Дом Дверей достаточно велик, чтобы
внутри построить город, и каждый из вложенных миров точно такого же
размера... тот же самый Дом Дверей!
Он посмотрел на Тарнболла, потом на Анжелу и скривился. Или эта
головоломка сломает меня, или я сломаю ее. Он собрался, выдавил из себя еще
одну усмешку и кивнул.
-- Впереди нас ждет русская матрешка, внутри которой русская матрешка,
внутри которой... и так далее. Ни слов не хватит, ни логики, чтобы описать
все это.
-- Я знаю только одно. -- Тарнболл чуть опередил остальных, так как
почва под ногами стала тверже. -- Может, я и не знаю секрета матрешек, но в
русскую рулетку я играл. И каждый раз, когда мы используем одну из этих
дверей, у меня такое чувство, словно я опять подношу пистолет к виску. Мне
кажется, будто боек бьет по пустому месту. Но что случится, когда он ударит
по патрону? Вот что я хотел бы знать.
Джилл ничего на это не ответил, однако задумался над другим вопросом:
"Интересно, а кто же всем этим управляет?" Но он не стал произносить этот
вопрос вслух.
* * *
Сит внимательно следил за экраном, установленным на высоком горном
склоне, и оттягивал момент нового вступления в игру. Вскоре наступит
темнота. Глаза людей не приспособлены для ночного видения, и поэтому они
боятся этого времени суток. Вот одна из причин считать их примитивными. А
ночь в чужом мире покажется им куда страшней!
Но пока светло. Однако когда наступит тьма, измученный кошмарами,
полубезумный разум Клайборна откажет. И тогда тьма заполнится кошмарами,
порожденными разумом американца... Только тогда синтезатор по-настоящему
возьмется за работу.
Внезапное появление на сцене Сита-Баннермена сыграет роль спускового
крючка. А Сит хотел добиться наилучшего результата...
Глава двадцать восьмая
Джилл и Анжела шли рядом с Тарнболлом, постепенно нагоняя министра и
француза. Но именно агент первым из отряда сумел подробно рассмотреть
сверкающий объект. Они выбрали удачный маршрут по склону предгорья и в итоге
двигались по гребню, не забираясь слишком высоко. Но даже так им пришлось
подняться немного выше, чем нужно. Когда Тарнболл добрался до последнего
зубчатого отрога, то обнаружил, что оказался чуть выше образования, к
которому они так стремились. Штуковина покоилась среди валунов в тени
каменной осыпи между отрогами -- не совсем то, чего они ожидали. Утес, на
который пришлось взобраться, оказался достаточно пологим, но когда Тарнболл
глянул сверху, то вынужден был стереть слезу.
Джилл оказался совершенно прав. Перед ними вновь раскинулся Дом Дверей,
но другого сорта. Была в нем некая странность.
Взявши Анжелу за руку, Джилл остановился и подсадил девушку так, чтобы
она без особого труда встала рядом с Тарнболлом, а потом и сам залез к ним.
Теперь все трое смотрели на... кристалл? Сейчас, когда солнце садилось,
блеск штуковины слегка поблек, стал сланцеватым. Она напоминала гигантскую
многогранную драгоценность в каменной оправе. Кристалл мог просто вырасти
там. Кроме того, он казался совершенным по своей природе. В этой
драгоценности было что-то, чего Анжела никогда не смогла бы принять.
Прекрасный инопланетный кристалл из иного мира. Но, кроме того, безо всяких
сомнений, это был еще один Дом Дверей. Его удлиненные грани покоились на
каменной осыпи, и в центре каждой из них располагалась черная обсидиановая
дверь. Даже издалека люди видели молотки, которые напоминали горгулий. Двери
находились в больших нишах, пронизанных кварцевыми жилами, расположенными
высоко над землей.
Эффект красоты таился в простоте, а уродливости -- в скрытом смысле.
Прагматичность строения пугала. Словно предупреждение, написанное на древней
гробнице фараонов, гаргульи "кричали": "Не прикасайтесь!"
"Оставь надежду всяк сюда входящий!" -- подумал Джилл.
-- Ну как? -- поинтересовался Клайборн. Задыхаясь под тяжестью своего
груза, он залез к ним на площадку. -- Каково, а?
Джилл покачал головой.
-- Извини, Милее, -- обратился он к американцу. -- Как я и боялся, это
не горящий куст. -- При этом в голосе экстрасенса не слышалось ни малейшего
сарказма.
-- Конечно, это не куст. -- Увидев огромный кристалл -- Дом Дверей,
Клайборн выпучил глаза. -- Всевышний идет путями таинства. Неужели вы
надеялись обнаружить горящий куст в... мире... лишенном растительности? --
На мгновение он замолчал и побледнел. Только сейчас он осознал ужасный
аспект Дома Дверей. -- Но это...
-- Не творение Всевышнего, -- закончил Андерсон, присоединившись к ним.
Варре залез на утес последним.
-- Дом Дверей, -- спокойно произнес он. -- Однако предыдущие были менее
пугающими. А этот... выглядит угрожающе.
-- А теперь что будем делать? -- Тарнболл повернулся к Джиллу.
-- Думаю, все очевидно. -- Андерсон надулся, снова став "лидером". --
Мы отправимся дальше!
Джилл посмотрел на него и точно таким же тоном ответил:
-- Тогда ступайте вперед, босс. Что до меня, то я никуда не отправлюсь.
-- Что? -- нахмурился Андерсон. -- Вы на самом деле хотите здесь
остаться?
-- Пока да, -- ответил Джилл. Он посмотрел прямо в лицо министру, а
остальные молчали, ожидая продолжения. -- Посмотрите. Нам здесь пока ничего
не угрожает, кроме этого, -- тут он кивнул в сторону Дома Дверей. -- Оставив
в стороне птиц и странно выглядевшую ящерицу или двух, мы не встретили в
этой пустыне никаких форм жизни. Если бы здесь еще кто-то обитал, и если бы
они оказались более неприятными, нас бы уже нашли. Мы станем торчать здесь,
словно перекати-поле, перебравшееся через пустыню. Так получилось, потому
что здесь мы в безопасности. И мы останемся, пока здесь будет безопасно.
-- Ты думаешь, мы по-прежнему не будем ни в чем нуждаться? --
поинтересовался Тарнболл.
Джилл кивнул.
-- Думаю, будет мудро, если мы задержимся здесь на пару часов, быть
может, до утра, перед тем как решимся на следующий шаг. Если же ночью к нам
кто-то явится, мы всегда можем испытать свою удачу. Лично мне хотелось бы,
чтобы я никогда не встречался ни с чем похожим. Я лично хотел бы
передохнуть, дать телу и разуму расслабиться... и посмотреть, что произойдет
дальше.
Остальные внимательно слушали и, судя по лицам, одобряли его слова.
Все, кроме Клайборна. Казалось, он не слышал экстрасенса.
-- Мы должны молиться, -- бубнил американец. -- Вы должны отдать мне
свои одежды... Все! Я приказываю развести костер во имя моего Бога. Каждый
из вас сделает персональное подношение из своей одежды, и я спалю все это,
во имя Всевышнего. -- Потом американец трясущимся пальцем указал на
гигантский кристалл. -- Что за дьявольская работа! Что-то адское таится в
самом воздухе этого места... разве вы это не чувствуете? Но мы прогоним всех
бесов, разведя огонь и принеся в жертву этого агнца. -- Он тряхнул тело
зверя, которое до сих пор висело у него на плече.
Тарнболл взглянул на американца чуть прищурившись, сжал большой кулак и
усмехнулся сквозь зубы. Очевидно, эта речь нисколько его не растрогала.
Однако Джилл поймал его взгляд и покачал головой. Клайборн заметил, как они
переглядываются.
-- Что? Вы строите против меня заговор? Вы хотите помешать
Всевышнему...
Джилл вытащил из кобуры ядовитое жало. Он уколол Клайборна, а потом
легонько сдавил мягкое основание жала. Глаза Клайборна стали словно
пуговицы. Американец кашлянул, громко вздохнул и, как подкошенный, рухнул на
землю. Труп кентавра соскользнул с его плеча и покатился вниз по склону,
подпрыгивая на выступах.
-- Давайте спустим его вниз как можно осторожнее, -- распорядился
Джилл. -- Может, очнувшись, он придет в себя. А если нет. -- Тут экстрасенс
пожал плечами и вздохнул. -- Тогда я и в самом деле не знаю, что делать.
-- Это и есть ответ, -- заговорил Варре, избегая смотреть на Джилла.
Нахмурившись, он разглядывал свои потрескавшиеся грязные ногти. -- Клайборн
склонен к безумию и для нас бесполезен. Почему мы должны подвергать
опасности наши жизни? Эта штука -- Дом Дверей -- принципиально отличается от
остальных. Возможно, он опасен. Издали Дом напоминает бутылку с ядом. Я
думаю, нам стоит двигаться, чтобы ни говорил там Клайборн, и, конечно, не
стоит отдавать ему свою одежду. А если он решит использовать одну из этих
грозных дверей, тогда мы... не должны будем мешать ему. По крайней мере, в
этом случае он чем-то пожертвует. -- Француз, не поднимая головы, продолжал
разглядывать свои ногти.
Тарнболл и Анжела смущенно отвели взгляд. Андерсон промолчал, только
удивленно поднял брови. А Джилл сказал:
-- Вы хладнокровный ублюдок, Жан-Пьер, разве не так? Но благодарю
вас... в любом случае. Однако дальше мы должны действовать очень осторожно.
-- Мы? -- Варре выглядел удивленно. -- Но почему?
-- Потому что в противном случае я сломаю кому-то ногу, -- сказал
Джилл. -- Это потому что...
* * *
Джилл проснулся от ощущения, что нечто важное случилось или вот-вот
должно случиться. Он сидел, прижавшись спиной к плоской каменной плите. Ноги
его свешивались на пологий склон. Руки обнимали Анжелу, которая задремала с
головой на его груди, осторожно обняв его одной рукой. Джилл почти не
помнил, как они спустились к подножию Дома Дверей и о чем разговаривали.
Тарнболл отдыхал рядом, бормоча что-то невнятное во сне. На востоке в
темнеющем небе зажглись первые звезды. Их отражения появились на огромном
многогранном кристалле. Далеко на юге садилось второе крошечное солнце этого
мира, оставляя за собой в небе яркий след. Одинокий "воздушный змей" парил
над самыми высокими утесами.
Андерсон и Варре уже проснулись. Зевая, они бродили неподалеку. Серая
девятифутовая ящерица с желтым гребнем вдоль спины ползла вниз по склону,
подняв крошечное пыльное облако и сбрасывая вниз маленькие камешки. В
пятидесяти футах от Джилла прямо перед Домом Дверей стоял Клайборн. Он был
совершенно голый и нес какой-то бред. Видимо, именно это и встревожило
Андерсона и Варре. Но Джилла разбудило что-то другое. Дом Дверей ожил, и
Джилл чувствовал это! Именно это его и разбудило.
Одежду Клайборн сложил в кучу неподалеку от гигантского кристалла.
Мертвого кентавра безумец водрузил поверху и поджег всю кучу. Сейчас пламя
лизало мертвую плоть и к небу поднимались клубы черного дыма.
Тарнболл тоже проснулся и увидел, что происходит. Он огляделся.
Понимая, что нужно действовать, Джилл осторожно потряс за плечо Анжелу.
-- Давно он этим занимается? -- спросил у экстрасенса агент. Потом он
полез во внутренний карман пиджака и зло фыркнул. -- Он украл мои спички!
Бог с ними, ведь это его собственность.
Анжела проснулась. Джилл чуть передвинул ее и встал.
-- По-моему, мы проспали слишком долго для существ, которые не
нуждаются в сне, -- заметила девушка. -- Пусть даже наши тела не нуждаются в
отдыхе, но мозг должен отдыхать.
-- Милее, -- позвал Джилл, направляясь к американцу. -- Клайборн, шли
бы вы отсюда. Это небезопасно. -- Он попытался говорить настоятельно и
спокойно, чтобы не вызвать паники у американца. Ему казалось, что сам Дом
Дверей прислушивается к его словам. Может быть, так и было, потому что
механизм, без сомнения, активировался.
Клайборн повернулся к экстрасенсу.
-- Держись подальше от меня, Джилл! -- раскатисто произнес безумец. --
Я знаю, что делаю... И я знаю, что ты можешь сделать! Ведь это ты усыпил
меня, так? Глупец... этот путь ведет к вечному проклятию! Разве ты не
знаешь, что мы ступаем по краю бездонной пропасти? Сейчас я провожу ритуал,
который, быть может, спасет наши души!
Он стоял между импровизированным костром и кристаллом. Тем временем
Джилл подобрался поближе. Впервые он заметил, что двери пронумерованы.
Двери, находившиеся поблизости, имели номера: 888, 777 и 555, слева
направо против часовой стрелки. Сам Клайборн стоял напротив двери 666* [666
-- число зверя, символ Сатаны в Апокалипсисе.]. Джилл не знал, получилось ли
это специально, но в этом виделся некий знак свыше.
Видимо, так оно и было, потому что, повернувшись к двери, Клайборн
указал на нее пальцем:
-- Видишь? Дьявол разоблачен. Мой Господь показал мне его номер --
число зверя! Теперь, повернувшись к этой двери спиной, -- он так и сделал,
встав лицом к огню и широко разведя руки, -- я знаю, что за спиной моей
Сатана!
-- Клайборн! -- зашипел Джилл, сознавая, что кристалл затаился, готовый
в любой момент преподнести сюрприз, словно сжатая пружина. -- Ради Бога,
прекратите!
-- Ради Бога? -- взвыл американец. Их разделяли огонь и дым. -- Да, и
ради вас, и ради себя самого. Великий милостивый Бог, услышь этого грешника
и дай ему знак, что ты прощаешь его и приглашаешь в свое лоно...
И это случилось. Джилл отбросил всякую вялость.
Дверь под номером 666 быстро скользнула вниз и исчезла. И за ней
открылся настоящий ад. Красные и оранжевые языки пламени гремели и завывали.
Они готовы были вырваться из своей клетки. И вот огромный столб огня
метнулся из двери, словно гигантский язык, и несколько долгих секунд лизал
Клайборна от пяток до макушки. Вопя, тот исчез в потоке света и тепла. Джилл
почувствовал, как огонь опалил его собственные волосы и брови, и метнулся в
сторону. Когда язык пламени отступил, дверь с шипением закрылась, но еще
несколько мгновений сполохи огня метались по краям обсидиановой панели.
Удивленный и испуганный Клайборн стоял на том же самом месте... но
всего несколько секунд. Потом он стек на землю. Он был словно пластиковая
кукла, брошенная в огонь каким-то ребенком, а потом извлеченная из огня
другим ребенком, пожалевшим игрушку. Он напоминал восковую свечу, попавшую в
огненный факел, или варенного в кипятке омара. С криками рухнул он на
дымящуюся, воняющую кучу своего жертвоприношения.
А Дом Дверей стоял, как и раньше, -- инопланетное зло под чужими
звездами...
Глава двадцать девятая
Джилл почувствовал невыносимый ужас. Выходило так, словно Клайборн и
Дом Дверей были чем-то связаны, и не только огнем, прикончившим американца.
Джилл знал это. Он уже был готов разгадать эту связь, когда к нему подбежал
Тарнболл.
-- Дерьмо! -- задохнулся агент, непроизвольно сделав глотательное
движение. -- Мой Бог! Что тут, черт побери, случилось? -- Он видел, что
произошло, но не мог осознать. Подбежав к Клайборну, он присел над ним, а
потом беспомощно развел руками. -- Я не могу... нет... Я не могу даже
дотронуться до него.
Агент очутился в сфере досягаемости огня из двери 666. И Дом Дверей --
эта машина -- до сих пор работала. Джилл чувствовал это.
-- Джек! -- закричал экстрасенс, пытаясь предупредить друга.
В это время Клайборн поднял дымящуюся голову и открыл глаза. Он был
по-адски черен. Когда язык пламени объял его, американец закрыл глаза, и это
их спасло. Возможно, у него еще сохранилась часть мозга.
-- Я... Я проклятый дурак, -- пробулькал он. -- Но я верил. Я верил. Я
знал. Откуда взяться Богу в... таком богомерзком месте, а? Ад -- обитель
дьявола.
-- Не разговаривай, -- приказал Тарнболл, пораженный ужасом. Но
Клайборн не только говорил, он пытался встать на ноги.
-- П-помогите мне... подняться, -- пробормотал он. Казалось, его агония
достигла крещендо. -- Помогите мне, а то что-то там словно сварилось и
заедает.
Дом Дверей ничего не предпринимал. Он ждал, когда Тарнболл поставит
Клайборна на ноги. Джилл чувствовал, что Дом выжидает удобного момента.
Экстрасенс тоже встал, метнулся вперед, чтобы помочь Тарнболлу, который
возился с шатающейся, обугленной плотью. Огромные волдыри лопались, и белая
пахучая жидкость омывала прожаренное мясо -- пережаренное жаркое на
косточках, выпиравших из спины Клайборна.
-- Шесть, шесть, шесть, -- бормотал американец. Его лицо напоминало
расплавленную восковую маску. Пройдя между Тарнболлом и Джиллом, он, словно
сломанный робот, поплелся в сторону двери. -- Пусть огонь... закончит свою
работу.
Джилл почувствовал: вот-вот что-то случится. Дом Дверей ждал Клайборна.
И более того: он управлял действиями американца.
-- Джек! -- сквозь зубы позвал Джилл. -- Мы должны бежать... Прямо
сейчас... Или тоже погибнем.
Они отступили от Клайборна, попятились, а тот, словно не замечая этого,
брел вперед.
-- Закончи, -- обратился он к двери 666. -- Положи... этому конец.
В этот раз дверь скользнула вбок, и за ней не оказалось никакого огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44