Бог знает, ты никогда не защищал меня
раньше, но сейчас мне может понадобиться защита. Ты мужчина, и ты сильный.
Ты можешь быть мужчиной, если захочешь. Вот мое предложение: ты поможешь
мне, а я расскажу тебе, что это за место. ("Как цинично. Что я сама знаю об
этом месте?" -- подумала Анжела.) -- И если отсюда есть выход, мы найдем
его. Ты сам должен выбирать, станешь ли ты помогать мне, или нет. А теперь
мне пора.
-- Анжела! -- выдохнул он, и девушка решила, что он едва ли слышал хотя
бы одно слово из того, что она пыталась ему втолковать. -- Разве ты не
понимаешь, что со мной случилось что-то ужасное? Я был в полицейском
участке, в Перте. Ночью пришел человек. Он... он ужасным образом убил
полицейского! Он протащил его тело через решетку моей камеры... при этом
тело несчастного оказалось разрезанным на куски! Я...
-- Род, у меня нет времени, -- объявила Анжела, почувствовав приступ
тошноты. Не из-за того, о чем он говорил, а оттого, что он, как обычно,
говорил лишь о себе. -- Вижу, ты не можешь взять себя в руки. Тогда оставь
меня, не мешай.
Она повернулась и направилась к спасительной тени.
-- Я иду! -- Он помчался следом за ней, топая, как слон. -- Не оставляй
меня, Анжела. Я иду!
-- Тогда веди себя спокойно! -- прошипела она. В этот миг сердце
девушки сжалось от ужаса, потому что Род взял ее руку своими дрожащими
пальцами. В первое мгновение Анжеле показалось, что она коснулась чего-то
склизкого. Кивнув головой мужу, она сказала: -- Очень хороню. Держись у меня
за спиной. Но Род... не вздумай лапать меня, слышишь?
* * *
-- Сколько времени ты уже здесь? -- спросила она Рода, когда они
миновали последние костры и голоса, взывающие к Анжеле, остались далеко
позади. Пошатываясь, они брели по берегу под инопланетными лунами и
созвездиями. Анжела решила, что они -- первые люди, оставляющие следы на
этом странном песке... и, возможно, последние. Те, другие, Родни остались
далеко позади. К тому же они не были людьми, не могли быть, потому что
единственный настоящий Род находился рядом с ней. И даже он не совсем
соответствовал ее представлениям о нормальном человеке. Не совсем.
-- Я проснулся на берегу. Рядом лежала одежда, и стояли две полные
бутылки. Я увидел нескольких мужчин. Увидел, что они мои близнецы, и
подумал, что сплю. Они выкрикивали твое имя, искали тебя, но как-то
бессистемно. Потом я наконец понял, что не сплю, и решил, что я сошел с
ума... А то, что случилось в полицейском участке! Может быть, это тоже было
безумием? Я выпил одну из бутылок и уснул. Когда вновь проснулся, было
темно, и я увидел тебя. Мне показалось, что ты -- последняя соломинка,
которая не даст мне сойти с ума. А может быть, ты была как раз последней
каплей безумия. -- Он посмотрел на Анжелу. -- Ты до сих пор не рассказала
мне, где мы и как мы попали сюда.
-- Это -- замок на склоне Бена Лаверса, -- ответила девушка. --
Конечно, это не настоящий замок, а какая-то инопланетная штуковина. Своего
рода ловушка. Мы назвали ее Домом Дверей. Нас втянуло внутрь этой штуки...
не скажу, каким образом. С тех пор мы побывали во многих различных местах,
одно ужаснее другого. И в итоге я очутилась здесь.
-- Мы? -- Он откупорил бутылку и сделал большой глоток.
Видя, как он пьет, Анжела не смогла сдержать своего отвращения. Теперь
они оказались вдали от остальных Родов. Теперь у ее мужа не было
"конкурентов", и страх его перед неизвестным поутих. В его голосе появились
прежние "нехорошие" нотки. Зазвучала его сущность, его эгоизм.
-- Мы -- это: Джилл Спенсер, агент Джек Тарнболл, министр обороны Дэвид
Андерсон... и другие, -- спокойно продолжала Анжела. -- "Все дальше и дальше
-- все страньше и страньше"* [Слова героини Льюиса Кэрролла -- Алисы,
которой до смерти надоели чудеса волшебной страны.]. Может быть, я брожу по
этим мирам пару дней, может быть, неделю, а может, месяц -- я не знаю.
Какое-то время Род обдумывал сказанное, потом кивнул.
-- Все это время, со всеми этими мужчинами, -- наконец проговорил он.
Его голос стал тонким. Анжела чувствовала, как взгляд ее мужа скользит по
ложбинке между ее грудей, едва прикрытых лохмотьями рубахи Джилла. Род вновь
потянулся за бутылкой, сделал огромный глоток. -- Так одета, и вместе со
всеми этими мужчинами...
Берег сузился, превратившись в полоску песка не более пятидесяти футов
шириной, которая отделяла лес от океана. Вдалеке, над краем океана уже начал
формироваться огромный серебристый нимб -- предвестник зари. Анжела убрала с
глаз свисающий локон темных, как агат, волос.
-- Должно быть, я проспала большую часть ночи, -- проговорила она. --
Странно, что я спала.
-- Странно? -- повторил за ней Род, грубо хихикнув. -- Странно, что ты
спала? Разве это был день! А... спала! Понимаю, что ты имеешь в виду! --
Неожиданно голос переполнился сарказмом.
Обнаружив, что легче идти по твердому, омытому океаном песку, Анжела
пошла быстрее. Ей давно уже стало ясно, что она сильнее Рода, по меньшей
мере более вынослива. У Дома Дверей было лишь одно положительное качество:
он сделал ее выносливой.
-- Предполагаю, что ты считаешь нас этакими Адамом и Евой в этом
траханом месте? -- продолжал он, спеша за Анжелой. -- Я хочу сказать, что мы
могли бы стать ими, если бы, в самом деле, задержались здесь...
Анжела резко повернулась к нему. Ее глубоко запавшие темные глаза
сверкнули в первых лучах восходящего солнца. Но теперь они наполнились
яростью, а не страхом.
-- Я реалистично отношусь ко многим вещам, -- фыркнула она. -- В том
числе и к дешевым, дерьмовым, похотливым ублюдкам, вроде тебя! Я помню, как
плохо мне с тобой было! И больше этого никогда не повторится, ни в каком
мире! Райский сад, говоришь! Это все, о чем ты думаешь? Но можешь забыть об
этом, Род! Скорее, я отдамся твоим бездумным клонам, чем тебе!
Он схватил девушку за руку, заставил ее остановиться. Его лицо
превратилось в знакомое, уродливое, полное похоти рыло, которое она не раз
видела прежде.
-- Ты пока еще моя жена, -- повторил он ей. И голос его звучал утробно.
-- Ты не можешь отказывать мне. Особенно здесь. -- Он сделал еще один
большой глоток из бутылки, которая уже была на три четверти пуста. -- Боже,
как я желаю слить в тебя... Анжела, моя сладкая!
Что-то внезапно сломалось. Анжела вырвала руку, сжала ее в кулак и изо
всех сил двинула Роду по морде. Боли он не почувствовал, но удивился, был
поражен. Рыча непристойную брань, он двинулся вперед. Но раньше, чем он смог
сказать что-то членораздельное или что-то сделать...
-- Анжела-a-al -- донеслось со стороны леса. -- Где ты, моя сладкая?
Только подумай, как будет хорошо всем нам, когда мы найдем тебя! Ты могла бы
иметь нас троих за раз! Это было бы великолепно. Тебе бы это понравилось,
Анжела...
-- Они знают тебя! -- пьяно обвинил ее настоящий Род. -- Они имели
тебя, и ты не отвергла их. Но ты отвергла меня, ты... сука!
Обнаженные фигуры появились из-за деревьев. Другие появились в дальнем
конце берега. На мгновение Анжела замерла от ужаса... Все ее попытки сбежать
оказались тщетными... Но это длилось лишь мгновение. Она не собиралась
сдаваться.
Отвернувшись от Рода, она помчалась прочь по берегу. Встревоженные
громким взрывом новых криков, со стороны леса из-за прибрежных пальм
выползли огромные, странные на вид крабы. Потревоженные, они поспешили
укрыться от опасности в морских глубинах. На вид они казались робкими
тварями всего фут длиной. Очнувшись ото сна, они поспешили прочь от Анжелы и
преследовавшего ее Рода.
-- Сука! -- прокричал он ей вслед. -- Корова! Тебе конец, сладкая моя!
Ты бы лучше поверила в это... Тебе конец!
Анжела перепрыгнула через трещину в песке. Тут же влажный песок
сомкнулся и трещина исчезла! Это был сифон какого-то огромного моллюска,
зарывшегося в песок. Потом Анжела увидела, как один из огромных крабов,
бегущих по берегу, наступил на такую трещину и оказался пойманным. Створки
огромной раковину приоткрылись, песок вздыбился, разверзся, и краба затянуло
внутрь. А потом гигантские створки резко захлопнулись. Раковина оказалась
достаточно большая. Может быть, она сможет поймать и человека? Некоторые из
раковин, судя по длине трещин в песке, были достаточно велики. Очевидная
опасность. В ней не таилось ничего зловещего. Порождение Природы и ничего
более.
Снова Анжела переступила через змеящуюся трещину, и раковина, скрытая
под песком, раскрыла свои створки. Песок и соленая вода хлынули вверх
фонтаном, когда огромные створки распахнулись, словно люк. Внутри
пульсировала розово-серая плоть, и множество черных глаз, размером с
тарелку, моргали и жмурились. Анжела метнулась в сторону -- прямо в руки
Роду! Он ухватился за ее рубашку, сорвал ее, потом повалил девушку на песок
и навалился на нее своим тяжелым телом.
-- Ты... ублюдок! -- выплюнула она ему в лицо, но Род уже ухватился
руками за ее груди и сжал.
-- Не дергайся, сладкая моя, -- бормотал он. -- Не дергайся. Или,
клянусь, я оторву тебе сиськи!
Она знала, что он так и сделает. Ей пришлось сделать то, что он
требовал: расслабиться и лежать совершенно спокойно. Тогда, сжав горло
Анжелы одной рукой, Род принялся другой сдирать с нее штаны. Однако ничего
не случилось. Спиртное делало его импотентом, и в этом плане он не
представлял никакой опасности.
Но Анжела сдаваться не собиралась. Улучив подходящий момент, она изо
всех сил выбросила вверх колени, попав как раз между ног муженька. Закричав,
точно его кастрировали, Род откатился в сторону и свернулся калачиком, зажав
руки между ног. Тем временем Анжела поднялась на ноги. В свете разгорающейся
зари она увидела приближающихся мужчин. Но если Род и был импотентом, то ее
преследователи ими не были.
Анжела повернулась. Псевдо-Денхольмы были везде.
Тем временем настоящий Род поднялся на колени и завопил во все горло:
-- Она здесь, она здесь! Сука тут! Идите и оты-мейте ее!
Девушка приготовилась бежать. Но куда? Род уже стоял на одном колене.
Устремившись к ней, он, шатаясь, шагнул вперед и наступил на одну из
"трещин". Род сжал руку жены, и тут почти у него под ногами открылись
створки огромной ракушки. Род на мгновение обернулся, заглянул в пасть
чудовищу, и тогда Анжела изо всех сил толкнула его. Он упал, на мгновение
застрял между створок раковины, а потом верхняя часть опустилась, и ракушка
вновь исчезла в песке...
Псевдолюди приближались к Анжеле с разных сторон. Ей некуда было
бежать.
-- Да пошли все вы! -- завопила она, потрясая кулаками.
Потом совсем рядом с ней открылась еще одна раковина. Но внутри ее была
лишь темнота бездонной ямы. Космическая межзвездная пустота. И Анжела
поняла, что это -- дверь, туннель, ведущий в иной мир.
И когда Роды, злобно пожирая ее плотоядными взглядами, подошли совсем
близко, Анжела, издав счастливый безумный крик, нырнула в...
Глава сорок третья
Спенсер Джилл проснулся на заре в сверхъестественном механическом мире,
который наполовину был создан его собственным безумным разумом, наполовину
-- инопланетной машиной, которую называли синтезатором. Эта машина могла
синтезировать все, что угодно, даже само пространство. Многие из миров,
которые она создала, казались реальными или почти реальными. Она создавала
их не в известном людям пространстве, а между пространствами, которые мы
знаем. Джилл проснулся, почувствовал инструмент фонов в своем кармане и
вспомнил, как использовать его, как управлять им, понимать его. Это было
важно, потому что это -- первый шаг к пониманию подобных машин.
За час или около того после пробуждения разум Джилла разрушил все
барьеры, полностью осознав новое знание. Способность экстрасенса
воспринимать саму суть машин, его подсознательный инстинкт оказался затоплен
инопланетными идеями. Джилл позволил себе мельком взглянуть на иные
технологии, почувствовал, насколько увеличилась его квалификация, насколько
развилось его шестое чувство, стало более полным. Он не только понимал ключ
-- базовую основу инопланетной технологии, но и отлично знал, что все это,
подобно любым грезам, -- ничто без постоянной практики. Мертвые насекомые за
год превращались в пыль, но, попав в янтарь, они могли просуществовать
эпохи.
-- Янтарь, -- объявил Джилл псу, отчасти владевшему тем искусством,
которым хотел овладеть его новый хозяин. -- Я хочу найти немного янтаря,
Барни. Или еще чего-то, во что можно залить наших стрекоз... Когда мы были
здесь в прошлый раз, ты хотел что-то нам показать... Теперь ты покажи это
мне.
Они пробирались по верхним уровням ржавого механического города или
фабрики в лучах атомного солнца, двигались по маршруту, выбранному псом.
Барни вел экстрасенса, и даже если бы Джилл не последовал за ним, другого
безопасного пути он не нашел бы. Пес торопился, потому что в отличие от
Джилла он-то нуждался в пище. Он оказался здесь по ошибке, и Сит из фонов не
изменил его жизненные процессы. Короче, Барни был псом, обычным псом, а псы
быстро становятся голодными. Однако в некоторых мирах, реконструированных
синтезатором, было достаточно вкусной пищи.
Оказалось, что цель Барни лежала в миле от пещеры -- начального пункта
отправления. Теперь он стоял возле нее, подвывая и крутя обрубком хвоста.
Джилл подошел к зверю, прополз через переплетение изогнутых балок и покрытых
струпьями ржавчины, перекрученных стальных плит. В финале он оказался возле
гигантского телевизионного экрана, который отличался от других экранов,
которые видел Джилл в этом мире. Он имел тусклый металлический корпус.
Размером он мог соперничать с большим киноэкраном. Показывал он стандартные
статические разряды -- разноцветные полосы, сворачивающиеся в вихри, словно
странная галактика или сверхъестественная живопись. Защищала экран решетка
из ржавых стальных прутьев, каждый из которых был фута два толщиной. Ячейка
решетки составляла фута два, так что Джилл решил, что смог бы пролезть между
прутьями, если бы очень захотел. Но вначале он хотел убедиться, что
действительно хочет это сделать.
Он даже не удивился бы, если бы решетка оказалась живой и метнула бы в
него длинный истертый медный кабель. Куски кабеля были разбросаны тут
повсюду, тускло сверкая золотистыми каплями. Барни заскулил и трусливо
попятился. Джилл последовал его примеру, спросив:
-- Что это, Барни? Ты хочешь показать мне способ покончить с жизнью,
если отчаянье окончательно завладеет мной? Может, мы пришли сюда
полюбоваться отменной картиной или еще зачем-то?
Очевидно, за чем-то еще. Барни подобрался к решетке, нервно
проскользнул сквозь нее и приблизился к экрану. Потом, оказавшись всего в
футе от плоской поверхности, он замер, словно окаменев, зачарованный
медленным, монотонным изменением цветов в бесцельном движении. Джилл
наблюдал, удивлялся и думал: "Может, несмотря ни на что, все это и вовсе не
имеет значения".
Наконец последовала одна из этих частых периодичных вспышек белого
света, и Барни прыгнул вперед, прямо в экран! В тот же миг он исчез, а экран
продолжал играть калейдоскопом цветов, закручивая их в грязный водоворот.
Казалось, Барни никогда тут и не было.
Джилл выждал несколько минут, но пес не вернулся. Погиб он или что?
Может быть, он покончил жизнь самоубийством? Или он точно знал момент, когда
нужно было начать движение? Джилл опустился на четвереньки и, стараясь не
замечать, что волосы у него на затылке встали дыбом, полез через отверстие в
решетке. И хотя между прутьями был довольно большой зазор, экстрасенс не
дышал, пока не оказался между решеткой и экраном. И когда он встал...
Барни вернулся! Пес выскользнул из экрана, словно из водопада, только
он не был мокрым.
"Дверь? -- удивился Джилл. -- Эта дверь похожа на любую другую дверь
Дома Дверей... или она чем-то отличается от остальных? Очевидно, она ведет
куда-то, потому что Барни прошел через нее. Но, похоже, эта дверь работает в
обе стороны. И Барни имеет обратный билет!"
Барни сделал даже более того. Пес принес кролика или похожего на
кролика зверька с лишней парой лап. Зверек казался только что убитым, и пес
крепко держал его в челюстях! Вертя обрубком хвоста, собака положила добычу
к ногам Джилла. Тушка "кролика" вывернулась совершенно неестественным
образом и лежала неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44