Они обогнали три или четыре автобуса, но Алек молчал и не отводил взгляда
от дороги.
Так продолжалось довольно долго. Наконец Алек сказал:
Ч Тот, должно быть, ее.
Созвездие красных и зеленых габаритных огней впереди перевалило через
гребень холма.
Ч До Бейпорта осталось мили три, Ч прибавил таксист. Ч Что будем делат
ь?
Ч Постараемся попасть в город первыми. Мне нужно на автовокзал.
Ч О'кей.
Такси пошло на обгон. Окна автобуса находились слишком высоко, чтобы раз
глядеть пассажиров; к тому же в салоне не горел свет.
Алек утвердительно мотнул головой:
Ч Точно, тот самый.
Автостанция в Бейпорте располагалась бок о бок с железнодорожным вокза
лом. Норману вспомнилась деревянная платформа, отделенная от полотна уз
кой полоской гравия. Память, однако, подвела его: вокзал оказался наделе к
рошечным и грязным, а не довольно просторным и светлым, хотя вычурная вну
тренняя отделка и вызывала воспоминания о временах, когда Бейпорт был ле
тним курортом, на который съезжались отдохнуть богатейшие люди Нью-Йорк
а. Окна зала ожидания были темными, но на площади перед вокзалом Норман ув
идел несколько автомобилей, вокруг которых, негромко переговариваясь, б
родили местные; среди них Норман разглядел двоих в солдатской форме Ч д
олжно быть, из Форт-Монмута или Сэнди-Хука.
Прежде чем подкатил автобус, он успел вдоволь надышаться соленым воздух
ом, который имел легкий рыбий привкус.
Пассажиры сходили один за другим, высматривая тех, кто их встречал.
Тэнси спустилась по ступенькам третьей. Она держала в руках саквояж из с
виной кожи и глядела прямо перед собой.
Ч Тэнси, Ч проговорил Норман.
Она словно не слышала. Он заметил на ее правой руке черное пятно, похожее н
а большой синяк, и вспомнил чернильную кляксу на своем письменном столе.

Ч Тэнси! Ч позвал он. Ч Тэнси!
Она прошла мимо, задев его рукавом.
Ч Тэнси, что с тобой?
Норман бросился за ней. Она направлялась к стоявшему на площади такси. Лю
ди с любопытством посматривали на них. Норман начал раздражаться:
Ч Тэнси, перестань! Ну пожалуйста, Тэнси!
Он догнал ее, схватил за локоть и развернул лицом к себе, не обращая вниман
ия на неодобрительный ропот зевак. Черты Тэнси выглядели застывшими, взо
р был устремлен куда-то в пространство.
Норман рассвирепел. Гнетущее напряжение, которое накапливалось с утра, в
ыплеснулось наружу. Он потряс Тэнси. Та по-прежнему как будто не видела ег
о; она словно изображала аристократку, терпеливо сносящую грубые приста
вания дикаря. Если бы она закричала или принялась отбиваться, никто бы ск
орее всего не вмешался. А так Ч Нормана рванули за плечо.
Ч Отпусти ее!
Ч Эй, приятель, угомонись-ка!
Тэнси не двигалась, поза ее была исполнена ледяного величия. Внезапно он
а выронила на мостовую клочок бумаги; в тот же миг взгляд ее скрестился со
взглядом мужа, и Норману показалось, что он разглядел в глазах Тэнси стра
х. Между ними двоими будто протянулся незримый мост понимания. Быть може
т, это лишь почудилось Норману, но на какое-то мгновение он словно обрел в
торое зрение: за спиной жены он различил нечто косматое и черное, с огромн
ыми лапами и тускло светящимися глазками.
Но тут Тэнси отвернулась, и видение исчезло. Впрочем, У Нормана сложилось
впечатление, что тень ее чересчур велика и что виной тому вовсе не проказ
ы фонаря. Кто-то сильно толкнул его, он пошатнулся Ч и потерял Тэнси из ви
ду.
Обступившие Нормана люди, судя по всему, перемывали ему косточки, помина
я всех его родственников, ближних и дальних. Однако он, как ни прислушивал
ся, не мог разобрать ни слова.
Ч Врезать бы ему как следует! Ч Из ушей Нормана будто выпали затычки.
Ч Давайте, Ч проговорил он, Ч давайте, все разом.
Ч Эй, что происходит? Ч раздался голос Алека, настороженный, но не вражд
ебный. Похоже, Алек размышлял так: «Пускай я ничего не знаю об этом парне, н
о он ехал в моей машине».
Ч А где женщина? Ч спросил один из солдат. Ч Куда она подевалась?
Ч Да, где она?
Ч Она села в такси Джейка, Ч сообщил кто-то.
Ч Может, у него был повод преследовать ее, Ч задумчиво произнес солдат.

Норман ощутил, как меняется настроение толпы.
Ч Никому не позволено приставать к женщинам, Ч буркнул державший его м
ужчина. Однако другой ослабил хватку.
Ч Ну? Зачем вы гнались за ней? Ч поинтересовался он.
Ч Потому что так было нужно.
Пронзительный женский голос воскликнул:
Ч Сколько шума из-за ерунды!
Ч Семейная ссора! Ч хмыкнул какой-то тип в толпе.
Нормана отпустили.
Ч Учти, Ч обратился к нему тот, который рассуждал о «позволительное(tm)»,
Ч если она пожалуется мне, я тебя таки вздую.
Ч Договорились, Ч отозвался Норман. Ч Никто не слышал, что за адрес она
назвала?
Некоторые покачали головами, другие попросту проигнорировали вопрос. И
х отношение к Норману, по-видимому, если и изменилось, то не слишком сильн
о. К тому же пять минут назад они были заняты совсем иным и им было не до адр
еса.
Люди молча разошлись; Норман не сомневался, что, отойдя за пределы слышим
ости, они примутся горячо обсуждать случившееся. Машины с площади разъех
ались.
Двое солдат уселись на скамейку перед зданием вокзала: они, вероятно, дож
идались автобуса или поезда. Вскоре рядом с Норманом остался один Алек.
Норман увидел, что клочок бумаги, который выронила Тэнси, провалился в ще
ль между досками платформы. Он осторожно извлек его и подошел к автомоби
лю, чтобы рассмотреть в свете фар.
Ч Ну, что теперь? Ч подозрительно справился Алек.
Норман взглянул на часы. Десять тридцать пять. До полуночи еще почти полт
ора часа. За столь короткий срок он не сумеет выполнить и десятой доли из т
ого, что задумал.
Размышления доставляли Норману чуть ли не физическую боль, словно сущес
тво, которое привиделось ему за спиной Тэнси, каким-то образом повредило
его мозг.
Он огляделся по сторонам. На обращенных к морю фонарях кое-где проступал
и следы черной краски Ч остатки затемнения, уцелевшие со времен войны. У
лочка, начинавшаяся от площади, сверкала огнями магазинов.
Норман посмотрел на клочок бумаги, подумал о Тэнси, сосредоточился мысля
ми на ее образе. Что же, речь идет о том, как помочь ей лучше всего, как посту
пить, чтобы спасти ее. Разумеется, надо будет обыскать побережье, двигаяс
ь по железнодорожным путям; хотя одному богу известно, куда увезло ее то п
роклятое такси. Быть может, он отыщет старый причал, на котором они когда-
то целовались. Ждать там? Или попробовать потолковать с водителем такси,
когда он вернется? А можно заявить в полицию, что его жена хочет наложить н
а себя руки, и они тогда прочешут окрестности.
Но вправе ли он забывать об остальном? О том, как Тэнси призналась в колдов
стве, о последнем сожженном талисмане, о неожиданных телефонных звонках
Теодора Дженнингса и Маргарет Ван Найс, обо всех тех неприятностях, кото
рые обрушились на него в колледже? Покушение Дженнингса на его жизнь, зап
ись звуков, издаваемых трещоткой, фотография дракона, небрежно нарисова
нные подобия карт Таро, смерть Тотема, ветвистая молния; внезапное прояв
ление самоубийственных и саморазрушительных наклонностей, пьяная галл
юцинация Ч нечто, схватившее его за плечо и заткнувшее рот, видение, посе
тившее его на вокзальной площади…
Норман напряженно думал, изредка поглядывая на клочок бумаги в своей рук
е.
Наконец он принял решение.
Ч На главной улице, по идее, должна быть гостиница, Ч сказал он Алеку. Ч
Отвезите меня туда.

Глава 14

«Гостиница» Орел ««Ч гласили обведенные черным золотые буквы на вывес
ке из зеркального стекла. Норман рассмотрел не слишком просторный холл,
всю обстановку которого составляли стойка портье и с полдюжины кресел.

Попросив Алека подождать, он снял комнату на ночь;
Судя по книге записей, гостиница в последние дни отнюдь не страдала от на
плыва постояльцев. Норман отнес в номер свой саквояж и снова спустился в
холл.
Ч Я не был в вашем городе десять лет, Ч сообщил он портье, пожилому челов
еку в голубой униформе. Ч Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, помнится, кв
арталах в пяти отсюда вниз по улице находится кладбище?
Сонные глазки портье широко раскрылись.
Ч Бейпортское кладбище? Три квартала прямо, потом полтора налево. Но…
Вопрос, прозвучавший в его голосе, повис в воздухе.
Ч Благодарю вас, Ч сказал Норман.
После минутного раздумья он заплатил Алеку. Тот с видимым облегчением вз
ял деньги и завел двигатель. Норман направился вниз по главной улице, про
чь от бухты.
Витрины магазинов мало-помалу остались позади.
Окна мрачных домов были темными, лишь иногда мелькал робкий огонек. Норм
ан приближался к окраине Бейпорта. Свернув налево, он расстался с освеща
вшими дорогу фонарями.
Ворота кладбища оказались запертыми. Норман двинулся вдоль стены, проди
раясь сквозь кустарник, пока не набрел на дерево, нижняя ветка которого б
ыла достаточно толстой для того, чтобы выдержать его. Уцепившись за нее, о
н взобрался на стену, осмотрелся и спрыгнул на землю с другой стороны.
Послышался шорох, словно он спугнул какое-нибудь маленькое животное. Де
йствуя в основном на ощупь, Норман отыскал ближайшее надгробие. Оно было
тонким, поросло внизу мхом и стояло слегка наклонно. Наверно, его постави
ли где-нибудь в середине прошлого века. Норман поковырял пальцами землю,
набрал пригоршню и ссыпал ее в конверт, который достал из кармана.
Перелезая через стену обратно, он наделал много шума, но, похоже, не привле
к ничьего внимания.
По пути в гостиницу Норман высмотрел на небе Полярную звезду и с ее помощ
ью определил местоположение своего номера.
Портье проводил его странным взглядом.
В номере было темно. В открытое окно вливался холодный и соленый воздух. Н
орман запер дверь, затворил окно, опустил штору и включил свет; слепящее с
ияние лампочки беспощадно подчеркивало убогость обстановки.
Тихонько звякнул телефон.
Норман вынул из кармана конверт и взвесил на ладони. Губы его искривилис
ь в горькой усмешке. Он в очередной раз перечел записку, которую уронила Т
энси:
…немного земли с кладбища. Заверни все в лоскут фланели, обязательно про
тив солнца. Вели ему остановить меня. Вели привести меня к тебе.
Земля с кладбища. То, что он обнаружил в туалетном столике Тэнси. То, с чего
все началось. Теперь он сам собирает ее. Норман взглянул на часы. Одиннадц
ать двадцать.
Поставив имевшийся в номере стол посреди комнаты, он перочинным ножом пр
оцарапал на его поверхности метку, которая должна была обозначать восто
к. «Против солнца»Ч значит, с запада на восток.
Разложив на столе все свое добро, он отрезал от полы купального халата по
лоску фланели, а затем попробовал соединить в единое целое четыре послан
ия. Вот что у него вышло:
Возьми четыре белые четырехдюймовые бечевки, отрезок лесы, кусочек плат
ины или иридия, осколок магнетита, иглу проигрывателя, на котором только
что отзвучала Девятая соната Скрябина. Потом свяжи, бечевки так, чтобы по
лучились «бабий» узел, «риф», «кошачьи лапки»и «плоский штык». Заплети л
есу в «беседочный» узел. Добавь немного земли с кладбища. Заверни все в ло
скут фланели, обязательно против солнца.
Вели ему остановить меня. Вели привести меня к тебе.
Магическая формула, весьма типичная для негритянского колдовства. Игла
проигрывателя, узлы и прочие «современности» явно привнесены белыми.
Но кто в нее поверит? Ребенок или невротик-взрослый, что старается наступ
ать или, наоборот, не наступать на трещины в асфальте?
Часы в коридоре прозвонили половину двенадцатого.
Норман рассматривал предметы на столе. Он не мог найти в себе сил, чтобы пр
иступить к делу. Все было бы иначе, подумалось ему, если бы он собирался ко
лдовать ради забавы или если бы относился к тем людям, которые без ума от с
верхъестественного, которые поигрывают с маги Ч , ей, потому что от нее ве
ет средневековьем и потому что древние манускрипты завораживают взгля
д. Но принимать ее всерьез, допускать в рассудок суеверия Ч разве тем сам
ым мы не становимся на сторону сил, толкающих мир вспять, к темным векам, р
азве не уничтожаем науку как таковую?
Однако он видел нечто за спиной Тэнси. Разумеется, это было наваждение. Но
когда наваждения начинают вести себя неподобающим образом, когда ряд со
впадений выстраивается в некую цепочку закономерностей, ученый обязан
обращаться с ними как с реальностью. Когда же галлюцинации принимаются у
грожать тебе и твоим близким физической расправой… Нет, не то… Когда при
ходится задумываться, веришь ли ты любимому человеку. Норман взял первую
бечевку и связал «бабий узел».
Дойдя до «кошачьих лапок», он вынужден был взглянуть на иллюстрацию, кот
орую вырвал из словаря. После пары неудачных попыток он добился желаемог
о.
Но вот «плоский штык» упорно отказывался завязываться. Норман вертел бе
чевку в руках, завязывал ее то так, то сяк, однако упрямый узел никак не хот
ел походить на тот, что был изображен на картинке. Норман отер со лба пот.
Ч Как душно, Ч пробормотал он. Ч Задохнуться можно…
Ему казалось, что пальцы его вдруг сделались толщиной в добрый дюйм. Бече
вка выскальзывала из них. Он вспомнил, какими ловкими были пальцы Тэнси.

Одиннадцать сорок одна. Игла проигрывателя покатилась к краю стола. Норм
ан бросил бечевку, поймал иглу и придавил ее авторучкой, чтобы она не укат
илась снова.
Потом вновь взялся за узел.
На мгновение ему почудилось, будто он подобрал не бечевку, а лесу. Подумат
ь только, укорил он себя мысленно, до чего расшалились нервишки. В горле у
него пересохло. Он судорожно сглотнул.
Наконец, не сводя глаз с картинки и повторяя ее шаг за шагом, он ухитрился
завязать «плоский штык». Ощущение того, что он пропускает меж пальцев во
все не бечевку, а что-то гораздо более неподатливое, не покидало его ни на
секунду. Вывязав узел, он почувствовал легкий озноб, этакий предвестник
лихорадки; свет лампочки словно потускнел. Должно быть, глаза устали.
Игла проигрывателя выкатилась из-под ручки и устремилась к противополо
жному краю стола. Норман прихлопнул ее ладонью, промахнулся, хлопнул во в
торой раз.
Ага, есть!
Ни дать ни взять спиритический сеанс, хмыкнул он про себя. Кладешь руки на
планшетку, пытаясь удержать их в неподвижности. Естественно, накапливае
тся мышечное напряжение, которое постепенно возрастает до критической
величины. Неожиданно, как бы отнюдь не по твоей воле, планшетка начинает к
ружиться на трех своих ножках, подпрыгивать и метаться от буквы к букве. Т
о же самое и здесь. Причина непонятного онемения пальцев заключается в н
ервном и мышечном напряжении. А Норман в духе закона психического перено
са приписал возникшие затруднения злонамеренности бечевки. С иглой и то
го проще: то надавливая на стол локтем, то упираясь в него коленкой, он нак
лонял его, а игла катилась по наклонной плоскости.
Игла завибрировала, словно была частичкой некоего устройства. По пальца
м Нормана как будто пробежал ток.
Вдруг ему послышались лязгающие звуки Девятой сонаты. Черт! Покалывание
в кончиках пальцев Ч верный признак повышенной нервной возбудимости. О
днако в горле было сухо; попытка посмеяться над собой не удалась. Для подс
траховки он завернул иглу во фланель.
Одиннадцать сорок семь. Норман потянулся за лесой.
Руки его дрожали, словно он влез по длинному канату на крышу дома. Обычная
на вид, леса оказалась омерзительно скользкой, словно покрытой какой-то
слизью. Соленый аромат бухты куда-то улетучился, уступил место едкому ме
таллическому запаху. Приехали, сказал себе Норман, осязательные и обонят
ельные галлюцинации вдобавок к зрительным и слуховым. В ушах его по-преж
нему отдавалась Девятая соната.
Он знал, как заплетать лесу, в этом не было ничего сложного, тем более что о
на была на удивление мягкой; однако ему не переставало казаться, что его п
альцы подчиняются посторонним силам: леса завязывалась в «риф», в «полуш
тык», в «затяжной» узел Ч в любой, кроме «беседочного». Пальцы болели, гла
за слезились, сопротивление нарастало. Норман вспомнил слова Тэнси в ту
ночь, когда она отреклась от колдовства: «В чародействе существует прави
ло реакции, нечто вроде отдачи в пистолете…»
Одиннадцать пятьдесят две.
Огромным усилием воли он отогнал мысли и воспоминания и сосредоточился
на узле. Пальцы начали двигаться в странном ритме Ч ритме Девятой сонат
ы. Все, завязан, голубчик!
Комната погрузилась в полумрак. Истерическое помутнение зрения, постав
ил диагноз Норман;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21