего утра. Ему пришлось битых два
часа ожидать на конюшне появления ее высочества. Она вышла из
замка в сопровождении отца, и герцог Боуррик принялся подробно
перечислять Пагу его обязанности грума и несколько раз напомнил
об ответственности, сопряженной с этим званием. Паг терпеливо
выслушал его, хотя герцог почти дословно повторил все то, что
втолковывал ему мастер Элгон накануне вечером. Старший конюший
целую неделю учил Пага верховой езде и наконец решил, что
отныне он вполне способен сопровождать принцессу в ее
прогулках.
Паг проследовал за Каролиной к замковым воротам. Решетка
поднялась, и всадники выехали на дорогу, которая вела к берегу
моря. Паг все не мог нарадоваться свалившемуся на него счастью.
Он пребывал в прекрасном расположении духа, хотя всю минувшую
ночь провел без сна, а проснувшись, не смог притронуться к
завтраку.
Теперь же восторг, которому он предавался в течение всей
прошедшей недели, уступил место досаде и глухому раздражению.
Принцесса решительно отвергла все его попытки завязать вежливый
разговор. Она лишь отдавала ему краткие приказания, после чего
замыкалась в упорном молчании. Тон ее был сух и резок, она вела
себя с ним бесцеремонно, почти грубо и к немалой досаде Пата
упорно избегала называть его по имени, заменяя его словом
"мальчишка". Она нисколько не походила сейчас на
благовоспитанную высокородную леди, каковой ее привыкли считать
все обитатели замка. Оставшись наедине с Пагом, Каролина
уподобилась капризной, избалованной девчонке, явно задавшейся
целью вывести своего спутника из терпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65