Ч Я едва не спятил, честное слово! Вдобавок ко всему я боюсь выходить из д
ома с тех самых пор, как на Ивлин напали.
Ч Что?!
Ч Вы разве не слышали? Об этом писали в газетах. Я еще удивлялся, почему вы
не звоните, пробовал застать вас дома и в колледже, но не сумел. Ч Даже в та
кой тесноте Соутелл умудрялся следовать своей привычке расхаживать вз
ад-вперед. Ч Да, на нее напали ночью в субботу, и с воскресенья она не вста
ет с постели. Стоит мне только заговорить о том, чтобы выйти на улицу, как у
нее начинается истерика. Сейчас она, слава богу, спит.
Норман поспешил принести извинения, потом поведал Соутеллу историю с пи
щевым отравлением, однако мысли его вращались вокруг субботнего вечера.
Ему вспомнился поздний звонок из бейпортской гостиницы. Правда, тогда Ив
лин нападала сама, и он вернулся в Хемпнелл, чтобы сразиться с ней. Но тепе
рь…
Ч Вечная моя доля! Ч патетически воскликнул Соутелл, едва дослушав неу
клюжие объяснения Нормана. Ч Кафедра разваливается в первую же неделю
моего руководства ею! Разумеется, вашей вины в том нет, не подумайте. Молод
ой Стэкпол заболел гриппом…
Ч Все образуется, Ч утешил его Норман. Ч Садитесь и расскажите мне про
Ивлин.
Соутелл примостился на край стола, сдвинув в сторону загромождавшие его
бумаги, и испустил душераздирающий стон.
Ч Это случилось в воскресенье, около четырех утра, Ч произнес он, бесце
льно перебирая документы. Ч Меня разбудил крик. Постель Ивлин была пуст
а. Я вышел в холл; там было темно, но от подножия лестницы доносились непон
ятные звуки, как будто кто-то возился…
.Вдруг он вскинул голову.
Ч Что это? Ч воскликнул он. Ч Мне показалось, я слышал шаги.
Не успел Норман раскрыть рот, как Соутелл уже успокоился.
Ч Нервы, Ч сказал он. Ч Мерещится всякая ерунда.
Ну вот, я схватил, по-моему, вазу и спустился по лестнице. Все сразу стихло.
Я включил свет и прошелся по всем комнатам. В гостиной я обнаружил Ивлин: о
на лежала на полу без сознания, а на шее у нее проступали отвратительного
вида синяки. Рядом валялся телефон. Мы держим его. там потому, что Ивлин ча
сто приходится звонить. Клянусь, я чуть было не обезумел! Я вызвал врача и
полицию.
Когда Ивлин пришла в себя, она объяснила нам, что произошло, хотя вся дрожа
ла. Среди ночи внезапно зазвонил телефон. Она поторопилась подойти, а мен
я будить не стала. Едва она сняла трубку, на нее набросился какой-то челов
ек. Она отбивалась Ч о, я прямо в ярости, честное слово! Ч но он скрутил ее
и принялся душить, и больше она ничего не помнила.
В возбуждении Соутелл смял лист бумаги, который держал в руках, заметил, ч
то натворил, и быстро разгладил его.
Ч Благодарение небесам, что я спустился вниз! Должно быть, мое появление
спугнуло его. Врач сказал мне, что, если не считать синяков, Ивлин не постр
адала. Но синяки привели его в замешательство. Он утверждал, что в жизни не
видел ничего похожего. Полиция решила, что тот человек, проникнув в дом, в
ызвал центральную станцию и попросил прозвонить наш номер Ч мол, звонок
вроде бы не в порядке. Однако они не могли понять, как он пробрался внутрь,
Ч ведь все двери и окна были на запоре. Но тут, наверное, виноват я сам: забы
л, видно, запереть на ночь парадную дверь. Проклятая небрежность!
Полиция посчитала, что к нам наведался грабитель или сексуальный маньяк
, но, мне кажется, он был просто чокнутый. На полу в гостиной валялось сереб
ряное блюдо, рядом лежали, почему-то крест-накрест, две серебряные вилки
и все такое прочее. К тому же он, по-видимому, слушал проигрыватель: крышка
была снята, диск вращался, а на ковре я разглядел кусочки одной из пластин
ок Ивлин.
Норман изумленно взирал на свое боязливое начальство, однако недоумени
е, написанное на его лице, было всего лишь маской. На самом деле он напряже
нно размышлял. Перво-наперво ему подумалось, что теперь он получил доказ
ательство того, что слышал в телефоне звук трещотки, ибо что иное могло бы
ть записано на разбитой пластинке? Выходит, Ивлин Соутелл все-таки заним
алась колдовством: подтверждение тому Ч серебряное блюдо с. вилками и «
все такое прочее». Кроме того, Ивлин, похоже, ожидала звонка и подготовила
сь к нему, иначе для чего ей понадобились все эти предметы?
Затем мысли его перескочили на синяки, о которых упомянул Соутелл: они по
дозрительно смахивали на те, которые наставила себе Тэнси с помощью теле
фонной трубки. Те же синяки, то же подручное средство Ч чем не свидетельс
тво существования призрачного мира, в котором отраженный удар черной ма
гии обрушивается на того, кто его нанес, в котором, вернее, замысел припугн
уть недруга наведенными якобы чарами обернулся против того, в чьем больн
ом мозгу зародился?
Ч Во всем виноват я один, Ч твердил Соутелл, дергая себя за галстук. Норм
ану припомнилось, что Соутелл всегда будто нарочно предлагал себя Ивлин
на роль козла отпущения Ч Я должен был проснуться! Я, а вовсе не она, долже
н был подойти к телефону! Когда я думаю о том, как она в темноте спускалась
по лестнице, не догадываясь, что… О, а еще кафедра! Говорю вам, Норман, я поти
хоньку схожу с ума!
Мне страшно за Ивлин: она, бедняга, никак не отойдет!
Он затянул галстук так сильно, что тот сдавил ему горло; Соутелл тороплив
о ослабил узел.
Ч Знаете, с воскресного утра я не сомкнул глаз, Ч сообщил он, когда его ды
хание восстановилось. Ч Если бы миссис Ганнисон по доброте душевной не
вызвалась вчера посидеть пару часов с Ивлин, я не представляю, что бы я дел
ал. Она не позволила мне даже… О господи! Ивлин!
Сверху донесся истошный вопль. Воскликнув: «Я же слышал шаги! Он вернулся!
» Соутелл вылетел из кабинета. Норман устремился за ним, испытывая страх
по совершенно другому поводу. Опасения его подтвердились, когда в окно г
остиной он увидел, что в автомобиле на улице никого нет. Обогнав Соутелла
на лестнице, он первым достиг двери в спальню и остановился. Соутелл, борм
оча на бегу что-то невразумительное, врезался в него.
Картина, открывшаяся взгляду, потрясла Нормана.
Ивлин Соутелл, завернувшись в розовое шелковое одеяло, прижималась к спи
нке кровати. Зубы ее стучали, на лице разливалась мертвенная бледность.
У кровати стояла Тэнси. На миг Норман ощутил надежду, но потом увидел ее гл
аза, и надежда исчезла без Следа. Тэнси откинула вуаль. Из-за грубого маки
яжа, из-за этих нарумяненных щек и ярко накрашенных губ она выглядела неп
ристойно размалеванной статуей, особенно на фоне нелепых розовых шелко
вых занавесок. Однако статуя изображала хищника, и хищника голодного.
Соутелл выбрался из-за спины Нормана, приговаривая:
Ч Что случилось? Что случилось? Ч Тут он заметил Тэнси:
Ч Я не знал, что вы тоже приехали. Когда вы вошли? Вы напугали ее!
Механический голос статуи заставил его замереть с Раскрытым ртом:
Ч Нет, я не напугала ее. Правда, Ивлин?
Ивлин Соутелл глядела на Тэнси округлившимися от ужаса глазами, зубы ее
выбивали дробь.
Ч Да, Тэнси не напугала меня, Ч выдавила она. Ч Мы разговаривали… и… мне
показалось… я услышала шум…
Ч Шум? Ч переспросил Соутелл.
Ч Да… как будто шаги… в холле… Ч закончила Ивлин, не сводя взгляда с Тэн
си. Та коротко кивнула.
По настоянию Соутелла Норман помог ему обыскать верхний этаж. Поиски, ра
зумеется, были тщетными, но исполненными драматичности. Вернувшись в спа
льню, мужчины застали Ивлин в одиночестве.
Ч Тэнси пошла в машину, Ч сказала она Норману. Ч Наверно, мне померещил
ось.
Но в глазах ее по-прежнему таился страх. Она не обращала никакого внимани
я на мужа, который суетился вокруг, то поправляя подушки, то накрывая ее од
еялом.
Норман откланялся.
Тэнси сидела в машине, глядя прямо перед собой. Поза ее выражала все тот же
животный голод. Норман с неохотой задал свой вопрос.
Ч Моей души у нее нет, Ч ответил ему механический голос. Ч Я долго выпыт
ывала у нее истину, а под конец даже обняла. Тогда она закричала, потому чт
о безумно боится мертвецов.
Ч Что она тебе сказала?
Ч Что мою душу у нее забрали. Это сделала та, которая не слишком доверяла
Ивлин Соутелл, которой моя душа была нужна для собственных целей. Миссис
Ганнисон.
Норман с такой силой стиснул руль, что у него на руках побелели костяшки п
альцев. Он вдруг вспомнил о том загадочном взгляде, каким одарила его мис
сис Ганнисон.

Глава 18

Кабинет профессора Карра казался попыткой свести переполненный страст
ями материальный мир к девственной чистоте геометрии. Стены были украше
ны тремя заключенными в рамочки изображениями усеченных конусов. Книжн
ый шкаф, заполненный трудами по математике в золоченых переплетах, венча
ли две модели криволинейных поверхностей, выполненные из тонкой провол
оки и нейзильбера. Наполовину раскрытый зонт в углу комнаты вполне мог с
ойти за еще одну модель. На столе, разделявшем Карра и Нормана, не было нич
его, кроме пяти листков бумаги, испещренных символами. Худой и бледный па
лец Карра уперся в верхний лист.
Ч Да, Ч сказал профессор, Ч подобные уравнения в символической логике
допустимы и имеют смысл.
Откровенно говоря, Норман в этом и не сомневался, однако был рад получить
подтверждение из уст математика. Накануне он проглядел классическую ра
боту Рассела и Уайтхеда, но не был уверен, что сумел ухватить суть.
Ч Прописные буквы обозначают классы, а строчные Ч отношения между ним
и, Ч пояснил он. Карр потер подбородок.
Ч Понятно, Ч пробормотал он. Ч Но какие именно классы и отношения?
Ч Вы ведь можете проверить уравнения, не зная значения отдельных симво
лов, которые их составляют? Ч спросил в ответ Норман.
Ч Конечно, конечно. Результаты ничуть не изменятся от того, скрываются л
и за символами яблоки, боевые корабли, поэтические идеи или знаки Зодиак
а. При условии, разумеется, что первичная связь между сущностью и символо
м установлена верно.
Ч Вот что меня и интересует, Ч сказал Норман. Ч На первом листе семнадц
ать уравнений. Они как будто сильно отличаются друг от друга. Мне хотелос
ь бы узнать, не присутствует ли во всех них одно простенькое уравненьице,
которое попросту погребено под грудой всяких красивостей. То же самое и
для других листов.
Ч Гм-м… Ч Профессор Карр взялся за карандаш; взгляд его упорно возвраща
лся к листку бумаги. Ч Должен признаться, ваши символы меня заинтригова
ли. Я как-то не думал, что символическая логика может получить применение
в социологии.
Ответ Нормана был заготовлен заранее.
Ч Я не стану лукавить с вами, Линтикум, Ч сказал он. Ч Мне в голову пришл
а до того невероятная мысль, что я решил ни с кем не обсуждать ее, пока сам к
ак следует не разберусь.
Карр улыбнулся:
Ч Понимаю. Знаете, я до сих пор не могу забыть поистине катастрофических
последствий своего заявления, будто мне удалось рассечь угол на три равн
ые части. Ну, в то время я учился в седьмом классе… Моему учителю, Ч прибав
ил он с гордостью, Ч можно было посочувствовать. Тем не менее, Ч в его гол
осе снова послышалось мальчишеское любопытство, Ч ваши символы весьма
своеобразны. Судя по всему, они могут относиться… гм-м… к чему угодно.
Ч Извините, Ч проговорил Норман, Ч мне крайне неудобно обременять вас
.
Ч Что вы, что вы! Ч Крутя в руках карандаш, Карр снова посмотрел на лист, и
взгляд его словно за что-то зацепился. Ч Гм-м… очень интересно. Я этого сн
ачала не увидел.
Карандаш заскользил по листу, решительно вычеркивая целые шеренги симв
олов и выводя новые уравнения.
Вертикальная морщинка между седыми бровями Карра сделалась резче: он с г
оловой погрузился в работу.
Облегченно вздохнув про себя, Норман откинулся на спинку кресла. Он уста
л как собака, глаза болели от напряжения. Пять листков бумаги представля
ли собой итог непрерывного двадцатичасового труда, который занял ночь с
о вторника на среду, утро и половину дня среды.
Впрочем, даже при таком изнурительном режиме он вряд ли справился бы в ср
ок без помощи Тэнси, которая записывала формулы под его диктовку. Он науч
ился полностью доверять ей в подобных рутинных занятиях.
Как загипнотизированный, он следил за тонкими старческими пальцами, что
набрасывали уравнение за уравнением. Их быстрые, но упорядоченные движе
ния лишний раз подчеркивали суровый, монастырский покой маленького каб
инета.
До чего же все-таки странно, подумалось Норману, не только делать вид, буд
то веришь в черную магию, чтобы произвести впечатление на трех суеверных
, склонных к неврозу женщин, которые каким-то образом сумели расстроить п
сихику Тэнси, но и прибегать для подкрепления и обоснования этой веры к п
оддержке столь современной науки, как символическая логика. Что бы сказа
л старый Карр, узнав, какие «сущности» скрываются за символами? Дожили: си
мволическая логика используется для распутывания противоречий и двусм
ысленностей в колдовских формулах!
Однако, лишь призвав на подмогу высшую математику, он убедил Тэнси, что ем
у по силам сразиться с ее врагами.
Кстати говоря, он действует вполне в духе традиции. Колдуны, исходя из соо
бражений престижа, всегда старались включать в свои заклинания новейши
е сведения. Что такое колдовство, как не битва за престиж в мистических сф
ерах, и кто такой колдун, как не тот, кто сумел, прибегнув к незаконным сред
ствам, обставить своих противников?
Утомленный мозг Нормана начинал понемногу воспринимать все, если можно
так выразиться, в истерически-смешном свете. Ну и нелепое же зрелище, поду
малось ему: женщина, которая наполовину верит в ведьмовство, доведена до
безумия тремя другими, которые то ли искренне верят в то же самое, то ли не
верят вообще; им противостоит мужчина, который ни капельки не верит, но пр
итворяется, будто верит целиком и полностью, и намерен поступать так, как
велит ему воображаемая вера!
Нормана клонило в сон. Строгая математическая простота обстановки убаю
кивала сознание, открывала мысленному взору картину абсолютного, беско
нечного пространства. Почему бы, подумалось Норману, не отпихнуть подаль
ше здравомыслие и не признать, что у Тэнси была Душа, которую похитила тощ
ая ведьма Ивлин Соутелл, а ее потом обокрала жирная ведьма Хульда Ганнис
он, и что сейчас он пытается найти оружие…
Сбросив с себя дремоту, он рывком вернулся в мир здравого смысла. Карр под
одвинул ему листок, а сам склонился над следующим из пяти лежавших на сто
ле.
Ч Уже все? Ч изумился Норман.
Карр, похоже, рассердился, что ему мешают работать.
Ч Разумеется, Ч отрывисто бросил он. Карандаш его вновь заскользил был
о по бумаге, но внезапно математик оторвался от вычислений и как-то стран
но посмотрел на Нормана. Ч Последнее уравнение, вон то, короткое. По прав
де сказать, я сомневался в том, что сумею чего-то добиться, но ваши символы,
к чему бы они ни относились, как будто не бессмысленны.
Он снова склонился над листком.
Норман вздрогнул. Интересно, подумал он, глядя на уравнение, что оно обозн
ачает? Память не желала помочь.
Так что же, прикажете на глазах у Карра сверять символы с кодом?
Ч Простите, что побеспокоил вас, Ч пробормотал он.
Карр уделил ему мимолетный взгляд.
Ч Ну что вы, наоборот. Такие задачки всегда доставляют мне удовольствие.

Постепенно в комнате воцарился полумрак. Норман включил свет; Карр побла
годарил его кивком головы.
Карандаш летал над бумагой. Норман получил еще три листка. Математик тру
дился над последним, когда дверь кабинета распахнулась.
Ч Линтикум! Ч проговорил с еле слышимой укоризной мелодичный голос. Ч
Чем ты так занят? Я жду тебя внизу уже полчаса.
Ч Прости, милая, Ч откликнулся профессор, поглядев сначала на часы, а по
том на жену, Ч я заработался…
Миссис Карр увидела Нормана.
Ч О, я не знала, что ты не один! Что подумает профессор Сейлор! Боюсь, ему по
казалось, что я командую тобой!
Она сопроводила свои слова столь обворожительной улыбкой, что Норман по
вторил вслед за Карром:
Ч Вовсе нет.
Ч Профессор Сейлор выглядит смертельно усталым, Ч продолжала миссис
Карр, озабоченно глядя на Нормана. Ч Надеюсь, ты не замучил его своими вы
кладками, Линтикум?
Ч Не беспокойся, дорогая. Все расчеты проделал сам, Ч сказал ее муж.
Она обошла стол и взглянула на листок.
Ч Что это? Ч спросила она, мило улыбаясь.
Ч Понятия не имею, Ч отозвался Карр, потянулся и подмигнул Норману. Ч П
о-моему, профессор Сейлор собирается устроить переворот в социологии, н
о пока хранит все в тайне. Я не знаю, к чему относятся его символы.
Он использует меня в качестве электронного мозга.
Как бы испросив кивком разрешения у Нормана, миссис Карр взяла один лист
ок и поднесла его к глазам за толстыми стеклами очков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21