VadikV
33
Георгий Сергеевич Марты
нов: «Спираль времени. Книга 2»
Георгий Сергеевич Мартынов
Спираль времени. Книга 2
Аннотация
Случайно в руки ученых попадае
т древняя рукопись, в которой говорится о странных «голубых» людях, появ
ившихся на Земле много столетий назад.
Вскоре ученые находят камеру, явно неземного происхождения, из неизвест
ного на Земле металла, в которой, как предполагают, находятся либо докуме
нты, оставленные пришельцами либо сами пришельцы, «путешествующие» по в
ремени.
Разгадке тайны пришельцев, установлению контакта с разумными обитател
ями других планет и посвящен роман Георгия Мартынова.
Георгий Мартынов
Спираль времени. Книга 2
КНИГА ВТОРАЯ. НА ЗАРЕ ЦИВИЛИ
ЗАЦИЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ветер, прилетевший от раскаленных берегов и знойных пустынь восточного
материка, где люди, сжигаемые солнцем, черны и ходят голыми, стих наконец п
осле заката. Население страны красного бога Ч Моора, властителя земли и
неба, людей и животных, добрых и злых богов, вздохнуло свободнее. Только гд
е-то наверху, в таинственном и непонятном для людского ума царстве облак
ов и туч, потревоженный воздух продолжал еще волноваться и высыпавшие на
небо звезды мерцали чаще, чем обычно.
Но вечер не принес ожидаемой прохлады, в которой так нуждались люди, живо
тные и растения после трех суток иссушающего восточного ветра. Воздух хр
анил большой запас зноя и, остывая, изливал его теперь на улицы города душ
ным и тяжелым дыханием бога ветров Ч Воана.
Воан разогнал облака, и небо над городом было чисто, открывая взору все ве
ликолепие звездных чертогов Моора.
Луны не было. Невысокая горная цепь, с трех сторон подступившая к городу, с
мутно виднелась темным зубчатым контуром на фоне звезд. Исполинская гол
ова Воана, высеченная на огромной скале чудовищным трудом многих поколе
ний, обращенная лицом к востоку, откуда приходили страшные ветры пустыни
, была не видна. Днем колоссальная скульптура хорошо просматривалась из
любой точки города.
Сегодня, вчера и позавчера бог отдыхал. Видимо, он заснул или глубоко заду
мался, так как целых три дня и три ночи ветер дул ему прямо в лицо, а Воан не
замечал этого и не прекратил бедствия. Только сегодня к вечеру он словно
очнулся и вспомнил о своих обязанностях.
Сады и огороды, окружавшие каждый дом, высушенные ветром, требовали воды,
воды, воды… Добрая половина жителей города готовилась не спать третью но
чь подряд. Надо было спасать будущий урожай овощей, ягод и фруктов.
Улицы наполнились шумом и движением. Всюду виднелись темные или освещен
ные колеблющимся пламенем факелов, согнутые под тяжестью сосудов фигур
ы горожан. Только немногие счастливцы могли воспользоваться для этой це
ли спинами животных.
Воду приходилось носить издалека, от берега реки, текущей за городской ч
ертой, на расстоянии тысячи и более шагов, или от малочисленных колодцев,
где все эти три ночи выстраивались огромные очереди.
Воды не хватало. К середине ночи колодцы обычно бывали полностью вычерпа
ны, и тогда единственным источником влаги оставалась река. Но до нее и обр
атно идти было долго и утомительно. Естественно, что каждый горожанин ст
арался брать как можно больше колодезной воды, и возле каждого колодца в
сю ночь стоял страшный шум, крики, проклятия в ругательства. Нередко дело
доходило до ожесточенных драк, которых никто и не пытался прекратить. За
порядком в городе должны были наблюдать младшие жрецы храмов, но вмешива
ться в побоища им не позволяло достоинство служителей божества.
В сады знати были проведены от реки каналы, откуда черпали воду многочис
ленные рабы. Им не приходилось далеко ходить, и свободные горожане глухо
роптали, видя, как легко и просто достается вода презренным иноземцам Ч
пленникам войны и рабам местного происхождения, презираемым не меньше.
Каналов было довольно много. Они проходили через весь город, во всех напр
авлениях, вдоль улиц, и через них были перекинуты мостики.
Но никому не приходило в голову воспользоваться ими, вместо того чтобы х
одить к реке или колодцу. Вода в каналах принадлежала знати, а законы стра
ны сурово карали за присвоение чужой собственности. Редкий смельчак отв
аживался рискнуть под покровом ночной темноты.
Глаза жрецов видят и в темноте.
Были случаи! Мороз продирал по коже свободных горожан, когда память воск
решала картины наказаний.
Нет уж, лучше ходить всю ночь к реке и обратно, сгибаясь под тяжестью сосуд
а, чем позволить себе заметить соблазнительный блеск воды в канале, идущ
ем мимо сада или огорода тут же, совсем рядом.
Ч О Геро! Ч воскликнул пожилой мужчина, опуская на землю тяжелый глинян
ый сосуд огромной величины, но вмещавший совсем немного воды Ч так толс
ты были его стенки. Ч О бог моря, рек и дождя! Что стоит тебе послать нам до
ждевую тучу? Или ты поссорился с Воаном и тот отказал тебе в ветре?
Ч Что ты там бормочешь? Ч насмешливо спросил другой горожанин, также оп
устивший на землю свой сосуд, чтобы немного передохнуть. Ч Где это видан
о, чтобы боги помогали простым людям? Они приходят на помощь только жреца
м, когда им нужно обидеть кого-нибудь, да и то не всегда.
Ч Это, конечно, ты, Моа? Ч спросил первый, всматриваясь в темноту. Ч Я узн
ал тебя по твоим речам. Смотри, твой глупый язык доведет тебя до священног
о огня.
Тот, кого звали Моа, подождал, пока удалялись проходившие мимо них люди. Св
ет факела на минуту осветил обоих собеседников. Их обнаженная кожа забле
стела расплавленной бронзой. Оба были уже немолоды, спутанная грива воло
с падала ниже плеч. Одежда состояла из одной набедренной повязки и санда
лий в виде дощечки с узким ремешком.
Ч Священный огонь… Ч сказал Моа, когда никто уже не мог его слышать. Ч В
стране Моора каждый может оказаться в этом огне. Ден или Геза…
Ч Замолчи! Ч испуганно прошептал собеседник Моа. Ч Не произноси громк
о страшных имен властителей жреческой касты. Или отойди от меня подальше
.
Моа рассмеялся.
Ч Я их не боюсь, Ч хвастливо сказал он. Ч Ден ила Геза могут любого чело
века объявить безумным и бросить в священный огонь. Для того он и горит в х
раме, чтобы жрецы могли избавляться от людей, которые им не нравятся. И с т
обой это может случиться, благоразумный и осторожный Гуно.
Ч Никогда! Я не ругаю жрецов, как ты. Я не смеюсь над богами. Я жертвую на хр
ам и приношу цветы статуям богов. Один из моих предков был жрецом, Ч это в
сем известно.
Ч Раз ты сам не жрец, Ч со смехом сказал Моа, Ч значит, твоего предка выг
нали из храма. Не хотел бы я иметь такого родственника.
Гуно рассердился:
Ч Говоришь, сам не зная что. Всем известно, что мой предок умер жрецом, а ег
о сын отказался от сана потому, что стал солдатом. Уйди лучше, чем болтать
вздор.
Ч Хорошо, не сердись. Ведь мы добрые соседи. Мои слова вызваны усталостью
. Я не хотел тебя обидеть.
Ч Долго тебе еще носить воду? Ч спросил Гуно, удовлетворенный словами М
оа.
Ч Это последний.
Ч Как, уже?
Моа пожал плечами.
Ч Клочок земли, который принадлежит мне, полить недолго, Ч сказал он.
Ч У меня такой же сад и такой же огород, как у тебя. Ч Гуно недоверчиво по
качал головой. Ч Мы вместе вышли из дому. А я еще и половины не полил.
Ч Значит, ты слишком лениво ходишь, Ч сказал Моа, Ч и слишком часто отды
хаешь.
Ч Ты моложе меня, Ч вздохнул Гуно. Ч И мог бы не носить воду сам. Все удив
ляются, что, вернувшись с победоносной войны, ты не получил в награду раба.
Теперь вздохнул Моа.
Ч Ты прав, Ч сказал он, Ч язык мой губит меня. Все солдаты, вернувшиеся с
войны, получили по рабу, а то и по два. Все, кроме трусов. Но я никогда не был т
русом. Никогда! Ч повторил он. Ч Но однажды я сказал, что война обогащает
жрецов, и мои слова слышал жрец. Вот и всё.
Гуно хотел что-то сказать, но вдруг сильно вздрогнул.
Ч Смотри! Ч прошептал он, судорожно схватив за руку своего соседа.
Но Моа и сам увидел. Неприятный холодок страха мурашками пробежал по его
спине.
Во мраке ночи, среди бесчисленных огоньков звезд, вспыхнула вдруг новая
звезда. Она загорелась ровным светом, и так ярко, что выступили из мрака ст
ены домов и застывшие неподвижно фигуры людей с сосудами на спинах.
Звезда горела почти у самой земли и явно не принадлежала к небесным свет
илам. Она находилась где-то в самом городе, Ч видимо, на одном из холмов.
Раздались крики. Многие, выронив сосуды, упали на землю и спрятали лица в у
личной пыли. Другие, придя в себя, бросились врассыпную.
Ч Конец работе! Ч сказал Моа. Ч Теперь все попрячутся. Хорошо, что я усп
ел натаскать воду раньше, чем загорелся проклятый шар.
Он оглянулся и увидел, что стоит один. Гуно успел уже убежать. Его сосуд ос
тался на улице.
Моа усмехнулся. До чего же боятся люди верховного жреца Дена и его брата Г
езы, а также всего, что имеет к ним хоть какое-нибудь отношение…
Первый непреодолимый ужас ушел из сердца. Моа удивлялся, что вообще мог и
спугаться. Звезда вспыхивала в городе не в первый раз, и свет ее никогда и
никому не повредил. Ужас города и всей страны вызывала непонятность этог
о света.
Улицы опустели. Теперь до самого утра никто не осмелится рискнуть выйти
из дому. Многие деревья, кусты и грядки останутся сухими.
Ч Проклятый Ден! Ч сказал Моа.
Он мог ругать жрецов, бравируя опасностью, мог смеяться над богами, не оче
нь рискуя, но эти два слова, вырвавшиеся у него невольно, под влиянием возм
ущения, могли стоить ему головы, если бы кто-нибудь услышал их.
Моа боязливо огляделся.
И задрожал, увидя зловещую черную фигуру, медленно шедшую по улице и нахо
дившуюся почти рядом.
Жрец!
Слышал он или нет?..
Моа замер, боясь пошевелиться.
Жрец подошел и остановился. Его черная одежда сливалась с уличной темнот
ой, и только по краям складок играли блики света от таинственной звезды. Б
лестел гладко обритый череп, и, как показалось Моа, злобно сверкали глаза.
Жрец слегка повернул голову, и свет звезды лег на его лицо.
Моа узнал черты этого лица, известные всей стране, и у него подкосились ко
лени.
Перед ним стоял сам Геза!
Ч Встань! Ч услышал Моа голос страшного жреца. Ч Я не божество, чтобы мн
е поклоняться. Ты не раб.
Моа послушно поднялся, хотя от страха едва держался на ногах. Попробуй не
выполни приказ Гезы!
Ч Да, господин, Ч прошептал он. Ч Я свободный горожанин. Но, как и все, я т
вой раб.
Ч Что делаешь ты один на улице? Ч Геза посмотрел на сосуды, два огромных
кувшина, стоявшие на земле. Ч А, понимаю, ты носишь воду? Но как можешь ты н
ести одновременно два таких больших сосуда?
Ч Только один принадлежит мне, господин, Ч ответил Моа значительно окр
епшим голосом. Геза казался совсем не таким страшным, каким рисовало его
воображение большинства жителей города. Ч Второй сосуд Ч моего соседа
. Но он убежал, испугавшись, как испугались все.
Ч Чего испугался он?
Как ответить на такой вопрос? Моа молчал.
Ч Ты понял? Ч Голос Гезы был строг, но в нем не слышалось гнева. Ч Почему
ты не отвечаешь мне?
Ч Прости, господин!
Ч Чего испугался твой сосед? Впрочем, можешь не отвечать, я сам знаю. Люди
глупы и боятся того, чего не понимают. А ты не боишься?
Ч Боюсь, господин. Но меньше других. Я солдат.
Ч Этого, Ч Геза указал рукой на таинственную звезду, Ч совсем не надо б
ояться. Ничего страшного или опасного здесь нет. И того, кто зажигает этот
свет, также не надо бояться. Тем более проклинать его.
Моа затрепетал всем телом.
Ч Кто может проклинать верховного жреца, Ч сказал он дрожащим голосом.
Ч Вся страна благословляет тебя и твоего священного брата.
Геза улыбнулся.
Ч Ты проклинал его, Ч сказал он, Ч ты сказал только что: «проклятый Ден»
. Или я неправильно расслышал? Встань! Я уже говорил, что мне поклоняться н
е надо.
Ч Господин, пощади! Ч взмолился Моа.
Ч Ты знаешь, что обязан мне повиноваться, Ч сказал Геза. Ч Почему же ты
не выполняешь моего приказа?
Моа вскочил, как подброшенный пружиной.
Геза молчал. Отблески белого света играли в его темных задумчивых глазах
. Молодое лицо, словно изваянное из потемневшей бронзы, было спокойно и чу
ть грустно.
И вдруг, вместо ожидаемого Моа смертного приговора, из уст жреца раздали
сь совершенно другие слова.
Ч Как странно! Ч сказал Геза. Ч Давно вспыхивает в нашем доме этот свет
. Ничего не случилось, никакого несчастья не произошло ни с кем. А люди боя
тся не меньше, чем в первые дни, когда в нашем городе жили они. Н
икого нет. Ч Геза, точно в недоумении, оглядел пустынную улицу. Ч А людям
надо работать, носить воду для своих садов и огородов. Все попрятались. То
лько этот один, бывший солдат, стоит как столб и пялит глаза на свет, причи
ны которого не понимает. Скажи мне: почему вы все так глупы?
Ч Не знаю, господин, Ч робко ответил Моа.
Ч Ты тоже уйдешь домой и перестанешь носить воду?
Ч Я кончил, господин. Этот сосуд Ч последний.
Ч А если бы он был не последним? Отвечай же! Стал бы ты носить воду и дальше
?
Ч Не стал бы, господин.
Ч Отчего?
Ч Нельзя, господин. Так думают все.
Ч Очень жаль, что так думают.
И, повернувшись спиной к ошеломленному Моа, Геза отошел от него, и вскоре ч
ерная фигура растаяла во мраке.
Моа стоял, ничего не понимая. Геза, первый жрец храма Моора, слышал кощунст
венные слова простого горожанина и не осудил его тут же на смерть за оско
рбление верховного жреца.
Невероятно!
«Он просто забыл, Ч подумал Моа. Ч Рассуждая о нашей глупости, забыл то, ч
то я сказал и что он слышал. Завтра он вспомнит, и тогда я погиб».
Но он тут же сообразил, что Геза не спросил его имени и вряд ли в такой темн
оте мог хорошо рассмотреть и запомнить лицо, которого раньше никогда не
видел.
Ч Будь я проклят, Ч тихо сказал Моа, Ч если позволю себе еще раз распуст
ить язык. Гуно был прав.
И, опасаясь, что жрец вернется, Моа схватил свой кувшин и бросился к дому.
Кувшин Гуно остался на улице.
Никто больше не рискнул выйти. Только рабы в садах знати, дрожа от страха,
по-прежнему черпали и носили воду. Они знали Ч ничто, даже землетрясение
, не послужит им оправданием, если они прекратят работу. Страх перед гнево
м господина был сильнее суеверного ужаса.
Звезда горела всю ночь ровным, немигающим светом.
Но если бы кто-нибудь заглянул за ограду дома, принадлежавшего Моа, то мог
бы увидеть, как сам Моа и его жена продолжают поливать грядки. Хитрый солд
ат давно уже пользовался водой из канала, идущего мимо его сада. Зарытая в
земле бамбуковая труба вела к подвалу его дома. Моа носил воду на глазах с
оседей только для вида, чтобы никто не мог даже заподозрить его в нарушен
ии закона.
Риск казался ему небольшим. Моа верил в покровительство могущественног
о человека, которому служил верой и правдой.
ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ
Комната была похожа на фонарь.
На каждой из ее семи стен было окно. А над полом, сплошь покрытом звериными
шкурами, находилось восьмое, во всю величину потолка.
Через восемь окон виднелись звезды.
Посередине комнаты слабо поблескивала поверхность пятигранного стола
. На нем ничего не стояло, и в кажущейся глубине полировки отражались мерц
ающие точки звезд.
Над столом, неизвестно как и на чем подвешенный, испускал узкий пучок сла
бого света черный шар. Матовая его окраска казалась сплошной, и трудно бы
ло определить, откуда, из какой точки, выходил из него луч света.
Комната тонула во мраке. Освещен был только небольшой участок стола и ст
оявший возле него не то табурет, не то низкий стул без спинки. Сиденье, сил
ьно выгнутое, было покрыто белой шкурой.
Стол занимал три четверти комнаты. Квадратные окна почти соприкасались
одно с другим. Видимо, это помещение находилось высоко над городом, так ка
к, кроме звезд, ничего не было видно, даже верхушек деревьев.
Впечатление окружающей пустоты усиливалось отсутствием или полной про
зрачностью оконных стекол. Но внутрь комнаты не проникало дуновение нар
ужного воздуха.
У стола стоял человек высокого роста, одетый во все черное. Слабый свет от
шара падал на его руки с костлявыми пальцами, а иногда выхватывал из темн
оты гладко обритую голову. Тогда становились видны глубокие морщины, пок
рывавшие лоб и впалые щеки.
Человек был очень стар.
Он пристально всматривался в поверхность стола, а его правая рука непрер
ывно двигалась, точно нажимая на что-то.
Черный шар висел неподвижно, но исходивший от него луч света время от вре
мени слегка перемещался. Когда он осветил край стола, стало видно, что там
расположены две пластинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
33
Георгий Сергеевич Марты
нов: «Спираль времени. Книга 2»
Георгий Сергеевич Мартынов
Спираль времени. Книга 2
Аннотация
Случайно в руки ученых попадае
т древняя рукопись, в которой говорится о странных «голубых» людях, появ
ившихся на Земле много столетий назад.
Вскоре ученые находят камеру, явно неземного происхождения, из неизвест
ного на Земле металла, в которой, как предполагают, находятся либо докуме
нты, оставленные пришельцами либо сами пришельцы, «путешествующие» по в
ремени.
Разгадке тайны пришельцев, установлению контакта с разумными обитател
ями других планет и посвящен роман Георгия Мартынова.
Георгий Мартынов
Спираль времени. Книга 2
КНИГА ВТОРАЯ. НА ЗАРЕ ЦИВИЛИ
ЗАЦИЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ветер, прилетевший от раскаленных берегов и знойных пустынь восточного
материка, где люди, сжигаемые солнцем, черны и ходят голыми, стих наконец п
осле заката. Население страны красного бога Ч Моора, властителя земли и
неба, людей и животных, добрых и злых богов, вздохнуло свободнее. Только гд
е-то наверху, в таинственном и непонятном для людского ума царстве облак
ов и туч, потревоженный воздух продолжал еще волноваться и высыпавшие на
небо звезды мерцали чаще, чем обычно.
Но вечер не принес ожидаемой прохлады, в которой так нуждались люди, живо
тные и растения после трех суток иссушающего восточного ветра. Воздух хр
анил большой запас зноя и, остывая, изливал его теперь на улицы города душ
ным и тяжелым дыханием бога ветров Ч Воана.
Воан разогнал облака, и небо над городом было чисто, открывая взору все ве
ликолепие звездных чертогов Моора.
Луны не было. Невысокая горная цепь, с трех сторон подступившая к городу, с
мутно виднелась темным зубчатым контуром на фоне звезд. Исполинская гол
ова Воана, высеченная на огромной скале чудовищным трудом многих поколе
ний, обращенная лицом к востоку, откуда приходили страшные ветры пустыни
, была не видна. Днем колоссальная скульптура хорошо просматривалась из
любой точки города.
Сегодня, вчера и позавчера бог отдыхал. Видимо, он заснул или глубоко заду
мался, так как целых три дня и три ночи ветер дул ему прямо в лицо, а Воан не
замечал этого и не прекратил бедствия. Только сегодня к вечеру он словно
очнулся и вспомнил о своих обязанностях.
Сады и огороды, окружавшие каждый дом, высушенные ветром, требовали воды,
воды, воды… Добрая половина жителей города готовилась не спать третью но
чь подряд. Надо было спасать будущий урожай овощей, ягод и фруктов.
Улицы наполнились шумом и движением. Всюду виднелись темные или освещен
ные колеблющимся пламенем факелов, согнутые под тяжестью сосудов фигур
ы горожан. Только немногие счастливцы могли воспользоваться для этой це
ли спинами животных.
Воду приходилось носить издалека, от берега реки, текущей за городской ч
ертой, на расстоянии тысячи и более шагов, или от малочисленных колодцев,
где все эти три ночи выстраивались огромные очереди.
Воды не хватало. К середине ночи колодцы обычно бывали полностью вычерпа
ны, и тогда единственным источником влаги оставалась река. Но до нее и обр
атно идти было долго и утомительно. Естественно, что каждый горожанин ст
арался брать как можно больше колодезной воды, и возле каждого колодца в
сю ночь стоял страшный шум, крики, проклятия в ругательства. Нередко дело
доходило до ожесточенных драк, которых никто и не пытался прекратить. За
порядком в городе должны были наблюдать младшие жрецы храмов, но вмешива
ться в побоища им не позволяло достоинство служителей божества.
В сады знати были проведены от реки каналы, откуда черпали воду многочис
ленные рабы. Им не приходилось далеко ходить, и свободные горожане глухо
роптали, видя, как легко и просто достается вода презренным иноземцам Ч
пленникам войны и рабам местного происхождения, презираемым не меньше.
Каналов было довольно много. Они проходили через весь город, во всех напр
авлениях, вдоль улиц, и через них были перекинуты мостики.
Но никому не приходило в голову воспользоваться ими, вместо того чтобы х
одить к реке или колодцу. Вода в каналах принадлежала знати, а законы стра
ны сурово карали за присвоение чужой собственности. Редкий смельчак отв
аживался рискнуть под покровом ночной темноты.
Глаза жрецов видят и в темноте.
Были случаи! Мороз продирал по коже свободных горожан, когда память воск
решала картины наказаний.
Нет уж, лучше ходить всю ночь к реке и обратно, сгибаясь под тяжестью сосуд
а, чем позволить себе заметить соблазнительный блеск воды в канале, идущ
ем мимо сада или огорода тут же, совсем рядом.
Ч О Геро! Ч воскликнул пожилой мужчина, опуская на землю тяжелый глинян
ый сосуд огромной величины, но вмещавший совсем немного воды Ч так толс
ты были его стенки. Ч О бог моря, рек и дождя! Что стоит тебе послать нам до
ждевую тучу? Или ты поссорился с Воаном и тот отказал тебе в ветре?
Ч Что ты там бормочешь? Ч насмешливо спросил другой горожанин, также оп
устивший на землю свой сосуд, чтобы немного передохнуть. Ч Где это видан
о, чтобы боги помогали простым людям? Они приходят на помощь только жреца
м, когда им нужно обидеть кого-нибудь, да и то не всегда.
Ч Это, конечно, ты, Моа? Ч спросил первый, всматриваясь в темноту. Ч Я узн
ал тебя по твоим речам. Смотри, твой глупый язык доведет тебя до священног
о огня.
Тот, кого звали Моа, подождал, пока удалялись проходившие мимо них люди. Св
ет факела на минуту осветил обоих собеседников. Их обнаженная кожа забле
стела расплавленной бронзой. Оба были уже немолоды, спутанная грива воло
с падала ниже плеч. Одежда состояла из одной набедренной повязки и санда
лий в виде дощечки с узким ремешком.
Ч Священный огонь… Ч сказал Моа, когда никто уже не мог его слышать. Ч В
стране Моора каждый может оказаться в этом огне. Ден или Геза…
Ч Замолчи! Ч испуганно прошептал собеседник Моа. Ч Не произноси громк
о страшных имен властителей жреческой касты. Или отойди от меня подальше
.
Моа рассмеялся.
Ч Я их не боюсь, Ч хвастливо сказал он. Ч Ден ила Геза могут любого чело
века объявить безумным и бросить в священный огонь. Для того он и горит в х
раме, чтобы жрецы могли избавляться от людей, которые им не нравятся. И с т
обой это может случиться, благоразумный и осторожный Гуно.
Ч Никогда! Я не ругаю жрецов, как ты. Я не смеюсь над богами. Я жертвую на хр
ам и приношу цветы статуям богов. Один из моих предков был жрецом, Ч это в
сем известно.
Ч Раз ты сам не жрец, Ч со смехом сказал Моа, Ч значит, твоего предка выг
нали из храма. Не хотел бы я иметь такого родственника.
Гуно рассердился:
Ч Говоришь, сам не зная что. Всем известно, что мой предок умер жрецом, а ег
о сын отказался от сана потому, что стал солдатом. Уйди лучше, чем болтать
вздор.
Ч Хорошо, не сердись. Ведь мы добрые соседи. Мои слова вызваны усталостью
. Я не хотел тебя обидеть.
Ч Долго тебе еще носить воду? Ч спросил Гуно, удовлетворенный словами М
оа.
Ч Это последний.
Ч Как, уже?
Моа пожал плечами.
Ч Клочок земли, который принадлежит мне, полить недолго, Ч сказал он.
Ч У меня такой же сад и такой же огород, как у тебя. Ч Гуно недоверчиво по
качал головой. Ч Мы вместе вышли из дому. А я еще и половины не полил.
Ч Значит, ты слишком лениво ходишь, Ч сказал Моа, Ч и слишком часто отды
хаешь.
Ч Ты моложе меня, Ч вздохнул Гуно. Ч И мог бы не носить воду сам. Все удив
ляются, что, вернувшись с победоносной войны, ты не получил в награду раба.
Теперь вздохнул Моа.
Ч Ты прав, Ч сказал он, Ч язык мой губит меня. Все солдаты, вернувшиеся с
войны, получили по рабу, а то и по два. Все, кроме трусов. Но я никогда не был т
русом. Никогда! Ч повторил он. Ч Но однажды я сказал, что война обогащает
жрецов, и мои слова слышал жрец. Вот и всё.
Гуно хотел что-то сказать, но вдруг сильно вздрогнул.
Ч Смотри! Ч прошептал он, судорожно схватив за руку своего соседа.
Но Моа и сам увидел. Неприятный холодок страха мурашками пробежал по его
спине.
Во мраке ночи, среди бесчисленных огоньков звезд, вспыхнула вдруг новая
звезда. Она загорелась ровным светом, и так ярко, что выступили из мрака ст
ены домов и застывшие неподвижно фигуры людей с сосудами на спинах.
Звезда горела почти у самой земли и явно не принадлежала к небесным свет
илам. Она находилась где-то в самом городе, Ч видимо, на одном из холмов.
Раздались крики. Многие, выронив сосуды, упали на землю и спрятали лица в у
личной пыли. Другие, придя в себя, бросились врассыпную.
Ч Конец работе! Ч сказал Моа. Ч Теперь все попрячутся. Хорошо, что я усп
ел натаскать воду раньше, чем загорелся проклятый шар.
Он оглянулся и увидел, что стоит один. Гуно успел уже убежать. Его сосуд ос
тался на улице.
Моа усмехнулся. До чего же боятся люди верховного жреца Дена и его брата Г
езы, а также всего, что имеет к ним хоть какое-нибудь отношение…
Первый непреодолимый ужас ушел из сердца. Моа удивлялся, что вообще мог и
спугаться. Звезда вспыхивала в городе не в первый раз, и свет ее никогда и
никому не повредил. Ужас города и всей страны вызывала непонятность этог
о света.
Улицы опустели. Теперь до самого утра никто не осмелится рискнуть выйти
из дому. Многие деревья, кусты и грядки останутся сухими.
Ч Проклятый Ден! Ч сказал Моа.
Он мог ругать жрецов, бравируя опасностью, мог смеяться над богами, не оче
нь рискуя, но эти два слова, вырвавшиеся у него невольно, под влиянием возм
ущения, могли стоить ему головы, если бы кто-нибудь услышал их.
Моа боязливо огляделся.
И задрожал, увидя зловещую черную фигуру, медленно шедшую по улице и нахо
дившуюся почти рядом.
Жрец!
Слышал он или нет?..
Моа замер, боясь пошевелиться.
Жрец подошел и остановился. Его черная одежда сливалась с уличной темнот
ой, и только по краям складок играли блики света от таинственной звезды. Б
лестел гладко обритый череп, и, как показалось Моа, злобно сверкали глаза.
Жрец слегка повернул голову, и свет звезды лег на его лицо.
Моа узнал черты этого лица, известные всей стране, и у него подкосились ко
лени.
Перед ним стоял сам Геза!
Ч Встань! Ч услышал Моа голос страшного жреца. Ч Я не божество, чтобы мн
е поклоняться. Ты не раб.
Моа послушно поднялся, хотя от страха едва держался на ногах. Попробуй не
выполни приказ Гезы!
Ч Да, господин, Ч прошептал он. Ч Я свободный горожанин. Но, как и все, я т
вой раб.
Ч Что делаешь ты один на улице? Ч Геза посмотрел на сосуды, два огромных
кувшина, стоявшие на земле. Ч А, понимаю, ты носишь воду? Но как можешь ты н
ести одновременно два таких больших сосуда?
Ч Только один принадлежит мне, господин, Ч ответил Моа значительно окр
епшим голосом. Геза казался совсем не таким страшным, каким рисовало его
воображение большинства жителей города. Ч Второй сосуд Ч моего соседа
. Но он убежал, испугавшись, как испугались все.
Ч Чего испугался он?
Как ответить на такой вопрос? Моа молчал.
Ч Ты понял? Ч Голос Гезы был строг, но в нем не слышалось гнева. Ч Почему
ты не отвечаешь мне?
Ч Прости, господин!
Ч Чего испугался твой сосед? Впрочем, можешь не отвечать, я сам знаю. Люди
глупы и боятся того, чего не понимают. А ты не боишься?
Ч Боюсь, господин. Но меньше других. Я солдат.
Ч Этого, Ч Геза указал рукой на таинственную звезду, Ч совсем не надо б
ояться. Ничего страшного или опасного здесь нет. И того, кто зажигает этот
свет, также не надо бояться. Тем более проклинать его.
Моа затрепетал всем телом.
Ч Кто может проклинать верховного жреца, Ч сказал он дрожащим голосом.
Ч Вся страна благословляет тебя и твоего священного брата.
Геза улыбнулся.
Ч Ты проклинал его, Ч сказал он, Ч ты сказал только что: «проклятый Ден»
. Или я неправильно расслышал? Встань! Я уже говорил, что мне поклоняться н
е надо.
Ч Господин, пощади! Ч взмолился Моа.
Ч Ты знаешь, что обязан мне повиноваться, Ч сказал Геза. Ч Почему же ты
не выполняешь моего приказа?
Моа вскочил, как подброшенный пружиной.
Геза молчал. Отблески белого света играли в его темных задумчивых глазах
. Молодое лицо, словно изваянное из потемневшей бронзы, было спокойно и чу
ть грустно.
И вдруг, вместо ожидаемого Моа смертного приговора, из уст жреца раздали
сь совершенно другие слова.
Ч Как странно! Ч сказал Геза. Ч Давно вспыхивает в нашем доме этот свет
. Ничего не случилось, никакого несчастья не произошло ни с кем. А люди боя
тся не меньше, чем в первые дни, когда в нашем городе жили они. Н
икого нет. Ч Геза, точно в недоумении, оглядел пустынную улицу. Ч А людям
надо работать, носить воду для своих садов и огородов. Все попрятались. То
лько этот один, бывший солдат, стоит как столб и пялит глаза на свет, причи
ны которого не понимает. Скажи мне: почему вы все так глупы?
Ч Не знаю, господин, Ч робко ответил Моа.
Ч Ты тоже уйдешь домой и перестанешь носить воду?
Ч Я кончил, господин. Этот сосуд Ч последний.
Ч А если бы он был не последним? Отвечай же! Стал бы ты носить воду и дальше
?
Ч Не стал бы, господин.
Ч Отчего?
Ч Нельзя, господин. Так думают все.
Ч Очень жаль, что так думают.
И, повернувшись спиной к ошеломленному Моа, Геза отошел от него, и вскоре ч
ерная фигура растаяла во мраке.
Моа стоял, ничего не понимая. Геза, первый жрец храма Моора, слышал кощунст
венные слова простого горожанина и не осудил его тут же на смерть за оско
рбление верховного жреца.
Невероятно!
«Он просто забыл, Ч подумал Моа. Ч Рассуждая о нашей глупости, забыл то, ч
то я сказал и что он слышал. Завтра он вспомнит, и тогда я погиб».
Но он тут же сообразил, что Геза не спросил его имени и вряд ли в такой темн
оте мог хорошо рассмотреть и запомнить лицо, которого раньше никогда не
видел.
Ч Будь я проклят, Ч тихо сказал Моа, Ч если позволю себе еще раз распуст
ить язык. Гуно был прав.
И, опасаясь, что жрец вернется, Моа схватил свой кувшин и бросился к дому.
Кувшин Гуно остался на улице.
Никто больше не рискнул выйти. Только рабы в садах знати, дрожа от страха,
по-прежнему черпали и носили воду. Они знали Ч ничто, даже землетрясение
, не послужит им оправданием, если они прекратят работу. Страх перед гнево
м господина был сильнее суеверного ужаса.
Звезда горела всю ночь ровным, немигающим светом.
Но если бы кто-нибудь заглянул за ограду дома, принадлежавшего Моа, то мог
бы увидеть, как сам Моа и его жена продолжают поливать грядки. Хитрый солд
ат давно уже пользовался водой из канала, идущего мимо его сада. Зарытая в
земле бамбуковая труба вела к подвалу его дома. Моа носил воду на глазах с
оседей только для вида, чтобы никто не мог даже заподозрить его в нарушен
ии закона.
Риск казался ему небольшим. Моа верил в покровительство могущественног
о человека, которому служил верой и правдой.
ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ
Комната была похожа на фонарь.
На каждой из ее семи стен было окно. А над полом, сплошь покрытом звериными
шкурами, находилось восьмое, во всю величину потолка.
Через восемь окон виднелись звезды.
Посередине комнаты слабо поблескивала поверхность пятигранного стола
. На нем ничего не стояло, и в кажущейся глубине полировки отражались мерц
ающие точки звезд.
Над столом, неизвестно как и на чем подвешенный, испускал узкий пучок сла
бого света черный шар. Матовая его окраска казалась сплошной, и трудно бы
ло определить, откуда, из какой точки, выходил из него луч света.
Комната тонула во мраке. Освещен был только небольшой участок стола и ст
оявший возле него не то табурет, не то низкий стул без спинки. Сиденье, сил
ьно выгнутое, было покрыто белой шкурой.
Стол занимал три четверти комнаты. Квадратные окна почти соприкасались
одно с другим. Видимо, это помещение находилось высоко над городом, так ка
к, кроме звезд, ничего не было видно, даже верхушек деревьев.
Впечатление окружающей пустоты усиливалось отсутствием или полной про
зрачностью оконных стекол. Но внутрь комнаты не проникало дуновение нар
ужного воздуха.
У стола стоял человек высокого роста, одетый во все черное. Слабый свет от
шара падал на его руки с костлявыми пальцами, а иногда выхватывал из темн
оты гладко обритую голову. Тогда становились видны глубокие морщины, пок
рывавшие лоб и впалые щеки.
Человек был очень стар.
Он пристально всматривался в поверхность стола, а его правая рука непрер
ывно двигалась, точно нажимая на что-то.
Черный шар висел неподвижно, но исходивший от него луч света время от вре
мени слегка перемещался. Когда он осветил край стола, стало видно, что там
расположены две пластинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30