Норман ехал медлен
но, послушно подчиняясь всем сигналам светофоров. Веселье, которое перед
алось ему от Тэнси, всего лишь помогало справляться с накатывавшими то и
дело волнами беспокойства Ч Тэнси загадочно улыбалась. Она переоделас
ь в спортивное белое платье и сделалась похожей на студентку.
Ч Чем я не ведьма? Ч спросила она. Ч Везу тебя на шабащ, на наш личный шаб
аш.
Норман вздрогнул, но быстро напомнил себе, что, говоря так, она пытается вы
смеять свое прежнее поведение. Он должен постараться, чтобы она не догад
алась о его мрачных мыслях.
Хватит того, что он сам не находит себе места. Зачем волновать еще и ее?
Городские огни остались позади. Проехав примерно с полмили, он круто выв
ернул руль, и машина съехала на дорогу, которая уводила вверх, в темноту. Н
орману показалось, что десять лет назад дорога была накатанной. Да и дере
вья разрослись: ветки так и стучат по лобовому стеклу.
Когда они добрались до вершины холма, над ним вставала красноватая убыва
ющая луна.
Тэнси показала на нее.
Ч Как точно я рассчитала! Ч похвалилась она. Ч Но где же остальные? Обыч
но здесь уже стоят две-три машины, тем более Ч в такую ночь.
Норман затормозил.
Ч Мода изменчива во всем, Ч сказал он. Ч Наш обычай относится к отмираю
щим.
Ч Опять ты со своей социологией Ч Угу. Быть может, виной безлюдью происк
и миссис Карр. Впрочем, мне сдается, что студенты нынче предпочитают уезж
ать подальше от города.
Тэнси положила голову ему на плечо. Он выключил фары. Залитые лунным свет
ом деревья отбрасывали причудливые тени.
Ч Помнишь Горэм? Ч пробормотала Тэнси. Ч Я училась в твоей группе, а ты
был серьезным молодым преподавателем. Правда, вскоре выяснилось, что ты
ничуть не лучше студентов. Помнишь?
Он кивнул и взял жену за руку. У подножия холма раскинулся город. Норман ра
зличил территорию колледжа; сделать это было вовсе не трудно, ибо ее осве
щали мощные прожекторы, с помощью которых администрация выгоняла из укр
омных уголков уединившиеся парочки.
Готические здания корпусов на миг представились ему символом мира бесп
лодного интеллектуального соперничества и ревнивого традиционализма,
мира, который был ему бесконечно чужд.
Ч Интересно, за что же они нас так ненавидят? Ч спросил он.
Ч Ты о чем? Ч не поняла Тэнси.
Ч Я имею в виду наших коллег, по крайней мере, большинство их. Потому что м
ы поступаем, как нам хочется.
Тэнси засмеялась:
Ч Похоже, ты потихоньку становишься самим собой. К сожалению, нам в после
днее время редко хочется чего-нибудь этакого.
Ч Мы живем в мире, где все построено на зависти и соперничестве, Ч разви
вал свою мысль Норман, Ч А соперничество внутри колледжа вроде Хемпнел
ла в силу того, что тут ты у всех на виду, хуже любого другого. Ты согласна?
Ч Я думаю об этом много лет, Ч отозвалась Тэнси.
Ч Разумеется, никто не действует в открытую; однако исподволь можно доб
иться куда большего, чем напрямик.
Подобная манера поведения вообще присуща человечеству как таковому.
Глядя на Хемпнелл, Норман попытался вообразить в материальном воплощен
ии тот заряд недоброжелательства и злобы против него, который мало-пома
лу накапливался в стенах колледжа. По спине его поползли мурашки; он осоз
нал вдруг, к чему неизбежно приведут такие мысли. Походило на то, что темна
я сторона его мозга вот-вот восторжествует над светлой.
Ч Эй, философ, Ч окликнула его Тэнси, Ч не желаешь?
Она протянула ему маленькую серебристую фляжку.
Норман узнал ее:
Ч Не ожидал, что ты сохранишь ее.
Ч Да? Помнишь, как я предложила ее тебе в первый раз? По-моему, ты был слегк
а шокирован.
Ч Но выпил.
Ч Выпил, выпил. Бери.
Норману показалось, будто он проглотил жидкий огонь. Внезапно нахлынули
воспоминания: о годах дурацкого» сухого закона «, о Горэме и Новой Англии.
Ч Бренди?
Ч Не совсем. Оставь мне.
Воспоминания затопили темную половину мозга, она скрылась под ними, как
суша под поверхностью воды.
Норман взглянул на Тэнси. В ее зрачках отражалась луна.
Конечно, она ведьма, самая настоящая. Она Ч Лилит.
Иштар[Лилит Ч злой дух женского пола в иудейской демонологии.
Иштар Ч богиня плодородия и плотской любви в аккадской мифологии.]. Надо
сказать ей об этом.
Ч А ты помнишь, Ч проговорил он, Ч как мы скатились по откосу, прячась о
т ночного сторожа? В Горэме разразился бы грандиозный скандал, если бы на
с поймали.
Ч Да, а потом…
Когда они отправились обратно, луна взобралась еще выше. Норман ехал мед
ленно, не желая повторять тех глупостей, которые творил в былые годы. Их об
огнал грузовик.» Две недели «. Черт побери! Кто он такой, чтобы слышать гол
оса? Жанна д'Арк?
Ему вдруг стало весело. Он подумал мельком, а не рассказать ли Тэнси обо вс
ем, что он навоображал себе в эти дни, чтобы она посмеялась вместе с ним. Ес
ли поднапрячься, выйдет шикарная история о призраках. Существовала, прав
да, причина, по которой он не должен был ни о чем рассказывать Тэнси, однак
о сейчас она выглядела просто вздорной, ибо была частичкой, принадлежнос
тью того мирка, откуда им почаще нужно вырываться. Разве жить Ч значит по
стоянно следить за собой, чтобы, не дай бог, не произнести чего-то такого, ч
то оскорбит нежные чувства имярек?
Поэтому, когда они приехали домой, вошли в гостиную и сели на диван, Норман
взял быка за рога.
Ч Знаешь, Тэнси, насчет всяких колдовских штучек. Я хотел…
Удар застал его врасплох. На мгновение он словно потерял сознание, а очну
лся уже в кресле; веселье исчезло без следа, мысли метались и путались, буд
ущее представлялось мрачным коридором длиной в две недели.
Впечатление было такое, как будто одна огромная когтистая лапа зажала ем
у рот, а другая схватила за плечо, встряхнула и швырнула в кресло.
Как будто?
Он смятенно огляделся.
Может быть, именно это и произошло?
Судя по всему, Тэнси ничего не заметила. Лицо ее белело в полумраке. Она чт
о-то напевала себе под нос.
Норман поднялся, подошел к серванту и налил себе виски, попутно включив в
комнате свет.
Выходит, он не в состоянии поведать о происходящем с ним ни Тэнси, ни кому
другому? Вот истинная подоплека того, почему жертвы колдовства всегда ст
оль упорно отмалчиваются. Вот почему они не могут сбежать, даже имея под р
укой все необходимой для побега. Дело не в слабоволии. За ними наблюдают, к
ак за гангстером, который вышел из доверия у босса. Он сидит в роскошном но
чном клубе, болтает с приятелями, подмигивает девушкам, а за его спиной ма
ячат громилы в темных рубашках и светлых галстуках; они не вынимают рук и
з карманов своих пальто с бархатными отворотами, сопровождая его от клуб
а до виллы босса, и он не пытается удрать, потому что намерен еще пожить на
этом свете, если ему представится возможность.
Но такое случается только в фильмах.
И когтистые лапы Ч тоже оттуда.
Он кивнул своему отражению в зеркале над сервантом.
Ч Познакомьтесь с профессором Сейлором, Ч проговорил он, Ч известным
этнологом, искренне верящим в колдовство.
Лицо в зеркале выглядело не столько озадаченным, сколько испуганным.
Норман смешал себе второй коктейль, не забыв позаботиться о Тэнси, и верн
улся в гостиную.
Ч Запорок! Ч провозгласила Тэнси. Ч Кстати говоря, последний раз я вид
ела тебя подвыпившим на Рождество.
Он усмехнулся. Гангстеры в фильмах всегда напиваются пьяными, чтобы отвл
ечься от раздумий о своей плачевной участи. Надо признать, неплохое сред
ство.
Понемногу начало возвращаться настроение, которое они пережили, стоя на
холме. Они разговаривали, слушали старые пластинки, рассказывали друг др
угу анекдоты, достаточно» бородатые» для того, чтобы считаться свежими.
Потом Тэнси села за пианино. Чего они только не пели, сперва с запинкой, а з
атем во весь голос Ч народные, рабочие и революционные песни, псалмы и го
сударственные гимны, блюзы, Брамса и Шуберта.
Они вспоминали. И продолжали пить.
Но в голове Нормана по-прежнему вращалась кристаллическая сфера, внутри
которой бились беспокойные мысли. Алкоголь помог ему справиться с возни
кшим было страхом, и он принялся со скрупулезностью пьяницы размышлять о
проявлениях колдовства в заселенном людьми мире.
К примеру, разве не логично предположить, что все саморазрушительные стр
емления проистекают из магического воздействия? Иначе откуда берутся э
ти всеобщие порывы, идущие вразрез с законами самосохранения и выживани
я? Чтобы хоть как-то объяснить их, Эдгар По сочинил своего «Беса противоре
чия», а психоаналитики выдвинули гипотезу «влечения к смерти». Однако го
раздо проще приписать их влиянию неких злодейских сил, которые пока не у
становлены, а потому называются «сверхъестественными».
События прошедших дней можно разделить на две группы. В первую попадут т
е, от которых его прежде защищало колдовство Тэнси.
Возможно, сюда относится и покушение Теодора Дженнингса на его жизнь. Дж
еннингс Ч явный психопат. Он наверняка долго вынашивал свой замысел, но
магия Тэнси не подпускала его к Норману. Едва лишь колдовской «защитный
экран» был снят, едва Норман сжег последний амулет, Дженнингс преисполни
лся решимости осуществить задуманное. Как он выразился? «Меня как осенил
о…»
Итак, Теодор Дженнингс с его пистолетом, обвинение Маргарет Ван Найс, нео
жиданный интерес Томпсона к внеслужебному времяпрепровождению Норман
а, находка Соутеллом диссертации Каннингема. Одна группа.
Другая Ч признаки направленного против него колдовства, цель которого
Ч погубить его.
Ч Пенни за твои мысли, Ч предложила Тэнси, глядя на него поверх ободка с
такана.
Ч Я думал о рождественской вечеринке, Ч отозвался он ровным, немного гл
уховатым голосом, Ч вспоминал, как Уэлби изображал сенбернара и ползал
по комнате в медвежьей шкуре с бутылкой виски на шее. Не могу понять, почем
у по прошествии некоторого времени обязательно кажется, что смеяться бы
ло вовсе не над чем, что шутки были донельзя избитыми. Впрочем, шутки, каки
ми бы они ни были, лучше напыщенных рассуждений.
Он был горд, как ребенок, тем, что сумел ускользнуть из расставленной лову
шки. Он сейчас воспринимал Тэнси как бы в двух ипостасях: она была ведьмой
Ч и нервнобольной, которую следовало всячески оберегать. Под действием
алкоголя его мозг словно разделился на части, никак не связанные между с
обой.
Обстановка комнаты то пропадала куда-то, то возникала вновь. Норман как б
удто проваливался в бездонные колодцы. Мысли его в промежутках между пад
ениями текли с торжественной, достойной профессорского звания нетороп
ливостью.
Тэнси играла «Лазарет Святого Иакова».
«Почему женщины не могут быть ведьмами? Ч думал Норман. Ч Они обладают
интуицией, привержены традициям, склонны к иррациональному. Они прежде в
сего суеверны. Подобно Тэнси, большинство из них не уверено до конца, сраб
атывают их заклинания или нет».
Тэнси потащила его танцевать. Она каким-то образом успела переодеться в
розовое платье.
Ко второй группе, думал Норман, относится дракон с крыши Эстри. Миссис Ган
нисон вселила в него человеческую или нечеловеческую душу, оживила и нап
равляла по фотографиям. Сюда же следует причислить обсидиановый нож, пос
лушный ветер и чертов грузовик.
Из колонок зазвучало «Болеро» Равеля. Норман в такт музыке постукивал па
льцами по столу.
Бизнесмены покупают акции по советам гадалок, думал он, кинозвезды упова
ют на нумерологов, добрая половина населения земного шара доверчиво вни
мает астрологам, рекламы настойчиво твердят о волшебстве и чудесах, а сю
рреалистическое искусство Ч не что иное, как колдовство: его формы заим
ствованы из первобытных магических узоров, а содержание Ч у современно
й теософии.
Тэнси запела «Сент-Луис блюз». Да, Уэлби был прав, она неплохая актриса. Ка
к удачно она воспроизводит армстронговскую хрипотцу!
Тэнси остановила дракона при помощи узлов на бечевке, думал Норман. Одна
ко она оказалась в затруднительном положении, потому что ее дневник с фо
рмулами заклинаний попал к миссис Ганнисон, а та уж постарается найти об
ходной путь.
Они по-братски разделили коктейль, который обжег бы Норману горло, если б
ы оно уже не потеряло чувствительности. Ему показалось, что он выпил боль
ше половины содержимого стакана.
Рисунок человека под грузовиком Ч ключ к колдовству, которое направлен
о на то, чтобы погубить меня, думал Норман. Карты, как и искусство, были перв
оначально важнейшим магическим средством. Трещотка используется в кач
естве усилителя. Невидимая тварь у меня за спиной наблюдает за тем, чтобы
я не сходил с назначенной мне дороги. Узкий коридор. Две недели.
Как ни странно, он находил в этих мыслях нечто приятное. В них была какая-т
о дикая, черная, ядовитая красота, какая-то отравляющая, смертоносная пре
лесть. Они обладали очарованием невероятного, невозможного. Они содержа
ли в себе намек на невообразимое. Они пугали, ужасали, внушали благоговей
ный трепет, но холодная красота оставалась при них. Они напоминали виден
ия, порожденные запрещенным наркотиком. Они обольщали предвестием неве
домого греха и омерзительной скверны. Теперь Норман догадывался, какая с
ила подталкивала чернокнижников к их злодействам.
Опьянение внушило ему чувство безопасности. Оно раскололо его мозг на ме
льчайшие кусочки, которые не испытывали страха, ибо их нельзя было уничт
ожить. Ведь пуля, которая убивает человека, не в состоянии убить атомы, сос
тавляющие его тело.
Кусочки сознания бешено кружились. Все плыло у Нормана перед глазами.
Они с Тэнси держали друг друга в объятиях.
Ч Все, что у меня, твое? Ч спрашивала Тэнси. Ч Все, что у тебя, мое?
Вопрос показался Норману подозрительным, но в чем именно Ч он никак не м
ог сообразить. Что-то подсказывало ему, что в словах таится ловушка. Но ка
кая? Он окончательно запутался.
Тэнси словно читала из Библии:
Ч Ты отпил из моего кубка, а я отпила из твоего…
Затуманенному винными парами взгляду Нормана ее лицо представлялось р
азмытым овалом, на котором сверкали бриллиантами серо-зеленые глаза.
Ч Все, что у тебя, мое? Ты отдаешь его мне добровольно, не сопротивляясь?
Ловушка, ловушка!
Какой у нее вкрадчивый голос! Он обволакивает, увлекает, манит…
Ч Все, что у тебя, мое? Скажи «да». Норм, пожалуйста.
Ради меня.
Конечно, он любит ее. Сильнее, чем все остальное на белом свете. Он привлек
Тэнси к себе, ткнулся губами в ее лицо, норовя поцеловать сверкающие глаз
а.
Ч Да… да… все… Ч услышал он собственный ответ. И тут его измученный расс
удок обрушился в бездонную тьму, где были тишина и покой.
Глава 12
Солнечный свет начертил на задернутой занавеске замысловатый узор, луч
и, которые ухитрились проникнуть в спальню, словно наполнили ее зеленова
той мерцающей жидкостью. За окном щебетали птицы. Норман зажмурил глаза
и потянулся.
Так, пожалуй, пора приниматься за статью для «Американского антрополога
». Кроме того, не мешает внести кое-какие изменения в текст его «Пособия п
о этнологии». Это, конечно, займет много времени, но деваться некуда. Кстат
и, надо бы всерьез поговорить с Бронштейном насчет его дипломной работы.
Он паренек сообразительный, но иногда его заносит. Да, еще речь для родите
льского дня. Что ж, у него найдется, что им сказать…
Лежа с закрытыми глазами, Норман наслаждался самым приятным из всех ощущ
ений Ч зовом дела, которое человек умеет и любит делать, но которое не тре
бует от него слишком многого.
Ведь в такой день, как сегодня, просто грешно не сыграть в гольф. Нужно буд
ет узнать, чем занимается Ганнисон. И потом, они с Тэнси всю весну безвылаз
но просидели в городе. Может, поехать куда-нибудь? Решено, он посоветуется
с ней за завтраком. Субботний завтрак в их доме всегда был событием. Навер
но, Тэнси как раз его готовит.
Норман чувствовал себя так, словно побывал под душем и вода раздразнила
его аппетит. Интересно, который час?
Он приоткрыл один глаз и взглянул на часы на стене.
Двенадцать тридцать пять! А во сколько он лег спать? И что делал накануне?
Память о нескольких последних днях развернулась подобно пружине Ч так
быстро, что сердце Нормана отчаянно забилось. Однако в его воспоминаниях
появилось нечто новое. Они казались ему нагромождением бессмысленных, б
редовых подробностей. Он будто читал историю болезни постороннего чело
века, которого осаждали весьма своеобразные идеи по поводу колдовства, с
амоубийства, преследования и тому подобного. Словом, его воспоминания ни
как не вязались с тем чувством благополучия, которое он сейчас испытывал
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
но, послушно подчиняясь всем сигналам светофоров. Веселье, которое перед
алось ему от Тэнси, всего лишь помогало справляться с накатывавшими то и
дело волнами беспокойства Ч Тэнси загадочно улыбалась. Она переоделас
ь в спортивное белое платье и сделалась похожей на студентку.
Ч Чем я не ведьма? Ч спросила она. Ч Везу тебя на шабащ, на наш личный шаб
аш.
Норман вздрогнул, но быстро напомнил себе, что, говоря так, она пытается вы
смеять свое прежнее поведение. Он должен постараться, чтобы она не догад
алась о его мрачных мыслях.
Хватит того, что он сам не находит себе места. Зачем волновать еще и ее?
Городские огни остались позади. Проехав примерно с полмили, он круто выв
ернул руль, и машина съехала на дорогу, которая уводила вверх, в темноту. Н
орману показалось, что десять лет назад дорога была накатанной. Да и дере
вья разрослись: ветки так и стучат по лобовому стеклу.
Когда они добрались до вершины холма, над ним вставала красноватая убыва
ющая луна.
Тэнси показала на нее.
Ч Как точно я рассчитала! Ч похвалилась она. Ч Но где же остальные? Обыч
но здесь уже стоят две-три машины, тем более Ч в такую ночь.
Норман затормозил.
Ч Мода изменчива во всем, Ч сказал он. Ч Наш обычай относится к отмираю
щим.
Ч Опять ты со своей социологией Ч Угу. Быть может, виной безлюдью происк
и миссис Карр. Впрочем, мне сдается, что студенты нынче предпочитают уезж
ать подальше от города.
Тэнси положила голову ему на плечо. Он выключил фары. Залитые лунным свет
ом деревья отбрасывали причудливые тени.
Ч Помнишь Горэм? Ч пробормотала Тэнси. Ч Я училась в твоей группе, а ты
был серьезным молодым преподавателем. Правда, вскоре выяснилось, что ты
ничуть не лучше студентов. Помнишь?
Он кивнул и взял жену за руку. У подножия холма раскинулся город. Норман ра
зличил территорию колледжа; сделать это было вовсе не трудно, ибо ее осве
щали мощные прожекторы, с помощью которых администрация выгоняла из укр
омных уголков уединившиеся парочки.
Готические здания корпусов на миг представились ему символом мира бесп
лодного интеллектуального соперничества и ревнивого традиционализма,
мира, который был ему бесконечно чужд.
Ч Интересно, за что же они нас так ненавидят? Ч спросил он.
Ч Ты о чем? Ч не поняла Тэнси.
Ч Я имею в виду наших коллег, по крайней мере, большинство их. Потому что м
ы поступаем, как нам хочется.
Тэнси засмеялась:
Ч Похоже, ты потихоньку становишься самим собой. К сожалению, нам в после
днее время редко хочется чего-нибудь этакого.
Ч Мы живем в мире, где все построено на зависти и соперничестве, Ч разви
вал свою мысль Норман, Ч А соперничество внутри колледжа вроде Хемпнел
ла в силу того, что тут ты у всех на виду, хуже любого другого. Ты согласна?
Ч Я думаю об этом много лет, Ч отозвалась Тэнси.
Ч Разумеется, никто не действует в открытую; однако исподволь можно доб
иться куда большего, чем напрямик.
Подобная манера поведения вообще присуща человечеству как таковому.
Глядя на Хемпнелл, Норман попытался вообразить в материальном воплощен
ии тот заряд недоброжелательства и злобы против него, который мало-пома
лу накапливался в стенах колледжа. По спине его поползли мурашки; он осоз
нал вдруг, к чему неизбежно приведут такие мысли. Походило на то, что темна
я сторона его мозга вот-вот восторжествует над светлой.
Ч Эй, философ, Ч окликнула его Тэнси, Ч не желаешь?
Она протянула ему маленькую серебристую фляжку.
Норман узнал ее:
Ч Не ожидал, что ты сохранишь ее.
Ч Да? Помнишь, как я предложила ее тебе в первый раз? По-моему, ты был слегк
а шокирован.
Ч Но выпил.
Ч Выпил, выпил. Бери.
Норману показалось, будто он проглотил жидкий огонь. Внезапно нахлынули
воспоминания: о годах дурацкого» сухого закона «, о Горэме и Новой Англии.
Ч Бренди?
Ч Не совсем. Оставь мне.
Воспоминания затопили темную половину мозга, она скрылась под ними, как
суша под поверхностью воды.
Норман взглянул на Тэнси. В ее зрачках отражалась луна.
Конечно, она ведьма, самая настоящая. Она Ч Лилит.
Иштар[Лилит Ч злой дух женского пола в иудейской демонологии.
Иштар Ч богиня плодородия и плотской любви в аккадской мифологии.]. Надо
сказать ей об этом.
Ч А ты помнишь, Ч проговорил он, Ч как мы скатились по откосу, прячась о
т ночного сторожа? В Горэме разразился бы грандиозный скандал, если бы на
с поймали.
Ч Да, а потом…
Когда они отправились обратно, луна взобралась еще выше. Норман ехал мед
ленно, не желая повторять тех глупостей, которые творил в былые годы. Их об
огнал грузовик.» Две недели «. Черт побери! Кто он такой, чтобы слышать гол
оса? Жанна д'Арк?
Ему вдруг стало весело. Он подумал мельком, а не рассказать ли Тэнси обо вс
ем, что он навоображал себе в эти дни, чтобы она посмеялась вместе с ним. Ес
ли поднапрячься, выйдет шикарная история о призраках. Существовала, прав
да, причина, по которой он не должен был ни о чем рассказывать Тэнси, однак
о сейчас она выглядела просто вздорной, ибо была частичкой, принадлежнос
тью того мирка, откуда им почаще нужно вырываться. Разве жить Ч значит по
стоянно следить за собой, чтобы, не дай бог, не произнести чего-то такого, ч
то оскорбит нежные чувства имярек?
Поэтому, когда они приехали домой, вошли в гостиную и сели на диван, Норман
взял быка за рога.
Ч Знаешь, Тэнси, насчет всяких колдовских штучек. Я хотел…
Удар застал его врасплох. На мгновение он словно потерял сознание, а очну
лся уже в кресле; веселье исчезло без следа, мысли метались и путались, буд
ущее представлялось мрачным коридором длиной в две недели.
Впечатление было такое, как будто одна огромная когтистая лапа зажала ем
у рот, а другая схватила за плечо, встряхнула и швырнула в кресло.
Как будто?
Он смятенно огляделся.
Может быть, именно это и произошло?
Судя по всему, Тэнси ничего не заметила. Лицо ее белело в полумраке. Она чт
о-то напевала себе под нос.
Норман поднялся, подошел к серванту и налил себе виски, попутно включив в
комнате свет.
Выходит, он не в состоянии поведать о происходящем с ним ни Тэнси, ни кому
другому? Вот истинная подоплека того, почему жертвы колдовства всегда ст
оль упорно отмалчиваются. Вот почему они не могут сбежать, даже имея под р
укой все необходимой для побега. Дело не в слабоволии. За ними наблюдают, к
ак за гангстером, который вышел из доверия у босса. Он сидит в роскошном но
чном клубе, болтает с приятелями, подмигивает девушкам, а за его спиной ма
ячат громилы в темных рубашках и светлых галстуках; они не вынимают рук и
з карманов своих пальто с бархатными отворотами, сопровождая его от клуб
а до виллы босса, и он не пытается удрать, потому что намерен еще пожить на
этом свете, если ему представится возможность.
Но такое случается только в фильмах.
И когтистые лапы Ч тоже оттуда.
Он кивнул своему отражению в зеркале над сервантом.
Ч Познакомьтесь с профессором Сейлором, Ч проговорил он, Ч известным
этнологом, искренне верящим в колдовство.
Лицо в зеркале выглядело не столько озадаченным, сколько испуганным.
Норман смешал себе второй коктейль, не забыв позаботиться о Тэнси, и верн
улся в гостиную.
Ч Запорок! Ч провозгласила Тэнси. Ч Кстати говоря, последний раз я вид
ела тебя подвыпившим на Рождество.
Он усмехнулся. Гангстеры в фильмах всегда напиваются пьяными, чтобы отвл
ечься от раздумий о своей плачевной участи. Надо признать, неплохое сред
ство.
Понемногу начало возвращаться настроение, которое они пережили, стоя на
холме. Они разговаривали, слушали старые пластинки, рассказывали друг др
угу анекдоты, достаточно» бородатые» для того, чтобы считаться свежими.
Потом Тэнси села за пианино. Чего они только не пели, сперва с запинкой, а з
атем во весь голос Ч народные, рабочие и революционные песни, псалмы и го
сударственные гимны, блюзы, Брамса и Шуберта.
Они вспоминали. И продолжали пить.
Но в голове Нормана по-прежнему вращалась кристаллическая сфера, внутри
которой бились беспокойные мысли. Алкоголь помог ему справиться с возни
кшим было страхом, и он принялся со скрупулезностью пьяницы размышлять о
проявлениях колдовства в заселенном людьми мире.
К примеру, разве не логично предположить, что все саморазрушительные стр
емления проистекают из магического воздействия? Иначе откуда берутся э
ти всеобщие порывы, идущие вразрез с законами самосохранения и выживани
я? Чтобы хоть как-то объяснить их, Эдгар По сочинил своего «Беса противоре
чия», а психоаналитики выдвинули гипотезу «влечения к смерти». Однако го
раздо проще приписать их влиянию неких злодейских сил, которые пока не у
становлены, а потому называются «сверхъестественными».
События прошедших дней можно разделить на две группы. В первую попадут т
е, от которых его прежде защищало колдовство Тэнси.
Возможно, сюда относится и покушение Теодора Дженнингса на его жизнь. Дж
еннингс Ч явный психопат. Он наверняка долго вынашивал свой замысел, но
магия Тэнси не подпускала его к Норману. Едва лишь колдовской «защитный
экран» был снят, едва Норман сжег последний амулет, Дженнингс преисполни
лся решимости осуществить задуманное. Как он выразился? «Меня как осенил
о…»
Итак, Теодор Дженнингс с его пистолетом, обвинение Маргарет Ван Найс, нео
жиданный интерес Томпсона к внеслужебному времяпрепровождению Норман
а, находка Соутеллом диссертации Каннингема. Одна группа.
Другая Ч признаки направленного против него колдовства, цель которого
Ч погубить его.
Ч Пенни за твои мысли, Ч предложила Тэнси, глядя на него поверх ободка с
такана.
Ч Я думал о рождественской вечеринке, Ч отозвался он ровным, немного гл
уховатым голосом, Ч вспоминал, как Уэлби изображал сенбернара и ползал
по комнате в медвежьей шкуре с бутылкой виски на шее. Не могу понять, почем
у по прошествии некоторого времени обязательно кажется, что смеяться бы
ло вовсе не над чем, что шутки были донельзя избитыми. Впрочем, шутки, каки
ми бы они ни были, лучше напыщенных рассуждений.
Он был горд, как ребенок, тем, что сумел ускользнуть из расставленной лову
шки. Он сейчас воспринимал Тэнси как бы в двух ипостасях: она была ведьмой
Ч и нервнобольной, которую следовало всячески оберегать. Под действием
алкоголя его мозг словно разделился на части, никак не связанные между с
обой.
Обстановка комнаты то пропадала куда-то, то возникала вновь. Норман как б
удто проваливался в бездонные колодцы. Мысли его в промежутках между пад
ениями текли с торжественной, достойной профессорского звания нетороп
ливостью.
Тэнси играла «Лазарет Святого Иакова».
«Почему женщины не могут быть ведьмами? Ч думал Норман. Ч Они обладают
интуицией, привержены традициям, склонны к иррациональному. Они прежде в
сего суеверны. Подобно Тэнси, большинство из них не уверено до конца, сраб
атывают их заклинания или нет».
Тэнси потащила его танцевать. Она каким-то образом успела переодеться в
розовое платье.
Ко второй группе, думал Норман, относится дракон с крыши Эстри. Миссис Ган
нисон вселила в него человеческую или нечеловеческую душу, оживила и нап
равляла по фотографиям. Сюда же следует причислить обсидиановый нож, пос
лушный ветер и чертов грузовик.
Из колонок зазвучало «Болеро» Равеля. Норман в такт музыке постукивал па
льцами по столу.
Бизнесмены покупают акции по советам гадалок, думал он, кинозвезды упова
ют на нумерологов, добрая половина населения земного шара доверчиво вни
мает астрологам, рекламы настойчиво твердят о волшебстве и чудесах, а сю
рреалистическое искусство Ч не что иное, как колдовство: его формы заим
ствованы из первобытных магических узоров, а содержание Ч у современно
й теософии.
Тэнси запела «Сент-Луис блюз». Да, Уэлби был прав, она неплохая актриса. Ка
к удачно она воспроизводит армстронговскую хрипотцу!
Тэнси остановила дракона при помощи узлов на бечевке, думал Норман. Одна
ко она оказалась в затруднительном положении, потому что ее дневник с фо
рмулами заклинаний попал к миссис Ганнисон, а та уж постарается найти об
ходной путь.
Они по-братски разделили коктейль, который обжег бы Норману горло, если б
ы оно уже не потеряло чувствительности. Ему показалось, что он выпил боль
ше половины содержимого стакана.
Рисунок человека под грузовиком Ч ключ к колдовству, которое направлен
о на то, чтобы погубить меня, думал Норман. Карты, как и искусство, были перв
оначально важнейшим магическим средством. Трещотка используется в кач
естве усилителя. Невидимая тварь у меня за спиной наблюдает за тем, чтобы
я не сходил с назначенной мне дороги. Узкий коридор. Две недели.
Как ни странно, он находил в этих мыслях нечто приятное. В них была какая-т
о дикая, черная, ядовитая красота, какая-то отравляющая, смертоносная пре
лесть. Они обладали очарованием невероятного, невозможного. Они содержа
ли в себе намек на невообразимое. Они пугали, ужасали, внушали благоговей
ный трепет, но холодная красота оставалась при них. Они напоминали виден
ия, порожденные запрещенным наркотиком. Они обольщали предвестием неве
домого греха и омерзительной скверны. Теперь Норман догадывался, какая с
ила подталкивала чернокнижников к их злодействам.
Опьянение внушило ему чувство безопасности. Оно раскололо его мозг на ме
льчайшие кусочки, которые не испытывали страха, ибо их нельзя было уничт
ожить. Ведь пуля, которая убивает человека, не в состоянии убить атомы, сос
тавляющие его тело.
Кусочки сознания бешено кружились. Все плыло у Нормана перед глазами.
Они с Тэнси держали друг друга в объятиях.
Ч Все, что у меня, твое? Ч спрашивала Тэнси. Ч Все, что у тебя, мое?
Вопрос показался Норману подозрительным, но в чем именно Ч он никак не м
ог сообразить. Что-то подсказывало ему, что в словах таится ловушка. Но ка
кая? Он окончательно запутался.
Тэнси словно читала из Библии:
Ч Ты отпил из моего кубка, а я отпила из твоего…
Затуманенному винными парами взгляду Нормана ее лицо представлялось р
азмытым овалом, на котором сверкали бриллиантами серо-зеленые глаза.
Ч Все, что у тебя, мое? Ты отдаешь его мне добровольно, не сопротивляясь?
Ловушка, ловушка!
Какой у нее вкрадчивый голос! Он обволакивает, увлекает, манит…
Ч Все, что у тебя, мое? Скажи «да». Норм, пожалуйста.
Ради меня.
Конечно, он любит ее. Сильнее, чем все остальное на белом свете. Он привлек
Тэнси к себе, ткнулся губами в ее лицо, норовя поцеловать сверкающие глаз
а.
Ч Да… да… все… Ч услышал он собственный ответ. И тут его измученный расс
удок обрушился в бездонную тьму, где были тишина и покой.
Глава 12
Солнечный свет начертил на задернутой занавеске замысловатый узор, луч
и, которые ухитрились проникнуть в спальню, словно наполнили ее зеленова
той мерцающей жидкостью. За окном щебетали птицы. Норман зажмурил глаза
и потянулся.
Так, пожалуй, пора приниматься за статью для «Американского антрополога
». Кроме того, не мешает внести кое-какие изменения в текст его «Пособия п
о этнологии». Это, конечно, займет много времени, но деваться некуда. Кстат
и, надо бы всерьез поговорить с Бронштейном насчет его дипломной работы.
Он паренек сообразительный, но иногда его заносит. Да, еще речь для родите
льского дня. Что ж, у него найдется, что им сказать…
Лежа с закрытыми глазами, Норман наслаждался самым приятным из всех ощущ
ений Ч зовом дела, которое человек умеет и любит делать, но которое не тре
бует от него слишком многого.
Ведь в такой день, как сегодня, просто грешно не сыграть в гольф. Нужно буд
ет узнать, чем занимается Ганнисон. И потом, они с Тэнси всю весну безвылаз
но просидели в городе. Может, поехать куда-нибудь? Решено, он посоветуется
с ней за завтраком. Субботний завтрак в их доме всегда был событием. Навер
но, Тэнси как раз его готовит.
Норман чувствовал себя так, словно побывал под душем и вода раздразнила
его аппетит. Интересно, который час?
Он приоткрыл один глаз и взглянул на часы на стене.
Двенадцать тридцать пять! А во сколько он лег спать? И что делал накануне?
Память о нескольких последних днях развернулась подобно пружине Ч так
быстро, что сердце Нормана отчаянно забилось. Однако в его воспоминаниях
появилось нечто новое. Они казались ему нагромождением бессмысленных, б
редовых подробностей. Он будто читал историю болезни постороннего чело
века, которого осаждали весьма своеобразные идеи по поводу колдовства, с
амоубийства, преследования и тому подобного. Словом, его воспоминания ни
как не вязались с тем чувством благополучия, которое он сейчас испытывал
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21