Джела
ль отвечал пространно, как и полагалось. Дважды он ловко вставил в ответы
свое имя. Может быть, улем запомнит. А это всегда полезно. Посол великого к
агана несомненно принадлежит к его приближенным.
Ч Веди меня к Субудаю, Ч сказал наконец улем.
Джелаль не поднял с земли свой треух. Пусть посол видит, как поражен и взво
лнован выпавшей ему честью молодой воин.
Опытный улем рассчитал время точно. В шатре Субудая он застал не только с
амого нойона, сидевшего, полностью одетым, на шелковых подушках, но и всех
старших военачальников отряда. Это выглядело так, словно в столь раннее
утро происходит военный совет.
Субудай был умудрен длительным пребыванием при дворе хана ханов и знал,
что повелитель обязательно поинтересуется, где и за каким делом застал н
ойона его посол. Чингис не терпел бездеятельности.
Ч Кто хочет видеть меня? Ч недовольным тоном спросил нойон.
Вопрос был задан достаточно громко, чтобы посол, находившийся еще за пол
огом шатра, мог услышать эти слова и убедиться, что начальник отряда не сп
ит вовсе не потому, что прибыл этот посол.
Ч Тебя хочет видеть благородный улем, у которого есть пайцза, данная ему
ханом ханов, повелителем мира, Ч ответил Джелаль.
Субудай ударил кулаком по своему мечу, чтобы звук был громче.
Ч Как посмел ты, собака, оставить за пологом моего шатра посла великого п
овелителя мира! Ч закричал он. Ч Введи его! Ч прибавил он тихо и совсем
спокойно.
Джелаль откинул полог и низко склонился перед вошедшим улемом.
Притворный гнев Субудая нисколько не испугал Джелаля. Он хорошо знал, чт
о это только вежливость по отношению к послу. Нойон доволен его растороп
ностью, Ч начальник караула предупредил вовремя, не дал послу застать С
убудая врасплох.
Но остаться в шатре Джелаль все-таки не осмелился.
Субудай встал и поклонился. Потом он снова сел и хлопнул в ладоши.
Двое слуг внесли блюдо с кебабом, серебряный кувшин и отделанные бирюзой
тухтаки.
Хозяин показывал гостю свое богатство, но трапеза была скудной, как и под
обало в походе. Полководец проводит время в ратных трудах, ему некогда ду
мать о пище. Он мало спит и ест что придется.
Хитрый нойон был уверен, что повелитель заинтересуется и этой подробнос
тью. Характер хана ханов был известен Субудаю до тонкостей.
Они знали друг друга давно и когда-то были даже друзьями.
Много воды утекло с тех пор в реках, много друзей ушло в могилу. В сущности,
один только Субудай и остался у повелителя из тех, кто верно и преданно сл
ужил ему в тяжелые годы. В этом была его сила.
Тот, кого звали Темучином, нуждался тогда в преданности, и никто не был пре
даннее Субудай-нойона. Вместе боролись они с князьями, всеми силами прот
ивившимися объединению монгольских племен. А когда пришла победа, когда
восторжествовали ум, воля и упорство, и на курултае представителей родоп
леменной знати Темучия был провозглашен Чингисханом Ч повелителем вс
ей Монголии, Субудай-нойон не был забыт и занял подобающее ему место при д
воре хана ханов.
Много воды утекло с тех пор, но ни разу не постигла Субудая немилость пове
лителя. Темучин, а ныне Чингисхан, был крут и беспощаден, сложили свои голо
вы многие из бывших друзей, но Субудай неизменно оставался любимцем вели
кого кагана. В войне с уйгурами упрочилась его слава искусного полководц
а и усилилось влияние при дворе.
А потом была война с Китаем, в Средней Азии, Иране и Афганистане. В Хорезме
Субудай-нойон был уже самым большим военачальником.
Нынешнее его положение Ч начальника сравнительно небольшого разведыв
ательного отряда Ч кое-кому могло показаться немилостью, но те, кто посв
ящен был в замыслы повелителя, знали, что это назначение почетно.
Воинственный Чингис стремился к завоеваниям, Русь давно привлекала его
внимание. И опытный полководец придавал большое значение разведке. Заду
манный поход надо было хорошо подготовить.
Стар стал Субудай-нойон, давно растерял энергию и пыл воина. Больше всего
интересовали его теперь личный покой и удобства. Надо было ему отказатьс
я от назначения, но попробуй откажись! Состарившийся Чингис стал еще кру
че характером, чем прежде. Ничего хорошего не подучилось бы от такого отк
аза.
Не знал Субудай-нойон, что его повелителю вообще не суждено совершить по
ход на Русь, что эту задачу возьмет на себя и выполнит внук повелителя Ч Б
ату, которого ребенком видел Субудай неоднократно, не подозревая, что пе
ред ним будущий полководец, чья слава затмит впоследствии славу его деда
.
Знай об этом Субудай-нойон, он не тревожился бы так, как тревожился сейчас
, увидя посла великого кагана и не зная, что принесет ему это появление Ч
гнев или милость.
Не знал будущего Субудай, но знал настоящее. А оно говорило, что для гнева
больше оснований, чем для милости. Год прошел, а не сделано ровно ничего. Н
икаких разведывательных данных не мог он сообщить повелителю, если улем
послан за новостями. Сам ничего не знал!
Но внешне Субудай-нойон ничем не показал тревоги. Он сидел на шелковой по
душке, как восточный божок, скрестив ноги и сложив руки на груди, неподвиж
ный и важный. Золотом отблескивала одежда, длинная борода пламенела хенн
ой, сверкали драгоценные камни, Ч чем не хан!
Он ни о чем не спрашивал. Посол великого Ч желанный гость, а гостя надо сп
ерва накормить, а потом уже приступать к разговору.
Сперва достархан, потом дело!
Улем ел с жадностью. Он не был голоден, но хотел доказать, что голоден, что т
оропился и о еде не думал.
Когда гость брался за кубок, хозяин делал то же, хотя не любил и никогда не
пил кумыса. Но гость исповедует ислам, ему нельзя пить вина.
Молчание ничем не нарушалось.
Наконец гость насытился и поблагодарил хозяина. Можно было спрашивать.
Ч Благородный улем, Ч сказал нойон, Ч назови мне свое имя, чтобы я мог с
охранить его в своем сердце.
Ч Имя мое Тохучар-Рашид.
Субудай слегка повел бровью. Это имя он слышал. Улем был из тех мудрецов по
коренных стран, которые сумели приблизиться к великому кагану и заслужи
ть его милость. Чингисхан питал слабость к мудрецам.
Ч Как оставил ты повелителя мира? Здоров ли он?
Ч Великий каган здоров.
Ч Сыновья и внуки его, здоровы ли они?
Ч Все здоровы. Милостью аллаха всё хорошо.
Ч Здоров ли ты сам? Не утомил ли тебя далекий путь?
Ч Тело мое забыло, что значит усталость. Ч Улем закрыл глаза и стал мерн
о раскачиваться. Голос его приобрел елейность, стал ноющим. Ч Послание в
еликого кагана зашито в моей одежде. День и ночь скакали мы, загнав по три
лошади каждый. Какая усталость? Доверие великого дало мне молодые силы. К
рылья выросли за спиной.
Ч Что же ты молчал? Час прошел, а я не знаю, что повелевает мне сделать вели
кий.
Ч Прости меня, славный нойон! Голод помутил мой разум. За весь путь во рту
моем не было ни крошки, ни глотка воды.
Улем явно переборщил, но на лицах присутствующих не мелькнуло улыбки. Вс
е остались серьёзными, как будто поверив такой несусветной лжи.
Путь, совершенный Тохучар-Рашидом, никак не мог занять меньше трех раз по
пять дней.
Ч Поведай мне, что повелевает великий, Ч сказал Субудай.
Улем встал. Духовное лицо не может носить оружие, и он попросил дать ему ки
нжал. Один из военачальников протянул ему кривой нож.
Медленно и торжественно улем распорол подкладку чекменя и достал туго с
вернутый в трубку лист самаркандской бумаги. Золоченая печать великого
кагана болталась на витом шнурке.
Присутствующие склонили головы в знак почтения.
Ч Вот, Ч сказал улем, Ч послание великого кагана к тебе, Субудай-нойон!
Субудай сломал печать и, поцеловав подпись Чингисхана, протянул свиток о
братно улему.
Ч Читай! Ч сказал он и закрыл глаза.
Он не ждал ничего особенно грозного, потому что твердо верил в милость по
велителя мира. Но все же волновался. И закрыл глаза, чтобы никто не мог зам
етить этого волнения, недостойного такого человека, как он.
Улем развернул свиток и протяжным голосом прочел обращение:
Ч «Старый сайгак!..»
ПОРУЧЕНИЕ
Бранное слово упало в наступившую тишину, как внезапный удар молнии. Суб
удай вздрогнул. Военачальники опустили головы. Трое согнулись так, что л
ица их коснулись ковра, и замерли в этом положении.
Никто не осмеливался взглянуть в лицо нойону.
Но Субудай вздрогнул только от неожиданности. Ничего страшного пока не б
ыло. Мало ли почему мог ругаться великий каган. Может быть, когда диктовал
он это письмо, у него болела печень или Заира, первая жена, злая и вредная с
таруха, досадила ему. Мало ли что!
Чингисхан часто ругался. Хорошо ещё, что он назвал нойона сайгаком. Могло
быть хуже. Слово «ишак» прозвучало бы куда более грозно.
Субудай был мудр и разбирался в оттенках. «Ишак» свидетельствовало бы о
гневе. «Сайгак» Ч это только плохое настроение.
Посмотрим, что будет дальше!
Один улем, казалось, ничего не заметил. Он продолжал чтение, все так же про
тяжно произнося каждое слово, временами подвывая от усердия.
Послание хана ханов было коротко. Великий выражал недовольство и приказ
ывал Субудаю вернуться и доложить о результатах разведки.
В конце письма стояла подпись, но не было обычного и обязательного рахма
та.
Это было уже страшно.
Теперь Субудай-нойон вздрогнул уже от беспокойства.
Начало письма могло быть вызвано плохим настроением. Отсутствие рахмат
а говорило о другом. Обычно его не диктовали, сам писец вставил бы обязате
льные слова. А раз их не было, значит, Чингис специально так приказал.
Плохо!
Улем свернул бумагу в трубку и с поклоном передал нойону.
Ч Великий каган доверил моей памяти сказать остальное, Ч прошептал он.
Это было уже совсем плохо.
Субудай едва заметно повел рукой. Присутствующие тотчас же встали, покло
нились послу великого кагана и поспешно удалились. Никто не слышал после
дних слов улема, военачальники недоумевали Ч почему удалил их нойон? По
чему не отдал приказа поднять курень? Великий каган повелел возвращатьс
я. Субудай должен был тут же начать выполнять это повеление. Другое дело, ч
то обратный поход мог начаться не скоро, показать поспешность требовало
уважение к хану ханов.
Ч Говори! Ч сказал Субудай, когда шатер опустел и они остались вдвоём.
Он снова закрыл глаза и поднес сложенные ладони к самому лицу. Внутренне
он весь сжался в предчувствии неизбежного удара. Вот только каков он буд
ет, этот удар?
Улем произнес тихо:
Ч Хан ханов, повелитель мира повелел тебе передать отряд Гемибеку, а сам
ому ехать в моей повозке. Повозки у меня нет, ты отдашь мне свою.
Этого Субудай не ожидал. Полная немилость!
Больше того Ч позор!
Ему, Субудай-нойону, любимцу великого кагана, возвращаться в чужой повоз
ке, под стражей!
Конец всему Ч воинской славе, уважению, почету при дворе! И, скорее всего,
конец самой жизни!
Опозоренный полководец, кому он нужен!
Субудай молчал, не меняя позы, напряженно думая, ища, откуда мог поразить е
го этот удар.
И вдруг он вспомнил.
Угедей! Средний военачальник, которого несколько месяцев тому назад он п
риказал наказать плетьми и выгнать из отряда. Вот откуда дует холодный в
етер немилости. Угедей вернулся к Чингисхану и наговорил ему на Субудая.
Вот причина удара!
У нойона сразу стало легче на душе. Наговор! Это ещё не так уж непоправимо.
Стоит ему самому появиться перед Чингисом, и всё будет по-старому. А Угеде
й поплатится, ещё как поплатится!
Видимо, хорошо выбрал момент доноса и наговорил под горячую руку.
Чингисхан наверняка жалеет уже о своём послании, но не может вернуть его.
Всё это хорошо, но что делать Субудаю, как поступить? Приказ великого кага
на должен быть выполнен во что бы то ни стало.
А выполнить его Ч это значит навлечь на самого себя несмываемый позор.
Нойон открыл глаза и посмотрел на улема. Тохучар-Рашид сидел перед ним в п
озе смирения, в руках он держал один из тухтаков и рассматривал его с дела
нным интересом.
Ч Душа моя полна скорби, Ч сказал Субудай. Ч Чем вызвал я гнев великого
кагана? Скажи мне, благородный улем, не назвал ли повелитель другого имен
и, кроме Гемибека?
Ч Другого имени нет в моей памяти.
Субудай вздохнул с облегчением.
Ч Горе мне! Ч сказал он. Ч Сниму пояс свой и повешу его на шею. (Нойон спец
иально для улема произнес эту мусульманскую фразу, означавшую покорнос
ть судьбе.) Как могу я выполнить волю великого, если Гемибек умер и сегодня
мы его хороним.
Говоря эти слова, Субудай мельком взглянул на полог шатра. Он видел, как пл
отная ткань шевельнулась. Хорошо! Преданные ему нукеры, как всегда, подсл
ушивали, лежа на животах. Они слышали!
Ни один мускул не дрогнул на лице улема. Он знал Гемибека и видел его всего
несколько минут назад в этом самом шатре, живым и здоровым.
Но он хорошо помнил, что хан ханов отправлял его к Субудаю в состоянии сил
ьного гнева. Тохучар-Рашид знал, что нойон старый друг повелителя мира. Не
милость Чингисхана может оказаться временной. А что, если Субудай отведе
т её от себя?
Кому охота наживать себе такого опасного врага!
Тохучар-Рашид знал Гемибека, но тот никогда не был его другом.
Улем громко прочел отрывок из Корана, относящийся к умершим, провел ладо
нями по лицу и сказал:
Ч Раз это так, тебе некому передать войско. Решай сам!
Ч Увы, это так!
Ч Говорящий правду умирает не от болезни!
Субудай пытливо взглянул на улема. Изречение очень походило на насмешку
. Но на лице Тохучар-Рашида не было ничего, кроме скорби и покорности воле
аллаха.
«Если немилость великого кагана временна, Ч думал улем, Ч Субудай оцен
ит мою скромность и будет мне благодарен. А если он навсегда потерял любо
вь повелителя, убийство Гемибека будет стоить ему головы».
Ч Я решил так, Ч сказал Субудай. Ч Я сам поведу моих воинов. А ты, Тохучар
-Рашид, приготовь донесение. Завтра же отправим гонца к великому. Кому он
укажет, тому и передам я мою власть. Это можно сделать в походе.
Ч Ты решил мудро, Ч сказал улем.
«Видимо, Субудай-нойон уверен, что милость великого кагана вернется к не
му, Ч подумал он. Ч Я сделал хорошо, не открыв свое знакомство с Гемибеко
м».
Все может случиться в походе. Здесь, вдали от двора хана ханов, Тохучар нах
одился в полной власти Субудая. Кого удивит внезапная смерть старика! Му
дрый предвидит события и предупреждает их.
Нельзя ссориться с нойоном!
Тохучар-Рашид вошел в этот шатер с поднятой головой, как и подобало велик
ому послу. Теперь он удалился с низким поклоном.
Субудай задумался.
Кого послать к Чингисхану?
Гонец должен сказать великому кагану то, что велит сказать Субудай, и ска
зать искренне. Ум повелителя остер, глаз его проницателен, и обмануть его
не легко. В этом много раз убеждался Субудай-нойон.
А кому можно верить безусловно?
Субудай вспомнил Джелаля. Он знал, что этот молодой воин, возвышенный им, н
ойоном, племянник Гемибека. Но Джелаль честолюбив, мечтает о воинской сл
аве и почестях. Вряд ли родственное чувство перевесит в нем личные интер
есы. Кроме того, Джелаль не знает, кто виновник смерти его дяди. А выбор в ка
честве гонца с известием о смерти Гемибека его же родственника покажет Ч
ингисхану полную невиновность Субудая.
«Это мудро», Ч подумал нойон.
Он вспоминал о Гемибеке так, как вспоминают умерших, хотя и не знал, выполн
ен уже его приказ или Гемибек еще жив.
«Да, это мудро», Ч еще раз сказал Субудай самому себе.
Он хлопнул в ладоши.
Ч Что делает великий посол? Ч спросил он у вошедшего слуги.
Ч Великий посол великого хана ханов спит,
Ч Позови его ко мне, когда он проснется.
Слуга с поклоном удалился.
Но едва он успел выйти, Субудай снова окликнул его.
Ч Пусть явится Гемибек, Ч приказал он.
Пора все-таки убедиться. Что-то долго не приходят сообщить о смерти Гемиб
ека. Может быть, эти ослы не поняли, что они должны сделать.
Слуга вошёл в третий раз.
Ч Начальник караула Джелаль пришел и хочет видеть тебя, Ч доложил он.
Ч Пусть войдет.
Только одно могло привести в шатер Субудая начальника караула.
Джелаль вошел.
Субудай пристально взглянул на него.
Лицо Джелаля было скорбно, но опытный глаз нойона заметил, что скорбь эта
напускная.
«Я не ошибся в нем», Ч подумал Субудай.
Ч Печальную весть принес я тебе, Ч сказал Джелаль. Ч Военачальник тво
й, Гемибек, окончил свои дни.
Ч От чего умер он?
Ч Надо думать, от старости.
Ч Жаль Гемибека, Ч сказал нойон. Ч Кто обнаружил его смерть?
Если бы нойон был искренен, он должен был спросить иначе: «Кто убил его?»
Ч Начальник твоих нукеров Джогатай.
Ч Так, так, Ч сказал Субудай. Ч Все мы смертны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ль отвечал пространно, как и полагалось. Дважды он ловко вставил в ответы
свое имя. Может быть, улем запомнит. А это всегда полезно. Посол великого к
агана несомненно принадлежит к его приближенным.
Ч Веди меня к Субудаю, Ч сказал наконец улем.
Джелаль не поднял с земли свой треух. Пусть посол видит, как поражен и взво
лнован выпавшей ему честью молодой воин.
Опытный улем рассчитал время точно. В шатре Субудая он застал не только с
амого нойона, сидевшего, полностью одетым, на шелковых подушках, но и всех
старших военачальников отряда. Это выглядело так, словно в столь раннее
утро происходит военный совет.
Субудай был умудрен длительным пребыванием при дворе хана ханов и знал,
что повелитель обязательно поинтересуется, где и за каким делом застал н
ойона его посол. Чингис не терпел бездеятельности.
Ч Кто хочет видеть меня? Ч недовольным тоном спросил нойон.
Вопрос был задан достаточно громко, чтобы посол, находившийся еще за пол
огом шатра, мог услышать эти слова и убедиться, что начальник отряда не сп
ит вовсе не потому, что прибыл этот посол.
Ч Тебя хочет видеть благородный улем, у которого есть пайцза, данная ему
ханом ханов, повелителем мира, Ч ответил Джелаль.
Субудай ударил кулаком по своему мечу, чтобы звук был громче.
Ч Как посмел ты, собака, оставить за пологом моего шатра посла великого п
овелителя мира! Ч закричал он. Ч Введи его! Ч прибавил он тихо и совсем
спокойно.
Джелаль откинул полог и низко склонился перед вошедшим улемом.
Притворный гнев Субудая нисколько не испугал Джелаля. Он хорошо знал, чт
о это только вежливость по отношению к послу. Нойон доволен его растороп
ностью, Ч начальник караула предупредил вовремя, не дал послу застать С
убудая врасплох.
Но остаться в шатре Джелаль все-таки не осмелился.
Субудай встал и поклонился. Потом он снова сел и хлопнул в ладоши.
Двое слуг внесли блюдо с кебабом, серебряный кувшин и отделанные бирюзой
тухтаки.
Хозяин показывал гостю свое богатство, но трапеза была скудной, как и под
обало в походе. Полководец проводит время в ратных трудах, ему некогда ду
мать о пище. Он мало спит и ест что придется.
Хитрый нойон был уверен, что повелитель заинтересуется и этой подробнос
тью. Характер хана ханов был известен Субудаю до тонкостей.
Они знали друг друга давно и когда-то были даже друзьями.
Много воды утекло с тех пор в реках, много друзей ушло в могилу. В сущности,
один только Субудай и остался у повелителя из тех, кто верно и преданно сл
ужил ему в тяжелые годы. В этом была его сила.
Тот, кого звали Темучином, нуждался тогда в преданности, и никто не был пре
даннее Субудай-нойона. Вместе боролись они с князьями, всеми силами прот
ивившимися объединению монгольских племен. А когда пришла победа, когда
восторжествовали ум, воля и упорство, и на курултае представителей родоп
леменной знати Темучия был провозглашен Чингисханом Ч повелителем вс
ей Монголии, Субудай-нойон не был забыт и занял подобающее ему место при д
воре хана ханов.
Много воды утекло с тех пор, но ни разу не постигла Субудая немилость пове
лителя. Темучин, а ныне Чингисхан, был крут и беспощаден, сложили свои голо
вы многие из бывших друзей, но Субудай неизменно оставался любимцем вели
кого кагана. В войне с уйгурами упрочилась его слава искусного полководц
а и усилилось влияние при дворе.
А потом была война с Китаем, в Средней Азии, Иране и Афганистане. В Хорезме
Субудай-нойон был уже самым большим военачальником.
Нынешнее его положение Ч начальника сравнительно небольшого разведыв
ательного отряда Ч кое-кому могло показаться немилостью, но те, кто посв
ящен был в замыслы повелителя, знали, что это назначение почетно.
Воинственный Чингис стремился к завоеваниям, Русь давно привлекала его
внимание. И опытный полководец придавал большое значение разведке. Заду
манный поход надо было хорошо подготовить.
Стар стал Субудай-нойон, давно растерял энергию и пыл воина. Больше всего
интересовали его теперь личный покой и удобства. Надо было ему отказатьс
я от назначения, но попробуй откажись! Состарившийся Чингис стал еще кру
че характером, чем прежде. Ничего хорошего не подучилось бы от такого отк
аза.
Не знал Субудай-нойон, что его повелителю вообще не суждено совершить по
ход на Русь, что эту задачу возьмет на себя и выполнит внук повелителя Ч Б
ату, которого ребенком видел Субудай неоднократно, не подозревая, что пе
ред ним будущий полководец, чья слава затмит впоследствии славу его деда
.
Знай об этом Субудай-нойон, он не тревожился бы так, как тревожился сейчас
, увидя посла великого кагана и не зная, что принесет ему это появление Ч
гнев или милость.
Не знал будущего Субудай, но знал настоящее. А оно говорило, что для гнева
больше оснований, чем для милости. Год прошел, а не сделано ровно ничего. Н
икаких разведывательных данных не мог он сообщить повелителю, если улем
послан за новостями. Сам ничего не знал!
Но внешне Субудай-нойон ничем не показал тревоги. Он сидел на шелковой по
душке, как восточный божок, скрестив ноги и сложив руки на груди, неподвиж
ный и важный. Золотом отблескивала одежда, длинная борода пламенела хенн
ой, сверкали драгоценные камни, Ч чем не хан!
Он ни о чем не спрашивал. Посол великого Ч желанный гость, а гостя надо сп
ерва накормить, а потом уже приступать к разговору.
Сперва достархан, потом дело!
Улем ел с жадностью. Он не был голоден, но хотел доказать, что голоден, что т
оропился и о еде не думал.
Когда гость брался за кубок, хозяин делал то же, хотя не любил и никогда не
пил кумыса. Но гость исповедует ислам, ему нельзя пить вина.
Молчание ничем не нарушалось.
Наконец гость насытился и поблагодарил хозяина. Можно было спрашивать.
Ч Благородный улем, Ч сказал нойон, Ч назови мне свое имя, чтобы я мог с
охранить его в своем сердце.
Ч Имя мое Тохучар-Рашид.
Субудай слегка повел бровью. Это имя он слышал. Улем был из тех мудрецов по
коренных стран, которые сумели приблизиться к великому кагану и заслужи
ть его милость. Чингисхан питал слабость к мудрецам.
Ч Как оставил ты повелителя мира? Здоров ли он?
Ч Великий каган здоров.
Ч Сыновья и внуки его, здоровы ли они?
Ч Все здоровы. Милостью аллаха всё хорошо.
Ч Здоров ли ты сам? Не утомил ли тебя далекий путь?
Ч Тело мое забыло, что значит усталость. Ч Улем закрыл глаза и стал мерн
о раскачиваться. Голос его приобрел елейность, стал ноющим. Ч Послание в
еликого кагана зашито в моей одежде. День и ночь скакали мы, загнав по три
лошади каждый. Какая усталость? Доверие великого дало мне молодые силы. К
рылья выросли за спиной.
Ч Что же ты молчал? Час прошел, а я не знаю, что повелевает мне сделать вели
кий.
Ч Прости меня, славный нойон! Голод помутил мой разум. За весь путь во рту
моем не было ни крошки, ни глотка воды.
Улем явно переборщил, но на лицах присутствующих не мелькнуло улыбки. Вс
е остались серьёзными, как будто поверив такой несусветной лжи.
Путь, совершенный Тохучар-Рашидом, никак не мог занять меньше трех раз по
пять дней.
Ч Поведай мне, что повелевает великий, Ч сказал Субудай.
Улем встал. Духовное лицо не может носить оружие, и он попросил дать ему ки
нжал. Один из военачальников протянул ему кривой нож.
Медленно и торжественно улем распорол подкладку чекменя и достал туго с
вернутый в трубку лист самаркандской бумаги. Золоченая печать великого
кагана болталась на витом шнурке.
Присутствующие склонили головы в знак почтения.
Ч Вот, Ч сказал улем, Ч послание великого кагана к тебе, Субудай-нойон!
Субудай сломал печать и, поцеловав подпись Чингисхана, протянул свиток о
братно улему.
Ч Читай! Ч сказал он и закрыл глаза.
Он не ждал ничего особенно грозного, потому что твердо верил в милость по
велителя мира. Но все же волновался. И закрыл глаза, чтобы никто не мог зам
етить этого волнения, недостойного такого человека, как он.
Улем развернул свиток и протяжным голосом прочел обращение:
Ч «Старый сайгак!..»
ПОРУЧЕНИЕ
Бранное слово упало в наступившую тишину, как внезапный удар молнии. Суб
удай вздрогнул. Военачальники опустили головы. Трое согнулись так, что л
ица их коснулись ковра, и замерли в этом положении.
Никто не осмеливался взглянуть в лицо нойону.
Но Субудай вздрогнул только от неожиданности. Ничего страшного пока не б
ыло. Мало ли почему мог ругаться великий каган. Может быть, когда диктовал
он это письмо, у него болела печень или Заира, первая жена, злая и вредная с
таруха, досадила ему. Мало ли что!
Чингисхан часто ругался. Хорошо ещё, что он назвал нойона сайгаком. Могло
быть хуже. Слово «ишак» прозвучало бы куда более грозно.
Субудай был мудр и разбирался в оттенках. «Ишак» свидетельствовало бы о
гневе. «Сайгак» Ч это только плохое настроение.
Посмотрим, что будет дальше!
Один улем, казалось, ничего не заметил. Он продолжал чтение, все так же про
тяжно произнося каждое слово, временами подвывая от усердия.
Послание хана ханов было коротко. Великий выражал недовольство и приказ
ывал Субудаю вернуться и доложить о результатах разведки.
В конце письма стояла подпись, но не было обычного и обязательного рахма
та.
Это было уже страшно.
Теперь Субудай-нойон вздрогнул уже от беспокойства.
Начало письма могло быть вызвано плохим настроением. Отсутствие рахмат
а говорило о другом. Обычно его не диктовали, сам писец вставил бы обязате
льные слова. А раз их не было, значит, Чингис специально так приказал.
Плохо!
Улем свернул бумагу в трубку и с поклоном передал нойону.
Ч Великий каган доверил моей памяти сказать остальное, Ч прошептал он.
Это было уже совсем плохо.
Субудай едва заметно повел рукой. Присутствующие тотчас же встали, покло
нились послу великого кагана и поспешно удалились. Никто не слышал после
дних слов улема, военачальники недоумевали Ч почему удалил их нойон? По
чему не отдал приказа поднять курень? Великий каган повелел возвращатьс
я. Субудай должен был тут же начать выполнять это повеление. Другое дело, ч
то обратный поход мог начаться не скоро, показать поспешность требовало
уважение к хану ханов.
Ч Говори! Ч сказал Субудай, когда шатер опустел и они остались вдвоём.
Он снова закрыл глаза и поднес сложенные ладони к самому лицу. Внутренне
он весь сжался в предчувствии неизбежного удара. Вот только каков он буд
ет, этот удар?
Улем произнес тихо:
Ч Хан ханов, повелитель мира повелел тебе передать отряд Гемибеку, а сам
ому ехать в моей повозке. Повозки у меня нет, ты отдашь мне свою.
Этого Субудай не ожидал. Полная немилость!
Больше того Ч позор!
Ему, Субудай-нойону, любимцу великого кагана, возвращаться в чужой повоз
ке, под стражей!
Конец всему Ч воинской славе, уважению, почету при дворе! И, скорее всего,
конец самой жизни!
Опозоренный полководец, кому он нужен!
Субудай молчал, не меняя позы, напряженно думая, ища, откуда мог поразить е
го этот удар.
И вдруг он вспомнил.
Угедей! Средний военачальник, которого несколько месяцев тому назад он п
риказал наказать плетьми и выгнать из отряда. Вот откуда дует холодный в
етер немилости. Угедей вернулся к Чингисхану и наговорил ему на Субудая.
Вот причина удара!
У нойона сразу стало легче на душе. Наговор! Это ещё не так уж непоправимо.
Стоит ему самому появиться перед Чингисом, и всё будет по-старому. А Угеде
й поплатится, ещё как поплатится!
Видимо, хорошо выбрал момент доноса и наговорил под горячую руку.
Чингисхан наверняка жалеет уже о своём послании, но не может вернуть его.
Всё это хорошо, но что делать Субудаю, как поступить? Приказ великого кага
на должен быть выполнен во что бы то ни стало.
А выполнить его Ч это значит навлечь на самого себя несмываемый позор.
Нойон открыл глаза и посмотрел на улема. Тохучар-Рашид сидел перед ним в п
озе смирения, в руках он держал один из тухтаков и рассматривал его с дела
нным интересом.
Ч Душа моя полна скорби, Ч сказал Субудай. Ч Чем вызвал я гнев великого
кагана? Скажи мне, благородный улем, не назвал ли повелитель другого имен
и, кроме Гемибека?
Ч Другого имени нет в моей памяти.
Субудай вздохнул с облегчением.
Ч Горе мне! Ч сказал он. Ч Сниму пояс свой и повешу его на шею. (Нойон спец
иально для улема произнес эту мусульманскую фразу, означавшую покорнос
ть судьбе.) Как могу я выполнить волю великого, если Гемибек умер и сегодня
мы его хороним.
Говоря эти слова, Субудай мельком взглянул на полог шатра. Он видел, как пл
отная ткань шевельнулась. Хорошо! Преданные ему нукеры, как всегда, подсл
ушивали, лежа на животах. Они слышали!
Ни один мускул не дрогнул на лице улема. Он знал Гемибека и видел его всего
несколько минут назад в этом самом шатре, живым и здоровым.
Но он хорошо помнил, что хан ханов отправлял его к Субудаю в состоянии сил
ьного гнева. Тохучар-Рашид знал, что нойон старый друг повелителя мира. Не
милость Чингисхана может оказаться временной. А что, если Субудай отведе
т её от себя?
Кому охота наживать себе такого опасного врага!
Тохучар-Рашид знал Гемибека, но тот никогда не был его другом.
Улем громко прочел отрывок из Корана, относящийся к умершим, провел ладо
нями по лицу и сказал:
Ч Раз это так, тебе некому передать войско. Решай сам!
Ч Увы, это так!
Ч Говорящий правду умирает не от болезни!
Субудай пытливо взглянул на улема. Изречение очень походило на насмешку
. Но на лице Тохучар-Рашида не было ничего, кроме скорби и покорности воле
аллаха.
«Если немилость великого кагана временна, Ч думал улем, Ч Субудай оцен
ит мою скромность и будет мне благодарен. А если он навсегда потерял любо
вь повелителя, убийство Гемибека будет стоить ему головы».
Ч Я решил так, Ч сказал Субудай. Ч Я сам поведу моих воинов. А ты, Тохучар
-Рашид, приготовь донесение. Завтра же отправим гонца к великому. Кому он
укажет, тому и передам я мою власть. Это можно сделать в походе.
Ч Ты решил мудро, Ч сказал улем.
«Видимо, Субудай-нойон уверен, что милость великого кагана вернется к не
му, Ч подумал он. Ч Я сделал хорошо, не открыв свое знакомство с Гемибеко
м».
Все может случиться в походе. Здесь, вдали от двора хана ханов, Тохучар нах
одился в полной власти Субудая. Кого удивит внезапная смерть старика! Му
дрый предвидит события и предупреждает их.
Нельзя ссориться с нойоном!
Тохучар-Рашид вошел в этот шатер с поднятой головой, как и подобало велик
ому послу. Теперь он удалился с низким поклоном.
Субудай задумался.
Кого послать к Чингисхану?
Гонец должен сказать великому кагану то, что велит сказать Субудай, и ска
зать искренне. Ум повелителя остер, глаз его проницателен, и обмануть его
не легко. В этом много раз убеждался Субудай-нойон.
А кому можно верить безусловно?
Субудай вспомнил Джелаля. Он знал, что этот молодой воин, возвышенный им, н
ойоном, племянник Гемибека. Но Джелаль честолюбив, мечтает о воинской сл
аве и почестях. Вряд ли родственное чувство перевесит в нем личные интер
есы. Кроме того, Джелаль не знает, кто виновник смерти его дяди. А выбор в ка
честве гонца с известием о смерти Гемибека его же родственника покажет Ч
ингисхану полную невиновность Субудая.
«Это мудро», Ч подумал нойон.
Он вспоминал о Гемибеке так, как вспоминают умерших, хотя и не знал, выполн
ен уже его приказ или Гемибек еще жив.
«Да, это мудро», Ч еще раз сказал Субудай самому себе.
Он хлопнул в ладоши.
Ч Что делает великий посол? Ч спросил он у вошедшего слуги.
Ч Великий посол великого хана ханов спит,
Ч Позови его ко мне, когда он проснется.
Слуга с поклоном удалился.
Но едва он успел выйти, Субудай снова окликнул его.
Ч Пусть явится Гемибек, Ч приказал он.
Пора все-таки убедиться. Что-то долго не приходят сообщить о смерти Гемиб
ека. Может быть, эти ослы не поняли, что они должны сделать.
Слуга вошёл в третий раз.
Ч Начальник караула Джелаль пришел и хочет видеть тебя, Ч доложил он.
Ч Пусть войдет.
Только одно могло привести в шатер Субудая начальника караула.
Джелаль вошел.
Субудай пристально взглянул на него.
Лицо Джелаля было скорбно, но опытный глаз нойона заметил, что скорбь эта
напускная.
«Я не ошибся в нем», Ч подумал Субудай.
Ч Печальную весть принес я тебе, Ч сказал Джелаль. Ч Военачальник тво
й, Гемибек, окончил свои дни.
Ч От чего умер он?
Ч Надо думать, от старости.
Ч Жаль Гемибека, Ч сказал нойон. Ч Кто обнаружил его смерть?
Если бы нойон был искренен, он должен был спросить иначе: «Кто убил его?»
Ч Начальник твоих нукеров Джогатай.
Ч Так, так, Ч сказал Субудай. Ч Все мы смертны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30