Полиция быстро составила списки похищенного, обворованные торговцы узнали преступника, и дело готовилось к передаче в суд.
На счастье Озириса, Кременецкий как раз подыскивал агента, который мог бы входить в доверие к любым людям. Судя по характеристике, агент обладал незаурядной способностью общения.
Леонид Николаевич предложил замять дело и убрать все следы из полицейского архива. К удовлетворению жандармского подполковника, клиент сразу же согласился сотрудничать и стал торговаться о жалованье. Поначалу сошлись на семидесяти рублях в месяц. Агент сам предложил кличку Озирис и приступил к работе. Вскоре его успехи стали расти вместе с его жалованьем.
Герасимов перевернул страницу дела и принялся внимательно изучать донесения за пять прошедших лет.
К неописуемому удивлению, он не нашел ничего выдающегося. Озирис не предупредил о готовившемся покушении на Плеве и вообще не сделал ничего важного. В донесениях писалась сущая белиберда: о погоде, о городских слухах, и были даже рецензии на спектакли! Герасимов понял, что агент попросту не делал ничего! Единственное, что Озирису удавалось с большим успехом, так это регулярно повышать себе жалованье.
Александр Васильевич в сердцах обозвал себя растяпой. Год назад, принимая дела, он так был завален работой, что доверился Кременецкому и не проверил досье. А ведь сразу бы стало ясно: вместо Озириса стоит лишь строка в расходной ведомости. И все! Полный пшик!
Но Озирису нельзя было отказать в уме и хитрости. Что же тогда заставило агента пожертвовать всем ради непонятно чего, изобретенного Серебряковым?
На размышление у Герасимова времени не осталось. Надо было приниматься за текущие дела дня. Папка вновь была спрятана в сейф.
В кабинет вошел коллежский регистратор Селезнев и положил на стол отчет о вчерашних происшествиях в городе. Начальник Охранного отделения получал ежедневные донесения всех полицейских участков, а также сведения от речной полиции, врачебного комитета и пожарной команды.
Он стал бегло просматривать машинописный текст и вдруг замер, не веря своим глазам. По донесению пристава Щипачева, на льду Невы был найден профессор Серебряков, скончавшийся затем в медицинской Второго участка Васильевской части.
Александр Васильевич прочитал донесение еще раз. Полковник не верил в случайные совпадения. Гибель профессора и исчезновение Озириса не могли быть просто случайными. Герасимов понял: надо принимать экстренные меры.
5
– Спасибо, Мечислав Николаевич! - Родион Георгиевич крепко пожал руку помощника. - Какого чемпиона по боксу потеряла наша кавалерия!
– Пустяки. Я однажды против гвардейского кирасира вышел, - Джуранский поднял ладонь над головой. - Во-о-т такого роста…
Ванзаров взял ротмистра за локоть:
– Вот что меня беспокоит, Мечислав Николаевич… Вам не кажется странным, что дворник спал как младенец именно в ту ночь, когда неизвестный вывел профессора из дома?…
– И при этом сумел открыть и закрыть ворота! - быстро закончил Джуранский.
– Вот именно!
– Пережигин врет? - сурово спросил ротмистр.
– Нет, я думаю, он действительно крепко спал. Но почему?
– Может, действие сомы? - Джуранский таинственно понизил голос.
– Мечислав Николаевич, да не доверяйте вы так мистическим историям Лебедева! Я хочу сказать, что Степана тривиально усыпили.
Джуранский нервно поиграл усиками и мотнул головой.
– Вы правы! Похоже, дворника усыпили! - торжественно произнес ротмистр.
– Теперь остается узнать кто. - Ванзаров посмотрел на своего помощника так, будто ждал немедленного ответа.
– Что я должен сделать? - откликнулся Железный Ротмистр.
Ванзаров вздохнул. Все-таки армия откладывает на людей неизгладимый отпечаток.
– Думать, Мечислав Николаевич. Думать! Пережигин, ближе к вечеру, мог отлучиться в чайную или трактир. И там ему запросто могли подсыпать снотворное.
– А филеры? - растерянно спросил Джуранский.
– Филеры следили за квартирой профессора, но не за пьяницей дворником!
– Да, вопрос… - задумчиво протянул ротмистр.
– И вот еще! - Ванзаров потер занывший затылок. - Кто мог донести тело Марии Ланге?
– Вы хотите сказать… - начал ротмистр.
– Да, Мечислав Николаевич, хочу! - резко сказал Ванзаров. - Мы ищем Уварову, подозревая ее в двух преступлениях. Но нести мертвое тело способен только сильный мужчина. А как ей удалось справиться с тучным профессором?
– Но тогда получается, что подозреваемая… - растерянно произнес Джуранский.
– Ничего не получается! Надежда Уварова - наиболее вероятный убийца. Она умна и хитра, а следовательно, очень опасна.
– Дьявол с ангельским лицом! - сурово произнес Джуранский.
Ванзаров пропустил мимо ушей драматическую ноту. Видимо, поединки Железного Ротмистра с женщинами не всегда заканчивались победами.
– Вот что, Мечислав Николаевич, отправляйтесь по ближайшим трактирам и постарайтесь узнать, был ли там Пережигин. И заодно проверьте, не появлялась ли с ним барышня.
6
Герасимов снял рожок телефонной трубки и вызвал к себе заместителя - жандармского ротмистра Владимира Модля. Офицер прибыл немедленно. Начальник отдал распоряжение задействовать все силы Охранного отделения, а также привлечь дополнительно свободных сотрудников корпуса жандармов для розыска особо опасного преступника. Герасимов не стал уточнять, что преступник - его агент. Модль записал поручения и побежал поднимать по тревоге агентов и филеров.
Герасимов попробовал было составить записку о положении в рабочей среде, но тут же отбросил ручку. Что еще можно сделать, чтобы Озирис был пойман как можно скорее? Герасимов посмотрел в отчете, кто занимается делом профессора Серебрякова. Конечно же, сыскная полиция и Ванзаров! Как он мог забыть!
На стене, рядом с креслом полковника, ожили звоночки телефонного аппарата. Прямой номер начальника Охранного отделения - № 95 - можно было найти в «Справочной книжке градоначальства», продававшейся в любом книжном магазине Петербурга.
Александр Васильевич машинально взял трубку.
– Полковник Герасимов, - официальным тоном сказал он.
– Вы меня не дождались? Как жаль! - раздался приятный голос Озириса.
– Где вы?… Советую вам немедленно явиться ко мне. - От неожиданности Герасимов ляпнул глупость: агентам категорически запрещалось появляться в Охранном отделении. - Иначе я вынужден…
– Дорогой Александр Васильевич, - проворковал Озирис, - «иначе» не будет. Не пытайтесь меня найти. Это в ваших же интересах. Вы же не хотите получить в столице империи невообразимый хаос? Надеюсь, вы меня поняли… Прощайте!
Герасимов повесил трубку на рычажок и саданул кулаком по столу так, что подскочило тяжелое мраморное пресс-папье.
7
Сыщик уже протянул руку, чтобы открыть входную дверь участка, но она распахнулась сама. Румяный Лебедев, как всегда, сжимал свой походный чемоданчик.
– О! Ванзаров! Попался! - радостно крикнул он.
– Здравствуйте, Аполлон Григорьевич! Опять будете пугать ужасами сомы?
– Буду… Кстати, записная книжка Серебрякова утонула?
– Да, лежит на дне Невы, - подтвердил Ванзаров. - А откуда вы узнали?
– Да встретил сейчас Курочкина… - Лебедев вытащил из кармана шубы потертую книжечку в голубой обложке. - Зато я кое-что разыскал!
Оказалось, что эксперт принес одесское издание 1883 года магистерской диссертации тогда еще никому не известного Дмитрия Овсянико-Куликовского. Брошюрка называлась «Опыт изучения вакхических культов индоевропейской древности» и полностью посвящалась изучению божества Сомы.
Ванзаров попытался отделаться, но криминалист вцепился в него мертвой хваткой.
– Да как вы не понимаете! - кипятился Аполлон Григорьевич, раскрывая книжицу. - Вот! Слушайте: «Проникая в человека, оно приводит в священный трепет все силы души его, и человек чувствует, что какое-то божество - мощное и властное - вселилось в него, он теперь ощущает в себе необычайный прилив сил, он мнит себя причастным к божественной субстанции»! Вот какие ощущения дает сома!
– Позвольте, но вы же сказали, что сома - это божество?
– Напиток и божество - это одно и тоже! - отмахнулся Лебедев. - Важно другое: сома дает ощущение неограниченных сил! Она дарит чудодейственную мощь! В таком состоянии человек может сделать все, что угодно! Понимаете?
– И этому есть доказательства? - спросил Ванзаров с некоторым интересом.
– Извольте! - Лебедев перевернул несколько страниц. - Вот: «…мы имеем дело не с простым, но религиозным опьянением, в экстазе которого человек мнит себя всемогущим чародеем»! Как вам?
– И это все? - саркастически спросил сыщик. - Негусто, Аполлон Григорьевич!
Лебедев несколько опешил, но быстро сунул брошюру в карман, а из другого извлек мятую бумажку.
– Сейчас добавлю! - сказал он, разворачивая листок - Итак:
«Прозорливый, преславный,
Продли нам срок нашей жизни, о сома!
Славный напиток дает избавленье,
Суставы крепит, как ремни - повозку.
Сома-царь милостив нам на счастье:
Мы твои по обету, знай об этом!»
Лебедев декламировал ужасно, словно провинциальный трагик. Несшие службу возле дверей городовые, открыв рот, с удивлением вытаращились на знаменитого криминалиста.
Ванзаров подхватил эксперта и потащил по улице. Но Лебедев, вкусив поэтического вдохновения, не мог остановиться. Он почти кричал:
«Прочь отошли те недуги-болезни
Дурманящие - затряслись от страха:
Это мощный сома до нас добрался,
Мы пришли туда, где жизнь продлевают.
Ты, сома, нас подкрепляешь повсюду,
Солнце стяжаешь; взойди мужезритель!»
На Аполлона Григорьевича уже оборачивались прохожие. Ванзаров понял, что представление надо прекращать немедленно, пока Лебедев не пустился в пляс. Он выдернул у эксперта листочек.
– Вы меня уговорили. Сома - очень полезная вещь. Что дальше?
– А дальше мы поедем к человеку, который нам все про нее расскажет! - весело сказал Лебедев.
– Прошу прощения, у меня дела, - Ванзаров попытался улизнуть.
– Никаких дел! Нас ждет Бадмаев!
– Кто? - Ванзаров не поверил своим ушам.
Знаменитый в Петербурге доктор тибетской медицины жил в собственной каменной даче, которую построил по специальному проекту на Поклонной горе. В столице у него было много горячих поклонников и не менее яростных противников. Одни говорили, что Бадмаев - это кудесник и целитель, который может вылечить самого безнадежного больного. Другие уверяли, что он просто шарлатан и невежественный знахарь.
Ванзаров вспомнил, что этот лекарь четверть века назад предлагал императору Александру III присоединить к России Монголию, Китай и Тибет, придумав совершенно фантастический проект. Проект Его величество завернул, но бурят был принят на службу в Министерство иностранных дел и дослужился до действительного статского советника и генеральских погон.
Ехать к такому неоднозначному господину у сыщика не было никакой охоты.
– Бадмаев - это чудо! - провозгласил Лебедев. - Он потомок Чингисхана. Петр Александрович выучился искусству тибетского врачевания у брата и отца, он даже перевел на русский язык древний секретный медицинский трактат «Жуд-Ши». Теперь открыл свою клинику и добивается поразительных результатов! Думаю, он, как никто, может все нам рассказать про сому!
– Хорошо, уговорили, - со вздохом согласился Ванзаров. - Только про сому вы сами будете расспрашивать.
– О чем речь, дорогой коллега! - обрадовался Лебедев. - В свою очередь прошу вас, не прикасайтесь ни к чему, что Бадмаев может предложить: ни к чаю, ни к настойке, ни даже к стакану с водой!
– Это почему же? - удивился Родион Георгиевич.
– А кто его знает, что он туда может намешать! - на полном серьезе проговорил эксперт.
8
Стоя у ворот Второго участка, Ванзаров и Лебедев минут пять торговались с толстым, бородатым возницей. Жадный мужик требовал три рубля, сыщик соглашался платить не больше двух. Даже присутствие городовых не испугало упорного псковича. Мужик не шел на уступки, но не уезжал. Он знал, за что бился: в крепкие, новенькие сани была впряжена пара сытых вороных коней. К тому же адрес на Поклонной горе выходил за границу города, в пределах которого извозчики обязаны соблюдать установленную градоначальством таксу.
Ванзарову вконец опротивел торг:
– Так, любезный, или наша цена, или катись…
Псковский мужичок, смекнув, что господа упрямые и торговаться дальше - потерять все, тяжко вздохнул.
– Эх, доля наша тяжка, и куда бедному крестьянину податься! Ну, так и быть, грабьте! Милости просим! - Извозчик откинул край широкой меховой накидки.
Пыхтя и охая, Ванзаров кое-как уместился в санях. Лебедев уселся рядом, устроив в ногах неразлучный чемоданчик.
Кони шли резво. Под глухой стук копыт по утрамбованному снегу и тихий свист полозьев Родиона Георгиевича потихоньку стало клонить в сон. Он повыше натянул меховую накидку и закрыл глаза. Но погрузиться в сладкую дрему не удалось. Лебедеву стало скучно.
– На службе спать не положено! - строго сказал эксперт. - Давайте-ка лучше поболтаем.
Ванзаров с трудом разлепил веки.
– Аполлон Григорьевич, я до утра не заснул… - простонал он.
– Софья Петровна не дали-с? - с ухмылочкой спросил Лебедев.
– Нет, все думал об этом деле…
– И что же вас так беспокоит? Неужто поверили в сому?
– Ни в какую сому я не верю, но и найти убедительные причины убийств Марии Ланге и профессора не могу. У меня такое чувство, что мы столкнулись с очень серьезным преступником. И самое скверное, он… то есть она, действует без всякой видимой логики и мотивов.
– Все-таки вы зря не хотите обратить внимание на сому! - огорченно вздохнул Лебедев.
– Ну поймите, Аполлон Григорьевич, даже если эта сома и существует, она не может быть мотивом двух преступлений!
– Хорошо, сома не мотив. Тогда что же?
– Не знаю… Найдем Уварову - спросим.
Сани мерно покачивались, но сонливость уже не возвращалась. Лебедев, между тем, решил сменить тему.
– Коллега, а не надоела вам вся эта суета сыскной полиции? Не хотите вернуться обратно в министерство? - спросил он, дружески пихнув в бок сыщика.
Ванзаров вздохнул.
– Недавно я задал себе вопрос: ради чего служу? - сыщик повернулся к эксперту. - Ради наказания преступников?
– Безусловно…
– Но кому от этого становится легче? Государство, наказывая одного преступника, плодит двух новых. Значит, моя работа не для этого. Возможно, она направлена на то, чтобы стоять на защите справедливости? Но, к сожалению, если нам и удается найти преступника, то в трех случаях из четырех жертве это уже безразлично, потому что она мертва.
– Хорошо, допустим, так. Но как же общественное спокойствие и порядок?
– А вы сами верите, что общественное спокойствие зависит от поимки того или иного негодяя? - с грустной улыбкой спросил Ванзаров. - Ни один «медвежатник» не сможет нанести такой вред обществу, как вороватый министр финансов или, упаси бог, недалекий премьер-министр. Порядок в обществе установит не поимка злоумышленников, а уверенность каждого, что его жизнь свободна и неприкосновенна. Вот тогда преступность исчезнет без наших усилий.
– Ну хорошо, что же нам остается?
– Нам остается только одно: удовольствие открытия истины! - уверенно сказал Родион Георгиевич.
– И это все?
– Думаю, да. Найти истину, которая довольно часто никому более не нужна, кроме нас, - это главная награда и утешение в работе.
– Но помилуйте, что же хорошего в истине?!
– Да все! Истина совершенно бесполезна. Она не продается и не покупается. Она просто есть. И найти ее - вот это цель!
– Где же вы ищете, дорогой друг, эту цель? - усмехнулся Лебедев.
– Чаще всего у себя под носом… - спокойно ответил Ванзаров. - Приступая к делу, я точно знаю, что истина уже передо мной. Нужно лишь время, чтобы победить собственную слепоту.
– И с такими мыслями вы сделали карьеру на государственной службе? - удивился криминалист.
– Сделал. И смею вас заверить, буду делать и дальше! Потому что я служу не начальнику сыскной полиции, а этой самой истине. А она самое высокое начальство. Так что я резонно надеюсь получить от нее не только чины, но и ордена… Глядите, кажется, приехали…
9
Забор в два человеческих роста скрывал дачу Бадмаева от любопытных глаз. За ним виднелись этажи с высокими арочными окнами. Над крышей высилась башенка, похожая на буддийскую пагоду. Другая башенка, опоясанная балконами, была увенчана острым шпилем. Архитектор Лебурде построил вычурное, но приметное сооружение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На счастье Озириса, Кременецкий как раз подыскивал агента, который мог бы входить в доверие к любым людям. Судя по характеристике, агент обладал незаурядной способностью общения.
Леонид Николаевич предложил замять дело и убрать все следы из полицейского архива. К удовлетворению жандармского подполковника, клиент сразу же согласился сотрудничать и стал торговаться о жалованье. Поначалу сошлись на семидесяти рублях в месяц. Агент сам предложил кличку Озирис и приступил к работе. Вскоре его успехи стали расти вместе с его жалованьем.
Герасимов перевернул страницу дела и принялся внимательно изучать донесения за пять прошедших лет.
К неописуемому удивлению, он не нашел ничего выдающегося. Озирис не предупредил о готовившемся покушении на Плеве и вообще не сделал ничего важного. В донесениях писалась сущая белиберда: о погоде, о городских слухах, и были даже рецензии на спектакли! Герасимов понял, что агент попросту не делал ничего! Единственное, что Озирису удавалось с большим успехом, так это регулярно повышать себе жалованье.
Александр Васильевич в сердцах обозвал себя растяпой. Год назад, принимая дела, он так был завален работой, что доверился Кременецкому и не проверил досье. А ведь сразу бы стало ясно: вместо Озириса стоит лишь строка в расходной ведомости. И все! Полный пшик!
Но Озирису нельзя было отказать в уме и хитрости. Что же тогда заставило агента пожертвовать всем ради непонятно чего, изобретенного Серебряковым?
На размышление у Герасимова времени не осталось. Надо было приниматься за текущие дела дня. Папка вновь была спрятана в сейф.
В кабинет вошел коллежский регистратор Селезнев и положил на стол отчет о вчерашних происшествиях в городе. Начальник Охранного отделения получал ежедневные донесения всех полицейских участков, а также сведения от речной полиции, врачебного комитета и пожарной команды.
Он стал бегло просматривать машинописный текст и вдруг замер, не веря своим глазам. По донесению пристава Щипачева, на льду Невы был найден профессор Серебряков, скончавшийся затем в медицинской Второго участка Васильевской части.
Александр Васильевич прочитал донесение еще раз. Полковник не верил в случайные совпадения. Гибель профессора и исчезновение Озириса не могли быть просто случайными. Герасимов понял: надо принимать экстренные меры.
5
– Спасибо, Мечислав Николаевич! - Родион Георгиевич крепко пожал руку помощника. - Какого чемпиона по боксу потеряла наша кавалерия!
– Пустяки. Я однажды против гвардейского кирасира вышел, - Джуранский поднял ладонь над головой. - Во-о-т такого роста…
Ванзаров взял ротмистра за локоть:
– Вот что меня беспокоит, Мечислав Николаевич… Вам не кажется странным, что дворник спал как младенец именно в ту ночь, когда неизвестный вывел профессора из дома?…
– И при этом сумел открыть и закрыть ворота! - быстро закончил Джуранский.
– Вот именно!
– Пережигин врет? - сурово спросил ротмистр.
– Нет, я думаю, он действительно крепко спал. Но почему?
– Может, действие сомы? - Джуранский таинственно понизил голос.
– Мечислав Николаевич, да не доверяйте вы так мистическим историям Лебедева! Я хочу сказать, что Степана тривиально усыпили.
Джуранский нервно поиграл усиками и мотнул головой.
– Вы правы! Похоже, дворника усыпили! - торжественно произнес ротмистр.
– Теперь остается узнать кто. - Ванзаров посмотрел на своего помощника так, будто ждал немедленного ответа.
– Что я должен сделать? - откликнулся Железный Ротмистр.
Ванзаров вздохнул. Все-таки армия откладывает на людей неизгладимый отпечаток.
– Думать, Мечислав Николаевич. Думать! Пережигин, ближе к вечеру, мог отлучиться в чайную или трактир. И там ему запросто могли подсыпать снотворное.
– А филеры? - растерянно спросил Джуранский.
– Филеры следили за квартирой профессора, но не за пьяницей дворником!
– Да, вопрос… - задумчиво протянул ротмистр.
– И вот еще! - Ванзаров потер занывший затылок. - Кто мог донести тело Марии Ланге?
– Вы хотите сказать… - начал ротмистр.
– Да, Мечислав Николаевич, хочу! - резко сказал Ванзаров. - Мы ищем Уварову, подозревая ее в двух преступлениях. Но нести мертвое тело способен только сильный мужчина. А как ей удалось справиться с тучным профессором?
– Но тогда получается, что подозреваемая… - растерянно произнес Джуранский.
– Ничего не получается! Надежда Уварова - наиболее вероятный убийца. Она умна и хитра, а следовательно, очень опасна.
– Дьявол с ангельским лицом! - сурово произнес Джуранский.
Ванзаров пропустил мимо ушей драматическую ноту. Видимо, поединки Железного Ротмистра с женщинами не всегда заканчивались победами.
– Вот что, Мечислав Николаевич, отправляйтесь по ближайшим трактирам и постарайтесь узнать, был ли там Пережигин. И заодно проверьте, не появлялась ли с ним барышня.
6
Герасимов снял рожок телефонной трубки и вызвал к себе заместителя - жандармского ротмистра Владимира Модля. Офицер прибыл немедленно. Начальник отдал распоряжение задействовать все силы Охранного отделения, а также привлечь дополнительно свободных сотрудников корпуса жандармов для розыска особо опасного преступника. Герасимов не стал уточнять, что преступник - его агент. Модль записал поручения и побежал поднимать по тревоге агентов и филеров.
Герасимов попробовал было составить записку о положении в рабочей среде, но тут же отбросил ручку. Что еще можно сделать, чтобы Озирис был пойман как можно скорее? Герасимов посмотрел в отчете, кто занимается делом профессора Серебрякова. Конечно же, сыскная полиция и Ванзаров! Как он мог забыть!
На стене, рядом с креслом полковника, ожили звоночки телефонного аппарата. Прямой номер начальника Охранного отделения - № 95 - можно было найти в «Справочной книжке градоначальства», продававшейся в любом книжном магазине Петербурга.
Александр Васильевич машинально взял трубку.
– Полковник Герасимов, - официальным тоном сказал он.
– Вы меня не дождались? Как жаль! - раздался приятный голос Озириса.
– Где вы?… Советую вам немедленно явиться ко мне. - От неожиданности Герасимов ляпнул глупость: агентам категорически запрещалось появляться в Охранном отделении. - Иначе я вынужден…
– Дорогой Александр Васильевич, - проворковал Озирис, - «иначе» не будет. Не пытайтесь меня найти. Это в ваших же интересах. Вы же не хотите получить в столице империи невообразимый хаос? Надеюсь, вы меня поняли… Прощайте!
Герасимов повесил трубку на рычажок и саданул кулаком по столу так, что подскочило тяжелое мраморное пресс-папье.
7
Сыщик уже протянул руку, чтобы открыть входную дверь участка, но она распахнулась сама. Румяный Лебедев, как всегда, сжимал свой походный чемоданчик.
– О! Ванзаров! Попался! - радостно крикнул он.
– Здравствуйте, Аполлон Григорьевич! Опять будете пугать ужасами сомы?
– Буду… Кстати, записная книжка Серебрякова утонула?
– Да, лежит на дне Невы, - подтвердил Ванзаров. - А откуда вы узнали?
– Да встретил сейчас Курочкина… - Лебедев вытащил из кармана шубы потертую книжечку в голубой обложке. - Зато я кое-что разыскал!
Оказалось, что эксперт принес одесское издание 1883 года магистерской диссертации тогда еще никому не известного Дмитрия Овсянико-Куликовского. Брошюрка называлась «Опыт изучения вакхических культов индоевропейской древности» и полностью посвящалась изучению божества Сомы.
Ванзаров попытался отделаться, но криминалист вцепился в него мертвой хваткой.
– Да как вы не понимаете! - кипятился Аполлон Григорьевич, раскрывая книжицу. - Вот! Слушайте: «Проникая в человека, оно приводит в священный трепет все силы души его, и человек чувствует, что какое-то божество - мощное и властное - вселилось в него, он теперь ощущает в себе необычайный прилив сил, он мнит себя причастным к божественной субстанции»! Вот какие ощущения дает сома!
– Позвольте, но вы же сказали, что сома - это божество?
– Напиток и божество - это одно и тоже! - отмахнулся Лебедев. - Важно другое: сома дает ощущение неограниченных сил! Она дарит чудодейственную мощь! В таком состоянии человек может сделать все, что угодно! Понимаете?
– И этому есть доказательства? - спросил Ванзаров с некоторым интересом.
– Извольте! - Лебедев перевернул несколько страниц. - Вот: «…мы имеем дело не с простым, но религиозным опьянением, в экстазе которого человек мнит себя всемогущим чародеем»! Как вам?
– И это все? - саркастически спросил сыщик. - Негусто, Аполлон Григорьевич!
Лебедев несколько опешил, но быстро сунул брошюру в карман, а из другого извлек мятую бумажку.
– Сейчас добавлю! - сказал он, разворачивая листок - Итак:
«Прозорливый, преславный,
Продли нам срок нашей жизни, о сома!
Славный напиток дает избавленье,
Суставы крепит, как ремни - повозку.
Сома-царь милостив нам на счастье:
Мы твои по обету, знай об этом!»
Лебедев декламировал ужасно, словно провинциальный трагик. Несшие службу возле дверей городовые, открыв рот, с удивлением вытаращились на знаменитого криминалиста.
Ванзаров подхватил эксперта и потащил по улице. Но Лебедев, вкусив поэтического вдохновения, не мог остановиться. Он почти кричал:
«Прочь отошли те недуги-болезни
Дурманящие - затряслись от страха:
Это мощный сома до нас добрался,
Мы пришли туда, где жизнь продлевают.
Ты, сома, нас подкрепляешь повсюду,
Солнце стяжаешь; взойди мужезритель!»
На Аполлона Григорьевича уже оборачивались прохожие. Ванзаров понял, что представление надо прекращать немедленно, пока Лебедев не пустился в пляс. Он выдернул у эксперта листочек.
– Вы меня уговорили. Сома - очень полезная вещь. Что дальше?
– А дальше мы поедем к человеку, который нам все про нее расскажет! - весело сказал Лебедев.
– Прошу прощения, у меня дела, - Ванзаров попытался улизнуть.
– Никаких дел! Нас ждет Бадмаев!
– Кто? - Ванзаров не поверил своим ушам.
Знаменитый в Петербурге доктор тибетской медицины жил в собственной каменной даче, которую построил по специальному проекту на Поклонной горе. В столице у него было много горячих поклонников и не менее яростных противников. Одни говорили, что Бадмаев - это кудесник и целитель, который может вылечить самого безнадежного больного. Другие уверяли, что он просто шарлатан и невежественный знахарь.
Ванзаров вспомнил, что этот лекарь четверть века назад предлагал императору Александру III присоединить к России Монголию, Китай и Тибет, придумав совершенно фантастический проект. Проект Его величество завернул, но бурят был принят на службу в Министерство иностранных дел и дослужился до действительного статского советника и генеральских погон.
Ехать к такому неоднозначному господину у сыщика не было никакой охоты.
– Бадмаев - это чудо! - провозгласил Лебедев. - Он потомок Чингисхана. Петр Александрович выучился искусству тибетского врачевания у брата и отца, он даже перевел на русский язык древний секретный медицинский трактат «Жуд-Ши». Теперь открыл свою клинику и добивается поразительных результатов! Думаю, он, как никто, может все нам рассказать про сому!
– Хорошо, уговорили, - со вздохом согласился Ванзаров. - Только про сому вы сами будете расспрашивать.
– О чем речь, дорогой коллега! - обрадовался Лебедев. - В свою очередь прошу вас, не прикасайтесь ни к чему, что Бадмаев может предложить: ни к чаю, ни к настойке, ни даже к стакану с водой!
– Это почему же? - удивился Родион Георгиевич.
– А кто его знает, что он туда может намешать! - на полном серьезе проговорил эксперт.
8
Стоя у ворот Второго участка, Ванзаров и Лебедев минут пять торговались с толстым, бородатым возницей. Жадный мужик требовал три рубля, сыщик соглашался платить не больше двух. Даже присутствие городовых не испугало упорного псковича. Мужик не шел на уступки, но не уезжал. Он знал, за что бился: в крепкие, новенькие сани была впряжена пара сытых вороных коней. К тому же адрес на Поклонной горе выходил за границу города, в пределах которого извозчики обязаны соблюдать установленную градоначальством таксу.
Ванзарову вконец опротивел торг:
– Так, любезный, или наша цена, или катись…
Псковский мужичок, смекнув, что господа упрямые и торговаться дальше - потерять все, тяжко вздохнул.
– Эх, доля наша тяжка, и куда бедному крестьянину податься! Ну, так и быть, грабьте! Милости просим! - Извозчик откинул край широкой меховой накидки.
Пыхтя и охая, Ванзаров кое-как уместился в санях. Лебедев уселся рядом, устроив в ногах неразлучный чемоданчик.
Кони шли резво. Под глухой стук копыт по утрамбованному снегу и тихий свист полозьев Родиона Георгиевича потихоньку стало клонить в сон. Он повыше натянул меховую накидку и закрыл глаза. Но погрузиться в сладкую дрему не удалось. Лебедеву стало скучно.
– На службе спать не положено! - строго сказал эксперт. - Давайте-ка лучше поболтаем.
Ванзаров с трудом разлепил веки.
– Аполлон Григорьевич, я до утра не заснул… - простонал он.
– Софья Петровна не дали-с? - с ухмылочкой спросил Лебедев.
– Нет, все думал об этом деле…
– И что же вас так беспокоит? Неужто поверили в сому?
– Ни в какую сому я не верю, но и найти убедительные причины убийств Марии Ланге и профессора не могу. У меня такое чувство, что мы столкнулись с очень серьезным преступником. И самое скверное, он… то есть она, действует без всякой видимой логики и мотивов.
– Все-таки вы зря не хотите обратить внимание на сому! - огорченно вздохнул Лебедев.
– Ну поймите, Аполлон Григорьевич, даже если эта сома и существует, она не может быть мотивом двух преступлений!
– Хорошо, сома не мотив. Тогда что же?
– Не знаю… Найдем Уварову - спросим.
Сани мерно покачивались, но сонливость уже не возвращалась. Лебедев, между тем, решил сменить тему.
– Коллега, а не надоела вам вся эта суета сыскной полиции? Не хотите вернуться обратно в министерство? - спросил он, дружески пихнув в бок сыщика.
Ванзаров вздохнул.
– Недавно я задал себе вопрос: ради чего служу? - сыщик повернулся к эксперту. - Ради наказания преступников?
– Безусловно…
– Но кому от этого становится легче? Государство, наказывая одного преступника, плодит двух новых. Значит, моя работа не для этого. Возможно, она направлена на то, чтобы стоять на защите справедливости? Но, к сожалению, если нам и удается найти преступника, то в трех случаях из четырех жертве это уже безразлично, потому что она мертва.
– Хорошо, допустим, так. Но как же общественное спокойствие и порядок?
– А вы сами верите, что общественное спокойствие зависит от поимки того или иного негодяя? - с грустной улыбкой спросил Ванзаров. - Ни один «медвежатник» не сможет нанести такой вред обществу, как вороватый министр финансов или, упаси бог, недалекий премьер-министр. Порядок в обществе установит не поимка злоумышленников, а уверенность каждого, что его жизнь свободна и неприкосновенна. Вот тогда преступность исчезнет без наших усилий.
– Ну хорошо, что же нам остается?
– Нам остается только одно: удовольствие открытия истины! - уверенно сказал Родион Георгиевич.
– И это все?
– Думаю, да. Найти истину, которая довольно часто никому более не нужна, кроме нас, - это главная награда и утешение в работе.
– Но помилуйте, что же хорошего в истине?!
– Да все! Истина совершенно бесполезна. Она не продается и не покупается. Она просто есть. И найти ее - вот это цель!
– Где же вы ищете, дорогой друг, эту цель? - усмехнулся Лебедев.
– Чаще всего у себя под носом… - спокойно ответил Ванзаров. - Приступая к делу, я точно знаю, что истина уже передо мной. Нужно лишь время, чтобы победить собственную слепоту.
– И с такими мыслями вы сделали карьеру на государственной службе? - удивился криминалист.
– Сделал. И смею вас заверить, буду делать и дальше! Потому что я служу не начальнику сыскной полиции, а этой самой истине. А она самое высокое начальство. Так что я резонно надеюсь получить от нее не только чины, но и ордена… Глядите, кажется, приехали…
9
Забор в два человеческих роста скрывал дачу Бадмаева от любопытных глаз. За ним виднелись этажи с высокими арочными окнами. Над крышей высилась башенка, похожая на буддийскую пагоду. Другая башенка, опоясанная балконами, была увенчана острым шпилем. Архитектор Лебурде построил вычурное, но приметное сооружение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36